Не секрет, что слова Спасителя о грядущем разрушении Иерусалима породили в христианской историографии и историософии немало спекуляций по поводу вины еврейского народа, исторической ответственности за казнь Спасителя, в которой он якобы виноват, за что и был наказан утратой своей государственности, потерей Храма и даже самой возможности на протяжении довольно долгого времени жить в Иудее. Между тем, такой взгляд представляется, как минимум, поверхностным, а выводы — поспешными. Во всяком случае, Спаситель никого не обвиняет, Он лишь плачет о Своём народе и об Иерусалиме.
Он видит в грядущей трагедии Иерусалима и еврейского народа не наказание и не месть Бога, а некую важнейшую, жизненно необходимую народу и им упущенную возможность. Это неудивительно: в самом деле, ведь первохристианская Церковь была иудео-христианской даже в своей, говоря условно, языческой части, которая не была вполне чужда иудео-христианской традиции хотя бы потому, что подавляющее большинство приходивших в те времена в Церковь язычников были таковыми лишь в том смысле, что не принимали иудаизм во всей его полноте.
Однако их духовная жизнь была всецело связана с Синагогой, благодаря которой они и узнавали о приходе столь ожидаемого многими из них Мессии. Да и в самом еврейском народе, как известно, единодушия в оценке личности Спасителя и Его деятельности отнюдь не было. Но все различия во многом оказались нивелированы после катастрофы 70 г. н.э., когда был разгромлен город и Храм, катастрофы, о которой предупреждал Иисус. А Сам Иисус, между тем, прекрасно понимал, что решалось в тот момент, когда Он входил в Иерусалим, что лежало тогда на весах Божиих. И знал, разумеется, что народ Божий один, и другого нет: Свою Церковь Он хотел вырастить в среде народа Божия, и Он сделал это, и Церковь оставалась частью яхвистской общины вплоть до 70 г.
Позже пути Синагоги и Церкви разошлись, что было неизбежно, хотя и в дальнейшем они не раз пересекались. Но Спаситель, разумеется, прекрасно понимает: народ Божий один, и спастись он может лишь как единое духовное целое. И плачет оттого, что пути Его народа на глазах искажаются, ведя к катастрофе не только тех, кто отвергает Его в поисках подходящих себе героев и вождей, но и тех, кто Его принимает: ведь и они, которые будут порой злорадно смеяться над тем, над чем Он теперь плачет, тоже потеряют очень многое, обрекая себя в будущем на такие реки крови, которые намного превзойдут кровопролитие 70 г.
Для Спасителя 70 г. не наказание и не месть, для Него это ещё один рубец, который прошёл через тело Его народа. И который неизбежно пройдёт также и через Его тело, Его Церковь, многим членам которой будет казаться, что всё случившееся тогда, на заре христианской истории, не имеет к ним никакого отношения. Членам Его тела, которым будет очень трудно понять, Чьё тело они разрывают, смеясь над тем, над чем плакал Спаситель.
