1 Говоря с Моисеем на горе Синай, Господь велел ему 2 передать сынам Израилевым такие слова: «Когда придете в землю, которую Я вам отдаю, пусть и сама земля та празднует субботы Господни. 3 Шесть лет засевайте поле свое, обрезайте свои виноградные лозы и собирайте урожай. 4 На седьмой же год должен быть и у земли полный субботний покой*Т.е. год, в который полностью прекращается работа., суббота Господня: не засевайте поля свои и не обрезайте виноградные лозы. 5 Не жните даже то, что само по себе выросло после жатвы, и не снимайте гроздья с необрезанных лоз. Земле вашей нужен год полного покоя. 6 Но вы сможете питаться тем, что земля вырастит во время своей субботы, - будете есть вы сами и слуги и служанки ваши, и наемные работники, и пришлые люди, поселившиеся среди вас, 7 а также скот ваш и звери, что водятся в стране вашей, - весь урожай того года послужит всем пищей.
|
8 Отсчитайте семь таких субботних лет, то есть семь раз по семь лет - сорок девять лет. 9 И тогда в десятый день седьмого месяца, в День очищения, пусть прозвучит у вас громкий трубный звук; протрубите громко по всей земле вашей. 10 Так вам надлежит объявить пятидесятый*аКак в 23:15, 16 семь недель (от воскресенья до воскресенья) названы пятьюдесятью днями, при использовании включающего исчисления, так и здесь период в сорок девять лет (более в знаковом, чем в календарном смысле) может быть назван пятьюдесятью годами. год священным и даровать свободу на земле вашей всем ее жителям. Юбилейным годом*бИли: годом, в который трубят в бараний рог (евр.: йовель). пусть он будет, когда придет каждый на свой земельный участок, каждый возвратится к родству своему. 11 Пятидесятый год пусть будет для вас юбилейным: не сейте и не устраивайте жатвы того, что само по себе выросло на поле, и не занимайтесь уборкой винограда с необрезанных лоз, 12 ибо юбилейный год должен быть для вас священным. Есть вы можете прямо с поля то, что само там выросло.
|
13 В юбилейный год каждый вновь должен стать обладателем своей семейной собственности. 14 Поэтому, если случится вам продавать что-либо ближнему своему или покупать у него, не извлекайте для себя пользы в ущерб другому. 15 Покупать землю у ближнего своего надлежит с учетом числа лет, прошедших после юбилейного года, да и он должен ее продавать, принимая во внимание остающееся число лет сбора урожаев. 16 Чем больше число лет, тем выше цена; чем меньше, тем ниже: ведь продается количество урожаев. 17 Не обирайте один другого, а бойтесь Бога своего. Я - Господь, Бог ваш.
|
18 Исполняйте установления Мои и неукоснительно соблюдайте Мои заповеди, и будете в безопасности жить на земле, вам дарованной. 19 Земля принесет плод свой, так что и есть будете вдоволь и безопасно жить на ней.
|
20 Вы можете спросить: „А что мы будем есть весь седьмой год, когда ни сеять не будем, ни собирать урожая?“ 21 В шестой год Я ниспошлю вам такие благословения, что земля принесет урожай на целых три года. 22 На восьмой год снова посеете, но всё еще будете жить тем старым урожаем: вплоть до уборки урожая в девятом году.
|
23 Никакую землю продавать навсегда нельзя - земля ведь Моя, и вы у Меня и гости, и временные жители на ней. 24 И посему по всей земле, которой ныне владеете, вы должны обеспечить право ее выкупа. 25 Если кто-то из вас обеднеет и будет вынужден продать свой земельный участок, тогда его ближайший родственник должен прийти и выкупить проданное бедняком. 26 Однако, если нет у него никого, кто может выкупить тот участок, а какое-то время спустя он сам сумеет добыть достаточные средства для выкупа, 27 тогда из них нужно вычесть стоимость земли за те годы, что прошли после продажи, и, заплатив купившему землю оставшуюся разницу*Стоимость земли определяется исходя из оставшихся до юбилейного года лет, см. ст. 15-16., он сможет вернуться на свой участок земли. 28 Если же не смог он найти нужную сумму для выкупа, то проданное останется в руках купившего до юбилейного года. В юбилейный год оно опять перейдет в собственность первого владельца, и тот сможет вернуться и жить на своей земле.
|
29 А если кто продаст жилой дом в черте города, внутри стен его, он вправе выкупить этот дом свой в течение года со дня продажи. В это время сохраняется за ним такое право. 30 Но если в течение года дом, что в черте города, внутри стен городских, не будет выкуплен, он отойдет покупателю навсегда, в полное владение ему самому и его потомкам, и даже в юбилейный год возвращен не будет. 31 Однако дома в селениях, не обнесенных стеной, считаются частью земельных угодий. Они выкупу подлежат и в юбилейный год должны возвращаться.
|
32 А вот левиты выкупить свою собственность в их городах всегда имеют право, 33 которым любой из них может воспользоваться; дом, проданный в отведенном для них городе, в юбилейный год вернется прежнему хозяину - левиту. Ведь дома в городах левитов - это и есть их собственность среди сынов Израилевых. 34 Поля же для пастбищ вокруг городов левитов вообще не подлежат продаже, потому что они переданы левитам в вечное владение.
|
35 Если твой брат-израильтянин впадает в бедность и самостоятельно уже не может жить в общине вашей, надлежит тебе поддержать его, как ты поддержал бы человека пришлого, к вам переселившегося, - пусть он живет подле тебя. 36 И не бери с него непомерные проценты, не наживайся на нем. Бойся Бога своего: пусть живет брат твой возле тебя, 37 деньги свои не ссужай ему под проценты, и хлеб, который даешь ему в долг, не давай прибыли ради. 38 Я - Господь, Бог твой, Который вывел тебя из Египта, дабы отдать вам земли Ханаана и стать вашим Богом.
|
39 Если же твой брат-израильтянин впадает в такую бедность, что себя продает тебе за долги, не заставляй его трудиться как раба. 40 Пусть живет он у тебя как наемник либо как переселенец и пусть служит тебе до юбилейного года, 41 когда сможет уйти от тебя вместе с детьми своими, вернуться сможет опять к роду своему, на землю отцов своих. 42 Ведь те, кого Я вывел из Египта, они Мои слуги. Нельзя их продавать, как продают рабов. 43 Не обходись с ним жестоко, бойся Бога своего.
|
44 А что до раба или рабыни, которые могли бы принадлежать тебе, ты можешь покупать их у народов, что живут вокруг вас. 45 Еще можешь покупать в рабы детей переселенцев, из тех, что живут вместе с вами как люди пришлые, детей из их семейств, рожденных в землях ваших. Они станут вашей собственностью, 46 и вы сможете передавать их по наследству своим детям как собственность. Купленные рабы могут оставаться у вас рабами навеки. Однако что до братьев ваших, сынов Израилевых, никто не вправе властвовать над братом своим и быть жестоким в обращении с ним.
|
47 Если какой-нибудь поселившийся среди вас человек из другого народа станет богат, а брат твой израильтянин так обеднеет, что за долги продаст себя проживающему среди вас человеку из чужого народа или выходцу из семейства переселенца, 48 то за тем, кто продал себя, всё еще сохраняется право на выкуп, и это должен сделать один из его братьев, 49 дядя его или двоюродный брат; может выкупить его и кто-нибудь из близких родственников, из рода его. Или сам он со временем окажется в состоянии выкупить себя. 50 Ему вместе с тем, кто купил его, следует определить число лет со дня сделки до юбилейного года. Цена за его освобождение должна соответствовать плате наемному работнику за такое же количество лет. 51 Если много еще остается лет до юбилейного года, он должен вернуть большую часть денег из той суммы, что была заплачена за него. 52 А если до юбилейного года уже недалеко, то, посчитав остающиеся годы, он должен возвратить выкуп за себя в размере, соответствующем числу этих лет. 53 У того, кто купил его, он должен быть на положении работника, нанятого на год. И вы не должны допускать того, чтобы его хозяин обращался с ним безжалостно.
|
54 Если тот человек так или иначе не будет выкуплен, то свободу он должен обрести в юбилейный год - он и его дети вместе с ним. 55 Ведь все сыны Израилевы как слуги принадлежат Мне, Мои они слуги, коих вывел Я из Египта; Я - Господь, Бог ваш. |
17:7 Букв.: косматым козлам - заимствованное евреями в Египте поклонение демонам в козлином образе было не только актом духовной неверности Богу (прелюбодеянием), но и сопровождалось оргиями.
17:10 Букв.: против тех… Я обращу лицо Свое.
17:11 а) Евр. нефеш означает «душа, жизнь, личность», а также переводится личными местоимениями; так в этих разных значениях оно переведено в данной главе в ст. 10, 11, 12, 14 и 15.
17:11 б) Ближе к букв.: покрытия (греха) или как средство единения (с Богом).
18:2 Эти слова возвещали об Источнике, из которого исходили указания, и о Власти, стоящей за ними.
18:3 Или: не живите по их установлениям.
18:6 Букв.: чтобы открыть наготу ее; то же в ст. 7-19.
18:17 Или: распутством.
18:20 Букв.: чтобы излить семя свое; то же в ст. 23.
18:21 Букв.: семени твоего.
18:30 Или: заботьтесь о служении Мне.
19:3 Или: благоговейте / испытывайте страх каждый (перед…); то же в ст. 30 и 32.
19:8 См. примеч. к 5:1.
19:16 Друг. возм. пер.: не наживайся за счет крови.
19:23 Букв.: необрезанными.
19:27 Букв.: не стригите головы вашей вкруговую. В этом и следующем стихах говорится о различных обычаях выражения скорби об умерших, обычаях, практиковавшихся у язычников в их культе поклонения умершим.
19:35 Или: определяете объем.
19:36 а) Возможно, что речь идет о соответствии стандарту того времени.
19:36 б) Эфа - 22 л, гин - 4 л, здесь эфа указывает на все меры объема сыпучих тел, а гин - на меры объема жидких тел.
20:3 Букв.: Я обращу лицо Свое; то же в ст. 5 и 6.
20:9 Букв.: и кровь его на нем; то же в ст. 11-13, 16, 27.
20:20 а) Букв.: дядю своего.
20:20 б) Друг. возм. пер.: умрут разграбленными.
20:21 Букв.: возьмет (в жены) жену брата.
20:23 Масоретский текст: народа; в некоторых евр. рукописях, в Самаритянском Пятикнижии и в древн. пер.: народов.
21:4 Или: оказаться нечистым в положении (уважаемого) главы семьи в народе своем. Вероятно, ему не следовало по народному обычаю справлять траур по кому-либо из умерших родственников по линии жены - он должен был сохранять достоинство священнического служения.
21:6 См. примеч. «а» к 1:9.
21:7 Букв.: изгнанной мужем.
21:8 Букв.: ты святи / посвящай его; этот призыв обращен ко всей общине, это в ее интересах, и она должна заботиться о том, чтобы священник через недостойный брак не потерял право совершать служение.
21:10 а) Букв.: среди братьев своих.
21:10 б) См. 10:6.
21:22 Все приношения Господу подразделялись на два вида: «святыня великая» и просто «святыня». Великими святынями считались отдаваемые священнику части даров хлебных (2:3,10; 6:17), части таких жертв, как жертва за грех (6:29), жертва того, кто осознал свою вину (7:1), и хлебы, полагаемые пред Господом (24:9). А святыней назывались возносимые приношения, первые плоды, десятина и всё то, что полностью и безвозвратно отдавалось Господу (Числ 18:11-19 и 26-29).
21:23 Букв.: не должен он бесчестить святилища Мои.
22:2 Букв.: со святынями; то же ниже.
22:7 Или: хлеб.
22:9 Букв.: ее, т.е. пищи священной.
22:12 Друг. возм. пер.: не за еврея; букв.: за постороннего / чужого мужчину.
22:23 LXX: с отрезанными ушами или отрубленным хвостом.
23:3 Евр. шаббат шаббатон - выражение в превосходной степени, подчеркивающее святость и торжественность покоя.
23:5 См. примеч. к Исх 12:2.
23:6 Евр. хаг - это не только «праздник», но и «священное странствие» (ср. араб. хадж); фактически три из перечисленных в этой главе праздника: «Пасха», «Пятидесятница» и «праздник Кущей» - были «паломническими» праздниками, когда все мужчины (иногда с семьями) должны были приходить к Святилищу или, позднее, к Храму.
23:7 Кроме еженедельной субботы (ст. 3) по ветхозаветному законодательству праздничными днями были и семь годовых или обрядовых суббот, выпадавших на разные дни недели в течение года (см. в этой главе ст. 7, 8, 21, 24, 27, 32-36 и в 25:3-7).
23:8 См. примеч. «а» к 1:9.
23:11 а) См. примеч. к 7:30 и Исх 29:24.
23:11 б) Или: дня покоя.
23:13 Т.е. 4,5 л муки и около 1 л вина.
23:27 а) См. гл. 16 и примеч. к ней.
23:27 б) Или: поститься; то же в ст. 32.
23:30 Букв.: истреблю / уничтожу.
23:34 Или: шалашей.
23:39 Или: день (праздничной) субботы.
24:3 Букв.: у завесы Свидетельства; см. примеч. к Исх 16:34.
24:4 Букв.: всегда; то же в ст. 8.
24:5 См. примеч. к 23:13.
24:6 Или: на столе из чистого (золота).
24:7 Букв.: который будет служить азкарой хлебу; см. примеч. к 2:2.
25:4 Т.е. год, в который полностью прекращается работа.
25:10 а) Как в 23:15, 16 семь недель (от воскресенья до воскресенья) названы пятьюдесятью днями, при использовании включающего исчисления, так и здесь период в сорок девять лет (более в знаковом, чем в календарном смысле) может быть назван пятьюдесятью годами.
25:10 б) Или: годом, в который трубят в бараний рог (евр.: йовель).
25:27 Стоимость земли определяется исходя из оставшихся до юбилейного года лет, см. ст. 15-16.
26:4 Букв.: деревья полевые.
26:12 Букв.: ходить; или: жить.
26:17 Букв.: Я обращу лицо Свое против вас.
26:25 Или: возмездие, Заветом определенное; букв.: возмездие Завета.
26:26 а) Букв.: сломаю у вас палку для хлеба, т.е. шесты, на которые вешали лепешки.
26:26 б) Букв.: выдавать по весу.
26:30 Букв.: на трупы идолов.
26:31 а) Слова «ваши святилища» показывают, что Бог не желает отождествлять Себя с таким храмом, отсюда «ваши» в отличие от «Святилища Моего» (ст. 2). Мн. число может относиться к различным отделениям Святилища.
26:31 б) Букв.: запах успокоения (или: умиротворения). Используемый здесь автором антропоморфизм имел своей целью показать, что жертвоприношение Бог принимал как выражение благодарности, веры и посвящения, когда оно свидетельствовало о готовности к послушанию и преданности.
26:41 Или: захотят наверстать; здесь употреблен тот же глагол раца, что и в ст. 34, где он переведен как «воспользоваться / наслаждаться»; земля наслаждалась покоем (здесь применяется олицетворение), а сыны Израилевы «наслаждаются» осознанием пользы пережитого ими наказания; этот же глагол переводится и как «восстанавливать / восполнять (утраченное)»; то же и в ст. 43.
Буду пребывать среди вас и вашим Богом буду, а вы народом Моим (26:12).
Жить - значит постоянно находиться в присутствии Бога, об отношениях с Которым мы ни на миг не вправе забывать. Нам, в свойственной человеку греховной природе, присуще неотступное стремление умалить Бога до полного соответствия нашим планам, желаниям и вкусам. Но Священное Писание с еще большей неотступностью говорит нам об обратном: мы не можем навязать Богу свои планы - мы должны вписаться в Его.
«Святой» - вот то слово в книге Левит, которое ставит Бога над всеми нашими фантазиями о достижении успеха и благополучия, без того чтобы принять предложенный Им путь полноценной жизни в чистоте и святости. Эта книга полна подробнейших указаний о том, как человеку жить со святым Богом. Читать описание этих подробностей кому-то может быть так же скучно, как и проводящему свой отпуск на берегу моря читать брошюру «О правилах поведения на атомной станции». Но окажись этот читатель неподалеку от работающего атомного реактора, для него эти знания стали бы жизненно важными. Так же и книга Левит неинтересна тому, кто не осознал удивительную истину, стоящую за каждой строкой этого древнейшего повествования: Бог, Творец вселенной, вошел в жизнь небольшого, малозначащего племени. Израильтяне не могли «приспособить» Бога к своему образу жизни. Им надо было перестроить свою жизнь - все ее аспекты, включая культуру питания, интимных отношений, ведения хозяйства, - чтобы войти в Его мир. Пренебрежение Его указаниями оборачивалось гибелью, как это случилось с двумя сыновьями Аарона (гл. 10).
Книга, называемая в русском переводе «Левит» (по имени колена Левия, из которого происходило всё священство), содержит указания, или руководство, не только для священников: она обращена ко всей общине израильтян. И тому было, по крайней мере, две причины: во-первых, народ должен был знать о своем преимуществе и о своей ответственности, и, во-вторых, нельзя было допустить, чтобы священники обрели над народом деспотичную власть, опирающуюся на исключительное право знать, как следует приближаться к Богу.
Иудейская и христианская традиции связывают написание Пятикнижия в целом и книги Левит в частности с именем Моисея. Вопрос о том, кто был автором и когда начала создаваться эта книга, разрешается в ее последнем стихе: «Вот такие заповеди для сынов Израилевых дал Моисею Господь на горе Синай». Этот факт подтверждается пятьдесят шесть раз в двадцати семи главах книги Левит. Продолжающиеся исследования истории Израиля и библейской текстологии раньше или позже уточнят дату появления книги, относимую различными учеными и ко второй половине XV, и к самому началу XIII в. до Р.Х. Но ни одно серьезное исследование не может без ущерба для истины игнорировать утверждение Писания о том, что в самом полном и реальном смысле его Автор - Бог. Какую часть Божественного откровения записал сам Моисей, а какую под его диктовку - писец или какие пояснения позже сделал вдохновенный редактор, не имеет принципиального значения для того, кто принимает прямое утверждение Библии о ее Авторе.
Сегодня благодаря Иисусу Христу мы не живем в мире, описанном в книге Левит. После совершенной жертвы Иисуса отпала необходимость ежедневно приносить в жертву животных. Он упразднил служение первосвященников, став нашим Ходатаем перед Богом. В Нем мы обрели источник, в котором можем быть омыты от грехов наших, и благодать, преобразующую нашу природу. Книга Левит предназначалась для того, чтобы преподать людям первоначальные истины о Боге. Те, кто усвоил эти уроки, могли перейти к постижению и принятию истины о Том, Кто стал «поручителем лучшего, чем прежний, Завета» (по словам описавшего этот переход автора Послания к евреям).
Бог, представленный в книге Левит, велик, свят и могуществен. Он был и остается «огнем, сжигающим всё, что гнев Его вызывает» (Евр 12:29). Желая восстановить разрушенное грехом единение человека с Ним, Он учил израильтян в древности и учит нас теперь, как нам жить в Его присутствии.
17:1 Начало "Закона святости", вероятно, наиболее ранней части кн. Левита. Святость - одно из главных свойств Бога Израилева (ср. Лев 11:44-45; Лев 19:2; Лев 20:7, Лев 20:26; Лев 21:8; Лев 22:32сл.) Первоначально она мыслится как отдаленность, неприступность, трансцендентность, внушающая религиозный страх (Исх 33:20). Эта святость сообщается и всему тому, что приближается к Богу: местам (Исх 19:12), временам (Исх 16:23; Лев 23:4), ковчегу Завета (2 Цар 6:7), лицам (Исх 19:6), в особенности священникам (Лев 21:6), предметам (Исх 30:29; Числ 18:9и т.д.). Вследствие своей связи с культом понятие святости неотделимо от понятия обрядовой чистоты: "закон святости" в Лев 17-26 есть в такой же мере и "закон чистоты". Но нравственное совершенство Бога Израилева одухотворило это первоначальное представление: отделенность от мирского становится воздержанием от греха, а обрядовая чистота соединяется с чистотой сердца (ср. Ис 6:3сл.).
17:10 Запрет употребления крови связан с древним пониманием крови как начала и символа жизни, которая находится во власти Божией.
18:2 "Я Господь, Бог ваш" - это утверждение в полной или краткой форме - "Я Господь" - является лейтмотивом этой и следующих глав. В нем закон святости обретает весь свой смысл: Ягве - Бог Израиля, выведший его из Египта (Лев 19:36; Лев 22:33), Он - Бог святый (Лев 19:2; Лев 20:26; Лев 21:8), освящающий Свой народ (Лев 20:8; Лев 21:8, Лев 21:15; Лев 22:9, Лев 22:32; ср. Лев 20:7). Поэтому все реалии жизни приобретают священный характер, и вся жизнь избранного народа- личная, семейная и общественная - должна определяться законом святости и заповедями о чистоте.
18:6 Букв, "плоть тела своего" (гебраизм). Тождественность крови, плоти, даже костей (Суд 9:2), служит образом родственных отношений, причем высшим осуществлением этой тождественности является соединение мужчины и женщины. Поэтому запреты, следующие далее, как те, которые исходят от кровного родства, так и те, которые основываются на родстве по бракам (стт Лев 18:8, Лев 18:14, Лев 18:16), сводятся все к запрету кровосмешения: никакая плоть не должна оплодотворять саму себя. Этот запрет был тем более необходим, что в древности оно было обычным явлением. В Египте, Финикии и других соседних Израилю странах браки близких родственников были узаконены.
18:21 "Детей твоих не отдавай на служение Молоху" - жертвоприношения детей, которых "проводили через огонь", т.е. сжигали, представляют собой ханаанский обряд, осужденный Законом (Лев 20:2-5; Втор 12:31; Втор 18:10). Этот обряд проник в Израиль, в частности в Иерусалим, в "долину сыновей Еннома", где для этого был поставлен жертвенник1 Цар 16:3; 4 Цар 21:6; 4 Цар 23:10; Иер 7:31; Иер 19:5сл.; Иер 32:35; Иез 16:21). Согласно многим из этих текстов, детей приносили в жертву богу Молоху (Мелек, или царь, был титул божества). Это истолкование оспаривается, и некоторые авторы видят здесь жертвоприношение по обету.
19:2 Основная заповедь кн. Левит.
19:9-18 Этические предписания включаются в богослужебный и обрядовый устав для того, чтобы показать, что без правды и добра обряд бесполезен (ср. Ис 1:11-17) и даже нечестив. Социальные отношения регулируются на основе заповеди любви к ближнему (ст. 18). Подобные определения встречаются во всех законодательных актах Пятикнижия.
19:19 Всякое скрещивание и всякая смесь считаются искажением породы, порчей или заражением. Запрет направлен гл. обр. против магии, оперировавшей различными смесями.
19:23 Первоначально обрезание было знаком, отмечающим вступление в зрелый возраст (Быт 17:10), и необрезанный мужчина считался нечистым. По аналогии, плоды слишком молодого дерева "необрезаны", нечисты, пока они не посвящены Богу.
19:27-28 "Не стригите головы"... - запрещение траурных обрядов, сходных с языч. обычаями соседних народов (ср. Лев 21:5; Втор 14:1). Однако эти обряды продолжали соблюдаться (Ис 3:23; Иер 16:6; Иер 41:5; Иер 47:5; Иер 48:37; Ам 8:10; Иов 1:20) - о чем свидетельствует упоминание их у Иез (Иез 7:18) - быть может потому, что им приписывали религ. значение покаянного характера (Ис 22:12).
Суровость уголовных наказаний соответствует духу того времени. Тогдашний ягвизм был приспособлен к нравственному уровню древнего человека. Лишь постепенно (с эпохи великих пророков) пробуждается новое этическое сознание, явившееся доброй почвой для семян Евангельского учения.
20 В этом новом разделе говорится о наказаниях, и под этим углом зрения повторяются уже данные предписания.
21 Святость Божия должна проявляться по преимуществу в священниках, являющихся связующим звеном народа с Богом и Его присутствием среди избранного народа.
21:3 Брак, в котором женщина становится единой плотью с мужем (Быт 2:23), ослабляет ее связь с кровными родственниками.
21:15 Взяв себе в жены не принадлежавшую к избранному колену женщину, первосвященник осквернил бы святилище и ввел бы неосвященную кровь в свое потомство.
21:17-21 Служение при жертвеннике должны совершать люди без физических недостатков : Бог есть Творец физического мира в его цельности, неповрежденности. Священником, т.е. представителем Бога перед народом и представителем народа перед Богом, призванным к Нему приближаться и в наибольшей мере приобщаться Его святости, не должен становиться тот, кто не годен к труду или обладает каким-либо изъяном.
22:1-9 Приношения народа, принятые Богом, становятся святыми и освящают тех, кто их вкушает. К святыням нельзя прикасаться не очистившись.
23 После изложения нравственных (Лев 18-20) и обрядовых (Лев 21-22) предписаний, регулирующих принесение жертв, в гл. 23 определяется богослужебный круг. О различных праздниках см Исх 12 и Исх 23:14.
25 Предписания этой главы утверждают абсолютную власть Бога над Святой Землей: даже почва в ней должна соблюдать субботу (см Исх 20:8). Субботний год появляется уже в кн. Завета (Исх 23:10-11); законодательство уточняется в Лев 25:1-7. Этим предполагается периодический возврат к простым условиям пастушеской жизни. Втор 15:1-11добавляет к этому прощение долгов. Рабы из евреев также должны освобождаться на седьмой год своего рабства, но без обязательной связи с субботним годом (Исх 21:2; Втор 15:12-18). Предписание это совсем не соблюдалось (ср. Иер 34:8-16). Чтобы сделать его менее разорительным, его связали с 50-летним циклом, т.е. с юбилейным годом (Лев 25:8-17; ср. Ис 61:1-2), названным так потому, что начало его объявлялось трубным звуком, "йобел". В течение этого года земля должна была лежать под паром; кроме того, происходило общее освобождение людей и имущества, каждый возвращался в свой род и получал назад свое наследие (ст. Лев 25:10). Такие меры имели целью обеспечить устойчивость общества, основанного на семье и семейной собственности. 1 Макк 6:49-53свидетельствует о том, что субботний год соблюдался. Будучи перенесен в духовный план, он и поныне продолжает соблюдаться в католической Церкви как святой юбилейный год. Церковь таким образом периодически предоставляет христианам особую возможность получить отпущение их долгов Богу, т.е. грехов.
25:35-36 Закон о помощи беднякам и против отдачи денег в рост, что уже было запрещено при заключении Союза (Исх 22:25), а затем еще строже - Второзаконием (Втор 23:20-22). В отношениях между израильтянами и неизраильтянами это законодательство допускает обычный в древности статут раба. Но внутри Израиля необходим иной статут, во имя божественного Союза-Завета. НЗ вводит в этот Союз и другие народы.
26 Расширенное толкование 2-й заповеди Декалога. Повторение условий Завета.
26:14-41 Исправительные кары нарушителям Завета.
В кн. Левит излагаются предписания о жертвах, священстве, праздниках и пророчества о судьбах Израиля. В подробно описанной обрядности ВЗ христианские толкователи узрели подготовку и прообразы искупительного жертвоприношения Христа (ср. Евр 8-10) и таинств Церкви. Единая жертва Христа лишила значения ритуал древнего храма, но требования чистоты и святости в деле служения Богу остаются в силе и поныне.
Названия, разделения и содержание
Пять первых книг Библии составляют одно целое, которое по-еврейски называется Тора, т.е. Закон. Первое достоверное свидетельство об употреблении слова Закон (греч. «νομος») в этом смысле мы встречаем в предисловии кн. Премудрости Иисуса, сына Сирахова. В начале христианской эры название «Закон» уже было общепринятым, как мы это видим в НЗ (Лк 10:26; ср. Лк 24:44). Иудеи, говорившие по-еврейски, называли первую часть Библии также «Пять пятых Закона», чему соответствовало в эллинизированных еврейских кругах η πεντατευχος (подраз. «βιβλος» ., т.е. Пятитомник). Это разделение на пять книг засвидетельствовано еще до нашей эры греческим переводом Библии семьюдесятью толковниками (LXX). В этом, принятом Церковью, переводе каждой из пяти книг было дано название, согласно ее содержанию или содержанию ее первых глав:
Кн. Бытия (собств. — книга о происхождении мира, рода человеческого и избранного народа); Исход (начинается с рассказа об уходе евреев из Египта); Левит (закон для священников из колена Левиина); Числа (книга начинается с описания переписи народа: гл. Числ 1-4); Второзаконие («второй закон», воспроизводящий в более пространном изложении Закон, данный на Синае). Иудеи же до сих пор называют каждую книгу евр. Библии по ее первому значимому слову.
Кн. Бытия разделяется на две неравные части: описание происхождения мира и человека (Быт 1-11) и история праотцев народа Божия (Быт 12-50). Первая часть — как бы пропилеи, вводящие в историю, о которой повествует вся Библия. В ней описывается сотворение мира и человека, грехопадение и его последствия, постепенное развращение людей и постигшее их наказание. Происшедший затем от Ноя род расселяется по земле. Генеалогические же таблицы все суживаются и, наконец, ограничиваются родом Авраама, отца избранного народа. История праотцев (Быт 12-50) описывает события из жизни великих предков: Авраама, человека веры, послушание которого вознаграждается: Бог обещает ему многочисленных потомков и Святую Землю, которая станет их наследием (Быт 12 1—25:8); Иакова, отличающегося хитростью: выдав себя за старшего брата, Исава, он получает благословение своего отца Исаака и затем превосходит изворотливостью своего дядю Лавана; однако его ловкость оказалась бы напрасной, если бы Бог не предпочел его Исаву и не возобновил в его пользу обетования, данные Аврааму, и заключенный с ним союз (Быт 25:19-36:43). Бог избирает людей не только высокого нравственного уровня, ибо он может исцелить всякого человека, открывающегося Ему, как бы он ни был греховен. По сравнению с Авраамом и Иаковом Исаак выглядит довольно бледно. О его жизни говорится главным образом в связи с его отцом или сыном. Двенадцать сыновей Иакова — родоначальники двенадцати колен Израилевых. Одному из них посвящена последняя часть кн. Бытия: гл. Быт 37-50 — биография Иосифа. В них описывается, как добродетель мудрого вознаграждается и Божественное Провидение обращает зло в добро (Быт 50:20).
Две главные темы Исхода: освобождение из Египта (Исх 1:1-15:21) и Синайский Союз-Завет (Исх 19:1-40:38) связаны с менее значимой темой — странствия по пустыне (Исх 15:22-18:27). Моисей, получивший откровение неизреченного имени Ягве на горе Божией Хориве, приводит туда израильтян, освобожденных от рабства. В величественной теофании Бог вступает в союз с народом и дает ему Свои Заповеди. Как только союз был заключен, народ его нарушил, поклонившись золотому тельцу, но Бог прощает виновных и возобновляет союз. Ряд предписаний регулирует богослужение в пустыне.
Кн. Левит носит почти исключительно законодательный характер, так что повествование о событиях, можно сказать, прерывается. Она содержит ритуал жертвоприношений (Лев 1-7): церемониал поставления в священники Аарона и его сыновей (Лев 8-10); предписания о чистом и нечистом (Лев 11-15), завершающиеся описанием ритуала Дня Очищения (Лев 16); «Закон святости» (Лев 17-26), содержащий богослужебный календарь и заканчивающийся благословениями и проклятиями (Лев 26). В гл. Лев 27 уточняются условия выкупа людей, животных и имущества, посвященных Ягве.
В кн. Числа вновь говорится о странствии в пустыне. Уходу от Синая предшествуют перепись народа (Числ 1-4) и богатые приношения по случаю освящения скинии (Числ 7). Отпраздновав второй раз Пасху, евреи покидают святую гору (Числ 9-10) и доходят до Кадеса, где предпринимают неудачную попытку проникнуть в Ханаан с юга (Числ 11-14). После долгого пребывания в Кадесе они отправляются в Моавские равнины, прилегавшие к Иерихону (Числ 20-25). Мадианитяне разбиты, и колена Гада и Рувима поселяются в Заиорданьи (Числ 31-32). В гл. Числ 33 перечисляются остановки в пустыне. Повествования чередуются с предписаниями, дополняющими синайское законодательство или подготовляющими поселение в Ханаане.
Второзаконие отличается особой структурой: это кодекс гражданских и религиозных узаконений (Втор 12:26-15:1), включенный в большую речь Моисея (Втор 5-11; Втор 26:16-28:68), которую предваряет его первая речь (Втор 1-4); за ней следует третья речь (Втор 29-30); наконец говорится о возложении миссии на Иисуса Новина, приводятся песнь и благословения Моисея, даются краткие сведения о конце его жизни (Втор 31-34).
Второзаконнический кодекс отчасти воспроизводит заповеди, данные в пустыне. Моисей напоминает в своих речах о великих событиях Исхода, об откровении на Синае и начале завоевания Земли Обетованной. В них раскрывается религиозный смысл событий, подчеркивается значение Закона, содержится призыв к верности Богу.
Литературная композиция
Составление этого обширного сборника приписывалось Моисею, что засвидетельствовано в НЗ (Ин 1:45; Ин 5:45-47; Рим 10:5). Но в более древних источниках нет утверждения, что все Пятикнижие написано Моисеем. Когда в нем, хотя очень редко, говорится: «Моисей написал» — эти слова относятся лишь к определенному месту. Исследователи Библии обнаружили в этих книгах различие в стиле, повторения и некоторую непоследовательность повествований, что не дает возможности считать их произведением, целиком принадлежащим одному автору. После долгих исканий библеисты, главным образом под влиянием К.Г. Графа и Ю. Велльгаузена, склонились в основном к т.н. документарной теории, которую схематически можно формулировать так: Пятикнижие представляет компиляцию из четырех документов, возникших в различное время и в различной среде. Первоначально было два повествования: в первом автор, т. н. Ягвист, условно обозначаемый буквой «J», употребляет в рассказе о сотворении мира имя Ягве, которое Бог открыл Моисею; другой автор, т. н. Элогист (Е), называет Бога распространенным в то время именем Элогим. Согласно этой теории повествование Ягвиста было записано в 11 веке в Иудее, Элогист же писал немного позже в Израиле. После разрушения Северного царства оба документа были сведены воедино (JE). После царствования Иосии (640-609) к ним было прибавлено Второзаконие «D», а после Плена ко всему этому (JED) был присоединен священнический кодекс (Р), содержащий главным образом законы и несколько повествований. Этот кодекс составил своего рода костяк и образовал рамки этой компиляции (JEDP). Такой литературно-критический подход связан с эволюционной концепцией развития религиозных представлений в Израиле.
Уже в 1906 г Папская Библейская Комиссия предостерегла экзегетов от переоценки этой т. н. документарной теории и предложила им считать подлинным авторство Моисея, если иметь в виду Пятикнижие в целом, и в то же время признавать возможность существования, с одной стороны устных преданий и письменных документов, возникших до Моисея, а с другой — изменений и добавлений в более позднюю эпоху. В письме от 16 января 1948 г, обращенном к кардиналу Сюару, архиепископу Парижскому, Комиссия признала существование источников и постепенных приращений к законам Моисея и историческим рассказам, обусловленных социальными и религиозными установлениями позднейших времен.
Время подтвердило правильность этих взглядов библейской Комиссии, ибо в наше время классическая документарная теория все больше ставится под сомнение. С одной стороны, попытки систематизировать ее не дали желаемых результатов. С другой стороны, опыт показал, что сосредоточение интереса на чисто литературной проблеме датировки окончательной редакции текста имеет гораздо меньшее значение, чем подход исторический, при котором на первое место выдвигается вопрос об источниках устных и письменных, лежащих в основе изучаемых «документов». Представление о них стало теперь менее книжным, более близким к конкретной действительности. Выяснилось, что они возникли в далеком прошлом. Новые данные археологии и изучение истории древних цивилизаций Средиземноморья показали, что многие законы и установления, о которых говорится в Пятикнижии, сходны с законами и установлениями эпох более давних, чем те, к которым относили составление Пятикнижия, и что многие его повествования отражают быт более древней среды.
Не будучи 8 состоянии проследить, как формировалось Пятикнижие и как в нем слилось несколько традиций, мы, однако, вправе утверждать, что несмотря на разнохарактерность текстов явистского и элогистского, в них по существу идет речь об одном и том же. Обе традиции имеют общее происхождение. Кроме того, эти традиции соответствуют условиям не той эпохи, когда они были окончательно письменно зафиксированы, а эпохи, когда произошли описываемые события. Их происхождение восходит, следовательно, к эпохе образования народа Израильского. То же в известной мере можно сказать о законодательных частях Пятикнижия: пред нами гражданское и религиозное право Израиля; оно эволюционировало вместе с общиной, жизнь которой регулировало, но по своему происхождению оно восходит ко времени возникновения этого народа. Итак, первооснова Пятикнижия, главные элементы традиций, слившихся с ним, и ядро его узаконений относятся к периоду становления Израильского народа. Над этим периодом доминирует образ Моисея, как организатора, религиозного вождя и первого законодателя. Традиции, завершающиеся им, и воспоминания о событиях, происходивших под его руководством, стали национальной эпопеей. Учение Моисея наложило неизгладимый отпечаток на веру и жизнь народа. Закон Моисеев стал нормой его поведения. Толкования Закона, вызванные ходом исторического развития, были проникнуты его духом и опирались на его авторитет. Засвидетельствованный в Библии факт письменной деятельности самого Моисея и его окружения не вызывает сомнений, но вопрос содержания имеет большее значение, чем вопрос письменного фиксирования текста, и поэтому так важно признать, что традиции, лежащие в основе Пятикнижия, восходят к Моисею как первоисточнику.
Повествования и история
От этих преданий, являвшихся живым наследием народа, вдохнувших в него сознание единства и поддерживавших его веру, невозможно требовать той строго научной точности, к которой стремится современный ученый; однако нельзя утверждать, что эти письменные памятники не содержат истины.
Одиннадцать первых глав Бытия требуют особого рассмотрения. В них описано в стиле народного сказания происхождение рода человеческого. Они излагают просто и картинно, в соответствии с умственным уровнем древнего малокультурного народа, главные истины, лежащие в основе домостроительства спасения: создание Богом мира на заре времен, последовавшее за ним сотворение человека, единство рода человеческого, грех прародителей и последовавшие изгнание и испытания. Эти истины, будучи предметом веры, подтверждены авторитетом Св. Писания; в то же время они являются фактами, и как истины достоверные подразумевают реальность этих фактов. В этом смысле первые главы Бытия носят исторический характер. История праотцев есть история семейная. В ней собраны воспоминания о предках: Аврааме, Исааке, Иакове, Иосифе. Она является также популярной историей. Рассказчики останавливаются на подробностях личной жизни, на живописных эпизодах, не заботясь о том, чтобы связать их с общей историей. Наконец, это история религиозная. Все ее переломные моменты отмечены личным участием Бога, и все в ней представлено в провиденциальном плане. Более того, факты приводятся, объясняются и группируются с целью доказать религиозный тезис: существует один Бог, образовавший один народ и давший ему одну страну. Этот Бог — Ягве, этот народ — Израиль, эта страна — святая Земля. Но в то же время эти рассказы историчны и в том смысле, что они по-своему повествуют о реальных фактах и дают правильную картину происхождения и переселения предков Израильских, их географических и этнических корней, их поведения в плане нравственном и религиозном. Скептическое отношение к этим рассказам оказалось несостоятельным перед лицом недавних открытий в области истории и археологии древнего Востока.
Опустив довольно длинный период истории, Исход и Числа, а в определенной мере и Второзаконие, излагают события от рождения до смерти Моисея: исход из Египта, остановка у Синая, путь к Кадесу (о долгом пребывании там хранится молчание), переход через Заиорданье и временное поселение на равнинах Моава. Если отрицать историческую реальность этих фактов и личности Моисея, невозможно объяснить дальнейшую историю Израиля, его верность ягвизму, его привязанность к Закону. Надо, однако, признать, что значение этих воспоминаний для жизни народа и отзвук, который они находят в обрядах, сообщили этим рассказам характер победных песен (напр, о переходе через Чермное море), а иногда и богослужебных песнопений. Именно в эту эпоху Израиль становится народом и выступает на арену мировой истории. И хотя ни в одном древнем документе не содержится еще упоминания о нем (за исключением неясного указания на стеле фараона Мернептаха), сказанное о нем в Библии согласуется в главных чертах с тем, что тексты и археология говорят о вторжении в Египет гиксосов, которые в большинстве своем были семитического происхождения, о египетской администрации в дельте Нила, о политическом положении Заиорданья.
Задача современного историка состоит в том, чтобы сопоставить эти данные Библии с соответствующими событиями всемирной истории. Несмотря на недостаточность библейских указаний и недостаточную определенность внебиблейской хронологии, есть основания предполагать, что Авраам жил в Ханаане приблизительно за 1850 лет до Р.Х., что история возвышения Иосифа в Египте и приезда к нему других сыновей Иакова относится к началу 17 в. до Р.Х. Дату Исхода можно определить довольно точно по решающему указанию, данному в древнем тексте Исх 1:11: народ сынов Израилевых «построил фараону Пифом и Рамзес, города для запасов». Следовательно, Исход произошел при Рамзесе II, основавшем, как известно, город Рамзес. Грандиозные строительные работы начались в первые же годы его царствования. Поэтому весьма вероятно, что уход евреев из Египта под водительством Моисея имел место около середины царствования Рамзеса (1290-1224), т.е. примерно около 1250 г до Р.Х.
Учитывая библейское предание о том, что время странствования евреев в пустыне соответствовало периоду жизни одного поколения, водворение в Заиорданьи можно отнести к 1225 г до Р.Х. Эти даты согласуются с историческими данными о пребывании фараонов XIX династии в дельте Нила, об ослаблении египетского контроля над Сирией и Палестиной в конце царствования Рамзеса II, о смутах, охвативших весь Ближний Восток в конце 13 в. до Р.Х. Согласуются они и с археологическими данными, свидетельствующими о начале Железного Века в период вторжения Израильтян в Ханаан.
Законодательство
В евр Библии Пятикнижие называется «Тора», т.е. Закон; и действительно здесь собраны предписания, регулировавшие нравственную, социальную и религиозную жизнь народа Божия. В этом законодательстве нас больше всего поражает его религиозный характер. Он свойственен и некоторым другим кодексам древнего Востока, но ни в одном из них нет такого взаимопроникновения религиозного и светского элементов. В Израиле Закон дан Самим Богом, он регулирует обязанности по отношению к Нему, его предписания мотивируются религиозными принципами. Это кажется вполне нормальным, когда речь идет о нравственных предписаниях Десятисловия (Синайских Заповедях) или о культовых законах кн. Левит, но гораздо более знаменательно, что в том же своде гражданские и уголовные законы переплетаются с религиозными наставлениями и что все представлено как Хартия Союза-Завета с Ягве. Из этого естественно следует, что изложение этих законов связано с повествованием о событиях в пустыне, где был заключен этот Союз.
Как известно, законы пишутся для практического применения и их необходимо с течением времени видоизменять, считаясь с особенностями окружающей среды и исторической ситуации. Этим объясняется, что в совокупности рассматриваемых документов можно встретить как древние элементы, так и постановления, свидетельствующие о возникновении новых проблем. С другой стороны, Израиль в известной мере испытывал влияние своих соседей. Некоторые предписания Книги Завета и Второзакония удивительно напоминают предписания Месопотамских кодексов, Свода Ассирийских Законов и Хеттского кодекса. Речь идет не о прямом заимствовании, а о сходстве, объясняющемся влиянием законодательства других стран и обычного права, отчасти ставшего в древности общим достоянием всего Ближнего Востока. Кроме того, в период после Исхода на формулировке законов и на формах культа сильно сказывалось ханаанское влияние.
Десятисловие (10 заповедей), начертанное на Синайских скрижалях, устанавливает основу нравственной и религиозной веры Союза-Завета. Оно приведено в двух (Исх 20:2-17 и Втор 5:6-21), несколько различающихся вариантах: эти два текста восходят к древнейшей, более краткой, форме и нет никаких серьезных данных, опровергающих ее происхождение от Моисея.
Элогистский кодекс Союза-Завета (Исх 20:22-23:19) представляет собой право пастушеско-земледельческого общества, соответствующее реальному положению Израиля, образовавшегося как народ и начавшего вести оседлый образ жизни. От более древних месопотамских кодексов, с которыми у него есть точки соприкосновения, он отличается большой простотой и архаическими чертами. Однако он сохранился в форме, свидетельствующей о некоторой эволюции: особое внимание, которое уделяется в нем рабочему скоту, работам в поле и на виноградниках, равно как и домам, позволяет думать, что он относится к периоду оседлой жизни. С другой стороны, различие в формулировке постановлений — то повелительных, то условных — указывает на разнородность состава свода. В своем настоящем виде он, вероятно, восходит к периоду Судей.
Ягвистский кодекс возобновления Завета (Исх 34:14-26) иногда называется, хотя и неправильно, вторым Десятисловием или обрядовым Декалогом. Он представляет собой собрание религиозных предписаний в повелительной форме и принадлежит к тому же времени, что и книга Завета, но под влиянием Второзакония он был переработан. Хотя кн. Левит получила свою законченную форму только после плена, она содержит и очень древние элементы. Так, например, запреты, касающиеся пищи (Лев 11), или предписания о чистоте (Лев 13-15) сохраняют завещанное первобытной эпохой. В ритуале великого Дня Очищения (Лев 16) тексты древних обрядовых предписаний дополняются более подробными указаниями, свидетельствующими о наличии разработанного представления о грехе. Гл. Лев 17-26 составляют целое, получившее название Закона Святости и относящееся, очевидно, к последнему периоду монархии. К той же эпохе надо отнести кодекс Второзакония, в котором собрано много древних элементов, но также отражается эволюция социальных и религиозных обычаев (напр, законы о единстве святилища, жертвеннике, десятине, рабах) и изменение духа времени (призывы к сердцу и свойственный многим предписаниям увещательный тон).
Религиозный смысл
Религия как Ветхого, так и Нового Завета есть религия историческая: она основывается на откровении Бога определенным людям, в определенных местах, при определенных обстоятельствах и на особом действии Бога в определенные моменты человеческой эволюции. Пятикнижие, излагающее историю первоначальных отношений Бога с миром, является фундаментом религии Израиля, ее канонической книгой по преимуществу, ее Законом.
Израильтянин находит в ней объяснение своей судьбы. Он не только получил в начале книги Бытия ответ на вопросы, которые ставит себе каждый человек — о мире и жизни, о страдании и смерти, — но получил ответ и на свой личный вопрос: почему Ягве, Единый Бог есть Бог Израилев? Почему Израиль — Его народ среди всех народов земли?
Это объясняется тем, что Израиль получил обетование. Пятикнижие — книга обетовании: Адаму и Еве после грехопадения возвещается спасение в будущем, т. н. Протоевангелие; Ною, после потопа, обещается новый порядок в мире. Еще более характерно обетование, данное Аврааму и возобновленное Исааку и Иакову; оно распространяется на весь народ, который произойдет от них. Это обетование прямо относится к обладанию землей, где жили праотцы, Землей Обетованной, но по сути дела в нем содержится большее: оно означает, что особые, исключительные отношения существуют между Израилем и Богом его отцов.
Ягве призвал Авраама, и в этом призыве прообразовано избрание Израиля. Сам Ягве сделал из него один народ. Свой народ по благоизволению Своему, по замыслу любви, предначертанному при сотворении мира и осуществляющемуся, несмотря на неверность людей. Это обетование и это избрание гарантированы Союзом. Пятикнижие есть также книга союзов. Первый, правда еще прямо не высказанный, был заключен с Адамом; союз с Ноем, с Авраамом и, в конечном итоге, со всем народом через посредство Моисея, получил уже ясное выражение. Это не союз между равными, ибо Бог в нем не нуждается, хотя почин принадлежит Ему. Однако Он вступает в союз и в известном смысле связывает Себя данными Им обетованиями. Но Он требует взамен, чтобы Его народ был Ему верен: отказ Израиля, его грех может нарушить связь, созданную любовью Бога. Условия этой верности определяются Самим Богом. Избранному Им народу Бог дает Свой Закон. Этот Закон устанавливает, каковы его обязанности, как он должен себя вести согласно воле Божией и, сохраняя Союз-Завет, подготовлять осуществление обетовании.
Темы обетования, избрания, союза и закона красной нитью проходят через всю ткань Пятикнижия, через весь ВЗ. Пятикнижие само по себе не составляет законченного целого: оно говорит об обетовании, но не об осуществлении его, ибо повествование прерывается перед вступлением Израиля в Землю Обетованную. Оно должно оставаться открытым будущему и как надежда и как сдерживающий принцип: надежда на обетование, которую завоевание Ханаана как будто исполнило (Ис Нав 23), но грехи надолго скомпрометировали, и о которой вспоминают изгнанники в Вавилоне; сдерживающий принцип Закона всегда требовательного, пребывавшего в Израиле как свидетель против него (Втор 31:26). Так продолжалось до пришествия Христа, к Которому тяготела вся история спасения; в Нем она обрела весь свой смысл. Ап. Павел раскрывает ее значение, главным образом в послании к Галатам (Гал 3:15-29). Христос заключает новый Союз-Завет, прообразованный древними договорами, и вводит в него христиан, наследников Авраама по вере. Закон же был дан, чтобы хранить обетования, являясь детоводителем ко Христу, в Котором эти обетования исполняются.
Христианин уже не находится под руководством детоводителя, он освобожден от соблюдения обрядового Закона Моисея, но не освобожден от необходимости следовать его нравственному и религиозному учению. Ведь Христос пришел не нарушить Закон, а исполнить (Мф 5:17). Новый Завет не противополагается Ветхому, а продолжает его. В великих событиях эпохи патриархов и Моисея, в праздниках и обрядах пустыни (жертвоприношение Исаака, переход через Чермное море, празднование Пасхи и т.д.), Церковь не только признала прообразы НЗ (жертвоприношения Христа, крещения и христианский Пасхи), но требует от христианина того же глубокого к ним подхода, который наставления и рассказы Пятикнижия предписывали Израильтянам. Ему следует осознать, как развивается история Израиля (а в нем и через него всего человечества), когда человек предоставляет Богу руководить историческими событиями. Более того: в своем пути к Богу всякая душа проходит те же этапы отрешенности, испытания, очищения, через которые проходил избранный народ, и находит назидание в поучениях, данных ему.
17:1-2 Следующие постановления — запретительного свойства — восполняют данные ранее общие законы о жертвах и священном употреблении крови, относятся к повседневной, домашней жизни Израиля, а потому и обращаются не только к священнику, но и ко всему народу.
17:3-4 Устанавливается правило, чтобы всякое животное из числа употребляемых в жертву, даже и для обычного житейского употребления, закалалось при скинии. Основание закона — не в общесемитском воззрении, что всякое заклание есть eo ipso и жертва, а в предупреждении жертвоприношений другим богам и в возбуждении уважения к жизни даже животных. Несоблюдение закона приравнивается к убийству. Несомненно, впрочем, что закон рассчитан лишь на близость всей общины к святилищу, как было в пустыне. По вступлении же Израиля в Ханаан ему было разрешено закалать животных на всяком месте «во всех жилищах» ( Втор 12:15 ) своих, рассеянных по всему Ханаану.
17:5-7 Вынесенная из Египта склонность к идолопоклонству побуждала многих, под предлогом заклания животных в пищу, приносить жертву на поле seirim, LXX: ματαίοις ; (славянский: суетным), Акила и Симмах: pilosus (косматым), Вульгата: daemonibus — тем козлообразным или сатирообразным существам народной веры, которые наравне с Азазелом, вообще злыми духами, представлялись обитающими в пустыне ( Ис 13:21; Мф 12:43; Лк 11:24 ). По блаж. Феодориту, «Бог знал нечестие некоторых, знал, что иные приносят жертвы демонам. Посему постановил, чтобы всякий желающий закалать тельца или овцу, или козу, приводил закалаемое к дверям скинии и там проливал кровь, мясо же вкушал дома» (вопр. 23 на Лев). В Талмуде целый трактат «Хуллин» посвящен вопросу о законном резании (шехита) животных.
17:8-9 Угроза истребления от народа возвещается всякому нарушителю закона централизации жертвоприношений.
17:10-14 Со всею строгостью и торжественностью воспрещается употребление крови по двум мотивам: 1) в крови седалище жизни, а человек имеет естественное отвращение вкушать самую жизнь, душу животного (ср. Быт 9:4 ), 2) вследствие такого значения крови она избрана Богом в очистительное (в кровекроплении) средство задуши людей у жертвенника Иеговы (ст. 11). Посему, затем, в некотором смысле священна кровь животных, убиваемых на охоте, следовательно вне отношения к жертвенному культу.
17:15-16 В связи с запрещением крови находится запрещение употреблять мертвечину — невелá и звероядину — трефа (ср. Исх 22:31; Лев 11:40; 22:8; Иез 4:14 ). В постановлении апост. собора ( Деян 15:23-25 ) также одинаково запрещается кровь ( αἱ̃μα ) и удавленина ( πνικτòν ) — последняя потому, что из животного в таком случае не удалена кровь. Закон запрещает здесь употребление в пищу животного, умершего от руки человека. В талмудической литературе вопрос о признаках трефы и невелы породил причудливую казуистику, выразившуюся в тр. «Хуллин» (по перев. Переферковича, кн. 9-я, 1903, с. 174-224).
18:1-5 Ввиду известного сладострастия жителей Востока и того исторического факта, что целые государства и отдельные нации Востока погибли вследствие расшатанности нравственных устоев, безграничного произвола половых сопряжении и прекращения всех существующих семейно-социальных отношений — Иегова, Святый Израиля, с особенною торжественностью изрекает постановления, регулирующие семейную жизнь. Возникающее, ввиду крайней омерзительности некоторым запрещаемых здесь половых преступлений, сомнение в возможности их блаж. Феодорит (вопр. 24 на Лев) разрешает так: «Бог не стал бы запрещать того, на что никто не отваживался. А что сие действительно так, свидетельствует о том самое: «по начинаниям Египта и земли Ханаанской не сотворите». Сказав же сие, объясняет, на что там отваживались, и запрещает таковые дела. А что люди осмеливались делать многое сему подобное, свидетельствуют о сем персы, которые и до настоящего времени вступают в супружество не только с сестрами, но с матерями и дочерями. Многие же отваживаются и на другие беззакония».
18:6 Общее правило: браки и половые сопряжения в близком кровном родстве (Вульгата: proxima sanguinis sui) не должны иметь места у Израиля.
18:7-18 Отдельные случаи запрещенных и преступных половых союзов: 1) сына с матерью (ст. 7); 2) с мачехою и вообще с другою женою отца (ст. 8; в патриархальное время кровосмешение Рувима с Валлою, Быт 35:22 , преступление против этого пункта, ср. 1 Кор 5:1 ); 3) брата с сестрою кровною (ст. 9) или сводною (ст. 11, в древнее время браки между сводными и у евреев не считались недопустимыми, как видно из примера Авраама — Сарры, Быт 20:12 , ср. беседу Фамари и Амнона, 2 Цар 13:12 и сл. ); 4) с внучкою (ст. 10); 5) браки с теткой (сюда подходил брак родителей Моисея Амрама и Иохаведы, Исх 6:20 ): а) сестрой отца (ст. 12), б) сестрой матери (ст. 13), в) женой дяди со стороны отца (ст. 15); 6) с невесткой, женою сына (ст. 15; таково было преступление Иуды с Фамарью, Быт 38 ); 7) с женою брата (исключая бездетства ее по смерти мужа: тогда по закону Левирата, Втор 25 гл. , брак был даже обязателен, — ср., напротив, преступление Ирода Антипы, Мф 14:3-4 ); 8) последовательное или одновременное сожительство: а) с матерью и дочерью, б) с бабушкою и внучкою (ст. 17); 9) одновременное сожительство с двумя сестрами — брак с свояченицею при жизни жены (ст. 18), «чтобы не сделать ее соперницею» (брак Иакова с Лею и Рахилью). Таким образом, законодатель воспрещает браки и половые союзы в ближайшем родстве — первых трех степеней, охраняя тем нравственные отношения уважения и любви между кровными родственниками от влечений и уз плотской половой любви и воспитывая взаимное уважение, скромность и целомудрие в членах дома и семьи. В юридическом смысле не все запрещенные сопряжения признавались одинаково тяжко наказуемыми. Так, за сожительство с женою отца и невесткой назначена была смертная казнь ( Лев 20:11-12 ); совместное сожительство с матерью и дочерью наказывалось не просто смертью (обычно через побиение камнями), но и сожжением трупов виновных ( Лев 20:14 ); напротив, за брак с теткою или женою брата своего угрожалось лишь бездетством ( Лев 20:20-21 ).
18:19-20 Запрещение супружеского общения с менструирующей (ср. 15:24 ), прелюбодеяния с замужней (ср. Исх 20:14 ) — в обоих случаях без явного доказательства преступления, так как иначе полагалась в первом случае кара истребления из народа ( Лев 20:18 : если женщина была больною), во втором — смерть ( Лев 20:10 ).
18:21 Жестокий культ Молоха, состоявший в проведении детей через огонь (а не в посвящении их на служение при храме идола — блаж. Феодорит, вопр. 25) в честь идола (в виде медного, пустого внутри быка) Молоха, божества аммонитян ( 3 Цар 11:7 ) и др. переднеазиатских народов, но с самого выхода из Египта имевшего чтителей и среди Израиля ( Втор 12:31; Ам 5:26 ; ср. Деян 7:43 ) почти за все время до плена вавилонского ( 3 Цар 11:7; Иер 32:35; 4 Цар 23:10 ). Грозное осуждение культа Молоха см. ниже 20:2-5 .
18:22-25 Запрещение омерзительнейших видов плотского греха — содомии (ст. 22, ср. Быт 19:5; Рим 1:27 ) и скотоложства (ст. 23) сопровождается указанием на существование их у тех племен (хананейских), которые, по исполнении их беззакониями меры долготерпения ( Быт 15:16 ) Божия, будут извергнуты из оскверненной ими земли.
18:26-30 Научаемый этим грозным посещением хананеев, Израиль должен свято соблюдать божественные законы и не осквернять ни себя, ни земли, даруемой ему Богом, помня, что Иегова, как Владыка народов и истории, в случае порочности его членов, и его извергнет из земли обетования: «как за многие беззакония предав хананеев конечной гибели, землю их передам Я вам, так накажу и вас, если будете делать подобное» (блаж. Феодорит, вопр. 26).
19:1-2 Указание основного закона жизни Израиля и отдельных его членов: усвоение в собственное достояние той святости, которая в безусловном смысле принадлежит только Богу (ср. 11:44 ), освящение жизни Израиля следованием учреждениям и постановлениям Божиим, обнимавшим всю жизнь народа Божия. Законы о чистом и нечистом символически выражали эту идею освящения Израиля.
19:3 В ряду законов прежде всего напоминаются заповеди десятисловия: о почитании родителей (ср. Исх 20:8,12 ) и о хранении субботы (ср. Исх 31:13,14 ) — заповеди, выраженные в положительной (а не в отрицательной, как все другие заповеди десятословия) форме.
19:4 Запрещение идолослужения (ср. Исх 20:4-6 ). Идолы названы elilim, ничтожество (ср. 1 Кор 8:4 ), и богами литыми.
19:5-8 Повторение законов о мирной жертве, именно об употребление ее мяса (ср. 7:15-18 ), для руководства в личной религиозной жизни каждого.
19:9-18 Даются некоторые правила касательно справедливости, честности, милосердия и любви к ближним.
19:9-10 На первом месте ограждается право бедных, с которыми сопоставляются и пришельцы — чужеземцы, живущее среди Израиля. С великою гуманностью требует законодатель, чтобы эти люди не были забыты собственниками и владельцами при сборе хлеба, винограда, конечно, и других произведений земли (ср. 23:22; Втор 24:19-21 ). Размер части, уделяемой бедным — край недожатого поля (peah), оставшееся или забытое в поле и винограднике, предоставлялся усмотрению каждого, великодушию и состраданию. В Мишне, где данному пункту посвящен целый тракт. «Пеа», minimum упомянутых пожертвований (в частности недожинаемого края) определяется в 160 всего достояния хозяина.
19:11-13 Напоминается 8-я заповедь десятисловия, и предупреждаются преступления против нее — присвоение чужой собственности во всех видах этого греха: тайное похищение, явное с насилием (грабеж), хитрый обман сложною клятвою, несправедливая задержка платы поденщику (ср. Втор 24:14-15; Иер 32:13; Мал 3:5; Иак 5:4 ).
19:14-15 Насмешка и злоба против лиц, имеющих тяжкие физические недостатки — глухоту и слепоту, обнаруживают недостаток страха Божия в человеке и сознания всеведения Божия; притом несметные обиженные лишены были возможности искать возмездия обидчикам. Посему грозное проклятие Божие (сн. Втор 27:18 ) против обидчиков должно было охранять беспомощных. С другой стороны и в отношении к слабым, каковы бедняки, воспрещается всякое лицеприятное послабление (ср. Исх 23:1-3,5-8 ), недопустимое в отношении сильных.
19:16-18 Закон любви и благожелательности к ближнему, здесь заповедуемый (ст. 18), предваряется отрицательными постановлениями: 1) не клеветать на ближнего и вообще не содействовать гибели ближнего (ср. Исх 23:7 ) или (по толкованию еврейских авторитетов) даже избегать не оказывать ему помощи ввиду предстоящей ему гибели (ст. 16); 2) не увлекаться чувством мести в отношении ближнего, избегать особенно тайной злобы против него, предпочитая ей открытое обвинение его (ст. 17; Вульгата: non oderis fratrem tuum in corde tuo, sed publice arzge eum). Непосредственно за запрещением «мстить» следует положительный «царский закон по Писанию» ( Иак 2:8 ) — закон любви к ближнему, как к самому себе. Из сопоставления ст. 18 со ст. 34 видно, что именем ближнего здесь назван не просто единоплеменник, но и вообще человек, напр., поселившийся среди евреев, пришелец. Тем не менее национальная исключительность евреев уже рано побуждала ограничивать обязательность этой заповеди пределами лишь своего народа (Grotius: proximum hic, ut et in omnibus Mosis legibus, Israelitam solum, aut extraneum legi subjectum intelligunt Hebraei).
19:19 Без непосредственной связи с предыдущем дается постановление хранить «уставы» Божии — при творении определенные границы разных видов бытия, а вместе и моральные законы Божии. Именно запрещается (ср. Втор 22:9-11 ) искусственно соединять разнородное (евр. kilaim — заглавие целого трактата Мишны, развивающего мысль данного стиха, Лев 19:19 ): 1) разведение ублюдков скота; 2) засевание одного участка поля разными семенами и 3) приготовление одежды из тканей разнородных нитей (scnaatnez — егип. или коптск. слово) — не только химическое (по толкованию иуд. традиции), но и механическое соединение в одной одежде шерсти и льна (ср. Втор 22:11 ), главных материалов одежды у евреев. Помимо уважения к положенным Творцом законам, данное постановление могло возбуждать в людях ужас к упомянутым в 18:22-24 мерзостям, понимаемое же в аллегорическом смысле могло ограждать евреев от смешения с язычниками (блаж. Феодорит, вопр. 27).
19:20-22 Жертва вины за соблазн и осквернение рабыни обрученной (если бы она была свободна, требовалась бы смерть соблазнителя, Втор 22:25-26 , или и соблазненной, ст. 23-24).
19:23-25 Закон — подобно другим некоторым ( 14:34; 23:10; 25:2 ), имевший войти в силу лишь по вступлении Израиля в Ханаан и с началом собственно оседлой жизни. Коль скоро посажено фруктовое дерево, закон регулирует пользование его плодами делением жизни дерева на 3 следующие периода: 1) 3 первые года плоды его запрещены для вкушения, как нечто некультурное, «необрезанное» — нечистое (ср. Ис 52:1; Иер 6:10 ); 2) в 4-й год весь сбор плодов дерева должен быть посвящаем Иегове, как благодарение (hillulim, Вульгата: laudabilis, славянский: похвален) за оплодотворение дерева, — как начатки плодов его; 3) с 5-го года плоды дерева были достоянием его собственника, причем ему — за точное соблюдение предписания закона — обещается «прибыток» (славянский; евр.: lehosiph — для прибавления) плодов (LXX: πρόσθεμα ὑμι̃ν τὰ γενήματα ). Основание и значение закона не столько сельскохозяйственное и практическое (польза правильного ухода за деревьями, устранение вреда употребления сырых неокрепших плодов), хотя закон и мог иметь это в виду, а религиозно-теократическое — посвящение Иегове первых произведений для освящения всей целости употребляемых человеком в пользу свою предметов: вполне аналогично посвящению первенцев скота ( Исх 13:12; 34:19 ). Данная статья развита талмудистами в целый трактат «Орла» («необрезанное»).
19:26-31 Запрещение некоторых суеверий, существовавших в культе и быте египтян и других народов, с которыми Израиль входил в такое или иное соприкосновение: 1) вкушение мяса с кровью (ст. 26, ср. 7:26 ), по объяснению раввинов, от животного еще живого, — вероятно, вообще суеверный обычай, связанный с верою в особую силу крови; чтение LXX иное: ἐπὶ τω̃ν ὀρέων (славянский: не ядите на горах), оно может указывать на обычай язычников закалать свои жертвы на горах; в связи с этим 2) всякого рода ворожба (евр.: nachasch; LXX: οἰωνιει̃σθαι , Вульгата: augurari — гадание по полету птиц) и гадание (ст. 26, ср. 20:6 ); 3) стрижение волос на голове и бороде (ср. Иер 9:25,26 ) с язычески-суеверными целями, как, напр., древние арабы, по Геродоту (III, 8), сбривали волосы на висках в честь бога Оротала, которого греки сближали с Бахусом; 4) изуродование тела нарезами в честь умерших (ср. Втор 14:1 ), в частности татуировка: то и другое было в большом употреблении у народов Востока, как остается и доселе у дикарей, напр., на Каролинских островах (ср. Иер 16:6; 41:5; 47:5; 3 Цар 18:28 ); 5) религиозная (например, в честь Астарты-Мелиты, ср. Быт 38 ) проституция, которой осквернялись бы земля и святилище Иеговы; 6) вызывание мертвых и вообще волшебство (LXX: ἐγγαστριμύθοις , славянский: «утробные басни» — чревовещание; ср. блаж. Феодорит, вопр. 29).
19:32-36 Нравственно-общественные предписания: а) о почтении к старцам (под zaqen раввины произвольно разумеют только мудрецов), в которых повелевается чтить божественный авторитет (ст. 33-34); б) любовь к ближним (ст. 18) должна распространяться и на иностранцев, поселившихся на земле Израиля и принявших его законы (ср. Исх 22:21; 23:19 ); в) строгая справедливость и честность на суде, в торговле и во всем общежитии — «в суде, в мере, в весе и в измерении».
19:37 Повторяется увещание к точному соблюдению законов и уставов, святость которых ограждается авторитетом Иеговы.
20:2-5 На почитателей кровожадного культа Молоха (ср. 18:21 ), которым осквернялось святилище Иеговы, со всею грозною торжественностью изрекается суд Иеговы: служитель этого культа, будет ли он собственно израильтянин или пришелец (ger, Вульгата: advena), должен быть немедленно побит камнями со стороны общества. В случае же небрежности последнего в отношении наказания виновного, а особенно сочувствия культу Молоха, Иегова сам имеет обратить кару Свою на виновника и род его (Grotius: per mortem immaturam).
20:6 Подобное же наказание «истреблением» угрожается обращающимся к вызывателям душ мертвых и волшебникам (ср. 19:26,31 ).
20:7-8 Увещание к той святости — образу святости Иеговы, которая составляет сущность теократического избрания Израиля (ср. 11:45; 18:4-5; 19:2 ).
20:9 Злословие отца или матери наказывается смертью, как преступление, подрывающее богоучрежденные устои общежития (ср. Исх 21:15,17; Втор 27:16 ; сн. Мф 15:14 ).
20:10-21 Уголовная кара за преступления против целомудрия и за разные непотребства, о которых говорилось в 18-й главе. Именно: смертная казнь положена обоим участникам прелюбодейства (ст. 10; ср. 18:20 ) и содомии (ст. 13; ср. 18:22 ), блуда с мачехою (12) и невесткою (11). Казнь (обычно — побиение камнями, ср. Нав 7:15,25 ) усугублялась сожжением на огне за совместное сожительство с матерью и дочерью: убиваемы и сожигаемы были все трое (ст. 14). Скотоложство каралось смертью не только человека, но и скотины. Напротив, грех нецеломудрия в других случаях, по-видимому, не карается казнью, а предается суду Божью — наказанию бездетством, преждевременною смертью и подобным.
20:22-24 Общее предупреждение и увещание не следовать обычаям других народов, особенно племен хананейских, преступления которых были отомщены как бы самою землею, сбросившею их с лица своего (ср. 18:24-30 ); затем та же мысль выражается и положительным образом.
20:25-27 Наконец, ввиду тяжести греха волшебства, еще раз определяется побиение камнями за этот грех, ст. 27.
21:1-3 Если и весь народ израильский, как избранный Богом в народ священнический, имевший быть посредником между Иеговою и всем внезаветным человечеством, должен был строго соблюдать все предписания закона о духовной и физической чистоте и святости, то тем более строгие требования в этом отношении предписываются священникам. Круг дозволенного здесь для священников, а особенно для первосвященника, более тесен и ограничен. «Священнику надлежало быть образцом целомудрия, и чтобы род оставался беспримесным, не подавать повода к оскорблению замышляющим поругание» (блаж. Феодорит, вопр. 30). Требования к священникам в отношении духовно-телесной чистоты разделяются на 3 группы: 1) запрещение оскверняться трупами и погребальным трауром (ст. 1,10-12 ); 2) запрещение жениться на вдове, блуднице, отверженной, иностранке ( ст. 7-8,13-15 ); 3) запрещение священства для лиц, имеющих телесные недостатки ( ст. 17-23 ). Как служители святилища Бога Живого, священники не должны иметь привязанности к обрядам смерти. Потому, хотя погребение умершего вообще считалось непременным долгом еврея, но священники могли погребать и оплакивать лишь ближайших и вместе живущих родственников, прикосновение к которым, следовательно и осквернение ( Чис 5:2; 6:6; 19:14 ), было неизбежно: мать, отца, сына, дочь и сестру-девицу, живущую при нем. О жене не упомянуто (как и в Иез 44:25 ). На жену видят указание (на основании таргума Ионафана) в запрещении ст. 4 прикасаться к кому-либо в народе (ср. Иез 24:16-18 ), хотя весьма сомнительно, чтобы совершение последнего долга было воспрещено священнику в отношении жены, которая, по Быт 2:23-24 , есть одна плоть с мужем (Вульгата: ст. 4: nec in principe populi sui contaminatur; так и Онкелос; но контекст речи ничего не говорит о «князе народа»).
21:5-6 Изуродование головы, бороды и тела в честь мертвых, запрещенное всем израильтянам вообще ( 19:27,28 ), тем строже воспрещено служителям Иеговы, святого Бога, между тем запрещаемые обряды имели связь с языческими культами.
21:7-9 Относительно брака и семейной жизни священника даются следующие ограничения: он не мог жениться ни на блуднице (евр. zonah: по иуд. традиции — всякая женщина, имевшая сожительство в одной из запрещенных законом степеней), на опороченной (по традиции — родившейся от запрещенного брака, по Иосифу Флавию — женщине, имевшей сомнительное целомудрие, напр., служанке, пленной) и отверженной мужем (по традиции — также женщине, «разувшей сапог родственнику», Втор 25:9 ). Охраняя достоинство и репутацию священнической семьи, закон предписывает строгую кару — сожжение, вероятно, с предшествующим побиением камнями — дочери священника (по раввинам: обрученной кому-либо), впавшей в блуд (ср. блаж. Феодорит, вопр. 30).
21:10-15 В обоих отношениях требования к первосвященнику являются еще более строги. В отношении траура первосвященнику, который всегда должен быть чистым, воспрещен плачь погребальный, — конечно, лишь наружные, у восточных жителей всегда бурные и неумеренные проявления его (внутренняя молчаливая печаль не могла быть воспрещена), — даже по отце и матери: всякое прикосновение первосвященника к мертвому было бы осквернением святилища (по толкование иудейских авторитетов, впрочем, если бы первосвященник в безлюдном месте на дороге встретил непогребенного покойника, долгом его было погребение его). Относительно брака, в сравнении с правилами о священническом браке ( ст. 7 ), первосвященнику сделано новое ограничение: предписывалось не брать в жены вдову (ст. 13-14); вдова во время сожительства с прежним мужем могла приобрести склонности, не соответствующие требованиям безукоризненной чистоты семейной жизни первосвященника. Подобные ограничения существовали у римлян относительно понтифекса, у афинян — в отношении царя.
21:17-23 Чистота и святость священства, обусловленная святостью призвания и служения его, требовала и физической беспорочности лиц, приступающих к жертвеннику Иеговы. Поэтому те члены колена Левия и фамилии Аарона, которые имели какой-либо телесный недостаток, — в пример этих недостатков библейский текст называет 12 (еврейские термины допускают неодинаковое понимание, как видно уже из сравнения славянского и русского переводов в ст. 18 и 20), а традиция насчитывала свыше 50, — тем самым исключались от служения алтарю (ст. 17,21,23), хотя, как не виновные в этой непригодности своей к священнослужению, они и не почитались нечистыми, и им предоставлена была высокая честь вкушения частей жертв — «великих святынь и святынь» (ст. 22; сн. гл. 7:27-28 ). Основания данной статьи закона блаж. Феодорит (вопр. 30) определяет так: «Бог, по причине ропотливости иудеев, запрещает священнослужение тем, которые имеют какой-либо телесный порок, но под видом непроизвольных недостатков запрещает произвольные; ибо слепотою глаз дает разуметь лишение ведения; урезанием уха — прослушание, а отнятием носа — потерю рассудка, отсечением руки — недостаток деятельности».
22:2-9 В качестве препятствия для священников вкушать от возносимого на алтаре — от святынь великих и святынь — называется сначала нечистота вообще (ст. 2-3), затем отдельные виды нечистоты и осквернения: проказа (ср. 13:2 и далее ), половое истечение ( 15:2 ), прикосновение к мертвому ( 21:1 и др.), к гаду или к нечистому человеку ( 11:29,31,43 ), вкушение мертвечины и звероядины ( 11:39; 17:15 ). Во всех этих случаях требовалось законом предписанное очищение и уже после него священник получает право вкушения святынь, составляющих «хлеб его». Вкушение же священных яств в состоянии нечистоты было равносильно кощунственному поруганию и отрицанию святыни и всего культа, а вместе с тем и святого Иеговы, учредившего культ и в нем входившего в общение со Своим народом; а потому священник, допустивший это, как и мирянин, в состоянии нечистоты евший мясо мирной жертвы ( 7:20 ), повинен был «истреблению» — без сомнения, суду Божию (бездетством, ранней смертью, болезнью, сн. 1 Кор 11:30 ), а не казни от людей, для которых грехи означенного рода большею частью оставались скрытыми.
22:10-16 Речь идет уже не о «великих святынях» (частях жертв греха, вины см. 6:25-39 ), который могли вкушать только мужчины фамилии Аарона ( 6:16-18 ), а просто о святынях, т. е. остатках мирной жертвы, достававшихся священникам. Называется несколько случаев запрещения и разрешения вкушения этих святынь разным лицам, стоящим в известной степени к святыням, — случаев, весьма характерных для духа закона и теократии Ветх. Завета. 1-й случай: поселенец и наемник священника, не принявший обрезания, как чуждый (евр. zar) теократии, не может вкушать святыни, напротив раб купленный за серебро, — по обрезании сделавшийся членом семьи не только в бытовом, но и в религиозно-богослужебном отношении ( Исх 12:44 ; сн. Быт 17:23 ), — мог наравне с домочадцами есть «святыни» (ст. 10-11). 2-й случай: дочь священника — замужняя — имеет право вкушать «святыни» лишь тогда, когда состоит в замужестве со священником же; находясь же в браке за посторонним (евр.: isch zar, Вульгата: cuilibet ex poputo nupta) — мирянином, она теряла это право, и лишь вдовство или развод с ним и возвращение в дом отца-священника, как бы на положении девицы (kineurejah, Вульгата: sicut puella) возвращало его ей. 3-й случай: приносящий мирную жертву мог по ошибке употребить для своей трапезы и части, принадлежащие священникам; тогда, по общему правилу о ненамеренных нарушениях прав святилища, он (ср. 5:14 ) возвращал неправильно взятое, с прибавлением 1/5.
22:15-16 Новое увещание священникам к благоговению пред святынею (ср. ст. 2-3,9 ).
22:17-18 Стихи 17-18 образуют переход к речи о полной беспорочности жертвенных животных, — речи, обращенной одинаково как к священнослужителям, так и к жертвователям, т. е. ко всем израильтянам. Это требование беспорочности жертвенного материала соответствует постановлению о неимении священнослужителями телесных недостатков ( 21:17-23 ): и жрец, и жертва должны были даже по внешности выражать идею чистоты и очищения. По блаж. Феодориту (вопр. 30), «в жертву приносить повелевает Бог животных с неповрежденными членами, приносимым вразумляя приносящих, чтобы они здравыми имели деятельные силы души». Правило о беспорочности жертвы относилось и к иноземцам, по ветхозаветному закону допускавшимся во внешний двор храма и имевшим право приносить жертвы Богу Израилеву (ст. 18,25; ср. 16:29 ).
22:19-20 Благоволение Божье, которого искал жертвователь, не могло почивать на жертвователе, недостаточно благоговейном и внимательном к качеству жертвы.
22:21-24 Перечисление недостатков, делающих животное негодным к жертвоприношению. Один из 3-х видов жертвы мирной — жертва усердия (nedabah) почиталась почему-то ниже других видов: в жертву усердия позволялось приносить животное не вполне нормально сформированное.
22:24 24b, по раввинам, запрещает всякую кастрацию (людей и животных).
22:26-30 Эти стихи содержат 3 правила касательно приношений к святилищу и жертв. Во-первых, относительно приношения Богу первородных животных (ср. Исх 22:28-29 ). Они 7 дней должны, до возмужания, пробыть при матери и затем немедленно быть доставляемы святилищу. По блаж. Феодориту, «Бог знал нечестие и чревоугодие некоторых; знал, что, если увидят рожденное полным и добровидным, то удержат у себя, и принесут другое. Поэтому повелел приносить и вскоре по рождении» (вопр. 31). Указанный возраст был минимальным и вообще для животных, приносимых в жертву. Во-вторых, гуманное повеление не закалать в один день корову или овцу вместе с порождениями их, — правило, аналогичное запрещению Втор 22:6-7 , брать из гнезда одновременно с птенцами и мать их (ср. еще Исх 23:19 : не варить козленка в молоке матери его; последнее место, впрочем, различно понимается). В-третьих, повторение (ср. 7:15; 19:6 ) закона о съедении мяса жертвы благодарности в самый день жертвоприношения.
22:31-33 Общее заключительное увещание (ср. 8:30; 19:37 ) к точному соблюдению законов о жертвах, так как всякое нарушение этих законов, всякий произвол в совершении жертв, есть отрицание идеи и принципа жертвы — служить средством освящения Израиля от Иеговы, Бога откровения, исторически открывшегося народу израильскому в изведении его из Египта.
23:2 Скиния, место благодатного общения Иеговы с Израилем, была давно устроена (Исх гл. 25-40); священство, как посредствующий орган этого общения (Лев гл. 8-10), и жертвы, как благодатные акты его (гл. 1-7), были учреждены; определены были и состояния чистоты и нечистоты и средства очищения ( Лев 11-16 и далее). Теперь вся обыденная жизнь народа регулируется указанием священных времен или праздников (moëd, moadim — точно определенные времена, ср. Быт 1:14; 18:10 ), когда общение завета между народом и Иеговою находило особенно яркое осязательное выражение. Общими всем праздникам чертами являются: 1) прекращение полное (в субботу, ст. 3 и в день очищения, ст. 28 ) или только относительное (в др. праздники) всяких мирских занятий и получение через то свободы служить Богу (ср. ст. 3,7,8,21,24,25,28,32,36); 5) умножение, сравнительно с буднями, числа жертв (ср. Чис 28-29 гл.) и усиление участия в них народа; 3) «священное собрание» (miqra qodesch) в эти дни: собрания, бывшие, помимо богослужебного характера, и некоторым народным вечем ( ст. 3,7, 8,21,24,25,27,31 , ср. Чис 10:2 ). Знаменательно, что в определении праздников явно преобладает число 7 (7-й день — суббота, 7 недель — Пятидесятница, 7-й месяц, 7-й год, 50-й г.) — священное число совершенства и отрешения духа от материального. По внутреннему же характеру в праздниках древнееврейских выступает отношение человечества вообще и Израиля в частности: 1) к откровению (так, суббота, субботний и юбилейный годы более всего выражают идею заветного освящения человека и его богообщения; праздник труб и день очищения, кроме того, еще идею примирения с Богом); 2) к истории его и к сельскохозяйственному быту, к природе (Пасха, Пятидесятница и праздник кущей). В рассматриваемом месте праздники перечисляются в порядке следования их в году, начиная с Пасхи — праздника первого месяца (нисана) древнееврейского церковного года. В других статьях законодательства ( Исх 23:14-17; 34:18,22-24; Втор 16:1-17 ) три великие праздника: Пасха, Пятидесятница и кущей выделяются, как особенно важные, в особую группу (еврейская синагога называла их, на основании Исх 23:14 , именем reqalim (собств. ноги, хождения), ввиду узаконения об обязательном хождении в эти праздники всего мужского пола евреев к святилищу.
23:3 Закон о праздновании субботы, данный уже в десятословии ( Исх 20:8-11 ) и неоднократно повторяемый и после ( Исх 23:12; 34:21 ), здесь поставляется на первом месте: суббота есть знамение завета теократического Иеговы с Израилем (ср. Исх 31:13-14 ). Главным требованием выставляется полное прекращение обыденных занятий — более чем в другие праздники, строгий покой (schabbat-schabbaton) вместе с «священным собранием» (miqra qodesch); под последним может разуметься посещение святилища, при котором в субботу двойная — против обыденной жертвы — жертва ( Чис 28:9-10 ). Однако суббота не приурочивается нарочито к святилищу, напротив, предписывается празднование субботы «во всех жилищах» — по толкованию раввинов: как в обетованной земле (где было святилище), так и всюду вне ее пределов. Слав.: покой нареченный свят Господеви, по LXX, ср. Вульгата: sabbati requies, vocabitur sanctus.
23:5-8 Пасха — воспоминание начала теократического бытия Израиля, как народа Иеговы, поставляется естественно во главе всех праздников года. Связанный с исходом Израиля из Египта — событием, начавшим новую эру в истории Израиля, праздник Пасхи — опресноков продолжался 7 дней, для вящего укрепления в сознании народа и отдельных членов его важнейшего момента. С наибольшею полнотою дается законоположение о Пасхе в книге Исход (Исх 12:6,11,15-20 ), именно при изложении самой истории исхода евреев из Египта, затем — в отдельных статьях закона ( 23:15; 34:18 ). В рассматриваемом месте определяются 1) время начала праздника (ст. 5-6): 14-го нисана вечером, собств. с евр. ben-haarbaim: «между 2-мя вечерами» (ср. Исх 12:6 ) — на закате солнца (по пониманию самарян и караимов) или от склонения солнца к закату до полной тьмы (по толкованию фарисеев, Иосифа Флавия и Филона); 2) продолжительность праздника — 7 дней (6-7 ст.); 3) характер празднования: покой и священное собрание в 1-й и 7-й дни (ст. 7-8), и едение опресноков всю неделю (ст. 6). О специальных жертвах в праздник Пасхи говорит кн. Числ (Чис 28:19-24 ).
23:10-21 В тесной связи с Пасхою является праздник Пятидесятницы или «праздник седьмиц» (chag-shabuoth, Исх 34:22; Втор 16:10,16 , «праздник жатвы» — Исх 23:16 ). «Пятидесятница» — название позднейшее ( Тов 2:1; 2 Макк 12:22 ), употребительное главным образом в Новом Завете ( Деян 2:1; 20:16; 1 Кор 16:8 ). Связующим звеном обоих праздников, из которых Пасха соединяется с историческими воспоминаниями, а Пятидесятница ближе относится к натуральной, сельскохозяйственной жизни (хотя позднее и Пятидесятнице иудеи усвоили значение воспоминания одаровании закона на Синае), служит предписываемое законом (ст. 10-14) принесение и благодарное жертвенное вознесение Иегове первого снопа новой жатвы во 2-й день Пасхи (mimmacharath hasschabat, ст. 11: Пасха названа субботою, вследствие требуемого в этот праздник покоя). В апреле около Пасхи в Палестине начинали созревать хлеба, прежде всего (ср. Исх 9:31-32 ) ячмень: 1-й сноп ячменя и должен был быть принесен Господину земли обетованной и жертвы — Иегове, и до совершения этого обряда жатва и вкушение нового хлеба не разрешались (ст. 13-14; Иосиф Флавий. Иуд. древности III, 10; блаж. Феодорит, вопр. 32). «Возношение» (через обряд «потрясения», ср. 7:30 ) сопровождалось кровавой (агнец — всесожжение) и бескровной жертвой (ст. 12-13).
23:15-21 К 50-му дню от Пасхи и возношения первого снопа вся жатва уже оканчивалась (довольно долго длилась она не только вследствие неодновременного поспевание хлебов в разных местностях Палестины, но и потому, что включала и молотьбу хлеба), и тогда, — в праздник Пятидесятницы, Израиль должен приносить Иегове из нового урожая уже готовый хлеб, «от жилищ», предмет обыденного питания, т. е. квасный: 2 хлеба, не бывшие (ср. 2:11 ) собственно жертвою (жертва трех родов приносилась при этом ст. 18-19), а символом благодарности Иегове. По блаж. Феодориту (вопр. 32), праздник этот «напоминал собою вступление в землю обетованную, Ибо с сего времени начали сеять и жать, тогда как в пустыне ели манну, подаваемую с неба».
23:21 По важности и характеру праздник уравнивается с другими великими праздниками.
23:22 В связи с «праздником жатвы» ( Исх 23:16 ) или «праздником первых плодов» ( Чис 28:26 ) повторяется данное уже ( 19:9-10 ) повеление оставлять часть нового урожая бедным.
23:23-25 Праздник трубного звука — в 1-й день священного 7-го месяца — тисри, 1-го месяца гражданского (и сельскохозяйственного) года древнееврейского (ср. Исх 12:2 ), почему у талмудистов 1-е тисри называется Новым годом (rosch-hasschanah: название и целого трактата во 2-м т. Мишны). В библейском тексте данного места праздник называется: 1) покоем (schabbaton); 2) «памятью труб» (славянский, евр.: zikkaron teruah); в Чис 29:1-6 , кроме того, указаны праздничные жертвы этого дня. По талмудистам, праздник труб напоминал о творении и вместе о суде Божьем, почему он с последующими 8 днями считался преддверием к дню очищения. Трубление в трубы (teruah) — самый характерный признак праздника — должно было возбуждать народ к самовниманию (об употреблении труб в др. случаях см. Чис 10:2-10 ) и покаянию. Последнему был нарочито посвящен день очищения, совершавшийся в 10-й день (с вечера 9-го) тисри.
23:26-32 Сжато повторяется законоположение гл. 16 . Основные моменты дня очищения: 1) строжайший (ст. 32) покой (schabbat scnabbaton) — такой, как в субботу ( Исх 16:23 ); 2) абсолютное пощение (ст. 27,29); 3) богослужебное собрание (ст. 27; Чис 29:7 ); 4) жертвы ( Чис 29:8-11 ) и 5) специфические очистительные действия (кропление кровью тельца и козла в свят. свят. и обряд отсылания козла в пустыню), Лев 16 .
23:34-43 Праздник кущей — 7-дневный, с 15-го по 22-е тисри. Праздник носит двоякое название, соответствующее двойственному его значению — историческому и натуральному. Одно название: chag sukkoth, праздник кущей, шалашей, палаток, евр., sukkah, в противоположность bet — дом, означает удобнопереносимое временное жилище шатер (ср. Быт 33:17; Ис 1:8; Ион 4:8 ). Евреи должны были 7 дней этот праздника жить в нарочито устроенных шалашах, чтобы последующие роды имели понятие о том, что Иегова, выведя их предков из Египта, сперва дал изведать им номадическую жизнь в шалашах, в пустыне и уже после предоставит им Ханаан для оседлого обитания. Так, по исторической стороне праздник кущей «напоминал пребывание в пустыне» (блаж. Феодорит, вопр. 32). Другое название его — «праздник собирания плодов» (спад hasiph, Исх 23:16 ) указывало на время года празднования праздника кущей — время обилия у евреев всяких плодов: праздник кущей был чрезвычайно радостным и торжественным благодарением Иегове за урожай года. Для выражения этих чувств евреи должны были не только кущи устраивать из зеленеющих ветвей разных деревьев ( Неем 8:15 ), но и в руках носить ветви (вероятно и плоды) деревьев «красивых» (hadar; по раввинам: цитрон или лимон), пальмовых (tamarim), «широколиственных» (anaph-ez-abot, по равв.: мирт) и «речных верб» (arbe-nachal). Неопределенность указания на состав этого букета или, как назвали его позднейшие евреи, лулава, дала широкий простор для традиции иудейской в толковании буквы и смысла постановления (в Мидраше деревья, с которых брались ветви для лулава, аллегорически объясняются об Аврааме, Исааке и Иакове или о Сарре, Ревекке Рахили, Лии и подобном). К особенностям праздника в позднейшее время традиция прибавила обряды: а) возлияния воды и б) иллюминацию и пляски с горящими факелами во дворе женщин. Первый обряд (см. Мишна. Сукка IV, 9-10) совершался так. Золотой сосуд емкостью в 3 лога наполнялся водой из Силоамского источника, с трубным звуком переносился в храм, и здесь, на жертвеннике всесожжении вода одновременно с вином выливалась через одну из 2-х чаш (вода — на западную сторону жертвенника, а вино на восточную). Пляска благочестивых израильтян с факелами в руках совершалась под аккомпанемент музыки левитов (Сукка V, 2-4). О жертвах в праздник кущей говорит Чис 29:13-38 . В 8-й день совершалось отдание праздника, azereth (ст. 31: это же название усвоялось и 7-му дню праздника пасхи; Втор 16:8 ): может быть, именно в этот «последний день великого праздника» ( Ин 7:37 ) Господь Иисус Христос стоял в храме и, ввиду совершавшегося (упомянутого) там возлияния воды, произнес великие слова об источниках воды живой — благодати Святого Духа ( Ин 7:37-39 ).
24:1-4 Повторяется данное ранее ( Исх 27:20-21 ) правило о возжигании в святилище на нарочито устроенном светильнике ( Исх 25:31-39 ) самого чистого «выбитого» (katit, т. е. с особенною тщательностью добытого из свежих оливковых ягод) елея. Об исполнении этого предписания говорится в Чис 8:1-4 .
24:5-9 Хлебы предложения или с еврейского «хлебы лица», т. е. присутствия Божья (ср. Исх 25:30; 35:13; 39:36 ). Их было 12, полагались они в 2 ряда (по преданию, один на другой, по шести). Вес каждого хлеба определяется в 2/10 ефы, т. е. (так как ефа равнялась приблизительно 30 фунтам) около 6 фунтов, ст. 5-6.
24:7-8 Хлебы не сожигались, а лишь лежали целую неделю от субботы до субботы на трапезе предложения, но жертвенное значение их представлял возлагавшийся на них ладан. В 7-й день хлебы (бывшие, подобно бескровной жертве, ср. Лев 2:2 , azkarah) убирались, заменяясь новыми, и поступали в пищу священников, а ладан сожигался, ст. 9. Священники съедали хлебы предложения в качестве великой святыни, употребление их мирянам было воспрещено, — известный случай вкушения этих хлебов Давидом и спутниками его при первосвященнике Ахимелехе был случай исключительный.
Рассказывается о редком и загадочном случае хулы на Иегову со стороны, впрочем, не чистокровного еврея, а потомка египтянина (по традиции, убитого некогда Моисеем в Египте, Исх 2:12 ), женившегося на еврейке. Личная ссора с евреем как-то побудила его хулить имя Иеговы. Халдейский таргум передает евр. naqab (ст. 11) в смысле parasch — ясно произнес, LXX: ἐπονομάσας , — согласно позднейшему иудейскому представлению о непроизносимости имени (shem, hasschem) Иеговы. Но в данном месте говорится, без сомнения, не о простом произношении «имени» (т. е. Иеговы), а о злословии (синонимичный гл.: qalal — проклинать), ср. ст. 14,15,16.
24:12 «Закона о хуле, не было еще написано. Посему Моисей повелел взятого ввергнуть в темницу, а на следующий день вопросил Владыку Бога, что должен потерпеть нечестивец» (блаж. Феодорит, вопр. 33).
24:14 Если злословивший отца или мать был умерщвляем ( Исх 21:17 ), то тем более должен был быть побит камнями, и именно перед свидетелями преступления, хулитель имени Иеговы (ср. ст. 23 ). Побиение камнями могло совершиться только вне стана, так как смертная казнь вообще не совершалась на месте суда и на людной улице. Возложение рук свидетелей на голову казнимого выражало непричастность их к его преступлению и как бы жертвенное очищение всего общества смертью преступника от гнева Иеговы. Традиция иудейская требовала от свидетелей хулы на Бога раздирания одежд (ср. Мф 26:65 ), а от судей возложения рук на голову преступника со словами: dimcha beroschcha («кровь твоя на главе твоей»).
24:15-16 По поводу случая с сыном египтянина и израильтянки дается общий закон о хуле, подобно другим законам (некоторые из них приводятся здесь же), обязательный одинаково как для евреев, так и для пришельцев. Традиция иудейская и блаж. Феодорит (вопр. 33), на основании разности в выражениях ст. 15 и 16 о вине и о наказании — в ст. 15 о хуле на Бога, Elohim. А в 16 — о хуле на имя Иеговы, причем в 1-м случае о преступнике говорится лишь, что он понесет грех свой, а во 2-м прямо назначается побиение его камнями от всего общества, — полагали, что хула на общее имя «бог» (причем мог быть разумеем и бог языческий) наказывалась лишь ударами, но не смертью, проклятия же на имя Иеговы безусловно каралось смертью: различение, однако, едва ли необходимо требуемое библейским текстом.
24:17-22 В связи с законом о злословии и хуле на Иегову, повторяются постановления (Исх 21-22 гл.) о строго-адекватном возмездии (jus talionis) за убийство человека (ст. 17, 21b, сн. Исх 21:12; Втор 19:21 ), за членовредительство ближнему (19-20), за умерщвление скота его (18, 21a), причем снова (ср. ст. 16 ) подтверждается обязательность этих постановлений как для евреев, так и для пришельцев.
25:1-4 Круг древнееврейских праздников (см. 23 гл. ), в которые израильтянин посвящал себя на служение Иегове, завершается двумя замечательными учреждениями, представляющими дальнейшее развитие идеи субботы: институтом субботнего и юбилейного года, когда служил Богу не только человек, но и сама земля, дарованная Иеговою во временное пользование и на условиях завета евреям Первою, и самою характерною чертою субботнего года, называемого субботою Иеговы (ст. 2,4), был покой земли, т. е. земля не возделывалась, не засевалась (ст. 4), виноградные и др. фруктовые деревья не обрезывались ( ст. 5 , ср. Исх 23:11 ); из этого само собою следовало прекращение всех, связанных с земледелием (но не других) работ в год субботний. Таким образом, как у людей рабочею единицею времени является день, так в отношении к земле — год; и как у людей после 6-ти рабочих дней наступал 7-й день покоя и служения Иегове — суббота, так и земля после 6 лет севооборота и доставления плодов частным собственникам, делалась собственностью только Иеговы, праздновала тот священный покой, в который она была поставлена им при творении.
25:5-7 Дополнением требования субботнего покоя 7-го года служит узаконение, чтобы все выросшее на земле в этот год само собою (самосев, евр.: sapiach, LXX: αὐτόματα , Вульгата: quae sponte gignet humus) поступало в общее пользование не только владельца с семьей, но и рабов, пришельцев и вообще бедных, а равно животных домашних и зверей диких. К этим двум привилегиям субботнего года по кн. Исход (Исх 23:10-11 ) и Левит (Лев 25:2-7 ) кн. Второзакония добавляет две другие. Именно: 1) из необработки земли в субботний год логически вытекала невозможность платежа по долговым обязательствам; отсюда — предписание Втор 15:1-3 , о не взыскании и даже (по вероятнейшему, оправдываемому духом закона Моисеева и подтверждаемому иудейской традицией и Филоном, de septenario, p. 1173) совершенное прощение (schemittah) долгов несостоятельным должникам из единоплеменников; напротив, (содержащееся во Втор 15:12-18 ) предписание об отпущении рабов в 7-й год, вопреки мнению блаж. Феодорита (вопр. 35) и некоторых новых толкователей, не относится к субботнему году: здесь имеется в виду 7-й год службы каждого отдельного раба-еврея, как и толкует иуд. традиция; 2) свободный от земледельческих работ, народ вместе с землею должен был особенно посвящать себя на служение Иегове: этому служило обязательное участие всего народа (мужчин, женщин, детей, пришельцев) в слушании закона Божья в праздник кущей субботнего года. Втор 31:10-13 (чтение закона, по Иосифу Флавию. Иуд. древности IV, 8, §12, совершалось первосвященником); так как субботний год, подобно юбилейному (ср. ст. 9 ), начинался с осени, именно, вероятно, с 7-го месяца (как показывает указываемый в ст. 3-4,20-22 порядок хозяйственных работ: сеять, обрезывать виноград, затем собирать плоды). Для выполнения этого замечательного закона требовался народ глубокой религиозной веры, целый 7-й год земля оставалась без обработки, а потому и без урожая в 8-й год, только в 9-й год начинался правильный севооборот. Предвидя колебания и сомнения маловерия и малодушия ( ст. 20 ) евреев, законодатель устраняет их указания на особый, достаточный для 3 лет, урожай, который Иегова, в награду за точное исполнение народом Его воли, пошлет ему в 6-й, предсубботний год ( ст. 21 ), так что произведений этого года достанет евреям до года девятого ( ст. 22 ). Требовалось от народа и немалое самоотвержение в пользу ближних — в предоставлении им пользования плодами и особенно в прощении долгов. Предупреждает законодатель ( Втор 15:9-10 ) и движения скупости, корыстолюбия, своекорыстия в сердце еврея, воспрещая отказывать ближнему в займе пред годом субботним. По блаж. Феодориту, законом о субботнем годе, Бог «наказывает ненасытимость израильтян. Поелику желая большого, непрестанно засевали землю, и земля, не имея отдохновения, приносила плоды худшие; то повелел в седьмой год оставлять землю не засеянною, да и что родится само собою, запретил то собирать или жать, обучая сим человеколюбию; потому что повелевает плодами земными пользоваться вместе с израильтянами вдовам, сиротам и сторонним пришельцам; кроме того в сей год бывало прощение долгов и освобождение евреев, находившихся в рабстве» (последнее, как было уже упомянуто, не принадлежало к числу особенностей субботнего года). Таким образом главное значение закона о субботнем годе — религиозно-нравственное: идея всецелого служения народа и самой земли Иегове и возбуждение в народе веры в Него и надежды, сердечной преданности Ему; затем воспитание духа братолюбия, человеколюбия в народе Божием, наконец, насаждение социального равенства в народе. Совершенно подчиненное, второстепенное значение имеют другие мотивы института, которые некоторыми исследователями возводились на степень главных, как-то: приучение народа к правильным государственным сбережениям и вместе к охоте на зверей (Михаэлис, Гуг), к рациональному способу ведения обработки полей и сельского хозяйства (Рим, Новак). Субботний год, строго соблюдаемый, мог, конечно, плодотворно отражаться и на этих сторонах древнееврейского быта, но главный смысл и значение института состоял в воспитании воли народа к служению Богу и ближним. О соблюдении закона в до-пленное время свидетельств нет, если не считать неопределенного указания Ис 37:30 . Напротив, есть прямое библейское свидетельство 2 Пар 34:21 (ср. Лев 24:34-36,43 ) о несоблюдении евреями субботних годов до плена, так что и 70 лет плена представляются как бы годами невольного субботствование Палестины в наказание за вольное нарушение евреями субботних годов в этой стране. После плена субботний год соблюдался и притом с особым ригоризмом, именно относительно покоя земли (ср. 1 Макк 6:20-49,53 ; Иосиф Флавий. Иуд. древн. XI, 8, §6; XIII, 8-1; XIV, 16, §12; XV, 1, §2); год пред разрушением Иерусалима был также субботним. Зато чистый религиозно-нравственный дух закона более и более терялся в массе казуистических предписаний талмудических авторитетов (напр., прощение долгов было исключено из числа привилегий субботнего года посредством изобретенного Гиллелом Старшим так наз. «прозбола», т е. документа, гарантировавшего за кредитором право взыскивать свои долги и в год субботний).
25:8-19 Как после 7 недель от Пасхи следовал 50-й день — праздник Пятидесятницы, так после 7 субботних годов должен был праздноваться 50-й, юбилейный год, евр.: schat-hajobel или просто jobel (также schnat-deror, ст. 10, сн. Иез 46:17; Ис 61 ); LXX: ἐνιαυτὸς ἀφέσεως , год отпущения, славянский: оставления. По Иосифу Флавию (Иуд. древн. III, 12, §3) ἰωβήλ (греч. транскрипция евр. jobel) означает ἐλευθερία . Арабск. перев.: dimissio, Вульгата: remissio. Но это не есть точная передача собственного значения имени jobel. Последнее скорее (согласно с мнением Розенмюллера, Бэра, Кейля, Рима, Штаде-Зигфрида и др.) может обозначать (по соотношению с Исх 19:13 и Нав 6:5-6 ) звуки труб (из бараньего рога сделанных), протяжные и разливающиеся во все стороны (гл. jabal — разливаться), звуки, какими по всей Палестине возвещалось народу наступление юбилейного года (название schnat-jobel, юбилейный год, посему вполне аналогично по смыслу с именем праздника 7-го новолуния, jom teruah, день трубного звука). Объявлялся юбилей в 10-й день месяца тисри оканчивающегося субботнего (49-го, ст. 8) года, т. е. в день очищения. Что юбилейный год был именно 50-м, а на 49-м, как полагали многие иудейские и христианские толкователи (из русских ученых — м. м. Филарет и Г. Властов), видно из прямого свидетельства текста ст. 10 и 11, где юбилейный год прямо называется 50-м, и из ст. 8, где 49-й год или 7-й субботний отличается от года юбилейного; то возражение сторонников противоположного взгляда, что при принимаемом нами счислении «были бы 2 года сряду пустования земли» (Властов), устраняется уже упомянутым указанием законодателя (ст. 21) на особое благословение Божие на урожай года предсубботнего. Постановления об юбилейном годе, изложенные в 8-55 ст. данной главы, с дополнением Лев 27:17-24 и Чис 34:4 , сводятся в сущности к 3 привилегиям: 1) покой земли, как в год субботний (ст. 11-13); 2) возвращение недвижимых собственностей к их первоначальным владельцам (14-34), сн. Лев 27:17-24; Чис 36:4 ); 3) возвращение свободы рабам-евреям (ст. 35-55). Как бы эпиграфом к этим законам, выражающим сущность их, служат слова ст. 10b: (да будет это у вас юбилей) «возвратитесь каждый во владение свое, и каждый возвратится в племя свое».
25:11-13 Празднование юбилея состояло прежде всего в субботнем покое земли; земля и фруктовые деревья («необрезанные», с евр. nezer — назорейские, посвященные Богу) должны оставаться без обработки, как в состоянии первобытной девственности, а выросшее помимо условий человеческих должно быть, подобно манне пустыни, общим достоянием. Конечно, для верующего экзегета нет надобности в предположении Baentsch'а (в Handkommentar z. А. Т. Exod. — Levitic., hrgsgb. v. Nowack, 1900, S. 425) и др. рационалистических ученых, будто эта черта перенесена на юбилейный год искусственно с года субботнего.
25:14-22 Своеобразную сущность законов юбилейного года составляет полное restitutio in integrum — требование восстановления того порядка вещей, который установлен при разделе земли обетованной израильтянам, т. е. равномерного распределения недвижимой собственности и личной свободы каждого члена теократического общества — порядка, постепенно нарушавшегося под влиянием естественных, общежитейских и др. условий. В предотвращение полного отчуждения земельных участков от обедневших владельцев их продажа земли в Израиле дозволяется лишь как продажа известного числа жатв (ст. 16), именно остающихся до следующего юбилейного года; соответственно числу лет до юбилея (ст. 15) увеличивалась или уменьшалась и цена продаваемого участка (ср. 27:17 ). Всякая продажа и купля земли ставится под нравственную точку зрения — требований любви и справедливости в отношении к ближнему (ст. 17), равно и все вообще обязанности в отношении субботнего и юбилейного года, а также и соблюдение всех вообще постановлений и законов Иеговы закрепляются авторитетом законодателя — Иеговы (ст. 17-18) и обещаемым от Него благословением на исполнителей (ст. 19-22).
25:23 В основание указанного порядка неотчуждаемости земельной собственности в Израиле полагается теократический принцип об едином собственнике земли Иегове, в отношении к Которому все евреи являются лишь временными собственниками — пришельцами, и поселенцами, и произвольного распоряжения землею им не предоставлено.
25:24-28 Отсюда — всеобщее право выкупа (geullah, ст. 24): всякая продажа земли имеет форму отдачи ее в аренду до юбилейного года. Притом, обусловленная единственно бедностью, продажа всегда предполагает право выкупа — родственником ли (goël) бедняка, или им самим, если он приобретал достаток, — конечно, по расчету лет продажи (ст. 26-27). Если бы выкуп до юбилейного года оказался для бывшего владельца земли невозможным, то в юбилейный год земля во всяком случае возвращалась ему и уже без всякого выкупа. По Иосифу Флавию (Иуд. древн. III, 12, §3), при наступлении юбилея продавший поле и купивший его сходились и вычисляли прибыль, полученную последним во время владения участком первого, и издержки, сделанные им на участок, и если последние превышали первые, то купивший брал с продавшего соответствующую цену в вознаграждение. Вероятно, впрочем, это было лишь теоретическое требование книжников, не осуществлявшееся на практике, равно как и то книжническое правило, что выкуп проданной земли может быть совершен не ранее 3-го года после продажи. В Лев 27:17-24 содержится специальное дополнение к общему юбилейному закону о выкупе земель, именно: определение о земельных владениях, посвящаемых святилищу; с сохранением принципа не отчуждаемости земли здесь соединяется и охранение прав святилища (выкуп у святилища совершается с прибавкой 1/5 сверх стоимости, ст. 19 ). Другое дополнение к закону о возвращении земельных участков в юбилейный год, именно изъятие из этого закона представляет постановление Чис 34:4 , о невозвращении земельных участков от дочерей — наследниц (за неимением сыновей) к случаю выхода их замуж в другое колено.
25:29-34 Наравне с полем в отношении к праву выкупа и возврата в юбилейный год закон поставляет дома в селениях, не имеющих крепкой искусственной ограды. Селения и дома в них тесно связаны с землею, и потому «дома в селениях должно считать наравне с полем земли; выкупать их (всегда, — LXX, славянский) можно, и в юбилей они отходят» (ст. 31). Напротив, в отношении домов в городах, огражденных стеною, право выкупа ограничено одним годом, а существенный закон о неотчуждаемости недвижимой собственности на эти дома (имевшие характер доходных, спекулятивных построек) вовсе не простирается (ст. 29-30). В ст. 30 в евр. тексте в выражении «bair ascher lo choma» — lo не есть отрицание «не», как по принятому чтению масоретского текста, но, согласно самаританск. и др. переводам, lo = ему (городу). Покупка дома в городе ни мало не изменяла первоначального разделения земли (под городами, огражденными стеною, традиция разумеет, бывшие такими при И. Навине); притом имущественные интересы в городе вообще выходили за пределы колен, наконец, в городах жило немало иностранцев, делать которых участниками привилегий юбилейного года не было основании.
25:32-34 Напротив, для левитских домов в каждом из назначенных (числом 48, ср. Чис 35:7 ) левитами городов, было сделано исключение: их всегда можно было выкупать (ст. 32), потому что дома для левитов, не получивших земельных участков, заменяли последние, а потому и всецело подлежали юбилейным привилегиям (ст. 33); небольшие же (в 2000 локтей в каждую сторону, Чис 35:5 ) пространства вокруг левитских городов (выгон), служившие левитам для скотоводства и бывшие, вероятно, общим достижением всех левитов города, совсем было запрещено продавать (ст. 34).
25:34-36 Третью существенную привилегию юбилейного года составляло всеобщее отпущение на свободу рабов — израильтян, по бедности продававшихся в рабство.
25:35-38 35-38 стихи составляют как бы введение к статье об освобождении рабов-евреев и содержат: а) общее увещание к состраданию и милосердию в отношении обедневшего (и, по-видимому, лишившегося уже земельного участка своего) брата — не только коренного еврея, но и принятого в общество израильское пришельца (ст. 35); б) частное, воспрещается взимание с нуждающегося процентов (neschech) с ссужаемого капитала и всякого роста (tarbit) с долгов натурою (ст. 36-37); в) заповедь о милосердии к обедневшему закрепляется и утверждается авторитетом Иеговы, Бога Израиля, с выведения его из Египта ставшего в особенные отношения к этому народу (ст. 38).
25:39-43 Освобождение рабов-евреев в юбилейный год вполне аналогично возвращению в этот год участков земли и домов первоначальным их владельцам ( ст. 14-17,24-28,31-34 ), составляя вместе с ним restitutio in integrum [восстановление в первоначальном виде] богоустановленного (при вступлении Израиля в обетованную землю) порядка. Попавший по бедности в рабство к своему единоплеменнику еврей должен был быть для хозяина своего не рабом, а лишь временным наемником и поселенцем, которого нельзя было обременять тяжкою работою (ст. 39-41). Мотивом законоположения служит указание на исторический факт изведения евреев из Египта, в силу чего все они, одинаково, богатые и бедные, сделались рабами Иеговы, а не кого-либо из людей (ст. 42-43). Так как всякий раб-еврей в 7-й год своей службы (независимо от субботнего и юбилейного годов) делался свободным ( Исх 21:1; Втор 15:12 ), то закон юбилейного года был в пользу лишь тем рабам-евреям, которые к началу юбилейного года не отслужили полных 6 лет, более всего сделавшимся рабами за самый короткий срок, да кроме того напоминанием о страхе Божием (ст. 43), о взаимном братстве всех евреев между собою (ст. 39,47) закон юбилейный, без сомнения, имел в виду облегчить положение рабов-евреев.
25:44-46 На чуждых Израилю и его верованиям иностранцев закон об отпущении рабов не распространялся; их евреям предоставлено было покупать у соседних народов и чужеземцев и притом навсегда (вечно, leolam), с правом передачи в наследство детям (ст. 44-46).
25:47-55 Напротив, обедневший и попавший в рабство к пришельцу или чужестранцу еврей мог быть рабом лишь на время (до юбилейного года, ст. 50, вернее до 7-го года службы, ср. Исх 21:2; Втор 15:12 ), всегда мог выкупиться на свои ли средства (ст. 50-52), или на средства кого-либо из родственников (ст. 48-49), обязанных прийти на помощь родичу. В юбилейный же год во всяком случае раб-еврей с детьми отходил от хозяина-чужестранца и без всякого выкупа (ст. 54). Мотив — уже не раз указанное (ст. 38-42) обстоятельство изведения евреев Иеговою из рабства египетского для свободного национально-религиозного развития (ст. 55). Соблюдение закона об юбилейном годе положительными библейско-историческими данными не подтверждается ни относительно дальнейшей истории Израиля, ни для послепленной его истории (по раввинам, после плена юбилейные годы не праздновались, а лишь считались для правильного счета и регулярного празднования годов субботних). В исторических и пророческих книгах говорится о закрепощении и беспощадном обращении евреев с рабами-единоплеменниками ( 4 Цар 4:1; Неем 5:5 ), о неотпущении их на свободу и по выслуге лет ( Иер 34:8 ), о притеснении бедных сильными и знатными ( Иез 45:8 ), о насильственном отобрании родовых земельных участков ( 3 Цар 21:2 ), о произвольных и насильственных захватах полей и домов богатыми у бедных ( Ис 5:8; Мих 2:2 ), — что все прямо и существенно противоречит законам юбилейного года. Только Христос Спаситель, явившись на земле, проповедал всем людям «лето Господне приятное» ( Лк 4:18 ), предызображением которого и служил год юбилейный ( Ис 61:1; Иез 46:17 ).
26:1-2 Кратко, с отрицательной и положительной сторон, через отвращение Израиля от идолопоклонства (и вообще нарушения первых трех заповедей десятословия) и увещание к соблюдению суббот Иеговы и охранению святости святилища Его — к внешнему выражению завета с Иеговою, повторяется сущность богопочтения, от выполнения или невыполнения которого будет зависеть благоденствие или бедствие Израиля. Воспрещается употребление и обоготворение: 1) идолов, евр. elilim, мнимые, ничтожные боги, ср. 19:4 ; 2) изваяний, евр.: pecel, Вульгата: sculptile, литые, отделанные резцом, кумиры; 3) столбов — mazzebah, деревянные и каменные стелы, какие воздвигали патриархи на местах ознаменованных богоявлениями ( Быт 28:18; 35:14 ), — ввиду злоупотреблений этими памятниками со стороны народа они запрещаются теперь, и 4) камней с изображениями — eben maskit, Вульгата: insignem lapidem, т. е. изображения идолов (ср. Иез 8:12 ).
26:3-12 За точное соблюдение заповедей Иеговы Израилю обещается: плодородие земли, и прежде всего, поскольку в Палестине оно зависело от своевременного и обильного выпадения дождей, ранних (joreh, осенних) и поздних (malqosch, весенних), ср. Втор 11:11,14 ; ср. Иер 5:24 — благовременные дожди (ст. 4); обилие же урожая (ст. 5) — такое, что молотьба хлеба (обычно вместе с жатвою оканчивавшаяся к Пятидесятнице, следовательно, в мае) протянется до осеннего (в конце сентября — начале октябре) сбора винограда, а сбор последнего едва окончится ко времени посева (в ноябре, перед наступлением дождей ранних); 2) спокойствие и мир в земле израильской от диких зверей и от врагов, легкая и верная победа над врагами, сила и мужество народа Божия (ст. 6-8); 3) плодовитость, размножение населения и обогащение (ср. 25:21-22 ) его (ст. 9-10) — все это во имя завета (см. Быт 17:4-6 ), и 4) самое важное благо: обитание Иеговы с народом Своим, благодатное общение его с ним (ср. 2 Кор 6:16 ) и нравственное возвышение последнего в среде других народов (ст. 11-13). Так, здесь не забыто ничего, что служило материальному и духовному благу Израиля! Наказания за неисполнение обязательств, напротив, имеют следовать одни за другими не разом, а более чувствительные и тяжкие будут посылаемы лишь тогда, когда менее строгие не произведут исправляющего действия на народ.
26:14-39 1) Болезни и поражения от врагов (ст. 16-17). Schachepheth — чахлость, чахотка (LXX: ψώρα , славянский: «краста»; с арабск.: может быть, истощение от голода). Qaddachath — горячка, лихорадочный жар (LXX: ἴκτερα , Вульгата: ardor; сирск.: scabies; слав.: «желтяница»). 2) Для смирения упорства, гордости и надежды народа на богатство послано ему будет бесплодие почвы (ст. 18-20): небо будет как железо (по скудости дождей), земля — как медь (по бесплодию), ст. 19 (ср. Втор 28:23 , где сравнение — в обратном виде). Это грозное слово на Израиль со всею точностью сбылось на Палестине, некогда кипевшей молоком и медом, а ныне загустелой. 3) Обилие хищных зверей и безлюдье страны (ст. 22, ср. Иез 5:17 ) — наказание, в точности сбывшееся сперва на царстве Израильском ( 4 Цар 17:25 ). 4) Гибель от неприятельского меча, который будет вместе мстителем за нарушение Израилем завета (25) от язвы (ib.), наконец, от голода: 10 хозяек будут готовить хлеб для 10 семейств в одной печи (ст. 26), «по недостаточности необходимого» (блаж. Феодорит, вопр. 36), причем голод будет все усиливаться ввиду ничтожных, выдаваемых на вес, порций хлеба. 5) Ст. 27-33: конечное бедствие Израиля — голод, доводящий до людоедства родителей в отношении к собственным детям (ст. 29, — так и было при осаде Самарии, 4 Цар 6:28 , и Иерусалима, Иер 19:9; Плач 2:20 , особенно при разрушении его Титом, Иосиф Флавий. Иуд. война V, 1, §§4-5); разорение предметов культа — ложного (ст. 30, «высоты», bamoth; обелиски, chammanin, посвященные богу солнца, у финик, бааль-хамман, ср. Ис 17:8; 2 Пар 34:4 , идолы, ср. 4 Цар 23:10-16 ), а затем и истинного (ст. 31 в противоположность ст. 11); наконец крайнее запустение, удивительное для самих врагов страны Израиля (ст. 32) и рассеяние его между народами (ст. 33).
26:34-35 Глубокая и горькая ирония: народ не сохранял закона Божья о субботнем годе, и вот теперь, за время пребывания его в плену врагов, земля Палестины, уже безучастия доброй воли Израиля, отпразднует субботние годы. По иудейской традиции (ср. блаж. Феодорита, вопр. 37), 70 лет плена были точною заменою опущенных без празднования 70 субботних годов со времени Саула (за 490 лет до плена). Так земля Божия свергнет с себя недостойных жителей (ср. 18:26-30; 20:22 ).
26:40-41 Бедствия пленения отрезвляюще подействуют на упорный народ: в них он увидеть не дело случая, а определение наказующей их беззакония руки Иеговы, и будут нести бедствия, как искупление неправд своих.
26:42-45 Тогда и Иегова во всей силе восстановит с народом избранным завет, поставленный Им с праотцами их (ср. блаж. Феодорит, вопр. 37), имеющий значение и для всего человечества, а потому нерушимый (ст. 44, сн. Рим 11:29 ).
26:46 Стих 46, по-видимому, заключает не главу только, но и всю книгу Левит, глава 27 составляет особое к ней приложение.
Третья книга Пятикнижия, названная в евр. тексте, подобно другим частям Пятикнижия, по первому слову «Вайкра» (vajikra — «и воззвал»), в предании Иудейском называется, соответственно содержанию, «Torat-kohanim» — «закон священников», или « Torat-qorbanot» — закон жертв. Равным образом греческое название (у LXX) книги Λευϊτικ ò ν , латинское Leviticus, славяно-русское «Левит» показывает, что содержание книги составляют относящиеся к обязанностям священного Левиина колена отправления ветхозаветного культа: жертвоприношения, религиозно-обрядовые очищения, праздники, теократические подати и т. п. Книга Левит имеет почти исключительно законодательное содержание, будучи почти совершенно лишена повествовательно-исторического элемента: на всем ее протяжении сообщены лишь два, притом не имеющих существенной связи с целым содержанием всей книги, факта (смерть Надава и Авиуда после посвящения первосвященника и священников, Лев 10:1-3, и казнь богохульника, Лев 24:10-23); все же остальное содержание книги образует подробное развитие и непосредственное продолжение статей и постановлений закона, излагаемых во 2-ой части кн. Исход; всюду законодательство книги Левит представляется развитием и восполнением возвещенного с Синая откровения (25, 26, 46; 27, 34). Главная идея или цель книги (выраженная особенно ясно в Лев 24:11-12) состоит в образовании из Израиля общества Господня, которое стояло бы в тесном благодатном и нравственном общении с Иеговою. Этой цели служат находящиеся в кн. Левит постановления: 1) о жертвах (гл. 1-7); 2) о посвящении священнослужителей (гл. 8-10); 3) о чистом и нечистом (гл. 11-16); 4) о личной святости членов общества Господня в жизни семейной и общественной (гл. 17-20); 5) о святости и порядке всех отправлений богослужения, культа, освященных временах и пр. (гл. 21-27). Таким образом идея святости и освящения — господствующая идея книги Левит, проникающая все намеченные отделы, связанные как исторически или хронологически, так и логически, развитием одного и того же принципа.
Помимо непосредственной задачи — освящения членов народа Божия во всех отправлениях религиозной и бытовой жизни, — законы книги Левит по преимуществу были «тенью и образом грядущих благ» (Евр 10:1) новозаветных.
Со словом «Библия» у нас соединяется представление об одной большой книге, заключающей в себе все Священное Писание как Ветхого, так и Нового Завета. Но, в сущности, это не одна книга, а целый, строго определенный Церковью сборник священных книг, написанных в разное время, в разных местах и с различными целями и принадлежащих или богодухновенным (книги канонические), или только богопросвещенным мужам (книги неканонические).
Такой состав и происхождение Библии открывается уже из истории самого термина — «Библия». Он взят с греческого языка от слова βίβλος, что значит «книга», и употреблен во множественной форме τὰ βιβλία от единств, уменьшительного — τὸ βιβλίον, означающего «небольшую книгу», «книжечку». Следовательно, τὰ βιβλία буквально означает собой целый ряд или собрание таких небольших книг. Ввиду этого св. Иоанн Златоуст толкует это слово как одно собирательное понятие: «Библия, — говорит он, — это многие книги, которые образуют одну единую».
Это коллективное обозначение Св. Писания одним собирательным именем несомненно существовало уже и в ветхозаветный период. Так, в своей подлинной греческой форме τὰ βιβλία встречается в первой Маккавейской книге (1 Макк 12:9), а соответствующий сему еврейский перевод дан у пророка Даниила (Дан 9:2), где произведения Св. Писания обозначены термином «Гассефарим» (םיךפסה), что значит «книги», точнее — известные определенные книги, так как сопровождаются определением членом — «га»1 (ה).
В период новозаветной истории, по крайней мере на первых его порах, мы еще не находим слова «Библия», но встречаем целый ряд его синонимов, из которых наиболее употребительны следующее: «Писание» (ἡ γραφὴ) Лк 4:21; Ин 20:9; Деян 8:32; Гал 3:22), «Писания» (αί γραφαί — Мф 21:42; Лк 24:32; Ин 5:39; 2 Петр 3:16), «Святые Писания» (γραφαὶ ἁγίαι — Рим 1:2), «Священные Писания» (τὰ ἱερὰ γράμματα — 2 Тим 3:15).
Но уже у мужей апостольских, наряду с только что перечисленными названиями Св. Писания, начинает встречаться и термин τὰ βιβλία.2 Однако во всеобщее употребление он входит только со времени известного собирателя и истолкователя Св. Писания — Оригена (III в.) и особенно св. Иоанна Златоуста (IV в.).
От греческих авторов такое собирательное обозначение Св. Писания перешло и к латинским писателям, причем множественная форма среднего рода τὰ βιβλία окончательно получила здесь значение единственного числа женского рода βιβλία. Это последнее наименование, в его латинской форме, перешло и к нам в Россию, благодаря, вероятно, тому обстоятельству, что наши первые собиратели славянской Библии стояли, между прочим, и под влиянием латинской Вульгаты.
Главной чертой, отличающей св. писания «Библии» от других литературных произведений, сообщающей им высшую силу и непререкаемый авторитет, служит их богодухновенность. Под нею разумеется то сверхъестественное, божественное озарение, которое, не уничтожая и не подавляя естественных сил человека, возводило их к высшему совершенству, предохраняло от ошибок, сообщало откровения, словом — руководило всем ходом их работы, благодаря чему последняя была не простым продуктом человека, а как бы произведением самого Бога. По свидетельству св. ап. Петра, никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божие человеки, будучи движимы Духом Святым (2 Петр 1:21). У ап. Павла встречается даже и самое слово «богодухновенный» и именно в приложении к Св. Писанию, когда он говорит, что «все Писание богодухновенно» (θεόπνευστος, 2 Тим 3:16). Все это прекрасно раскрыто и у отцов Церкви. Так, св. Иоанн Златоуст говорит, что «все Писания написаны не рабами, а Господом всех — Богом»; а по словам св. Григория Великого «языком святых пророков и апостолов говорит нам Господь.
Но эта «богодухновенность» св. писаний и их авторов не простиралась до уничтожения их личных, природных особенностей: вот почему в содержании св. книг, в особенности в их изложении, стиле, языке, характере образов и выражений мы наблюдаем значительные различия между отдельными книгами Св. Писания, зависящие от индивидуальных, психологических и своеобразных литературных особенностей их авторов.
Другим весьма важным признаком священных книг Библии, обусловливающим собой различную степень их авторитетности, является канонический характер одних книг и неканонический других. Чтобы выяснить себе происхождение этого различия, необходимо коснуться самой истории образования Библии. Мы уже имели случай заметить, что в состав Библии вошли священные книги, написанные в различные эпохи и разнообразными авторами. К этому нужно теперь добавить, что наряду с подлинными, богодухновенными книгами появились в разные эпохи и не подлинные, или небогодухновенные книги, которым, однако, их авторы старались придать внешней вид подлинных и богодухновенных. Особенно много подобных сочинений появилось в первые века христианства, на почве евионитства и гностицизма, вроде «Первоевангелия Иакова», «Евангелия Фомы», «Апокалипсиса ап. Петра», «Апокалипсиса Павла» и др. Необходим, следовательно, был авторитетный голос, который ясно бы определял, какие из этих книг, действительно, истинны и богодухновенны, какие только назидательны и полезны (не будучи в то же время богодухновенными) и какие прямо вредны и подложны. Такое руководство и дано было всем верующим самой Христовой Церковью — этим столпом и утверждением истины — в ее учении о так называемом каноне.
Греческое слово «κανών», как и семитское «кане» (הנק), означает первоначально «тростниковую палку», или вообще всякую «прямую палку», а отсюда в переносном смысле — все то, что служит к выпрямлению, исправлению других вещей, напр. «плотницкий отвес», или так называемое «правило». В более отвлеченном смысле слово κανών получило значение «правила, нормы, образца», с каковым значением оно встречается, между прочим, и у ап. Павла: тем, которые поступают по сему правилу (κανών), мир им и милость, и Израилю Божию (Гал 6:16). Основываясь на этом, термин κανών и образованное от него прилагательное κανονικός; довольно рано начали прилагать к тем священным книгам, в которых по согласному преданию Церкви видели выражение истинного правила веры, образца ее. Уже Ириней Лионский говорит, что мы имеем «канон истины — слова Божии». А св. Афанасий Александрийский определяет «канонические» книги, как такие, «которые служат источником спасения, в которых одних предуказуется учение благочестия». Окончательное же различие «канонических» книг от «неканонических» ведет свое начало со времен св. Иоанна Златоуста, блаж. Иеронима и Августина. С этого времени эпитет «канонических» прилагается к тем священным книгам Библии, которые признаны всей Церковью в качестве богодухновенных, заключающих в себе правила и образцы веры, — в отличие от книг «неканонических», т. е. хотя назидательных и полезных (за что они и помещены в Библии), но не богодухновенных, и «апокрифических» (ἀπόκρυφος — скрытый, тайный), совершенно отвергнутых Церковью и потому не вошедших в Библию. Таким образом, на признак «каноничности» известных книг мы должны смотреть как на голос церковного Св. Предания, подтверждающий богодухновенное происхождение книг Св. Писания. Следовательно, и в самой Библии не все ее книги имеют одинаковое значение и авторитет: одни (канонические книги) — богодухновенны, т. е. заключают в себе истинное слово Божие, другие (неканонические) — только назидательны и полезны, но не чужды личных, не всегда безошибочных мнений своих авторов. Это различие необходимо всегда иметь ввиду при чтении Библии, для правильной оценки и соответствующего отношения к входящим в состав ее книгам.3
В заключение необходимых вводных сведений о Библии нам остается сказать несколько слов о том языке, на котором были написаны священные библейские книги, об их более известных переводах и о современном разделении их на главы и стихи.
Все канонические книги Ветхого Завета были написаны на еврейском языке, за исключением лишь некоторых, небольших отделов, написанных на халдейском языке (Иер 10:11; Дан 2:4-7:28; Езд 4:8-6:18; Езд 7:12-26). Неканонические же книги, по-видимому, были написаны на греческом языке, хотя, основываясь на свидетельстве блаж. Иеронима, некоторые думают, что кн. Товит и Иудифь были первоначально написаны по-халдейски.
Все же книги Нового Завета были написаны по-гречески, на так называемом александрийском диалекте (вошедшем в употребление с эпохи Александра Македонского — κοινὴ διάλεκτος), за исключением одного первого Евангелия — от Матфея, написанного на сиро-халдейском наречии еврейского языка, на котором говорили современные Иисусу Христу иудеи.
Так как в древнееврейском письме употреблялись только одни согласные звуки, а необходимые гласные звуки передавались устно по преданию, то первоначальный ветхозаветный текст не имел гласных. Они, в форме различных подстрочных знаков были введены довольно поздно (приблизительно около IX-X вв. нашей эры) учеными еврейскими раввинами-масоретами (т. е. хранителями «предания» — от евр. глагола «масор», передавать). Вследствие этого современный еврейский текст и называется масоретским.
Из различных переводов Библии заслуживают упоминания два авторитетнейших и древнейших — греческий LXX и латинский Вульгата и два позднейших — славянский и русский, как наиболее к нам близких.
Греческий перевод был сделан для нужд александрийских иудеев в эпоху Птоломеев, т. е. не раньше половины III в. и не позже половины II в. Он был выполнен в разное время и различными переводчиками, причем главная его часть — Пятикнижие — является наиболее древней и авторитетной.
Латинский перевод или так называемая Вульгата (от vulgus — народ) был сделан блаженным Иеронимом в конце IV-го века непосредственно с еврейского текста при руководстве и других лучших переводов. Он отличается тщательностью и полнотой.
Славянский перевод Библии впервые был предпринят святыми первоучителями славян — братьями Кириллом и Мефодием — во второй половине IX-го века. Отсюда, через посредство Болгарии, он перешел и к нам на Русь, где долгое время обращались лишь отдельные, разрозненные книги Библии. Впервые полный рукописный список Библии был собран новгородским архиепископом Геннадием, по поводу его борьбы с жидовствующими (1499 г.). Первая печатная славянская Библия была издана у нас в 1581 г. князем Константином Константиновичем Острожским. В основе нашей славянской Библии лежит греч. перевод LXX. Русский же синодальный перевод Библии сделан сравнительно совсем недавно, в середине XIX столетия, трудами митрополита московского Филарета и профессоров наших духовных академий. В основу его был положен еврейский масоретский текст, который в потребных случаях сличался с греческим и латинским переводами. Закончен он был в 1876 г., когда появилась первая полная русская Библия.
Наконец, должно заметить, что в древней Церкви не существовало нашего разделения библейских книг на главы и стихи: они все были написаны сплошным, связным текстом, расположенным в виде колонн (наподобие стихов) и если делились, то только на отделы для богослужебного употребления λόγοι, ἐκλογάδια, εὐαγγελιοστάριον, προξαπόστολον). Современное деление на главы ведет свое начало от кардинала Стефана Лангтона, разделившего около 1205 г. Вульгату. Такое деление закончил и утвердил ученый доминиканец Гуг де Сен-Шир, издавший свою конкорданцию ок. 1240 г. А в половине XVI в. ученый парижский типограф Роберт Стефан ввел и современное деление глав на стихи сначала в греко-латинское издание Нового Завета (1551 г.), а затем и в полное издание латинской Библии (1555 г.), откуда оно постепенно перешло и во все другие тексты.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ БИБЛИИ
Основной, центральной идеей всех богодухновенных, библейских Писаний, идеей, вокруг которой сосредоточиваются все остальные, которая сообщает им значение и силу и вне которой были бы немыслимы единство и красота Библии, является учение о Мессии, Иисусе Христе, Сыне Божием. Как предмет чаянии Ветхого Завета, как альфа и омега всего Нового Завета, Иисус Христос, по слову апостола, явился тем краеугольным камнем, на основе которого, при посредстве апостолов и пророков было заложено и совершено здание нашего спасения (Еф 2:20). Иисус Христос — предмет обоих Заветов: Ветхого — как Его ожидание, Нового — как исполнение этого ожидания, обоих же вместе — как единая, внутренняя связь.
Это может быть раскрыто и подтверждено в целом ряде внешних и внутренних доказательств.
К доказательствам первого рода, т. е. внешним, принадлежат свидетельства нашего Господа о самом Себе, свидетельства Его учеников, традиция иудейская и традиция христианская.
Обличая неверие и жестокосердие еврейских книжников и фарисеев, сам Господь наш Иисус Христос неоднократно ссылался на свидетельство о нем «закона и пророков», т. е. вообще ветхозаветных св. писаний. Исследуйте Писания, ибо выдумаете через них иметь жизнь вечную, а они свидетельствуют о Мне (Ин 5:39); ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он написал о Мне (Ин 5:46), — говорил, например, Господь ослепленным иудейским законникам после известного чуда исцеления расслабленного при овчей купели. Еще яснее и подробнее раскрывал эту истину Господь Своим ученикам, явившись им по воскресении, как об этом свидетельствует евангелист Лука: «и начав от Моисея из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании... И сказал им: вот то, о чем Я говорил еще быв с вами, что надлежит исполниться всему, написанному обо Мне в законе Моисеевом и в пророках и псалмах» (Лк 24:27.44). Кроме такого общего заявления, Господь указывает нередко и частные случаи ветхозаветных образов и пророчеств, имевших отношение к Его жизни, учению, крестным страданиям и смерти. Так, напр., Он отмечает преобразовательное значение медного змия, повешенного Моисеем в пустыне (Ин 3:14), указывает на исполнение пророчества Исаии о «лете Господнем благоприятном» (Лк 4:17-21; ср. Ис 61:1-2), говорит об осуществлении всех древних пророчеств, касавшихся Его искупительной жертвы (Мф 26:54 и Лк 22:37) и даже на самом кресте, в момент страданий, произносит Свое глубоко трогательное и спокойно величественное: совершилось (Ин 19:30), давая этим знать, что исполнилось все то, что, будучи предназначенным от века, «многочастно и многообразно было говорено через пророков» (Евр 1:1).
Подобно своему Божественному Учителю, евангелисты и апостолы беспрестанно ссылаются на Библию, черпая полной рукой из богатства ее мессианских сокровищ и устанавливая тем самым полную гармонию обоих Заветов, объединенных вокруг Лица Мессии — Христа. Так, все евангелисты — эти четыре независимых друг от друга жизнеписателя Иисуса Христа — настолько часто ссылаются на исполнение ветхозаветных пророчеств, что выработали даже для этого специальные формулы: а все это произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, или просто: тогда сбылось реченное через пророка, да сбудется реченное через пророков, или же еще: и сбылось слово Писания и целый ряд других, аналогичных выражений.
Не менее часто ссылаются на ветхозаветное Писание и тем устанавливают его теснейшую внутреннюю связь с новозаветным и все остальные новозаветные писатели, начиная с кн. Деяний и кончая Апокалипсисом. Не имея возможности исчерпать здесь всего обилия таких определенных и ясных ссылок, укажем для примера лишь некоторые из них, наиболее характерные: таковы, напр., две речи апостола Петра: одна — после сошествия Св. Духа, другая — после исцеления хромого, о которых повествуется во второй и третьей главах кн. Деяний и которые полны ветхозаветными цитатами (Иоиль — Деян 2:16-21; Давид — Деян 2:25-28.34-35; Моисей — Деян 3:22-23); в особенности замечательно заключение последней речи: и все пророки, начиная от Самуила и после него, также предвозвестили эти дни (Деян 3:24). Не менее важна в этом отношении и речь архидиакона Стефана, дающая в сжатом очерке всю ветхозаветную историю приготовления евреев к принятию Мессии Христа (Деян 7:2-56). В той же книге Деяний заключено великое множество и других подобных же свидетельств: и мы благовествуем вам то, что Бог обещал отцам нашим и что исполнил нам, детям их, воздвигши Иисуса (Деян 13:32). Мы проповедуем вам, — говорили апостолы, — свидетельствуя малому и великому, ничего не говоря, кроме того, о чем предвозвещали пророки и Моисей (Деян 26:22). Словом, все учение апостолов о новозаветном Царстве Божием сводилось главным образом к тому, что они уверяли о Христе от закона Моисеева и пророков (Деян 28:23).
Из множества новозаветных ссылок, устанавливающих связь с ветхозаветными событиями и пророчествами, заключающихся в посланиях св. апостолов, приведем несколько примеров лишь из посланий ап. Павла, того самого Павла, который, в качестве Савла, был сам раньше фарисеем, ревнителем отеческих преданий и глубоким знатоком ветхозаветного завета. И вот этот-то св. апостол говорит, что конец закона — Христос (Рим 10:4), что закон был для нас детоводителем (παιδάγογος) ко Христу (Гал 3:24), что верующие наздани бывше на основании апостол и пророк, сущу краеугольнику самому Иисусу Христу (Еф 2:20), что все ветхозаветные прообразы писана быша в научение наше (1 Кор 10:11), что весь Ветхий Завет со всеми его религиозными церемониями и культом был лишь стень грядущих, тело же Христово (Кол 2:17), сень бо имый закон грядущих благ, а не самый образ вещей (Евр 10:1) и что, наконец, в основе всей истории домостроительства нашего спасения лежит Иисус Христос, вчера и днесь, той же и во веки (Евр 13:8).
Если от священных книг Нового Завета мы перейдем к древнеиудейским толкованиям Писания, к таргумам,45 Талмуду, Мидраше и сочинениям первых раввинов до XII в. включительно, то увидим, что постоянной и неизменной общеиудейской традицией толкования Библии было стремление всюду искать и находить указания на Мессию и Его время. Такое увлечение иногда доходило даже до крайности, как это можно видеть из следующего раввинского изречения: «пророки исключительно проповедовали о радости дней Мессии» (забывалась идея страждущего Мессии-Искупителя); но оно глубоко верно понимало ту истину, что, действительно, в основе всего Писания лежит идея Мессии Христа. «Нельзя желать прилагать все непосредственно к Мессии, — говорит блаж. Августин, — но места, которые не относятся к Нему прямо, служат основанием для тех, которые Его возвещают. Как в лире все струны звучат сообразно их природе и дерево, на котором они натянуты, сообщает им свой особый колорит звука, так и Ветхий Завет: он звучит, как гармоничная лира об имени и о Царстве Иисуса Христа».
Приведенное тонкое сравнение блаж. Августина прекрасно характеризует святоотеческий взгляд на соотношение Ветхого и Нового Завета. Свидетельства об их тесной, неразрывной связи, основанной на Лице Мессии Христа, идут непрерывным рядом с самых же первых веков христианства: об этом писал ап. Варнава в своем «Послании», св. Иустин Философ в «Разговоре с Трифоном иудеянином», Тертуллиан в сочинении «Против иудеев», св. Ириней Лионский в сочинении «Против ересей», апологеты Аристид, Афинагор и др. В особенности обстоятельно и глубоко раскрывали эту связь писатели Александрийской школы, а из среды их выделялся Ориген, который, напр., говорил, что «изречения Писания суть одежды Слова... что в Писаниях всегда Слово (Λόγος — Сын Божий) было плотью, чтобы жить среди нас». Из последующих св. Отцов эти мысли подробно развивали в своих замечательных комментариях св. Иоанн Златоуст, Василий Великий, Ефрем Сирин, блаж. Иероним, блаж. Августин и св. Амвросий Медиоланский. Последний, напр., писал: «чаша премудрости в ваших руках. Эта чаша двойная — Ветхий и Новый Завет. Пейте их, потому что в обоих пьете Христа. Пейте Христа, потому что Он — источник жизни».6
Переходя теперь ко внутренним доказательствам, т. е. к самому содержанию священных книг, мы окончательно убеждаемся, что Господь наш Иисус Христос составляет главный пункт и центральную идею всей Библии. Эта великая книга, составленная столь многочисленными и разнообразными авторами, разделенными между собой весьма значительными периодами времени, стоявшими под влиянием самых различных цивилизаций, представляет в то же время замечательное единство и удивительную цельность. Благодаря, главным образом, постепенному развитию в ней одной и той же мессианской идеи. «Новый Завет в Ветхом скрывается, Ветхий в Новом открывается», — говорили средневековые богословы, основываясь на словах блаж. Августина.7
Что Иисус Христос и Его дело составляют единственную тему всех новозаветных Писаний, это ясно само по себе и не требует доказательств. Но что вся новозаветная история основывается на ветхозаветной, это, быть может, не так очевидно. И, однако, это столь же несомненно, для доказательства чего достаточно сослаться лишь на две евангельские генеалогии Христа, в которых дано сокращение всей ветхозаветной истории в ее отношении к личности обетованного Мессии Христа (Мф 1:1-16 и Лк 3:23-38).
Но мы можем последовательно проследить развитие мессианской идеи и в книгах Ветхого Завета. Обетование Избавителя, данное падшим прародителям еще в раю, — вот первое звено той непрерывной цепи ветхозаветных мессианских пророчеств, которые начались Адамом и кончились Захарией, отцом Иоанна Крестителя. Поэтому-то оно и называется первоевангелием (Быт 3:15). С эпохи Ноя это обетование определяется несколько ближе и точнее: семенем жены называются лишь дети Сима, к которым и приурочивается история искупления (Быт К, 26). Этот круг еще больше сужается с эпохи Авраама, отца богоизбранного еврейского народа, в Семени которого (т. е. в Иисусе Христе, по толкованию ап. Павла — Гал 3:16) возвещается спасение и всех остальных наций (Быт 12:3; Быт 18:18). Впоследствии и из потомства Авраамова выделена была раса Иакова (Быт 27:27), позднее сам Иаков, в духе пророческого прозрения, дает особое благословение своему сыну Иуде (Быт 49:8 и сл.). И чем дальше шло время, тем ближе и честнее определялись различные черты мессианского служения: так, пророк Валаам говорит о Его царственной власти (Числ 24:17), Моисей — о трояком Его служении: царском, первосвященническом и пророческом (Втор 18:18-19), о происхождении Мессии из царского рода Давидова (2 Цар 7:12-14), о рождении Его в Вифлееме (Мих 5:2) и от Девы матери (Ис 7:14), о торжественном входе Его в храм Иерусалимский (Мал 3:1), о разных, даже мелких обстоятельствах Его крестных страданий и смерти (Ис 53; Пс 21:17-19; Пс 39:79; Пс 40:9-10; Пс 68:22; Зах 11:12 и др.), о Его славном воскресении (Ис Зах 53:9-21; Пс 15:10; Пс 19:6-7; Пс 40:11; Пс 67:2 и др.), о наступлении Его благодатного царства (Пс 21:28-32; Пс 44:7.14-17; Пс 71:7-19; Иоил 2:28; Ис 2; Ис 35:1-2.10; Ис 61:1-2) и Его грозного второго пришествия (Дан 7:25 и Дан 12:7; Зах 14:2-3.9 и др.). Можно положительно сказать, что нет ни одной важной черты из эпохи и жизни Мессии, которая не была бы тем или иным путем предуказана в Ветхом Завете, или в форме ясного пророчества, или под покровом символов и прообразов; а пророк Исаия получил даже наименование «ветхозаветного евангелиста» за поразительную точность и полноту своих пророчественных прообразов жизни Господа Иисуса Христа.
Не менее ясно это единство мессианской идеи сквозит и в общем плане Библии. По своему характеру и содержанию все ветхозаветные книги могут быть разделены на три основные группы: книги законоположительно-исторические, книги пророческие и книги поэтическо-назидательные. Первый класс излагает историю теократии, т. е. прав правления Иеговы над Израилем. Но с какой целью Господь употребляет столь различные методы воспитания Своего народа? Завет на Синае, Моисееве законодательство, бедствия пустыни, завоевание земли обетованной, победы и поражения, отчуждение от других народов, наконец, тягость вавилонского плена и радость возвращения из него — все это имело очевидной своей целью сформировать еврейскую нацию в известном духе, в духе сохранения и распространения мессианской идеи. Еще очевиднее этот мотив в пророческих книгах, где, то через угрозы, то через обещания наград, народ еврейский постоянно поддерживался на известной нравственной высоте и приготовлялся в духе чистой веры и правой жизни, ввиду грядущего Мессии. Что касается, наконец, до книг последней группы — поэтически-назидательных, то одни из них, как например Псалмы, были прямо мессианскими молитвами еврейской нации; другие, как Песнь песней, под формой аллегории изображали союз Израиля со Христом; третьи, как кн. Премудрости, Екклезиаст и др. раскрывали различные черты Божественной Премудрости, лучи того Божественного Слова (Λόγος), которые сияли среди мрака язычества и в дохристианском мире.
Таким образом, с полным убеждением можно сказать, что главным и основным предметом Библии, начиная с первых глав книги Бытия (Быт 3:15) и кончая последними главами Апокалипсиса (Откр 21:6.21 и Откр 22:20), служит Богочеловек, Господь наш Иисус Христос.
Ветхий Завет
Самым ранним разделением Библии, идущим из времен первенствующей христианской Церкви, было разделение ее на две, далеко не равные части, получившие название Ветхого и Нового Завета.
Такое разделение всего состава библейских книг обусловлено было их отношением к главному предмету Библии, т. е. к личности Мессии: те книги, которые были написаны до пришествия Христа и лишь пророчески Его предызображали, вошли в состав «Ветхого Завета», а те, которые возникли уже после пришествия в мир Спасителя и посвящены истории Его искупительного служения и изложению основ учрежденной Иисусом Христом и Его св. апостолами Церкви, образовали собой «Новый Завет».
Все эти термины, т. е. как самое слово «завет», так и соединение его с прилагательными «ветхий» и «новый», взяты из самой же Библии, в которой они, помимо своего общего смысла, имеют и специальный, в котором употребляем их и мы, говоря об известных библейских книгах.
Слово завет (евр. — bêrit, греч. — διαθήκη, лат. — testamentum), на языке Св. Писания и библейского употребления, прежде всего, значит известное постановление, условие, закон, на котором сходятся две договаривающиеся стороны, а отсюда уже — самый этот договор или союз, а также и те внешние знаки, которые служили его удостоверением, скрепой, как бы печатью (testamentum). А так как священные книги, в которых описывался этот завет или союз Бога с человеком, являлись, конечно, одним из лучших средств его удостоверения и закрепления в народной памяти, то на них весьма рано было перенесено также и название «завета». Оно существовало уже в эпоху Моисея, как это видно из Исх 24:7, где прочитанная Моисеем еврейскому народу запись Синайского законодательства названа книгой завета (сёфер хабберит). Подобные же выражения, обозначающие собой уже не одно Синайское законодательство, а все Моисееве Пятикнижие, встречаются и в последующих ветхозаветных книгах (4 Цар 23:2.21; Сир 24:25; 1 Макк 1:57). Ветхому же Завету принадлежит и первое, еще пророчественное указание на Новый Завет, именно, в известном пророчестве Иеремии: «вот наступят дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды Новый Завет» (Иер 31:31).
Впоследствии термин Новый Завет неоднократно употреблялся самим Иисусом Христом и святыми Его апостолами для обозначения начавшейся истории искупленного и облагодатствованного человечества (Мф 26:28; Мк 14:24; Лк 22:20; 1 Кор 11:25; 2 Кор 3:6 и др.), откуда он перешел и на священные книги, написанные в этот период.
Наименование Ветхий Завет в приложении к определенным книгам ведет свое начало от особенно ясного свидетельства ап. Павла: но умы их (евреев) ослеплены: ибо то же самое покрывало доныне остается не снятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом (2 Кор 3:14).
В составе Ветхого Завета Православная Церковь, как мы уже говорили выше, насчитывает 38 канонических и 9 неканонических книг, отличаясь этим от Церкви Римско-католической, насчитывающей в своей Вульгате всего 46 канонических книг (у них считаются каноническими Товит, Иудифь, Премудрость Соломона и 2 кн. Маккавейские).
Что касается, наконец, самого порядка расположения книг Ветхого Завета, то здесь замечается довольно резкое различие между еврейской Библией, с одной стороны, и греческим переводом LXX переводчиков, а отсюда и нашей славяно-русской Библией, с другой стороны. Для уяснения этой разницы необходимо знать, что древние евреи делили свои книги не столько по однородности их содержания (как LXX и славяно-русский), сколько по степени их значения и важности. В этом смысле они все ветхозаветные книги делили натри группы: «закон» («тора»), «пророки» («небиим») и «агиографы» («кетубим»), подчеркивая особенно значение двух первых групп, т. е. «закона» и «пророков» (Мф 5:17; Мф 7:12; Мф 22:40).
У нас же теперь вслед за LXX переводчиками и Вульгатой принято другое деление, по характеру самого содержания ветхозаветных книг, на четыре следующие группы: 1) книги законоположительные; 2) исторические; 3) учительные и 4) пророческие. Такое расположение и деление книг в еврейской и славяно-русской Библиях всего виднее будет из следующей таблицы:
Еврейская Библия
Славяно-русская Библия
Пятикнижие
Пять первых книг Ветхого Завета, имеющих одного и того же автора — Моисея, представляли, по-видимому, сначала и одну книгу, как об этом можно судить из свидетельства кн. Второзакония, где говорится: «возьмите сию книгу закона и положите ее одесную ковчега завета» (Втор 31:26). Тем же самым именем «книги закона», или просто «закона», обозначались пять первых законоположительных книги в других местах Ветхого и Нового Завета (3 Цар 2:3; 4 Цар 23:25; Пс 18:8; Ис 5:24; Мф 7:12; Мф 11:13; Лк 2:22 и др.).
Но у раввинов уже со времен глубокой древности существовало и другое, несколько своеобразное обозначение этой «торы» (закона), как «пять пятых закона», чем одновременно доказывается как единство Пятикнижия, так и состав его из пяти различных частей. Это пятичастное деление, по-видимому, окончательно определилось к эпохе перевода LXX переводчиков, где оно получает уже полное признание.
Наше современное слово «Пятикнижие» представляет буквальный перевод греческого — πεντάτευκος от πέντε — «пять» и τευ̃κος — «том книги». Это деление вполне точно, так как, действительно, каждый из пяти томов Пятикнижия имеет свои отличия и соответствует различным периодам теократического законодательства. Так, напр., первый том представляет собой как бы историческое к нему введение, а последний служит очевидным повторением закона; три же посредствующих тома содержат в себе постепенное развитие теократии, приуроченное к тем или иным историческим фактам, причем средняя из этих трех книг (Левит), резко различаясь от предыдущей и последующей (почти полным отсутствием исторической части), является прекрасной разделяющей их гранью.
Все пять частей Пятикнижия в настоящее время получили значение особых книг и имеют свои наименования, которые в еврейской Библии зависят от их начальных слов, а в греческой, латинской и славяно-русской — от главного предмета их содержания.
Книга Бытия содержит в себе повествование о происхождении мира и человека, универсальное введение к истории человечества, избрание и воспитание еврейского народа в лице его патриархов — Авраама, Исаака и Иакова. Кн. Исход пространно повествует о выходе евреев из Египта и даровании Синайского законодательства. Кн. Левит специально посвящена изложению этого закона во всех его частностях, имеющих ближайшее отношение к богослужению и левитам. Кн. Числ дает историю странствований по пустыне и бывших в это время счислений евреев. Наконец, кн. Второзакония содержит в себе повторение закона Моисеева.
По капитальной важности Пятикнижия св. Григорий Нисский назвал его истинным «океаном богословия». И действительно, оно представляет собою основной фундамент всего Ветхого Завета, на который опираются все остальные его книги. Служа основанием ветхозаветной истории, Пятикнижие является базисом и новозаветной, так как оно раскрывает нам план божественного домостроительства нашего спасения. Поэтому-то и сам Христос сказал, что Он пришел исполнить, а не разорить закон и пророков (Мф 5:17). В Ветхом же Завете Пятикнижие занимает совершенно то же положение, как Евангелие в Новом.
Подлинность и неповрежденность Пятикнижия свидетельствуется целым рядом внешних и внутренних доказательств, о которых мы лишь кратко здесь упомянем.
Моисей, прежде всего, мог написать Пятикнижие, так как он, даже по признанию самых крайних скептиков, обладал обширным умом и высокой образованностью; следовательно, и независимо от вдохновения Моисей вполне правоспособен был для того, чтобы сохранить и передать то самое законодательство, посредником которого он был.
Другим веским аргументом подлинности Пятикнижия является всеобщая традиция, которая непрерывно, в течение целого ряда веков, начиная с книги Иисуса Навина (Ис Нав 1:7.8; Ис Нав 8:31; Ис Нав 23:6 и др.), проходя через все остальные книги и кончая свидетельством самого Господа Иисуса Христа (Мк 10:5; Мф 19:7; Лк 24:27; Ин 5:45-46), единогласно утверждает, что писателем Пятикнижия был пророк Моисей. Сюда же должно быть присоединено свидетельство самаритянского Пятикнижия и древних египетских памятников.
Наконец, ясные следы своей подлинности Пятикнижие сохраняет внутри самого себя. И в отношении идей, и в отношении стиля на всех страницах Пятикнижия лежит печать Моисея: единство плана, гармония частей, величавая простота стиля, наличие архаизмов, прекрасное знание Древнего Египта — все это настолько сильно говорит за принадлежность Пятикнижия Моисею, что не оставляет места добросовестному сомнению.8