Длинный перечень приношений Господу от сынов Израилевых заставляет задуматься: зачем Богу все это? Разве не Он сотворил всех этих животных, разве не в Его руке все золото, серебро и самоцветы? Зачем вообще Богу деньги, ценности, пища, тягловые животные? Кажется, разгадка кроется в природе человека. Ведь Господь все Свое творение предает ему, чтобы человек свободно использовал весь этот материал для участия в замысле Творца, становясь тем самым сотрудником Бога. Нужно ли говорить, что человек не исполняет этого задания, не трудится вместе с Богом, и следовательно использует Божьи дары не по назначению? Если это так, то все пожертвования составляют своеобразную историю спасения материального мира — возвращения всего творения в распоряжение Бога, на службу Его замыслу.
Перевод Кулакова (ru)
Поделиться
Числа, Глава 5
Израильтяне перед уходом от Синая> Различные законы и установления> 1 Об удалении нечистых, 5 О жертве за грех, 11 О жене, подозреваемой в измене1 Господь сказал Моисею: 2 «Вели сынам Израилевым выслать за стан всех страдающих каким-либо кожным заболеванием* или имеющих выделения и любого, кто стал ритуально нечист, прикоснувшись к мертвому телу. 3 Да будут удалены все такие: и мужчины, и женщины. Вышлите их всех за пределы стана - они не должны делать нечистым свой стан, где Я среди них обитаю». |
5 Господь также дал Моисею 6 для сынов Израилевых и такие указания: «Если мужчина или женщина причинит какой-либо вред ближнему своему*, а это вероломство и по отношению к Господу, - сделавшие это навлекают на себя вину, 7 они должны сознаться в совершённом грехе и полностью возместить убытки*, причиненные их прегрешением, прибавив сверх того еще пятую часть, и отдать это тому, кому они нанесли ущерб. |
8 Если же пострадавший не оставил после себя наследников*, которые могли бы получить возмещение ущерба, тогда оно становится Господним: его следует отдать священнику, так же, как и барана - необходимую жертву примирения, чтобы привести виновного в единение с Богом. 9 Всякое возносимое приношение* сынов Израилевых из всех святынь, которые они приносят священнику, ему и должно принадлежать. 10 Священник вправе пользоваться приносимыми ему священными дарами; и то, что ему отдано, у него и остается». |
11 Господь дал Моисею 12 для сынов Израилевых и такие указания: «Случись, что чья-то жена собьется с пути и станет неверна мужу, 13 переспав с другим мужчиной втайне от мужа своего*, который ничего не знает о том, что она осквернилась, хотя при этом не было свидетеля и она не была уличена, 14 но ее мужем овладел дух подозрения: он не верит жене, ставшей нечистой, или, положим, заподозрит жену в неверности и будет ревновать ее, даже когда она не виновна, 15 тогда муж должен прийти с ней к священнику и принести за нее соответствующий дар - десятую часть эфы* ячменной муки. Но нельзя лить на муку оливковое масло и ладана нельзя класть, ибо это хлебный дар, ревностью вызванный, хлебный дар-напоминание, беззаконие изобличающий. |
16 Священник велит женщине подойти и предстать пред Господом. 17 Зачерпнув священной воды в сосуд глиняный, священник возьмет горсть пыли с пола Скинии и бросит ее в тот сосуд. 18 Затем обнажит он голову женщины, поставленной им перед Господом, и положит ей на ладони хлебный дар-напоминание, хлебный дар, ревностью вызванный. В руках у священника будет горькая вода, проклятие наводящая. |
19 Священник призовет женщину дать клятву, уверяя ее: «Если ты не спала с другим мужчиной и, оставаясь преданной мужу, не осквернялась, вода сия горькая, проклятие наводящая, не причинит тебе вреда. 20 Но если предавалась разврату и нечистой стала, поскольку другой какой-то мужчина, кроме твоего мужа, спал с тобой, - 21 и здесь священник велит женщине поклясться, призывая на себя несчастья, и скажет ей: - Да сделает Господь так, что от тебя отвернутся и проклинать тебя будут в народе твоем, когда чрево твое станет неспособным к зачатию, бесплодным. 22 И эта вода, проклятие несущая, пусть теперь войдет в утробу твою и сделает чрево твое бесплодным, к зачатию неспособным». А женщина должна будет сказать: «Аминь, да будет так». |
25 Но сначала возьмет священник из рук женщины хлебный дар, с которым она пришла из-за ревности к ней, вознесет его пред Господом и поднесет к жертвеннику. 26 И взяв определенную для аромата часть дара*, в дым обратит ее на жертвеннике, а потом даст женщине выпить эту воду. |
27 Напоит он ее водою, и если осквернилась она, изменила мужу своему, то вода, проклятие несущая, войдет в нее и принесет ей горечь: сделает чрево ее бесплодным, к зачатию неспособным, и вызовет отвращение к ней в народе ее. 28 Если же не осквернена женщина, если чиста она, то может пить эту воду безбоязненно - вреда ей не будет и зачинать она сможет. |
29 Таков закон о том, как следует поступать в случае ревности: что делать, когда женщина, будучи замужем, сбивается с пути и оскверняет себя 30 или когда мужем овладевает чувство ревности, побуждающее его подозревать свою жену. Тогда он должен поставить ее перед Господом, а священник обязан сделать всё, что по этому закону полагается. 31 Этим муж не навлечет на себя вины, а жена, если она виновата, должна будет ответить за грех свой». |
Числа, Глава 6
Израильтяне перед уходом от Синая> Различные законы и установления> 1 Обет назорейства, 22 Священническое благословение1 Господь велел Моисею 2 дать сынам Израилевым такое указание: «Когда мужчина какой или женщина решат дать обет назорейства, обет посвящения себя Господу, 3 то по обету сему должны они воздерживаться от вина и крепких напитков; нельзя им употреблять уксуса, сделанного из вина или из крепкого напитка; ни сока виноградного, ни самого винограда - свежего или сушеного - не должны они вкушать. 4 Во все дни посвящения ничего не должно есть из того, что лоза виноградная производит: даже косточек и кожицы винограда есть нельзя. 5 Пока он связан своим обетом назорейства, бритва пусть не коснется головы его. Он должен отращивать волосы на голове, пока и не закончатся дни этого посвящения: ему надлежит блюсти себя в святости для Господа. 6 Во все дни своего посвящения Господу не должен назорей и близко подходить ни к кому из умерших. 7 Не может он позволить себе стать ритуально нечистым*, даже если смерть постигла его отца или мать, или сестру, или брата, ибо на нем знак посвящения Богу - волосы на голове его. 8 Во все дни этого обета он - человек, посвятивший себя Господу. |
9 Если всё же кто-то вдруг при нем умер, и тем самым осквернилось его посвящение*, ему придется обрить голову в день своего очищения, на седьмой день пусть обреет ее. 10 На восьмой день он принесет ко входу в Шатер Откровения для священника двух горлиц или двух молодых голубей. 11 Одну из птиц священник принесет в жертву за грех, а другую - во всесожжение, чтобы восстановить единение с Богом того, кто не уберегся от ритуальной нечистоты, оказавшись возле умершего*а; и в тот же день он должен обновить свой обет святости*б. 12 Человеку сему надлежит снова посвятить себя Господу на полный срок своего назорейства и принести годовалого ягненка как жертву признающего свою вину.* Прежние дни его назорейства не идут в счет - оно было запятнано. |
13 И вот предписания назорею на тот день, когда закончится время его посвящения и когда будет нужно привести его ко входу в Шатер Откровения. 14 Там назорей принесет дар Господу: годовалого ягненка без изъяна как жертву, полностью сжигаемую, годовалую овцу без изъяна в жертву за грех и барана в благодарственный дар, опять же без изъяна какого-либо, 15 и вместе с ними хлебные дары с положенными возлияниями, и корзину пресных лепешек из лучшей пшеничной муки, замешанной на оливковом масле, и пресные, смазанные оливковым маслом коржи. 16 Священник, поставив всё это перед Господом, принесет жертву за грех и жертву, полностью сжигаемую. 17 Баран, которого он затем принесет в жертву Господу, будет благодарственной жертвой вместе с корзиной пресных лепешек и хлебными дарами с возлияниями. 18 А назорей перед входом в Шатер Откровения обреет голову, удалит волосы, что на посвящение его указывали; потом соберет он эти волосы и бросит их в огонь, горящий под благодарственной жертвой. 19 Священник возьмет плечо сваренного барана и пресную лепешку из корзины, а также пресный корж возьмет и положит всё это на руки назорею. 20 Вместе с ним священник поднимет эти дары вверх как приношение, возносимое перед Господом. По свершении обряда означенные дары остаются священнику; ему же достанется и возносимая грудина того барана и бедро его. Назорею после всего этого позволяется пить вино. |
26 да обратит Господь взор Свой на тебя и даст тебе* мир!“ |
Числа, Глава 7
Израильтяне перед уходом от Синая> Различные законы и установления> 1 Дары вождей1 В день, когда Моисей поставил Скинию, совершил он и помазание, и освящение ее, а также и всей ее утвари, включая жертвенник со всеми его принадлежностями. 2 А вожди Израилевы, главы в родах своих, то есть вожди колен, те, которые отвечали за перепись, пришли с приношениями. 3 Они поставили перед Скинией как свои дары Господу шесть крытых повозок и двенадцать быков (по одной повозке от двух вождей и по одному быку от каждого из них). 4 Господь сказал тогда Моисею: 5 «Прими это от них - и быков, и повозки для отправления работ при Шатре Откровения. Передай их левитам, каждому по роду служения его». 6 Моисей принял и повозки, и быков и передал их левитам: 7 две повозки с четырьмя быками достались сыновьям Гершона для выполнения их служения; 8 четыре повозки с восемью быками отдал Моисей сыновьям Мерари для выполнения их служения под началом Итамара, сына Аарона. 9 Сыновьям Кехата ничего не было дано, потому что их служение при Святилище в том и состояло, что все части Скинии они носили на своих плечах. |
10 Когда совершалось помазание жертвенника, вожди тоже приносили свои дары, дабы тем ознаменовать начало служения на нем, и приношения свои они ставили перед жертвенником. 11 Ибо Господь сказал Моисею: «Пусть каждый день кто-то из вождей в свой черед приносит свой дар по случаю торжественного начала служения на жертвеннике». |
12 Нахшон, сын Амминадава, из колена Иуды, был тем, кто свой дар преподнес в первый день торжеств. 13 Его дар - это и серебряное блюдо весом в сто тридцать шекелей, и серебряная чаша-кропильница весом в семьдесят шекелей (имеющих хождение в Святилище). Блюдо и чаша были наполнены лучшей пшеничной мукой, политой оливковым маслом, как то полагалось для хлебного дара. 14 Он же подарил и большую (в десять шекелей) чашу* из золота, полную благовонных курений, 15 а для того, чтобы совершить всесожжение - молодого быка, барана и годовалого ягненка, 16 и как жертву за грех - козла. 17 Для благодарственной жертвы привел он двух быков, пять баранов, пять козлов и пять ягнят годовалых. Таков был дар Нахшона, сына Амминадава. |
18 На следующий день свой дар преподнес Нетанэль, сын Цуара, вождь потомков Иссахара. 19 Его дар - это и блюдо серебряное весом в сто тридцать шекелей, и серебряная чаша-кропильница весом в семьдесят шекелей (имеющих хождение в Святилище). Блюдо и чаша были наполнены лучшей пшеничной мукой, политой оливковым маслом, как то полагалось для хлебного дара. 20 Он же подарил и большую (в десять шекелей) чашу из золота, полную благовонных курений, 21 а для того, чтобы совершить всесожжение - молодого быка, барана и годовалого ягненка, 22 и как жертву за грех - козла. 23 Для благодарственной жертвы привел он двух быков, пять баранов, пять козлов и пять ягнят годовалых. Таков был дар Нетанэля, сына Цуара. |
24 В третий день пришел вождь потомков Завулоновых Элиав, сын Хелона. 25 Его дар - это и серебряное блюдо весом в сто тридцать шекелей, и серебряная чаша-кропильница весом в семьдесят шекелей (имеющих хождение в Святилище). Блюдо и чаша были наполнены лучшей пшеничной мукой, политой оливковым маслом, как то полагалось для хлебного дара. 26 Он же подарил и большую (в десять шекелей) чашу из золота, полную благовонных курений, 27 а для того, чтобы совершить всесожжение - молодого быка, барана и годовалого ягненка, 28 и как жертву за грех - козла. 29 Для благодарственной жертвы привел он двух быков, пять баранов, пять козлов и пять ягнят годовалых. Таков был дар Элиава, сына Хелона. |
30 В четвертый день пришел вождь потомков Рувимовых Элицур, сын Шедеура. 31 Его дар - это и серебряное блюдо весом в сто тридцать шекелей, и серебряная чаша-кропильница весом в семьдесят шекелей (имеющих хождение в Святилище). Блюдо и чаша были наполнены лучшей пшеничной мукой, политой оливковым маслом, как то полагалось для хлебного дара. 32 Он же подарил и большую (в десять шекелей) чашу из золота, полную благовонных курений, 33 а для того, чтобы совершить всесожжение - молодого быка, барана и годовалого ягненка, 34 и как жертву за грех - козла. 35 Для благодарственной жертвы привел он двух быков, пять баранов, пять козлов и пять ягнят годовалых. Таков был дар Элицура, сына Шедеура. |
36 В пятый день пришел вождь потомков Симеоновых Шелумиэль, сын Цуришаддая. 37 Его дар - это и серебряное блюдо весом в сто тридцать шекелей, и серебряная чаша-кропильница весом в семьдесят шекелей (имеющих хождение в Святилище). Блюдо и чаша были наполнены лучшей пшеничной мукой, политой оливковым маслом, как то полагалось для хлебного дара. 38 Он же подарил и большую (в десять шекелей) чашу из золота, полную благовонных курений, 39 а для того, чтобы совершить всесожжение - молодого быка, барана и годовалого ягненка, 40 и как жертву за грех - козла. 41 Для благодарственной жертвы привел он двух быков, пять баранов, пять козлов и пять ягнят годовалых. Таков был дар Шелумиэля, сына Цуришаддая. |
42 В шестой день пришел вождь потомков Гадовых Эльясаф, сын Деуэля. 43 Его дар - это и серебряное блюдо весом в сто тридцать шекелей, и серебряная чаша-кропильница весом в семьдесят шекелей (имеющих хождение в Святилище). Блюдо и чаша были наполнены лучшей пшеничной мукой, политой оливковым маслом, как то полагалось для хлебного дара. 44 Он же подарил и большую (в десять шекелей) чашу из золота, полную благовонных курений, 45 а для того, чтобы совершить всесожжение - молодого быка, барана и годовалого ягненка, 46 и как жертву за грех - козла. 47 Для благодарственной жертвы привел он двух быков, пять баранов, пять козлов и пять ягнят годовалых. Таков был дар Эльясафа, сына Деуэля. |
48 В седьмой день пришел вождь потомков Ефрема Элишама, сын Аммихуда. 49 Его дар - это и серебряное блюдо весом в сто тридцать шекелей, и серебряная чаша-кропильница весом в семьдесят шекелей (имеющих хождение в Святилище). Блюдо и чаша были наполнены лучшей пшеничной мукой, политой оливковым маслом, как то полагалось для хлебного дара. 50 Он же подарил и большую (в десять шекелей) чашу из золота, полную благовонных курений, 51 а для того, чтобы совершить всесожжение - молодого быка, барана и годовалого ягненка, 52 и как жертву за грех - козла. 53 Для благодарственной жертвы привел он двух быков, пять баранов, пять козлов и пять ягнят годовалых. Таков был дар Элишама, сына Аммихуда. |
54 В восьмой день пришел вождь потомков Манассии Гамлиэль, сын Педацура. 55 Его дар - это и серебряное блюдо весом в сто тридцать шекелей, и серебряная чаша-кропильница весом в семьдесят шекелей (имеющих хождение в Святилище). Блюдо и чаша были наполнены лучшей пшеничной мукой, политой оливковым маслом, как то полагалось для хлебного дара. 56 Он же подарил и большую (в десять шекелей) чашу из золота, полную благовонных курений, 57 а для того, чтобы совершить всесожжение - молодого быка, барана и годовалого ягненка, 58 и как жертву за грех - козла. 59 Для благодарственной жертвы привел он двух быков, пять баранов, пять козлов и пять ягнят годовалых. Таков был дар Гамлиэля, сына Педацура. |
60 В девятый день пришел вождь потомков Вениамина Авидан, сын Гидони. 61 Его дар - это и серебряное блюдо весом в сто тридцать шекелей, и серебряная чаша-кропильница весом в семьдесят шекелей (имеющих хождение в Святилище). Блюдо и чаша были наполнены лучшей пшеничной мукой, политой оливковым маслом, как то полагалось для хлебного дара. 62 Он же подарил и большую (в десять шекелей) чашу из золота, полную благовонных курений, 63 а для того, чтобы совершить всесожжение - молодого быка, барана и годовалого ягненка, 64 и как жертву за грех - козла. 65 Для благодарственной жертвы привел он двух быков, пять баранов, пять козлов и пять ягнят годовалых. Таков был дар Авидана, сына Гидони. |
66 В десятый день пришел вождь потомков Дана Ахиэзера, сына Аммишаддая. 67 Его дар - это и серебряное блюдо весом в сто тридцать шекелей, и серебряная чаша-кропильница весом в семьдесят шекелей (имеющих хождение в Святилище). Блюдо и чаша были наполнены лучшей пшеничной мукой, политой оливковым маслом, как то полагалось для хлебного дара. 68 Он же подарил и большую (в десять шекелей) чашу из золота, полную благовонных курений, 69 а для того, чтобы совершить всесожжение - молодого быка, барана и годовалого ягненка, 70 и как жертву за грех - козла. 71 Для благодарственной жертвы привел он двух быков, пять баранов, пять козлов и пять ягнят годовалых. Таков был дар Ахиэзера, сына Аммишаддая. |
72 В одиннадцатый день пришел вождь потомков Асира Пагиэль, сын Охрана. 73 Его дар - это и серебряное блюдо весом в сто тридцать шекелей, и серебряная чаша-кропильница весом в семьдесят шекелей (имеющих хождение в Святилище). Блюдо и чаша были наполнены лучшей пшеничной мукой, политой оливковым маслом, как то полагалось для хлебного дара. 74 Он же подарил и большую (в десять шекелей) чашу из золота, полную благовонных курений, 75 а для того, чтобы совершить всесожжение - молодого быка, барана и годовалого ягненка, 76 и как жертву за грех - козла. 77 Для благодарственной жертвы привел он двух быков, пять баранов, пять козлов и пять ягнят годовалых. Таков был дар Пагиэля, сына Охрана. |
78 В двенадцатый день пришел вождь потомков Неффалима Ахира, сын Энана. 79 Его дар - это и серебряное блюдо весом в сто тридцать шекелей, и серебряная чаша-кропильница весом в семьдесят шекелей (имеющих хождение в Святилище). Блюдо и чаша были наполнены лучшей пшеничной мукой, политой оливковым маслом, как то полагалось для хлебного дара. 80 Он же подарил и большую (в десять шекелей) чашу из золота, полную благовонных курений, 81 а для того, чтобы совершить всесожжение - молодого быка, барана и годовалого ягненка, 82 и как жертву за грех - козла. 83 Для благодарственной жертвы привел он двух быков, пять баранов, пять козлов и пять ягнят годовалых. Таков был дар Ахиры, сына Энана. |
84 В день помазания жертвенника, при его освящении, в дар от вождей Израилевых было отдано двенадцать серебряных блюд, двенадцать серебряных чаш-кропильниц и двенадцать чаш из золота. 85 Каждое блюдо весило сто тридцать шекелей, и чаша-кропильница каждая - семьдесят. Всего серебра на эти сосуды ушло две тысячи четыреста шекелей* (имеющих хождение в Святилище). 86 Каждая из двенадцати чаш для благовонных курений весила десять шекелей. Всего золота в них было сто двадцать шекелей (имеющих хождение в Святилище)*. |
87 Всего скота, который привели для всесожжения, было: двенадцать быков, двенадцать баранов и двенадцать ягнят годовалых; в жертву за грех привели - двенадцать козлов; 88 и в благодарственную жертву - двадцать четыре быка, шестьдесят баранов, шестьдесят козлов и шестьдесят годовалых ягнят. Таковы были дары, принесенные при освящении жертвенника после его помазания. |
89 И всякий раз, когда Моисей входил в Шатер Откровения, чтобы говорить с Господом, он слышал Голос, обращавшийся к нему оттуда, где над златым Покровом, что на ковчеге со скрижалями Закона*, стояли два херувима, и так Господь говорил с ним. |
Числа, Глава 8
Израильтяне перед уходом от Синая> Различные законы и установления> 1 Лампы для светильника, 5 Ритуальное очищение левитов1 Господь повелел Моисею 2 дать такое указание Аарону: «Когда будешь расставлять лампы, позаботься о том, чтобы все семь ламп светильника освещали пространство перед ним». 3 Аарон и сделал всё так, как повелел Господь Моисею: он поставил лампы на передней стороне светильника. 4 Сам светильник был сделан из золота чеканной работы, от ствола до внутренних лепестков* чеканка, и выглядел так, как показал Господь Моисею. |
5 Тогда же сказал Господь Моисею: 6 «Позови к себе левитов из сынов Израилевых и соверши над ними ритуал очищения. 7 И вот что следует сделать, чтобы очистить их: окропи их водою очищающей*, а они должны выбрить всё тело свое и выстирать свою одежду. Тогда они станут чистыми. 8 После этого пусть возьмут молодого быка для всесожжения вместе с предписанным хлебным даром из лучшей пшеничной муки, политой оливковым маслом, и еще одного молодого быка как жертву за грех. 9 Потом вели левитам собраться перед Шатром Откровения; и когда созовешь туда всю общину израильтян 10 и поставишь левитов перед Господом, пусть сыны Израилевы возложат на них свои руки. 11 Аарон же должен будет водить левитов перед Господом - то вперед к Святилищу, то назад к народу - как возносимый дар* от сынов Израилевых для отправления службы Господу при Святилище. 12 И пусть левиты возложат свои руки на головы молодых быков, один из которых будет принесен в жертву за грех, а другой - в полностью сжигаемую жертву Господу, чтобы восстановить единение левитов с Богом. 13 Ты поставишь их перед Аароном и сыновьями его и передашь на служение Господу как дар возносимый. 14 Так отделишь ты левитов от всех других сынов Израилевых - левиты должны принадлежать Мне. 15 После этого смогут они входить в Шатер Откровения для служения в нем, будучи ритуально очищены и отданы Богу как дар возносимый. |
16 Из всех сынов Израилевых только они полностью отданы Мне; их Я взял Себе вместо первенцев Израиля, первого плода чрева материнского. 17 Мне ведь принадлежит всякий первенец сынов Израилевых и первенцы из скота - Мои. В тот день, когда истребил Я первенцев Египта, отделил Я для Себя первенцев Израиля, 18 а теперь беру левитов вместо всех первенцев сынов Израиля. 19 Из всех сынов Израилевых Я приставил к Аарону и сыновьям его левитов как людей, посвященных для совершения служения при Шатре Откровения от лица сынов Израилевых и для восстановления их единения с Богом, чтобы не случилось какое страшное бедствие среди них, если они решатся подойти слишком близко к Святилищу». |
20 Моисей и Аарон вместе со всем народом израильским* исполнили все повеления Господа, данные Моисею о посвящении левитов. 21 Левиты ритуально очистились*, выстирали свои одежды, и Аарон преподнес их как дар, возносимый перед Господом; восстановил единение их с Богом, дабы чисты они были. 22 После того приступили левиты к своему служению в Шатре Откровения в помощь Аарону с сыновьями его. Так повеления Господни, данные Моисею о левитах, были исполнены. |
23 Господь сказал Моисею: 24 «Вот что еще касается левитов. Пусть с двадцати пяти лет приступают они к служению и исполнению своих обязанностей при Шатре Откровения. 25 После пятидесяти им следует оставлять служение и более его не нести.* 26 Они могут помогать своим братьям, исполняя некоторые обязанности при Шатре* Откровения. Сами же, однако, никакого служения нести не должны. Вот так ты должен распределять обязанности между левитами». |
Читать далее:Числа, Глава 9
Комментарии:
Библиотека
Дизайн и разработка: ©2001–2024 Web-Мастерская v:2.0.2.107
Благодаря регистрации Вы можете подписаться на рассылку текстов любого из планов чтения Библии Мы планируем постепенно развивать возможности самостоятельной настройки сайта и другие дополнительные сервисы для зарегистрированных пользователей, так что советуем регистрироваться уже сейчас (разумеется, бесплатно). | ||
5:2 Или: проказой; евр. слово, используемое для разных кожных болезней, а не только собственно лепры, болезни Хансена.
5:6 Друг. возм. пер.: причинит вред, как то свойственно людям.
5:7 См. примеч. к Лев 5:14.
5:8 Букв.: выкупающего, т.е. ближайшего родственника, считающего себя обязанным выступать поручителем и готового отдать долг.
5:9 Или: всякая часть (жертвы, евр. терума), которую приносят, подняв ее и размахивая ею. Ниже в книге Числа это жертвенное приношение переводится выражениями «приношение / дар возносимый» или «особый дар / даяние».
5:13 Букв.: другой мужчина переспит с ней втайне от мужа ее.
5:15 Эфа - мера объема сыпучих тел, около 22 л.
5:26 Евр. азкара#; см. примеч. к Лев 2:2.
6:7 Этот человек - мужчина или женщина - должен быть постоянно ритуально чистым, чтобы иметь возможность принять участие в жертвоприношении Господу и затем в трапезе Господней. Трезвенность ему (или ей) необходима, чтобы быть способным различить чистое и нечистое.
6:9 Букв.: запятнал / осквернил свою голову, здесь используется метонимия, т.е. речь идет о длинных волосах как знаке обета назорейства.
6:11 а) Букв.: потому что он согрешил из-за мертвого. Слово «грешить» имеет много значений, в том числе и «не попасть в цель».
6:11 б) Букв.: освятить свою голову.
6:12 Назорейство всегда дается на конкретный, относительно небольшой срок. Для женщин детородного возраста этот срок естественен - менее одного месяца, иначе ее физиологическая нечистота сделает обет невыполнимым.
6:26 Букв.: возложит на тебя.
7:14 Т.е. блюдо было весом 1,5 кг, чаша-кропильница - 0,8 кг, а чаша из золота - 0,1 кг; то же в подобных случаях в этой главе.
7:85 Т.е. 27,6 кг.
7:86 Т.е. 1,4 кг. Хотя численность колен Израилевых была различной и, следовательно, они отличались своим богатством, дары их равны. Такое пространное перечисление одинаковых даров каждого колена есть изобразительный прием повествования, цель которого - показать дух единства и общности всех колен и их равенства перед Богом.
7:89 Букв.: на ковчеге Свидетельства.
8:4 Или: до цветков.
8:7 Букв.: водой греха; возможно, что для этого обряда использовалась вода из большого медного сосуда для омовений (см. Исх 30:18). В толкованиях раввинов эта очищающая вода отождествляется с той, о которой говорится ниже, в гл. 19.
8:11 Таков один из возм. переводов фразы, букв. переводимой: размахивать левитами… как возносимой жертвой - с размахиванием возносимая жертва была частью обряда благодарственного жертвоприношения и указывала на ту, принадлежащую священникам, долю, которая таким образом преподносилась Богу, чтобы ее все могли видеть. Возможно, Аарон должен был махать руками над левитами, так или иначе показывая, что народ отдал их Богу, Который возвращает их израильтянам на положении слуг этого народа. Другими словами, они были своего рода «живой жертвой», отдаваемой для служения при Святилище. Указание на подобную жертву можно видеть в Рим 12:1. То же в ст. 13, 15 и 21.
8:20 Букв.: со всем обществом сынов Израилевых.
8:21 Или (ближе к букв.): очистились от греха.
8:25 Служение при Шатре Откровения было физически тяжелым трудом. Поэтому после пятидесяти лет левиты освобождались от тяжкого служения. Но исполнять иные обязанности они всё-таки могли, например, обучать молодых левитов.
8:26 Друг. возм. пер.: братьям нести стражу при Шатре.
В этой книге описаны события, происшедшие перед вступлением израильтян в ту землю, которую Бог определил им в наследство. В ней наглядно представлен сложный процесс обновления жизни и духовного возрастания народа. В беспощадно правдивых подробностях Числа повествуют о ропоте и восстаниях тех, кого Бог вел через пустыню, с ее змеями и скорпионами, в землю, «источающую молоко и мед». Будь израильтяне послушны Богу, прояви они терпение и доверие Ему, этот путь можно было бы преодолеть и за две недели, однако он занял почти сорок лет.
Первыми возроптали те, для кого богом оказалось их собственное чрево: они захотели египетских яств; ниспосылаемая Богом «манна» опротивела им. Очень скоро огромная толпа людей, вышедших из египетского рабства, стала выказывать распущенность нравов. Бывшим рабам, не победившим узость и приземленность своих интересов, стало не до Бога, заключившего с ними Союз (Завет). То и дело они осыпали горькими упреками Моисея и Бога, поднимали открытые восстания, устраивали заговоры против своих руководителей, не скрывали своего пренебрежительного отношения к Господу. Этот мятежный дух временами охватывал всех: священников, военачальников, разведчиков, родных Моисея и даже его самого.
Название четвертой книги Моисея «Числа» пришло к нам из ее греческого перевода, Септуагинты. В Торе она называется Бемидбар, «В пустыне». И эта загадочная фраза (взятая из первых слов книги), кроме всего прочего, говорит о тщетности человеческих усилий устроить свою жизнь без Бога. Охватывая все годы затянувшихся скитаний, повествование о них заканчивается там, где они начались: в Кадеше, где вера израильтян потерпела крушение. Из многих тысяч того поколения, что вышло из Египта, в Обетованную землю вошли лишь двое: Иисус Навин и Халев.
Во всех своих сюжетных линиях и в подробном изложении законов Числа говорят о святости Бога, о Его последовательной непримиримости к любому греху, где бы и в ком бы он ни проявлялся. По Божественному промыслу все страдания и переживания израильтян в пустыне стали школой жизни для Его народа, обо всех нуждах и духовном возрастании которого Он непрестанно заботился. И в Своем противодействии греху, и в исполнении Своих обещаний и намерений Бог всегда неизменен и верен. Говоря о святости как залоге благополучия Его творения, Бог в то же время и тут оставляет за каждым человеком право выбора. И потому в том, что сказано в Числах о Боге, содержится ясный ответ на давний софистический вопрос: «Может ли всесильный Бог сотворить камень, который Он не смог бы сдвинуть?» «Да, - говорят Числа, - и камень этот - человек».
Традиционно и не без оснований книга Числа связывается с именем Моисея, у которого в годы странствований по пустыне было достаточно времени для работы над этим священным текстом. Это не означает, однако, что в подготовленный Моисеем текст не могли быть позднее внесены неким вдохновенным редактором или переписчиками некоторые дополнения или пояснения.
5:11-29 Во всем древнем мире и вплоть до Средних Веков, когда не было достаточных улик против обвиняемого, обращались к т. н. суду Божию или ордалии, напр, бросали обвиняемого в реку, полагая, что если он не виновен, то непременно выплывет; случаи испытания горькой водой у других древних народов неизвестны.
6 "Надир", "посвященный" Богу, обязывается на время своего обета не стричь волос, не пить напитков, подвергшихся брожению, и не прикасаться к трупам. Первое из этих правил выражает посвящение Богу - человек предоставляет силе Божией действовать в нем (ср. Быт 49:26; Втор 33:16, где то же наименование дано Иосифу); второе - означает отказ от легкой жизни (ср. Рехавиты, Иер 35:5-8); третье - указывает на особую принадлежность Богу (ср. для священников Лев 21:1-2и Лев 21:10-11). Ср. Ам 2:11-12и примеры такого временного обета в Деян 18:18; Деян 21:23-26. Ребенок мог быть посвящен своей матерью: Самсон (Суд 13:5-7, Суд 13:14; Суд 16:17); Самуил (1 Цар 1:11- отсутствует указание на воздержание от вина); Иоанн Креститель (Лк 1:15- отсутствует указание на длинные волосы).
Здесь описывается время испытания, когда Бог научает и карает Своих сынов, подготовляя собрание избранных. В первых главах (Numeri 1-4) Израиль представлен как упорядоченная религиозная община. Ее душой были Левиты, ибо они занимали особое место в стане — вокруг ковчега, выполняли богослужебные функции и представляли собой многочисленную группу, заменявшую всех первенцев, рождающихся в народе Божием. Сама перепись являлась религиозным действием (ср. 2 Samuelis 24). Цифры иногда не совпадают в разных рукописях и переводах.
Названия, разделения и содержание
Пять первых книг Библии составляют одно целое, которое по-еврейски называется Тора, т.е. Закон. Первое достоверное свидетельство об употреблении слова Закон (греч. «νομος») в этом смысле мы встречаем в предисловии кн. Премудрости Иисуса, сына Сирахова. В начале христианской эры название «Закон» уже было общепринятым, как мы это видим в НЗ (Лк 10:26; ср. Лк 24:44). Иудеи, говорившие по-еврейски, называли первую часть Библии также «Пять пятых Закона», чему соответствовало в эллинизированных еврейских кругах η πεντατευχος (подраз. «βιβλος» ., т.е. Пятитомник). Это разделение на пять книг засвидетельствовано еще до нашей эры греческим переводом Библии семьюдесятью толковниками (LXX). В этом, принятом Церковью, переводе каждой из пяти книг было дано название, согласно ее содержанию или содержанию ее первых глав:
Кн. Бытия (собств. — книга о происхождении мира, рода человеческого и избранного народа); Исход (начинается с рассказа об уходе евреев из Египта); Левит (закон для священников из колена Левиина); Числа (книга начинается с описания переписи народа: гл. Числ 1-4); Второзаконие («второй закон», воспроизводящий в более пространном изложении Закон, данный на Синае). Иудеи же до сих пор называют каждую книгу евр. Библии по ее первому значимому слову.
Кн. Бытия разделяется на две неравные части: описание происхождения мира и человека (Быт 1-11) и история праотцев народа Божия (Быт 12-50). Первая часть — как бы пропилеи, вводящие в историю, о которой повествует вся Библия. В ней описывается сотворение мира и человека, грехопадение и его последствия, постепенное развращение людей и постигшее их наказание. Происшедший затем от Ноя род расселяется по земле. Генеалогические же таблицы все суживаются и, наконец, ограничиваются родом Авраама, отца избранного народа. История праотцев (Быт 12-50) описывает события из жизни великих предков: Авраама, человека веры, послушание которого вознаграждается: Бог обещает ему многочисленных потомков и Святую Землю, которая станет их наследием (Быт 12 1—25:8); Иакова, отличающегося хитростью: выдав себя за старшего брата, Исава, он получает благословение своего отца Исаака и затем превосходит изворотливостью своего дядю Лавана; однако его ловкость оказалась бы напрасной, если бы Бог не предпочел его Исаву и не возобновил в его пользу обетования, данные Аврааму, и заключенный с ним союз (Быт 25:19-36:43). Бог избирает людей не только высокого нравственного уровня, ибо он может исцелить всякого человека, открывающегося Ему, как бы он ни был греховен. По сравнению с Авраамом и Иаковом Исаак выглядит довольно бледно. О его жизни говорится главным образом в связи с его отцом или сыном. Двенадцать сыновей Иакова — родоначальники двенадцати колен Израилевых. Одному из них посвящена последняя часть кн. Бытия: гл. Быт 37-50 — биография Иосифа. В них описывается, как добродетель мудрого вознаграждается и Божественное Провидение обращает зло в добро (Быт 50:20).
Две главные темы Исхода: освобождение из Египта (Исх 1:1-15:21) и Синайский Союз-Завет (Исх 19:1-40:38) связаны с менее значимой темой — странствия по пустыне (Исх 15:22-18:27). Моисей, получивший откровение неизреченного имени Ягве на горе Божией Хориве, приводит туда израильтян, освобожденных от рабства. В величественной теофании Бог вступает в союз с народом и дает ему Свои Заповеди. Как только союз был заключен, народ его нарушил, поклонившись золотому тельцу, но Бог прощает виновных и возобновляет союз. Ряд предписаний регулирует богослужение в пустыне.
Кн. Левит носит почти исключительно законодательный характер, так что повествование о событиях, можно сказать, прерывается. Она содержит ритуал жертвоприношений (Лев 1-7): церемониал поставления в священники Аарона и его сыновей (Лев 8-10); предписания о чистом и нечистом (Лев 11-15), завершающиеся описанием ритуала Дня Очищения (Лев 16); «Закон святости» (Лев 17-26), содержащий богослужебный календарь и заканчивающийся благословениями и проклятиями (Лев 26). В гл. Лев 27 уточняются условия выкупа людей, животных и имущества, посвященных Ягве.
В кн. Числа вновь говорится о странствии в пустыне. Уходу от Синая предшествуют перепись народа (Числ 1-4) и богатые приношения по случаю освящения скинии (Числ 7). Отпраздновав второй раз Пасху, евреи покидают святую гору (Числ 9-10) и доходят до Кадеса, где предпринимают неудачную попытку проникнуть в Ханаан с юга (Числ 11-14). После долгого пребывания в Кадесе они отправляются в Моавские равнины, прилегавшие к Иерихону (Числ 20-25). Мадианитяне разбиты, и колена Гада и Рувима поселяются в Заиорданьи (Числ 31-32). В гл. Числ 33 перечисляются остановки в пустыне. Повествования чередуются с предписаниями, дополняющими синайское законодательство или подготовляющими поселение в Ханаане.
Второзаконие отличается особой структурой: это кодекс гражданских и религиозных узаконений (Втор 12:26-15:1), включенный в большую речь Моисея (Втор 5-11; Втор 26:16-28:68), которую предваряет его первая речь (Втор 1-4); за ней следует третья речь (Втор 29-30); наконец говорится о возложении миссии на Иисуса Новина, приводятся песнь и благословения Моисея, даются краткие сведения о конце его жизни (Втор 31-34).
Второзаконнический кодекс отчасти воспроизводит заповеди, данные в пустыне. Моисей напоминает в своих речах о великих событиях Исхода, об откровении на Синае и начале завоевания Земли Обетованной. В них раскрывается религиозный смысл событий, подчеркивается значение Закона, содержится призыв к верности Богу.
Литературная композиция
Составление этого обширного сборника приписывалось Моисею, что засвидетельствовано в НЗ (Ин 1:45; Ин 5:45-47; Рим 10:5). Но в более древних источниках нет утверждения, что все Пятикнижие написано Моисеем. Когда в нем, хотя очень редко, говорится: «Моисей написал» — эти слова относятся лишь к определенному месту. Исследователи Библии обнаружили в этих книгах различие в стиле, повторения и некоторую непоследовательность повествований, что не дает возможности считать их произведением, целиком принадлежащим одному автору. После долгих исканий библеисты, главным образом под влиянием К.Г. Графа и Ю. Велльгаузена, склонились в основном к т.н. документарной теории, которую схематически можно формулировать так: Пятикнижие представляет компиляцию из четырех документов, возникших в различное время и в различной среде. Первоначально было два повествования: в первом автор, т. н. Ягвист, условно обозначаемый буквой «J», употребляет в рассказе о сотворении мира имя Ягве, которое Бог открыл Моисею; другой автор, т. н. Элогист (Е), называет Бога распространенным в то время именем Элогим. Согласно этой теории повествование Ягвиста было записано в 11 веке в Иудее, Элогист же писал немного позже в Израиле. После разрушения Северного царства оба документа были сведены воедино (JE). После царствования Иосии (640-609) к ним было прибавлено Второзаконие «D», а после Плена ко всему этому (JED) был присоединен священнический кодекс (Р), содержащий главным образом законы и несколько повествований. Этот кодекс составил своего рода костяк и образовал рамки этой компиляции (JEDP). Такой литературно-критический подход связан с эволюционной концепцией развития религиозных представлений в Израиле.
Уже в 1906 г Папская Библейская Комиссия предостерегла экзегетов от переоценки этой т. н. документарной теории и предложила им считать подлинным авторство Моисея, если иметь в виду Пятикнижие в целом, и в то же время признавать возможность существования, с одной стороны устных преданий и письменных документов, возникших до Моисея, а с другой — изменений и добавлений в более позднюю эпоху. В письме от 16 января 1948 г, обращенном к кардиналу Сюару, архиепископу Парижскому, Комиссия признала существование источников и постепенных приращений к законам Моисея и историческим рассказам, обусловленных социальными и религиозными установлениями позднейших времен.
Время подтвердило правильность этих взглядов библейской Комиссии, ибо в наше время классическая документарная теория все больше ставится под сомнение. С одной стороны, попытки систематизировать ее не дали желаемых результатов. С другой стороны, опыт показал, что сосредоточение интереса на чисто литературной проблеме датировки окончательной редакции текста имеет гораздо меньшее значение, чем подход исторический, при котором на первое место выдвигается вопрос об источниках устных и письменных, лежащих в основе изучаемых «документов». Представление о них стало теперь менее книжным, более близким к конкретной действительности. Выяснилось, что они возникли в далеком прошлом. Новые данные археологии и изучение истории древних цивилизаций Средиземноморья показали, что многие законы и установления, о которых говорится в Пятикнижии, сходны с законами и установлениями эпох более давних, чем те, к которым относили составление Пятикнижия, и что многие его повествования отражают быт более древней среды.
Не будучи 8 состоянии проследить, как формировалось Пятикнижие и как в нем слилось несколько традиций, мы, однако, вправе утверждать, что несмотря на разнохарактерность текстов явистского и элогистского, в них по существу идет речь об одном и том же. Обе традиции имеют общее происхождение. Кроме того, эти традиции соответствуют условиям не той эпохи, когда они были окончательно письменно зафиксированы, а эпохи, когда произошли описываемые события. Их происхождение восходит, следовательно, к эпохе образования народа Израильского. То же в известной мере можно сказать о законодательных частях Пятикнижия: пред нами гражданское и религиозное право Израиля; оно эволюционировало вместе с общиной, жизнь которой регулировало, но по своему происхождению оно восходит ко времени возникновения этого народа. Итак, первооснова Пятикнижия, главные элементы традиций, слившихся с ним, и ядро его узаконений относятся к периоду становления Израильского народа. Над этим периодом доминирует образ Моисея, как организатора, религиозного вождя и первого законодателя. Традиции, завершающиеся им, и воспоминания о событиях, происходивших под его руководством, стали национальной эпопеей. Учение Моисея наложило неизгладимый отпечаток на веру и жизнь народа. Закон Моисеев стал нормой его поведения. Толкования Закона, вызванные ходом исторического развития, были проникнуты его духом и опирались на его авторитет. Засвидетельствованный в Библии факт письменной деятельности самого Моисея и его окружения не вызывает сомнений, но вопрос содержания имеет большее значение, чем вопрос письменного фиксирования текста, и поэтому так важно признать, что традиции, лежащие в основе Пятикнижия, восходят к Моисею как первоисточнику.
Повествования и история
От этих преданий, являвшихся живым наследием народа, вдохнувших в него сознание единства и поддерживавших его веру, невозможно требовать той строго научной точности, к которой стремится современный ученый; однако нельзя утверждать, что эти письменные памятники не содержат истины.
Одиннадцать первых глав Бытия требуют особого рассмотрения. В них описано в стиле народного сказания происхождение рода человеческого. Они излагают просто и картинно, в соответствии с умственным уровнем древнего малокультурного народа, главные истины, лежащие в основе домостроительства спасения: создание Богом мира на заре времен, последовавшее за ним сотворение человека, единство рода человеческого, грех прародителей и последовавшие изгнание и испытания. Эти истины, будучи предметом веры, подтверждены авторитетом Св. Писания; в то же время они являются фактами, и как истины достоверные подразумевают реальность этих фактов. В этом смысле первые главы Бытия носят исторический характер. История праотцев есть история семейная. В ней собраны воспоминания о предках: Аврааме, Исааке, Иакове, Иосифе. Она является также популярной историей. Рассказчики останавливаются на подробностях личной жизни, на живописных эпизодах, не заботясь о том, чтобы связать их с общей историей. Наконец, это история религиозная. Все ее переломные моменты отмечены личным участием Бога, и все в ней представлено в провиденциальном плане. Более того, факты приводятся, объясняются и группируются с целью доказать религиозный тезис: существует один Бог, образовавший один народ и давший ему одну страну. Этот Бог — Ягве, этот народ — Израиль, эта страна — святая Земля. Но в то же время эти рассказы историчны и в том смысле, что они по-своему повествуют о реальных фактах и дают правильную картину происхождения и переселения предков Израильских, их географических и этнических корней, их поведения в плане нравственном и религиозном. Скептическое отношение к этим рассказам оказалось несостоятельным перед лицом недавних открытий в области истории и археологии древнего Востока.
Опустив довольно длинный период истории, Исход и Числа, а в определенной мере и Второзаконие, излагают события от рождения до смерти Моисея: исход из Египта, остановка у Синая, путь к Кадесу (о долгом пребывании там хранится молчание), переход через Заиорданье и временное поселение на равнинах Моава. Если отрицать историческую реальность этих фактов и личности Моисея, невозможно объяснить дальнейшую историю Израиля, его верность ягвизму, его привязанность к Закону. Надо, однако, признать, что значение этих воспоминаний для жизни народа и отзвук, который они находят в обрядах, сообщили этим рассказам характер победных песен (напр, о переходе через Чермное море), а иногда и богослужебных песнопений. Именно в эту эпоху Израиль становится народом и выступает на арену мировой истории. И хотя ни в одном древнем документе не содержится еще упоминания о нем (за исключением неясного указания на стеле фараона Мернептаха), сказанное о нем в Библии согласуется в главных чертах с тем, что тексты и археология говорят о вторжении в Египет гиксосов, которые в большинстве своем были семитического происхождения, о египетской администрации в дельте Нила, о политическом положении Заиорданья.
Задача современного историка состоит в том, чтобы сопоставить эти данные Библии с соответствующими событиями всемирной истории. Несмотря на недостаточность библейских указаний и недостаточную определенность внебиблейской хронологии, есть основания предполагать, что Авраам жил в Ханаане приблизительно за 1850 лет до Р.Х., что история возвышения Иосифа в Египте и приезда к нему других сыновей Иакова относится к началу 17 в. до Р.Х. Дату Исхода можно определить довольно точно по решающему указанию, данному в древнем тексте Исх 1:11: народ сынов Израилевых «построил фараону Пифом и Рамзес, города для запасов». Следовательно, Исход произошел при Рамзесе II, основавшем, как известно, город Рамзес. Грандиозные строительные работы начались в первые же годы его царствования. Поэтому весьма вероятно, что уход евреев из Египта под водительством Моисея имел место около середины царствования Рамзеса (1290-1224), т.е. примерно около 1250 г до Р.Х.
Учитывая библейское предание о том, что время странствования евреев в пустыне соответствовало периоду жизни одного поколения, водворение в Заиорданьи можно отнести к 1225 г до Р.Х. Эти даты согласуются с историческими данными о пребывании фараонов XIX династии в дельте Нила, об ослаблении египетского контроля над Сирией и Палестиной в конце царствования Рамзеса II, о смутах, охвативших весь Ближний Восток в конце 13 в. до Р.Х. Согласуются они и с археологическими данными, свидетельствующими о начале Железного Века в период вторжения Израильтян в Ханаан.
Законодательство
В евр Библии Пятикнижие называется «Тора», т.е. Закон; и действительно здесь собраны предписания, регулировавшие нравственную, социальную и религиозную жизнь народа Божия. В этом законодательстве нас больше всего поражает его религиозный характер. Он свойственен и некоторым другим кодексам древнего Востока, но ни в одном из них нет такого взаимопроникновения религиозного и светского элементов. В Израиле Закон дан Самим Богом, он регулирует обязанности по отношению к Нему, его предписания мотивируются религиозными принципами. Это кажется вполне нормальным, когда речь идет о нравственных предписаниях Десятисловия (Синайских Заповедях) или о культовых законах кн. Левит, но гораздо более знаменательно, что в том же своде гражданские и уголовные законы переплетаются с религиозными наставлениями и что все представлено как Хартия Союза-Завета с Ягве. Из этого естественно следует, что изложение этих законов связано с повествованием о событиях в пустыне, где был заключен этот Союз.
Как известно, законы пишутся для практического применения и их необходимо с течением времени видоизменять, считаясь с особенностями окружающей среды и исторической ситуации. Этим объясняется, что в совокупности рассматриваемых документов можно встретить как древние элементы, так и постановления, свидетельствующие о возникновении новых проблем. С другой стороны, Израиль в известной мере испытывал влияние своих соседей. Некоторые предписания Книги Завета и Второзакония удивительно напоминают предписания Месопотамских кодексов, Свода Ассирийских Законов и Хеттского кодекса. Речь идет не о прямом заимствовании, а о сходстве, объясняющемся влиянием законодательства других стран и обычного права, отчасти ставшего в древности общим достоянием всего Ближнего Востока. Кроме того, в период после Исхода на формулировке законов и на формах культа сильно сказывалось ханаанское влияние.
Десятисловие (10 заповедей), начертанное на Синайских скрижалях, устанавливает основу нравственной и религиозной веры Союза-Завета. Оно приведено в двух (Исх 20:2-17 и Втор 5:6-21), несколько различающихся вариантах: эти два текста восходят к древнейшей, более краткой, форме и нет никаких серьезных данных, опровергающих ее происхождение от Моисея.
Элогистский кодекс Союза-Завета (Исх 20:22-23:19) представляет собой право пастушеско-земледельческого общества, соответствующее реальному положению Израиля, образовавшегося как народ и начавшего вести оседлый образ жизни. От более древних месопотамских кодексов, с которыми у него есть точки соприкосновения, он отличается большой простотой и архаическими чертами. Однако он сохранился в форме, свидетельствующей о некоторой эволюции: особое внимание, которое уделяется в нем рабочему скоту, работам в поле и на виноградниках, равно как и домам, позволяет думать, что он относится к периоду оседлой жизни. С другой стороны, различие в формулировке постановлений — то повелительных, то условных — указывает на разнородность состава свода. В своем настоящем виде он, вероятно, восходит к периоду Судей.
Ягвистский кодекс возобновления Завета (Исх 34:14-26) иногда называется, хотя и неправильно, вторым Десятисловием или обрядовым Декалогом. Он представляет собой собрание религиозных предписаний в повелительной форме и принадлежит к тому же времени, что и книга Завета, но под влиянием Второзакония он был переработан. Хотя кн. Левит получила свою законченную форму только после плена, она содержит и очень древние элементы. Так, например, запреты, касающиеся пищи (Лев 11), или предписания о чистоте (Лев 13-15) сохраняют завещанное первобытной эпохой. В ритуале великого Дня Очищения (Лев 16) тексты древних обрядовых предписаний дополняются более подробными указаниями, свидетельствующими о наличии разработанного представления о грехе. Гл. Лев 17-26 составляют целое, получившее название Закона Святости и относящееся, очевидно, к последнему периоду монархии. К той же эпохе надо отнести кодекс Второзакония, в котором собрано много древних элементов, но также отражается эволюция социальных и религиозных обычаев (напр, законы о единстве святилища, жертвеннике, десятине, рабах) и изменение духа времени (призывы к сердцу и свойственный многим предписаниям увещательный тон).
Религиозный смысл
Религия как Ветхого, так и Нового Завета есть религия историческая: она основывается на откровении Бога определенным людям, в определенных местах, при определенных обстоятельствах и на особом действии Бога в определенные моменты человеческой эволюции. Пятикнижие, излагающее историю первоначальных отношений Бога с миром, является фундаментом религии Израиля, ее канонической книгой по преимуществу, ее Законом.
Израильтянин находит в ней объяснение своей судьбы. Он не только получил в начале книги Бытия ответ на вопросы, которые ставит себе каждый человек — о мире и жизни, о страдании и смерти, — но получил ответ и на свой личный вопрос: почему Ягве, Единый Бог есть Бог Израилев? Почему Израиль — Его народ среди всех народов земли?
Это объясняется тем, что Израиль получил обетование. Пятикнижие — книга обетовании: Адаму и Еве после грехопадения возвещается спасение в будущем, т. н. Протоевангелие; Ною, после потопа, обещается новый порядок в мире. Еще более характерно обетование, данное Аврааму и возобновленное Исааку и Иакову; оно распространяется на весь народ, который произойдет от них. Это обетование прямо относится к обладанию землей, где жили праотцы, Землей Обетованной, но по сути дела в нем содержится большее: оно означает, что особые, исключительные отношения существуют между Израилем и Богом его отцов.
Ягве призвал Авраама, и в этом призыве прообразовано избрание Израиля. Сам Ягве сделал из него один народ. Свой народ по благоизволению Своему, по замыслу любви, предначертанному при сотворении мира и осуществляющемуся, несмотря на неверность людей. Это обетование и это избрание гарантированы Союзом. Пятикнижие есть также книга союзов. Первый, правда еще прямо не высказанный, был заключен с Адамом; союз с Ноем, с Авраамом и, в конечном итоге, со всем народом через посредство Моисея, получил уже ясное выражение. Это не союз между равными, ибо Бог в нем не нуждается, хотя почин принадлежит Ему. Однако Он вступает в союз и в известном смысле связывает Себя данными Им обетованиями. Но Он требует взамен, чтобы Его народ был Ему верен: отказ Израиля, его грех может нарушить связь, созданную любовью Бога. Условия этой верности определяются Самим Богом. Избранному Им народу Бог дает Свой Закон. Этот Закон устанавливает, каковы его обязанности, как он должен себя вести согласно воле Божией и, сохраняя Союз-Завет, подготовлять осуществление обетовании.
Темы обетования, избрания, союза и закона красной нитью проходят через всю ткань Пятикнижия, через весь ВЗ. Пятикнижие само по себе не составляет законченного целого: оно говорит об обетовании, но не об осуществлении его, ибо повествование прерывается перед вступлением Израиля в Землю Обетованную. Оно должно оставаться открытым будущему и как надежда и как сдерживающий принцип: надежда на обетование, которую завоевание Ханаана как будто исполнило (Ис Нав 23), но грехи надолго скомпрометировали, и о которой вспоминают изгнанники в Вавилоне; сдерживающий принцип Закона всегда требовательного, пребывавшего в Израиле как свидетель против него (Втор 31:26). Так продолжалось до пришествия Христа, к Которому тяготела вся история спасения; в Нем она обрела весь свой смысл. Ап. Павел раскрывает ее значение, главным образом в послании к Галатам (Гал 3:15-29). Христос заключает новый Союз-Завет, прообразованный древними договорами, и вводит в него христиан, наследников Авраама по вере. Закон же был дан, чтобы хранить обетования, являясь детоводителем ко Христу, в Котором эти обетования исполняются.
Христианин уже не находится под руководством детоводителя, он освобожден от соблюдения обрядового Закона Моисея, но не освобожден от необходимости следовать его нравственному и религиозному учению. Ведь Христос пришел не нарушить Закон, а исполнить (Мф 5:17). Новый Завет не противополагается Ветхому, а продолжает его. В великих событиях эпохи патриархов и Моисея, в праздниках и обрядах пустыни (жертвоприношение Исаака, переход через Чермное море, празднование Пасхи и т.д.), Церковь не только признала прообразы НЗ (жертвоприношения Христа, крещения и христианский Пасхи), но требует от христианина того же глубокого к ним подхода, который наставления и рассказы Пятикнижия предписывали Израильтянам. Ему следует осознать, как развивается история Израиля (а в нем и через него всего человечества), когда человек предоставляет Богу руководить историческими событиями. Более того: в своем пути к Богу всякая душа проходит те же этапы отрешенности, испытания, очищения, через которые проходил избранный народ, и находит назидание в поучениях, данных ему.
5:1-3 Заботясь о сохранении чистоты внутренней, члены избранного народа должны были сохранять и чистоту внешнюю как символ и обнаружение чистоты духа. Будучи символом последней, физическая чистота могла служить для многих несовершенных вместе с тем и ее стимулом: усиленная опрятность тела могла повести к нравственной чистоплотности. «Малое научает великому, — замечает блаж. Феодорит. — Если нечист прикасающийся к мертвому, — то тем более нечист тот, кто причиняет смерть. Если нечист прокаженный, — то тем более нечист тот, кто предается разного рода порокам. В лице изливающего семя осуждается прелюбодейство, ибо если скверно и непроизвольное, — тем более гнусно делаемое намеренно» (Толк. на кн. Чис, вопр. 8; то же см. Ефрем Сирин. Толк. на кн. Чис, гл. V). Вместе с тем, конечно, имелись в виду и мотивы санитарно-гигиенического характера. Физическая нечистота еврея, делавшая его нечистым перед Богом и людьми, зависела частью от состояния его собственного тела (некоторые болезни и физиологические процессы), частью от соприкосновения с внележащими нечистыми предметами. Физически нечистые изгонялись из стана: прокаженные на все время болезни, а прочие лишь на время законного очищения. Обряд очищения состоял в одних случаях в простом омовении ( Лев 11:28,32,40 ); в других — в окроплении очистительной водой ( Чис 19:11-12,16-18 ); в-третьих — в принесении жертвы ( Лев 14 ).
5:5-8 Незаконно присвоивший вещь должен возвратить ее собственнику или его наследнику (за неимением последнего в скинию), с приплатой одной пятой части стоимости похищенного. Являясь наказанием за похищение, приплата пятой части служила вместе предостережением на будущее время. Кроме возвращения собственности потерпевшему виновный обязывался еще принести жертву повинности ( Лев 5:15; 6:2-6 ).
5:15 По объяснению блаж. Феодорита, жертва лишена была елея и ладана потому, что предполагаемое преступление, служившее для нее поводом, лишено благоухания и света правды (Толк. на кн. Чис, вопр. 10).
5:17 Святой воды, т. е. воды из медного моря при скинии. С полу скинии, чтобы указать на глубину падения виновной.
И обнажит голову жены — в обнаружение ее глубокой скорби и вместе для указания божественного всеведения, пред которым нет ничего прикровенного.
Горькая вода называлась так или по тому проклятию, которое сообщала виновной, или по тому составу горьких специй (полынь), которые входили в нее (Calmet).
5:23 По преданию раввинов, произносимое священником заклинание писалось на свитке невъедающеюся в материал последнего краской.
5:24 Служа действительным наказанием виновной в прелюбодеянии, обряд ревнования являлся торжеством и успокоением для невинно заподозренной. По рассказам путешественников, между некоторыми племенами Африки и по настоящее время сохранился обычай испытания чистоты женщины посредством «горькой воды» (Властов. Священная летопись).
6:1-2 Назорейство — вид добровольного аскетического подвига, предпринимаемого с высокою нравственною целью: решающийся на этот подвиг «обещается зело обетом, еже очиститися чистотою Господу» (ст. 2 по славянскому переводу). Заповедь о соблюдении себя от осквернения физической нечистотой (а вместе с тем, конечно, и духовной) обязательна для назорея в усиленной степени. В видах поддержания постоянной душевной ясности и духовного равновесия, а также, чтобы избежать самосоздаваемых соблазнов к греху, назорей обязывался воздерживаться от употребления опьяняющих напитков. Волосы на голове назорея, как символ нравственной силы и постоянного роста и преуспеяния в добродетели, не должны быть остригаемы. Обет назорейства мог быть пожизненным и временным. В случае непроизвольного осквернения назорея запрещенным до окончания срока обета совершался особый обряд очищения (ст. 9-12), после чего выполнение подвига начиналось снова, «понеже осквернися глава обета его». Благополучное завершение обета назорейства ознаменовывалось также особым обрядом (ст. 13-21).
6:9 В день очищения его, в седьмой день. В Чис 19:11 читаем: «Кто прикоснется к мертвому телу какого-либо человека, нечист будет семь дней».
6:10-12 Ср. Лев 5:2,6,7,15,17,18 .
6:13-15 Ср. Лев 1, 3, 4.
6:22-27 Иудейское предание говорит, что эта формула благословения произносилась ежедневно, по окончании богослужений. Употребляется она и поныне в ритуале еврейского синагогального богослужения.
7:11 По одному начальнику в день: для большей торжественности, вящей сосредоточенности внимания на приношениях и приносителе, а также за неудобством совмещения обильных приношений колен. Ценные приношения и приводимые в жертву животные были совершенно тождественны, что заставляет предполагать предварительное поколенное соглашение.
7:15-17 Первою совершалась жертва за грех ( Лев 4:22-23 ), затем — жертва всесожжения ( Лев 1:3-9 ) и наконец — жертва мирная ( Лев 3:3-9 ), с завершительною трапезой.
8:4 Светильник и лампады подробно описаны в Исх 25:31-37 , 37-й гл. и 40:24-25 .
8:7 Очистительною водою: по мнению одних толковников, водою из умывальника, стоявшего во дворе скинии; по мнению других, «очистительной водой» с пеплом от жертвы рыжей телицы ( Чис 19:9 ).
Пусть они обреют бритвою все тело свое и вымоют одежды свои; усиленная внешняя чистота должна была указывать избранным служителям скинии на необходимость соблюдения ими особенной нравственной чистоты: «и будут чисты».
8:8 Жертвы, приносимые за левитов, те же, что и при посвящении первосвященника, т. е. жертва за грех и жертва всесожжения.
8:9 Все общество сынов Израилевых, потому что левиты являются жертвою Иегове от всего народа, заменяя собою его первенцев, посвященных Богу самим актом своего перворождения.
8:10 И пусть возложат сыны Израилевы руки свои, — вероятно через начальников колен и избранных мужей. Народ возлагал на левитов свои руки как на жертву, посвященную им Господу.
8:24 В Чис 4:3,23,30 начальный возраст левитской службы указан в 30 лет. В 1 Пар 23:3,24-28 , 2 Пар 31:17 говорится, что Давид нашел нужным призвать к очередному служению при скинии всех левитов, начиная с 20-летнего возраста, каковой порядок был удержан и на будущее время ( 1 Езд 3:8 ). Отмеченное разногласие дат начального возраста для левитского служения при скинии можно объяснить тем, что до 30-летнего возраста левиты привлекались лишь как помощники старших левитов; с 30-летнего же возраста делались самостоятельными служителями при скинии.
Название книги. Ее содержание. В еврейском тексте четвертая книга Моисея называется: 1) «Вай-едаббер» («И сказал»), соответственно первому выражению книги; 2) «Бемидбар» («В пустыне»), согласно содержанию книги, а также дальнейшему выражению 1 стиха ее 1 главы. Кроме того, на языке раввинов она носит название 3) «Сефер миспарим» («Книга исчислений»), по характеру содержания ее некоторых отделов. По той же причине в греческой Библии книга получила название «'Αριθμοι» («Числа»), в латинской «Numeri» («Числа»), в славянской и русской — «Числа».
Книга Числ заключает в себе повествование о путешествии евреев по пустыням от горы Синая до моавитских равнин, т. е. до юго-восточной окраины обетованной земли. Кроме повествования о странствованиях евреев и указания некоторых богодарованных при этом избранному народу законов, в книгу включены подробные данные по исчислению народа, левитов, первенцев, станов передвижения.
Со словом «Библия» у нас соединяется представление об одной большой книге, заключающей в себе все Священное Писание как Ветхого, так и Нового Завета. Но, в сущности, это не одна книга, а целый, строго определенный Церковью сборник священных книг, написанных в разное время, в разных местах и с различными целями и принадлежащих или богодухновенным (книги канонические), или только богопросвещенным мужам (книги неканонические).
Такой состав и происхождение Библии открывается уже из истории самого термина — «Библия». Он взят с греческого языка от слова βίβλος, что значит «книга», и употреблен во множественной форме τὰ βιβλία от единств, уменьшительного — τὸ βιβλίον, означающего «небольшую книгу», «книжечку». Следовательно, τὰ βιβλία буквально означает собой целый ряд или собрание таких небольших книг. Ввиду этого св. Иоанн Златоуст толкует это слово как одно собирательное понятие: «Библия, — говорит он, — это многие книги, которые образуют одну единую».
Это коллективное обозначение Св. Писания одним собирательным именем несомненно существовало уже и в ветхозаветный период. Так, в своей подлинной греческой форме τὰ βιβλία встречается в первой Маккавейской книге (1 Макк 12:9), а соответствующий сему еврейский перевод дан у пророка Даниила (Дан 9:2), где произведения Св. Писания обозначены термином «Гассефарим» (םיךפסה), что значит «книги», точнее — известные определенные книги, так как сопровождаются определением членом — «га»1 (ה).
В период новозаветной истории, по крайней мере на первых его порах, мы еще не находим слова «Библия», но встречаем целый ряд его синонимов, из которых наиболее употребительны следующее: «Писание» (ἡ γραφὴ) Лк 4:21; Ин 20:9; Деян 8:32; Гал 3:22), «Писания» (αί γραφαί — Мф 21:42; Лк 24:32; Ин 5:39; 2 Петр 3:16), «Святые Писания» (γραφαὶ ἁγίαι — Рим 1:2), «Священные Писания» (τὰ ἱερὰ γράμματα — 2 Тим 3:15).
Но уже у мужей апостольских, наряду с только что перечисленными названиями Св. Писания, начинает встречаться и термин τὰ βιβλία.2 Однако во всеобщее употребление он входит только со времени известного собирателя и истолкователя Св. Писания — Оригена (III в.) и особенно св. Иоанна Златоуста (IV в.).
От греческих авторов такое собирательное обозначение Св. Писания перешло и к латинским писателям, причем множественная форма среднего рода τὰ βιβλία окончательно получила здесь значение единственного числа женского рода βιβλία. Это последнее наименование, в его латинской форме, перешло и к нам в Россию, благодаря, вероятно, тому обстоятельству, что наши первые собиратели славянской Библии стояли, между прочим, и под влиянием латинской Вульгаты.
Главной чертой, отличающей св. писания «Библии» от других литературных произведений, сообщающей им высшую силу и непререкаемый авторитет, служит их богодухновенность. Под нею разумеется то сверхъестественное, божественное озарение, которое, не уничтожая и не подавляя естественных сил человека, возводило их к высшему совершенству, предохраняло от ошибок, сообщало откровения, словом — руководило всем ходом их работы, благодаря чему последняя была не простым продуктом человека, а как бы произведением самого Бога. По свидетельству св. ап. Петра, никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божие человеки, будучи движимы Духом Святым (2 Петр 1:21). У ап. Павла встречается даже и самое слово «богодухновенный» и именно в приложении к Св. Писанию, когда он говорит, что «все Писание богодухновенно» (θεόπνευστος, 2 Тим 3:16). Все это прекрасно раскрыто и у отцов Церкви. Так, св. Иоанн Златоуст говорит, что «все Писания написаны не рабами, а Господом всех — Богом»; а по словам св. Григория Великого «языком святых пророков и апостолов говорит нам Господь.
Но эта «богодухновенность» св. писаний и их авторов не простиралась до уничтожения их личных, природных особенностей: вот почему в содержании св. книг, в особенности в их изложении, стиле, языке, характере образов и выражений мы наблюдаем значительные различия между отдельными книгами Св. Писания, зависящие от индивидуальных, психологических и своеобразных литературных особенностей их авторов.
Другим весьма важным признаком священных книг Библии, обусловливающим собой различную степень их авторитетности, является канонический характер одних книг и неканонический других. Чтобы выяснить себе происхождение этого различия, необходимо коснуться самой истории образования Библии. Мы уже имели случай заметить, что в состав Библии вошли священные книги, написанные в различные эпохи и разнообразными авторами. К этому нужно теперь добавить, что наряду с подлинными, богодухновенными книгами появились в разные эпохи и не подлинные, или небогодухновенные книги, которым, однако, их авторы старались придать внешней вид подлинных и богодухновенных. Особенно много подобных сочинений появилось в первые века христианства, на почве евионитства и гностицизма, вроде «Первоевангелия Иакова», «Евангелия Фомы», «Апокалипсиса ап. Петра», «Апокалипсиса Павла» и др. Необходим, следовательно, был авторитетный голос, который ясно бы определял, какие из этих книг, действительно, истинны и богодухновенны, какие только назидательны и полезны (не будучи в то же время богодухновенными) и какие прямо вредны и подложны. Такое руководство и дано было всем верующим самой Христовой Церковью — этим столпом и утверждением истины — в ее учении о так называемом каноне.
Греческое слово «κανών», как и семитское «кане» (הנק), означает первоначально «тростниковую палку», или вообще всякую «прямую палку», а отсюда в переносном смысле — все то, что служит к выпрямлению, исправлению других вещей, напр. «плотницкий отвес», или так называемое «правило». В более отвлеченном смысле слово κανών получило значение «правила, нормы, образца», с каковым значением оно встречается, между прочим, и у ап. Павла: тем, которые поступают по сему правилу (κανών), мир им и милость, и Израилю Божию (Гал 6:16). Основываясь на этом, термин κανών и образованное от него прилагательное κανονικός; довольно рано начали прилагать к тем священным книгам, в которых по согласному преданию Церкви видели выражение истинного правила веры, образца ее. Уже Ириней Лионский говорит, что мы имеем «канон истины — слова Божии». А св. Афанасий Александрийский определяет «канонические» книги, как такие, «которые служат источником спасения, в которых одних предуказуется учение благочестия». Окончательное же различие «канонических» книг от «неканонических» ведет свое начало со времен св. Иоанна Златоуста, блаж. Иеронима и Августина. С этого времени эпитет «канонических» прилагается к тем священным книгам Библии, которые признаны всей Церковью в качестве богодухновенных, заключающих в себе правила и образцы веры, — в отличие от книг «неканонических», т. е. хотя назидательных и полезных (за что они и помещены в Библии), но не богодухновенных, и «апокрифических» (ἀπόκρυφος — скрытый, тайный), совершенно отвергнутых Церковью и потому не вошедших в Библию. Таким образом, на признак «каноничности» известных книг мы должны смотреть как на голос церковного Св. Предания, подтверждающий богодухновенное происхождение книг Св. Писания. Следовательно, и в самой Библии не все ее книги имеют одинаковое значение и авторитет: одни (канонические книги) — богодухновенны, т. е. заключают в себе истинное слово Божие, другие (неканонические) — только назидательны и полезны, но не чужды личных, не всегда безошибочных мнений своих авторов. Это различие необходимо всегда иметь ввиду при чтении Библии, для правильной оценки и соответствующего отношения к входящим в состав ее книгам.3
В заключение необходимых вводных сведений о Библии нам остается сказать несколько слов о том языке, на котором были написаны священные библейские книги, об их более известных переводах и о современном разделении их на главы и стихи.
Все канонические книги Ветхого Завета были написаны на еврейском языке, за исключением лишь некоторых, небольших отделов, написанных на халдейском языке (Иер 10:11; Дан 2:4-7:28; Езд 4:8-6:18; Езд 7:12-26). Неканонические же книги, по-видимому, были написаны на греческом языке, хотя, основываясь на свидетельстве блаж. Иеронима, некоторые думают, что кн. Товит и Иудифь были первоначально написаны по-халдейски.
Все же книги Нового Завета были написаны по-гречески, на так называемом александрийском диалекте (вошедшем в употребление с эпохи Александра Македонского — κοινὴ διάλεκτος), за исключением одного первого Евангелия — от Матфея, написанного на сиро-халдейском наречии еврейского языка, на котором говорили современные Иисусу Христу иудеи.
Так как в древнееврейском письме употреблялись только одни согласные звуки, а необходимые гласные звуки передавались устно по преданию, то первоначальный ветхозаветный текст не имел гласных. Они, в форме различных подстрочных знаков были введены довольно поздно (приблизительно около IX-X вв. нашей эры) учеными еврейскими раввинами-масоретами (т. е. хранителями «предания» — от евр. глагола «масор», передавать). Вследствие этого современный еврейский текст и называется масоретским.
Из различных переводов Библии заслуживают упоминания два авторитетнейших и древнейших — греческий LXX и латинский Вульгата и два позднейших — славянский и русский, как наиболее к нам близких.
Греческий перевод был сделан для нужд александрийских иудеев в эпоху Птоломеев, т. е. не раньше половины III в. и не позже половины II в. Он был выполнен в разное время и различными переводчиками, причем главная его часть — Пятикнижие — является наиболее древней и авторитетной.
Латинский перевод или так называемая Вульгата (от vulgus — народ) был сделан блаженным Иеронимом в конце IV-го века непосредственно с еврейского текста при руководстве и других лучших переводов. Он отличается тщательностью и полнотой.
Славянский перевод Библии впервые был предпринят святыми первоучителями славян — братьями Кириллом и Мефодием — во второй половине IX-го века. Отсюда, через посредство Болгарии, он перешел и к нам на Русь, где долгое время обращались лишь отдельные, разрозненные книги Библии. Впервые полный рукописный список Библии был собран новгородским архиепископом Геннадием, по поводу его борьбы с жидовствующими (1499 г.). Первая печатная славянская Библия была издана у нас в 1581 г. князем Константином Константиновичем Острожским. В основе нашей славянской Библии лежит греч. перевод LXX. Русский же синодальный перевод Библии сделан сравнительно совсем недавно, в середине XIX столетия, трудами митрополита московского Филарета и профессоров наших духовных академий. В основу его был положен еврейский масоретский текст, который в потребных случаях сличался с греческим и латинским переводами. Закончен он был в 1876 г., когда появилась первая полная русская Библия.
Наконец, должно заметить, что в древней Церкви не существовало нашего разделения библейских книг на главы и стихи: они все были написаны сплошным, связным текстом, расположенным в виде колонн (наподобие стихов) и если делились, то только на отделы для богослужебного употребления λόγοι, ἐκλογάδια, εὐαγγελιοστάριον, προξαπόστολον). Современное деление на главы ведет свое начало от кардинала Стефана Лангтона, разделившего около 1205 г. Вульгату. Такое деление закончил и утвердил ученый доминиканец Гуг де Сен-Шир, издавший свою конкорданцию ок. 1240 г. А в половине XVI в. ученый парижский типограф Роберт Стефан ввел и современное деление глав на стихи сначала в греко-латинское издание Нового Завета (1551 г.), а затем и в полное издание латинской Библии (1555 г.), откуда оно постепенно перешло и во все другие тексты.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ БИБЛИИ
Основной, центральной идеей всех богодухновенных, библейских Писаний, идеей, вокруг которой сосредоточиваются все остальные, которая сообщает им значение и силу и вне которой были бы немыслимы единство и красота Библии, является учение о Мессии, Иисусе Христе, Сыне Божием. Как предмет чаянии Ветхого Завета, как альфа и омега всего Нового Завета, Иисус Христос, по слову апостола, явился тем краеугольным камнем, на основе которого, при посредстве апостолов и пророков было заложено и совершено здание нашего спасения (Еф 2:20). Иисус Христос — предмет обоих Заветов: Ветхого — как Его ожидание, Нового — как исполнение этого ожидания, обоих же вместе — как единая, внутренняя связь.
Это может быть раскрыто и подтверждено в целом ряде внешних и внутренних доказательств.
К доказательствам первого рода, т. е. внешним, принадлежат свидетельства нашего Господа о самом Себе, свидетельства Его учеников, традиция иудейская и традиция христианская.
Обличая неверие и жестокосердие еврейских книжников и фарисеев, сам Господь наш Иисус Христос неоднократно ссылался на свидетельство о нем «закона и пророков», т. е. вообще ветхозаветных св. писаний. Исследуйте Писания, ибо выдумаете через них иметь жизнь вечную, а они свидетельствуют о Мне (Ин 5:39); ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он написал о Мне (Ин 5:46), — говорил, например, Господь ослепленным иудейским законникам после известного чуда исцеления расслабленного при овчей купели. Еще яснее и подробнее раскрывал эту истину Господь Своим ученикам, явившись им по воскресении, как об этом свидетельствует евангелист Лука: «и начав от Моисея из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании... И сказал им: вот то, о чем Я говорил еще быв с вами, что надлежит исполниться всему, написанному обо Мне в законе Моисеевом и в пророках и псалмах» (Лк 24:27.44). Кроме такого общего заявления, Господь указывает нередко и частные случаи ветхозаветных образов и пророчеств, имевших отношение к Его жизни, учению, крестным страданиям и смерти. Так, напр., Он отмечает преобразовательное значение медного змия, повешенного Моисеем в пустыне (Ин 3:14), указывает на исполнение пророчества Исаии о «лете Господнем благоприятном» (Лк 4:17-21; ср. Ис 61:1-2), говорит об осуществлении всех древних пророчеств, касавшихся Его искупительной жертвы (Мф 26:54 и Лк 22:37) и даже на самом кресте, в момент страданий, произносит Свое глубоко трогательное и спокойно величественное: совершилось (Ин 19:30), давая этим знать, что исполнилось все то, что, будучи предназначенным от века, «многочастно и многообразно было говорено через пророков» (Евр 1:1).
Подобно своему Божественному Учителю, евангелисты и апостолы беспрестанно ссылаются на Библию, черпая полной рукой из богатства ее мессианских сокровищ и устанавливая тем самым полную гармонию обоих Заветов, объединенных вокруг Лица Мессии — Христа. Так, все евангелисты — эти четыре независимых друг от друга жизнеписателя Иисуса Христа — настолько часто ссылаются на исполнение ветхозаветных пророчеств, что выработали даже для этого специальные формулы: а все это произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, или просто: тогда сбылось реченное через пророка, да сбудется реченное через пророков, или же еще: и сбылось слово Писания и целый ряд других, аналогичных выражений.
Не менее часто ссылаются на ветхозаветное Писание и тем устанавливают его теснейшую внутреннюю связь с новозаветным и все остальные новозаветные писатели, начиная с кн. Деяний и кончая Апокалипсисом. Не имея возможности исчерпать здесь всего обилия таких определенных и ясных ссылок, укажем для примера лишь некоторые из них, наиболее характерные: таковы, напр., две речи апостола Петра: одна — после сошествия Св. Духа, другая — после исцеления хромого, о которых повествуется во второй и третьей главах кн. Деяний и которые полны ветхозаветными цитатами (Иоиль — Деян 2:16-21; Давид — Деян 2:25-28.34-35; Моисей — Деян 3:22-23); в особенности замечательно заключение последней речи: и все пророки, начиная от Самуила и после него, также предвозвестили эти дни (Деян 3:24). Не менее важна в этом отношении и речь архидиакона Стефана, дающая в сжатом очерке всю ветхозаветную историю приготовления евреев к принятию Мессии Христа (Деян 7:2-56). В той же книге Деяний заключено великое множество и других подобных же свидетельств: и мы благовествуем вам то, что Бог обещал отцам нашим и что исполнил нам, детям их, воздвигши Иисуса (Деян 13:32). Мы проповедуем вам, — говорили апостолы, — свидетельствуя малому и великому, ничего не говоря, кроме того, о чем предвозвещали пророки и Моисей (Деян 26:22). Словом, все учение апостолов о новозаветном Царстве Божием сводилось главным образом к тому, что они уверяли о Христе от закона Моисеева и пророков (Деян 28:23).
Из множества новозаветных ссылок, устанавливающих связь с ветхозаветными событиями и пророчествами, заключающихся в посланиях св. апостолов, приведем несколько примеров лишь из посланий ап. Павла, того самого Павла, который, в качестве Савла, был сам раньше фарисеем, ревнителем отеческих преданий и глубоким знатоком ветхозаветного завета. И вот этот-то св. апостол говорит, что конец закона — Христос (Рим 10:4), что закон был для нас детоводителем (παιδάγογος) ко Христу (Гал 3:24), что верующие наздани бывше на основании апостол и пророк, сущу краеугольнику самому Иисусу Христу (Еф 2:20), что все ветхозаветные прообразы писана быша в научение наше (1 Кор 10:11), что весь Ветхий Завет со всеми его религиозными церемониями и культом был лишь стень грядущих, тело же Христово (Кол 2:17), сень бо имый закон грядущих благ, а не самый образ вещей (Евр 10:1) и что, наконец, в основе всей истории домостроительства нашего спасения лежит Иисус Христос, вчера и днесь, той же и во веки (Евр 13:8).
Если от священных книг Нового Завета мы перейдем к древнеиудейским толкованиям Писания, к таргумам,45 Талмуду, Мидраше и сочинениям первых раввинов до XII в. включительно, то увидим, что постоянной и неизменной общеиудейской традицией толкования Библии было стремление всюду искать и находить указания на Мессию и Его время. Такое увлечение иногда доходило даже до крайности, как это можно видеть из следующего раввинского изречения: «пророки исключительно проповедовали о радости дней Мессии» (забывалась идея страждущего Мессии-Искупителя); но оно глубоко верно понимало ту истину, что, действительно, в основе всего Писания лежит идея Мессии Христа. «Нельзя желать прилагать все непосредственно к Мессии, — говорит блаж. Августин, — но места, которые не относятся к Нему прямо, служат основанием для тех, которые Его возвещают. Как в лире все струны звучат сообразно их природе и дерево, на котором они натянуты, сообщает им свой особый колорит звука, так и Ветхий Завет: он звучит, как гармоничная лира об имени и о Царстве Иисуса Христа».
Приведенное тонкое сравнение блаж. Августина прекрасно характеризует святоотеческий взгляд на соотношение Ветхого и Нового Завета. Свидетельства об их тесной, неразрывной связи, основанной на Лице Мессии Христа, идут непрерывным рядом с самых же первых веков христианства: об этом писал ап. Варнава в своем «Послании», св. Иустин Философ в «Разговоре с Трифоном иудеянином», Тертуллиан в сочинении «Против иудеев», св. Ириней Лионский в сочинении «Против ересей», апологеты Аристид, Афинагор и др. В особенности обстоятельно и глубоко раскрывали эту связь писатели Александрийской школы, а из среды их выделялся Ориген, который, напр., говорил, что «изречения Писания суть одежды Слова... что в Писаниях всегда Слово (Λόγος — Сын Божий) было плотью, чтобы жить среди нас». Из последующих св. Отцов эти мысли подробно развивали в своих замечательных комментариях св. Иоанн Златоуст, Василий Великий, Ефрем Сирин, блаж. Иероним, блаж. Августин и св. Амвросий Медиоланский. Последний, напр., писал: «чаша премудрости в ваших руках. Эта чаша двойная — Ветхий и Новый Завет. Пейте их, потому что в обоих пьете Христа. Пейте Христа, потому что Он — источник жизни».6
Переходя теперь ко внутренним доказательствам, т. е. к самому содержанию священных книг, мы окончательно убеждаемся, что Господь наш Иисус Христос составляет главный пункт и центральную идею всей Библии. Эта великая книга, составленная столь многочисленными и разнообразными авторами, разделенными между собой весьма значительными периодами времени, стоявшими под влиянием самых различных цивилизаций, представляет в то же время замечательное единство и удивительную цельность. Благодаря, главным образом, постепенному развитию в ней одной и той же мессианской идеи. «Новый Завет в Ветхом скрывается, Ветхий в Новом открывается», — говорили средневековые богословы, основываясь на словах блаж. Августина.7
Что Иисус Христос и Его дело составляют единственную тему всех новозаветных Писаний, это ясно само по себе и не требует доказательств. Но что вся новозаветная история основывается на ветхозаветной, это, быть может, не так очевидно. И, однако, это столь же несомненно, для доказательства чего достаточно сослаться лишь на две евангельские генеалогии Христа, в которых дано сокращение всей ветхозаветной истории в ее отношении к личности обетованного Мессии Христа (Мф 1:1-16 и Лк 3:23-38).
Но мы можем последовательно проследить развитие мессианской идеи и в книгах Ветхого Завета. Обетование Избавителя, данное падшим прародителям еще в раю, — вот первое звено той непрерывной цепи ветхозаветных мессианских пророчеств, которые начались Адамом и кончились Захарией, отцом Иоанна Крестителя. Поэтому-то оно и называется первоевангелием (Быт 3:15). С эпохи Ноя это обетование определяется несколько ближе и точнее: семенем жены называются лишь дети Сима, к которым и приурочивается история искупления (Быт К, 26). Этот круг еще больше сужается с эпохи Авраама, отца богоизбранного еврейского народа, в Семени которого (т. е. в Иисусе Христе, по толкованию ап. Павла — Гал 3:16) возвещается спасение и всех остальных наций (Быт 12:3; Быт 18:18). Впоследствии и из потомства Авраамова выделена была раса Иакова (Быт 27:27), позднее сам Иаков, в духе пророческого прозрения, дает особое благословение своему сыну Иуде (Быт 49:8 и сл.). И чем дальше шло время, тем ближе и честнее определялись различные черты мессианского служения: так, пророк Валаам говорит о Его царственной власти (Числ 24:17), Моисей — о трояком Его служении: царском, первосвященническом и пророческом (Втор 18:18-19), о происхождении Мессии из царского рода Давидова (2 Цар 7:12-14), о рождении Его в Вифлееме (Мих 5:2) и от Девы матери (Ис 7:14), о торжественном входе Его в храм Иерусалимский (Мал 3:1), о разных, даже мелких обстоятельствах Его крестных страданий и смерти (Ис 53; Пс 21:17-19; Пс 39:79; Пс 40:9-10; Пс 68:22; Зах 11:12 и др.), о Его славном воскресении (Ис Зах 53:9-21; Пс 15:10; Пс 19:6-7; Пс 40:11; Пс 67:2 и др.), о наступлении Его благодатного царства (Пс 21:28-32; Пс 44:7.14-17; Пс 71:7-19; Иоил 2:28; Ис 2; Ис 35:1-2.10; Ис 61:1-2) и Его грозного второго пришествия (Дан 7:25 и Дан 12:7; Зах 14:2-3.9 и др.). Можно положительно сказать, что нет ни одной важной черты из эпохи и жизни Мессии, которая не была бы тем или иным путем предуказана в Ветхом Завете, или в форме ясного пророчества, или под покровом символов и прообразов; а пророк Исаия получил даже наименование «ветхозаветного евангелиста» за поразительную точность и полноту своих пророчественных прообразов жизни Господа Иисуса Христа.
Не менее ясно это единство мессианской идеи сквозит и в общем плане Библии. По своему характеру и содержанию все ветхозаветные книги могут быть разделены на три основные группы: книги законоположительно-исторические, книги пророческие и книги поэтическо-назидательные. Первый класс излагает историю теократии, т. е. прав правления Иеговы над Израилем. Но с какой целью Господь употребляет столь различные методы воспитания Своего народа? Завет на Синае, Моисееве законодательство, бедствия пустыни, завоевание земли обетованной, победы и поражения, отчуждение от других народов, наконец, тягость вавилонского плена и радость возвращения из него — все это имело очевидной своей целью сформировать еврейскую нацию в известном духе, в духе сохранения и распространения мессианской идеи. Еще очевиднее этот мотив в пророческих книгах, где, то через угрозы, то через обещания наград, народ еврейский постоянно поддерживался на известной нравственной высоте и приготовлялся в духе чистой веры и правой жизни, ввиду грядущего Мессии. Что касается, наконец, до книг последней группы — поэтически-назидательных, то одни из них, как например Псалмы, были прямо мессианскими молитвами еврейской нации; другие, как Песнь песней, под формой аллегории изображали союз Израиля со Христом; третьи, как кн. Премудрости, Екклезиаст и др. раскрывали различные черты Божественной Премудрости, лучи того Божественного Слова (Λόγος), которые сияли среди мрака язычества и в дохристианском мире.
Таким образом, с полным убеждением можно сказать, что главным и основным предметом Библии, начиная с первых глав книги Бытия (Быт 3:15) и кончая последними главами Апокалипсиса (Откр 21:6.21 и Откр 22:20), служит Богочеловек, Господь наш Иисус Христос.
Ветхий Завет
Самым ранним разделением Библии, идущим из времен первенствующей христианской Церкви, было разделение ее на две, далеко не равные части, получившие название Ветхого и Нового Завета.
Такое разделение всего состава библейских книг обусловлено было их отношением к главному предмету Библии, т. е. к личности Мессии: те книги, которые были написаны до пришествия Христа и лишь пророчески Его предызображали, вошли в состав «Ветхого Завета», а те, которые возникли уже после пришествия в мир Спасителя и посвящены истории Его искупительного служения и изложению основ учрежденной Иисусом Христом и Его св. апостолами Церкви, образовали собой «Новый Завет».
Все эти термины, т. е. как самое слово «завет», так и соединение его с прилагательными «ветхий» и «новый», взяты из самой же Библии, в которой они, помимо своего общего смысла, имеют и специальный, в котором употребляем их и мы, говоря об известных библейских книгах.
Слово завет (евр. — bêrit, греч. — διαθήκη, лат. — testamentum), на языке Св. Писания и библейского употребления, прежде всего, значит известное постановление, условие, закон, на котором сходятся две договаривающиеся стороны, а отсюда уже — самый этот договор или союз, а также и те внешние знаки, которые служили его удостоверением, скрепой, как бы печатью (testamentum). А так как священные книги, в которых описывался этот завет или союз Бога с человеком, являлись, конечно, одним из лучших средств его удостоверения и закрепления в народной памяти, то на них весьма рано было перенесено также и название «завета». Оно существовало уже в эпоху Моисея, как это видно из Исх 24:7, где прочитанная Моисеем еврейскому народу запись Синайского законодательства названа книгой завета (сёфер хабберит). Подобные же выражения, обозначающие собой уже не одно Синайское законодательство, а все Моисееве Пятикнижие, встречаются и в последующих ветхозаветных книгах (4 Цар 23:2.21; Сир 24:25; 1 Макк 1:57). Ветхому же Завету принадлежит и первое, еще пророчественное указание на Новый Завет, именно, в известном пророчестве Иеремии: «вот наступят дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды Новый Завет» (Иер 31:31).
Впоследствии термин Новый Завет неоднократно употреблялся самим Иисусом Христом и святыми Его апостолами для обозначения начавшейся истории искупленного и облагодатствованного человечества (Мф 26:28; Мк 14:24; Лк 22:20; 1 Кор 11:25; 2 Кор 3:6 и др.), откуда он перешел и на священные книги, написанные в этот период.
Наименование Ветхий Завет в приложении к определенным книгам ведет свое начало от особенно ясного свидетельства ап. Павла: но умы их (евреев) ослеплены: ибо то же самое покрывало доныне остается не снятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом (2 Кор 3:14).
В составе Ветхого Завета Православная Церковь, как мы уже говорили выше, насчитывает 38 канонических и 9 неканонических книг, отличаясь этим от Церкви Римско-католической, насчитывающей в своей Вульгате всего 46 канонических книг (у них считаются каноническими Товит, Иудифь, Премудрость Соломона и 2 кн. Маккавейские).
Что касается, наконец, самого порядка расположения книг Ветхого Завета, то здесь замечается довольно резкое различие между еврейской Библией, с одной стороны, и греческим переводом LXX переводчиков, а отсюда и нашей славяно-русской Библией, с другой стороны. Для уяснения этой разницы необходимо знать, что древние евреи делили свои книги не столько по однородности их содержания (как LXX и славяно-русский), сколько по степени их значения и важности. В этом смысле они все ветхозаветные книги делили натри группы: «закон» («тора»), «пророки» («небиим») и «агиографы» («кетубим»), подчеркивая особенно значение двух первых групп, т. е. «закона» и «пророков» (Мф 5:17; Мф 7:12; Мф 22:40).
У нас же теперь вслед за LXX переводчиками и Вульгатой принято другое деление, по характеру самого содержания ветхозаветных книг, на четыре следующие группы: 1) книги законоположительные; 2) исторические; 3) учительные и 4) пророческие. Такое расположение и деление книг в еврейской и славяно-русской Библиях всего виднее будет из следующей таблицы:
Еврейская Библия
Славяно-русская Библия
Пятикнижие
Пять первых книг Ветхого Завета, имеющих одного и того же автора — Моисея, представляли, по-видимому, сначала и одну книгу, как об этом можно судить из свидетельства кн. Второзакония, где говорится: «возьмите сию книгу закона и положите ее одесную ковчега завета» (Втор 31:26). Тем же самым именем «книги закона», или просто «закона», обозначались пять первых законоположительных книги в других местах Ветхого и Нового Завета (3 Цар 2:3; 4 Цар 23:25; Пс 18:8; Ис 5:24; Мф 7:12; Мф 11:13; Лк 2:22 и др.).
Но у раввинов уже со времен глубокой древности существовало и другое, несколько своеобразное обозначение этой «торы» (закона), как «пять пятых закона», чем одновременно доказывается как единство Пятикнижия, так и состав его из пяти различных частей. Это пятичастное деление, по-видимому, окончательно определилось к эпохе перевода LXX переводчиков, где оно получает уже полное признание.
Наше современное слово «Пятикнижие» представляет буквальный перевод греческого — πεντάτευκος от πέντε — «пять» и τευ̃κος — «том книги». Это деление вполне точно, так как, действительно, каждый из пяти томов Пятикнижия имеет свои отличия и соответствует различным периодам теократического законодательства. Так, напр., первый том представляет собой как бы историческое к нему введение, а последний служит очевидным повторением закона; три же посредствующих тома содержат в себе постепенное развитие теократии, приуроченное к тем или иным историческим фактам, причем средняя из этих трех книг (Левит), резко различаясь от предыдущей и последующей (почти полным отсутствием исторической части), является прекрасной разделяющей их гранью.
Все пять частей Пятикнижия в настоящее время получили значение особых книг и имеют свои наименования, которые в еврейской Библии зависят от их начальных слов, а в греческой, латинской и славяно-русской — от главного предмета их содержания.
Книга Бытия содержит в себе повествование о происхождении мира и человека, универсальное введение к истории человечества, избрание и воспитание еврейского народа в лице его патриархов — Авраама, Исаака и Иакова. Кн. Исход пространно повествует о выходе евреев из Египта и даровании Синайского законодательства. Кн. Левит специально посвящена изложению этого закона во всех его частностях, имеющих ближайшее отношение к богослужению и левитам. Кн. Числ дает историю странствований по пустыне и бывших в это время счислений евреев. Наконец, кн. Второзакония содержит в себе повторение закона Моисеева.
По капитальной важности Пятикнижия св. Григорий Нисский назвал его истинным «океаном богословия». И действительно, оно представляет собою основной фундамент всего Ветхого Завета, на который опираются все остальные его книги. Служа основанием ветхозаветной истории, Пятикнижие является базисом и новозаветной, так как оно раскрывает нам план божественного домостроительства нашего спасения. Поэтому-то и сам Христос сказал, что Он пришел исполнить, а не разорить закон и пророков (Мф 5:17). В Ветхом же Завете Пятикнижие занимает совершенно то же положение, как Евангелие в Новом.
Подлинность и неповрежденность Пятикнижия свидетельствуется целым рядом внешних и внутренних доказательств, о которых мы лишь кратко здесь упомянем.
Моисей, прежде всего, мог написать Пятикнижие, так как он, даже по признанию самых крайних скептиков, обладал обширным умом и высокой образованностью; следовательно, и независимо от вдохновения Моисей вполне правоспособен был для того, чтобы сохранить и передать то самое законодательство, посредником которого он был.
Другим веским аргументом подлинности Пятикнижия является всеобщая традиция, которая непрерывно, в течение целого ряда веков, начиная с книги Иисуса Навина (Ис Нав 1:7.8; Ис Нав 8:31; Ис Нав 23:6 и др.), проходя через все остальные книги и кончая свидетельством самого Господа Иисуса Христа (Мк 10:5; Мф 19:7; Лк 24:27; Ин 5:45-46), единогласно утверждает, что писателем Пятикнижия был пророк Моисей. Сюда же должно быть присоединено свидетельство самаритянского Пятикнижия и древних египетских памятников.
Наконец, ясные следы своей подлинности Пятикнижие сохраняет внутри самого себя. И в отношении идей, и в отношении стиля на всех страницах Пятикнижия лежит печать Моисея: единство плана, гармония частей, величавая простота стиля, наличие архаизмов, прекрасное знание Древнего Египта — все это настолько сильно говорит за принадлежность Пятикнижия Моисею, что не оставляет места добросовестному сомнению.8