РУ

Зарегистрироваться

Войти

Зарегистрироваться

Войти

Найти

La Bible de Jerusalem (fr)

Вся Библия

2 Rois

Главы 2-17

2 Rois, Chapitre 2

¹ Voici ce qui arriva lorsque Yahvé enleva Elie au ciel dans le tourbillon : Elie et Elisée partirent de Gilgal,

² et Elie dit à Elisée : "Reste donc ici, car Yahvé ne m'envoie qu'à Béthel"; mais Elisée répondit : "Aussi vrai que Yahvé est vivant et que tu vis toi-même, je ne te quitterai pas!" et ils descendirent à Béthel.

³ Les frères prophètes, qui résident à Béthel, sortirent à la rencontre d'Elisée et lui dirent : "Sais-tu qu'aujourd'hui Yahvé va emporter ton maître par-dessus ta tête?" Il dit : "Moi aussi je sais; silence!"

⁴ Elie lui dit : "Elisée! Reste donc ici, car Yahvé ne m'envoie qu'à Jéricho"; mais il répondit : "Aussi vrai que Yahvé est vivant et que tu vis toi-même, je ne te quitterai pas!" et ils allèrent à Jéricho.

⁵ Les frères prophètes qui résident à Jéricho s'approchèrent d'Elisée et lui dirent : "Sais-tu qu'aujourd'hui Yahvé va emporter ton maître par-dessus ta tête?" Il dit : "Moi aussi je sais; silence!"

⁶ Elie lui dit : "Reste donc ici, car Yahvé ne m'envoie qu'au Jourdain"; mais il répondit : "Aussi vrai que Yahvé est vivant et que tu vis toi-même, je ne te quitterai pas!" et ils s'en allèrent tous deux.

⁷ 50 frères prophètes vinrent et s'arrêtèrent à distance, au loin, pendant que tous deux se tenaient au bord du Jourdain.

⁸ Alors Elie prit son manteau, le roula et frappa les eaux, qui se divisèrent d'un côté et de l'autre, et tous deux traversèrent à pied sec.

⁹ Dès qu'ils eurent passé, Elie dit à Elisée : "Demande : Que puis-je faire pour toi avant d'être enlevé d'auprès de toi?" Et Elisée répondit : "Que me revienne une double part de ton esprit!"

¹⁰ Elie reprit : "Tu demandes une chose difficile : si tu me vois pendant que je serai enlevé d'auprès de toi, cela t'arrivera; sinon, cela n'arrivera pas."

¹¹ Or, comme ils marchaient en conversant, voici qu'un char de feu et des chevaux de feu se mirent entre eux deux, et Elie monta au ciel dans le tourbillon.

¹² Elisée voyait et il criait : "Mon père! Mon père! Char d'Israël et son attelage!" puis il ne le vit plus et, saisissant ses vêtements, il les déchira en deux.

¹³ Il ramassa le manteau d'Elie, qui avait glissé, et revint se tenir sur la rive du Jourdain.

¹⁴ Il prit le manteau d'Elie et il frappa les eaux en disant : "Où est Yahvé, le Dieu d'Elie?" Il frappa les eaux, qui se divisèrent d'un côté et de l'autre, et Elisée traversa.

¹⁵ Les frères prophètes le virent à distance et dirent : "L'esprit d'Elie s'est reposé sur Elisée!;" ils vinrent à sa rencontre et se prosternèrent à terre devant lui.

¹⁶ Ils lui dirent : "Il y a ici avec tes serviteurs 50 braves. Permets qu'ils aillent à la recherche de ton maître; peut-être l'Esprit de Yahvé l'a-t-il enlevé et jeté sur quelque montagne ou dans quelque vallée", mais il répondit : "N'envoyez personne."

¹⁷ Cependant, comme ils l'importunaient de leurs instances, il dit : "Envoyez!" Ils envoyèrent donc 50 hommes, qui cherchèrent pendant trois jours sans le trouver.

¹⁸ Ils revinrent vers Elisée qui était resté à Jéricho, et il leur dit : "Ne vous avais-je pas prévenus de ne pas aller?"

¹⁹ Les hommes de la ville dirent à Elisée : "La ville est un séjour agréable, comme Monseigneur peut voir, mais les eaux sont malsaines et le pays souffre d'avortements."

²⁰ Il dit : "Apportez-moi une écuelle neuve où vous aurez mis du sel", et ils la lui apportèrent.

²¹ Il alla où jaillissaient les eaux, il y jeta du sel et dit "Ainsi parle Yahvé : J'assainis ces eaux, il ne viendra plus de là ni mort ni avortement."

²² Et les eaux furent assainies jusqu'à ce jour, selon la parole qu'Elisée avait dite.

²³ Il monta de là à Béthel, et, comme il montait par le chemin, de jeunes garçons sortirent de la ville et se moquèrent de lui, en disant : "Monte, tondu! Monte, tondu!"

²⁴ Il se retourna, les vit et les maudit au nom de Yahvé. Alors deux ourses sortirent du bois et déchirèrent 42 des enfants.

²⁵ Il alla de là au mont Carmel, puis il revint à Samarie.

2 Rois, Chapitre 3

¹ Joram fils d'Achab devint roi sur Israël à Samarie en la dix-huitième année de Josaphat roi de Juda, et il régna douze ans.

² Il fit ce qui déplaît à Yahvé; non pas pourtant comme son père et sa mère, car il supprima la stèle de Baal que son père avait faite.

³ Seulement, il resta attaché aux péchés où Jéroboam fils de Nebat entraîna Israël et ne s'en détourna pas.

⁴ Mésha, roi de Moab, était éleveur de troupeaux et il livrait en tribut au roi d'Israël 100.000 agneaux et 100.000 béliers avec leur laine;

⁵ mais, à la mort d'Achab, le roi de Moab se révolta contre le roi d'Israël.

⁶ En ce temps-là, le roi Joram sortit de Samarie et passa en revue tout Israël.

⁷ Ensuite, il envoya ce message au roi de Juda : "Le roi de Moab s'est révolté contre moi. Viendras-tu faire la guerre avec moi en Moab?" Le roi de Juda répondit : "Je viendrai! Il en sera pour moi comme pour toi; pour mon peuple comme pour ton peuple, pour mes chevaux comme pour tes chevaux!"

⁸ Il ajouta : "Par quel chemin monterons-nous?" Et l'autre répondit : "Par le chemin du désert d'Edom."

⁹ Le roi d'Israël, le roi de Juda et le roi d'Edom partirent. Ils firent un détour de sept jours de marche et l'eau manqua pour la troupe et pour les bêtes de somme qui suivaient.

¹⁰ Le roi d'Israël s'écria : "Malheur! c'est que Yahvé a appelé les trois rois que nous sommes pour les livrer aux mains de Moab!"

¹¹ Mais le roi de Juda dit : "N'y a-t-il pas ici un prophète de Yahvé, que nous consultions Yahvé par lui?" Alors un des serviteurs du roi d'Israël répondit : "Il y a Elisée fils de Shaphat, qui versait l'eau sur les mains d'Elie."

¹² Le roi de Juda dit : "Il a la parole de Yahvé." Le roi d'Israël, le roi de Juda et le roi d'Edom descendirent donc vers lui.

¹³ Mais Elisée dit au roi d'Israël : "Qu'ai-je à faire avec toi? Va trouver les prophètes de ton père et les prophètes de ta mère!" Le roi d'Israël lui répondit : "Mais non! c'est que Yahvé a appelé les trois rois que nous sommes pour les livrer aux mains de Moab!"

¹⁴ Elisée reprit : "Par la vie de Yahvé Sabaot, que je sers, si je n'avais égard au roi de Juda, je ne ferais pas attention à toi, je ne te regarderais même pas.

¹⁵ Maintenant, amenez-moi un joueur de lyre." Or, comme le musicien jouait, la main de Yahvé fut sur lui

¹⁶ et il dit : "Ainsi parle Yahvé : Creusez dans cette vallée des fosses et des fosses,

¹⁷ car ainsi parle Yahvé : Vous ne verrez pas de vent, vous ne verrez pas de pluie, et cette vallée se remplira d'eau, et vous boirez, vous, vos troupes et vos bêtes de somme.

¹⁸ Encore cela est-il peu aux yeux de Yahvé, car il livrera Moab entre vos mains.

¹⁹ Vous frapperez toutes les villes fortes, vous abattrez tous les arbres de rapport, vous boucherez toutes les sources et vous désolerez tous les meilleurs champs en y jetant des pierres."

²⁰ Or, le matin à l'heure de la présentation de l'offrande, voici que l'eau venait de la direction d'Edom et la contrée en fut remplie.

²¹ Les Moabites ayant appris que les rois étaient montés pour les combattre, tous ceux qui étaient en âge de porter les armes furent convoqués, et ils se tenaient sur la frontière.

²² Quand ils se levèrent le matin et que le soleil brilla sur les eaux, les Moabites virent de loin les eaux rouges comme du sang.

²³ Ils dirent : "C'est du sang! Sûrement les rois se sont entre-tués, ils se sont mutuellement frappés. Et maintenant, au pillage, Moab!"

²⁴ Mais quand ils arrivèrent au camp des Israélites, ceux-ci se dressèrent et battirent les Moabites, qui s'enfuirent devant eux; et ils allèrent de l'avant, les taillant en pièces.

²⁵ Ils détruisaient les villes, ils jetaient chacun sa pierre dans tous les meilleurs champs pour les remplir, ils bouchaient toutes les sources et abattaient tous les arbres de rapport. Finalement, il ne resta plus que Qir-Hérès : les frondeurs l'encerclèrent et la battirent de leurs coups.

²⁶ Quand le roi de Moab vit qu'il ne pouvait pas soutenir le combat, il prit avec lui 400 hommes armés de l'épée pour faire une trouée et aller vers le roi d'Aram, mais ils n'y réussirent pas.

²⁷ Alors il prit son fils aîné, qui devait régner à sa place, et il l'offrit en holocauste sur le rempart. Il y eut une grande colère sur les Israélites, qui décampèrent loin de lui et rentrèrent au pays.

2 Rois, Chapitre 4

¹ La femme d'un des frères prophètes implora Elisée en ces termes : "Ton serviteur, mon mari, est mort, et tu sais que ton serviteur craignait Yahvé. Or le prêteur sur gages est venu pour prendre mes deux enfants et en faire ses esclaves."

² Elisée lui dit : "Que puis-je faire pour toi? Dis-moi, qu'as-tu à la maison?" Elle répondit : "Ta servante n'a rien du tout à la maison, sauf un flacon d'huile."

³ Alors, il dit : "Va emprunter dehors des vases à tous tes voisins, des vases vides et pas trop peu!

⁴ Puis tu rentreras, tu fermeras la porte sur toi et sur tes fils et tu verseras l'huile dans tous ces vases, en les mettant de côté à mesure qu'ils seront pleins."

⁵ Elle le quitta et ferma la porte sur elle et sur ses fils; ceux-ci lui tendaient les vases et elle ne cessait de verser.

⁶ Or, quand les vases furent pleins, elle dit à son fils "Tends-moi encore un vase", mais il répondit : "Il n'y a plus de vase"; alors l'huile cessa de couler.

⁷ Elle alla rendre compte à l'homme de Dieu, qui dit : "Va vendre cette huile, tu rachèteras ton gage et tu vivras du reste, toi et tes fils!"

⁸ Un jour qu'Elisée passait à Shunem, une femme de qualité qui y vivait l'invita à table. Depuis, chaque fois qu'il passait, il se rendait là pour manger.

⁹ Elle dit à son mari : "Vois! Je suis sûre que c'est un saint homme de Dieu qui passe toujours par chez nous.

¹⁰ Construisons-lui donc une petite chambre haute avec des murs, et nous y mettrons pour lui un lit, une table, un siège et une lampe : quand il viendra chez nous, il se retirera là."

¹¹ Un jour qu'il vint là, il se retira dans la chambre haute et s'y coucha.

¹² Il dit à Géhazi son serviteur : "Appelle cette bonne Shunamite"Il l'appela et elle se tint devant lui.

¹³ Elisée reprit : "Dis-lui : Tu t'es donné tout ce souci pour nous. Que peut-on faire pour toi? Y a-t-il un mot à dire pour toi au roi ou au chef de l'armée?" Mais elle répondit : "Je séjourne au milieu des miens."

¹⁴ Il continua : "Alors, que peut-on faire pour elle?" Géhazi répondit : "Eh bien! Elle n'a pas de fils et son mari est âgé."

¹⁵ Elisée dit : "Appelle-la"Le serviteur l'appela et elle se tint à l'entrée.

¹⁶ "A cette saison, l'an prochain, dit-il, tu tiendras un fils dans tes bras." Mais elle dit : "Non, Monseigneur, ne trompe pas ta servante!"

¹⁷ Or la femme conçut et elle enfanta un fils à la saison que lui avait dite Elisée.

¹⁸ L'enfant grandit. Un jour il alla trouver son père auprès des moissonneurs

¹⁹ et il dit à son père : "Oh! ma tête! ma tête!" et le père ordonna à un serviteur de le porter à sa mère.

²⁰ Celui-ci le prit et le conduisit à sa mère; il resta sur ses genoux jusqu'à midi et il mourut.

²¹ Elle monta l'étendre sur le lit de l'homme de Dieu, ferma la porte et sortit.

²² Elle appela son mari et dit : "Envoie-moi l'un des serviteurs avec une ânesse, je cours chez l'homme de Dieu et je reviens."

²³ Il demanda : "Pourquoi vas-tu chez lui aujourd'hui? Ce n'est pas la néoménie ni le sabbat", mais elle répondit : "Reste en paix."

²⁴ Elle fit seller l'ânesse et dit à son serviteur : "Mène-moi, va! Ne m'arrête pas en route sans que je te l'ordonne";

²⁵ elle partit et alla vers l'homme de Dieu, au mont Carmel. Lorsque l'homme de Dieu la vit de loin, il dit à son serviteur Géhazi : "Voici cette bonne Shunamite.

²⁶ Maintenant, cours à sa rencontre et demande-lui : Vas-tu bien? Ton mari va-t-il bien? Ton enfant va-t-il bien?" Elle répondit : "Bien."

²⁷ Quand elle rejoignit l'homme de Dieu sur la montagne, elle saisit ses pieds. Géhazi s'approcha pour la repousser, mais l'homme de Dieu dit : "Laisse-la, car son âme est dans l'amertume; Yahvé me l'a caché, il ne m'a rien annoncé."

²⁸ Elle dit : "Avais-je demandé un fils à Monseigneur? Ne t'avais-je pas dit de ne pas me leurrer?"

²⁹ Elisée dit à Géhazi : "Ceins tes reins, prends mon bâton en main et va! Si tu rencontres quelqu'un, tu ne le salueras pas, et si quelqu'un te salue, tu ne lui répondras pas. Tu étendras mon bâton au-dessus de l'enfant."

³⁰ Mais la mère de l'enfant dit : "Aussi vrai que Yahvé est vivant et que tu vis toi-même, je ne te quitterai pas!" Alors il se leva et la suivit.

³¹ Géhazi les avait précédés et il avait étendu le bâton au-dessus de l'enfant, mais il n'y eut ni voix ni réaction. Il revint au-devant d'Elisée et lui rapporta ceci : "L'enfant ne s'est pas réveillé."

³² Elisée arriva à la maison; là était l'enfant, mort et couché sur son propre lit.

³³ Il entra, ferma la porte sur eux deux et pria Yahvé.

³⁴ Puis il monta sur le lit, s'étendit sur l'enfant, mit sa bouche contre sa bouche, ses yeux contre ses yeux, ses mains contre ses mains, il se replia sur lui et la chair de l'enfant se réchauffa.

³⁵ Il se remit à marcher de long en large dans la maison, puis remonta et se replia sur lui, jusqu'à sept fois : alors l'enfant éternua et ouvrit les yeux.

³⁶ Il appela Géhazi et lui dit : "Fais venir cette bonne Shunamite." Il l'appela. Lorsqu'elle arriva près de lui, il dit : "Prends ton fils."

³⁷ Elle entra, tomba à ses pieds et se prosterna à terre, puis elle prit son fils et sortit.

³⁸ Elisée revint à Gilgal pendant que la famine était dans le pays. Comme les frères prophètes étaient assis devant lui, il dit à son serviteur : "Mets la grande marmite sur le feu et cuis une soupe pour les frères prophètes."

³⁹ L'un d'eux sortit dans la campagne pour ramasser des herbes, trouva des sarments sauvages, sur lesquels il cueillit des coloquintes, plein son vêtement. Il revint et les coupa en morceaux dans la marmite de soupe, car on ne savait pas ce que c'était.

⁴⁰ On versa à manger aux hommes. Mais à peine eurent-ils goûté le potage qu'ils poussèrent un cri : "Homme de Dieu! Il y a la mort dans la marmite!" et ils ne purent pas manger.

⁴¹ Alors Elisée dit : "Eh bien! apportez de la farine." Il la jeta dans la marmite et dit : "Verse aux gens et qu'ils mangent"Il n'y avait plus rien de mauvais dans la marmite.

⁴² Un homme vint de Baal-Shalisha et apporta à l'homme de Dieu du pain de prémices, vingt pains d'orge et du grain frais dans son épi. Celui-ci ordonna : "Offre aux gens et qu'ils mangent",

⁴³ mais son serviteur répondit : "Comment servirai-je cela à cent personnes?" Il reprit : "Offre aux gens et qu'ils mangent, car ainsi a parlé Yahvé : On mangera et on en aura de reste."

⁴⁴ Il leur servit, ils mangèrent et en eurent de reste, selon la parole de Yahvé.

2 Rois, Chapitre 5

¹ Naamân, chef de l'armée du roi d'Aram, était un homme en grande considération et faveur auprès de son maître, car c'était par lui que Yahvé avait accordé la victoire aux Araméens, mais cet homme était lépreux.

² Or les Araméens, sortis en razzia, avaient enlevé du territoire d'Israël une petite fille qui était entrée au service de la femme de Naamân.

³ Elle dit à sa maîtresse : "Ah! si seulement mon maître s'adressait au prophète de Samarie! Il le délivrerait de sa lèpre."

⁴ Naamân alla informer son seigneur : "Voilà, dit-il, de quelle et quelle manière a parlé la jeune fille qui vient du pays d'Israël."

⁵ Le roi d'Aram répondit : "Pars donc, je vais envoyer une lettre au roi d'Israël." Naamân partit, prenant avec lui dix talents d'argent, 6.000 sicles d'or et dix habits de fête.

⁶ Il présenta au roi d'Israël la lettre, ainsi conçue : "En même temps que te parvient cette lettre, je t'envoie mon serviteur Naamân, pour que tu le délivres de sa lèpre."

⁷ A la lecture de la lettre, le roi d'Israël déchira ses vêtements et dit : "Suis-je un dieu qui puisse donner la mort et la vie, pour que celui-là me mande de délivrer quelqu'un de sa lèpre? Pour sûr, rendez-vous bien compte qu'il me cherche querelle!"

⁸ Mais quand Elisée apprit que le roi d'Israël avait déchiré ses vêtements, il fit dire au roi : "Pourquoi as-tu déchiré tes vêtements? Qu'il vienne donc vers moi, et il saura qu'il y a un prophète en Israël."

⁹ Naamân arriva avec son attelage et son char et s'arrêta à la porte de la maison d'Elisée,

¹⁰ et Elisée envoya un messager lui dire : "Va te baigner sept fois dans le Jourdain, ta chair redeviendra nette."

¹¹ Naamân, irrité, s'en alla en disant : "Je m'étais dit : Sûrement il sortira et se présentera lui-même, puis il invoquera le nom de Yahvé son Dieu, il agitera la main sur l'endroit malade et délivrera la partie lépreuse.

¹² Est-ce que les fleuves de Damas, l'Abana et le Parpar, ne valent pas mieux que toutes les eaux d'Israël? Ne pourrais-je pas m'y baigner pour être purifié?" Il tourna bride et partit en colère.

¹³ Mais ses serviteurs s'approchèrent et s'adressèrent à lui en ces termes : "Mon père! Si le prophète t'avait prescrit quelque chose de difficile, ne l'aurais-tu pas fait? Combien plus, lorsqu'il te dit : "Baigne-toi et tu seras purifié."

¹⁴ Il descendit donc et se plongea sept fois dans le Jourdain, selon la parole d'Elisée : sa chair redevint nette comme la chair d'un petit enfant.

¹⁵ Il revint chez Elisée avec toute son escorte, il entra, se présenta devant lui et dit : "Oui, je sais désormais qu'il n'y a pas de Dieu par toute la terre sauf en Israël! Maintenant, accepte, je te prie, un présent de ton serviteur."

¹⁶ Mais Elisée répondit : "Aussi vrai qu'est vivant Yahvé que je sers, je n'accepterai rien." Naamân le pressa d'accepter, mais il refusa.

¹⁷ Alors Naamân dit : "Puisque c'est non, permets qu'on donne à ton serviteur de quoi charger de terre deux mulets, car ton serviteur n'offrira plus ni holocauste ni sacrifice à d'autres dieux qu'à Yahvé.

¹⁸ Seulement, que Yahvé pardonne ceci à ton serviteur : quand mon maître va au temple de Rimmôn pour y adorer, il s'appuie sur mon bras et je me prosterne dans le temple de Rimmôn en même temps qu'il le fait; veuille Yahvé pardonner cette action à son serviteur!"

¹⁹ Elisée lui répondit : "Va en paix", et Naamân s'éloigna un bout de chemin.

²⁰ Géhazi, le serviteur d'Elisée, se dit : "Mon maître a ménagé Naamân, cet Araméen, en n'acceptant pas de lui ce qu'il avait offert. Aussi vrai que Yahvé est vivant, je cours après lui et j'en obtiendrai quelque chose."

²¹ Et Géhazi se lança à la poursuite de Naamân. Lorsque Naamân le vit courir derrière lui, il sauta de son char à sa rencontre et demanda : "Cela va-t-il bien?"

²² Il répondit : "Bien. Mon maître m'a envoyé te dire : A l'instant m'arrivent deux jeunes gens de la montagne d'Ephraïm, des frères prophètes. Donne pour eux, je te prie, un talent d'argent et deux habits de fête."

²³ Naamân dit : "Veuille accepter deux talents", et il insista; il lia les deux talents d'argent dans deux sacs, avec les deux habits de fête, et les remit à deux de ses serviteurs qui les portèrent devant Géhazi.

²⁴ Quand il arriva à l'Ophel, il les prit de leurs mains et les déposa dans la maison; puis il congédia les hommes, qui s'en allèrent.

²⁵ Quant à lui, il vint se tenir près de son maître. Elisée lui demanda : "D'où viens-tu, Géhazi?" Il répondit : "Ton serviteur n'est allé nulle part."

²⁶ Mais Elisée lui dit : "Mon cœur n'était-il pas présent lorsque quelqu'un a quitté son char à ta rencontre? Maintenant tu as reçu l'argent, et tu peux acheter avec cela jardins, oliviers et vignes, petit et gros bétail, serviteurs et servantes.

²⁷ Mais la lèpre de Naamân s'attachera à toi et à ta postérité pour toujours." Et Géhazi s'éloigna de lui blanc de lèpre comme la neige.

2 Rois, Chapitre 6

¹ Les frères prophètes dirent à Elisée : "Voici que l'endroit où nous habitons près de toi est trop étroit pour nous.

² Allons donc jusqu'au Jourdain; nous y prendrons chacun une poutre et nous nous ferons là une demeure." Il répondit "Allez."

³ L'un d'eux dit : "Consens à accompagner tes serviteurs", et il répondit : "J'irai";

⁴ il partit avec eux. Arrivés au Jourdain, ils coupèrent le bois.

⁵ Or, comme l'un deux abattait sa poutre, la lame de fer tomba dans l'eau, et il s'écria : "Hélas, Monseigneur! Et encore elle était empruntée!"

⁶ Mais l'homme de Dieu lui demanda : "Où est-elle tombée?" Et l'autre lui montra la place. Alors il cassa un bout de bois, le jeta à cet endroit et fit flotter le fer.

⁷ Il dit : "Retire-le", et l'homme étendit la main et le prit.

⁸ Le roi d'Aram était en guerre avec Israël. Il tint conseil avec ses officiers et dit : "Vous ferez une descente contre telle place."

⁹ Elisée envoya dire au roi d'Israël : "Sois sur tes gardes pour cette place, car les Araméens y descendent",

¹⁰ et le roi d'Israël envoya des hommes à la place qu'Elisée lui avait dite. Il l'avertissait et le roi se tenait sur ses gardes, et cela pas rien qu'une ou deux fois.

¹¹ Le cœur du roi d'Aram fut troublé par cette affaire, il convoqua ses officiers et leur demanda : "Ne m'apprendrez-vous pas qui nous trahit auprès du roi d'Israël?"

¹² L'un de ses officiers répondit : "Non, Monseigneur le roi; c'est Elisée, le prophète d'Israël, qui révèle au roi d'Israël les paroles que tu prononces dans ta chambre à coucher."

¹³ Il dit : "Allez, voyez où il est, et j'enverrai le saisir." On lui fit ce rapport : "Voici qu'il est à Dotân."

¹⁴ Alors le roi envoya là-bas des chevaux, des chars et une forte troupe, qui arrivèrent de nuit et cernèrent la ville.

¹⁵ Le lendemain, Elisée se leva de bon matin et sortit. Et voilà qu'une troupe entourait la ville avec des chevaux et des chars! Son serviteur lui dit : "Ah! Monseigneur, comment allons-nous faire?"

¹⁶ Mais il répondit : "N'aie pas peur, car il y en a plus avec nous qu'avec eux."

¹⁷ Et Elisée fit cette prière : "Yahvé, daigne ouvrir ses yeux pour qu'il voie!" Yahvé ouvrit les yeux du serviteur et il vit : voilà que la montagne était couverte de chevaux et de chars de feu autour d'Elisée!

¹⁸ Comme les Araméens descendaient vers lui, Elisée pria ainsi Yahvé : "Daigne frapper ces gens de berlue", et il les frappa de berlue, selon la parole d'Elisée.

¹⁹ Alors Elisée leur dit : "Ce n'est pas le chemin, et ce n'est pas la ville. Suivez-moi, je vous conduirai vers l'homme que vous cherchez." Mais il les conduisit à Samarie.

²⁰ A leur entrée dans Samarie, Elisée dit : "Yahvé ouvre les yeux de ces gens et qu'ils voient." Yahvé ouvrit leurs yeux et ils virent : voilà qu'ils étaient au milieu de Samarie!

²¹ Le roi d'Israël, en les voyant, dit à Elisée : "Faut-il les tuer, mon père?"

²² Mais il répondit : "Ne les tue pas. Ceux même que ton épée et ton arc ont fait captifs, les mets-tu à mort? Offre-leur du pain et de l'eau pour qu'ils mangent et qu'ils boivent, et qu'ils aillent chez leur maître."

²³ Le roi leur servit un grand festin; après qu'ils eurent mangé et bu, il les congédia et ils partirent chez leur maître. Les bandes araméennes ne revinrent plus sur le territoire d'Israël.

²⁴ Il advint, après cela, que Ben-Hadad, roi d'Aram, rassembla toute son armée et vint mettre le siège devant Samarie.

²⁵ Il y eut une grande famine à Samarie et le siège fut si dur que la tête d'âne valait 80 sicles d'argent et le quarteron d'oignons sauvages cinq sicles d'argent.

²⁶ Comme le roi passait sur le rempart, une femme lui cria : "Au secours, Monseigneur le roi!"

²⁷ Il répondit : "Si Yahvé ne te secourt pas, d'où pourrais-je te secourir? Serait-ce de l'aire ou du pressoir?"

²⁸ Puis le roi lui dit : "Qu'as-tu?" Elle reprit : "Cette femme m'a dit : Donne ton fils, que nous le mangions aujourd'hui, et nous mangerons mon fils demain.

²⁹ Nous avons fait cuire mon fils et nous l'avons mangé; le jour d'après, je lui ai dit : Donne ton fils, que nous le mangions, mais elle a caché son fils."

³⁰ Quand le roi entendit les paroles de cette femme, il déchira ses vêtements; le roi passait sur le rempart, et le peuple vit qu'en dessous, il portait le sac à même le corps.

³¹ Il dit : "Que Dieu me fasse tel mal et y ajoute tel autre, si la tête d'Elisée fils de Shaphat lui reste aujourd'hui sur les épaules!"

³² Elisée était assis dans sa maison et les anciens étaient assis avec lui, et le roi se fit précéder par un messager. Mais avant que celui-ci n'arrivât jusqu'à lui, Elisée dit aux anciens : "Avez-vous vu que ce fils d'assassin a donné l'ordre qu'on m'ôte la tête! Voyez : quand arrivera le messager, fermez la porte et repoussez-le avec la porte. Est-ce que le bruit des pas de son maître ne le suit point?"

³³ Il leur parlait encore que le roi descendit chez lui et dit "Voici que tout ce mal vient de Yahvé! Pourquoi garderais-je confiance en Yahvé?"

2 Rois, Chapitre 7

¹ Elisée dit : "Ecoute la parole de Yahvé! Ainsi parle Yahvé Demain à pareille heure, on aura un boisseau de gruau pour un sicle et deux boisseaux d'orge pour un sicle à la porte de Samarie."

² L'écuyer sur le bras de qui s'appuyait le roi répondit à Elisée : "A supposer même que Yahvé fasse des fenêtres dans le ciel, cette parole se réaliserait-elle?" Elisée dit : "Tu le verras de tes yeux, mais tu n'en mangeras pas."

³ Or quatre hommes se trouvaient car ils étaient lépreux à l'entrée de la porte et ils se disaient entre eux : "Pourquoi restons-nous ici à attendre la mort?

⁴ Si nous décidons d'entrer en ville, il y a la famine dans la ville et nous y mourrons; si nous restons ici, nous mourrons de même. Venez! Désertons et passons au camp des Araméens s'ils nous laissent la vie, nous vivrons, et s'ils nous tuent, eh bien! nous mourrons!"

⁵ Au crépuscule, ils se levèrent pour aller au camp des Araméens; ils arrivèrent à la limite du camp, et voilà qu'il n'y avait personne!

⁶ Car Yahvé avait fait entendre dans le camp des Araméens un bruit de chars et de chevaux, le bruit d'une grande armée, et ils s'étaient dit entre eux : "Le roi d'Israël a pris à solde contre nous les rois des Hittites et les rois d'Egypte, pour qu'ils marchent contre nous."

⁷ Ils se levèrent et s'enfuirent au crépuscule : abandonnant leurs tentes, leurs chevaux et leurs ânes, bref le camp comme il était, ils s'enfuirent pour sauver leur vie.

⁸ Ces lépreux donc arrivèrent à la limite du camp et pénétrèrent dans une tente; ayant mangé et bu, ils emportèrent de là argent, or et vêtements qu'ils allèrent cacher. Puis ils revinrent, pénétrèrent dans une autre tente et en emportèrent du butin qu'ils allèrent cacher.

⁹ Alors ils se dirent entre eux : "Nous faisons là quelque chose d'injuste. Ce jour-ci est un jour de bonne nouvelle, et nous nous taisons! Si nous attendons que le matin se lève, un châtiment nous frappera. Maintenant, venez! Allons porter la nouvelle au palais."

¹⁰ Ils vinrent, appelèrent les gardes à la porte de la ville et leur annoncèrent : "Nous sommes allés au camp des Araméens. Il n'y a là personne, aucun bruit humain, seulement les chevaux à l'entrave, les ânes à l'entrave, et leurs tentes telles quelles."

¹¹ Les gardes de la porte crièrent, et on porta la nouvelle à l'intérieur du palais.

¹² Le roi se leva de nuit et dit à ses officiers : "Je vais vous expliquer ce que les Araméens nous ont fait. Comme ils savent que nous sommes affamés, ils ont quitté le camp pour se cacher dans la campagne en se disant : ils sortiront de la ville, nous les prendrons vivants et nous entrerons dans la ville."

¹³ L'un de ses officiers répondit : "Qu'on prenne donc cinq des chevaux survivants, qui restent ici il leur arrivera comme à l'ensemble qui a péri , nous les enverrons et nous verrons."

¹⁴ On prit deux attelages, que le roi envoya derrière les Araméens en disant : "Allez et voyez."

¹⁵ Ils les suivirent jusqu'au Jourdain; la route était jonchée de vêtements et de matériel que les Araméens avaient abandonnés dans leur panique; les messagers revinrent et informèrent le roi.

¹⁶ Le peuple sortit et pilla le camp des Araméens : le boisseau de gruau fut à un sicle et les deux boisseaux d'orge à un sicle, selon la parole de Yahvé.

¹⁷ Le roi avait mis de surveillance à la porte l'écuyer sur le bras duquel il s'appuyait; le peuple le foula aux pieds, à la porte, et il mourut, selon ce qu'avait dit l'homme de Dieuce qu'il avait dit lorsque le roi était descendu chez lui.

¹⁸ Il arriva ce que l'homme de Dieu avait dit au roi : "On aura deux boisseaux d'orge pour un sicle et un boisseau de gruau pour un sicle, demain à pareille heure, à la porte de Samarie."

¹⁹ L'écuyer répondit à l'homme de Dieu : "A supposer même que Yahvé fasse des fenêtres dans le ciel, cette parole se réaliserait-elle?" Elisée dit : "Tu le verras de tes yeux, mais tu n'en mangeras pas."

²⁰ C'est ce qui lui arriva : le peuple le foula aux pieds à la porte, et il mourut .

2 Rois, Chapitre 8

¹ Elisée avait dit à la femme dont il avait ressuscité le fils "Lève-toi, va-t'en avec ta famille et séjourne où tu pourras à l'étranger, car Yahvé a appelé la famine, déjà elle vient sur le pays, pour sept ans."

² La femme se leva et fit ce qu'avait dit l'homme de Dieu : elle partit, elle et sa famille, et séjourna sept ans au pays des Philistins.

³ Au bout de sept années, cette femme revint du pays des Philistins et elle alla faire appel au roi pour sa maison et pour son champ.

⁴ Or le roi s'entretenait avec Géhazi, le serviteur de l'homme de Dieu : "Raconte-moi, disait-il, toutes les grandes choses qu'Elisée a faites."

⁵ Il racontait justement au roi la résurrection de l'enfant mort quand la femme dont Elisée avait ressuscité le fils en appela au roi pour sa maison et pour son champ, et Géhazi dit "Monseigneur le roi, voici cette femme, et voici son fils qu'Elisée a ressuscité."

⁶ Le roi interrogea la femme et elle lui fit le récit. Alors le roi lui donna un eunuque, auquel il commanda : "Qu'on lui restitue tout ce qui est à elle et tous les revenus du champ depuis le jour où elle a quitté le pays jusqu'à maintenant."

⁷ Elisée vint à Damas. Le roi d'Aram, Ben-Hadad, était malade et on lui annonça : "L'homme de Dieu est venu jusque chez nous."

⁸ Alors le roi dit à Hazaèl : "Prends avec toi un présent, va au-devant de l'homme de Dieu et consulte par lui Yahvé pour savoir si je guérirai de ce mal que j'ai."

⁹ Hazaèl alla au-devant d'Elisée et emporta en présent tout ce qu'il y avait de meilleur à Damas, la charge de 40 chameaux. Il vint et, se tenant devant lui : "Ton fils Ben-Hadad roi d'Aram, dit-il, m'a envoyé te demander : Guérirai-je de mon mal présent?"

¹⁰ Elisée lui répondit : "Va lui dire : Tu peux guérir, mais Yahvé m'a fait voir que sûrement il mourra."

¹¹ Puis ses traits se figèrent, son regard devint fixe à l'extrême, et l'homme de Dieu pleura.

¹² Hazaèl dit : "Pourquoi Monseigneur pleure-t-il?" Elisée répondit : "C'est que je sais le mal que tu feras aux Israélites : tu mettras le feu à leurs places fortes, tu tueras par l'épée l'élite de leurs guerriers, tu écraseras leurs petits enfants, tu éventreras leurs femmes enceintes."

¹³ Hazaèl dit : "Mais qu'est ton serviteur? Comment ce chien pourrait-il accomplir cette grande chose?" Elisée répondit "Dans une vision de Yahvé, je t'ai vu roi d'Aram."

¹⁴ Hazaèl quitta Elisée et alla chez son maître, qui lui demanda "Que t'a dit Elisée?" Il répondit : "Il m'a dit que tu pourrais guérir."

¹⁵ Le lendemain, il prit une couverture, qu'il trempa dans l'eau et étendit sur sa figure. Ben-Hadad mourut et Hazaèl régna à sa place.

¹⁶ La cinquième année de Joram fils d'Achab, roi d'Israël, Joram fils de Josaphat devint roi de Juda.

¹⁷ Il avait 32 ans à son avènement et régna huit ans à Jérusalem.

¹⁸ Il imita la conduite des rois d'Israël, comme avait fait la maison d'Achab, car c'était de la maison d'Achab qu'il avait pris une épouse, et il fit ce qui déplaît à Yahvé.

¹⁹ Cependant Yahvé ne voulut pas détruire Juda, à cause de son serviteur David, selon la promesse qu'il lui avait faite de lui laisser toujours une lampe en sa présence.

²⁰ De son temps, Edom s'affranchit de la domination de Juda et se donna un roi.

²¹ Joram passa à Caïr, et avec lui tous les chars... Il se leva de nuit et força la ligne des Edomites qui l'encerclaient, et les commandants de chars avec lui; le peuple s'enfuit à ses tentes.

²² Ainsi Edom s'affranchit de la domination de Juda, jusqu'à ce jour; Libna aussi se révolta. Dans ce temps-là...

²³ Le reste de l'histoire de Joram, tout ce qu'il a fait, cela n'est-il pas écrit au livre des Annales des rois de Juda?

²⁴ Joram se coucha avec ses pères et on l'enterra avec ses pères dans la Cité de David. Son fils Ochozias régna à sa place.

²⁵ La douzième année de Joram fils d'Achab, roi d'Israël, Ochozias fils de Joram devint roi de Juda.

²⁶ Ochozias avait 22 ans à son avènement et il régna un an à Jérusalem. Le nom de sa mère était Athalie, fille d'Omri, roi d'Israël.

²⁷ Il imita la conduite de la famille d'Achab et fit ce qui déplaît à Yahvé, comme la famille d'Achab, car il lui était allié.

²⁸ Il alla avec Joram fils d'Achab pour combattre Hazaèl, roi d'Aram, à Ramot de Galaad. Mais les Araméens blessèrent Joram.

²⁹ Le roi Joram revint à Yizréel pour faire soigner les blessures reçues à Ramot lorsqu'il combattait Hazaèl roi d'Aram, et Ochozias fils de Joram, roi de Juda, descendit à Yizréel pour visiter Joram fils d'Achab parce qu'il était souffrant.

2 Rois, Chapitre 9

¹ Le prophète Elisée appela l'un des frères prophètes et lui dit : "Ceins tes reins, prends avec toi cette fiole d'huile et va à Ramot de Galaad.

² Arrivé là, cherche à voir Jéhu fils de Yehoshaphat fils de Nimshi. L'ayant trouvé, fais qu'il se lève d'entre ses compagnons et conduis-le dans une chambre retirée.

³ Tu prendras la fiole d'huile et tu la répandras sur sa tête en disant : Ainsi parle Yahvé. Je t'ai oint comme roi d'Israël, puis ouvre la porte et sauve-toi sans tarder."

⁴ Le jeune homme partit pour Ramot de Galaad.

⁵ Lorsqu'il arriva, les chefs de l'armée étaient assis ensemble; il dit : "J'ai un mot à te dire, chef." Jéhu demanda : "Auquel d'entre nous?" Il répondit : "A toi, chef."

⁶ Alors Jéhu se leva et entra dans la maison. Le jeune homme lui versa l'huile sur la tête et lui dit : "Ainsi parle Yahvé, Dieu d'Israël. Je t'ai oint comme roi sur le peuple de Yahvé, sur Israël.

⁷ Tu frapperas la famille d'Achab, ton maître, et je vengerai le sang de mes serviteurs les prophètes et de tous les serviteurs de Yahvé sur Jézabel

⁸ et sur toute la famille d'Achab. J'exterminerai les mâles de la famille d'Achab, liés ou libres en Israël.

⁹ Je traiterai la famille d'Achab comme celle de Jéroboam fils de Nebat et celle de Basha fils d'Ahiyya.

¹⁰ Quant à Jézabel, les chiens la dévoreront dans le champ de Yizréel; personne ne l'enterrera." Puis il ouvrit la porte et s'enfuit.

¹¹ Jéhu sortit pour rejoindre les officiers de son maître. Ils lui demandèrent : "Tout va-t-il bien? Pourquoi ce fou est-il venu à toi?" Il répondit : "Vous connaissez l'homme et sa chanson!"

¹² Mais ils dirent : "C'est faux! Explique-nous donc!" Il dit : "Il m'a parlé de telle et telle façon et a dit : Ainsi parle Yahvé Je t'ai oint comme roi d'Israël."

¹³ Aussitôt, tous prirent leurs manteaux et les étendirent sous lui, à même les degrés; ils sonnèrent du cor et crièrent "Jéhu est roi!"

¹⁴ Jéhu fils de Yehoshaphat fils de Nimshi forma une conspiration contre Joram. Joram, avec tout Israël, gardait alors Ramot de Galaad contre une attaque de Hazaèl, roi d'Aram.

¹⁵ Mais le roi Joram était revenu à Yizréel pour faire soigner les blessures que les Araméens lui avaient infligées dans les combats qu'il soutenait contre Hazaèl, roi d'Aram. Jéhu dit : "Si c'est votre sentiment, que personne ne s'échappe de la ville et n'aille porter la nouvelle à Yizréel!"

¹⁶ Jéhu monta en char et partit pour Yizréel; Joram y était alité et Ochozias, roi de Juda, était descendu le visiter.

¹⁷ Le guetteur, posté sur la tour de Yizréel, vit la troupe de Jéhu qui arrivait et annonça : "Je vois une troupe." Joram ordonna : "Qu'on prenne un cavalier, qu'on l'envoie au-devant de ces gens et qu'il demande : Cela va-t-il bien?"

¹⁸ Le cavalier alla au-devant de Jéhu et demanda : "Ainsi parle le roi : Cela va-t-il bien""Que t'importe si cela va bien? Répondit Jéhu. Passe derrière moi." Le guetteur annonça : "Le messager les a rejoints et ne revient pas."

¹⁹ Le roi envoya un second cavalier; celui-ci les rejoignit et demanda : "Ainsi parle le roi : Cela va-t-il bien""Que t'importe si cela va bien? Répondit Jéhu. Passe derrière moi."

²⁰ Le guetteur annonça : "Il les a rejoints et ne revient pas. La manière de conduire est celle de Jéhu fils de Nimshi : il conduit comme un fou!"

²¹ Joram dit : "Qu'on attelle!" et on attela son char. Joram, roi d'Israël, et Ochozias, roi de Juda, partirent, chacun sur son char, au-devant de Jéhu. Ils le rejoignirent dans le champ de Nabot de Yizréel.

²² Dès que Joram vit Jéhu, il demanda : "Cela va-t-il bien, Jéhu?" Celui-ci répondit : "Quelle question, tant que durent les prostitutions de ta mère Jézabel et ses nombreux sortilèges!"

²³ Joram tourna bride et s'enfuit, en disant à Ochozias "Trahison, Ochozias!"

²⁴ Jéhu avait bandé son arc, il atteignit Joram entre les épaules et la flèche traversa le cœur du roi, qui s'affaissa sur son char.

²⁵ Jéhu dit à Bidqar son écuyer : "Enlève-le et jette-le dans le champ de Nabot de Yizréel. Souviens-toi : lorsque moi et toi nous étions tous deux en char derrière son père Achab, Yahvé a prononcé contre lui cette sentence

²⁶ Je l'assure! J'ai vu hier le sang de Nabot et le sang de ses fils, oracle de Yahvé. Je te rendrai la pareille dans ce champ même, oracle de Yahvé. Enlève-le donc et jette-le dans le champ, selon la parole de Yahvé."

²⁷ Quand Ochozias, roi de Juda, eut vu cela, il prit la fuite sur la route de Bet-ha-Gân, mais Jéhu le poursuivit et ordonna "Lui aussi, frappez-le!" On le blessa sur son char, à la montée de Gur, qui est près de Yibleam, et il se réfugia à Megiddo où il mourut.

²⁸ Ses serviteurs le portèrent en char à Jérusalem et l'ensevelirent dans son tombeau, dans la Cité de David.

²⁹ C'était en la onzième année de Joram fils d'Achab qu'Ochozias était devenu roi de Juda.

³⁰ Jéhu rentra à Yizréel et Jézabel l'apprit. Elle se farda les yeux, s'orna la tête, se mit à la fenêtre

³¹ et, lorsque Jéhu franchit la porte, elle dit : "Cela va-t-il bien, Zimri, assassin de son maître?"

³² Jéhu leva la tête vers la fenêtre et dit : "Qui est avec moi, qui?" Et deux ou trois eunuques se penchèrent vers lui.

³³ Il dit : "Jetez-la en bas." Ils la jetèrent en bas, son sang éclaboussa le mur et les chevaux, et Jéhu lui passa sur le corps.

³⁴ Il entra, mangea et but, puis il ordonna : "Occupez-vous de cette maudite et donnez-lui la sépulture, car elle est fille de roi."

³⁵ On alla pour l'ensevelir, mais on ne trouva d'elle que le crâne, les pieds et les mains.

³⁶ On revint en informer Jéhu, qui dit : "C'est la parole de Yahvé, qu'il a prononcée par le ministère de son serviteur Elie le Tishbite : Dans le champ de Yizréel, les chiens dévoreront la chair de Jézabel,

³⁷ le cadavre de Jézabel sera comme du fumier épandu dans la campagne, en sorte qu'on ne pourra pas dire : C'est Jézabel."

2 Rois, Chapitre 10

¹ Il y avait à Samarie 70 fils d'Achab. Jéhu écrivit des lettres qu'il envoya à Samarie aux commandants de la ville, aux anciens et aux tuteurs des enfants d'Achab. Il disait

² "Maintenant quand cette lettre vous parviendra, vous avez avec vous les fils de votre maître, vous avez les chars et les chevaux, une ville forte et des armes.

³ Voyez quel est, parmi les fils de votre maître, le meilleur et le plus digne, mettez-le sur le trône de son père, et combattez pour la maison de votre maître."

⁴ Ils eurent une très grande peur et dirent : "Voilà que les deux rois n'ont pas tenu devant lui, comment pourrions-nous tenir nous-mêmes?"

⁵ Le maître du palais, le commandant de la ville, les anciens et les tuteurs envoyèrent ce message à Jéhu : "Nous sommes tes serviteurs, nous ferons tout ce que tu ordonneras, nous ne proclamerons pas de roi, fais ce qui te paraît bon."

⁶ Jéhu leur écrivit une seconde lettre, où il disait : "Si donc vous êtes pour moi et si vous voulez m'écouter, prenez les chefs des hommes de la maison de votre maître et venez me trouver demain à cette heure à Yizréel."Il y avait 70 fils du roi chez les grands de la ville, qui les élevaient.

⁷ Dès que cette lettre leur parvint, ils prirent les fils du roi, les égorgèrent tous les 70, mirent leur tête dans des corbeilles et les lui envoyèrent à Yizréel.

⁸ Le messager vint annoncer à Jéhu : "On a apporté les têtes des fils du roi." Il dit : "Mettez-les en deux tas à l'entrée de la porte, jusqu'au matin."

⁹ Le matin, il sortit et, se tenant debout, il dit à tout le peuple : "Soyez sans reproche! Moi, j'ai conspiré contre mon maître et je l'ai assassiné, mais tous ceux-là, qui les a tués?

¹⁰ Sachez donc que rien ne tombera à terre de l'oracle que Yahvé a prononcé contre la famille d'Achab : Yahvé a fait ce qu'il avait dit par le ministère de son serviteur Elie."

¹¹ Et Jéhu frappa tous ceux qui restaient de la maison d'Achab à Yizréel, tous ses grands, ses familiers, ses prêtres; il n'en laissa échapper aucun.

¹² Jéhu partit et alla à Samarie. Comme il était en route, à Bet-Eqèd-des-Pasteurs,

¹³ il y trouva les frères d'Ochozias, roi de Juda, et demanda "Qui êtes-vous?" Ils répondirent : "Nous sommes les frères d'Ochozias et nous descendons saluer les fils du roi et les fils de la reine mère."

¹⁴ Il ordonna : "Prenez-les vivants." On les prit vivants et les égorgea à la citerne de Bet-Eqèd, au nombre de quarante-deux; il n'en épargna pas un seul.

¹⁵ Parti de là, il trouva Yonadab fils de Rékab, qui venait à sa rencontre; il le salua et lui dit : "Ton cœur est-il loyalement avec le mien, comme mon cœur est avec le tien?" Yonadab répondit : "Oui""Si c'est oui, donne-moi la main." Yonadab lui donna la main et Jéhu le fit monter près de lui sur le char.

¹⁶ Il lui dit : "Viens avec moi, tu admireras mon zèle pour Yahvé", et il l'emmena sur son char.

¹⁷ Il entra dans Samarie et frappa tous les survivants de la famille d'Achab à Samarie, il l'extermina, selon la parole que Yahvé avait dite à Elie.

¹⁸ Jéhu rassembla tout le peuple et lui dit : "Achab a vénéré Baal un peu, Jéhu va le vénérer beaucoup.

¹⁹ Maintenant, appelez-moi tous les prophètes de Baal et tous ses prêtres, qu'il n'en manque pas un, car j'ai à offrir un grand sacrifice à Baal. Quiconque s'abstiendra perdra la vie"Jéhu agissait par ruse, pour anéantir les fidèles de Baal.

²⁰ Il ordonna : "Convoquez une assemblée sainte pour Baal"; et ils la convoquèrent.

²¹ Jéhu envoya des messagers dans tout Israël et tous les fidèles de Baal arrivèrent, il n'en resta pas un qui ne vînt. Ils se rendirent au temple de Baal, qui fut rempli d'un mur à l'autre.

²² Jéhu dit au gardien du vestiaire : "Sors des vêtements pour tous les fidèles de Baal", et il sortit pour eux les vêtements.

²³ Jéhu vint au temple de Baal avec Yonadab fils de Rékab et dit aux fidèles de Baal : "Assurez-vous bien qu'il n'y a pas de serviteurs de Yahvé ici avec vous, mais rien que des fidèles de Baal",

²⁴ et il s'avança pour offrir des sacrifices et des holocaustes. Or Jéhu avait posté au-dehors 80 de ses gens et avait dit "Si l'un de vous laisse échapper un des hommes que je vais vous livrer, sa vie paiera pour la vie de l'autre."

²⁵ Lorsque Jéhu eut achevé d'offrir l'holocauste, il ordonna aux gardes et aux écuyers : "Entrez, frappez-les! Que pas un ne sorte!" Les gardes et les écuyers entrèrent, les passèrent au fil de l'épée et arrivèrent jusqu'au sanctuaire du temple de Baal.

²⁶ Ils enlevèrent le pieu sacré du temple de Baal et le brûlèrent.

²⁷ Ils démolirent la stèle de Baal, ils démolirent aussi le temple de Baal et en firent un cloaque, ce qu'il est resté jusqu'à maintenant.

²⁸ Ainsi Jéhu fit que Baal disparut d'Israël.

²⁹ Cependant Jéhu ne se détourna pas des péchés de Jéroboam fils de Nebat, où il avait entraîné Israël, les veaux d'or de Béthel et de Dan.

³⁰ Yahvé dit à Jéhu : "Parce que tu as bien exécuté ce qui m'était agréable et que tu as accompli tout ce que j'avais dans le cœur contre la maison d'Achab, tes fils jusqu'à la quatrième génération s'assiéront sur le trône d'Israël.

³¹ Mais Jéhu ne suivit pas fidèlement et de tout son cœur la loi de Yahvé, Dieu d'Israël : il ne se détourna pas des péchés de Jéroboam, où il avait entraîné Israël.

³² En ce temps-là, Yahvé commença à tailler dans Israël et Hazaèl battit les Israélites dans tout le territoire

³³ à partir du Jourdain vers le soleil levant, tout le pays de Galaad, le pays des Gadites, des Rubénites, des Manassites, depuis Aroèr qui est sur le torrent d'Arnon, Galaad et Bashân.

³⁴ Le reste de l'histoire de Jéhu, tout ce qu'il a fait, tous ses exploits, cela n'est-il pas écrit au livre des Annales des rois d'Israël?

³⁵ Il se coucha avec ses pères et on l'enterra à Samarie; son fils Joachaz devint roi à sa place.

³⁶ Jéhu avait régné sur Israël pendant 28 ans à Samarie.

2 Rois, Chapitre 11

¹ Lorsque la mère d'Ochozias, Athalie, eut appris que son fils était mort, elle entreprit d'exterminer toute la descendance royale.

² Mais Yehoshéba fille du roi Joram et sœur d'Ochozias, retira furtivement Joas, son neveu, du groupe des fils du roi qu'on massacrait et elle le mit, avec sa nourrice, dans la chambre des lits; elle le déroba ainsi à Athalie et il ne fut pas mis à mort.

³ Il resta six ans avec elle, caché dans le Temple de Yahvé, pendant qu'Athalie régnait sur le pays.

⁴ La septième année, Yehoyada envoya chercher les centeniers des Cariens et des gardes, et les fit venir auprès de lui, dans le Temple de Yahvé. Il conclut un pacte avec eux, leur fit prêter serment et leur montra le fils du roi.

⁵ Il leur donna cet ordre : "Voici ce que vous allez faire : le tiers d'entre vous, la garde descendante du jour du sabbat, qui prend la faction au palais royal,

⁶

⁷ et vos deux autres sections, toute la garde montante du jour du sabbat, qui prend la faction au Temple de Yahvé,

⁸ vous ferez un cercle autour du roi; chacun aura ses armes à la main et quiconque voudra forcer vos rangs sera mis à mort. Vous accompagnerez le roi dans ses allées et venues."

⁹ Les centeniers firent tout ce que leur avait ordonné le prêtre Yehoyada. Ils prirent chacun leurs hommes, la garde descendante du jour du sabbat en même temps que la garde montante du jour du sabbat, et vinrent auprès du prêtre Yehoyada.

¹⁰ Le prêtre donna aux centeniers les lances et les boucliers du roi David, qui étaient dans le Temple de Yahvé.

¹¹ Les gardes se rangèrent, leurs armes à la main, depuis l'angle sud jusqu'à l'angle nord du Temple, entourant l'autel et le Temple.

¹² Alors Yehoyada fit sortir le fils du roi, il lui imposa le diadème et lui remit le document de l'alliance; on le fit roi et on lui donna l'onction. On battit des mains et on cria "Vive le roi!"

¹³ Entendant la clameur populaire, Athalie se rendit vers le peuple au Temple de Yahvé.

¹⁴ Quand elle vit le roi debout sur l'estrade, selon l'usage, les chefs et les trompettes près du roi, tout le peuple du pays exultant de joie et sonnant de la trompette, Athalie déchira ses vêtements et cria : "Trahison! Trahison!"

¹⁵ Alors le prêtre Yehoyada donna un ordre aux commandants de la troupe : "Faites-la sortir entre les rangs, leur dit-il, et si quelqu'un la suit, qu'on le passe au fil de l'épée"; car le prêtre s'était dit : "Il ne faut pas qu'elle soit tuée dans le Temple de Yahvé."

¹⁶ Ils mirent la main sur elle et, quand elle arriva au palais royal par l'Entrée des Chevaux, là elle fut mise à mort.

¹⁷ Yehoyada conclut entre Yahvé, le roi et le peuple l'alliance par laquelle celui-ci s'obligeait à être le peuple de Yahvé; de même entre le roi et le peuple.

¹⁸ Tout le peuple du pays se rendit ensuite au temple de Baal et le démolit; on brisa de belle façon ses autels et ses images et on tua Mattân, prêtre de Baal, devant les autels. Le prêtre établit des postes de surveillance pour le Temple de Yahvé,

¹⁹ puis il prit des centeniers, les Cariens et les gardes, et tout le peuple du pays. Ils firent descendre le roi du Temple de Yahvé et entrèrent au palais par la porte des Gardes. Joas s'assit sur le trône des rois.

²⁰ Tout le peuple du pays était en liesse mais la ville ne bougea pas. Quant à Athalie, on la fit périr par l'épée dans le palais royal.

2 Rois, Chapitre 12

¹ Joas avait sept ans à son avènement.

² En la septième année de Jéhu, Joas devint roi et il régna 40 ans à Jérusalem; sa mère s'appelait Cibya et était de Bersabée.

³ Joas fit ce qui est agréable à Yahvé, pendant toute sa vie, car le prêtre Yehoyada l'avait instruit.

⁴ Seulement, les hauts lieux ne disparurent pas et le peuple continuait d'offrir sacrifices et encens sur les hauts lieux.

⁵ Joas dit aux prêtres : "Tout l'argent des redevances sacrées qu'on apporte au Temple de Yahvé, l'argent des taxes personnelles et tout l'argent offert volontairement au Temple,

⁶ les prêtres le recevront chacun des gens de sa connaissance et ils feront au Temple toutes les réparations qu'il y a à faire."

⁷ Or, en la vingt-troisième année du roi Joas, les prêtres n'avaient pas réparé le Temple;

⁸ alors le roi Joas appela le prêtre Yehoyada et les prêtres et il leur dit : "Pourquoi ne réparez-vous pas le Temple? Il ne faut plus que vous receviez l'argent des gens de votre connaissance, vous le donnerez pour le dommage du Temple."

⁹ Les prêtres consentirent à ne pas accepter d'argent du peuple et à n'être plus chargés de réparer le Temple.

¹⁰ Le prêtre Yehoyada prit un coffre, perça un trou dans son couvercle et le plaça à côté de la stèle, à droite quand on entre dans le Temple de Yahvé, et les prêtres gardiens du seuil y déposaient tout l'argent livré au Temple de Yahvé.

¹¹ Quand ils voyaient qu'il y avait beaucoup d'argent dans le coffre, le secrétaire royal montait, on fondait et on comptait l'argent qui se trouvait dans le Temple de Yahvé.

¹² Une fois l'argent éprouvé, on le remettait aux maîtres d'œuvres attachés au Temple de Yahvé et ceux-ci le dépensaient pour les charpentiers et les ouvriers du bâtiment qui travaillaient au Temple de Yahvé,

¹³ pour les maçons et les tailleurs de pierres, et pour acheter le bois et les pierres de taille, destinés à la réparation du Temple de Yahvé, bref pour tous les frais de réparation du Temple.

¹⁴ Mais on ne faisait dans le Temple de Yahvé ni bassins d'argent, ni couteaux, ni bols à aspersion, ni trompettes, ni aucun objet d'or ou d'argent avec l'argent qui y était livré,

¹⁵ on le donnait aux maîtres d'œuvres qui l'employaient à réparer le Temple de Yahvé.

¹⁶ On ne tenait pas de comptes avec les gens aux mains desquels on remettait l'argent pour le donner aux artisans, car ils agissaient avec probité.

¹⁷ Quant à l'argent versé pour la satisfaction d'un délit ou d'un péché, il n'était pas livré au Temple de Yahvé, il était pour les prêtres.

¹⁸ Alors Hazaèl, roi d'Aram, partit en guerre contre Gat et la prit, puis il se disposa à monter contre Jérusalem.

¹⁹ Joas, roi de Juda, prit tout ce qu'avaient consacré les rois de Juda, ses pères, Josaphat, Joram et Ochozias, ce qu'il avait consacré lui-même et tout l'or qu'on trouva dans les trésors du Temple de Yahvé et du palais royal; il envoya le tout à Hazaèl, roi d'Aram, et celui-ci s'éloigna de Jérusalem.

²⁰ Le reste de l'histoire de Joas et tout ce qu'il a fait, cela n'est-il pas écrit au livre des Annales des rois de Juda?

²¹ Ses officiers se soulevèrent et ourdirent un complot; ils frappèrent Joas au Bet-Millo...

²² Ce furent Yozakar fils de Shiméat et Yehozabad fils de Shomer qui le frappèrent, et il mourut. On l'enterra avec ses pères dans la Cité de David et son fils Amasias régna à sa place.

2 Rois, Chapitre 13

¹ En la vingt-troisième année de Joas fils d'Ochozias, roi de Juda, Joachaz fils de Jéhu devint roi sur Israël à Samarie. Il régna dix-sept ans.

² Il fit ce qui déplaît à Yahvé et imita le péché de Jéroboam fils de Nebat, où celui-ci avait entraîné Israël; il ne s'en détourna pas.

³ Alors la colère de Yahvé s'enflamma contre les Israélites et il les livra à Hazaèl, roi d'Aram, et à Ben-Hadad, fils de Hazaèl, tout le temps.

⁴ Mais Joachaz chercha à apaiser Yahvé, et Yahvé l'exauça, car il avait vu l'oppression que le roi d'Aram faisait subir à Israël.

⁵ Yahvé donna à Israël un libérateur qui l'affranchit de l'emprise d'Aram, et les Israélites habitèrent leurs tentes comme auparavant.

⁶ Seulement, ils ne se détournèrent pas du péché de Jéroboam, où celui-ci avait entraîné Israël : ils y persistèrent, et même le pieu sacré resta dressé à Samarie.

⁷ Yahvé ne laissa comme troupes à Joachaz que 50 cavaliers, dix chars et 10.000 hommes de pied; le roi d'Aram les avait exterminés et rendus comme poussière qu'on foule aux pieds.

⁸ Le reste de l'histoire de Joachaz, tout ce qu'il a fait et ses exploits, cela n'est-il pas écrit au livre des Annales des rois d'Israël?

⁹ Joachaz se coucha avec ses pères, on l'enterra à Samarie et son fils Joas régna à sa place.

¹⁰ En la trente-septième année de Joas, roi de Juda, Joas fils de Joachaz devint roi sur Israël à Samarie; il régna seize ans.

¹¹ Il fit ce qui déplaît à Yahvé, il ne se détourna pas du péché de Jéroboam fils de Nebat, où celui-ci avait entraîné Israël, il y persista.

¹² Le reste de l'histoire de Joas, tout ce qu'il a fait et ses exploits, comment il fit la guerre à Amasias, roi de Juda, cela n'est-il pas écrit au livre des Annales des rois d'Israël?

¹³ Joas se coucha avec ses pères et Jéroboam monta sur son trône. Joas fut enterré à Samarie avec les rois d'Israël.

¹⁴ Quand Elisée fut frappé de la maladie dont il devait mourir, Joas, le roi d'Israël, descendit vers lui, pleura sur son visage et dit : "Mon père! Mon père! Char d'Israël et son attelage!"

¹⁵ Elisée lui dit : "Va chercher un arc et des flèches", et il alla chercher un arc et des flèches.

¹⁶ Elisée dit au roi : "Bande l'arc", et il le banda. Elisée mit ses mains sur les mains du roi,

¹⁷ puis il dit : "Ouvre la fenêtre vers l'orient", et il l'ouvrit. Alors Elisée dit : "Tire!" et il tira. Elisée dit : "Flèche de victoire pour Yahvé! Flèche de victoire contre Aram! Tu battras Aram à Apheq, complètement."

¹⁸ Elisée dit : "Prends les flèches"; et il les prit. Elisée dit au roi : "Frappe contre terre", il frappa trois coups et il s'arrêta.

¹⁹ Alors l'homme de Dieu s'irrita contre lui : "Il fallait frapper cinq ou six coups! Alors tu aurais battu Aram complètement; maintenant, tu ne le battras que trois fois!"

²⁰ Elisée mourut et on l'enterra. Des bandes de Moabites faisaient incursion dans le pays chaque année.

²¹ Il arriva que des gens qui portaient un homme en terre virent la bande; ils jetèrent l'homme dans la tombe d'Elisée et partirent. L'homme toucha les ossements d'Elisée : il reprit vie et se dressa sur ses pieds.

²² Hazaèl, roi d'Aram, avait opprimé les Israélites pendant toute la vie de Joachaz.

²³ Mais Yahvé leur fit grâce et les prit en pitié. Il se tourna vers eux à cause de l'alliance qu'il avait conclue avec Abraham, Isaac et Jacob; il ne voulut pas les anéantir et ne les rejeta pas loin de sa face.

²⁴ Hazaèl, roi d'Aram, mourut et son fils Ben-Hadad régna à sa place.

²⁵ Alors Joas, fils de Joachaz, reprit des mains de Ben-Hadad, fils de Hazaèl, les villes que Hazaèl avait enlevées par les armes à son père Joachaz. Joas le battit trois fois et recouvra les villes d'Israël.

2 Rois, Chapitre 14

¹ En la deuxième année de Joas fils de Joachaz, roi d'Israël, Amasias fils de Joas devint roi de Juda.

² Il avait 25 ans à son avènement et régna 29 ans à Jérusalem; sa mère s'appelait Yehoaddân et était de Jérusalem.

³ Il fit ce qui est agréable à Yahvé, non pas pourtant comme son ancêtre David; il imita en tout Joas, son père.

⁴ Seulement, les hauts lieux ne disparurent pas et le peuple continuait d'offrir sacrifices et encens sur les hauts lieux.

⁵ Lorsque le pouvoir royal fut affermi entre ses mains, il tua ceux de ses officiers qui avaient tué le roi son père.

⁶ Mais il ne mit pas à mort les fils des meurtriers, selon ce qui est écrit dans le livre de la Loi de Moïse, où Yahvé a ordonné : Les pères ne seront pas mis à mort pour les fils, ni les fils pour les pères, mais chacun sera mis à mort pour son propre crime.

⁷ C'est lui qui battit les Edomites dans la vallée du Sel, au nombre de 10.000 hommes, et qui prit de haute lutte la Roche, il lui donna le nom de Yoqtéel, qu'elle porte jusqu'à ce jour.

⁸ Alors Amasias envoya des messagers à Joas fils de Joachaz fils de Jéhu, roi d'Israël, pour lui dire : "Viens et mesurons-nous!"

⁹ Joas, roi d'Israël, retourna ce message à Amasias, roi de Juda : "Le chardon du Liban manda ceci au cèdre du Liban : Donne ta fille pour femme à mon fils, mais les bêtes sauvages du Liban passèrent et foulèrent le chardon.

¹⁰ Tu as remporté une victoire sur Edom et tu te montes la tête! Sois glorieux et reste chez toi. Pourquoi provoquer le malheur et amener ta chute et celle de Juda avec toi?"

¹¹ Mais Amasias n'écouta pas, et Joas, roi d'Israël, se mit en campagne. Ils se mesurèrent, lui et Amasias, roi de Juda, à Bet-Shémesh qui appartient à Juda.

¹² Juda fut battu devant Israël et chacun s'enfuit à sa tente.

¹³ Quant au roi de Juda, Amasias fils de Joas fils d'Ochozias, le roi d'Israël Joas le fit prisonnier à Bet-Shémesh et l'emmena à Jérusalem. Il fit une brèche au rempart de Jérusalem, depuis la porte d'Ephraïm jusqu'à la porte de l'Angle, sur 400

¹⁴ Il prit tout l'or et l'argent et tout le mobilier qui se trouvaient dans le Temple de Yahvé et dans le trésor du palais royal, en plus des otages, et retourna à Samarie.

¹⁵ Le reste de l'histoire de Joas, tout ce qu'il a fait et ses exploits, et comment il fit la guerre à Amasias, roi de Juda, cela n'est-il pas écrit au livre des Annales des rois d'Israël?

¹⁶ Joas se coucha avec ses pères et on l'enterra à Samarie auprès des rois d'Israël : Jéroboam, son fils, régna à sa place.

¹⁷ Amasias, fils de Joas, roi de Juda, vécut encore quinze ans après la mort de Joas, fils de Joachaz, roi d'Israël.

¹⁸ Le reste de l'histoire d'Amasias, cela n'est-il pas écrit au livre des Annales des rois de Juda?

¹⁹ On trama un complot contre lui à Jérusalem, il s'enfuit vers Lakish, mais on le fit suivre à Lakish et mettre à mort là-bas.

²⁰ On le transporta avec des chevaux et on l'enterra à Jérusalem auprès de ses pères, dans la Cité de David.

²¹ Tout le peuple de Juda choisit Ozias, qui avait seize ans, et le fit roi à la place de son père Amasias.

²² C'est lui qui rebâtit Elat et la rendit à Juda, après que le roi se fut couché avec ses pères.

²³ En la quinzième année d'Amasias fils de Joas, roi de Juda, Jéroboam fils de Joas devint roi d'Israël à Samarie; il régna 41 ans.

²⁴ Il fit ce qui déplaît à Yahvé, il ne se détourna pas de tous les péchés de Jéroboam fils de Nebat, où celui-ci avait entraîné Israël.

²⁵ C'est lui qui recouvra le territoire d'Israël, depuis l'Entrée de Hamat jusqu'à la mer de la Araba, selon ce que Yahvé, Dieu d'Israël, avait dit par le ministère de son serviteur, le prophète Jonas fils d'Amittaï, qui était de Gat-Hépher.

²⁶ Car Yahvé avait vu la très amère détresse d'Israël, plus de liés ni de libres et personne pour secourir Israël.

²⁷ Yahvé n'avait pas décidé d'effacer le nom d'Israël de dessous le ciel et il le sauva par les mains de Jéroboam fils de Joas.

²⁸ Le reste de l'histoire de Jéroboam, tout ce qu'il a fait et ses exploits, comment il guerroya et comment il fit revenir Damas et Hamat à Juda et à Israël, cela n'est-il pas écrit au livre des Annales des rois d'Israël?

²⁹ Jéroboam se coucha avec ses pères. On l'enterra à Samarie auprès des rois d'Israël et son fils Zacharie régna à sa place.

2 Rois, Chapitre 15

¹ En la vingt-septième année de Jéroboam, roi d'Israël, Ozias fils d'Amasias devint roi de Juda.

² Il avait seize ans à son avènement et régna 52 ans à Jérusalem; sa mère s'appelait Yekolyahu et était de Jérusalem.

³ Il fit ce qui est agréable à Yahvé, comme tout ce qu'avait fait son père Amasias.

⁴ Seulement, les hauts lieux ne disparurent pas et le peuple continuait d'offrir sacrifices et encens sur les hauts lieux.

⁵ Mais Yahvé frappa le roi et il fut affligé de la lèpre jusqu'au jour de sa mort. Il demeura confiné à la chambre, Yotam, son fils, était maître du palais et administrait le peuple.

⁶ Le reste de l'histoire d'Ozias, et tout ce qu'il a fait, cela n'est-il pas écrit au livre des Annales des rois de Juda?

⁷ Ozias se coucha avec ses pères, on l'enterra dans la Cité de David et son fils Yotam devint roi à sa place.

⁸ En la trente-huitième année d'Ozias, roi de Juda, Zacharie fils de Jéroboam devint roi sur Israël à Samarie, pour six mois.

⁹ Il fit ce qui déplaît à Yahvé, comme avaient fait ses pères, il ne se détourna pas des péchés de Jéroboam fils de Nebat, où celui-ci avait entraîné Israël.

¹⁰ Shallum fils de Yabesh fit une conspiration contre lui, il le frappa à mort à Yibleam et devint roi à sa place.

¹¹ Le reste de l'histoire de Zacharie est écrit au livre des Annales des rois d'Israël.

¹² C'était ce que Yahvé avait dit à Jéhu : "Tes fils jusqu'à la quatrième génération s'assiéront sur le trône d'Israël"; et il en fut ainsi.

¹³ Shallum fils de Yabesh devint roi en la trente-neuvième année d'Ozias, roi de Juda, et régna un mois à Samarie.

¹⁴ Menahem fils de Gadi monta de Tirça, entra à Samarie, y frappa à mort Shallum fils de Yabesh et devint roi à sa place.

¹⁵ Le reste de l'histoire de Shallum et le complot qu'il trama, cela est écrit au livre des Annales des rois d'Israël.

¹⁶ C'est alors que Menahem châtia Tappuah tuant tous ceux qui y étaient et son territoire en partant de Tirça, parce qu'on ne lui avait pas ouvert les portes; il châtia la ville et éventra toutes les femmes enceintes.

¹⁷ En la trente-neuvième année d'Ozias, roi de Juda, Menahem fils de Gadi devint roi sur Israël; il régna dix ans à Samarie.

¹⁸ Il fit ce qui déplaît à Yahvé, il ne se détourna pas des péchés de Jéroboam fils de Nebat, où celui-ci avait entraîné Israël. De son temps,

¹⁹ Pul, roi d'Assyrie, envahit le pays. Menahem donna à Pul mille talents d'argent pour qu'il le soutînt et qu'il affermît le pouvoir royal entre ses mains.

²⁰ Menahem préleva cette somme sur Israël, sur tous les notables, pour la donner au roi d'Assyrie, à raison de 50 sicles d'argent par tête. Alors le roi d'Assyrie s'en retourna et ne resta pas là, dans le pays.

²¹ Le reste de l'histoire de Menahem, et tout ce qu'il a fait, cela n'est-il pas écrit au livre des Annales des rois d'Israël?

²² Menahem se coucha avec ses pères et Peqahya, son fils, devint roi à sa place.

²³ En la cinquantième année d'Ozias, roi de Juda, Peqahya fils de Menahem devint roi sur Israël à Samarie, pour deux ans.

²⁴ Il fit ce qui déplaît à Yahvé, il ne se détourna pas des péchés de Jéroboam fils de Nebat, où celui-ci avait entraîné Israël.

²⁵ Son écuyer Péqah fils de Remalyahu complota contre lui et le frappa à Samarie, dans le donjon du palais royal... Il y avait avec lui 50 hommes de Galaad. Il fit mourir le roi et régna à sa place.

²⁶ Le reste de l'histoire de Peqahya, et tout ce qu'il a fait, cela est écrit au livre des Annales des rois d'Israël.

²⁷ En la cinquante-deuxième année d'Ozias, roi de Juda, Péqah fils de Remalyahu devint roi sur Israël à Samarie; il régna vingt ans.

²⁸ Il fit ce qui déplaît à Yahvé, il ne se détourna pas des péchés de Jéroboam fils de Nebat, où celui-ci avait entraîné Israël.

²⁹ Au temps de Péqah, roi d'Israël, Téglat-Phalasar, roi d'Assyrie, vint s'emparer de Iyyôn, d'Abel-Bet-Maaka, de Yanoah, de Qédesh, de Haçor, de Galaad, de la Galilée, tout le pays de Nephtali, et il déporta les habitants en Assyrie.

³⁰ Osée fils d'Ela ourdit un complot contre Péqah fils de Remalyahu, il le frappa à mort et devint roi à sa place.

³¹ Le reste de l'histoire de Péqah, et tout ce qu'il a fait, cela est écrit au livre des Annales des rois d'Israël.

³² En la deuxième année de Péqah fils de Remalyahu, roi d'Israël, Yotam fils d'Ozias devint roi de Juda.

³³ Il avait 25 ans à son avènement et il régna seize ans à Jérusalem; sa mère s'appelait Yerusha, fille de Sadoq.

³⁴ Il fit ce qui est agréable à Yahvé, imitant en tout la conduite de son père Ozias.

³⁵ Seulement, les hauts lieux ne disparurent pas, le peuple continuait d'offrir sacrifices et encens sur les hauts lieux. C'est lui qui construisit la Porte Supérieure du Temple de Yahvé.

³⁶ Le reste de l'histoire de Yotam, et tout ce qu'il a fait, cela n'est-il pas écrit au livre des Annales des rois de Juda?

³⁷ En ces jours-là, Yahvé commença d'envoyer contre Juda Raçôn, roi d'Aram, et Péqah, fils de Remalyahu.

³⁸ Yotam se coucha avec ses pères, on l'enterra dans la Cité de David, son ancêtre, et son fils Achaz devint roi à sa place.

2 Rois, Chapitre 16

¹ En la dix-septième année de Péqah fils de Remalyahu, Achaz fils de Yotam devint roi de Juda.

² Achaz avait vingt ans à son avènement et il régna seize ans à Jérusalem. Il ne fit pas ce qui est agréable à Yahvé, son Dieu, comme avait fait David son ancêtre.

³ Il imita la conduite des rois d'Israël, et même il fit passer son fils par le feu, selon les coutumes abominables des nations que Yahvé avait chassées devant les Israélites.

⁴ Il offrit des sacrifices et de l'encens sur les hauts lieux, sur les collines et sous tout arbre verdoyant.

⁵ C'est alors que Raçôn, roi d'Aram, et Péqah fils de Remalyahu, roi d'Israël, partirent en guerre contre Jérusalem, ils l'assiégèrent mais ils ne purent pas la réduire.

⁶En ce temps-là, le roi d'Edom recouvra Elat pour Edom; il expulsa les Judéens d'Elat, les Edomites y entrèrent et ils y sont restés jusqu'à ce jour.

⁷ Alors Achaz envoya des messagers à Téglat-Phalasar, roi d'Assyrie, pour lui dire : "Je suis ton serviteur et ton fils! Viens me délivrer des mains du roi d'Aram et du roi d'Israël, qui se sont levés contre moi."

⁸ Achaz prit l'argent et l'or qu'on trouva dans le Temple de Yahvé et dans les trésors du palais royal et envoya le tout en présent au roi d'Assyrie.

⁹ Le roi d'Assyrie l'exauça, il monta contre Damas et s'en empara; il déporta les habitants à Qir et fit mourir Raçôn.

¹⁰ Le roi Achaz alla à Damas pour rencontrer Téglat-Phalasar, roi d'Assyrie, et il vit l'autel qui était à Damas. Alors le roi Achaz envoya au prêtre Uriyya l'image de l'autel et son modèle, avec le détail de sa structure.

¹¹ Le prêtre Uriyya construisit l'autel; toutes les instructions que le roi Achaz avait envoyées de Damas, le prêtre Uriyya les exécuta avant que le roi Achaz revînt de Damas.

¹² Lorsque le roi Achaz arriva de Damas, il vit l'autel, il s'en approcha et il y monta.

¹³ Il fit fumer sur l'autel son holocauste et ses oblations, versa sa libation et répandit le sang de ses sacrifices de communion.

¹⁴ Quant à l'autel qui était devant Yahvé, il le déplaça de devant le Temple, où il était entre le nouvel autel et le Temple de Yahvé, et le mit à côté du nouvel autel, vers le nord.

¹⁵ Le roi Achaz fit ce commandement au prêtre Uriyya : "C'est sur le grand autel que tu feras fumer l'holocauste du matin et l'oblation du soir, l'holocauste du roi et son oblation, l'holocauste, l'oblation et les libations de tout le peuple; tu répandras sur lui tout le sang des holocaustes et des sacrifices. Pour ce qui concerne l'autel de bronze, je vais m'en occuper."

¹⁶ Le prêtre Uriyya fit tout ce que lui avait ordonné le roi Achaz.

¹⁷ Le roi Achaz mit en pièces les bases roulantes, il en détacha les traverses et les bassins, il descendit la Mer de bronze de dessus les bœufs qui la supportaient et la posa sur le pavé de pierres.

¹⁸ En considération du roi d'Assyrie, il supprima du Temple de Yahvé l'estrade du trône, qu'on y avait construite, et l'entrée extérieure du roi.

¹⁹ Le reste de l'histoire d'Achaz, et tout ce qu'il a fait, cela n'est-il pas écrit au livre des Annales des rois de Juda?

²⁰ Achaz se coucha avec ses pères, on l'enterra dans la Cité de David et son fils Ezéchias régna à sa place.

2 Rois, Chapitre 17

¹ En la douzième année d'Achaz, roi de Juda, Osée fils d'Ela devint roi sur Israël à Samarie; il régna neuf ans.

² Il fit ce qui déplaît à Yahvé, non pas pourtant comme les rois d'Israël ses prédécesseurs.

³ Salmanasar, roi d'Assyrie, monta contre Osée, qui se soumit à lui et lui paya tribut.

⁴ Mais le roi d'Assyrie découvrit qu'Osée le trahissait celui-ci avait envoyé des messagers à Saïs, vers le roi d'Egypte, et il n'avait pas livré le tribut au roi d'Assyrie, comme chaque année. Alors le roi d'Assyrie le fit mettre en prison, chargé de chaînes.

⁵ Le roi d'Assyrie envahit tout le pays et vint assiéger Samarie, pendant trois ans.

⁶ En la neuvième année d'Osée, le roi d'Assyrie prit Samarie et déporta les Israélites en Assyrie. Il les établit à Halah et sur le Habor, fleuve de Gozân, et dans les villes des Mèdes.

⁷ Cela arriva parce que les Israélites avaient péché contre Yahvé leur Dieu, qui les avait fait monter du pays d'Egypte, les soustrayant à l'emprise de Pharaon, roi d'Egypte. Ils adorèrent d'autres dieux,

⁸ ils suivirent les coutumes des nations que Yahvé avait chassées devant eux.

⁹ Les Israélites proférèrent des paroles inconvenantes contre Yahvé leur Dieu, ils se construisirent des hauts lieux partout où ils habitaient, depuis les tours de garde jusqu'aux villes fortes.

¹⁰ Ils se dressèrent des stèles et des pieux sacrés sur toute colline élevée et sous tout arbre verdoyant.

¹¹ Ils sacrifièrent sur tous les hauts lieux à la manière des nations que Yahvé avait expulsées devant eux et ils y commirent de mauvaises actions, provoquant la colère de Yahvé.

¹² Ils rendirent un culte aux idoles, alors que Yahvé leur avait dit : "Vous ne ferez pas cette chose-là."

¹³ Pourtant, Yahvé avait fait cette injonction à Israël et à Juda, par le ministère de tous les prophètes et de tous les voyants : "Convertissez-vous de votre mauvaise conduite, avait-il dit, et observez mes commandements et mes lois, selon toute la Loi que j'ai prescrite à vos pères et que je leur ai communiquée par le ministère de mes serviteurs les prophètes."

¹⁴ Mais ils n'obéirent pas et raidirent leur nuque plus que n'avaient fait leurs pères, qui n'avaient pas cru en Yahvé leur Dieu.

¹⁵ Ils méprisèrent ses lois, ainsi que l'alliance qu'il avait conclue avec leurs pères et les ordres formels qu'il leur avait intimés. A la poursuite de la Vanité, ils sont devenus vanité, à l'imitation des nations d'alentour, bien que Yahvé leur eût commandé de ne pas faire comme elles.

¹⁶ Ils rejetèrent tous les commandements de Yahvé leur Dieu, et se firent des idoles fondues, les deux veaux, ils se firent un pieu sacré, ils se prosternèrent devant toute l'armée du ciel et rendirent un culte à Baal.

¹⁷ Ils firent passer leurs fils et leurs filles par le feu, ils pratiquèrent la divination et la sorcellerie, ils se vendirent pour faire le mal au regard de Yahvé, provoquant sa colère.

¹⁸ Alors Yahvé fut profondément irrité contre Israël et l'écarta de devant sa face. Il ne resta que la seule tribu de Juda.

¹⁹ Juda non plus n'observa pas les commandements de Yahvé son Dieu, et suivit les coutumes qu'Israël avait établies.

²⁰ Et Yahvé repoussa toute la race d'Israël, il l'humilia et la livra aux pillards, tant qu'enfin il la rejeta loin de sa face.

²¹ Il avait, en effet, détaché Israël de la maison de David, et Israël avait proclamé roi Jéroboam fils de Nebat; Jéroboam avait détourné Israël de Yahvé et l'avait entraîné dans un grand péché.

²² Les Israélites imitèrent le péché que Jéroboam avait commis, ils ne s'en détournèrent pas,

²³ tant qu'enfin Yahvé écarta Israël de sa face, comme il l'avait annoncé par le ministère de ses serviteurs, les prophètes; il déporta les Israélites loin de leur pays en Assyrie, où ils sont encore aujourd'hui.

²⁴ Le roi d'Assyrie fit venir des gens de Babylone, de Kuta, de Avva, de Hamat et de Sepharvayim et les établit dans les villes de la Samarie à la place des Israélites; ils prirent possession de la Samarie et demeurèrent dans ses villes.

²⁵ Au début de leur installation dans le pays, ils ne révéraient pas Yahvé et celui-ci envoya contre eux des lions, qui en firent un massacre.

²⁶ Ils dirent au roi d'Assyrie : "Les nations que tu as déportées pour les établir dans les villes de la Samarie ne connaissent pas le rite du dieu du pays, et il a envoyé contre elles des lions. Ceux-ci les font mourir parce qu'elles ne connaissent pas le rite du dieu du pays."

²⁷ Alors le roi d'Assyrie donna cet ordre : "Qu'on fasse partir là-bas l'un des prêtres que j'en ai déportés, qu'il aille s'y établir et qu'il leur enseigne le rite du dieu du pays."

²⁸ Alors vint l'un des prêtres qu'on avait déportés de Samarie et il s'installa à Béthel; il leur enseignait comment ils devaient révérer Yahvé.

²⁹ Chaque nation se fit ses dieux et les mit dans les temples des hauts lieux, qu'avaient faits les Samaritains; chaque nation agit ainsi dans les villes qu'elle habitait.

³⁰ Les gens de Babylone avaient fait un Sukkot-Benot, les gens de Kuta un Nergal, les gens de Hamat un Ashima,

³¹ les Avvites un Nibhaz et un Tartaq, et les gens de Sepharvayim brûlaient leurs enfants au feu en l'honneur d'Adrammélek et d'Anammélek, dieux de Sepharvayim.

³² Ils révéraient aussi Yahvé et ils se firent, en les prenant parmi eux, des prêtres des hauts lieux, qui officiaient pour eux dans les temples des hauts lieux.

³³ Ils révéraient Yahvé et ils servaient leurs dieux, selon le rite des nations d'où ils avaient été déportés.

³⁴ Encore aujourd'hui, ils suivent leurs anciens rites. Ils ne révéraient pas Yahvé et ils ne se conformaient pas à ses règles et à ses rites, à la loi et aux commandements que Yahvé avait prescrits aux enfants de Jacob, à qui il avait imposé le nom d'Israël.

³⁵ Yahvé avait conclu avec eux une alliance et il leur avait fait cette prescription : "Vous ne révérerez pas les dieux étrangers, vous ne vous prosternerez pas devant eux, vous ne leur rendrez pas de culte et vous ne leur offrirez pas de sacrifices.

³⁶ C'est seulement à Yahvé, qui vous a fait monter du pays d'Egypte par la grande puissance de son bras étendu, qu'iront votre révérence, votre adoration et vos sacrifices.

³⁷ Vous observerez les règles et les rites, la loi et les commandements qu'il vous a donnés par écrit pour vous y conformer toujours, et vous ne révérerez pas de dieux étrangers.

³⁸ N'oubliez pas l'alliance que j'ai conclue avec vous et ne révérez pas de dieux étrangers,

³⁹ révérez seulement Yahvé, votre Dieu, et il vous délivrera de la main de tous vos ennemis."

⁴⁰ Mais ils n'obéirent pas, et ils continuent de suivre leur ancien rite.

⁴¹ Donc ces nations révéraient Yahvé et rendaient un culte à leurs idoles; leurs enfants et les enfants de leurs enfants continuent de faire aujourd'hui comme avaient fait leurs pères.

Читать далее:2 Rois, Chapitre 18

Комментарии:

Комментарий к «Брюссельской Библии»

Комментарий к текущему отрывку

Комментарий к книге

Комментарий к разделу

2:3 "Сыны пророков" - пророки, объединенные в братства и ведущие общинный образ жизни. Елисей находился с ними в близких отношениях, в отличие от Илии, жившего в одиночестве.

2:9 Старший сын получал двойную долю отцовского наследия (Втор 21:17). Елисей добивается признания в качестве главного духовного наследника Илии. Это требование необычно, так как пророческий дух не передается: он приходит от Бога. Сам Бог засвидетельствует исполнение просьбы тем, что даст Елисею видеть скрытое от глаз человеческих (ср ст 4 Цар 2:12и 4 Цар 6:17). "Сыны пророков" будут видеть только внешний покров тайны.

2:18 Бесплодные поиски показывают только, что Илия больше не принадлежит к этому миру, его судьба является тайной, которую Елисей не хочет выяснять. В тексте не говорится, что Илия не умер, но это легко было заключить. О "возвращении Илии" ср Мал 4:5.

4:21 Сонамитянка верит, что Елисей, по предсказанию которого у нее родился сын, может воскресить его; она не хочет, чтобы знали о его смерти (ст 4 Цар 4:23), и прячет его тело.

4:29 Никого не приветствовать - указывает на исполнение спешного поручения. - Посоху Елисея приписывается, по-видимому, целительная сила (ср Исх 4:17), но дальнейшее показывает, что ничто не может быть сделано без молитвы и личного вмешательства пророка.

4:35 Бог вдувает дух жизни в ноздри Адама (Быт 2:7), и ноздрями человек дышит (Ис 2:22). Чихание указывает на возвращение жизни.

5:1 Бог, Владыка мира, держит в Своих руках судьбы Сирии, как и судьбы Израиля: по своей направленности эта глава перекликается с 3 Цар 18. - Упоминаемая здесь проказа, как проказа Гиезия (ст 4 Цар 5:27), очевидно только накожная болезнь, отличавшаяся от настоящей проказы, так как общественные отношения ею не прерываются.

5:15 "Нет Бога, как только у Израиля". Один Ягве - истинный Бог. Но этот единый Бог имеет особую связь с народом и землей израильскими, и поэтому Нееман увозит с собой самарийскую землю, чтобы поставить жертвенник Богу в Дамаске.

6:18 Не полной слепотой, но замутнением зрения (ср Быт 19:11). Бог, напротив, дал видеть Своему служителю (ст 4 Цар 6:17) то, что скрыто от человеческих глаз.

6:21 Наименование отцом указывает на почитание пророка царем (ср 4 Цар 8:9и 4 Цар 13:14).

6:22 За исключением особых случаев, в Израиле не убивали военнопленных (ср 1 Цар 20:31).

9:13 Как толпа, воздававшая царские почести Иисусу.

9:22 Под любодейством здесь, как и в кн пророков, подразумевается культ ложных богов.

10:1 "Семьдесят" - это цифра, принятая для обозначения совокупности потомства (Быт 46:27; Суд 8:30; Суд 9:2; Суд 12:14). Речь идет о сыновьях и внуках Ахава, но в первую очередь о сыновьях Иорама. - Слово "сыновей" (пер. LXX) отсутствует в евр. тексте.

10:10-11 Жестокости, учиненные во имя Божие, были сурово осуждены пророком Осией (Ос 1:4).

11:12 При помазании на царство царям иудейским вручалось свидетельство о Союзе-Завете между Богом и родом Давидовым.

13:16 Возлагая руки на руки царя, Елисей сообщает ему божественную силу. Стрела, выпущенная в сторону Востока, направлена на арамеян. Пророческое действие прообразует событие и тем самым обеспечивает его осуществление.

16:13 Жертвенник освящает сам царь, совершая на нем священнодействия. Для некоторых случаев он оставил за собой эту роль священника. Царь является также управителем храма и распорядителем культа (см. уже 4 Цар 12:5-17), и Урия выступает только в качестве царского чиновника.

16:18 Толкование этого места спорно. По всей вероятности, "крытый ход" и "внешний царский ход" были знаками верховной власти, упразднения которых Феглаффелласар потребовал от своего вассала.

17:4 "...к Сигору, царю Египетскому" (евр "Со") - очевидно "Со" означает не имя царя, - фараон, носящий это имя, неизвестен - а резиденцию фараона Тефнахта, современника Осии, т.е. Саис, в дельте Нила.

17:6 "В городах Мидийских" - на восток от Месопотамии. Израильские поселенцы заменили там местных жителей, которых Феглаффелласар увел в плен. В этом районе разыгрывается действие кн. Товита.

3 и 4 кн Царств, сначала составлявшие в евр Библии одну книгу, непосредственно продолжают 1 и 2 кн Царств: 3 Цар 1-2 содержит окончание обширного документа 2 Цар 9-20. В длинном повествовании о царствовании Соломона (3 Цар 3-11) прославляется его замечательная мудрость, богатство, великолепие его построек, в частности иерусалимского Храма. Это, несомненно, славная страница иудейской истории, хотя она и не отмечена новыми завоеваниями: ограничиваются сохранением и организацией государства. Антагонизм между Израилем и Иудой не только продолжается, но приводит после смерти Соломона в 931 г к разделению царства: политическое отделение десяти северных колен усугубляется религиозным расколом (3 Цар 12-13). Параллельная история обоих царств, Израиля и Иуды, излагается с 3 Цар 14 по 4 Цар 17: нередко эти братские царства ведут между собой жестокую борьбу, в то же время египтяне нападают на Иудею и арамеяне на Северное царство. Опасность возрастает с появлением в Палестине ассирийских войск сначала в 9 в. и в еще большем количестве в 8 в.

Самария гибнет под их ударами в 721 г, а Иудея признает себя вассалом Ассирии. Предметом дальнейшего повествования становится уже только история царства Иуды. Она продолжается до разрушения Иерусалима в 587 г (4 Цар 18-25). В 4 кн Царств подробно говорится только о царствовании Езекии (4 Цар 18-20) и Иосии (4 Цар 22-23), ознаменовавшихся пробуждением национального сознания и религиозной реформой. Важнейшие политические события того времени — нашествие Сеннахирима в 701 г, вслед за отказом платить дань ассирийцам, и при Иосии — крушение Ассирии и образование Халдейской империи. Иудее приходится подчиниться новым владыкам Востока, но вскоре она восстает. Тогда, в 597 г, войска Навуходоносора овладевают Иерусалимом и уводят в плен часть его жителей: спустя десять лет внезапный национальный подъем вызывает новое вмешательство Навуходоносора, завершившееся в 587 г разрушением столицы Израиля и вторичным уводом в плен его жителей. Кн Царств заключаются двумя краткими приложениеми (4 Цар 25:22-30).

В этом труде содержатся указания на три источника: Историю Соломона, Летопись царей Израиля и Летопись царей Иуды. Были, однако, и другие источники, кроме документа, относящегося к Давиду (3 Цар 1-2) — описание храма, может быть осно-вывающеся на храмовых записях (3 Цар 6-7), история Илии, написанная в конце 9 в., и история Елисея немного более позднего происхождения; они лежат в основе цикла рассказов об Илии (3 Цар 17 — 4 Цар 1) и Елисее (4 Цар 2-13). Авторами рассказов о царствовании Езекии, в которых выступает Исайя (4 Цар 18:17-20:19), являются ученики этого пророка.

Когда источники не содержат различных версий, события вставляются в единообразную рамку: каждое царствование описывается отдельно и полностью, начало и конец каждого из них отмечаются более или менее одинаковыми словесными формулами, в которых всегда содержится оценка религиозного поведения данного царя. Все израильские цари осуждаются вследствие «первородного греха» этого царства — основания святилища в Вефиле: из царей Иуды только восемь получают похвалу за свою верность предписаниям Ягве, но эта похвала шесть раз сопровождается замечанием, что «высоты не были отменены», только Езекии и Иосии (3 Цар 22:43; 4 Цар 12:3, 4 Цар 14:4, 4 Цар 15:4-35) выражено безоговорочное одобрение.

Эти суждения безусловно проникнуты духом Второзакония, предписывающего единство святилища. Более того, религиозная реформа, вдохновленная найденной в Иерусалимском храме книгой Закона, составляет кульминационную точку этого повествования, и все произведение подтверждает основной тезис Втор (ср 3 Цар 8 и 4 Цар 17): если народ соблюдает заключенный с Богом Союз-Завет, он будет благословен, если же нарушает — будет наказан.

3 и 4 кн Царств следует понимать как описание периодов истории спасения. Неблагодарность избранного народа приводит к падению обоих царств, что казалось бы противоречит Божию предначертанию, но для исполнения замысла Божия в будущем всегда находится группа верных, «не склонивших колена перед Ваалом», — остаток Сиона, который хранит Союз-Завет. Непрерывность рода Давидова, носителя мессианских обетовании, свидетельствует о непреложности Божиих решений. В своем окончательном виде книга завершается помилованием Иехонии как зарей грядущего искупления.

В еврейской Библии исторические книги (Иисуса Навина, Судей и Царств) называются «Небиии ришоним». т.е. «Ранние пророки», в противоположность «Поздним пророкам»: Исайе, Иеремии, Иезёкиилю, Даниилу и двенадцати «малым пророкам». Предание приписывало их составление пророкам: Иисусу Навину, Самуилу и Иеремии. Уже само название этих книг свидетельствует о том, что составители не являются историками в древнем и, тем более, современном смысле слова. Они — глашатаи Слова Божия, избравшие главной темой своих книг отношение Израиля с Ягве, его верность или неверность — неверность в особенности — Богу Завета. Приводя примеры из прошлого, они излагают религиозное учение, выступают как пророки и наставники народа. Их интересуют не столько минувшие события, сколько уроки, которые можно из них извлечь.

Однако назидательный характер «Ранних пророков» не лишает их повествование исторической ценности. Составители этих книг опираются на обширный материал первостепенной важности и значения. Это не только устные рассказы и древний эпос, но и биографии великих людей Израиля, написанные вскоре после их кончины, а также государственные летописи Израильского и Иудейского царств, на которые свящ. писатели часто ссылаются (2S 1:18; 1R 11:41; 1R 14:19; ср 2Ch 27:7).

Исторические книги составляют одно целое, завершенное не ранее 562 г до Р.Х. (2R 25:27). В Библии они следуют непосредственно за Пятикнижием: в конце кн Втор Иисус Навин указан как преемник Моисея, а события кн Ис Нав начинаются как раз на другой день после смерти законодателя Израиля.

Духовный смысл сборника можно кратко сформулировать следующим образом: Ягве, положив начало существованию Своего народа, ведет его по пути восхождения к тому времени, когда Он окончательно воцарится в мире (Царство Божие). Для этого Он отдает Израилю Землю Обетованную, поставляет Давида монархом и обещает его потомку вечную власть в эсхатологическом Царстве. Но в то же время составители исторических книг сурово и беспощадно обличают народ Божий за его неверность Завету. Эта неверность является прямой причиной тех бедствий, которые обрушиваются на Израиль. Таким образом история превращается в урок и предупреждение. Она содержит призыв к покаянию, который с особой силой прозвучал в эпоху плена Вавилонского.

Второзаконие исторически обосновало учение об избранности Израиля и определило вытекающее отсюда его теократическое устройство; вслед затем кн Ис Нав рассказывает о поселении избранного народа в Обетованной Земле, кн Судей излагает чередование отступничеств и помилований, 1 и 2 кн Царств повествуют о кризисе, приведшем к установлению царской власти и подвергшем опасности теократический идеал, который затем осуществляется при Давиде; 3 и 4 кн Царств описывают упадок, начавшийся при Соломоне: несмотря на благочестие некоторых царей, произошел целый ряд отступничеств, за которые Бог покарал Свой народ.

Комментарий к «Толковой Библии» Лопухина

Комментарий к текущему отрывку

Комментарий к книге

Комментарий к разделу

2:1 Первый стих в первой своей половине имеет характер надписания к целому разделу о «вознесении Илии» — событии, видимо, совершенно известном в кругу читателей 4 Цар; у евреев это событие, как и вся жизнь пророка Илии были окружены целой сетью преданий.¹ Время события вознесения пророка Илии относится ко времени после смерти царя Охозии Израильского (1:17) и, вероятно, к самому началу царствования Иорама Иудейского (к которому пророк Илия, по 2 Пар 21:12-15 писал обличительное послание). По значению, таинственное вознесение пророка Илии однородно с таинственным преставлением патриарха Еноха (Быт 5:24; ср. Сир 48:12; 49:16; см. толк. Быт 5:24): то и другое событие уверяло ветхозаветного человека в бытии загробной жизни и предуказывало будущее всеобщее воскресение мертвых Галгалы (евр. гилгал)... Из двух местностей этого имени здесь имеется в виду не так наз. «Холм Обрезания» — Галгалы между Иорданом и Иерихоном к востоку от последнего в колене Вениаминова, известные из истории Иисуса Навина (Нав 4:19; 5:3,10; 9:6; 10:6,15); Самуила и Саула (1 Цар 7:16; 11:15; 13:4 и сл.) и Давида (2 Цар 19:15,40); теперь Джельджуль (Ономастикон, 287), а Галгалы близ Вефиля (ср. 4 Цар 4:38; Ам 4:4; 5:5; Ос 4:5; 9:15; 12:1-2); к юго-западу от Силома, в колене Ефремовом, теперь Джильджилья (Ономастикон, 319).

2:2-6 По-видимому, пророк Илия имел лишь общее предчувствие, основанное на общего характера откровении, что пришло время его преставления от земной жизни: в таком общем виде могли быть осведомлены от него и пророк Елисей и сыны пророческие (ст. 3); но обстановки и подробностей предстоящего события не узнали не только последние и пророк Елисей, но, вероятно, и сам пророк Илия: на это указывает условная форма речи пророка Илии Елисею (ст. 10): «если увидишь, как я буду взят от тебя»... Ввиду этого, не зная, угодно ли Богу, чтобы даже Елисей был свидетелем последних минут его земной жизни, а также по понятному желанию уединения в эти минуты от всего житейского, от мира и людей, пророк Илия не раз уклоняется даже от Елисея; этим вместе он мог испытывать любовь и преданность этого ближайшего к нему ученика, давно предназначенного ему в преемники (3 Цар 19:16,19). Здесь же намечается та особенность всей будущей деятельности пророка Елисея, что она совершалась в постоянном взаимообщении с «сынами пророческими» бене-небиим (ст. 3,5,7,15), всюду выступающими и в последующей деятельности пророка Елисея (4 Цар 4:1,38; 5:22; 6:1), тогда как пророк Илия действовал одиноко (3 Цар 19:14). Может быть, развитие института «сынов пророческих» (см. замечание об этом институте в 3 Цар 20:35) в данное время вызывалась особенной напряженностью борьбы истинной религии Иеговы с языческими культами, а также и с культом тельцов; на борьбу с последним указывает сосредоточение сынов «пророческих» в Вефиле и Галгалах — главных (наряду с Даном и др. городами) пунктах служения золотым тельцам (ср. Ам 4:4; 5:5; Ос 4:5 и др.). Самое посещение пророком Илией этих местностей в последние минуты жизни имело целью, вероятно, вящшее укрепление сынов пророческих в теократической задаче их служения (характер успокоительного увещания к сынам пророческим имеют и слова Елисея к ним: «я также знаю, молчите» ст. 3).

2:7-8 Но сыны пророческие были свидетелями-очевидцами не главного в данном повествовании чуда — вознесения пророка Илии на небо, а лишь чудесного перехода обоих пророков через Иордан — перехода, напоминавшего чудесный переход евреев через Чермное море (Исх 14:16,21; ср. Нав 4:23): тогда Моисей в виду целого народа жезлом своим, символом его достоинства вождя, ударяет и разделяет воду, и народ поверил его божественному призванию (Исх 14:31); теперь Илия, как второй Моисей (ср. 3 Цар 19), пред сонмом сынов пророческих своей милостью, символом его пророческого служения (передаваемого теперь Елисею, ср. 3 Цар 19:19), разделяет воду и тем в последний раз пред разлучением со своими учениками свидетельствует себя истинным вождем пророчества. Только по принятии милости Илии (ст. 13) Елисей становится исполненным его духа силы, преемником великого пророка. (О святости священнических одежд ср. Иез 44:19.)

2:9-10 Для уяснения смысла просьбы Елисея (ст. 9), с первого взгляда как бы бросающей тень на его смирение и скромность, необходимо иметь в виду отношения, существовавшие между обоими пророками: пророк Илия был духовным отцом (ст. 12) Елисея, как и многих «сынов пророческих». Расставаясь со своим духовным отцом, пророк Елисей как бы просит его признать своим первородным сыном духовным: по закону (Втор 21:17) первородный сын имеет то преимущество перед прочими братьями, что получает двойную часть (евр. пи-шнаим, как здесь, ст. 9, ср. Зах 13:8, где выражение это означает «2/3 целого» в сравнении с каждым из них; и пророк Елисей, причисляя себя вместе с сынами пророческими к духовным сынам пророка Илии, просит его признать его первородным и из благодатного наследия своего — «духа» (евр. руах) или «духа и силы» (Лк 1:17) Илии, — дух пророчества и чудотворения — уделить ему преимущественную часть, а не двойную, сугубую часть в сравнении с духом Илии, как в текстах LXX-ти, Вульгаты, славянском, русском синодальном списках: как пророк Илия мог сообщить преемнику своему больше, чем сам имел? Просьбу Елисея пророк Илия находит трудной (10 ст.), поскольку выполнение ее зависит от того, удостоит ли Бог Елисея, откроет ли ему духовные очи (ср. 6:17) видеть преславное преставление пророка Илии. Пророк Елисей духовным оком узрел (ст. 11-12) это, и это было знамением для него, что просьба его (ст. 9) услышана и исполнена; напротив, близко стоявшие (ст. 7) сыны пророческие, очевидно, ничего не видели, как отошел из этой жизни Илия, почему и искали его на земле (ст. 16-18). Ср. блаж. Феодорит, вопр. 7 на 4 Цар.

2:11-12 Образ преставления пророка Илии облечен был в символические образы вихря, огня, колесницы и коней — обычные символы ветхозаветных богоявлений (Ис 66:15; Авв 3:8; Пс 49:3; 103:3). В данном случае символы вихря и огня соответствовали пламенной ревности духа Илии (Сир 48:1-12); колесницы же и кони, как главная сила, опора и слава народа (Исх 14:9,17; Втор 20:1; 3 Цар 10:29; Ис 31:1 и сл.) обозначали преставление пророка, как прославление его, триумфальное шествие в мир небожителей (LXX, слав. ст. 1,11: ὡς εἰς τὸν οὐρανόν, яко на небо). Указанное здесь символическое значение колесниц и коней служит к объяснению и восклицания пророка Елисея (ст. 12) в отношении к исчезнувшему пророка Илии: «отец мой, отец мой, колесница Израиля и конница его»: «цари других народов на войне употребляли коней и колесницы. Посему Елисей назвал великого Илию колесницей Израилевой и конником, потому что его одного было достаточно для того, чтобы поразить врагов и даровать победу соплеменникам» (блаж. Феодорит, вопр. 8). Приведенное выражение пророка Елисея при кончине его употребил царь Иоас Израильский в отношении к нему (13:14). В знак печали о разлуке с пророком Илией Елисей раздирает одежды свои.

2:13-14 Взятая теперь Елисеем милоть Илии была знаком принимавшего отселе Елисеем пророческого служения (ср. ст. 8, сн. 3 Цар 19:19), залогом исполнения просьбы Елисея (9-10 ст.) С этим символов пророческого звания пророк Елисей идет назад к Иордану и, подобно Илии (ст. 8), ударяет его, — по тексту LXX, Вульгаты, слав. дважды, — со словами молитвенного вопроса: «где Иегова, Бог Илии, — Он Самый?», евр.: аф-гу; LXX, не понимая этого выражения, написали его лишь греч. буквами: ἀφφώ, слав.: аффо. Принимая чтение LXX, блаж. Феодорит говорит в объяснение ст. 14: «пророк, вознамерившись перейти Иордан, подражал учителю, и ударил по воде милотию, не сказав при сем ничего, но думая, что для совершения чуда достаточно одной милоти. Поелику же не повиновалось ему естество водное, то призвал Бога учителева, невидимого и неприступного для человеков. Ибо слово аффо , по изложению других переводчиков, толкуется сокровенный» (блаж. Феодорит, вопр. 9 на 4 Цар). Как для самого Елисея, так и для близ стоявших сынов пророческих чудо разделения Иордана было знаком того, что дух Илии почил на Елисея; в преобразовательном смысле это чудо, как и переход евреев через Чермное море и через Иордан, предсказывало спасительные воды крещения (см. Тропарь 5 янв. в навечерие крещения).

2:15 Сыны пророческие, при виде этого чуда, признают в Елисее истинного преемника Илии, носителя его духа, и благоговейно преклоняются (ср. 3 Цар 18:7) пред пророком.

2:16-18 Но не бывши свидетелями чудесного преставления пророка Илии и думая, подобно Авдию (3 Цар 18:12), что Дух мог куда-либо временно восхитить великого пророка, три дня ищут его в горах и долинах, но тщетно, как и говорил им ранее пророк Елисей.

2:19-22 Елисей чудесным образом обезвреживает в Иерихоне воду, имевшую силу производить смерть и бесплодие (аборты человеческие и выкидыши животных). «Великий Моисей, вложив дерево, горькое свойство воды переложил в сладкое: а Елисей солию освободил воду от вредоносного действия, потому что Владыке Богу и изволением, и словом, и чем Ему угодно не трудно прелагать свойство стихий» (блаж. Феодорит, вопр. 10).

2:23-24 Нечестивых детей, нечестивых жителей Вефиля, главного средоточия культа тельцов — детей, позволивших себе, может быть, с ведома отцов своих, имевших основание враждебно отнестись к истинному пророку Божию, оскорбить пророка, постигает страшная кара по слову пророка за легкомысленное издевательство над ним («плешь» — символ позора, Ис 3:17 и сл.).

3:1-3 О годе начала царствования Иорама Израильскою (ст. 1) см. замечание к 1:17. В отношении «греха Иеровоамова», т. е. введенного Иеровоамом культа тельцов (3 Цар 12:28), Иорам разделял (ст. 3) общую политику царей Израильского царства (3 Цар 15:26 и др.), но сделал попытки отменить культ Ваала (ст. 2), которому столь преданы были его отец Ахав и мать Иезавель (3 Цар 16:31-33 и далее), и брат — Охозия (3 Цар 22:53-54).

3:4-5 Отложение моавитян от царства Израильского непосредственно после смерти Ахава, с вступлением на царство Охозии (4 Цар 1:1); здесь повторяется об этом отложении (ст. 5), как о поводе к изображаемой в данной главе союзной войне; отложение выразилось в прекращении ежегодной дани, которой ранее моавитский царь Меса, евр. Меша, LXX Μωσά — крупный скотовод, евр. нокед; по некоторым греч. кодексам πομνιοτρόφος (принятый текст LXX, νωκήδ), плативший Ахаву ежегодную дань (ср. Ис 16:1) по обычаю древности натурой, из главных произведений страны (по Страбону, каппадокийцы ежегодно платили персам дани: 1 500 лошадей, 2 000 мулов, 100 000 овец): плодородные и богатые водой равнины Моава были очень пригодны для скотоводства (Winer. Bibli. Real. — Wцrterbuch. Bd. I, 599), как, согласно с Библией, говорит и надпись царя моавитского Меши, открытая в 1868 году миссионером Клейном и находящаяся теперь в Луврском музее. (Из обширной литературы об этой надписи можно назвать преимущественно: Smend und Socin. Die Inschrift des Kцnigs Mesa von Moab. 1886; в русской литературе: проф. Д. А. Хвольсон. Новооткрытый памятник моавитского царя Меши, современника иудейского царя Иосафата. «Христ. Чтен.» 1870, № 7-8). Содержание надписи (в ней 34 строки) весьма близко соприкасается с рассказом данной главы: надпись рассказывает о выгодах, вынесенных Мешою из борьбы с сыном Амврия (т. е. Ахавом) и об освобождении Моава от 40-летнего рабства Израилю (строки 5-8); но надпись ничего не говорит об осаде Кир-Харитета, столицы Моава о чем говорит Библия 25-27 ст. данной главы, можно думать, что поход Иорама с неудавшейся целью вновь подчинит моавитян падает на время, близко следовавшее за описанными в надписи Меши фактами отвоевания этим царем у Израиля разных городов моавитских.

3:6-10 Решив предпринять поход для покорения моавитян и приготовив собственное войско (ст. 6), Иорам Израильский приглашает с собой Иосафата Иудейского, как некогда звал последнего Ахав с собой против сирийцев (3 Цар 22:2), и Иосафат, как и в то время (там же, 3 Цар ст. 4), отвечает и на этот раз полной готовностью (ст. 7), хотя уже не раз имел указания пророков, что союз его с нечестивыми царями израильскими неугоден Богу (2 Пар 19:2-3; 20:37); по-видимому, как при Ахаве, так и при сыновьях его царство Иудейское находилось в некоторой зависимости от Израильского. Вопрос «какою дорогою идти нам» (ст. 8) принадлежит, вероятно, Иосафату, как подчиненному участнику кампании. Вместо близкого пути в землю Моавитскую — через Иордан, по восточному берегу Мертвого моря и затем в северные пределы Моава через поток Арнон, — союзное войско избирает более трудный окольный путь: по западной границе Мертвого моря до южных пределов его, затем по части Идумейской пустыни, чтобы нападение с юга поразило моавитян уже самой неожиданностью. Вторжение же в Моавитскую землю с севера могло представлять две трудности для Израильского государства и войска: для них являлась бы опасность со стороны сирийцев со времени Ахава прочно утвердившихся в Галааде, и кроме того, с северной стороны Моавитской страны Меша, как видно из его надписи, настроил ряд крепостей, затруднявших вторжение с севера; притом при движении в первом направлении оба царства остались бы незащищенными со стороны Идумеи: царя Идумеи, своего вассала (3 Цар 22:47), Иосафат поэтому берет с собой в поход (ст. 9), хотя на лояльность его мало полагались (ст. 26). По присоединении идумеев к союзным еврейским царям войска в течение 7 дней шли по пустынной, лишенной воды, местности на юг от Мертвого моря, «так как проводники сбились с дороги» (Иосиф Флавий. Иуд. древн. IX, 3, §1), и цари, особенно Иорам, приходят в уныние.

3:11-12 Благочестивый Иосафат в трудных обстоятельствах, как и при Ахаве (3 Цар 22:5), требует вопросить пророка Иеговы, и такого указывают в пророке Елисее (о присутствии которого в Израильском стане доселе почему-то не было упомянуто), который возливал воду на руки Илии (ст. 11), т. е. был постоянным служителем пророка Илии, и посему является пророком, заслуживающим полного доверия, как и высказал о нем Иосафат (ст. 12), видимо, уже слышавший о пророке Елисее. «Об Елисее в похвалу ему говорили: возливаше воду на руце Илииле. Столько удивлялись великому пророку. А нужда и злочестивых царей заставила прибегать к славному Елисею» (блаж. Феодорит, вопр. 11).

3:13-14 Не пророк призывается к царям, а сами они идут к нему (ст. 12), и Иорам, инициатор похода и виновник общего бедствия союзного войска, выслушивает резкое, нелицеприятное обличение из уст пророка Елисея; «пророки отца» Иорама, т. е. Ахава — известные из 3 Цар 22, пророки культа тельцов при дворе Ахава, «пророки матери» (Иезавели) — пророки-жрецы Ваала и Астарты (3 Цар 18:19 и сл.), — противоположность истинного и ложного пророчества здесь выступает с неменьшей силой, как и в истории пророка Илии и пророка Михея. Несмотря на обнаруженные Иорамом попытки отменить культ Ваала (ст. 2), жрецы после оставались (ср. 10:19), следовательно и культ Ваала продолжал еще держаться. Повторение Иорамом фразы: «созвал Иегова трех царей сих, чтобы предать их в руки Моава» (ст. 13; ср. ст. 10) указывает, может быть, что перед походом, вероятно, по требованию Иосафата, вопрошали Иегову. Пророк Елисей прямо объявляет, что даст пророческое слово только ради благочестия Иосафата. «Таким образом, благовременно сделано обличение, когда нужда смирила надменность властителя» (блаж. Феодорит, вопр. 11).

3:15 В том, что пророк Елисей для приготовления своего духа к воспринятию откровения или для успокоения духа от гнева на Иорама (ст. 13-14) прибегает к действию струнной музыки, после чего «была рука Господня на нем» (ср. 3 Цар 18:16; Иер 1:9), усматривается, во-первых, известный древности обычай прибегать к музыке (ср. 1 Цар 16:16) для отвлечения духа от внешнего мира, успокоения или возбуждения (подобное Цицерон говорит о пифагорейцах); во-вторых, употребление музыки (с пением гимнов) в пророческих школах (1 Цар 10:5 и сл.), с которыми, как сказано, пророк Елисей стоял в тесной связи. По словам блаж. Феодорита, «священники, по Моисееву закону, употребляли трубы, а левиты гусли, псалтири, кимвалы и другие музыкальные орудия. В употреблении же у них при сем было Давидово духовное сладкопение. Одного из сих певцов велел призвать пророк. И когда певец воспевал, благодать Духа назнаменовала, что делать» (вопр. 12 на 4 Цар).

3:16-17 Под долиной (евр. нахал), в которой пророк Елисей приказывает рыть рвы или цистерны, по мнению толкователей, есть долина Wadi-el-Ahsa, на южной границе Моавитской страны, называемая в Ис 15:7 нахал га-арабим, может быть, местность эта имела то свойство, что дождевая вода скоплялась под почвой на каменистом грунте подпочвы: может быть, пророк Елисей дает совет принять меры, к которой прибегали и туземные жители (ср. блаж. Феодорит, вопр. 12).

3:18-20 После доставления союзным войскам необходимой воды Иегова имеет даровать Израилю полную победу над моавитянами, причем картина разрушения, которую, по словам пророка, произведут победители в земле Моавитской (ст. 19), без сомнения, не имеет характера повеления: во Втор 20:19-20 Израилю прямо запрещается во время войны или осады совершать бессмысленное уничтожение плодовых деревьев; здесь пророк просто предуказывает будущий факт, не касаясь его нравственной оценки. Обильная вода появилась, по направлению от Идумеи, «во время приношения утренней жертвы» (евр. минха, собств. бескровная жертва — мучное приношение и возлияние), ср. Исх 29:39; 3 Цар 18:29,36.

3:21-25 Сбылась и вторая, главная половина предсказания Елисея (ст. 18-19). И здесь, как при снабжении союзного войска водой, чисто естественное обстоятельство послужило союзникам на пользу и на гибель моавитян: последние при восходящем солнце ошибочно принимают цвет воды за вид крови (ст. 22) и столь же ошибочно делают не невозможное, впрочем, предположение о взаимном истреблении в союзных войсках (ст. 23; ср. Суд 7:22; 2 Пар 20:33), — и вместо ожидаемой добычи встретили поражение и полное опустошение страны включительно до укрепленной столицы Моавитской — города Кир-Харешета (LXX, ст. 25: τοὺς λίθους του̃ τοίχου, Вульгата: muri fictiles, слав.: камение стен), иначе называемого Кир-Моав (Ис 15:1) или Кир-Херем (Ис 16:1); теперь отождествляют его с эл-Кераком, к востоку от южной части Мертвого моря (Ономастикон, 389; Winer. Bibl. Real. Wцrterbuch. I, 658). Царь моавитский был осажден в Кир-Харешете.

3:26-27 После неудачной попытки царя моавитского пробиться с отрядом вооруженных к позиции царя едомского (к последнему осажденные устремились или потому, что ожидали на этой стороне встретить меньшее сопротивление, или же надеялись склонить его отложиться от евреев и израильтян), Меса прибег к отчаянному средству спасения своего собственного государства: желая умилостивить Божество — чтимого им бога войны Хамоса (ср. прим. к 3 Цар 11:7) и смягчающе подействовать на осаждающих — он, согласно широко распространенному обычаю древности (ср. Мих 6:7) приносить самые дорогие человеческие жертвы в крайних бедствиях государственных и общественных (Евсевий. Praeparat. Evang. IV, 16), принес в жертву сына своего первенца, наследника престола, на городских стенах, на виду у неприятелей (раввины и Филиппсон полагали, что Меша принес в жертву не своего сына, но сына едомского царя, захваченного им при вылазке, ст. 26 или раньше; в доказательство ссылались на Ам 2:1, но объяснение это совершенно произвольно, а ссылка недоказательна). Это произвело большое негодование в израильтянах (LXX: καὶ ἐγένετο μετάμελος μέγας ἐπὶ ‘Ισραήλ, Вульгата: et facta est indignatio magna in Israel, слав.: «и бысть раскаяние великое во Израили»): евр.: кецеф, собств. гнев, не может означать здесь ни гнева едомлян на израильтян (мнение Дерезера, Филиппсона, стоящее в связи с выше отвергнутым предположением), ни гнева Иеговы на Израиля (Кейль), так как прямо вины последнего не было, ни тем менее гнева Хамоса (Киттель), так как если отдельным евреям не чуждо было признание действительного существования языческих богов и их реальной силы (Суд 11:24; 1 Цар 26:19), то, без сомнения, так не мог думать и судить боговдохновенный писатель. Скорее здесь идет речь именно о глубоком волнении Израиля, которому под угрозой смерти запрещены были человеческие жертвы (Лев 18:21; 20:3) и у которого вид отчаянного дела царя моавитского вызвал ужас и опасение бедствия в стране его (ср. Пс 105:37-39), и союзники поспешили отступить из пределов моавитских и возвратились в свои страны. Негодность целого предприятия Богу и в частности неугодный Иегове союз благочестивого Иосафата с нечестивым Иорамом были скрытыми причинами неудач союзников (ср. блаж. Феодорит, вопр. 13).

4:1-7 Из данного рассказа видно, что к «сынам пророческим» принадлежали не только молодые холостые люди, но и женатые, отцы семейств; следовательно институт этот не напоминал монашеских орденов. Не живя вместе с другими членами обществ «сынов пророческих», такие семейные люди объединялись с другими личностью пророка руководителя. В умершем «сыне пророческом», «муже богобоязненном» традиция (раввины, Иосиф Флавий, ср. блаж. Феодорит, вопр. 14) указывала известного из истории пророка Илии «богобоязненного» Авдия (3 Цар 18:3 и сл.), домоправителя Ахавова, который прилагал великое попечение о пропитании пророков и после впал в долги. Намерение кредитора продать в рабство детей вдовы оправдывалось буквою закона (Лев 25:39; Исх 21:2) и жестокой практикой жизни (Мф 18:25). Чудо умножения Елисеем елея, конечно, имеет сходство с чудесным пропитанием пророка Илией сарептской вдовы (3 Цар 17:8-16), но отнюдь не вынуждает видеть в рассказе о чуде Елисея неудачный дублет рассказа об Илии, тем более, что каждый рассказ, кроме общих черт, имеет и самостоятельные, отличные черты.

4:8-37 И рассказ о рождении сына у жены сонамитянки, его смерти и воскресении имеет очевидное сходство с параллельным рассказом 3 Цар 17:17 и далее о воскрешении пророком Илией сына вдовы сарептской, и опять каждый рассказ имеет своеобразные черты, и один не может считаться повторением другого. Пророк Елисей из Галгал отправился на гору Кармил (2:25), любимое местопребывание пророка Илии (ср. ст. 25), а оттуда приходит в близлежавший Сонам (ст. 8; о положении Сонама см. замечание к 3 Цар 1:3).

Рассказ о сонамитянке, независимо от прочего, интересен сообщением бытовых, общественно-гражданских и религиозных особенностей древнееврейского быта из данной эпохи. В бытовом отношении характерно описание утвари или мебели даже зажиточного древнееврейского дома: в комнате, устроенной благочестивой сонамитянкой для пророка Елисея (ст. 10) — «небольшой горнице над стеной» (род мезонина, нередко устрояемого на плоских крышах Востока, ср. 1 Цар 9:25; 2 Цар 16:22), имели быть принадлежности, очевидно, обычная в древнееврейском доме: постель (евр. митта), стол (евр. шулхан нередко в Библии означает, как и у теперешних бедуинов, простое полотно или кожу, расстилаемые на полу для обеда), но равным образом и стол в нашем смысле, ср. 3 Цар 13:20 и сл.; Чис 4:7; См. Гезений. Thesaurus linguae hebr. P. 1417), стул (евр. кисев), светильник (менора).

В гражданско-правовом смысле типичен ответ, данный сонамитянкой на предложение пророка Елисея походатайствовать за нее у царя или военачальника (какую силу имел пророк Елисей у обоих еврейских царей, видно из 3:12 и далее), что она не имеет в этом нужды, так как «живет среди своего народа» (ст. 13; ср. блаж. Феодорит, вопр. 15), т. е. принадлежит к довольно сильному и знатному роду. Это бросает некоторый свет на силу и значение родовых связей и отношений в древнем Израиле. «Если бы мы более знали об этих родах, то, вероятно, многие события в истории Израиля выступили бы пред нами в ином и более ясном свете. Так, напр., в высшей степени вероятно, что непрерывные революции и переменная политика в Израильском царстве — дружественная то Ассирии, то египтянам, стоит в связи с этими родами, имевшими своих представителей в городах» (Bдhr. Die Sociale Verhaltnisse des Israel. 1899, s. 39). Наконец в религиозно-богослужебном отношении данный рассказ поучителен тем, что свидетельствует (ст. 25), что субботы и новолуния праздновались в Израильском царстве не одними жертвами, как предписано в законе (Чис 28:9,11), а и нарочитыми собраниями (ср. блаж. Феодорит, вопр. 16), и что центром этих религиозно-назидательных собраний в десятиколенном царстве, за неимением законного храма, служили дома пророков. Все отношения сонамитянки к пророку в рассказе проникнуты глубоким благоговением (ст. 9, 15, 22, 27, 37); она прямо называет (ст. 9) пророка «святым» (евр. кадош, греч. ἅγιος, лат. Sanctus: это впервые в Библии живой человек именуется святым не по идее только, как в Лев 11:44 и мн. др, но и в действительности). О том, почему и когда избрал пророк Елисей в служители при себе Гиезия (ст. 12 и далее), не отличавшегося нравственными качествами (5:20 и далее), неизвестно ничего. Предсказание пророка о рождении сына у сонамитянки (ст. 16) совершенно сходно с обетованием Аврааму о рождении Исаака (Быт 18:10,14; сн. блаж. Феодорит, вопр. 16). Болезнью сына благочестивой женщины (19 ст.), видимо, был солнечный удар (Иудифь 8:2-3; Пс 120:6). Из слов пророка (ст. 27): «Господь скрыл от меня и не объявил мне», «видно, что не все провидели пророки, а только то, что открывала им благодать Божия» (блаж. Феодорит, вопр. 17); то же обнаруживается и в посольстве пророком Елисеем Гиезия вместо себя (29), оказавшемся бесплодным (31). Как удрученная горем женщина в поспешности избегала долгих разговоров (ст. 23,26), так и Гиезию пророк приказывает дорожить временем (подозревая, может быть, лишь мнимую смерть ребенка) и избегать, обычно длинных на Востоке, приветствий при встречах (29, сн. Лк 10:4); притом «пророк знал», что Гиезий честолюбив и тщеславен и что встречающимся на пути расскажет причину своего путешествия, а тщеславие препятствует чудотворению (блаж. Феодорит, вопр. 17); по талмудистам (Pirke Elieser. 33), Гиезий не выполнил приказания пророка, и потому не мог оживить сына сонамитянки (ст. 31). Действия самого пророка при воскрешении умершего ребенка (ст. 35-36) близко сходно по существу с действиями пророка Илии при воскрешении сына вдовы сарептской (3 Цар 17:19-23), частное же отличие: а) более рельефное в данном случае изображение жестов пророка Елисея (ст. 34-35); «собственные свои орудия чувств пророк приложил к орудиям чувств умершего; глаза к глазам, уста к устам, руки к рукам, чтобы умерший стал причастен жизни живого, очевидно, по действию духовной благодати, дарующей жизнь» (блаж. Феодорит, вопр. 18); б) не упоминается слов призывания Бога, как у пророка Илии (3 Цар 17:21); но, без сомнения, и пророк Елисей равным образом молился при совершении чуда наряду с другим, прообразовавшего воскресение Господа Иисуса Христа (4 Цар 4:8-37 читается в качестве паремии 12-й на богослужении Великой субботы).

4:38-41 Галгал, местопребывание «сынов пророческих» (ср. 2:1 и сл.), было одним из обычных местопребываний пророка Елисея, руководителя общества сынов пророческих; последние (ст. 38) «сидели пред ним» — в качестве учеников, у ног его (ср. Деян 22:3): они сходились к пророку Елисею слушать его (ср. Иез 8:1; Зах 3:8), но не необходимо жили в одном доме (ср. 6:1). Голод, о котором здесь говорится, вероятно, тождествен с семилетним голодом при пророке Елисее, 8:1. Заботясь о пропитании учеников, пророк приказывает слуге приготовить им кушанье из овощей (евр.: орот, LXX: ἀριωθ, Вульгата: herbas agrestes, слав.: зелия дивия). «К ним собиравшие по неведению примешали ядовитых плодов. Но пророк, велев всыпать в коноб муки, уничтожил тем действие яда. Произведено же сие не свойством муки, но благодатью пророка» (блаж. Феодорит, вопр. 19). Ядовитые плоды в евр. тексте названы паккуот — дикие огурцы (ср. орнаменты 3 Цар 6:18; 7:24), cucumeres agresti, asiuini, по виду смешанные с любимыми у евреев огурцами (Чис 11:5).

4:42-44 Ваал-Шалиша (ср. 1 Цар 9:4) — город, по предположению, в колене Ефремовом, у Евсевия — Βαιθσαρισάθ, у Иеронима — Betsarisa — в 15 милях, от Диосполиса (Ономастикон, 206), теперь сближают с Кафр-Сильс. По закону Моисееву все хлебные начатки евреи должны были доставлять к святилищу, откуда их получали священники и левиты (Чис 18:13; Втор 18:4). За отсутствием в Израильском царстве законных священников и левитов (3 Цар 12:31), некоторый благочестивый человек приносил хлебный начаток пророку Божию. Последний с призыванием имени Божия (43 ст.) чудесно умножает пищу для 100 человек (ср. блаж. Феодорит, вопр. 19): чудо это было вызвано, вероятно, упомянутым выше голодом в Израиле.

5:1-4 К какому времени относится чудесное исцеление Неемана, ко времени ли Иорама или уже правления династии Ииуя, из текста не видно; ясно лишь, что оно падает на время мирных отношений между Сирийским и Израильским царствами. Раввины отождествляли Неемана с воином сирийским, смертельно ранившим некогда Ахава (3 Цар 22:34) и называемым у Иосифа Флавия (Иуд. древн. VIII, 15, §5) Аманом (παἰ̃ς δε τις βασιλικὸς του ’Αδάδου, ‘Αμανος ὅνομα). В противоположность строгому исключению прокаженных у евреев (Лев 13:45-46. См. толк. Лев 13:45-46), Нееман, прославивший себя победой, какую он доставил отечеству, по-видимому, и после постигшей его болезни продолжал служить. Но судьба или, точнее, промысл Божий, заставил человека, доставившего некогда сирийцам победу над израильтянами, теперь обратиться за исцелением в землю израильтян, к пророку Божию. О последнем Нееман узнает от еврейки — пленницы, захваченной сирийскими отрядами во время одного из набегов на пограничные израильские земли. По совету пленницы Нееман обращается с просьбой к царю сирийскому о разрешении ему отправиться в Самарию (по ст. 8 и далее, пророк в данное время жил действительно не в Галгале и не на Кармиле, а в Самарии).

5:5-7 Из того, что сирийский царь без колебания посылает Неемана к израильскому царю с решительным требованием в письме (содержание письма передается, ст. 6, кратко), можно заключать, что сирийские цари после поражения Ахава продолжали считать израильских своими вассалами; в самом требовании царя снять проказу с Неемана видно воззрение на чудо, как на дело магии. По обычаю Востока, этикет которого требует приношения богатых подарков важным лицам, Нееман берет с собой (ст. 5) много серебра и золота и, кроме того, также по восточному обычаю (Быт 41:14; 1 Цар 28:8; 2 Цар 12:20), 10 перемен одежд. Несмотря на это, царь израильский, понявши письмо сирийского царя в смысле пребывания к нему самому и, видимо, совершенно не думавши о великом пророке Елисее, приходит в отчаяние (ст. 7): от печали раздирает одежды свои (ср. 2:12), признает, что лишь Богу свойственно умерщвлять и оживлять (ср. Втор 32:39) — проказа почиталась бедствием почти равным смерти (Чис 12:12), и подозревает в требовании сирийского царя искание повода к войне.

5:8-10 Теперь сам пророк напоминает царю о себе, о том, что Бог, умерщвляющий и оживляющий, невзирая на отступления народа и царя, готов явить им милость через своего пророка. Однако, когда Нееман прибыл к дому пророка Елисея, «он, храня закон, как живущий под законом не согласился видеть Неемана, как прокаженного (по закону Лев 13-14), а приказал ему 7 раз измыться в реке Иордане» (блаж. Феодорит, вопр. 19), обещая ему «обновление тела» и «чистоту» (ст. 10, ср. Лк 17:11), как говорилось обычно об исцелении от проказы.

5:11-14 Разгневанный мнимым невниманием к себе пророка Нееман высказывает распространенный на древнем и новом Востоке взгляд народный, что для излечения от болезни необходимо, кроме призывания Бога, еще возложение руки целителя на больное место (ст. 11). Сирийские реки Авана (по др. чтению в qeri, Амана) и Фарфар (евр. Парпар), по общему мнению, вытекали из Анталивана и орошали Дамаск. Первую отождествляют с нынешней Нахр-Барада, древним Chrysorrhoas (Ономастикон, 7); вторую — с нахр-ел-Авадж к югу от Дамаска (Ономастикон, 923), См. Bдdecker. Palдstina u. Syrien. A. 7, s. 334. Послушание пророку со стороны Неемии (ст. 14) было вознаграждено точным исполнением слова пророка (ст. 10), исцелением и как бы полным обновлением Неемана.

5:15-16 Чудесным исцелением Неемана было достигнуто и духовное врачевание его — обращение к Истинному Богу, которого он исповедует Единым на всей земле. Вместе с тем он предлагает пророку дары (евр бераха, благословение, как в Быт 33:11; 1 Цар 25:27). Но пророк, желая показать новообращенному иностранцу, что Иегова дарует исцеление без всякого вознаграждения служителей Его, решительно отказывается принять какой-либо дар от него. «Пророк всему богатству предпочел многовожделенную нищету и исполнил евангельское законоположение еще прежде законоположения. Ибо сказано: туне приясте, туне дадите (Мф 10:8)» (блаж. Феодорит, вопр. 19).

5:17 В просьбе Неемана пророку дать ему известное количество земли из страны Израильской для сооружения жертвенника Иегове у себя в Сирии многие видели резкое противоречие собственному исповеданию Нееманом всеединства Иеговы (ст. 15); здесь же Иегова как бы признается им лишь Богом Ханаана. Но поступок Неемана выражает просто глубокое благоговение к Иегове — самую землю страны Его почитания он считает священной и берет часть земли, освященной благословением пророка Иеговы. С этим чувством вполне согласуется его намерение совершать частное (не общественное, ср. ст. 18) служение Иегове. (Даже у христиан при безусловной вере в Единство Божие всегда было стремление, напр., брать земли из Палестины.)

5:18 Чуткий совестью Нееман предвидит неизбежное испытание для его веры: обязанность, по должности военачальника, сопутствовать царю при богослужении в честь Риммона; Риммон (евр. риммон — гранатовое яблоко), вероятно, тождествен с ассирийским богом грозы Рамманом; еврейское название (подтверждаемое данными Телль-Амарнских клинописей) может обозначать идею солнца, плодородия (гранатовое яблоко — символ того и другого); дальнейшее значение бога Риммона (видимо, очень чтимого у сирийцев, как показывает употребление у них имен с этим именем: Гададриммон, Зах 12:11; Тавриммон, 3 Цар 15:18). Нееман просит, чтобы, по молитвам пророка, Иегова простил ему предстоящее вынужденное преклонение пред идолом, говорит как бы так: «мне необходимо входить с царем, когда захочет он поклоняться лжеименному богу. Но, входя с ним, буду поклоняться Богу Истинному, умоляя Его о прощении в том, что по царскому требованию принужден входить в храм лжеименного бога» (блаж. Феодорит, вопр. 19).

5:19 Пророк своим прощальными приветом «поди с миром» как бы снисходит тревогам совести Неемана. О расстоянии кибрат-гаарец см. толкования к Быт 35:16.

5:20-27 «В пророке достойны удивления и сила благодати, и правдивость приговора, потому что, узнав о взятом тайно Гиезием, отдать ему в наследие и проказу Нееманову» (блаж. Феодорит, вопр. 19).

6:1-7 Связь начала гл. 6 с концом предыдущей блаж. Феодорит устанавливает так: «Гиезий, сей любитель стяжаний, сделался прокаженным, а сонм пророков возлюбил крайнюю нищету. Они не имели даже дома, жили же в шалашах. Почему и просили великого пророка идти с ними нарубить дерев для построения оных. И такова была их нищета, что не на что было приобрести собственный топор» (вопр. 19). По обстановке и содержанию данный раздел (ст. 1-7) прямо примыкает к рассказу 4:38-44.

Чудо всплытия топора, по блаж. Феодориту, «прообразовало домостроительство нашего Спасителя. Ибо как легкое древо потонуло, а тяжелое железо всплыло, так снисхождением Божия естества совершено восхождение человеческого естества».

6:8-23 Хронологическая дата описанных здесь вооруженных нападений сирийцев на царство Израильское с точностью не может быть определена: объединяющей идеей является здесь не временная последовательность, а чудотворение пророка Елисея. По-видимому, данные набеги предшествовали рассказу о Неемии, где есть упоминание об этих набегах (5:2); вероятно, события эти имели место при Иораме «сыне убийцы», ст. 32, могло быть приложено только к нему, а не к последующим царям. Пророк Елисей, обладая вышечеловеческим ведением, пользуется им для открытия коварных планов сирийцев и этим возбуждает со стороны последних преследование (ст. 9-12), направленное в местопребывание пророка — Дофаим, евр. Дотан (ст. 13) — город на торговой дороге из Галаада в Египет, здесь некогда был продан Иосиф (Быт 37:17,25), к северу от Самарии (ср. Иудифь 3:6 и далее); теперь телл-Дотан к северу от Набулуса (Ономастикон, 396; ср. толк. Быт 37:17). Благодатная охрана небесная над Израилем в виде огненных коней и колесниц, подобно небесному ополчению, некогда ободрявшему Иакова (Быт 32:1-2), была, по молитве пророка, открыта и одному из служителей его (ст. 15-17). Елисей совершает чудесное ослепление сирийского отряда, затем опять исцеляет его, приводит его в Самарию к царю израильскому, но отклоняет последнего от намерения его совершить над сирийцами опасный в древности херем (ст. 19-23; ср. 1 Цар 27:11), повелевая отпустить сирийских воинов, как попавших в плен без боя: а если они будут убиты, то не познано будет чудо; а если возвратят здравыми к пославшему, то и он познает силу Бога нашего (блаж. Феодорит, вопр. 20). Временный мир был достигнут.

6:24-33 Теперь начинается уже открытая война сирийского царя против Израильского царства. О Венададе см. прим. к 3 Цар 15:18 и 20:1. При осаде Самарии произошел большой голод¹, заставивший жителей есть и непозволенные законом роды пищи, даже голубиный помет (употреблявшийся осаженными вместо соли, блаж. Феодорит) и покупать их по высокой цене (ст. 25) Каб — 1/16 ефы (ст. 25). Ужасный случай (ст. 26-30), узнанный царем, хотя и поверг его в великую печаль (30), но затем это чувство сменилось безотчетной злобой царя к пророку Елисею (ст. 31), и только чудесная сила его предвидения спасла пророка (ст. 31-33; сн. блаж. Феодорит, вопр. 21-22). Окружающим пророка он советует задержать посланца царского, очевидно, в той мысли, что необдуманное царское повеление должно скоро быть отменено, что действительно и случилось.

7:1-2 «Пророк, когда угрожали ему смертью, умолял Господа, и немедленно прекратил осаду» (блаж. Феодорит, вопр. 22). Пророк говорит царю и старейшинам народа (ср. 6:32-33) о предстоящей необыкновенной дешевизне хлеба именно «у ворот Самарии» — у ворот, где на Востоке сосредоточивалась вся общественная жизнь, между прочим, и торговля. Мера, евр. сеаталиш, греч. τριστάτης, см. прим. к 3 Цар 9:22. В принятом евр. тексте стоит ламмелех, царю, что не имеет смысла; во мн. коддексах: гаммелех царь (кодексы 70, 149, 174, 224 у Кенникотта и др.). Вопрос сановника пророку — голос неверия и глумления, скоро тяжко наказанного (ст. 19-20).

7:3-8 По Талмуду (Санхедрин, 107b), 4 прокаженных, упоминаемые здесь, были Гиезий и 3 его сына (ср. 5:27). По закону, прокаженные строго изолировались от общества (Лев 13:46; Чис 5:2 и сл.), почему и эти четверо прокаженных сидели лишь у ворот города, теперь, во время голода, тем более были оставлены на голодную смерть. Это и побудило их на отчаянное решение идти (в сумерки, чтобы не быть замеченными в Самарии) в стан сирийцев, и они, к удивлению и радости, нашли его покинутым сирийцами столь же внезапно и чудесно, как после внезапно и чудесно сняло осаду с Иерусалима ассирийское войско (19:7,32-36).

7:6-7 Ст. 6-7 составляют вставочное замечание, объясняющее причину отступлении сирийцев.

7:6 Царей Хеттейских: хеттеи — не поданные израильтян (3 Цар 9:20), а самостоятельное и сильное племя на севере Палестины (3 Цар 10:29), еще до вступления евреев в нее составлявшее могущественное царство, стоявшее в вассальных отношениях к Египту, как известно из Телль-Амарнской переписки.

7:9-15 Удовлетворивши собственной потребности насыщения и даже страсти корыстолюбия (ст. 8), прокаженные вспоминают о своей гражданской обязанности довести до сведения царя и населения радостную весть о миновании опасности и об оставленных сирийцами обильных запасов. На выраженное царем недоверие действительности факта и подозрение военной хитрости со стороны сирийцев (12 ст.) приближенные его предложили предварительно проверке действительность удаления сирийцев (13-15).

7:16-20 Когда в бегстве врагов не оставалось сомнения, то голодный народ бросился на разграбление неприятельского стана, и поставленный для порядка сановник, не поверивший предсказанию пророка Елисея (ст. 19; ср. ст. 2), погиб.

8:1-6 Семилетний голод, предсказанный пророком Елисеем, был тождествен с упомянутым в 4:38. Вскоре, вероятно, после воскрешения пророком сына сонамитянки (4:35-37), он предсказывает ей наступление 7-летнего голода, советуя удалиться с семьей в одну из соседних стран (как некогда сделало семейство Елимелеха (Руфь 1:1 и сл.). «Слово сие даст повод догадываться, что голодом были наказываемы израильтяне. А если бы общий был голод на земле, он не послал бы в другое место. Из сего видно, что сею ниспосланной от Бога казнью вразумляемы были израильтяне, после такого о них попечения живущие нечестиво» (блаж. Феодорит, вопр. 22). Сонамитянка избирает сопредельную с Израилем Филистимскую землю, отличавшуюся плодородием, где и пробыла с семьей время голода. Возвратившись, она нашла дом и поле свое в чужих руках: или конфискованным в царские имения (ср. 3 Цар 21:15) или забранными частным лицом, — в противность духу закона Моисеева и древней практике (Руфь 1:4; 4:5). Сонамитянка с просьбой о возвращении ей имения обращается к царю, который в то время беседовал с Гиезием о чудесах пророка Елисея. (Из того, что в ст. 4 Гиезий называется слугою Елисея и, как здоровый, беседует с царем, между тем как после известного преступления по исцелении Неемана он был поражен проказой, 5:27 и, конечно, вследствие преступления и болезни уже не мог оставаться слугой пророка, многие толкователи относят описываемый здесь разговор царя с Гиезием ко времени до исцеления Неемана; но и для прокаженных не исключена была возможность беседовать с людьми, Мф 8:2; Лк 17:12, следовательно Гиезий мог говорить с царем уже прокаженный; главное же, перестановка событий, предлагаемая этой догадкою, вносит еще большую спутанность в историю пророка Елисея, и без того представляющей хронологическую неопределенность.) Гиезий в числе чудес Елисея называет царю главнейшее воскрешение сына сонамитянки, тем более, что она сама тогда пришла к царю, который и удовлетворяет ее просьбу — не без влияния обаяния личности пророка под свежим впечатлением воспоминаний о чудесах его.

8:7-15 Пророк Елисей, ввиду, без сомнения, известного ему повеления Божия пророка Илии на Хориве — помазать на Сирийское царство некоего Азаила (3 Цар 19:15), повеления, не выполненного самим пророком Илией и, вероятно, переданного им Елисею, отправляется в Дамаск в то время, когда Венадад был болен (вследствие неудачного исхода осады Самарии, гл. 7, как замечает Иосиф Флавий. Иуд. древн. IX, 4, §6). Узнав о прибытии уважаемого пророка, Венадад посылает ему навстречу некоего Азаила (по Иосифу Флавию: ὁ πιστόεατος τω̃ν οἰκετω̃ν) навстречу пророку с вопросом об исходе болезни и, конечно, с просьбою о молитве за благоприятный ее исход; по восточному обычаю такое посольство неизбежно должно было нести дары пророку (ср. 1 Цар 9:7; 3 Цар 14:3), по восточной пышности и тщеславно разложенные на 40 верблюдов. «Пророк пришедшему Азаилу предсказал и воцарение его и смерть пославшего, велел же не извещать о смерти Варадада (= Венадада), чтобы в унынии не окончил он жизнь» (блаж. Феодорит, вопр. 23). Евр. текст ст. 10 в написании (в ketib) имеет отрицание ло, так что смысл получается такой: «и скажи (Венададу): не выздоровеешь», но в чтении (в qeri) и во мн. кодексах ло считается местоимением ему («скажи ему: выздоровеешь»). Причина непрямого ответа пророка удовлетворительно указана блаж. Феодоритом, а равно, согласно с ним, Иосифом Флавием. Царствование Азаила имело принести в будущем (ср. 10:32 и сл.; 13:3,4,7,22) великие бедствия Израильскому царству, какие были обычны в древности во время опустошительных войн (ст. 12, ср. Ис 13:15 и сл.; Ос 10:14; Ам 1:13; Наум 3:10 и сл.; Пс 136:9), и пророк глубоко скорбит и плачет об ожидающих отечество его бедствиях от руки Азаила. Как вестник воли Божией, пророк Елисей не скрывает от Азаила этой гибельной для Израиля деятельности Азаила в будущем, равно как и не скрывает близкой смерти Венадада и последующего воцарения Азаила (ст. 13), хотя и знал, что Азаил достигнет престола через труп своего повелителя (15 ст.): пророк (как и ранее 3:19), лишь предсказывает будущие факты, нимало не обязывая Азаила действовать преступно. Ложное смирение Азаила (ст. 13; ср. 1 Цар 24:15; 2 Цар 16:9) не помешало ему умертвить больного Венадада (ст. 15, по Иосифу Флавию, он удавил его, что не вполне согласно с библ. текстом), после чего он сделался царем Дамаска (ср. блаж. Феодорит, вопр. 24).

8:16-24 О царствовании Иорама, 5-го царя иудейского, параллельное повествование 2 Пар 21 содержит, кроме указанного в данном разделе 4 Цар 8:16-24; 3 новых подробности: а) обличительное письмо пророка Илии к Иораму (ст. 12-15); б) нашествие на Иудею при Иораме филистимлян и аравитян, захвативших в плен имущество и детей Иорама (16-17); и в) тяжкая болезнь Иорама в течение двух лет, и погребение вне царских гробниц (ст. 18-21).

О годе воцарения Иорама (ст. 16-17) ср. прим. к 1:17. Нечестие его (ст. 18) было делом влияния родственного ему Израильского царствующего дома: он был зятем Ахава и Иезавели (2 Пар 18:1), был женат на дочери их Гофолии. Только верность Иеговы завету своему с Давидом (2 Цар 7:12; ср. 3 Цар 11:36) хранила этот недостойный отпрыск его рода. Из внешних дел сообщается здесь о неудачном походе Иорама в Идумею (ст. 20-22; 2 Пар 21:8-10), где при нем явился царь, видимо, самодеятельный, а не наместник иудейского царя, как было прежде (3 Цар 22:48; 4 Цар 3:9 и сл.); по Иосифу Флавию (Иуд. древн. IX, 5, §1), «идумеяне убили прежнего царя, который был вассалом отца Иорама, и выбрали себе царя по своему усмотрению»; предпринятое Иорамом нападение на Цаир — вероятно на идумейский город (у LXX-ти и слав.: Сиор, ср. Ономастикон, 625, 826) и поражение идумеян не принесло пользы, вместе с отложением Едома (ср. Пс 136:7), отложился и город Ливна — древнеханейский город (Нав 10:22; 12:15), доставшийся Иудину колену (Нав 15:42) после настоящего нападения еще раз возвратившийся к Иудейскому царству (4 Цар 19:8; Ис 37:8; ср. Ономастикон, 634). В отложении Едома от Иудеи блаж. Феодорит усматривает (вопр. 25) исполнение пророчества Иакова Исаву и будет время, егда отрееши ярем от выи твоея (Быт 27:40).

8:25-29 Однолетнее царствование 6-го иудейского царя, сына Иорама, Охозии (ср. 2 Пар 22:1-9), было столь же нечестиво, как и царствование отца, и под тем же влиянием: матери Охозии, Гофолии, названной здесь (ст. 29) дочерью Амврия (а не Ахава): Амврий был родоначальником династии, причинявшей столько бед не Израилю только, но и Иуде. По примеру деда своего Иосафата (3 Цар 22), участвовавшего в роковом для Ахава походе на Рамоф Галаадский, захваченный сирийцами, и Охозия принял участие в подобном же походе Иорама Израильского на тот же город. Рамоф был отвоеван израильтянами (9:2), но Иорам Израильский был ранен и лечился в Изрееле, куда и отправился Охозия Иудейский навестить родственника (ст. 29; 9:15), но там вместе с Иорамом (9:24) он нашел смерть от руки Ииуя (9:27).

9:1-10 Исполняя последнюю часть данного Иеговой повеления пророку Илии (3 Цар 19:16) пророк Елисей повелевает одному из сынов пророческих (по раввинам, пророку Ионе) помазать на царство Израильское одного из военачальников израильского цари Иорама — Ииуя, в то время защищавшего с войском Рамоф Галаадский от сирийцев (1-2, ср. 8:28). Все дело помазания Ииуя, мстителя дому Ахава, должно было произойти экстренно и втайне. «Надлежало совершиться сему тайно, чтобы Иорам был умерщвлен как можно скорее. А если бы он узнал это прежде, то вступил бы в сражение, и на сражении необходимо было пасть многим с обеих сторон» (блаж. Феодорит, вопр. 26). Совершивши помазание, пророк, согласно повелению пророка Елисея (ст. 3). немедленно удаляется, «чтобы не быть схваченным и не подвергнуться опасности» (блаж. Феодорит, вопр. 27). При совершении помазания Ииуя на царство (ср. 3 Цар 1:34,39), пророк указывает, что новый помазанник явится орудием казни Божией (ст. 7) над домом Ахава (во исполнение предсказания пророка Илии, 3 Цар 21:21-22), который будет истреблен столь же всецело, как и нечестивые династии Иеровоама и Ваалы (3 Цар 15:29; 16:3). Кроме пролитой домом Ахава, особенно Иезавелью, крови пророков и других невинных (ст. 7), тяжким грехом всей той династии был введенный ею официально культ Ваала и Астарты (3 Цар 16:31-33): искоренение его было также задачей Ииуя, точно им выполненной (4 Цар 10:18-30). Без сомнения, в упоминании прежних нечестивых династий заключалось предостережение самому Ииую. Самое имя Ииуя (евр. Иегу, «Иегова есть Бог») может указывать на служение его теократической идее, хотя это и не исключало его собственной преступности и повинности суду Божьему (Ос 1:4). Имя Ииуя в форме Ia`ыa встречается и в клинообразных ассирийских документах Салманассара II (860-825), как данника этого царя.

9:11-13 Появление и быстрое исчезновение пророка, возбужденный вид его побуждают других военачальников спросить о цели прихода «неистового» (евр.: мешугга, греч. ἐπίληπτος, Вульгата: insanus), как в бранном или неодобрительном смысле называли пророков (Ос 9:7; Иер 29:26; ср. блаж. Феодорит, вопр. 28). После неудавшейся попытки Ииуя уклониться от ответа, он открывает товарищам факт и помазания, и те немедленно провозгласили Ииуя царем, возвестив о воцарении его трубными звуками (ср. 3 Цар 1:39) и оказав ему царские почести подстилания одежд под ноги его (ст. 13), как впоследствии встречал народ Христа во время входа Его в Иерусалим (Мф 21:8).

9:14-37 Кровавая расправа Ииуя с домом Ахава началась с главнейших, царственных представителей его: Иорама, Охозии (Иудейского), Иезавели. Легкость и быстрота воцарения (ст. 13) и выполнения заговора Ииуя (14-15 ст.; обстоятельство пребывания Иорама в это время в Израиле здесь повторено после упоминания в 8:29) показывают, что в народе и войске было крепко недовольство Иорамом и вообще домом Ахава (не без влияния здесь было убийство Навуфея, 3 Цар 21; сн. 4 Цар 9:25 и далее), с другой — что Ииуя заслужил, вероятно, личными подвигами доверие войска и народа. Вместе с тем видны как решительность Ииуя, так и беспечность Иорама (ст. 17-20); характерно для древнего и нового Востока положение охраны — сторожевые башни и сторожа, дающие сигналы властям и населению о появлении опасности (ср. Иез 33:2). Беспокойство все более и более овладевало Иорамом, как показывает его неоднократно повторяемый вопрос: «с миром ли?» (см. ст. 17,19,22). Роковая встреча с Ииуем произошла на бывшем участке Навуфея, что предвещало гибель обоим царям рода Ахавова (ср. 3 Цар 21:19,23). Суровый ответ Ииуя (ст. 22) указывает на «любодейство» и «волхвования» Иезавели как на причину невозможности мира; названия эти, кроме собственного значения, в Ветхом Завете нередко означают идолослужение (Иер 3:2,3; Иез 23:27; Мих 5:11), а первое из этих названий приложимо к Иезавели и введенному ею в Израиле культу Астарты — и в собственном смысле; с тем вместе обвинялся и Иорам за попустительство или даже содействие. В совершенном Ииуем убийстве Иорама первый вид, в согласии, быть может, с общим мнением народа, исполнение пророческого слова Илии об Ахаве и его доме (3 Цар 21:19 и сл.) — тем более, что он с сопровождавшим теперь сановником был очевидцем преступного вступления Ахава во владение виноградником Навуфея. Гибель постигла и Охозию Иудейского, внука Ахава и Иезавели (ст. 27; ср. 2 Пар 22:9); он был смертельно ранен на некоей возвышенности Гур (LXX: Γαἵ, Вульгата: Gaver; Евсевий: Γήρ, Иероним: Ger, Ономастикон, 356) близ Ивлеама, города в Манассиином колене (Нав 17:11; Суд 1:27) и умер в Мегиддо, погребен же по-царски в Иерусалиме (2 Пар 22:9). Иезавель узнавши о судьбе своих сына и внука и не видя спасения от меча Ииуя, решается, по крайней мере, умереть с достоинством: она совершает обычную у женщин Востока косметику, желая подействовать своей царской осанкой на Ииуя, затем она резко обличает Ииуя за убийство законного государя, называет дело Ииуя настоящим именем, а его самого — Замврием, напоминая неудачу и гибель последнего (3 Цар 16:9). После этого она была позорно умерщвлена, и теперь сам свящ. писатель свидетельствует (ст. 26-27), что гибелью Иорама выполнено предсказание пророка Илии (3 Цар 16:19; ср. блаж. Феодорит, вопр. 31).

10:1-11 Жестокое поголовное истребление Ииуем не только всех родственников дома Ахава, но и всех приближенных к нему частью находит объяснение в том общем, доселе удержавшемся, обычае Востока, что узурпатор трона беспощадно истребляет все мужское поколение низвергнутого царского дома (ср. Суд 9:1 и далее; 4 Цар 11:1): 70 сыновей Ахава (ст. 1,6) были именно все мужское потомство Ахава со включением внуков и пр. В Израильском же царстве, при частых революциях, подобные кровавые расправы были не редкостью. Однако чудовищная кровожадность Ииуя (ст. 8) и лицемерная попытка его отклонить от себя убийство членов царского дома (ст. 9) показывают, что многое в данном случае зависело от личных качеств Ииуя, его природной суровости, жестокости. Этими качествами Ииуя объясняется рассчитанность его действий, по которой он не решается прямо напасть на Самарию, но прежде запугивает старейшин и воспитателей (евр. оменим: дядьки, ср. 2 Пар 11:23) царских детей угрожающе саркастическим письмом (ст. 2-3), затем следующим письмом (ст. 6) требует от начальников и воспитателей собственноручного убийства членов дома Ахава, принесения голов убитых — обычных на Востоке трофеев (1 Цар 17:54; 2 Макк 15:30). Когда это было исполнено, Ииуй нашел нужным очиститься пред народом снятием с себя убийства родственников царя и вместе расположить народ к полному переходу на сторону Ииуя указанием на то, что падение дома Ахава есть исполнение грозного приговора Божия (3 Цар 21:19 и далее); после чего совершил еще ряд убийств (ст. 11) из доверенных лиц Иорама.

10:12-14 Теперь Ииуй беспрепятственно направляется в Самарию. Но на дороге туда в некоторой местности Беф-Екед (у LXX-ти Βαιθακαθ, Вульгата: camera pastorum, ср. Ономастикон, 203), называемой пастушеским (вероятно, от бывших здесь загонов для скота), — совершил еще убийство 42 родственников Охозии Иудейского (сн. 2 Пар 12:8).

10:15-17 Встретив затем благочестивого Ионадава сына Рихавова, известного благочестивой ревностью по Боге и древней патриархальной простоте жизни (он был родоначальником известных Рехавитов, бывших своего рода назареями, Иер 35:1-19), Ииуй спешит выразить ему свое благоволение и показать пред народом, что его собственная ревность по Иегове одобряется и таким авторитетным в глазах народа лицом, как благочестивый Ионадав; почему он и берет его на свою колесницу, чтобы вместе с ним впервые вступить в столицу (ср. блаж. Феодорит, вопр. 33).

10:18-28 Теперь Ииуй совершает акт ревности по Иегове истреблением жрецов, капища и статуй Ваала и осквернение культа его (ср. блаж. Феодорит, вопр. 34); хитрость его здесь удается тем легче, что народ, вероятно, смотрел на Ииуя лишь только как на узурпатора трона, а не как на религиозного реформатора, из ст. 22 видно, что жрецам Ваала присвоены были особые одежды.

10:29-36 Ревность Ииуя по Иегове не пошла далее ниспровержения культа Ваала. Затем он остановился на общем всем царям Израильского царства политико-религиозном культе тельцов имевшем в виду предотвратить слияние Израильского царства с Иудейским, но на самом деле послужившем лишь к гибели первого царства, начало чего положено было при самом Ииуе, когда лучшие восточные провинции Израильского царства были отрезаны Азаилом Сирийским (32-33).

10:35 После 28-летняго царствования Ииуя и смерти его вступил на престол сын его Иоахаз.

11:1-3 Гофолия (евр. Аталиа = по предложению, «велик есть Иегова»), мать Охозии, жена Иорама, достойная дочь Ахава и Иезавели (ср. 8:26), по смерти Охозии (9:27), не останавливается для достижения властолюбивых стремлений своих перед всецелым истреблением царствующего иудейского дома (по общему обычаю восточных узурпаторов). Однако ради заветного обетования Иеговы Давиду — оставить светильник на престоле (2 Цар 7:16; 3 Цар 11:36; 4 Цар 8:19) — чудом спасся в одном из помещений при храме; спасла его родная тетка — Иосавея (евр. Иегошева), бывшая, по 2 Пар 22:11, женою первосвященника Иодая. Так, по замечанию блаж. Феодорита (вопр. 35), «премудро правящий всем Владыка предустроил, что священное колено вступило в единение с коленом царственным, и премудрый иерей поял в супружество Иосавеф, дочь Иорама, для сохранения искры царского племени».

11:4-12 После 6-летнего царствования нечестивой и кровожадной Гофолии, Иодай первосвященник (в 15 и 18 ст. он называется гакоген) устраивает государственный переворот в Иудейском царстве, чему благоприятствовала, конечно, давняя любовь народа к царствующему дому Давидову, а также авторитет первосвященнической власти, здесь впервые после времен Соломона (3 Цар 1-2) выступающей в политической деятельности. По 2 Пар 23:2 Иодай предварительно склонил на сторону царевича Иоаса пять сотников, которые обошли Иудею и собрали в Иерусалим левитов и глав поколений. С этими представителями народа Иодай поставляет клятвенный союз на верность будущему царю (которого он при этом наказал им, ст. 4), разделяет левитов на 3 отряда, каждому назначив особый пост у царского дворца (ст. 5) и храма (ст. 7), соединенных, вероятно крытым ходом (ст. 19; ср. 3 Цар 7:1-12), между прочим, у некоторых ворот стр. 514 (Вульгата: ad portam Sur) или Иесод (2 Пар 23:6), по LXX: ἐν τη̨̃ πύλη̨ τω̃ν ὁδω̃ν, слав.: «у дверей пути» — вероятно, у боковых ворот храма, ведших к царскому дворцу. Главную силу этой милиции оставляли «телохранители» и «скороходы», евр. карим, рацим (ст. 4,11,19), LXX: Χοῤῥί και ‘Ρασίμ, по блаж. Феодориту (вопр. 36), щитоносцы и копьеносцы, — вероятно, тождественные с известными хелефеями и фелефеями (2 Цар 8:18; 3 Цар 1:38). Они и были вооружены имевшимся в храме оружием, пожертвованным сюда Давидом и другими царями (ст. 10); «левиты, став лунообразно, концами своего строя примыкали к храму, и охраняли царя, который был в средине; полк же вооруженных стоял вне, удерживая покушавшихся войти» (блаж. Феодорит, вопр. 37). Теперь Иодай мог приступить к главному акту — воцарению малолетнего Иоаса (ст. 12), причем на Иоаса был возложен царский венец (евр. нйзер), и вручено было ему некоторое эдут, у LXX-ти μαρτύριον, Вульгата: testimonium, слав.: «свидение» — вероятно, десятословие (называемое свидением, эдут в Исх 25:21; 16:34), как основа правления теократического царя по Втор 17:19 (русск. перев. «украшения» будет точен лишь тогда, если допустить принимаемую Велльгаузеном, Булем, Бенцингером и др. корректуру текста ст. 12: вм. эдут, читать цеадот, как в 2 Цар 1:10, но история текста не оправдывает такой корректуры); затем первосвященник помазал Иоаса на царство (ср. 3 Цар 1:39). Провозглашение нового царя вызвало восторг рукоплесканий народа (ср. Ис 55:12), вероятно, собравшегося при Храме во множестве по случаю какого-либо праздника.

11:13-18 Привлеченная необычным шумом народных восклицаний Гофолия, как чтительница Ваала (ст. 18) не бывавшая в храме, теперь бежит в храм и здесь видит поразительную картину, предвещавшую конец ее царствования и жизни; умерщвлена она (ст. 16) была, по Иосифу Флавию, в долине Кедронской (Иуд. древн. IX, 7, §3; ср. блаж. Феодорит, вопр. 38); «вход конский к дому царскому» (ст. 16), вероятно, тождествен с «воротами конскими» (Иер 31:40; Неем 3:28) — на восточной стороне храма и города.

Доставив царский престол иудейский законному наследнику его из рода Давидова, Иодай спешит восстановить в Иудее религию Иеговы, попранную нечестием и язычеством Гофолии, Иорама и Охозии, возобновляет завет народа и царя с Иеговой, чтобы первый был народом Иеговы (ст. 17, сн. Исх 19; Втор 4:20), а затем нормирует отношения между народом и царем. Последствием первого завета явилась особенная ревность народа по Иегове, побудившая его разрушить храм Ваала (неизвестно, кем построенный в Иерусалиме; вероятно, Гофолией еще при Иораме, ср. 4 Цар 8:18), уничтожить все принадлежности культа Ваала и умертвить главного его жреца Матфана (18). После этого Иодай мог беспрепятственно учредить наблюдение (евр. пекуддот, блюстительства) над храмом, т. е. возобновить учрежденный еще Давидом (1 Пар 24) порядок службы при храме священнических и левитских фамилий, порядок, пришедший в забвение за время Иорама, Охозии и Гофолии; между тем установить определенный штат наблюдателей за храмом важно было и для предупреждения в будущем тех посягательств на достояние храма, какие имели место при Гофолии (2 Пар 24:7).

11:19-20 Новый царь, по убиении Гофолии, в многолюдной и торжественной процессии был переведен теперь с горы Мориа, из храма, на Сион — в царский дворец, «через вороты скороходов» (ср. ст. 6), ведшие, надо думать, из храма во дворец.

12:2-6 (евр. 1-6) Общие указания о 40-летнем царствовании Иоаса: относительная верность его Иегове не достигала желаемой высоты и чистоты культа, так как, подобно, напр., Асе (3 Цар 15:14) Иоас не решался отменить служение Богу на высотах. Но и это относительное благочестие его продолжалось лишь, пока жив был и руководил Иоаса первосвященник Иодай (ст. 2, евр. 3). После же смерти Иодая Иоас всецело поддался влиянию языческой партии при дворе, допустил введение в Иудейском царстве прежнего идолослужения и был виновником мученической смерти Захарии, сына Иодая, в самом дворе храма (2 Пар 24:17-22). Но первые шаги его правления направлены были к благоустроению церковной жизни, пришедшей в упадок в предшествующие царствования. Так, в видах поддержания благолепия храма, ограбленного Гофолией (2 Пар 24:7), Иоас узаконил, чтобы священники все поступающие в храм денежные приношения употребляли на ремонт храма, именно: 1) подушный оклад от всякого еврея, достигшего 20 лет и поступающего в исчисление (Исх 30:13); 2) выкупные деньги от лиц, посвященных святилищу, вместо действительной их службы при храме (Исх 27:2 и сл.), равно и выкуп за первородных животных, принадлежащих Иегове; 3) жертвы усердия народа храму (Исх 25:2; 35:5,21; ср. блаж. Феодорит, вопр. 40). Вместе с тем царь потребовал от священников и левитов немедленно устроить для указанной цели всенародный сбор и для этого обойти все города иудейские (2 Пар 24:5).

12:7-17 (евр. 7-17; ср. 2 Пар 24:6-14) Но ни священники (ст. 6), ни левиты (2 Пар 24:5) не показали особенного рвения и точности в исполнении царского приказания, и царь должен был, совместно с первосвященником Иодаем, решиться ввести иной порядок сборов на предполагаемый ремонт храма, именно: устроить во дворе храма особую кружку (евр.: арон, LXX: κιβωτόν, Вульгата: gazophylacium, ст. 9, евр. 10) для сбора всех пожертвований на реставрацию храма (в ст. 7 евр. бедек, повреждения, у LXX τὸ βέδεκ, слав.: ведек) со строгой отчетностью о собираемых суммах (ст. 10, евр. 11) и аккуратной передачей собранного на покупку деревянных и каменных материалов и на уплату рабочим (11-12, 14). Подобная кружка после была поставлена и вне храма (2 Пар 24:8; ср. Лк 21:1-4). Кроме общих поправок в храме, сделаны были новые принадлежности храмовой утвари (ст. 13, ср. 2 Пар 24:14), сн. 3 Цар 12:50. Только деньги, поступавшие в храм при жертвах греха и вины (Чис 5:8; Лев 5:16), составляли неотъемлемую собственность священников (ст. 16, евр. 17).

12:18-19 (евр. 18-19) Нашествие Азаила Сирийского (ср. 8:12) на Иудею и Геф (ср. 3 Цар 2:39), вероятно одновременное с нашествием его на Израильское царство при Ииуе (10:32) или при Иоахазе (13:3), было наказанием Божиим Иоасу за неверность Иегове после смерти Иодая и за убийство Захарии (2 Пар 24:23-24 сн. ст. 17-22). Только тяжкой контрибуцией Азаилу, заимствованной Иоасом, по примеру Асы (3 Цар 15:18), из сокровищниц храма и царского дворца, Иоас спас Иерусалим, потерпев, однако, ранее несколько поражений и опустошения страны от сирийских войск (2 Пар 24:23-24).

12:21-22 Иоас после сирийского нашествия, вероятно, раненый, впал в тяжкую болезнь (2 Пар 24:25), а вскоре на жизнь его сделан был заговор партии, мстившей ему за кровь сынов Иодая, и он убит в Милло (ср. 3 Цар 9:15) на пути к неизвестной местности Силла (у LXX-ти Σελα̃, Вульгата: Sella, слав.: Саала, ср. Ономастикон, 850). Он был лишен чести погребения с царями, тогда как благочестивый и оказавший много услуг государству иудейскому первосвященник Иодай был погребен в царских гробницах (2 Пар 24:25,16).

13:1-9 Борьба с Сирией, начатая еще династией Амврия (Ахавом, 3 Цар 20 и 22 и Иорамом 8:28-29; 9:14-15), продолжалась и при династии Ииуя: как при самом Ииуе (10:32-33), так и при сыне его Иоахазе (ст. 3,22 данной главы), и во все это время неудачно для Израильского царства; только ради покаянной молитвы Иоахаза Иегова впоследствии дал израильтянам избавителя (мошиа, ст. 5) из той же династии Ииуя — в лице Иеровоама II (14:26-27): время этого царя было периодом цветущего и мирного состояния Израильского царства. Но полного благосостояния Израильское царство не могло иметь, раз все цари его держались богопротивного культа тельцов, а по временам появлялось здесь и язычество; несмотря на реформу Ииуя (10:26), следы язычества оставались в Самарии, напр., насажденная здесь Ахавом дубрава Ашеры-Астарты (ст. 6, ср. 3 Цар 16:32). Это более и более вело силу Израильского царства к упадку (ст. 7), под непрестанными ударами Азаила Сирийского (ст. 22). Определение лет царствования Иоахаза в ст. 1: воцарился в 23-й год Иоаса Иудейского и царствовал 17 лет (следовательно, по 40-й год Иоаса Иудейского), не согласуется с датой ст. 10, по которому уже в 37-й год Иоаса Иудейского воцарился в Израиле соименный ему Иоас, сын Иохаза (следовательно, Иоахаз мог царствовать лишь 14 лет); по-видимому, из двух цифр 23 и 37 первая ошибочна и, может быть, должна быть исправлена на 21 (см. K. Bдhr. Die Bьcher der Kцnige. S. 358).

13:10-13 Здесь соединены в одно: а) обычное введение (10-11) и б) заключение (12-13), которому надлежало бы быть в конце главы (за 25 ст.). О войне Иоаса Израильского с Амасиею Иудейским рассказывается.

13:14-21 При Иоасе Израильском скончался великий пророк Божий Елисей. Здесь содержатся два рассказа: о кончине пророка и предсказании его пред смертью победы Иоасу над сирийцами (14-19) и о посмертном чуде пророка Елисея — воскрешении мертвого от прикосновения к мощам пророка (20-21). Обращение Иоаса к Елисею (ст. 14) тождественно по букве и смыслу с обращением самого пророка Елисея к пророку Илии при его вознесении (4 Цар 2:12). На вопрос: «почему пророк возвестил будущую победу посредством лука и стрелы?» (ст. 15), блаж. Феодорит (вопр. 42) отвечает: «Не столько верили словам, сколько предречениям посредством дел»; в данном случае символическое действие непосредственно выражало означаемую им действительность войны и победы. Положение рук Елисея на руки царя (ст. 16) могло указывать на молитвенную помощь пророка, следовательно, и Иеговы царю израильскому в предстоящей борьбе с сирийцами; направление выстрела к востоку (ст. 17) относилось к сирийцам, занявшим восточно-иорданские города и области Израильского царства (4 Цар 10:33). О положении Афека см. замеч. к 3 Цар 20:26; упоминание об Афеке здесь было тем уместнее, что оно приводило на память победу Ахава над сирийцами при Афеке (3 Цар 20:26-29). Дальнейшее символическое же действие, повелеваемое царю пророком, тут же изъясняется (ст. 18-19); вместо «разгневался» (евр. икцос, ст. 19), LXX: ἐλυπήθη, слав.: оскорбе.

13:20-21 Пророк Елисей умер в глубокой старости, ок. 100 лет: он выступил на пророческое служение при Ахаве (3 Цар 19:19) около 900 года до Р. Х., а скончался при Иоасе, в тридцатых годах IX в. (ок. 835 г.). По блаж. Иерониму (Epit. Paulae), могилу пророка указывали близ Самарии (ср. 4 Цар 5:9; 6:32). Посмертное чудо пророка, по блаж. Феодориту, имело такой смысл: «Пророк и по смерти воскресил поднесенного к нему мертвеца, чтобы и сие чудо свидетельствовало о приятой им сугубой против учителя благодати». Кроме того, временной целью чуда могло быть воодушевление Израиля на борьбу с врагами, а вечной и существенной — засвидетельствование истины всеобщего будущего воскресения мертвых (в частности, здесь можно усматривать оправдание церковного почитания мощей святых).

13:22-25 Несмотря на непрерывный напор завоевательных стремлений сирийцев, Иегова, ради завета с Израилем, явил ему милость: при Венададе III (Венадад I — в 3 Цар 15:18; Венадад II — 3 Цар 20:1 и далее), сыне Азаила, Иоасу удалось отвоевать у сирийцев некоторые из захваченных ими при Иоахазе (по клинообразным надписям, сирийский царь этого времени Mari, вероятно, тождественный с Венададом III Библии, был разбит ассирийским царем Рамман-нирори III, и это могло облегчить победу Иоаса над сирийцами). Но полное, хотя и кратковременное восстановление древних пределов Израильского царства произошло только при сыне Иоаса, Иеровоаме II (14:25).

14:1-6 Воцарение девятого иудейского царя Амасии падает на 2-й год Иоаса Израильского, т. е. приблизительно на 837-й год до Р. Х., и продолжалось до 808 г. По общему характеру царствование Амасии сходно — в отношении двойственности и неустойчивости в религии Иеговы — с царствованием отца его Иоаса; подобно последнему, он служил Иегове «не от полного сердца» (2 Пар 25:2), так же, как у Иоаса, у Амасии первая половина царствования запечатлена была верностью Иегове и закону Его, а затем царствование его омрачено было языческим (идумейским) идолослужением (2 Пар 25:14-16). К первой половине царствования Амасии относится акт его гуманности в отношении детей убийц Иоаса, отца его (см. Ин 12:21-22); в этом случае Амасия, может быть, один из первых (ср. 4 Цар 9:26) отступил от требований закона всеобщего кровомщения и последовал гуманному закону Втор 24:16; Иез 18:20).

14:7 О войне Амасии с Идумеей подробно говорит 2 Пар 25:5-13, рассказывая главным образом о найме Амасией 100 тысяч израильтян в помощь себе на войну против Идумеи и распущении их по слову пророка, причем разраженные израильтяне на возвратном пути произвели ряд грабежей и убийств в пределах Иудеи. Целью похода Амасии в Идумею было новое подчинение Иудее этой, отложившейся от нее при Иораме (4 Цар 8:20). С 300 тысяч войска (2 Пар 25:5) Амасия сразился с идумеями в так называемой долине Соляной (евр.: гей-гамелах, LXX: Γεμελέδ, Вульгата: in valle Salinarum, слав.: в гемеле), к юго-западу от Мертвого моря, в западной части ел-Гор, между Мертвым морем и заливом Акаба на Красном море (ср. Ономастикон, 666; Robinson. Palдstina. III, 22-24). Здесь некогда Иоав поразил идумеев (2 Цар 8:13; 1 Пар 18:12; Ис 59:2): здесь и Амасия одержал полную победу над идумеями: 10 тысяч их было побито в сражении, а 10 тыс. взятых в плен варварским образом были казнены низвержением со скалы (2 Пар 25:11-12). Кроме того, иудеи взяли идумейский город Селу (евр.: села, LXX ἡ πετρα, Вульгата: petra, слав.: камень), позже известный под греческим названием Петра (евр. и греч. названия одинаково значат: скала), по Евсевию, лежавший в 10 милях от Елафа (Ономастикон, 763, 474). Победитель дал городу и новое имя в теократическом духе: Иокфеил (евр.: йактеел, LXX: Ιεκθοὴλ, Вульгата: Iectehel, слав.: Иефоиль). Из замечания (ст. 7), что это имя новое остается за городом «до сего дня», можно вывести заключение, что источник, из которого взял свящ. писатель 4 Цар это сообщение, произошел около времени Амасии или сейчас после него, так как уже при Ахазе Идумея отпала от Иуды (4 Цар 16:6), а вместе с тем, конечно, не удержалось и новое имя, выражавшее идею покорения (по Гезению, Иокфеиль = a Deo subactus, in servitutem subactus). Возвратившись с победой, Амасия, однако, не возблагодарил Бога, а напротив, стал совершать служение богам побежденного им Сеира или Едома, и пророк тщетно отклонял его от этого (2 Пар 25:14-16).

14:8-14 Надмеваясь успехами войны своей с идумеями, Амасия, по-видимому, без всякого повода посылает военный вызов Иоасу Израильскому. (По Иосифу Флавию. Иуд. древн. IX, 9, §2, Амасия требовал от Иоаса, чтобы он со всем народом подчинился Амасии, как 10 колен были подчинены предкам его Давиду и Соломону; по раввинам, Амасия войнами хотел отомстить израильтянам за неистовства, произведенные наемными израильтянами в Иудее, 2 Пар 25:13.) Тот пытался вразумить горделивого Амасию притчей о терне и кедре на Ливане (ст. 9; ср. блаж. Феодорит, вопр. 43), показывая ему превосходство сил Израильского царства пред Иудейским (в истории сношение Иосафата Иудейского с Ахавом и Иорамом Израильскими, 3 Цар 22, и 4 Цар 3, мы отмечали уже, что Иудейское царство, по-видимому, было зависимо от Израильского, да и вообще, по самому количеству населения и обширности и обилию территории последнее значительно превосходило первое), и советуя оставить гибельную для Амасии и для Иудеи затею (ст. 10). Амасия тем не менее выступил войной, и уже в пределах Иудеи, в городе Вефсамисе евр. Бет-Шемем — на границе с Дановым коленом (Нав 15:10; 19:41; 1 Цар 6:19; 3 Цар 4:9 — близ земли Филистимской, теперь Айн-Шемем в долине Сорек на дороге из Аскалона в Иерусалим, см. Ономастикон, 266) встретил его Иоас, совершенно разбивший его войско и захвативший в плен самого Амасию, причем, по Иосифу Флавию (Иуд. древн. IX, 9, §3) Иоас, под угрозою смерти, заставил Амасию потребовать от жителей Иерусалима, чтобы они впустили Иоаса с войском в город, что и было исполнено. Войдя в Иерусалим, Иоас разрушил часть иерусалимской стены от ворот Ефремовых (ср. 3 Цар 14; на севере, вблизи теперешних Дамасских ворот) до ворот Угольных (на сев.-западе на 400 локтей, это было фактическим свидетельством зависимости Иудеи от Израильского царства); захватив затем много сокровищ из храма и дворца, а также заложников (взамен освобожденного Амасии), победоносный Иоас возвратился в Самарию.

14:15-16 Повторяют заключительные замечания об Иоасе Израильском, уже сделанные в 13:12-13, здесь особенно уместные по связи со ст. 17, из которого видно, что по смерти Иоаса Израильского Амасия Иудейский царствовал еще 15 лет (сн. ст. 1-2; 13:10).

14:18-20 Конец Амасии был бесславен, как и отца его: и он пал жертвой заговора, составленного в Иерусалиме, откуда он бежал в Лахис (некогда хананейский город Нав 10:31, после в Иудином колене: Нав 15:39; Ровоамом был укреплен, 2 Пар 11:9, теперь Умм-Лахис к юго-западу от Беджибрина — Елевферополиса. Ономастикон, 647), где и был убит. Царского погребения Амасия был удостоен.

14:21-22 Вместо убитого Амасии весь народ поставил царем одного из сыновей Амасии (отсюда видно, как велика была преданность в Иудейском царстве к династии Давида) Азарию (ст. 21; ср. 15:1,6-8,17-23,27), иначе Озию (евр. Уззиа, 15:13,31-32,34; ср. Ос 1:1; Ам 1:1; Ис 1:1; 6:1): оба имени выражают почти одну и ту же идею: «помощь Иеговы» и «сына Иеговы». В первую же половину царствования Озия довершил дело покорения отцом его Идумеи и обстроил вновь Елаф — порт на Красном море (ср. прим. к 3 Цар 9:26). Это было, вероятно, наиболее выдающимся делом этого царя, почему и сообщается об этом сейчас же, о других деяниях этого царя сообщается в 15:1-7; сн. 2 Пар 26.

14:23-29 Дата воцарения Иеровоама II Израильского согласуется с показанием ст. 1-2, 17 ст. данной главы, по которым Амасия Иудейский царствовал 29 лет, из них 14 лет совместно с Иоасом Израильским, а 15 — с сыном последнего Иеровоама II. Но указанная в ст. 21 продолжительность царствования Иеровоама II 41 год не мирится со свидетельством 15:8, что сын и преемник Иеровоама II Захария воцарился только в 38 и год Азарии-Озии Иудейского, сына и преемника Амасии: если Иеровоам 15 лет царствовал одновременно с этим последним и еще 38 лет с Озиею, то общее число лет царствования Иеровоама II будет 53 года или, принимая, что 15 и 38 лет были неполными годами, — 51 год, а не 41 год можно по этому допустить ошибку смешения цифр (буквы нун с мем: 50 и 40). В пользу удлинения срока царствования Иеровоама II говорит и хронологическая дата пророческого служения Осии в надписании к его пророческой книге (Ос 1:1; сн. 4-5 ст.; ср., впрочем, проф. И. А. Бродович. Книга пророка Осии. Киев, 1901, с. XI-XVI).

О столь продолжительном и несомненно славном царствовании Иеровоама II Израильского свящ. писатель сообщает, однако, лишь самые общие сведения (может быть, ради нечестия этого царя с теократической точки зрения¹, ср. ст. 24 и 13:2 или, вернее, по неимению подробной биографии этого царя); упоминает о знаменательном и впервые лишь после Соломона (3 Цар 8:65) осуществившемся восстановлении древних обетованных Богом пределов земли Израиля от Емафа Сирийского (2 Цар 8:9; Ономастикон, 52) до моря пустыни (евр.: йам гаараба, Вульгата: mare solitudinis ст. 25). т. е. Мертвого моря (Втор 3:17; Нав 3:16), LXX: θαλάσσης τη̃ς ’Αραβα, слав.: до моря Аравитского (Ономастикон, 495). Иеровоам, довершивший в этом случае дело отца своего Иоаса (13:25), мог воспользоваться слабостью Дамаска после побед над ним ассирийских царей Салманассара III и Ассурдана III (Meyer. Geschichte des Alterth. I, s. 146). Об этом подвиге Иеровоама II предсказал известный пророк Иона, с именем которого известна пророческая книга (Ин 1:1), конечно, не заключающая этого специального предсказания, лишь содержащая пророчество Ионы о Ниневии (ср. блаж. Феодорит, вопр. 45). Происходил пророк Иона из города Гафхефера (евр.: Гат-Гахефер, LXX Γεθχοφέρ, Вульгата: Geth quae est in Opher) — города в колене Завулоновом (Нав 19:13) при Иерониме селение Geth на 2 мили от Сепфориса — Диокесарии на пути в Тивериаду, теперь ел-Мешхед (Ономастикон, 335). Причина столь счастливого оборота дел для Израильского царства — в долготерпении и милосердии Иеговы, ради верности завету своему с Израилем все еще не решавшегося положить конец существованию Израильского царства и даже допустившего восстановления древней территории Израиля (26-28).

14:29 Ст. 29 — ср. 15:8.

15:1-7 Продолжительному (52 года)¹ и цветущему царствованию Азарии-Озии, которому 4 Цар уделяет лишь несколько стихов, 2 Пар посвящает целую главу (26-ю). Там сообщается, что благочестие Азарии-Озии было особенно твердо, и успехи его царствования были особенно заметны во время руководительства им со стороны богопросвещенного первосвященника Захарии (2 Пар 26:5). Из деяний этого царя, способствовавших благоустроению и процветанию Иудейского царства и доставивших Озии широкую известность даже у других народов, там названы: военные удачи в столкновениях с филистимлянами, аравитянами и аммонитянами; укрепление Иерусалимских стен башнями и особо изобретенными машинами для метания стрел и камней; возведение сторожевых башен в пустыне, иссечение там водоемов для скота, обширное скотоводство и разведение винограда и наилучшее вооружение войска в 307 500 чел., с 2 600 военачальников (ст. 6-15). Но эти редкие успехи подали повод Азарии-Озии к самопревозношению и святотатству, которое и было наказано проказой, поразившей его в самом храме, где он дерзнул было присвоить себе первосвященнические функции (2 Пар 26:16-21; ср. блаж. Феодорит, вопр. 46) Пораженный проказой и, как такой, обязанный по закону жить вне города (Лев 13:46; 4 Цар 7:3), Озия поселился «в отдельном доме» (ст. 5; 2 Пар 26:21), евр.: бе-бет га хофшит, LXX оставляют еврейский термин без перевода: ἐν οἴκω̨ ἀφφουσώθ (так и блаж. Феодорит, вопр. 46, слав.: «в дому апфусоф»); евр. хофшит заключает в себе понятие отдаленности и свободы, почему в Вульгате: in domo libera Seorsum. Вероятно, Озия жил теперь в отдельном загородном доме, может быть, им нарочито для себя воздвигнутом (не «в больнице», как Гезений, проф. Гуляев и пр.). Делами управления до смерти Озии заведовал сын его Иоафам (ст. 5; 2 Пар 26:21). Погребен был, как прокаженный, отдельно от др. царей, хотя и близко к ним (2 Пар 26:23).

15:8-12 О дате ст. 8 ср. замечание к 14:23. В ст. 10 в евр. тексте неясное и едва ли не поврежденное выражение кебал-ам (иначе каблаим, кодекс 174 у Кенникотта); LXX передают как собственное имя лица: Κεβλαάμ, слав.: Кевлаам, но лучше — как в русск. синодальном и у проф. Гуляева: «пред народом» (Вульгата: palam). Со смертью Захарии, этого четвертого преемника Ииуя, прекратилась династия последнего на Израильском престоле согласно данному самому Ииую пророчеству (ст. 12, сн. 10:30).

15:13 Царствование 19-го израильского царя Селлума, который, по Иосифу Флавию, был другом Захарии и вероломно умертвил его, длилось лишь 1 месяц. Если Захария, царствовавший 6 месяцев, воцарился в 38-м году царствования Азарии Иудейского (ст. 8), а Селлуам — в 39-м, то, очевидно, 1-й начал царствовать во второй половине 38-го года.

15:14-22 Новый узурпатор Израильского престола, 17-й царь Менаим, утвердился на царстве не без протеста со стороны населения, чем и вызвано было произведенное Менаим кровопролитие в Типсахе (ст. 16), неизвестном торговом городе на Ефрате, 3 Цар 4:24 (евр. 5:4): поход туда в данное время для Менаима был не мыслим ввиду тревожных обстоятельств, — см. противоположное в книге: Бродович. Книга пророка Осии. С. 214 прим.), может быть, Таппуах (Нав 16:8; 17:8), на северной границе Ефремова колена и на южной — Манассиина (теперь предположительно Ясуф к югу от Набулуса, Ономастикон, 511) округ которого, начиная от Фирцы (см. 3 Цар 16:17 и прим. к 3 Цар 16:17), Менаим подверг жестокому разгрому и кровопролитию. В религиозном отношении царствование Менаима не выделялось из ряда других (ст. 18). Но оно замечательно как момент первого появления на территории Палестины мировых завоевателей того времени ассириян, с царем Фулом (LXX: Φουά, Вульгата: Phul) во главе (ст. 19). Этот Фул, как согласно теперь признают ассириологи, тождествен с Феглаффелласаром (Тиглатпаласаром) (евр. Тиглат-Пилесер) Библии, Тиллат-Пилезером ассирийских клинописей, в которых под 738 этот царь называет Менаима в числе своих данников (Tiele. Babyl.-assyr. Gesch. S. 110 ff. 226. Gommel. Gesch. Babyl. S. 648 ff.), хотя в Библии иногда различаются эти два имени как имена двух различных царей (ср. ст. 29 и 1 Пар 5:26). Но это объясняется тем, что Фул было вавилонским (в каноне Птоломея: Πω̃ρος) названием ассирийского Тиглатпаласара. Вторжение ассирийского царя в Палестину (некоторые предполагают, что Менаим сам призвал Фула для умиротворения страны; при этом указывают на отмеченные у пророка Осии и им порицаемые усиленные попытки Израильского царства искать помощи у ассирийского царя. Ос 5:3; 7:11; 8:9; 10:6; 12:1) предполагает, что Сирия, через которую должен был проходить ассирийский царь, идя в Израильское царство, была уже покорена ассирийским царем (действительно, в ассирийских надписях вместе с Менаимом Израильским упомянут и царь Дамаска и Тира, как данники Тиглатпаласара), который таким образом был в данное время, по выражению пророка (Ос 8:10) «Царем князей». От могущественного царя ассирийского Менаим откупился богатой данью в 1 000 талантов серебра (около полумиллиона рублей), разложив эту сумму на более зажиточных (евр. гибборе-хайл, как называется в кн. Руфь богатый Вооз, Руфь 2:1) жителей: таких, судя по раскладке на каждого по 50 сиклей (ок. 40 рублей), оказалось в Израильском царстве только 60 000 человек, между тем как при Давиде взрослых насчитывалось 800 тысяч (2 Цар 24:9). (В таланте 3 000 сиклей, общая сумма дани 3 млн. сиклей.) Менаим царствовал 10 лет (ст. 17).

15:23-26 Двухлетнее царствование 18-го царя израильского сына Менаима Факии (евр.: Пекахиа, LXX: Φακεϊας, Вульгата: Phaceia), не уступавшего, по свидетельству Иосифа Флавия (Иуд. древн. IX, 11, §1) отцу своему, не ознаменовалось ничем ни во внутренней жизни (отличалось обычным у израильских царей служением тельцам, ст. 24), ни во внешней и прекратилось с насильственной смертью его от руки адъютанта его Факея (евр.: Пеках, LXX: Φακεὲ, Вульгата: Phacee) в покоях царского дворца (ст. 25; ср. 3 Цар 16:18). Факей и стал царем (19-й царь).

15:27-31 Царствование Факея, отличавшегося, по Иосифу Флавию, крайним безбожием и противозаконными наклонностями, по ст. 27, продолжалось 20 лет, но в действительности, кажется, 30 лет (при буквенном обозначении цифр евр. каф — 20 и ламед — 30 могут быть смешаны): по ст. 32-33, Факия до Иоама Иудейского царствовал 2 года, одновременно с ним 16 лет (= 18 лет), а по 17:1, убийца и преемник Факея Осия воцарился лишь в 12-й год Ахаза Иудейского: таким образом Факий царствовал 30 лет. В царствование Факея совершилось вторжение в пределы Израильского царства ассирийского царя Феглаффелласара (ст. 29), Тиглатпаласара III клинообразных надписей. Как видно из следующей главы, этот царь явился с завоевательными в отношении Израильского царства целями, по приглашению иудейского царя Ахаза, вынужденного к тому угрозой союзных сил Факея Израильского и Рецина Сирийского (16:5-9; ср. Ис 7:1 и сл.), заключивших союз, вероятно, не против Иудеи только (как успешны были военные действия Факея против Иудейского царства, видно из 2 Пар 28:5-15), а и против самой Ассирии. Но это была последняя неудачная попытка двух ослабленных царств свергнуть ассирийское иго; для обеих царств она кончилась одинаково печально. У сирийцев царь ассирийский отнял Дамаск, переселил жителей его в Кир и умертвил Рецина (16:9). В Израильском царстве равным образом отнял северные города и провинции (ст. 29; некогда временно занятые сирийским царем Венададом I, пришедшим по приглашению Асы, 3 Цар 15:19-20), а частью и Заиорданье «Галаад». Кедес — в колене Неффалимовом, Нав 20:7. Ономастикон, 583, что было уже предвестием и началом всенародного пленения израильского. Тиглет-Пилезер в надписи рассказывает о себе, что в поход свой 733 года он умертвил Факея и поставил царем Самарии Осию: это, по-видимому согласуется со свидетельством ст. 30, который как бы в связи с упомянутым в ст. 29 нашествием ассирийского царя говорит об убийстве Факея Осией, который и сделался царем израильским; можно думать, сторонники Ассирии поспешили в угоду ассирийскому царю поставить подчиненного ему Осию (ср., впрочем, 17:3). Год воцарения его не мог быть 20-м годом царствования Иоафама Иудейского (ст. 30), так как последний царствовал только 16 лет (ст. 33, сн. 2 Пар 27:8).

15:32-38 О царствовали Иоафама (ср. ст. 5) II-го Иудейского рассказывает также 2 Пар 27. О религиозной деятельности Иоафама, кроме сказанного в ст. 34-35, рассматриваемые главы 4 Цар, в 2 Пар 27:2 замечено: «только он не входил в храм Иеговы», т. е. не повторил святотатственные попытки отца своего Озии (2 Пар 26:16). Иоафам построил верхние, т. е. северные, ворота храма (ст. 35; ср. Иез 9:2) называвшиеся также Вениаминовыми (Иер 20:2); произвел много построек на юго-восточной стене города, при так наз. Офеле; построил города и крепости; победил и заставил платить дань аммонитян (2 Пар 27:3-5). Счастливое его царствование, однако, способствовало развитию роскоши и др. пороков в Иудее, против чего направлены были пророческие речи Исаии (Ис 1:23; 2:6,7; 3:12).

16:1-4 Хронологическая дата возраста Ахаза: 20 лет при воцарении и 16 лет царствования, следовательно смерть в возрасте 36 лет (2 ст.), представляет то затруднение, что сын Ахаза Езекия вступил на царство 25 лет от роду (18:2), следовательно родился у Ахаза, когда ему было 10-11 лет. Эту несообразность можно устранить, приняв чтение некоторых греческих кодексов, а также сирского и арабского переводов, по которым Ахаз начал царствовать 25-ти (а не 20) лет. Подражание Ахаза царям израильским (ст. 3) или Иеровоаму, сыну Наватову царю израильскому (греч. кодексы у Гольмеса: XI, 44, 52, 55, 56, 74, 92, 106, 119, 120, 121, 134, 144, 158, 236, 242, 243, 244, 245, 246; ср. слав. перев.), состояло не во введении в Иудее культа тельцов, о чем ничего неизвестно и что представляется совершенно невероятным ввиду враждебных отношений того времени (15:37 и далее) между двумя еврейскими, а в одинаковом с теми царями нарушении основного теократического закона безусловной верности Иегове и в увлечении, подобно, напр., царям династии Ахава (3 Цар 16:32; 4 Цар 3:2; 10:26), чистым язычеством, как культом Ваала (2 Пар 28:2), и Молоха (ст. 3, 2 Пар 28:3). Хотя о последнем прямо не упоминает данное место 4 Цар, но параллельное место (2 Пар 28:3) определенно говорит о сожжении Ахазом сына своего, конечно, в честь Молоха (сн. 4 Цар 23:10; Лев 18:21; Иер 32:35 и др. Ср. Иосиф Флавий. Иуд. древн. IX, 12, §1), а не о простом очищении огнем (ср. Чис 31:33), — обычае весьма, правда распространенном в древности в Передней Азии, Индии, Африке и Америке, а также у греков (блаж. Феодорит, вопр. 47), и в России, напр., в ночь на Ивана Купалу видеть здесь этот символический акт или просто суеверный обычай (как делают блаж. Феодорит, Гроций, Спенсер, проф. Гуляев и др.) не позволяют общий смысл места (характеристика нечестия Ахаза) и упомянутые библейские параллели (см. толк. Лев 18:21; сн. М. Пальмов. Идолопоклонство у древних евреев. С. 257 и далее). Свойственный семитам обычай приносить человеческие жертвы богам, особенно детей, в наиболее критически моменты (ср. 4 Цар 3:27), мог и у евреев особенно поддерживаться под влиянием тяжких обстоятельств времени, когда обычные средства служения и благоугождения Богу казались недостаточными для умилостивления Бога (Мих 6:7).

16:5-9 Начавшиеся еще при Иоафаме враждебные отношения царей: сирийского Рецина (LXX: ’Ραασσών, слав.: Раассон, что ближе, чем еврейская форма, к чтению в надписях: Разунну) и израильского Факея к Иудее (15:37), теперь, при Ахазе, выразились походом союзников против Иудеи и осадой Иерусалима (ст. 5; 2 Пар 28:5 и сл.; Ис 2:1 и далее), с целью завоевать Иудею, низвергнуть царствующий род Давидов и сделать царем иудейским какого-то сына Тавеилова (Ис 7:6) — может быть, одного из сирийских военачальников. О завоеваниях и опустошениях союзников в пределах Иудейского царства, о переходе Ахаза Иудейского в вассальную зависимость от ассирийского царя Тиглатпаласара¹ и об опустошениях, сделанных последним в пределах Израильского и Сирийского царств, см. замечание к 15:29. (В ассирийских надписях Ахаз встречается под именем Iahuhazi.) Здесь в ст. 6 упоминается о потере для Иудеи, вследствие сиро-израильской войны, Идумеи, занятой и укрепленной за собой иудеями при Амассии и Озии (14:7,22). Иудеей был потерян, отнятый Рецином Сирийским, важный и единственный торговый порт Елаф (ср. 3 Цар 9:26; 4 Цар 14:22). Изгнав отсюда иудеев, Рецин предоставил Елаф исконным его обладателям — идумеянам (в принятом еврейском тексте ст. 6 стоит собственно: арамеянам, евр. аромим, но в кодексах: 1, 4, 89, 112, 128, 149, 150, 160, 174, 176, 182, 187, 195, 206, 210, 224, 225, 227, 253, 297, 319, 335, 337, 342, 356, 366, 403, 423, 428, 431, 434, 451, 459, 471, 475, 477, 490, 505, 514, 526, 531, 540, 543, 559, 562, 587, 590, 596, 598, 601, 606, 612, 614, 616, 636, 648 у Кенникотта: адомим идумеи — так и вообще в qeri данного стиха (LXX: ’Ιδουμαι̃οι, Вульгата: Idumaei²: идумеяне, воспользовавшись затруднениями Иудеи, старались всячески вредить иудеям (2 Пар 20:17), вероятно, в союзе с сирийцами; одновременно с тем и филистимляне, покоренные Озией (2 Пар 26:6), возвратили себе свободу и производили набеги на иудейские города (2 Пар 28:18). По Иосифу Флавию (Иуд. древн. IX, 12, §1), сирийский царь, «истребив еврейские гарнизоны в пограничных (на пути от Елафа) крепостях и в окрестных областях и захватив огромную добычу, вернулся затем с своим войском в Дамаск». С тем вместе должна была прекратиться осада Иерусалима, и открывалась возможность для Ахаза послать посольство за помощью к ассирийскому царю (ст. 7-8). К этому моменту относится известное пророчество пророка Исаии о рождении Еммануила от Девы (Ис 7:14): против всех опасностей со стороны как внешних, так и внутренних врагов пророк указывал Ахазу на небесную помощь и чудесную защиту дому Давидову (Ис 7:4,10-16), за обращение же к помощи царя ассирийского угрожал Ахазу тяжкими бедствиями (Ис 7:17-25). Однако нечестивый и малодушный Ахаз пренебрег пророческими увещаниями и послал к ассирийскому царю Феглафелласару (Тиглатпаласару III) посольство с унизительным заявлением вассальной покорности («раб твой и сын твой я», ст. 7) с богатой контрибуцией («дар», евр. шохад, собств.: подкуп), для составления которой ему пришлось захватить сокровища храма и собственного дворца (ст. 8). «И пришел к нему Феглаффелласар, царь ассирийский, но был в тягость ему вместо того, чтобы помочь ему» (2 Пар 28:20), и тем не менее вассальная зависимость Иудейского царства от Ассирии теперь стала фактом. О завоеваниях ассирийского царя в пределах Израильского царства текст библейский данной главы не повторяет сказанного в предыдущей (15:29) и говорит лишь о расправе ассирийского царя с союзником царя израильского — Рецином Сирийским: последний был умерщвлен, а население Дамаска, по обычной ассирийской политике в отношении покоренных областей и народов (ср. 15:29), переселил в место первобытного обитания сирийцев (Ам 9:7), область Кир. Положение этой страны, встречающейся в Библии почти только в связи с упоминаниями о сирийцах (4 Цар 16:9; Ам 1:5; 9:7; ср. Ис 22:6), не вполне ясно. LXX и слав. совсем опускают это название; Вульгата: Cirene, Евсевий: Κυρίνη, блаж. Иероним: Cirene (Ономастикон, 623): во всех трех случаях Кир совершенно ошибочно отождествляется с Киренаикой, городом в Северной Ливии, в Африке, очень известным в послепленной истории иудеев (1 Макк 15:23; Мф 27:32; Деян 2:11). Иосиф Флавий (Иуд. древн. IX, 12, §3), полагает Кир в верхней Мидии, в пользу чего может говорить сближение у пророка Исаии (Ис 22:6) Кира с Еламом (греч. Сузиана). Теперь отожествляют Кир с Гюлистаном или вообще местностью по течению реки Кура (Κυ̃ρος). Проф. Гуляев говорит: «на картах древнего Востока указываются две реки с именем Кира. Одна — нынешняя Кура, вытекающая из гор кавказских и впадающая в Каспийское море на юге русских закавказских владений, в области Ширван; другая — небольшая пустынная речка на юге от Тегерана, ныне означаемая на картах под именем Канж. Конечно, здесь разумеется последняя, так как, с одной стороны, нет основания предполагать слишком далекого распространения владычества ашшурян, к северу от средоточного пункта, на котором совершались библейские все события; с другой стороны, вблизи этой местности находятся и другие места, упоминаемые в этой истории. Эта река находится, по приблизительному расчету, в 1 500 верстах к северо-востоку от Дамаска» (с. 341). В этом переселении жителей Дамаска в Кир буквально исполнилось грозное пророчество Амоса (Ам 1:5) на Дамаск и народ арамейский. Как падение Дамаска, так и факт подчинения и контрибуции Ахаза Тиглатпаласару подтверждаются клинообразными надписями: по ним взятие Дамаска последовало после долгой осады, в 732 (до Р. Х.) году (Keilinschriftt. Bibl. II, 32 ft.); о походе же ассирийского царя там говорится, что он простерся до земли Филистимской, что может бросать свет на вышеприведенное место 2 Пар 28:20 и далее, по которому поход царя ассирийского и царству Иудейскому, несмотря на заплаченную Ахазом контрибуцию, принес много бедствий вместо искомой Ахазом защиты.

16:10-18 И все же малодушный Ахаз, со своим неверием в силу Иеговы и со своей преданностью идолослужению, счел своим долгом идти к ассирийскому царю лично благодарить его за помощь, засвидетельствовать ему свое верноподданство и заручиться его благорасположением (конечно, с принесением новых богатых подарков на будущее время. Это путешествие Ахаза в Дамаск, где имел временное пребывание царь ассирийский, независимо от крайней унизительности для самостоятельного дотоле Иудейского царства, имело последствием не только просто культурные позаимствования у иноземцев — вроде, напр. солнечных часов или «ступеней Ахазовых» (4 Цар 20:9-11; Ис 38:8) — механизма, основанного во всяком случае на астрономических вычислениях Ассиро-Вавилонии и перенесенного Ахазом, может быть, из Дамаска в свой Иерусалимский дворец, — Ахаз с особенным пристрастием занялся заимствованиями элементов религиозного культа победоносных язычников — сирийцев и ассириян. Прежде всего, в самом Дамаске «приносил он жертвы богам дамасским, думая, что они поражали его, и говорил: боги царей сирийских помогают им; принесу я жертву им, и они помогут мне. Но они были на падение ему и всему Израилю» (2 Пар 28:23). Не довольствуясь этим личным вероотступничеством (напоминающим поступок Амасии, 2 Пар 25:14), Ахаз решил в самое общественное богослужение Иерусалимского храма перенести элементы сирийского, точнее ассирийского языческого культа. Пленившись устройством увиденного им в Дамаске языческого жертвенника (был ли это походный подвижной жертвенник Тиглатпаласара, как думает историк Duncker. Geschichte des Alterthums. II, 2 s. 318, ср. Kittel. Die Bьcher der Kцnige. S. 270, или же главный жертвенник Дамаска и умерщвленного только что царя его Рецина, как полагает Штаде. Geschichte des Volkes Israлl. I, s. 598, в тексте библейском не сказано; в пользу предположения Штаде говорит приведенное место 2 Пар 28:23), и найдя его лучшим жертвенника всесожжений в Иерусалимском храме, Ахаз посылает в Иерусалим, первосвященнику Урии (вероятно, тождественному с упомянутым у пророка Исаии 8:2) чертеж и модель дамасского жертвенника с приказанием построить точно по данному масштабу новый жертвенник. Хотя жертвенник Соломонова храма («медный жертвенник», ст. 14. сн. 2 Пар 4:1) был построен по образцу древнего жертвенника скинии, созданного по непосредственному повелению Божию (Исх 27:1 и сл.), и следовательно не подлежал произвольной замене новым, притом языческим типом жертвенника, однако первосвященник Урия, выступающий у пророка Исаии в качестве «свидетеля верного» (Ис 8:2), в данном случае оказал непростительную угодливость и уступчивость царскому произволу: быть может, для отвращения больших ужасов царского террора и худших еще языческих нововведений со стороны Ахаза. Урия поспешно, до возвращения Ахаза из Дамаска, построил новый, «большой» (ст. 15) жертвенник, на котором Ахаз, по прибытии, собственноручно (подобно Иеровоаму I Израильскому, 3 Цар 12:32-33) принес жертвы: «приблизился к жертвеннику и взошел на него» (ст. 12): «одно это выражение указывает на особую форму жертвенника, по которой для принесения жертв нужно было всходить на него. Притом немного далее он прямо называется большим, в сравнении с прежним, который имел в длину и ширину 20 локтей (около 15 арш. и 10 локтей (около 7Ѕ арш.) в вышину» (проф. Гуляев, с. 342). «Кому жертвенник повелел поставить Ахаз в Божием храме?», — спрашивает блаж. Феодорит (вопр. 48) и отвечает: «думаю, что жертвенник устроен был не Богу Всяческих, но лже-именному богу. Догадываться о сем дает повод книга Паралипоменон (2 Пар 28:22-24)... Он вынес из храма и алтарь медяный, устроенный Соломоном, а на место его поставил сделанный вновь». По-видимому, однако, Ахаз на этот раз не имел в виду и не решался прямо удалять богослужение истинному Богу из храма Соломонова: он оставляет это богослужение в силе и в согласии с законом Моисеевым (ст. 15), но только во имя своего каприза повелевает переставить жертвенник («медный»), сделанный при Соломоне (2 Пар 4:1), на боковую северную сторону (ст. 14), на центральное же место священнического двора храма, им доселе занятое, поставить новый, устроенный по ассирийской модели, и на нем именно совершать все отправления жертвенного культа. Ахаз, по-видимому, не хотел всецело и навсегда присваивать себе священнические функции: может быть, из боязни кары, постигшей Озию за подобное святотатство, самолично совершив однажды жертвы на вновь построенном жертвеннике (ст. 13), он затем дает повеление Урии (а в лице его священству вообще) совершать на этом жертвеннике всякие жертвоприношения — жертвы постоянные или повседневные, утренние и вечерние (ст. 15, ср. Исх 29:38-42; Чис 28:3-8), и жертвы частные особенные, как от народа и отдельных членов его, так и от царя (ср. Лев 4:22 и сл.; Иез 46:17 и сл.). Место это (ст. 15, ср. 13) важно для характеристики жертвенной практики данного времени (VIII века до Р. Х.) и, в частности, может приведено в качестве одного из исторических доказательств простив предполагаемого новой западной библейской критикой происхождения сложного жертвенного ритуала лишь после плена, как и части Пятикнижия (в средних книгах его, так называемый «священнический кодекс»), содержащие законоположение об этом ритуале, предполагаются происшедшими равным образом не ранее плена вавилонского. Вопреки этому, ст. 13 и 15, бесспорно доказывают, что 1) даже при нечестивом Ахазе в храме Иерусалимском регулярно приносились утренние и вечерние жертвы в точном согласии с законом (Исх 29; Чис 28) и 2) что различались определенными терминами жертвы: кровавая (евр. олб, всесожжение; шламим, мирная жертва) и бескровная (евр. минхб, дар — хлебное приношение, нйсех, возлияние) — также в соответствии с законом Моисея (Чис 15:2-12), и в целом весь жертвенный обряд представляется здесь делом давней исторической, богослужебной традиции (ср. Stade. Gesch. d. Volk. Isr. I, s. 598; Kittel. Bьcher d. Kцnige. S. 270-271). Нерешительность свою во введении языческого элемента в богослужебный строй иудейства Ахаз выказал и распоряжением, чтобы (ст. 15) «медный (Соломонов) жертвенник оставался до его усмотрения» (евр.: лебаккер, Вульгата: ad. voluntatem meam (erit paratum). LXX смешали еврейский глагол бакар с именем сущ. бокер, утро: ἔσται μοι εἰς τὸ πρωί, слав.: «да будет мне на утро», что не имеет смысла в данном контексте³: по-видимому, Ахаз не решался сразу и вовсе удалить из храма древний и, конечно, чтимый народом жертвенник, а хотел выждать, какое впечатление на народ произведет допущенное им в храме новшество, и уже затем производить дальнейшие отступления от чистоты ветхозаветного культа.

Но путь религиозного синкретизма, смешения богооткровенной религии с язычеством, на который вступил — первым из царей иудейских — Ахаз, оказался очень соблазнительным; Ахаз более и более привносил в богопочитание элементы разных языческих культов: эмблемы, идолы, жертвенники и высоты для служения разным языческим богам Ахаз во множестве распространил по всему Иерусалиму и по другим городам иудейским (2 Пар 28:24-25). Кроме туземных, хананейских культов, напр., Молоха (ст. 3 рассматриваемой главы) Ваала (2 Пар 28:3), а также хананейского же суеверия — вопрошания мертвых (Ис 8:19 — запрещено в законе, Лев 19:31; Втор 18:15), Ахаз с особенной ревностью совершал ассиро-вавилонский культ «всего воинства небесного» и «созвездий» (знаков зодиака) с посвящением этим светилам жертвенников на кровлях дворцов, солнцу же были посвящены особые кони, поставленные Ахазом во внешнем дворе храма (см. 4 Цар 23:5,12; Иер 19:13; 32:29; Соф 1:5). Таким образом, царствование Ахаза как в гражданской, политической жизни иудейского царства отмечает начало вассальной зависимости этого царства от Ассирии, так и в религиозной области представляет новую степень падения истинной религии в Иудейском царстве, именно вторжение сюда ассиро-вавилонского сабеизма. (Ср. М. Пальмова. Идолопоклонство у древних евреев. С. 513-517). И та и другая зависимость от Ассирии продолжалась до смерти Ахаза. Но если в гражданской области верность Ахаза принятым на себя (ст. 7) обязанностям вассала ассирийского царя могла быть необходима и полезна для слабого Иудейского царства, то увлечение Ахаза языческим культом своих победителей могло лишь вести к гибели его царство. Может быть, по подражанию устройству ассирийских капищ, а также и для извлечения новых ценностей из храма Соломонова на уплату новой контрибуции царю ассирийскому, Ахаз обломал (ст. 17) украшения и другие принадлежности устроенных Соломоном во внутреннем дворе умывальниц — и медного моря (ср. 3 Цар 7:23-28), а также отменил «крытый ход (евр. мисах, в qeri — мусах) субботний» и «внешний ход царский к дому Господню» (ст. 18). Оба последние сооружения воздвигнуты были, вероятно, уже после Соломона: характер и назначение этих построек трудно установить с точностью ввиду значительной темноты и, может быть, поврежденности текста ст. 18. Под крытым входом (евр.: мусах, Вульгата: musach) обыкновенно разумели, вслед за раввинами, особое царское место в переднем дворе, в котором (месте) стоял царь в субботу (LXX, видимо, читали не мусах, а мусад, основание, когда передали: θεμέλιον τη̃ς καθέδρας (τω̃ν σαββάτων), слав.: основание седалища). Под «внешним ходом царским» с большим основанием в библейском тексте (3 Цар 14:27 и сл.; 4 Цар 11:4; Иез 46:1-2) понимают особый крытый ход, галерею с колоннадой, от царского дворца на Сионе до храма на Мориа (ср. проф. Гуляев, с. 343-344). Все это сломал Ахаз как по небрежению о благолепии храма, так и из желания принести дары ассирийскому царю (может быть, уничтоженные приспособления могли, по опасению Ахаза, почему-либо возбудить гнев ассирийского царя). Нечестие Ахаза завершилось наконец закрытием дверей храма Иеговы (2 Пар 28:24). По Иосифу Флавию (IX, 12, §3), Ахаз «дошел даже до такого пренебрежительного и наглого отношения (к Господу Богу), что распорядился наконец совершенно запереть храм, запретил приносить Предвечному установленные жертвы и присвоил себе все жертвенные приношения».

16:19-20 За нечестие свое Ахаз, подобно Иораму (2 Пар 21:19-20) и Иоасу (2 Пар 24:25), лишен был чести погребения в царском некрополе (2 Пар 28:27).

17:1-2 Дата воцарения последнего израильского царя царства Осии «в 12-й год Ахаза, царя Иудейского» (ст. 1) подтверждается ст. 9 и 10 гл. 18-й, где 4-й и 6-й годы царствования Езекии царя иудейского, сына Ахаза (Ахаз царствовал 16 лет), приравниваются 7-му и 9-му годам царствования Осии Израильского. Напротив, дата 15:30, по которой Осия воцарился в 20-й год Иоафама, отца Ахаза, должна быть признана безусловно ошибочной как потому, что Иоафам царствовал только 16 лет (15:33), так еще более — по ясному свидетельству, что еще предместник Осии Факей воевал уже не с Иоафамом, а с сыном его Ахазом (16:5 и сл.; Ис 7:1 и сл.), следовательно, убийца и преемник его Осия никоим образом не мог соцарствовать отцу Ахаза Иоафаму; ошибка при буквенно-цифровом обозначении хронологических дат, по общему мнению исследователей ветхозаветного текста, вполне возможна. Выше (к 15:30) было замечено, что убиение побежденного Тиглатпаласаром Факея и возведение на престол Осии было, вероятно, делом расположенной к Ассирии придворной израильской партии. Воцарение Осии, как видели, должно быть отнесено к 733 году до Р. Х. В характере царствования Осии священный писатель отмечает особенность: «делал он неугодное в очах Господних, но не так как цари Израильские, которые были прежде него» (ст. 2, ср. 3:2). В чем состояла меньшая степень нечестия Осии, конечно, в отношении религиозного культа, в тексте не сказано. По раввинам (Seder Olam, cap. XXII), Осия не допустил строить новых золотых тельцов в Вефиле, после того как прежние захвачены были в плен ассириянами (Ос 10:6; ср., однако, проф. Бродович. Книга пророка Осии. С. 352), а также не препятствовал подданным своего царства ходить на поклонение Иегове в Иерусалим, напр., когда Езекия пригласил израильтян в Иерусалим на праздник Пасхи (2 Пар 30:1-11; 31:1). Но если это предположение и имеет долю вероятности, то, однако, нельзя думать (как полагает Тениус), будто Осия совершенно отменил культ тельцов, так как через это рушилось бы вековое средостение между двумя еврейскими царствами, о чем библейский текст не мог бы умолчать; в действительности, этот культ, вероятно, пережил и самое царство Израильское (см. П. Красина. Государственный культ Израильского (десятиколенного) царства. С. 227-229). Скорее можно думать, что Осия явился противником чистого язычества, распространившегося в Израиле при непосредственных его предшественниках. Так или иначе, свящ. писатель в источниках («Летописи царей израильских») нашел данные, побудившие его представить Осию в более благоприятном свете, чем его предшественников¹.

17:3-4 Поставленный царем с ведома Тиглатпаласара и, конечно, с обязательством дани ассирийскому царю, Осия, по-видимому, решил воспользоваться последовавшей в 727 году переменой на ассирийском престоле: Тиглатпаласара III сменил Салманассар² IV (ассир. Sulmanu-asir), царствовавший, по показанию так называемого «списка эпонимов», с 727 по 722 г. до Р. Х. Из ассирийских документов о Салманассаре IV известно лишь, что в 3 последние года своего царствования он предпринимал завоевательные походы на запад (точное название стран, куда направлялись эти походы, неизвестно, так как плитки в данных пунктах оказались поврежденными). С этим можно сопоставить приведенное у Иосифа Флавия (Иуд. древн. IX, 14, §2) свидетельство финикийского историка Менандра, что ассирийский царь Салманассар сначала предпринял было войну против всей Финикии, потом заключил мир, а затем через некоторое время подверг пятилетней осаде Тир (может быть, об этой осаде пророчески говорит Ис 23 гл.). Сопоставляя эти внебиблейские свидетельства с 4 Цар 17:3-6, некоторые ученые библеисты (Эвальд и др.) предполагают, что отказ Осии платить дань Салманассару стоит в связи с образовавшейся в то время коалицией западноазиатских государств, в том числе Финикии с Тиром во главе, при поддержке Египта против владычества Ассирии; впрочем, другие исследователи (Кнобель, Шопаде, Смит) относят образование упомянутой коалиции и осаду Тира (по Менандру и Иосифу Флавию) на время более позднее — к царствованию в Ассирии уже Сеннахирима и спустя несколько лет после падения Самарии и Израильского царства. Не настаивая на первом предположении, мы должны, однако, сказать, что самый факт уклонения Осии от данничества Ассирии и обращение за помощью к Египту близко напоминает о предполагаемой коалиции против Ассирии. Имя царя египетского, которому Осия послал дары в надежде на помощь его (ст. 4), по-еврейски Co или по другому чтению Cйbe; последнее близко к Ζέβεχος Манефона; Вульгата: Sua, LXX, славяно-русский: Σιγώρ, Сигор. По наиболее общему предположению, это имя Сабакона, египетск. Шабака, первого фараона XXV египетской династии (по Манефону, царствовавшего 12 лет: 728-717 гг.). Многие жители Израильского царства бежали в Египет, ища защиты (Ис 11:11). Таким образом, как при самом отделении Израильского царства от Иудейского будущий царь израильский Иеровоам I искал и нашел убежище в Египте (3 Цар 11:40), так и при конце своем Израильское царство искало опоры в том же Египте; но на этот раз напрасно: Сабакон не решился на этот раз вступать в борьбу с всемирным завоевателем из-за царства Израильского (только после в 720 г., когда Саргон подавил в 720 г. восстание сирийских государств и стал близко угрожать египетским владениям, Сабакон сразился с ним при Газе и был разбит)³. Царство Израильское было предоставлено самому себе, и немедленно явившийся в пределы его Салманассар, по-видимому, первым делом наказал вероломного вассала своего царя Осию, заключил его в узы и, может быть, отправил его в Ассирию (в 18:10 Осия представляется, однако, царствовавшим до самого падения Израильского царства и его столицы), а затем осадил Самарию.

17:5 Неприступное естественное положение Самарии и прочное укрепление этого города (ср. замечание к 3 Цар 16:24) дали возможность этой столице Израильского царства продержаться около 3-х лет (неполных, по 18:9-10, осада началась в 7-й год царствования Осии, окончилась в 9-м году); именно, по общему в библейской науке мнению, с 724 по 722 гг.

17:6 Салманассару не пришлось окончить осаду Самарии и завоевание Израильского царства: в 722 году он умер (быть может, насильственной смертью: преемник его начал новую династию), и дело его в том же 722 г. закончил преемник его на ассирийском престоле Саргон (ср. Ис 20:1), по ассир. Sarrukin,⁴ царствовавший с 722 по 705 год; в библейской традиции предшественник, так долго ведший осаду Самарии, естественно, заслонил собой фактического завоевателя Самарии, переселившего часть израильского населения в пределы Ассирии. В своей триумфальной надписи (см. Shrader [Шрадер]. Keilinschr. и. д. Alt. Tйst. 2, s. 271 ft.) Саргон рассказывает, что он разграбил город (Самарию) и взял в плен и переселил в Ассирию 27 280 жителей его. Конечно, это небольшая цифра сравнительно с целой массой израильского населения. Надо думать, однако, что подобные массовые переселения израильтян, начатые еще Феглаффелласаром [Тиглатпаласаром] относительно северных частей Израильского царства (15:29), совершались Саргоном (может быть, еще и Салманассаром) несколько раз, так что страна хотя и не вовсе опустела, но население ее было крайне разрежено: государственное и даже национальное существование Израильского царства прекратилось. Гибель Самарии и всего царства Израильского были точным исполнением грозных пророчеств (Ос 5:9; 11:6; 14:1; Ис 28:1-4; 40:6-8 и др.). Раздельное существование Израильского царства от Иудейского продолжалось около 2Ѕ столетий (по обычному почти взгляду, 257 лет: с 980 по 722; по Иосифу Флавию. Иуд. древн. IX, 14, §1 — 240 лет 7 мес. 7 дн.; у И. Спасского. Исследование Библейской хронологии. С. 125 — 243 г.).

Из пунктов, куда переселены были ассириянами массы израильских пленников, названы, конечно, лишь некоторые, наиболее плохо населенные, пункты: Халах, Хабор, Гозан, города мидийские (ст. 6) Халах, LXX ’Αλαε, Вульгата: Hala. LXX считают Халах рекою (ποταμοι̃ς Γωζάν), но по клинообразным документам это область к северу от Ниневии и к югу от озера Ван, известная у греков под именем Χαλκι̃τις (ср. Шрадер, op. cit. s. 275 ft.). Хабор — река Χαβω̃ρας греков, впадает в Ефрат, вытекает из горы Мазия близ г. Низибия, главный приток ее — Мигдоний; в Ефрат впадает при Киркесии, теперь Кабур, Гозан (ср. 4 Цар 19:12; Ис 37:12). Евсевий и блаж. Иероним ошибочно приняли (Ономастикон, 66) за реку, на самом деле это — область, лежавшая, вероятно, между реками Хабор и Саокор (Σαοκόρας), у Птоломея называемая Τανσανι̃τις, в клинообразных надписях Гуцану, близ Низибии (между Тигром и Ефратом), теперь Кошан (см. Правосл. Палест. Сбор. Вып. 37, с. 152-153; проф. Гуляев, с. 345). Города Мидийские. LXX: ὅρη Μήδων, слав.: в пределах Мидских), в числе которых были, напр., упоминаемые в книге Товита (Тов 1:14; 6:9; 9:2 и др.). Раги мидийские являются, по-видимому, северо-восточной границей территории расселения пленных израильтян⁵. Но они, без сомнения, быстро рассеялись и в другие страны, не исключая и европейских (Ис 11:11). Так сбылось над половиной избранного народа Божия грозное слово Божие через законодателя (Лев 26:38). Попытки отыскать следы рассеянных 10 колен Израилевых почти столь же многочисленны и столь же бесплодны, как и искания положения рая: нет страны, где бы не помещала их ученая любознательность или любопытство (ср. для примера статью г. Колечицкого об этом предмете в «Страннике» за 1901-й год).

17:7-23 Прежде чем закончить историю северного, Израильского царства, свящ. писатель бросает ретроспективный взгляд на всю историю этого царства, рассматривает ее с религиозно-прагматической точки зрения, дает философию всей этой истории — рассуждает о причинах погибели народа и царства Израильского. Основная причина этой гибели — грех Израиля против Иеговы, благодетельствовавшего Израилю с момента изведения его из Египта (ст. 7; ср. Исх 19:4-6; Ос 13:4-6); священный писатель частнее определяет: 1) как идолослужение (ст. 8-12), включая сюда и тельцеслужение (ст. 16-21); 2) как крайнее ожесточение сердца народа к вещаниям и предостережениям пророков Божих (ст. 13-14,23); 3) как глубокое нравственное развращение и порочность народа (15-17), яркое изображение которых находим и у современных пророков, напр., у пророка Осии (Ос 4:2; 6:9; 7:1,8-9; 8:8-9; 10:6).

17:24 По обычаю всех завоевателей древности царь ассирийский — по мнению некоторых, опирающемуся на 1 Езд 4:2, Асардан или Асаргаддон, сын Сеннахирима, 4 Цар 19:37, правивший, по ассирийским данным, с 681 г. по 668 г., переселил вместо выведенных из Израильской страны жителей — переселенцев из разных городов и провинций ассирийских. Надо думать, что это переселение происходило не раз по 1 Езд 4:2; часть нового населения Самарии прибыла сюда уже при Ассаргаддоне — этом третьем преемнике Салманассара. Но начало этой колонизации опустевшей страны относится скорее всего к первой поре после ассирийского пленения, т. е. к царствованию Саргона. Географическое положение упомянутых в ст. 24 областей Ассирийского царства, кроме Вавилона и Емафа, не вполне достоверно известно. Вавилон и здесь имеется в виду, вероятно, в качестве целой области (как в Пс 135:1); а не города только Кута, LXX: Χοοθά, Вульгата: Cutha, слав.: Хуфа, в клинописях Kutu — по Иосифу Флавию (Иуд. древн. IX, 14, §3); лежит в Персии (τὸ Χονθαίων ἕθνος οἳ πρότερον ενδοτέρω τη̃ς περσιδος καὶ τὴς Μηδίας ἡ̃σαν). Теперь отождествляют то с северо-восточной частью Хузистана (древн. Сузиана), то с большим правом с Куга или Телль-Ибрагим к северо-востоку от Вавилона, в вавилонском Ираке в окрестностях нахр.

Малка (Ономастикон, 972. Палест. Сборн. Вып. 37, с. 326). По-видимому, переселенцы из Куты составляли преобладающее число в массе переселенческой: именем кутим, кутейцы, традиция еврейская назвала самарян, образовавшихся от смешения оставшихся на родине израильтян с ассирийскими колонистами, и это имя сделалось совершенно обычно в раввинской и талмудической письменности (Иосиф Флавий говорит: «по-еврейски называются хуфейцы ( кутим ), на греческом же языке они называются именем самарян»)⁶.

Авва (может быть, тожеств. с Ивва, 18:34); LXX: Αἰά, Вульгата: Avah, слав.: Аиа, отождествляют с рекой Агава или Ауй, 1 Езд 8:15,21,31; и сближают с теперешним Хито, притоком Ефрата, к востоку от Дамаска (Ономастикон, 39): за положение Аввы-Иввы в Сирии говорит сопоставление с Емафом (ср. 3 Цар 8:65; 4 Цар 14:25); сирийским городом на Оронте. Равным образом в Сирии же, вероятно, лежал и город Сепарваим (ср. 18:34; 19:13; Ис 36:19; 37:13); LXX: Σεπφαρουαϊμ, Вульгата: Sepharvaim, слав.: Сепфарцим), завоеванный, может быть, Салманассаром IV (по вавилонской хронике — Sabarain). О всех этих переселениях в опустошенную страну Израильскую ассирийских колонистов есть пригодные записи в надписях Саргона (Shrader. Keilinschrift. и А. Т. 2 A. s. 276 ff). Переселенные из разных местностей Сирии и Месопотамии новые жители бывшего Израильского царства, говорили, вероятно, на одном и том же арамейском наречии, весьма близком тогда к еврейскому (18:26), и потому легко и скоро могли ассимилироваться как между собою, так и с израильтянами. Центром колоний была Самария и вся окрестная область.

17:25-28 Опустевшая страна встретила новых колонистов неблагоприятно: в ней умножились дикие звери львы, что еще в законе Моисеевом представлялось особым попущением Божиим (Лев 26:22; Исх 23:29). Так, со своей языческой точки зрения, именно в том убеждении, что каждая страна имеет своего бога (3 Цар 20:23), — поняли это бедствие и язычествующие переселенцы из Ассирии, и в этой мысли они просили ассирийского царя, чтобы послан был к ним учитель закона Бога Израильской страны (26). Присланный для этой цели царем ассирийским священник (по Иосифу Флавию, было прислано несколько священников) был, очевидно из священников введенного Иеровоамом I культа тельцов, как показывает самый факт поселения его в Вефиле (ст. 28), центре означенного культа (3 Цар 12:29); богопочтению Иеговы он учил новых жителей, конечно, по книге закона.

17:29-31 Как по этнографическому своему составу новое население территории бывшего Израильского царства представляло соединение еврейского и прошлого элементов, так и в религии, в богопочитании нового населения существовала двойственность: наряду с Иеговой (долгое время под образом тельца — до времен Иоссии, 23:15) разные племена, вошедшие в состав его, почитали каждое своего племенного бога: вавилоняне — Суккот-Бенофа, кутийцы Нергала, емафяне — Ашиму, аввийцы — Нивхаза и Тартака, а сепарваимцы совершали сожжение своих детей (т. е. культ, подобный Молохову) своим богам Адрамелеху и Анамелеху. Характер культа каждого из этих божеств мало известен. Переводя дословно суккот-беноф: «палатки дочерей», видели (Зельден, Мюнтер, проф. Гуляев) в этом названии указание на культ вавилонской Астарты, в котором девицы приносили в жертву свою девственность (Иер 1:42-43). Но чтение LXX: Σοκχώθ Βενίθ (слав.: Сокхоф-Вениф) дало основание ассириологам (Jensen Schrader) видеть во второй составной части названия ассирийское banitu — эпитет той же вавилонской Астарты или Истар («Истар-банит» или «Царпанит»). Другие же ассириологи считают это название эпитетом бога Меродаха или Мардука и передают его «высший судья вселенной» (ср. Ономастикон, 204). Нергал, по некоторым, означает «клубящийся свет» (от евр. нер, свет, и галал, вертеть); под этим именем будто бы персы и некоторые другие народы обоготворяли огонь, который постоянно поддерживался в нефтяных колодезях (проф. Гуляев, с. 350). По ассириологам (fr. Delitzsen): Нергал, LXX: Εργελ, Вульгата: Nergel, слав.: Гигель, называемый в клинообразных надписях богом Куты, у ассириян был богом львов и изображался, в образе льва, а по астрономическому своему значению соответствовал Марсу (Ономастикон, 748. Ср. Пальмов. Идолопоклонство у древн. евреев. 353-355); по раввинам, Нергал почитался в образе петуха. О божестве емафян — Ашиме — не упоминается в клинообразных надписях; название Ашима, LXX: Ασιμάθ, Вульгата: Asima, слав.: Асимаф (Ономастикон, 160); сближают с финикийским божеством Есмун (8-я планета), с персидским Асуман, с зендским Асмано, следовательно считают планетным божеством; с другой стороны, следуя раввинам, считают эмблемой Ашимы козла и в культе видят сходство с египетским Мендесом и греческим Паном (Пальмов. 365-367).

17:31 Нивхаз, LXX: ’Εβλαζερ, Вульгата: Nebahaz, слав.: Авлазер (Ономастикон, 743) божество аввийцев, то сближается с египетским Анубисом (предполагается, как и у последнего, идол с собачьей головой, как говорили раввины), то почитает злым демоном. Подобное же значение подземного злого божества имел будто бы и Тартак, LXX: Θαρτάκ, слав.: Фарфак; по раввинам, изображался в виде осла (Ономастикон, 507). Адрамелех и Анамелех (Ономастикон, 26) — солярные божества. Адрамелех — аккадийское божество, называемое в клинообразных памятниках страшным владыкой огня, олицетворял разрушительную силу солнца, Анамелех — благодетельную; вторая составная часть «мелех», как и огненный культ человеческих жертв, напоминает о Молохе, общесемитском божестве (ср. Пальмов, 845-350).

17:32-41 Подробно характеризуется смешанный, или двоеверный, характер религии самарян, остававшейся такой и до времени свящ. писателя, т. е. до середины VI века до Р. Х., ср. блаж. Феодорит, вопр. 49.

3-я и 4-я книги Царств в еврейской Библии первоначально составляли одну книгу «Цари», евр. Melachim, и только с начала XVI в. по Р. Х. эта книга является разделенной на две — начиная с Бомбергского издания еврейской Библии 1517 года, две части неразделенной прежде книги называются особыми титлами: Melachim I и Melachim II, — несомненно, под влиянием греческой Библии LXX-ти, в которой с самого начала были две книги, в связи с книгами Самуила (или 1 и 2 Царств) именовавшиеся: βασιλείων τρίτη, βασιλείων τετάρτη. Однако в этой греческой версии, с одной стороны, не вполне точной является самая терминология — передача melachim (цари) через βασιλειαί (царства). Блаженный Иероним говорит: «Melachim, id est Regum, qui tertio et quarto Regum (Regnorum) volumine continetur... Metiusque multo Melachim id est Regum, quam Mamlachoth id est Regnorum dicere. Non enim multarum gentium regna describit, sed unius israelitici populi». Действительно, 3-я и 4-я книги Царств содержат в себе историю собственно царской власти и царей (не теократии вообще) у одного и того же еврейского народа, почему название «Цари» более отвечает их содержанию, чем «Царства». С другой стороны, не имеет реального основания разделение единой в себе истории на две книги: последняя глава 3-й кн. Царств, 3 Цар 22, и 4 Цар 1, излагающие одну историю царя израильского Охозии, только искусственно могли быть разделены по двум книгам. В действительности же обе книги и по форме, и по содержанию представляют единое неделимое целое, имея в отношении единства и законченности даже преимущество пред другими библейскими ветхозаветными книгами. Начинаются они историей славнейшего из еврейских царей Соломона, которому промыслом Божиим назначено было построить единственный по закону храм Иегове; а заканчиваются изображением гибели Иудейского царства, прекращением династии Давида и сожжения храма Иерусалимского, и таким образом содержат историю целого, вполне законченного периода библейско-еврейской истории (ср. 3 Цар 6:1): если период от исхода евреев из Египта до Соломона был переходным временем странствования и войн, и еще Давид был «человеком войны» (1 Пар 28:3), а в религиозном отношении означенное время было периодом подвижного святилища — скинии (2 Цар 7:6-7), то с Соломона, «мужа мира» (1 Пар 22:9), для Израиля наступило время всецелого, покойного, прочного владения обетованной землей (2 Цар 7:10-11; 3 Цар 5:3-4), соответственно чему именно Соломон построил неподвижный «дом» имени Иеговы (2 Цар 7:13; 3 Цар 5:5; 3 Цар 6:12.38; 3 Цар 7:51).

Единство обеих книг простирается также на форму изложения, стиля и писательских приемов священного автора. Через всю книгу проходит одна, строго выдержанная точка зрения — теократическое воззрение о зависимости исторических судеб Израиля от искренности и чистоты его веры; всюду здесь встречаются замечания поучительного, религиозно-нравственного свойства, так что истории «царей» еврейских есть, можно сказать, церковно-историческое произведение на ветхозаветной почве. Форма и метод историографии 3-й и 4-й книг Царств строго определенны и одинаковы на всем их протяжении: о каждом царе сообщается время вступления его на царство, определяется общая продолжительность его царствования, делается характеристика и более или менее подробное описание его деятельности; наконец, дата смерти и указание источника сведений о данном царе. Период времени, обнимаемый содержанием 3-й и 4-й книг Царств равняется приблизительно четыремстам пятидесяти лет: с воцарения Соломона — около 1015 года до Р. Х. до освобождения в Вавилоне из темницы царя Иехонии (4 Цар 25:27-30) в 37 году по его переселении в плен, т. е. (599 г. — 37 лет =) в 562 году до Р. Х. По Иосифу Флавию (Иудейские древности X, 8, §4), цари из рода Давидова царствовали 514 лет, следовательно без Давида, царствование которого описано в 2 Цар, — 474 года; сожжение храма, по мнению названного историка (там же, §5), произошло спустя 476 лет после его сооружения¹ . Этот период истории Израиля сам собой распадается на три меньших периода или эпохи, соответственно которым могут быть разделены на три части и 3-й и 4-й книг Царств: 1) период царствования Соломона, 3 Цар 1:11; 2) период синхронистической истории обоих царств Еврейских, Иудейского и Израильского, от разделения до падения северного — Израильского царства, 3 Цар 12 — 4 Цар 17:3) период одиночного существования южного — Иудейского царства с момента разрушения Израильского царства до падения Иерусалима и Иудеи под оружием халдеев, 4 Цар 18-25. Для каждой из этих эпох священный писатель имел у себя свой особый источник: а) для истории Соломона таким источником была «Книга дел Соломоновых», евр.: Sepher dibre — Schelomoh, LXX: βιβλίον τω̃ν ῥημάτων Σαλομών, Вульгата: Liber verborum dierum Salomonis, слав.: «Книга словес Соломоних» (3 Цар 11:41); б) для истории царей южного царства, от Ровоама до Иоакима включительно, — «Летопись царей иудейских», Sepher dibre — hajiamimlemalche Iehudah, βιβλίον λόγων τω̃ν ἡμερω̃ν τοι̃ς βασιλευ̃σιν ’Ιου̃δα, Liber verborum dierum regum Juda, Книга словес царей Иудиных (3 Цар 14:29; 3 Цар 15:7; 3 Цар 22:46; 4 Цар 8:23; 4 Цар 12:20; 4 Цар 14:18; 4 Цар 15:6.15.36; 4 Цар 24:5 и др.) и в) для истории царей северного царства — «Летопись царей Израильских» (3 Цар 14:19; 3 Цар 15:31; 3 Цар 16:5.14.20.27; 3 Цар 22:39; 4 Цар 1:18; 4 Цар 10:34; 4 Цар 13:8.12 и др.). Содержание и характер цитируемых источников остаются неизвестными; однако не подлежит сомнению, что они были отдельными, самостоятельными произведениями (для каждой из трех указанных эпох священный писатель пользуется каким-либо одним источником, не упоминая о двух других); что они содержали более того, что заимствовал из них писатель (обычная его формула: «прочие дела писаны в книге») и что при написании 3-й и 4-й книг Царств означенные источники не только существовали, но и были в весьма большой известности у народа. Из снесения рассматриваемых цитат из книг Царств с параллельными им местами из книги 2 Паралипоменон можно видеть, что все три упомянутых источника были писаниями пророков, которые вообще были единственными историографами в библейской древности (ср. 3 Цар 11:41 с 2 Пар 9:29; 3 Цар 14:21 с 2 Пар 12:15; 3 Цар 15:1-8 с 2 Пар 13:22; ср. также 4 Цар 18:13-20:19 с Ис 36-39; Иер 52 с 4 Цар 24-25). Напротив, мнение (Делича и др.) о светском происхождении летописей царей, послуживших источниками для 3-й и 4-й книг Царств, — о составлении их упомянутыми в 2 Цар 8:16; 3 Цар 4:3 mazkir’ами (LXX: ὑπομνηματόγραφος, слав.: памятописец, русск.: дееписатель), не может найти себе подтверждения в библейском тексте. По словам блаженного Феодорита, «каждый пророк имел обычай описывать события, в его время совершавшиеся, ему современные. Другие же, совокупив это воедино, составили книги Царств» (Толкование на книги Царств, предисловие, см. вопр. 4 на 2 Цар и 49 на 4 Цар). Боговдохновенное достоинство книг Царств этим само собою предполагается.

Время написания 3-й и 4-й книг Царств может быть с вероятностью определено — из упоминания об освобождении Иехонии (562 г.) и отсутствия в книгах указания о конце плена и указе Кира (536 г.) — второй половиной вавилонского плена, около половины VI столетия до Р. Х. Писатель книг неизвестен: определенных указаний на автора в книгах нет. Талмудическое предание (Бава-Батра, 15a) считает писателем 3-й и 4-й книг Царств пророка Иеремию. Но если в пользу этого предположения могло бы говорить сходство некоторых мест из книг Царств с книгами пророка Иеремии (ср. 4 Цар 25 с Иер 52), то прямо против него говорят: а) время и б) место написания 3-й и 4-й книг Царств, поскольку это время и место могут быть определены с вероятностью. Мы видели, что 3-й и 4-й книг Царств могли быть написаны не ранее второй половины плена вавилонского; в таком случае пророк Иеремия был бы тогда уже столетним старцем; но известно, что пророк Иеремия в первые же годы пленения уведен был иудеями в Египет (Иер 43:6), где вскоре принял мученическую смерть от соплеменников (ср. Четьи-Минеи, под 1 мая). Невероятно также, чтобы Египет был местом написания 3-й и 4-й книг Царств: не для малой группы египетских беглецов из иудеев требовалось составление такого произведения, а для основной части народа Божия, т. е. плененной в Вавилоне. Последний и является вероятным местом происхождения обеих книг (указание на это видели, между прочим, в 3 Цар 4:24, Евр 5:4), и если указаний на жизнь Египта в наших книгах почти нет, то вавилонская жизнь и события из истории Ново-Халдейского царства многоразлично отразились в этих книгах. Но если пророк Иеремия не был писателем 3-й и 4-й книг Царств, то он все же влиял своей книгой на священного писателя 3-й и 4-й книг Царств (ср. Иер 52 и 4 Цар 25). Принятие книг в канон (в раздел «nebiim rischonim» — «пророки первые, раннейшие») во всяком случае говорит о высоком достоинстве и авторитете их в иудейской церкви. Цель книг нравоучительная — показать, что «пока Израиль умел пользоваться божественным промышлением, он жил в мире и тишине, и все ему были покорны; но когда он терял помощь Божию, он подвергался неприятным нападениям» (Блаж. Феодорит. Толк. на 4 Цар, вопр. 31).

Исторические книги

По принятому в греко-славянской и латинской Библиях делению ветхозаветных книг по содержанию, историческими (каноническими) книгами считаются в них книги Иисуса Навина, Судей, Руфь, четыре книги Царств, две Паралипоменон, 1-я книга Ездры, Неемии и Есфирь. Подобное исчисление встречается уже в 85-м апостольском правиле ¹, четвертом огласительном поучении Кирилла Иерусалимского, Синайском списке перевода LXX и отчасти в 60-м правиле Лаодикийского собора 350 г.: Есфирь поставлена в нем между книгами Руфь и Царств ². Равным образом и термин «исторические книги» известен из того же четвертого огласительного поучения Кирилла Иерусалимского и сочинения Григория Богослова «О том, какие подобает чести кн. Ветхого и Нового Завета» (книга Правил, с. 372–373). У названных отцов церкви он имеет, впрочем, несколько иной, чем теперь, смысл: название «исторические книги» дается ими не только «историческим книгам» греко-славянского и латинского перевода, но и всему Пятикнижию. «Исторических книг древнейших еврейских премудростей, – говорит Григорий Богослов, – двенадцать. Первая – Бытие, потом Исход, Левит, потом Числа, Второзаконие, потом Иисус и Судии, восьмая Руфь. Девятая и десятая книги – Деяния Царств, Паралипоменон и последнею имееши Ездру». «Читай, – отвечает Кирилл Иерусалимский, – божественных писаний Ветхого завета 22 книги, переведенных LXX толковниками, и не смешивай их с апокрифами… Это двадцать две книги суть: закона Моисеева первые пять книг: Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие. Затем Иисуса сына Навина, Судей с Руфью составляют одну седьмую книгу. Прочих исторических книг первая и вторая Царств, у евреев составляющая одну книгу, также третья и четвертая, составляющие одну же книгу. Подобно этому, у них и Паралипоменон первая и вторая считаются за одну книгу, и Ездры первая и вторая (по нашему Неемии) считаются за одну книгу. Двенадцатая книга – Есфирь. Таковы исторические книги».

Что касается еврейской Библии, то ей чужд как самый раздел «исторических книг», так и греко-славянское и латинское их распределение. Книги Иисуса Навина, Судей и четыре книги Царств причисляются в ней к «пророкам», а Руфь, две книги Паралипоменон, Ездры – Неемии и Есфирь – к разделу «кегубим» – священным писаниям. Первые, т. е. кн. Иисуса Навина, Судей и Царств занимают начальное место среди пророческих, Руфь – пятое, Есфирь – восьмое и Ездры, Неемии и Паралипоменон – последние места среди «писаний». Гораздо ближе к делению LXX стоит распорядок книг у Иосифа Флавия. Его слова: «От смерти Моисея до правления Артаксеркса пророки после Моисея записали в 13 книгах совершившееся при них» (Против Аппиона, I, 8), дают понять, что он считал кн. Иисуса Навина – Есфирь книгами характера исторического. Того же взгляда держался, по-видимому, и Иисус сын Сирахов, В разделе «писаний» он различает «премудрые словеса́... и... повести» (Сир 44.3–5), т. е. учительные и исторические книги. Последними же могли быть только Руфь, Паралипоменон, Ездры, Неемии и Есфирь. Принятое в еврейской Библии включение их в раздел «писаний» объясняется отчасти тем, что авторам некоторых из них, например Ездры – Неемии, не было усвоено в еврейском богословии наименования «пророк», отчасти их характером, в них виден историк учитель и проповедник. Сообразно с этим весь третий раздел и называется в некоторых талмудических трактатах «премудростью».

Относя одну часть наших исторических книг к разделу пророков, «узнавших по вдохновенно от Бога раннейшее, а о бывшем при них писавших с мудростью» (Иосиф Флавий. Против Аппиона I, 7), и другую – к «писаниям», каковое название дается всему составу ветхозаветных канонических книг, иудейская церковь тем самым признала их за произведения богодухновенные. Вполне определенно и ясно высказан этот взгляд в словах Иосифа Флавия: «У иудеев не всякий человек может быть священным писателем, но только пророк, пишущий по Божественному вдохновенно, почему все священные еврейские книги (числом 22) справедливо могут быть названы Божественными» (Против Аппиона I, 8). Позднее, как видно из талмудического трактата Мегилла, поднимался спор о богодухновенности книг Руфь и Есфирь; но в результате его они признаны написанными Духом Святым. Одинакового с ветхозаветной церковью взгляда на богодухновенность исторических книг держится и церковь новозаветная (см. выше 85 Апостольское правило).

Согласно со своим названием, исторические книги налагают историю религиозно-нравственной и гражданской жизни народа еврейского, начиная с завоевания Ханаана при Иисусе Навине (1480–1442 г. до Р. X.) и кончая возвращением евреев из Вавилона во главе с Неемиею при Артаксерксе I (445 г. до Р. X.), на время правления которого падают также события, описанные в книге Есфирь. Имевшие место в течение данного периода факты излагаются в исторических книгах или вполне объективно, или же рассматриваются с теократической точки зрения. Последняя устанавливала, с одной стороны, строгое различие между должными и недолжными явлениями в области религии, а с другой, признавала полную зависимость жизни гражданской и политической от веры в истинного Бога. В зависимости от этого излагаемая при свете идеи теократии история народа еврейского представляет ряд нормальных и ненормальных религиозных явлений, сопровождавшихся то возвышением, подъемом политической жизни, то полным ее упадком. Подобная точка зрения свойственна преимущественно 3–4 кн. Царств, кн. Паралипоменон и некоторым частям кн. Ездры и Неемии (Неем 9.1). Обнимаемый историческими книгами тысячелетний период жизни народа еврейского распадается в зависимости от внутренней, причинной связи явлении на несколько отдельных эпох. Из них время Иисуса Навина, ознаменованное завоеванием Палестины, представляет переходный момент от жизни кочевой к оседлой. Первые шаги ее в период Судей (1442–1094) были не особенно удачны. Лишившись со смертью Иисуса Навина политического вождя, евреи распались на двенадцать самостоятельных республик, утративших сознание национального единства. Оно сменилось племенной рознью, и притом настолько сильною, что колена не принимают участие в обшей политической жизни страны, живут до того изолированно, замкнуто, что не желают помочь друг другу даже в дни несчастий (Суд.5.15–17, 6.35, 8.1). В таком же точно жалком состоянии находилась и религиозно-нравственная жизнь. Безнравственность сделалась настолько всеобщей, что прелюбодейное сожительство считалось обычным делом и как бы заменяло брак, а в некоторых городах развелись гнусные пороки времен Содома и Гоморры (Суд.19). Одновременно с этим была забыта истинная религия, – ее место заняли суеверия, распространяемые бродячими левитами (Суд.17). Отсутствие в период судей, сдерживающих начал в виде религии и постоянной светской власти, завершилось в конце концов полной разнузданностью: «каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Суд.21.25). Но эти же отрицательные стороны и явления оказались благодетельными в том отношении, что подготовили установление царской власти; период судей оказался переходным временем к периоду царей. Племенная рознь и вызываемое ею бессилие говорили народу о необходимости постоянной, прочной власти, польза которой доказывалась деятельностью каждого судьи и особенно Самуила, успевшего объединить своей личностью всех израильтян (1Цар 7.15–17). И так как, с другой стороны, такой сдерживающей народ силой не могла быть религия, – он еще недоразвился до того, чтобы руководиться духовным началом, – то объединение могло исходить от земной власти, какова власть царская. И, действительно, воцарение Саула положило, хотя и не надолго, конец племенной розни евреев: по его призыву собираются на войну с Каасом Аммонитским «сыны Израилевы... и мужи Иудины» (1Цар 11.8). Скорее военачальник, чем правитель, Саул оправдал народное желание видеть в царе сильного властью полководца (1Цар 8.20), он одержал целый ряд побед над окрестными народами (1Цар 14.47–48) и как герой погиб в битве на горах Гелвуйских (1Цар 31). С его смертью во всей силе сказалась племенная рознь периода Судей: колено Иудово, стоявшее прежде одиноко от других, признало теперь своим царем Давида (2Цар 2.4), а остальные подчинились сыну Саула Иевосфею (2Цар 2.8–9). Через семь с половиной лет после этого власть над Иудою и Израилем перешла в руки Давида (2Цар 5.1–3), и целью его правления становится уничтожение племенной розни, при посредстве чего он рассчитывает удержать престол за собой и своим домом. Ее достижению способствуют и постоянные войны, как общенародное дело, они поддерживают сознание национального единства и отвлекают внимание от дел внутренней жизни, всегда могущих подать повод к раздорам, и целый ряд реформ, направленных к уравнению всех колен пред законом. Так, устройство постоянной армии, разделенной по числу колен на двенадцать частей, причем каждая несет ежемесячную службу в Иерусалиме (1Пар 27.1), уравнивает народ по отношению к военной службе. Превращение нейтрального города Иерусалима в религиозный и гражданский центр не возвышает никакое колено в религиозном и гражданском отношении. Назначение для всего народа одинаковых судей-левитов (1Пар 26.29–30) и сохранение за каждым коленом местного племенного самоуправления (1Пар 27.16–22) уравнивает всех пред судом. Поддерживая равенство колен и тем не давая повода к проявлению племенной розни, Давид остается в то же самое время в полном смысле самодержавным монархом. В его руках сосредоточивается власть военная и гражданская: первая через посредство подчиненного ему главнокомандующего армией Иоава (1Пар 27.34), вторая через посредство первосвященника Садока, начальника левитов-судей.

Правление сына и преемника Давидова Соломона обратило ни во что результат царствования его отца. Необыкновенная роскошь двора Соломона требовала громадных расходов и соответствующих налогов на народ. Его средства шли теперь не на общегосударственное дело, как при Давиде, а на удовлетворение личных нужд царя и его придворных. Одновременно с этим оказался извращенным правый суд времени Давида: исчезло равенство всех и каждого пред законом. На этой почве (3Цар 12.4) возникло народное недовольство, перешедшее затем в открытое возмущение (3Цар 11.26. Подавленное Соломоном, оно вновь заявило себя при Ровоаме (3Цар 12) и на этот раз разрешилось отделением от дома Давидова 10 колен (3Цар 12.20). Ближайшим поводом к нему служило недовольство Соломоном, наложившим на народ тяжелое иго (3Цар 12.4), и нежелание Ровоама облегчить его. Но судя по словам отделившихся колен: «нет нам доли в сыне Иессеевом» (3Цар 12.16), т. е. у нас нет с ним ничего общего; мы не принадлежим ему, как Иуда, по происхождению, причина разделения в той племенной, коленной розни, которая проходила через весь период Судей и на время стихает при Сауле, Давиде и Соломоне.

Разделением единого царства (980 г. до Р. Х.) на два – Иудейское и Израильское – было положено начало ослаблению могущества народа еврейского. Последствия этого рода сказались прежде всего в истории десятиколенного царства. Его силам наносят чувствительный удар войны с Иудою. Начатые Ровоамом (3Цар 12.21, 14.30; 2Пар 11.1, 12.15), они продолжаются при Авии, избившем 500 000 израильтян (2Пар 13.17) и отнявшем у Иеровоама целый ряд городов (2Пар 13.19), и на время заканчиваются при Асе, истребившем при помощи Венадада Сирийского население Аина, Дана, Авел-Беф-Моахи и всей земли Неффалимовой (3Цар 15.20). Обоюдный вред от этой почти 60-тилетней войны был сознан, наконец, в обоих государствах: Ахав и Иосафат вступают в союз, закрепляя его родством царствующих домов (2Пар 18.1), – женитьбою сына Иосафатова Иорама на дочери Ахава Гофолии (2Пар 21.6). Но не успели зажить нанесенные ею раны, как начинаются войны израильтян с сирийцами. С перерывами (3Цар 22.1) и переменным счастьем они проходят через царствование Ахава (3Цар 20), Иорама (4Цар 8.16–28), Ииуя (4Цар 10.5–36), Иоахаза (4Цар 13.1–9) и Иоаса (4Цар 13.10–13) и настолько ослабляют военную силу израильтян, что у Иохаза остается только 50 всадников, 10 колесниц и 10 000 пехоты (4Цар 13.7). Все остальное, как прах, развеял Азаил Сирийский, (Ibid: ср. 4Цар 8.12). Одновременно с сирийцами израильтяне ведут при Иоасе войну с иудеями (4Цар 14.9–14, 2Пар 25.17–24) и при Иеровоаме II возвращают, конечно, не без потерь в людях, пределы своих прежних владений от края Емафского до моря пустыни (4Цар 14.25). Обессиленные целым рядом этих войн, израильтяне оказываются, наконец, не в силах выдержать натиск своих последних врагов – ассириян, положивших конец существованию десятиколенного царства. В качестве самостоятельного государства десятиколенное царство просуществовало 259 лет (960–721). Оно пало, истощив свои силы в целом ряде непрерывных войн. В ином свете представляется за это время состояние двухколенного царства. Оно не только не слабеет, но скорее усиливается. Действительно, в начале своего существования двухколенное царство располагало лишь 120 000 или по счислению александрийского списка 180 000 воинов и потому, естественно, не могло отразить нашествия египетского фараона Сусакима. Он взял укрепленные города Иудеи, разграбил самый Иерусалим и сделал иудеев своими данниками (2Пар 12.4, 8–9). Впоследствии же число вооруженных и способных к войне было увеличено теми недовольными религиозной реформой Иеровоама I израильтянами (не считая левитов), которые перешли на сторону Ровоама, укрепили и поддерживали его царство (2Пар 11.17). Сравнительно благоприятно отозвались на двухколенном царстве и его войны с десятиколенным. По крайней мере, Авия отнимает у Иеровоама Вефиль, Иешон и Ефрон с зависящими от них городами (2Пар 13.19), а его преемник Аса в состоянии выставить против Зарая Эфиоплянина 580 000 воинов (2Пар 14.8). Относительная слабость двухколенного царства сказывается лишь в том, что тот же Аса не может один вести войну с Ваасою и приглашает на помощь Венадада сирийского (3Цар 15.18–19). При сыне и преемнике Асы Иосафате двухколенное царство крепнет еще более. Не увлекаясь жаждой завоеваний, он посвящает свою деятельность упорядочению внутренней жизни государства, предпринимает попытку исправить религиозно-нравственную жизнь народа, заботится о его просвещении (2Пар 17.7–10), об урегулировании суда и судебных учреждений (2Пар 19.5–11), строит новые крепости (2Пар 17.12) и т. п. Проведение в жизнь этих предначертаний требовало, конечно, мира с соседями. Из них филистимляне и идумеяне усмиряются силой оружия (2Пар 17.10–11), а с десятиколенным царством заключается политический и родственный союз (2Пар 18.1). Необходимый для Иосафата, как средство к выполнению вышеуказанных реформ, этот последний сделался с течением времени источником бедствий и несчастий для двухколенного царства. По представлению автора Паралипоменон (2Пар 21), они выразились в отложении Иудеи при Иораме покоренной Иосафатом Идумеи (2Пар.21.10), в счастливом набеге на Иудею и самый Иерусалим филистимлян и аравийских племен (2Пар.21.16–17), в возмущении жителей священнического города Ливны (2Пар.21.10) и в бесполезной войне с сирийцами (2Пар 22.5). Сказавшееся в этих фактах (см. еще 2Пар 21.2–4, 22.10) разложение двухколенного царства было остановлено деятельностью первосвященника Иоддая, воспитателя сына Охозии Иоаса, но с его смертью сказалось с новой силой. Не успевшее окрепнуть от бедствий и неурядиц прошлых царствований, оно подвергается теперь нападению соседей. Именно филистимляне захватывают в плен иудеев и ведут ими торговлю как рабами (Иоиль 3.6, Ам 1.9); идумеяне делают частые вторжения в пределы Иудеи и жестоко распоряжаются с пленниками (Ам 1.6, Иоиль 3.19); наконец, Азаил сирийский, отняв Геф, переносит оружие на самый Иерусалим, и снова царство Иудейское покупает себе свободу дорогой ценой сокровищ царского дома и храма (4Цар 12.18). Правлением сына Иоаса Амасии кончается время бедствий (несчастная война с десятиколенным царством – 4Цар 14.9–14,, 2Пар 25.17–24 и вторжение идумеев – Ам 9.12), а при его преемниках Озии прокаженном и Иоафаме двухколенное царство возвращает славу времен Давида и Соломона. Первый подчиняет на юге идумеев и овладевает гаванью Елафом, на западе сокрушает силу филистимлян, а на востоке ему платят дань аммонитяне (2Пар 26.6–8). Могущество Озии было настолько значительно, что, по свидетельству клинообразных надписей, он выдержал натиск Феглафелассара III. Обеспеченное извне двухколенное царство широко и свободно развивало теперь и свое внутреннее экономическое благосостояние, причем сам царь был первым и ревностным покровителем народного хозяйства (2Пар 26.10). С развитием внутреннего благосостояния широко развилась также торговля, послужившая источником народного обогащения (Ис 2.7). Славному предшественнику последовал не менее славный и достойный преемник Иоафам. За время их правления Иудейское царство как бы собирается с силами для предстоящей борьбы с ассириянами. Неизбежность последней становится ясной уже при Ахазе, пригласившем Феглафелассара для защиты от нападения Рецина, Факея, идумеян и филистимлян (2Пар 28.5–18). По выражению Вигуру, он, сам того не замечая, просил волка, чтобы тот поглотил его стадо, (Die Bibel und die neueren Entdeckungen. S. 98). И действительно, Феглафелассар освободил Ахаза от врагов, но в то же время наложил на него дань ((2Пар 28.21). Неизвестно, как бы сказалась зависимость от Ассирии на дальнейшей истории двухколенного царства, если бы не падение Самарии и отказ преемника Ахаза Езекии платить ассириянам дань и переход его, вопреки совету пророка Исаии, на сторону египтян (Ис 30.7, 15, 31.1–3). Первое событие лишало Иудейское царство последнего прикрытия со стороны Ассирии; теперь доступ в его пределы открыт, и путь к границам проложен. Второе окончательно предрешило судьбу Иудеи. Союз с Египтом, перешедший с течением времени в вассальную зависимость, заставил ее принять участие сперва в борьбе с Ассирией, а потом с Вавилоном. Из первой она вышла обессиленной, а вторая привела ее к окончательной гибели. В качестве союзницы Египта, с которым вели при Езекии борьбу Ассирияне, Иудея подверглась нашествию Сеннахерима. По свидетельству оставленной им надписи, он завоевал 46 городов, захватил множество припасов и военных материалов и отвел в плен 200 150 человек (Schrader jbid S. 302–4; 298). Кроме того, им была наложена на Иудею громадная дань (4Цар 18.14–16). Союз с Египтом и надежда на его помощь не принесли двухколенному царству пользы. И, тем не менее, преемник Езекии Манассия остается сторонником египтян. Как таковой, он во время похода Ассаргадона против Египта делается его данником, заковывается в оковы и отправляется в Вавилон (2Пар 33.11). Начавшееся при преемнике Ассаргадона Ассурбанипале ослабление Ассирии сделало для Иудеи ненужным союз с Египтом. Мало этого, современник данного события Иосия пытается остановить завоевательные стремления фараона египетского Нехао (2Пар 35.20), но погибает в битве при Мегиддоне (2Пар 35.23). С его смертью Иудея становится в вассальную зависимость от Египта (4Цар 23.33, 2Пар 36.1–4), а последнее обстоятельство вовлекает ее в борьбу с Вавилоном. Стремление Нехао утвердиться, пользуясь падением Ниневии, в приефратских областях встретило отпор со стороны сына Набополассара Навуходоноора. В 605 г. до Р. X. Нехао был разбит им в битве при Кархемыше. Через четыре года после этого Навуходоносор уже сам предпринял поход против Египта и в целях обезопасить себе тыл подчинил своей власти подвластных ему царей, в том числе и Иоакима иудейского (4Цар 24.1, 2Пар 36.5). От Египта Иудея перешла в руки вавилонян и под условием верности их могла бы сохранить свое существование. Но ее сгубила надежда на тот же Египет. Уверенный в его помощи, второй преемник Иоакима Седекия (Иер 37.5, Иез 17.15) отложился от Навуходоносора (4Цар 24.20, 2Пар 36.13), навлек нашествие вавилонян (4Цар 25.1, 2Пар 36.17) и, не получив поддержки от египетского фараона Офры (Иер 37.7), погиб сам и погубил страну.

Если международные отношения Иудеи сводятся к непрерывным войнам, то внутренняя жизнь характеризуется борьбой с язычеством. Длившаяся на протяжении всей истории двухколенного царства, она не доставила торжества истинной религии. Языческим начало оно свое существование при Ровоаме (3Цар 14.22–24, 2Пар 11.13–17), языческим и кончило свою политическую жизнь (4Цар 24.19, 2Пар 36.12). Причины подобного явления заключались прежде всего в том, что борьба с язычеством велась чисто внешними средствами, сводилась к одному истреблению памятников язычества. Единственное исключение в данном отношении представляет деятельность Иосафата, Иосии и отчасти Езекии. Первый составляет особую комиссию из князей, священников и левитов, поручает ей проходить по всем городам иудиным и учить народ (2Пар 17.7–10); второй предпринимает публичное чтение закона (4Цар 23.1–2, 2Пар 34.30) и третий устраивает торжественное празднование Пасхи (2Пар 30.26). Остальные же цари ограничиваются уничтожением идолов, вырубанием священных дубрав и т. п. И если даже деятельность Иосафата не принесла существенной пользы: «народ еще не обратил твердо сердца своего к Богу отцов своих» (2Пар 20.33), то само собой понятно, что одни внешние меры не могли уничтожить языческой настроенности народа, тяготения его сердца и ума к богам окрестных народов. Поэтому, как только умирал царь гонитель язычества, язычествующая нация восстановляла разрушенное и воздвигала новые капища для своих кумиров; ревнителям религии Иеговы вновь приходилось начинать дело своих благочестивых предшественников (2Пар 14.3, 15.8, 17.6 и т. п.). Благодаря подобным обстоятельствам, религия Иеговы и язычество оказывались далеко неравными силами. На стороне последнего было сочувствие народа; оно усвоялось евреем как бы с молоком матери, от юности входило в его плоть и кровь; первая имела за себя царей и насильно навязывалась ими нации. Неудивительно поэтому, что она не только была для нее совершенно чуждой, но и казалась прямо враждебной. Репрессивные меры только поддерживали данное чувство, сплачивали язычествующую массу, не приводили к покорности, а, наоборот, вызывали на борьбу с законом Иеговы. Таков, между прочим, результат реформ Езекии и Иоссии. При преемнике первого Манассии «пролилась невинная кровь, и Иерусалим... наполнился ею... от края до края» (4Цар 21.16), т. е. началось избиение служителей Иеговы усилившеюся языческой партией. Равным образом и реформа Иосии, проведенная с редкою решительностью, помогла сосредоточению сил язычников, и в начавшейся затем борьбе со сторонниками религии они подорвали все основы теократии, между прочим, пророчество и священство, в целях ослабления первого язычествующая партия избрала и выдвинула ложных пророков, обещавших мир и уверявших, что никакое зло не постигнет государство (Иер 23.6). Подорвано было ею и священство: оно выставило лишь одних недостойных представителей (Иер 23.3). Реформа Иосии была последним актом вековой борьбы благочестия с язычеством. После нее уж не было больше и попыток к поддержанию истинной религии; и в плен Вавилонский евреи пошли настоящими язычниками.

Плен Вавилонский, лишив евреев политической самостоятельности, произвел на них отрезвляющее действие в религиозном отношении. Его современники воочию убедились в истинности пророческих угроз и увещаний, – в справедливости того положения, что вся жизнь Израиля зависит от Бога, от верности Его закону. Как прямой и непосредственный результат подобного сознания, возникает желание возврата к древним и вечным истинам и силам, которые некогда создали общество, во все времена давали спасение и, хотя часто забывались и пренебрегались, однако всегда признавались могущими дать спасение. На этот-то путь и вступила прибывшая в Иудею община. В качестве подготовительного условия для проведения в жизнь религии Иеговы ею было выполнено требование закона Моисеева о полном и всецелом отделении евреев от окрестных народов (расторжение смешанных браков при Ездре и Неемии). В основу дальнейшей жизни и истории теперь полагается принцип обособления, изолированности.

* * *

¹ «Для всех вас, принадлежащих к клиру и мирянам, чтимыми и святыми да будут книги Ветхого Завета: Моисеевых пять (Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие), Иисуса Навина едина, Судей едина, Руфь едина, Царств четыре, Паралипоменон две, Ездры две, Есфирь едина».

² «Читать подобает книги Ветхого Завета: Бытие мира, Исход из Египта, Левит, Числа, Второзаконие, Иисуса Навина, Судии и Руфь, Есфирь, Царств первая и вторая, Царств третья и четвертая, Паралипоменон первая и вторая, Ездры первая и вторая».

Комментарий к переводу Кулакова

Комментарий к текущему отрывку

Комментарий к книге

Комментарий к разделу

2:2 Букв.: жив Господь, и жив ты сам - клятвенная формула; то же в ст. 4, 6.

2:3 Или: бывшие подле пророков; букв.: сыны пророческие, то же в ст. 5, 7, 15.

2:8 Или (ближе к букв.): разделилась на обе стороны; то же в ст. 14.

2:9 Или: двойная доля - таково было наследство первенца, преемника отца, здесь: преемника пророка.

2:17 Или: смутился.

3:11 Букв.: лил воду на руки.

3:15 Букв.: была на нем рука Господня.

3:25 Или: только в Кир-Харесете оставались еще камни.

4:23 Или: прощай; букв.: мир (с тобой) - женщина просто не отвечает на вопрос своего мужа; то же в ст. 26.

4:29 Букв.: препояшь свои бедра.

4:30 Букв.: жив Господь, и жив ты сам.

5:1 Здесь и ниже в данной главе это общее название всех кожных болезней, а не только собственно лепры, болезни Хансена.

5:5 а) Ок. 340 кг.

5:5 б) Ок. 70 кг.

5:12 Букв.: вод.

5:22 Ок. 34 кг.

6:22 Или: разве перебил бы ты тех, кого пленил бы своим мечом и своим луком?

6:25 а) Т.е. ок. 1 кг.

6:25 б) Т.е. ок. 0,3 л.

6:25 в) Т.е. ок. 55 г.

6:32 Букв.: прижмите его посильнее к двери.

6:33 Так по друг. чтению; масоретский текст: гонец - слова «гонец» и «царь» очень похожи.

7:1 а) Т.е. ок. 7,3 л; то же в ст. 16 и 18.

7:1 б) Т.е. ок. 11 г; то же в ст. 16 и 18.

7:1 в) Т.е. ок. 15 л; то же в ст. 16 и 18.

7:4 Букв.: если мы скажем: «Пойдем в голодающий город…».

7:13 Смысл оригинала не вполне ясен, другой возможный смысл: их ждет то же, что и множество израильтян.

8:1 Букв.: встань и пойди.

8:6 Или: евнухов.

8:21 Здесь смысл масоретского текста неясен.

9:2 Букв.: от братьев его.

9:8 а) Букв.: мочащихся к стене.

9:8 б) Или: раба и свободного; или: женатого и неженатого; букв.: связанного и отпущенного.

9:32 Или: евнуха.

10:1 Так по друг. чтению; масоретский текст: изреэльской; LXX: самарийской.

10:7 Букв.: семьдесят.

10:10 См. Ос 1:4, где пророк Осия изрекает Божье осуждение беспощадности Иегу.

10:14 Имеется в виду резервуар для сбора и хранения дождевой воды.

11:4 Или: карийского - возможно, имеются в виду керетеи - наемники с юго-запада Малой Азии; то же в ст. 19.

11:6 Или: вы будете охранять дворец.

11:8 Имеются в виду или ряды воинов, охранявших царя, или ряды колонн в храмовом комплексе зданий.

11:11 Или: и у Храма, и вокруг царя.

11:12 Или: (свиток) Завета.

11:20 Букв.: убита мечом.

12:6 Или: торговцев.

12:11 Или: взвешивали.

12:12 Или: по весу.

12:16 Или: они пользовались доверием.

12:22 Ср. 2 Пар 24:26: Завад, сын аммонитянки Шимат, и Ехозавад, сын моавитянки Шимрит.

13:3 Букв.: все.

13:6 Или: стоял столб Ашеры; букв.: ашера - символ богини-матери, супруги верховного языческого божества Эль в древней ханаанской мифологии. См. примеч. к Исх 34:13.

13:14 Дословно повторяются слова Елисея при вознесении Илии (2:12).

14:6 Ср. Втор 24:16.

14:8 Или (ближе к букв.): взглянем друг другу в глаза.

14:13 Т.е. ок. 180 м.

14:24 Букв.: не удалился от грехов / преступлений.

14:25 Букв.: до моря Аравы; или: моря равнины.

14:26 Или: от мала до велика.

14:28 Здесь точный смысл масоретского текста неясен. Букв.: Иудее в Израиле. Друг. возм. пер.: вернул Дамаск и Хамат Иудейский Израилю.

15:1 В ст. 13, 30, 32, 34 Азария назван Озией (масоретский текст: Уззия); ср. 2 Пар 26:1.

15:9 Букв.: не удалился от грехов / преступлений; то же в ст. 24 и 28.

15:10 Так в некоторых греч. рукописях; в масоретском тексте: перед народом.

15:16 а) Так в некот. рукописях; масоретский текст: в Тифсахе - город на восточном берегу Евфрата, что кажется маловероятным.

15:16 б) Друг. возм. пер.:не открыли ему (ворота).

15:19 а) Скорее всего, речь идет о Тиглатпаласаре; ср. ст. 29.

15:19 б) Т.е. ок. 34 т.

15:20 Т.е. ок. 0,6 кг.

15:25 Скорее всего, Аргов и Арье были убиты вместе с царем, а возможно, напротив, они участвовали в цареубийстве вместе с Факеем.

16:3 Друг. возм. пер.: предал огню в знач. «принес в жертву».

16:6 Друг. чтение, основанное на древн. пер.: арамеи.

16:10 Или: подробностями его устройства.

16:15 Или: для гадания.

16:18 Или: основание для престола.

17:3 Возможно, речь идет об ассирийском царе Салманасаре V, правившем Ассирией в 727–722 гг. до Р.Х., хотя Израильское царство было окончательно завоевано при Саргоне II (722–705 гг.) в 722/721 г. (ср. ст. 26, где имя ассирийского царя не названо).

17:4 Неясно, какой фараон имеется в виду.

17:5 Букв.: всей стране.

17:9 а) Букв.: тайком поступали израильтяне неверно.

17:9 б) Друг. возм. пер.: израильтяне приписали Господу, Богу своему, то, что к Нему отношения не имело.

17:15 Или: погнались за пустотой и обратились в пустое.

17:18 Букв.: их.

17:21 Букв.: Он вырвал Израиль из дома Давидова; см. 3 Цар 11:31, 32.

17:32 Или: благоговели они пред Господом; букв.: боялись Господа; то же в ст. 33 и 41.

Царь Иосия повелел священнику Хилкии: …«Идите и вопросите Господа обо мне, о народе и обо всей Иудее - как понимать слова этой найденной книги? Ибо велик гнев Господень, возгорится он на нас за то, что не послушали наши праотцы слов этой книги, не исполняли всего написанного о нас!» (22:3-13)

Так спустя столетия после смерти Моисея была заново открыта Книга Закона - того самого Моисеева закона, по которому должен был жить Израиль. Если народу было дано Откровение, это еще не значит, что он всегда будет его хранить и уж тем более жить в соответствии с ним. Не единожды в мировой истории самые разные народы и люди с удивлением и горьким раскаянием заново открывали для себя те заветы, которые они когда-то не сберегли, о которых давно забыли!

Четвертая книга царств в иудейской традиции называется Второй книгой царей. Охватывая мрачный период в несколько столетий, она приводит историю жизни многих царей как Северного (Израильского), так и Южного (Иудейского) царств. Эта книга рассказывает об упадке и гибели, и потому так печальна. О большинстве из царей сказано кратко, одна и та же формула неизменно повторяется около десяти раз: «Он творил то, что было злом в глазах Господа». Неизменные нарушения Завета, отступление от Бога, восстановление во многих городах иноземного культа - всё это привело народ и страну к упадку: двери Храма были закрыты, светильники погашены, курения прекращены, всесожжения не приносились. Вопиющим святотатством было, например, установление истукана Астарты в самом Иерусалимском храме (21:7). Гнев Яхве был неотвратим.

И действительно, в результате этого всеобъемлющего кризиса веры и недоверия Богу (в конце VIII в. до Р. Х.) Северное царство пало под ударами ассирийцев, которые выселили множество израильтян в дальние области своей империи, а на их место привезли людей из других народов - так правители Ассирийской империи предотвращали восстания порабощенных народов.

Южное царство тоже подверглось ассирийскому нашествию, но Иерусалим смог выдержать осаду благодаря чуду (гл. 19). Но, возможно, еще и потому, что на общем унылом фоне в Иерусалиме всё же были и достойные цари. Среди них известные богобоязненные цари-реформаторы Езекия (гл. 18-20) и Иосия (гл. 21-23), которые решительно боролись с укоренившимся в народе идолопоклонством (23:4). С Иосией связана еще одна удивительная история: во время ремонта Храма была найдена «книга Закона» (22:8). Что именно это было за книга? Пятикнижие, каким мы знаем его сегодня, или, может быть, одна из его частей, где изложены только заповеди и предписания, быть может, книга Второзаконие?

Между тем духовное прозрение пришло к израильтянам слишком поздно, Иудея была уже на грани национальной катастрофы. В начале VIII в. Иерусалим был взят вавилонянами, которые разрушили и Храм, и город (гл. 24, 25), а жителей выселили в Вавилон - так начался Вавилонский плен.

Слабая надежда на возрождение появляется лишь в самом конце этой книги (25:27-30): царь Иехония, находившийся в вавилонском заточении, был выведен из темницы и посажен на почетное место при вавилонском дворе. Быть может, однажды возродится и разрушенное царство на его родине в Иудее?

Но есть в этой книге то, что намного важнее политики, интриг и царских ритуалов - служение пророков. С уходом великого пророка Илии, о котором рассказывала предыдущая книга, его служение не прервалось: Елисей - ученик и продолжатель дела Илии - совершил не меньше чудес и оставил не меньше наставлений для своего народа и всех нас (гл. 2-13).

Встречаем мы в этой книге и самого известного ветхозаветного пророка, Исайю (гл. 19, 20), хотя гораздо подробнее о его служении рассказано в книге, носящей его имя. Но именно Четвертая книга царств показывает нам исторический контекст одного из ключевых моментов его служения: царь Езекия в переломные для судеб страны моменты, в окаянные дни ассирийского нашествия, обращался к пророку Исайе за советом и неизменно стремился следовать воле Божьей, хоть и не всегда был тверд и последователен в этом своем желании. Историческая и пророческая книги сходятся в главном, дополняя друг друга и давая читателю глубину перспективы.

Царства не вечны, исчезают с лица земли города и рушатся храмы, но Слово Божие пребывает вовек, оно раскрывается новым поколениям, исполняется в новые времена - вот какой урок можно вынести из этой трагической книги.

Мысли вслух: ежедневные размышления о Библии

Здесь перед нами несколько примеров совершённых Елисеем чудес. Все они явились конкретными делами милосердия, проявленного...

То, что произошло с Израильским царством, и его цари, и многие из его жителей сами на себя накликали своими...

Один за другим меняются цари и в Иудейском царстве, и в Израильском. Перед нами мелькают имена, заговоры, годы...

Один за другим меняются цари и в Иудейском царстве, и в Израильском. Перед нами мелькают имена, заговоры, годы правлений, но при всех переменах посреди длящегося на Обетованной Земле смутного времени не может не броситься в глаза одно обстоятельство: мы видим нескончаемую череду нечестивых царей, нарушающих волю Господа, и благочестивых, ходящих пред Ним и пытающихся править согласно Его заповедям. То, что злом, совершаемым нечестивыми царями, на управляемые ими царства наводятся беды, неудивительно. Однако грех так сильно пропитал землю, что даже усилия благочестивых царей оказываются бессильными и им тоже приходится расхлёбывать последствия чужих беззаконий. Что ж, и эта закономерность не раз повторится на протяжении веков.

На этом фоне показательна история царя Азарии, дела которого были угодны Господу, и тем не менее заболевшего проказой. Рассказ о нём заставляет вспомнить историю страданий праведного Иова, ведь проказа считалась наказанием за грехи, но какие грехи могли быть у благочестивого царя? Значит, не за свои грехи он страдает, но просто потому, что в мире торжествует зло. И если мы питаем его своими грехами, ущерб понесут не обязательно виновные.

Вопрос-ответ

Никак не укладывается в голове происшествие с пророком Елисеем и детьми. Медведи растерзали детей из-за совершеннейшей, казалось бы, ерунды: ну плешивый, и что теперь? Причем пророк — это же не колдун, то есть медведей наслал именно Бог, а не Елисей какими-нибудь своими чарами. В чем смысл?

Для правильного понимания этого рассказа нужно рассмотреть более широкий его контекст. Дело происходит в Иерихоне, где начинается самостоятельное пророческое служение Елисея. Сначала жители города предлагают Елисею послать полсотни человек на поиски вознесшегося Илии...

Для правильного понимания этого рассказа лучше рассмотреть более широкий его контекст.

Дело происходит в Иерихоне, где начинается самостоятельное пророческое служение Елисея. Сначала жители города предлагают Елисею послать полсотни человек на поиски вознесшегося Илии. Елисей говорит, что это бессмысленно, но горожане не верят; в конце концов они так надоели пророку (Септуагинта предлагает слово, которое можно на современный язык перевести как «достали своими укорами»), что он согласился.

В этой ситуации мы видим глубочайшее недоверие иерихонцев Елисею. Город этот к тому моменту существует более 7 тысяч лет, и его жители повидали всякого; они не верят пророческому призванию Елисея и считают его учеником Илии, решившим «блеснуть» в отсутствие учителя; возможно, они вообще не верят… Несмотря на все это, пророк совершает в Иерихоне очень важное для города чудо, дав ему источник хорошей воды. Но и это не побудило горожан ни к доверию, ни к благодарности. Презрительные насмешки детей свидетельствуют, что общее настроение в городе не переменилось.

Привыкший к героям, город не почтил Елисея никакой благодарностью; если бы хоть слово было сказано на площади в честь пророка, уличные мальчишки были бы там непременно… Так или иначе, никому не пришло в голову вступиться за оскорбляемого пророка. В данном контексте дети выражают неверие и неблагодарность всего города, и проклятие пророка обращено не столько к ним, сколько к городу в целом.

Надо сказать, что неблагодарность вообще очень разрушительна; это один из самых тяжких и опасных духовных недугов. В сущности, проклятие лишь констатирует этот факт: неблагодарный город отделен от Бога глубокой пропастью…

Нелишне добавить, что все это происходит в глубокой древности; нельзя ждать, что пророк «подставит вторую щеку», как это предлагает Господь в Новом завете. Елисей, во-первых, знает цену неверию и неблагодарности, и, во-вторых, человек своего времени. В соответствии с нормами Ветхого завета, он проклинает. А дальше оказывается, что слово его, как и слово всякого человека, обладает в мире реальной силой. Оторванность города от Бога, констатированная и подтвержденная проклятием пророка, находит конкретное выражение в том, что слепая сила природы (в данном случае — медведицы) обрушивается на горожан.

Нет решительно никаких оснований думать, что, как Вы пишете, «Бог наслал» этих медведиц. Сидел на облаках, занимался своими делами, а потом вдруг услышал проклятие Елисея, и решил «наслать медведей»… Нелепая картинка… Но в описываемой истории нет никого, кто воззвал бы к Богу о помощи, кто, говоря жаргонно, «впустил» бы Его в ситуацию. Сердца горожан далеки от Бога, — это видно по их отношению к пророку и чуду. А сам пророк, человек ветхозаветный, действует по мерке Ветхого, а не Нового завета.

Библиотека

Е.М. Сморгунова. «Соль» в Ветхом и Новом Завете и ее семантические трансформации

В.Сорокин. Историко-культурный контекст Ветхого Завета. Северное Царство


	Благодаря регистрации Вы можете подписаться на рассылку текстов любого из планов чтения Библии Мы планируем постепенно развивать возможности самостоятельной настройки сайта и другие дополнительные сервисы для зарегистрированных пользователей, так что советуем регистрироваться уже сейчас (разумеется, бесплатно).