Новость дня на 25 Августа 2024

Сегодняшнее чтение даёт нам ещё одно свидетельство торжества того Царства, которое принёс в мир Иисус. Во все времена и у всех без исключения народов торжество смерти над жизнью воспринималось как нечто несправедливое и недолжное. Все попытки посмотреть на смерть с позиций стоика или натурфилософа, относящегося к ней с философским спокойствием и принимающего её как нечто закономерное и неизбежное, а потому нормальное, были, как правило, безуспешными: в момент встречи со смертью лицом к лицу она всё равно вызывала к себе лишь ужас и отвращение. Нередко, конечно, к этим чувствам примешивались и другие, связанные с причинами и обстоятельствами смерти, но они уже к смерти как таковой отношения не имели: их источником были именно упомянутые причины и обстоятельства, а не смерть как таковая.

Библия объясняет такое отношение к смерти: смерть вошла в мир вследствие грехопадения, она — часть мирового зла, которое неизбежно должно будет исчезнуть после того, как мир, преображённый силой Божией, станет частью Царства. И Иисус, прослезившись при виде скорбящих людей (ст. 32 – 36), подтверждает, что смерть не мнимая, а подлинная трагедия человеческой жизни.

Это, разумеется, не конец, впереди — воскресение, Суд и Царство, в евангельские времена среди верующих евреев о воскресении знал каждый (ст. 23 – 24). Но смерть всё равно оставалась состоянием, для человека противоестественным, она противоречила замыслу Божию о человеке и его предназначении. И потому Царство оказывается несовместимо со смертью.

Иисус не случайно говорит о Себе, что Он и есть воскресение (ст. 25 – 26): ведь Он несёт полноту Царства в Себе, и смерть отступает перед Царством. Конечно, возвращение к прежней, ещё не преображённой силой Божией жизни в прежнем, ещё не ставшем частью Царства мире едва ли можно считать завершением пути. Это ещё не то воскресение, которого ожидали верующие евреи. Но смерть и Царство несовместимы, и потому даже тот, кто ещё не преобразился до конца, в Царстве обретает ту полноту жизни, которая ему доступна.

Никто не может вместить в себя больше жизни, чем он в состоянии вместить, но, соприкоснувшись с полнотой жизни Божией, каждый обретает ту меру жизни, которая ему доступна. Лазарь ещё не дошёл до полного преображения, но жить той жизнью, которой живёт в нашем, ещё не до конца преображённом мире всякий здоровый человек, он был вполне в состоянии. И он получает эту возможную для себя полноту, выходя на свет Божий из гробницы, в которой был погребён (ст. 38 – 44). И тогда каждый смог наглядно убедиться, что Царство действительно вошло в мир, а вместе с ним в мир вошло и воскресение, о котором до сих пор думали, что оно было ещё впереди.

Казалось бы, столь наглядная демонстрация должна была растопить и обратить все сердца, но ничего подобного, как видно, не произошло. Одни действительно обратились (ст. 45 – 46), другие же ещё больше укрепились в своём неприятии Христа и Царства. Но свидетельства были слишком наглядны, и отвергающим Царство не оставалось ничего другого, как в своём последовательном отвержении прийти к мысли о необходимости избавиться от Того, Кто принёс Царство в мир (ст. 47 – 53). Так неприятие Царства ведёт на крест посланного Богом Спасителя мира.

В кратких словах, сказанных Марфе, Господь Иисус утверждает ключевые для всего новозаветного откровения вещи. Первая и самая главная из них — то, что жизнь — это Он Сам. Не процессы жизнедеятельности, не события биографии, и даже не отношения с Богом. Жизнь для человека — это Сын Божий, пришедший ради нас в этот мир. Именно поэтому Господь не ограничивается наставлениями ученикам, не ограничивается Последней Беседой, но устанавливает таинство Евхаристии, в котором Он дарует нам всю полноту Себя.

И вторая, подобная первой важная вещь — то, что Господь говорит о вере. Еп. Кассиан Безобразов, автор одного из лучших комментариев к Евангелию от Иоанна, пишет, что вера в библейском понимании этого слова есть стремление того, кто верит, к совершенному единству с Тем, в Кого он верит. Вера, таким образом, являясь нашим стремлением к единству со Христом, делает нас участниками Его жизни и Его воскресения. И благодаря Его Крестной смерти за нас, эта возможность дана нам уже сейчас.

Марфа вышла навстречу Христу, в то время как Мария осталась дома. Сравнивая Марфу и Марию, их часто противопоставляют в качестве воплощений практичности и духовности, хотя и Марфа открыта словам Учителя, и Мария способна быть активной. И на этот раз свойства Марфы проявились не только в хлопотах по хозяйству, но и в её шагах ко Христу, неотделимых от умения слушать Его и усваивать услышанное.

Христос даже не заходит в дом, Он сразу идёт к могиле. Здесь Евангелие сохранило для нас уникальное свидетельство: Иисус прослезился. Одного этого достаточно, чтобы понять, насколько несовместим Его облик с образом небожителя, способного послать Лазаря на смерть, чтобы продемонстрировать собственное могущество. Нет, Он не хочет, чтобы люди умирали, скорбит об их участи, поэтому и намерен избавить нас от порабощённости злу.

Людей, собравшихся у могилы, Он просит отвалить камень. Христос, способный воскрешать, мог бы и Сам справиться, но людям это не пошло бы на пользу: воскрешать мы не можем, но то, что нам по силам, Он за нас делать не обязан. Подлинную надежду на Бога не надо путать с психологией Емели на печи.