Павел приводит традиционные для иудаизма аргументы, корнями уходящие в традиционное же представление о бедности — прежде всего как о духовном состоянии, а не как о...
Павел приводит традиционные для иудаизма аргументы, корнями уходящие в традиционное же представление о бедности — прежде всего как о духовном состоянии, а не как о материальном положении. На первый взгляд может показаться, что речь идёт об обмене материальных ценностей на некие духовные, вплоть до спасения.
Иногда нечто на первый взгляд похожее говорил и Сам Спаситель, предложивший, к примеру, обратившемуся к Нему богатому юноше раздать своё земное богатство и получить взамен другое, небесное. Но на самом деле тут всё не так просто. Тут не простой размен одного богатства на другое, тут скорее отказ признавать своим то, что тебе принадлежит. И речь не только об относительности права собственности как такового, о котором применительно к Царству говорить не приходится. Речь об отношении человека к тому, что он считает своим.
Что вкладываем мы в понятие «своего»? Называем ли мы так что-то принадлежащее нам по праву, заслуженное, заработанное, законно приобретённое? Или речь идёт о чём-то таком, что дано нам в пользование, может быть, даже пожизненное, но только в пользование? Относительно имущества мы все прекрасно понимаем (если, конечно, даём себе труд хоть немного задуматься), что оно дано нам в пользование, хотя бы потому, что, покидая этот мир, с собой мы его не возьмём. Что же до таких вещей, как знания, таланты или способности, то с ними ситуация зачастую менее очевидна, по крайней мере, на первый взгляд, потому, что многое или всё из перечисленного кажется принадлежащим нам неотъемлемо, причём относительно знаний, например, многие уверены, что тут они всего достигли сами.
Но человек, ставший бедняком в духовном смысле, понимает, что и это ему не принадлежит. По крайней мере, до тех пор, пока он не стал собой настоящим, а стать собой настоящим можно лишь в Божьем присутствии, которое от человека уж точно не зависит совершенно. По-настоящему человек владеет только собой, а остальное дано ему лишь на время, и оно никак не может заменить главного, того, что может дать один Бог.
В такой ситуации владение или обладание чем-то — не более, чем иллюзия. И когда человек расстаётся с этой иллюзией, он перестаёт смотреть на свои богатства (в чём бы они ни состояли) как на свои. Они даны человеку в пользование, и их можно легко передать другим, если так будет лучше для всех. Поделиться. Пожертвовать. Словом, так или иначе расстаться с тем, что имеешь, отдав это полностью (если речь идёт о материальных благах) или сделав его достоянием других в такой же степени, в какой обладаешь им сам (если речь идёт о знаниях, талантах или способностях).
И всякая церковная община, поскольку она живёт, как принято жить в Церкви с большой буквы, должна быть так же готова поделиться всем, что имеет, с нуждающимися. Не потому, что «надо» или «положено», а потому, что дыхание Божье, дыхание Царства не сможет иначе дышать в этой общине свободно. Так же, как не сможет оно дышать свободно в сердце человека, не готового делиться. Вот об этом и напоминает Павел адресатам своего послания.
