Новость дня на 2 Сентября 2024

Сегодняшнее чтение предлагает нам один из мессианских гимнов Исайи Вавилонского (ст. 1 – 4), проповеди которого составляют вторую часть Книги Исайи. И первое, что бросается в глаза при чтении этого гимна, — разительный контраст того образа Мессии, который мы находим здесь, с образом, появляющимся у Иезекииля и у допленных пророков. Их Мессия — прежде всего царь и судья, облечённый властью свыше и потому правящий и судящий праведно, в соответствии с данной Богом Торой (Законом). Власть Его, по сути, ничем не отличается от власти любого земного правителя, кроме характера правления, целиком основанного на Торе, и помощи Божией, которую Мессия получает для того, чтобы Его правление и суд были подлинно справедливыми.

Исайя же Вавилонский называет Мессию не царём, а рабом или отроком (подростком), которые в еврейском тексте Библии обозначаются одним и тем же словом (ст. 1). В древнем Израиле рабство носило патриархальный характер, и положение раба в доме действительно не очень отличалось от положения несовершеннолетних детей, ещё не получивших никаких прав. И, уж конечно, ни раб, ни подросток никоим образом не могли претендовать на какую бы то ни было власть. Исайе Вавилонскому, как видно, образ Мессии открылся как образ Того, Кто не обладает земной властью и не претендует на неё (ст. 2). И всё же Мессия Исайи Вавилонского утверждает суд и Тору (Закон) (ст. 4). Но как можно делать это, не обладая земной властью?

Если бы Тора была только законодательством, такое, конечно, было бы невозможно. Но уже во время Вавилонского плена Тора была для верующих евреев не только законом, основанным на данных Богом заповедях, но и образом жизни, этому закону соответствующим, а также духовным состоянием, необходимым для того, чтобы такой образ жизни вести. В последнем случае говорили обычно о внутренней Торе, не менее важной, чем Тора внешняя, исполнение которой, разумеется, также считалось абсолютно необходимым. Для насаждения и утверждения внутренней Торы не нужно было быть ни правителем, ни судьёй, а в необходимости соблюдения Торы внешней во времена Исайи Вавилонского, проповедавшего в конце эпохи плена и вскоре после возвращения евреев из Вавилона на землю отцов, никто уже не сомневался. Первый шаг на пути к Царству был сделан: народ навсегда отринул язычество и утвердил внешнюю Тору как незыблемый закон своей жизни. Казалось, всё готово для встречи Мессии, осталось лишь войти в Царство. Но оказывается, что сделано ещё не всё, и Бог открывает через Своего пророка следующий этап пути: Мессия ожидает от Своих верных следования не только внешней, но и внутренней Торе во всей её полноте, ведь и Сам Он, придя в мир, действует, опираясь прежде всего именно на Тору внутреннюю. И лишь такое её исполнение открывает человеку путь в Царство.

Исайе Вавилонскому пришлось проповедовать общине репатриантов, только что вернувшейся из Вавилона на землю отцов. Все эти люди ожидали скорого прихода Мессии. И в Мессии они видели в первую очередь праведного Царя, о котором говорил другой Исайя — Исайя Иерусалимский, живший ещё до плена.

Этот Царь должен был очистить данную Богом народу землю от язычников, восстановить на ней еврейское государство и установить в этом государстве законы, соответствующие Торе. Он должен был быть для народа праведным правителем и праведным судьёй, который установит в своей стране справедливость и покарает злых, как они того заслуживают. Словом, это был земной царь земного царства. У Исайи Иерусалимского, впрочем, образ этого Царя был всё же не совсем земной.

Предполагалась особая мера Божьего присутствия, которой будет сопровождаться Его воцарение и правление. Но такие детали и подробности в народном сознании уходили на второй план. Мессия всё больше становился именно земным царём, могущественным и сильным, которого боятся окружающие языческие народы. И власть свою этот «мессия» устанавливает силой, той обычной земной силой, которой пользуются все земные властители.

Конечно, если понадобится, Бог ему поможет. Но предполагалось, что Божья помощь будет направлена на построение обычного земного царства, хотя и с «правильными» законами. А Исайя Вавилонский между тем видит Мессию совершенно другим. Он вовсе не могущественный земной царь. Он вообще не располагает никаким земным могуществом. С точки зрения мира сего и его властителей Он никто. Но это не мешает Ему оставаться Мессией.

Пророк хотел, чтобы его современники увидели Мессию как Того, Чья власть и служение никак не зависят от Его социального статуса и от той власти, которой Он располагает на земле. Чтобы они поняли Мессию как Человека, приносящего на землю Царство, существующее не по законам падшего мира, а основанное на чём-то совершенно другом. Чтобы они приняли Мессию как Царя того Царства, которое «не от мира сего».

Ведь иначе ни современники пророка, ни их потомки так никогда и не узнали бы настоящего Мессию. Конечно, проблемы с узнаванием у них всё равно оказались налицо. Но это был уже вопрос их собственного выбора. Никто из тех, кто встречал Иисуса во время Его земного служения, не мог бы пожаловаться на то, что о таком Мессии им никто никогда не говорил. Другое дело, как понимали сказанное современники Иисуса. Но это уже вопрос выбора читающего или слушающего. Выбора, за который отвечает только сам читающий или слушающий.

Говоря о Мессии, Исайя называет его еврейским словом, которое можно перевести как «раб» или как «отрок». Такая двусмысленность может показаться странной, но в ней есть свой смысл. Древний Израиль не знал того массового рабовладения, которое было распространено, например, в древнем Египте или в греко-римском мире. Он знал лишь патриархальное рабство, такое, при котором раб немногим отличался от домочадца. В некоторых случаях он мог даже наследовать хозяину дома. Главным же отличием раба было его полное бесправие в том, что касалось жизни дома, к которому он принадлежал.

Ни в каких семейных советах домашние рабы участия не принимали, и при принятии решений, включая те, которые касались их самих, голос рабов не звучал. В этом смысле они были похожи на отроков, на подростков, которые уже были достаточно взрослыми для того, чтобы принимать участие в жизни дома и в домашних работах, но ещё не считались совершеннолетними и потому не участвовали в принятии решений. Но почему же пророк называет Мессию рабом? Известно ведь, что Иисус рабом никогда не был. Речь, очевидно, идёт о некоторого рода аллегории. Что за ней стоит?

Во времена Исайи Вавилонского, которому принадлежит пророчество о Мессии-рабе, был популярен иной образ Мессии, восходящий к проповедям другого Исайи, Исайи Иерусалимского, жившего почти на двести лет раньше. Это был образ Мессии-царя, праведного Правителя, воцаряющегося в Иерусалиме и превращающего Иудею в Царство Божье. Образ Мессии-раба очевидным образом противопоставлен образу Мессии-царя. И дело, конечно, не в том, что Исайя Вавилонский отказывается от такого ключевого для мессианской традиции понятия, как Царство Божье. Просто он хочет несколько сместить акценты.

Дать понять своим слушателям, что Мессия не является царём в том земном смысле, в каком понималось это слово большинством верующих и в его времена, и существенно позже. С точки зрения мира сего Мессия никто. Он раб, а не царь. Но от этого Он не перестаёт быть Мессией. От земных царств, от земной власти Мессия не зависит. Его мессианство не определяется тем положением, которое Он занимает в этом мире. И Царство Его тоже не такое, какими бывают царства мира сего: не может же в нашем мире раб быть царём! Так подводит Исайя Вавилонский своих слушателей к пониманию того, кто такой Мессия на самом деле и каково Его служение. Конечно, далеко не каждый понял то, что говорил пророк, евангельские события показывают это со всей очевидностью. Но слово прозвучало, и желающие услышать услышали.