На суд Божий в разные времена смотрели по-разному, хотя, конечно, было во всех этих взглядах и нечто общее. Общее сводилось к тому, что Бог в день Суда расставит всё по местам и воздаст каждому по заслугам. В остальном же на Суд смотрели каждый со своей точки зрения, в зависимости от того, кому что казалось правильным и справедливым...
На суд Божий в разные времена смотрели по-разному, хотя, конечно, было во всех этих взглядах и нечто общее. Общее сводилось к тому, что Бог в день Суда расставит всё по местам и воздаст каждому по заслугам. В остальном же на Суд смотрели каждый со своей точки зрения, в зависимости от того, кому что казалось правильным и справедливым.
Одни были уверены, что Суд коснётся в первую очередь язычников, которых Бог будет судить за то, что они не поклонялись Ему, предпочитая других богов. Другие делили всех своих современников на благочестивых и нечестивых в полной уверенности, что Бог согласится с их оценкой.
Между тем для Бога, судя по словам автора псалма, главным противопоставлением оказывается не противопоставление религиозных людей нерелигиозным или благочестивых нечестивым, а противопоставление праведных грешным. Этих грешников автор называет нечестивыми, но не в том смысле слова, в котором употребляем его мы, противопоставляя тех, кто соблюдает правила благочестия, тем, кто эти правила игнорирует.
Нечестивыми (буквально соответствующее еврейское слово означает «насмехающиеся» или «издевающиеся») он называет людей, для которых нет ничего святого, хладнокровных циников, никому не доверяющих и ни во что, кроме собственной выгоды, не верящих. Эта позиция является грехом сама по себе, она полностью отрезает человека от Бога, и в таком случае нечестивца можно определить, как грешника, не желающего ни в чём раскаиваться и даже не представляющего себе, что такое раскаяние и зачем оно могло бы ему понадобиться.
Неудивительно, что автор псалма уповает на Суд, как на единственный выход из положения: ведь ничто другое на расчётливого и холодного циника впечатления не произведёт, он признаёт лишь силу, которой не в состоянии противостоять, и уважает только её (постольку, поскольку в этом случае вообще можно говорить об уважении).
Желание «обломать рога нечестивым» (а рог на библейском языке обозначает силу) связано не со стремлением кому-то за что-то отомстить, а надежду на то единственное средство, которое может заставить задуматься даже того, кто над всем остальным просто смеётся. Без этой болезненной, но совершенно необходимой процедуры Царство не наступит: ведь оно несовместимо ни с кем и ни с чем, противостоящим Богу. Независимо от того, верит ли кто-то в это, или нет.
73 Плач о преданном огню храме Иерусалимском (в 587 г. до р.Х.).
74:1 "Навсегда" (стт Пс 73:3, Пс 73:9-10, Пс 73:19, Пс 73:23)- это выражение свидетельствует, что протекло много лет со времени разорения храма; не стало больше пророков, ибо Иеремия и Иезекииль были взяты в плен и, вероятно, уже умерли.
74:13-15 Иносказание об исходе из Египта. "Змеи" и "Левиафан" египтяне, потопленные в Чермном море. "Источник и поток" - ср Исх 17:1-7; Числ 20:1-13; "сильные реки" - Иордан (ср Ис Нав 3сл).
74:19 "Горлицы Твоей", т.е. избранного народа Твоего.
У Израиля, как и в соседних странах — Египте, Месопотамии, Ханаане — всегда процветала лирическая поэзия. Ее образцы встречаются во многих исторических книгах, напр., песнь Моисея (Исх 15), песнь о колодце (Числ 21:17-18), победный гимн Деворы (Суд 5), плач Давида о Сауле и Ионафане (2 Цар 1), хвалебные песни Иуде и Симону Маккавеям (1 Макк 3:3-9 и 1 Макк 14:4-15). И в НЗ звучат песни: «Величит душа Моя Господа», «Благословен Бог» и «Ныне отпущаеши». К этому же роду словесности принадлежат многие фрагменты пророческих книг и древние внебиблейские сборники, от которых до нас дошли одни лишь названия и небольшие отрывки: книга Броней Ягве (Числ 21:14) и книга Праведного (Ис Нав 10:13; 2 Цар 1:18). Подлинное сокровище религиозной лирики Израиля нам сохранила Псалтирь.
Псалтирь (от греч. "ψαλτηριον" — букв, струнный инструмент, напоминающий наши гусли или арфу, под аккомпанемент которого исполнялись песнопения) представляет собой сборник из 150 псалмов. Греч. Псалтирь насчитывает 151 псалом, а сириакский перевод 155. Недавние открытия у Мертвого моря позволили восстановить евр. оригинал Пс 151 и двух последних сириакских псалмов.
От Пс 9 до Пс 148 нумерация LXX и Вульг (которой мы здесь следуем) отстает на одну единицу от нумерации евр. Библии, в которой Пс 9 и Пс 113 разделены на два, а Пс 114 и Пс 115 и Пс 146 и Пс 147 соединены. По-евр. Псалтирь называется «тегиллим», т.е. песни хвалы. Отдельные псалмы чаще всего озаглавлены «мизмор», что указывает на музыкальный аккомпанемент; некоторые псалмы называются песнями, напр., «Песни восхождения» (Пс 120-134).
Содержание Псалтири
Разнообразны поводы, вдохновляющие псалмопевца: исторические события; превратности личной жизни, направляющие человека к единому источнику упования; тоска по Богу души, проникнутой раскаянием, ее благодарность неисчерпаемой благости Божией, ее восторг перед величием Творца, Его всемогуществом и премудростью, перед совершенством Его творения. И эти тихие воздыхания и торжествующие славословия то звучат как бы в келейном уединении, то подхвачены хором молящегося народа. И над всем этим томлением по Богу, над всею личной и всенародной житейской скорбью и духовною радостью господствует одна заветная дума, одно нетерпеливое ожидание — Мессии грядущего, при мысли о Котором дух псалмопевца исполняется пророческой силою.
Анализ смыслового содержания позволяет установить, что главными темами песнопений были:
а) исторические события общенародной жизни — в псалмах Пс 43, Пс 59, Пс 73, Пс 78, Пс 83, Пс 84, Пс 107, Пс 122, Пс 124, Пс 125, Пс 143; — Пс 47, Пс 64, Пс 117, Пс 123, Пс 128, Пс 136: — Пс 19, Пс 20, Пс 60;
б) испытания жизни личной — в псалмах Пс 3, Пс 4, Пс 7, Пс 9, Пс 10, Пс 11, Пс 12, Пс 13, Пс 16, Пс 24, Пс 25, Пс 27, Пс 29, Пс 30, Пс 34, Пс 38, Пс 40, Пс 52, Пс 53, Пс 55, Пс 58, Пс 63, Пс 68, Пс 69, Пс 70, Пс 85, Пс 87, Пс 89, Пс 108, Пс 113, Пс 114, Пс 115, Пс 119, Пс 120, Пс 130, Пс 139, Пс 140;
в) сокрушение о содеянном грехе — в псалмах Пс 6, Пс 31, Пс 37, Пс 50, Пс 101, Пс 129, Пс 142, именуемых «покаянными»;
г) избыток благодарности Богу и славословие — в псалмах Пс 8, Пс 18, Пс 28, Пс 32, Пс 65, Пс 74, Пс 75, Пс 80, Пс 90, Пс 91, Пс 94, Пс 99, Пс 102, Пс 103, Пс 110, Пс 112, Пс 116, Пс 126, Пс 133, Пс 134, Пс 137, Пс 138, Пс 144, Пс 145, Пс 147, Пс 148, Пс 149, Пс 150, Пс 151;
д) тоска по Богу и ревность по Его славе — в псалмах Пс 41, Пс 42, Пс 47, Пс 62, Пс 83, Пс 113, Пс 121, Пс 134;
е) созерцание путей добра и зла и участи праведных и неправедных — в псалмах Пс 14, Пс 23, Пс 81, Пс 100, Пс 118; — Пс 36, Пс 48, Пс 51, Пс 57, Пс 72; Пс 39, Пс 49; — Пс 1, Пс 22, Пс 26, Пс 33, Пс 35, Пс 61, Пс 111, Пс 127, Пс 132;
ж) обетования и благодеяния Божий избранному народу, его неблагодарность и падения, временные кары и конечное спасение — в псалмах Пс 67, Пс 76, Пс 113, Пс 135; Пс 77, Пс 104, Пс 105, Пс 106;
з) пришествие и вечное царство Мессии — в псалмах Пс 88, Пс 131; — Пс 2, Пс 15, Пс 21, Пс 44, Пс 71, Пс 109; Пс 46, Пс 66, Пс 86, Пс 92, Пс 95, Пс 96, Пс 97, Пс 98.
Виды Псалмов
Изучение литературной формы псалмов дало основу для разделения их на три вида:
1. Хваления — к ним можно отнести Пс 8, Пс 18, Пс 28, Пс 32, Пс 45-47, Пс 75, Пс 83, Пс 86, Пс 92, Пс 95-99, Пс 102-105, Пс 112, Пс 113, Пс 116, Пс 121, Пс 134, Пс 137, Пс 144-150. Среди них можно выделить «Песни Сионские» (Пс 45, Пс 47, Пс 75, Пс 86), прославляющие святой город, где обитает Ягве, и «псалмы Царства Ягве» (Пс 46, Пс 92, Пс 95-97), воспевающие всемирное царство Божие в стиле, напоминающем пророческие писания.
2. Прошения коллективные или индивидуальные — псалмы страдания или плача. Они представляют собой непосредственное обращение к Богу, — вопль о спасении, зов на помощь, заверение в невиновности (Пс 7, Пс 16, Пс 27) или исповедание грехов (Пс 50 и др. покаянные псалмы). Завершаются они выражением упования на Бога (Пс 3, Пс 5, Пс 41-42, Пс 54-56, Пс 62, Пс 129 и т.д.), уверенности в том, что молитва услышана, и благодарением (напр., Пс 6, Пс 21, Пс 68, Пс 139). Свое бедственное положение псалмопевцы описывают языком традиционных метафор, оставляя в стороне конкретные факты своей жизни.
3. Благодарения Богу, дарующему просимое, часто завершают прошения. В некоторых псалмах тема благодарения становится центральной, напр, в Пс 17, Пс 20, Пс 29, Пс 32, Пс 33, Пс 39, Пс 64, Пс 67, Пс 91, Пс 114, Пс 115, Пс 117, Пс 123, Пс 128, Пс 137, Пс 143.
Другие типы псалмов: граница между видами (1-2-3) не очерчена строго. Темы часто переплетаются. Псалмы различаются друг от друга также вследствие проникновения в Псалтирь элементов не лирического характера: в псалмах дидактических (напр, в Пс 1, Пс 111, Пс 126) преобладают философские моменты, в других псалмах содержатся более или менее пространные пророчества (напр, в Пс 2, Пс 49, Пс 74, Пс 80, Пс 84, Пс 94, Пс 109) или образная символика (речь идет, напр, о чаше, огне, горниле и т.д.). Наконец, несомненна связь Псалтири с храмовым богослужением.
Царские Псалмы
В Псалтири встречаются несколько «царских» песней, принадлежащих к разным видам псалмов. Они заключают молитвы (напр, в Пс 19, Пс 60, Пс 71) и благодарения за царя (Пс 20), являются прорицаниями (Пс 2 и Пс 109), царской песнью восхождения (Пс 131) и т.д. Быть может, они были псалмами восшествия на престол. Несмотря на использование общей для данной эпохи фразеологии, израильское представление о царе во многом отличается, напр., от египетского или месопотамского. Царь избранного народа — Помазанник Ягве (по-евр Мессия, по-греч Христос). Помазание превращает его как бы в наместника Ягве на земле. Он называется приемным сыном Божиим, царствование которого не будет иметь конца, его могущество распространится до пределов земли. Он будет спасителем своего народа и установит мир и справедливость. Идея царского мессиснства, впервые возвещенного пророком Нафаном (2 Цар 7), выражается в псалмах Пс 88 и Пс 131. Так поддерживается в народе ожидание Мессии — потомка Давида.
Кем и когда были сложены Псалмы?
Псалмопевец no-преимуществу, высочайший представитель этого рода священной поэзии и учредитель преемственного псалмотворческого служения при Скинии (1 Пар 6:31 сл) — Царь-певец Давид (ок. 1000 лет до Р.Х.). Из 150 псалмов, составляющих Псалтирь, 73 согласно евр тексту, 84 согласно греческому носят его имя. Но кроме Давидовых псалмов, вошли в это собрание и другие, принятые в богослужебный чин, песнопения. Десять псалмов (а именно: Пс 41, Пс 43-48, Пс 83, Пс 86, Пс 87) наименованы «псалмами сынов Кореевых» (ср с Числ 26:11, Числ 26:58; 1 Пар 6:37).
Двенадцать псалмов (Пс 49, Пс 72-82) объявлены творениями певца Асафа, современника Давида, принадлежавшего также к дому Корея; но так как некоторые из них сложены позднее, то и здесь речь идет о преемственном служении рода. Над псалмом 87 значится имя Емана, брата Асафова (1 Пар 6:33; 1 Пар 15, 1 Пар 17), над псалмом 88 имя певца Ефана (1 Пар 6:44; 1 Пар 15, 1 Пар 17). Все эти псалмотворцы — члены колена Левиина и, по-видимому, одного семейного союза. Псалом Пс 89 приписан Моисею, псалом Пс 71 Соломону. Остальные псалмы безымянны (анонимны). Хронологическую последовательность возникновения псалмов можно представить себе приблизительно так: данный Давидом импульс продолжал действовать в течение нескольких столетий: т. н. «царские псалмы», по всем имеющимся данным, восходят к эпохе царств (Иудейского и Израильского); псалмы «царства Ягве», изобилующие отзвуками других псалмов и второй части Исайи, были составлены во время плена, как и те псалмы, которые, подобно Пс 136, говорят о разрушении Иерусалима и о переселении. Возвращение из плена воспевается в Пс 125. И последующий период был, по-видимому, плодотворен в области псалмотворчества: то было время расцвета культа в восстановленном храме, когда храмовые певцы были приравнены к левитам, а авторы книг премудрости, как напр, Сын Сирахов, писали свои поучения в форме псалмов для их более широкого распространения.
Псалтирь и Новый Завет
Перед началом нашей эры среди иудеев была жива надежда на пришествие Мессии из царского рода Давида. Для христиан она осуществилась с пришествием Иисуса Христа. Тексты Псалтири постоянно цитируются в НЗ, чаще всего Пс 109. НЗ и христианское предание относят ко Христу Пс 15 и Пс 21 и стихи многих других псалмов, в частности Пс 8, Пс 35, Пс 39, Пс 40, Пс 67, Пс 68, Пс 96, Пс 101, Пс 117, а псалмы царства Ягве относят к царству Христову. Даже если это применение в некоторых случаях выходит за рамки буквального смысла, оно остается закономерным, поскольку чаяния, которыми исполнена Псалтирь, полностью осуществились только с приходом на землю Сына Божия.
Сам Иисус Христос как благочестивый иудей пел псалмы. С двенадцати лет Он ежегодно сопровождал Своих родителей в Иерусалим на пасхальное паломничество евреев. От Назарета до Иерусалима паломники пели псалмы восхождения (Пс 119-133). В годы Своего общественного служения Христос принимал участие во всех главных праздниках в храме. В подтверждение Своего посланничества Он приводил свидетельство псалмов чаще, чем другие тексты ВЗ.
Евангелисты отметили, что после Тайной Вечери Он с учениками вместе пел псалмы по дороге в Гефсиманский сад (Мф 26:30; Мк 14:26). Это были очевидно благодарственные пасхальные псалмы (Пс 113-117). Даже на Кресте слова псалмов приходят Христу на память. Иоанн Богослов утверждает (19 28), что Христос сказал: «Жажду», дабы исполнились слова Писания: «В жажде Моей напоили Меня уксусом» (Пс 68:22). «Боже Мой, Боже Мой, зачем Ты Меня оставил?» — начало 21 псалма, предсказывающего страдание и торжество Мессии, а последние словд Иисуса: «Отче, в руки Твои предаю дух Мой» — вторят 6-му ст 30-го псалма.
Христианская Церковь включила псалмы без изменений в свое богослужение; без изменения слов, но со значительным обогащением смысла: учение Христа, Тайная Вечеря, Крестные муки и Воскресение углубили понимание псалмов, подтвердили их пророческие прозрения, исполнили с преизбытком все даяния ветхозаветного человечества.
У христиан может возникнуть вопрос: следует ли читать псалмы, проклинающие врагов? Кажется, что ничто так не противоречит евангельскому духу. Вот как разрешается это кажущееся противоречие: враги эти — не наши враги, а враги Бога и Христа, простившего своим палачам и Петру, но ср строгостью обличавшего фарисеев и «мир». Эти враги Божии находятся не только во вне, но и в нас самих — это наши грехи. Чтение этих псалмов может охранить от теплохлодности, возбуждая нашу ненависть не против грешников, но против зла и греха.
Псалтирь — руководство к молитве и прославлению Бога
Иудейские толкователи утверждали, что «Закон есть Пятикнижие Господа к народу, а Псалтирь, (которую евреи разделили на пять отдельных книг) «есть Пятикнижие народа ко Господу». Иными словами: в первом Пятикнижии даны народу законы для исполнения; по второму Пятикнижию можно видеть, какое влияние оказывали эти законы на жизнь избранного народа.
И в раннехристианскую и в святоотеческую эпохи Псалтирь служила превосходным руководством к молитве и прославлению Бога.
В первые времена христиане пением псалмов воодушевляли себя к подвигам благочестия; псалмы поддерживали их во дни гонений, давали силу мужественно переносить страдания; псалмы же служили им назиданием при отдыхе среди различных тр.удов и занятий. «Я думаю, — говорит св. Афанасий Великий в послании к Маркеллину об истолковании псалмов, — что в словах этой книги измерена и объята вся жизнь человеческая, все состояние души, все движения мысли, так что в человеке нельзя найти ничего более. Нужно ли совершать покаяние и исповедь? Угнетают ли тебя скорбь и искушение? Гонят ли тебя или строят против тебя козни? Уныние ли овладело тобой ? Или, — видя себя счастливым, а врага униженным, желаешь принести Господу благодарность и хвалу? Все могут найти себе наставление в божественных Псалмах. Пусть читают слова их о каждом из этих состояний, и всякий человек будет возносить их Господу, как будто бы именно о нем они были написаны».
О благодатном действии чтения Псалтири на душу верующего св. Василий Великий в Беседах на Псалмы говорит:
«Всяко писание богодухновенно и полезно есть (2 Тим 3:16), для того написано Духом Святым, чтобы в нем, как в общей врачебнице душ, все мы, человеки, находили врачество — каждый от собственного своего недуга».
«Псалом — тишина душ, раздаятель мира; он утешает мятежные и волнующие помыслы; он смягчает раздражительность души и уцеломудривает невоздержанность. Псалом — посредник дружбы, единение между далекими, примирение враждующих. Ибо кто может почитать еще врагом того, с кем возносит единый глас к Богу? Посему псалмопение доставляет нам одно из величайших благ — любовь, изобретя совокупное пение вместо узла к единению, и сводя людей в один согласный лик».
«Чему не научишься из псалмов? (Не познаешь ли отсюда величие мужества, строгость справедливости, честность целомудрия, совершенство благоразумия, образ покаяния, меру терпения, и всякое из благ, какое ни наименуешь. Здесь есть совершенное богословие, предречение о пришествии Христовом по плоти, угроза судом, надежда воскресения, страх наказания, обетование славы, откровение таинств. Все, как бы в великой и общей сокровищнице, собрано в книге Псалмов, которые из многих музыкальных орудий пророк приспособил к так называемой псалтири, (Псалтирь в данном контексте ознрчает струнный инструмент), давая тем, как кажется мне, разуметь, что в ней издает гласы благодать, подаванная свыше от Духа.» (Творения св. Василия Великого, СПБ, 1911, т. 1 стр. 94 сл.)
Церковно-Славянская Псалтирь
«Мефодий и Константин (Кирилл)» — читаем в Несторовой летописи за 898 г. — «преложиста Псалтырь». Они дословно пересказали по-славянски греческий перевод LXX. С укоренением христианства на Руси книга Псалмов становится любимою книгою народа. По Псалтири учатся грамоте; без Псалтири не обходится благочестивый книголюб; Псалтирь читается над покойником. Вся старорусская письменность переполнена ссылками на Псалтирь.
В Церкви Псалтирь читается при каждом утреннем и вечернем богослужении и прочитывается вся в течение недели, за время же Великого Поста и дважды в неделю. Псалтирь служит первоисточником большей части утренних и вечерних молитв, как и всех вообще предуказанных или творимых Церковью молитвословий.
«Книгами Премудрости» или «мудрых» называют пять книг: Иова, Притчей, Екклесиаста, Иисуса сына Сирахова и Премудрости Соломоновой. К ним присоединили Псалтирь и Песнь Песней, в которых мы находим ту же направленность мысли, выраженной в поэтической форме. Произведения такого рода были распространены на всем древнем Востоке. В Египте на протяжении его вековой истории появилось немало книг мудрости. В Месопотамии, начиная с шумерийской эпохи, составлялись притчи, басни, поэмы о страдании, в какой-то мере напоминающие нам кн. Иова. Эта месопотамская мудрость проникла в Ханаан: в Рас-Шамре были найдены тексты о мудрости на аккадском языке. «Премудрость Ахиахара», появившаяся в Ассирии и распространившаяся в кругах, говоривших по-арамейски, была затем переведена на несколько древних языков. Этот род мудрости по существу международен и не является собственно религиозным. В центре внимания мудрых стоит жизненный путь человека, но их метод — не философская рефлексия, как у греков, а собирание плодов жизненного опыта. Они преподают искусство жить и находиться на интеллектуальном уровне своей среды и эпохи; учат человека сообразовываться с порядком мироздания и указывают, как достигать счастья и успеха. Однако их советы не всегда приводят к желанным результатам, и этот опыт служит исходной точкой пессимизма, которым проникнут ряд произведений мудрости как в Египте, так и в Месопотамии.
Такая мудрость процветала и у израильтян. Характерно, что израильские мудрецы признавали свою связь с мудростью «сынов Востока и Египта» и лучшей похвалой премудрости Соломона считали утверждение о ее превосходстве над мудростью языческой (1Rois 4:29). Широкой известностью пользовались аравийские и едомские мудрецы (Jér 49:7; Вар 3:22-23; Abd 1:8). Иов и его три друга-мудреца жили в Едоме. Автор кн. Товита знал Премудрость Ахиахара, а Prov 22:17-23:11 напоминают египетские изречения Аменемопе. Некоторые псалмы приписаны Еману и Ефану, которые, согласно 1Rois 4:31, были ханаанскими мудрецами. Притчи содержат Слова Агура (Prov 30:1-14) и Слова Лемуила (Prov 31:1-9), которые оба происходили из племени Масса, жившего в северной Аравии (Gen 25:14).
Поэтому не удивительно, что первые израильские произведения мудрости во многом родственны произведениям соседних народов. Наиболее древние части кн. Притч содержат одни только предписания человеческой мудрости. Самые важные богословские темы Ветхого Завета: Закон, Союз-Завет, Избрание, Спасение — в этих книгах почти не затрагиваются. Исключение составляют кн. Иисуса сына Сирахова и Премудрости Соломоновой, написанные значительно позже. Израильские мудрецы как будто бы не интересуются историей и будущим своего народа. Подобно своим восточным собратьям, они больше заняты личной судьбой человека, но рассматривают ее в более высоком плане — в освещении религии Ягве. Таким образом, несмотря на общность происхождения, между мудростью языческой и израильской имеется существенное различие, усиливающееся по мере того, как постепенно раскрывается Откровение.
Противопоставление мудрости и безумия становится противопоставлением правды и неправды, благочестия и нечестия. Истинная премудрость — это страх Божий, а страх Божий — синоним благочестия. Если восточную мудрость можно определить как своего рода гуманизм, то премудрость израильскую можно назвать гуманизмом религиозным.
Однако эта религиозная ценность премудрости выявилась не сразу. Содержание евр. термина «хохма» весьма сложно. Он может обозначать ловкость движений или профессиональную сноровку, политическое чутье, проницательность, а также и хитрость, умение, искусство магии. Такая человеческая мудрость может служить как добру, так и злу, и эта двузначность в какой-то мере объясняет отрицательные суждения некоторых пророков о мудрецах (Is 5:21; Is 29:14; Jér 8:9). Этим объясняется также, что в евр. письменности тема Премудрости Божией (евр. «хохмот» — множ. число, употребляемое в значении превосходной степени) появляется довольно поздно, хотя происхождение мудрости от Бога никогда не отрицалось, и уже в Угорите мудрость считалась свойством великого бога Эла. Только после Плена стали утверждать, что Бог мудр Премудростью надмирной, действие которой человек видит в творении, но которая в своей сущности недосягаема и «неисследима» (Job 28; Job 38-39; Si 1:1-10; Si 16:24 сл; Si 39:12 сл; Si 42:15-43:33 и т.д.). В большом прологе кн. Притч (Prov 1-9) Премудрость Божия говорит как некое лицо, она присуща Богу от вечности и действует с Ним в творении (гл. обр. Prov 8:22-31). В Si 24 Премудрость сама свидетельствует, что она вышла из уст Всевышнего, обитает на небесах и послана Израилю от Бога. В Sg 7:22-8:1 она определена как излияние славы Всемогущего, образ Его совершенства. Так Премудрость, являясь свойством Божиим, отделяется от Него и представляется как Личность. Для ветхозаветного человека эти выражения являются, по-видимому, яркими поэтическими сравнениями, но в них уже заложена тайна, подготавливающая откровение Св. Троицы. Подобно Логосу в евангелии от Иоанна, эта Премудрость одновременно и в Боге и вне Бога, и во всех этих текстах обосновывается наименование «Премудрость Божия», которое ап. Павел дает Христу (1Cor 1:24).
Вопрос об участи человека тесно связан у мудрецов с проблемой воздаяния. В древних частях Притч (Prov 3:33-35; Prov 9:6, Prov 9:18) Премудрость, т.е. праведность, непременно ведет к благополучию, а безумие, т.е. нечестие, приводит к разорению, ибо Богу свойственно награждать добрых и наказывать злых. Однако жизненный опыт зачастую как будто противоречит такому взгляду. Как объяснить бедствия, постигающие праведников? Этой проблеме посвящена кн. Иова. Те же вопросы, хотя и в несколько другом аспекте, тревожат Екклесиаста. Сын Сирахов в основном придерживается традиционных взглядов и хвалит счастье мудрого (Si 14:21-15:10), но его преследует мысль о смерти. Он знает, что все зависит от этого последнего часа: «Легко для Господа в день смерти воздать человеку по делам его» (Si 11:26, ср Si 1:13; Si 7:36; Si 28:6; Si 41:12). Он смутно предчувствует откровение о конечной участи человека. Вскоре после него пророк Даниил (Dan 12:2) уже ясно выражает веру в загробное воздаяние, связанное с верой в воскресение мертвых, так как евр. мысль не представляет себе жизни духа, отделенного от плоти. Параллельное и вместе с тем более разработанное учение появляется в александрийском иудаизме. Учение Платона о бессмертии души помогло евр. мысли осознать, что «Бог создал человека для нетления» (Sg 2:23) и после смерти праведники вкусят вечное блаженство у Бога, а нечестивые получат заслуженное наказание (Sg 3:1-12).
Исходной формой письменности мудрых можно считать машал (в русском переводе — притча). Таково во множественном числе заглавие книги, которую мы называем кн. Притчей. Машал — это краткое, выразительное изречение, близкое к народной мудрости, сохранившейся в пословицах. Древние сборники притчей содержат лишь подобные краткие изречения, но со временем машал развивается, достигая размеров небольшой притчи или аллегорического повествования. Это развитие, ясно выраженное в дополнительных разделах и особенно в прологе кн. Притчей (Prov 1-9), ускоряется в последующих книгах мудрых: кн. Иова и Премудрости Соломоновой представляют собой крупные литературные произведения.
Первоначальное происхождение мудрости следует искать в жизни семьи или рода. Наблюдения над природой или людьми, накоплявшиеся из поколения в поколение, выражались в изречениях, в народных поговорках, в пословицах, имевших моральный характер и служивших правилами поведения. Аналогично происхождение первых формулировок обычного права, которые иногда близки не только по содержанию, но и по форме изречениям мудрости. Эта традиция народной мудрости продолжала существовать параллельно с возникновением письменных сборников мудрости. Ей обязаны своим происхождением, напр., притчи в 1 Sam 24:14; 1Rois 20:11, басни в Jug 9:8-15, басня в 2Rois 14:9. Даже пророки черпали из этого наследия (напр. Is 28:24-28; Jér 17:5-11).
Краткие изречения, запечатлевающиеся в памяти, предназначаются для устной передачи. Отец или мать учит им своего сына дома (Притч Prov 1:8; Prov 4:1; Prov 31:1; Si 3:1), а затем мудрые продолжают преподавать их в своих школах (Si 41:23; Si 41:26; ср Prov 7:1 сл; Prov 9:1 сл). С течением времени мудрость становится привилегией образованного класса: мудрые и книжники фигурируют рядом в Jér 8:8-9. Сын Сирахов Si 38:24-39:11 восхваляет профессию книжника, дающую ему возможность приобретать мудрость в противоположность ручным ремеслам. Из книжников выходили царские чиновники, и учение мудрости культивировалось сначала при дворе. То же самое происходило и в других центрах восточной мудрости, в Египте и в Месопотамии. Один из сборников притчей Соломона был составлен «мужами Езекии, царя Иудейского», Prov 25:1. Эти мудрецы не только собирали древние изречения, но и сами писали. Два произведения, составленные, по всей вероятности, при дворе Соломона — история Иосифа и история преемства престола Давидова — можно тоже рассматривать как писания мудрых.
Таким образом, круги мудрых значительно отличаются от той среды, в которой появились священнические и пророческие писания. Jér 18:18 перечисляет три различных класса — священников, мудрых и пророков. Мудрые не особенно интересуются культом, их как будто не волнуют несчастья их народа и не захватывает поддерживающая его великая надежда. Однако в эпоху Плена эти три течения сливаются. В прологе Притчей слышится тон пророческой проповеди, в кн. Сир (Si 44-49) и Прем (Sg 10-19) содержится много размышлений над Священной историей; сын Сирахов почитает священство, ревнует о культе и даже отождествляет Премудрость и Закон (Si 24:23-34): перед нами уже союз книжника (или мудрого) с законоучителем, который можно видеть и в евр. среде евангельских времен.
Так завершается долгий путь, начало которому в ВЗ положил Соломон. Все учение мудрых, постепенно преподававшееся избранному народу, подготавливало умы к восприятию нового откровения — откровения Воплощенной Премудрости, которая «больше Соломона» (Mt 12:42).
73 Еврейский народ по этому псалму представляется отринутым Богом (1), святилище, т. е. храм, разрушенным (3), на земле всюду господствуют враги (4), самый храм сожжен (7), среди народа нет пророков, как вестников воли Божией (9), всюду царит насилие (20). Такие черты состояния еврейского народа нашли полное осуществление после нападения и разрушения Иерусалима Навуходоносором, когда вся земля была опустошена, храм сожжен, всюду царили халдеи и пророка у евреев не было. По надписанию еврейской Библии писателем псалма был Асаф, конечно, не современник Давида, но один из его благочестивых потомков, на котором тяжело отзывалось народное бедствие и гибель святыни.
73 Вспомни, Господи, народ, Тобою издревле избранный, который теперь Ты отринул (1-3). Враги все уничтожили, всем завладели, разрушили и сожгли святилище и места собраний. У нас нет пророка (4-9). Доколе, Господи, Ты будешь отклонять руку Твоей помощи (10-12)? Ты освободил их из рабства, чудесно охранял потом от гибели. В Твоей власти все моменты времени и вся земля (13-17). Вспомни об угнетенном народе и защити его от грозных врагов, избавь от посмеяний (18-23).
74:1 Отринул нас навсегда — не в смысле полного и вечного отчуждения Бога от своего народа, а в смысле продолжительности ниспосланного на него испытания. Обычная гипербола, употребляемая писателями поэтами. Можно понимать «навсегда» и буквально, суживая заключающийся здесь смысл до указания на вечное уже лишение еврейского народа его святыни — кивота завета, который с разрушением храма исчез навсегда.
74:2 Сонм — собрание людей, народ. Стяжал — приобрел. Еврейский народ был приобретен Богом издревле, еще со времени избрания Авраама, которому Он покровительствовал и от которого произвел целый народ. Искупил в жезл достояния, точнее «искупил в колено достояния», т. е. Господь сделал еврейский народ своим особым достоянием, поколением людей, которых Он любил и на которых изливал многочисленные милости.
74:3 Подвигни стопы Твои к вековым развалинам, имеется в виду — Иерусалима и храма. Название этих развалин «вековыми» свидетельствует, что псалом написан не тотчас после разрушения Иерусалима и храма, но значительное время спустя, тогда пред писателем псалма ясно обнаружилась непоправимость бедствия силами тех немногих из евреев, которые еще оставались здесь. Очевидно, над несчастной и опустошенной Палестиной само время сказывалось разрушительно. Храм Соломона представлял обширные сооружения и обладал громадными ценностями, поэтому понятно, что «враг все разрушил во святилище», не только взял его ценности, но уничтожил все постройки около храма.
74:4 Под «собраниями» нужно разуметь те религиозно-просветительные учреждения наподобие пророческих школ, которые давно существовали у евреев и из которых может быть к началу вавилонского плена начали вырабатываться, развиваться зачатки будущих синагог. Среди этих собраний «враги рыкают», как хищные звери. Они враждебно относятся к этим молитвенно-просветительным кружкам, может быть подозревая в них кружки политического характера, скрывающие свои стремления к восстановлению нации. Как завоеватели, вавилоняне поставили «свои знаки вместо знамений наших», т. е. не только ввели свои учреждения и свое управление, но и уничтожили все, что напоминало прежние священные изображения. Вместо них они ввели свои знаки.
74:7 Сожжение храма указывает, что описанное в псалме опустошение храма нельзя относить к Антиоху Епифану, когда были уничтожены только его ворота. Осквернили жилище — издевались над святостью места и святынями Израиля самыми разнообразными и грубыми средствами, что было в обычаях того времени.
74:9 Нет знамений наших, всего того, что напоминало культ Иеговы — жертвенника, священнослужений и божественных откровений. Нет пророка — пророки были глашатаями божественной воли народу, посредниками между ними и Богом, выяснявшими народу и указывавшими задачи его ближайшей деятельности. Теперь этого нет. Пророк Иеремия уже умер в Египте (псалом написан значительное время спустя после разрушения Иерусалима, см. 3 ст.; пророк же Иеремия вскоре после этого события был уведен в Египет, где, по преданию, умер через 4 года); пророк Даниил выступил на служение не в Палестине и гораздо позже, притом его пророчества не касались специально еврейского народа и не давали последнему руководство на данное время; пророк Иезекииль тоже жил в плену и тоже не сообщал руководственных наставлений палестинским евреям. Бедствия же опустошения так грозны и лишения так велики, что удрученный писатель сетует: нет никого, кто сказал бы, как долго продолжится такое состояние разоренности, какое он наблюдает кругом себя сейчас. Неужели не настанет хотя незначительного улучшения? Понимать это «доколе» в смысле незнания продолжительности вавилонского плена, нельзя, так как писатель не мог не знать предсказания пророка Иеремии о семидесятилетнем порабощении Вавилону.
74:11 Из среды недра Твоего порази врагов. Недро — пазуха, близкое место к сердцу. Порази от сердца, по желанию и полной заслуженности кары, так как враги, осквернявши святыню, являются врагами и Господа, оскорбляющими Его.
74:13-15 Расторг... море — Чермное, при переходе через него евреев; сокрушил головы змиев в воде — потопил египтян, так же губивших евреев непосильными работами, как укушения змей убивают людей; сокрушил голову левиафана, т. е. крокодила. Имеется в виду фараон, гнавшийся за евреями. Отдал его в пищу людям пустыни — трупы потонувших египтян, когда волны выбросили их на берега, сделались пищей зверям пустыни, в частности шакалам. Название «народом» стай хищных зверей в Библии употребляется, напр., в кн. Притчей собрание муравьев, зайцев, называется народом (Притч 30:25-26). Иссек источник и поток — чудесное изведение воды в пустыне; иссушил сильные реки — реку Иордан при И. Навине.
74:16-17 Указание на другие дела божественного всемогущества, состоящие в установлении законов смены дня и ночи и времени года.
74:18 Безумные, вероятно, халдеи, оскорблявшие и поносившие имя Иеговы.
74:19 «Зверями» называются тоже халдеи за их жестокое отношение к евреям. «Горлицей» — народ еврейский. Образ одинокости и беззащитности.
74:20 В Палестине много гор и пещер, где легко укрываться всяким грабителям. По разрушении Иерусалима свободно могли образоваться такие шайки и из скрытых мест выслеживать себе добычу.
74:21 Да не возвратится угнетенный посрамленным, пусть молитва угнетенного народа об освобождении из плена и восстановлении прежнего величия Палестины будет услышана Тобою, Господи.
См. «Понятие о Библии».
Третий отдел ветхозаветных священных книг составляют в греко-славянской Библии книги «учительные», из которых пять — Иова, Псалтирь, Притчи, Екклезиаст и Песнь Песней признаются каноническими, а две — Премудрость Соломона и Премудрость Иисуса сына Сирахова1 неканоническими. В противоположность этому в еврейской Библии двух последних, как и всех вообще неканонических, совсем не имеется, первые же пять не носят названия «учительных», не образуют и особого отдела, а вместе с книгами: Руфь, Плач Иеремии, Есфирь, Даниил, Ездра, Неемия, первая и вторая Паралипоменон, причисляются к так называемым «кетубим», «агиографам», — «священным писаниям». Сделавшееся у раввинов-талмудистов техническим обозначением третьей части Писания название «кетубим» заменялось в древности другими, указывающими на учительный характер входящих в ее состав произведений. Так, у Иосифа Флавия современные учительные книги, кроме Иова, известны под именем «прочих книг, содержащих гимны Богу и правила жизни для людей» (Против Аппиона I, 4); Филон называет их «гимнами и другими книгами, которыми устрояется и совершенствуется знание и благочестие» (О созерцательной жизни), а автор 2-ой маккавейской книги — «τὰ του̃ Δαυιδ καὶ ἐπιστολὰς βασιλέων περὶ ἀναθεμάτων» — «книги Давида и письма царей о приношениях» (2:13). Наименование «τὰ του̃ Δαυιδ» тожественно с евангельским названием учительных книг псалмами» («подобает скончатися всем написанным в законе Моисееве и пророцех и псалмех о мне»; Lc 24:44), а это последнее, по свидетельству Геферника, имело место и у раввинов. У отцов и учителей церкви, выделяющих, согласно переводу LXX, учительные книги в особый отдел, они также не носят современного названия, а известны под именем «поэтических». Так называют их Кирилл Иерусалимский (4-е огласительное слово), Григорий Богослов (Σύταγμα. Ράκκη, IV, с. 363), Амфилохий Иконийский (Ibid. С. 365), Епифаний Кипрский и Иоанн Дамаскин (Точное изложение православной веры. IV, 17). Впрочем, уже Леонтий Византийский (VI в.) именует их «учительными», — «παραινετικά» (De Sectis, actio II. Migne. Т. 86, с. 1204).
При дидактическом характере всего Священного Писания усвоение только некоторым книгам названия «учительных» указывает на то, что они написаны с специальной целью научить, вразумить, показать, как должно мыслить об известном предмете, как его следует понимать. Данную цель в применении к религиозно-нравственным истинам и преследуют, действительно, учительные книги. Их взгляд, основная точка зрения на учение веры и благочестия — та же, что и в законе; особенность ее заключается в стремлении приблизить богооткровенную истину к пониманию человека, довести его при помощи различных соображений до сознания, что ее должно представлять именно так, а не иначе, Благодаря этому, предложенная в законе в форме заповеди и запрещения, она является в учительных книгах живым убеждением того, кому дана, кто о ней думал и размышлял, выражается как истина не потому только, что открыта в законе, как истина, но и потому, что вполне согласна с думой человека, стала уже как бы собственным его достоянием, собственной его мыслью. Приближая богооткровенные истины к человеческому пониманию, учительные книги, действительно, «совершенствуют сознание и благочестие». И что касается примеров такого освещения их, то они прежде всего наблюдаются в кн. Иова. Ее главное положение, вопрос об отношении правды Божией к правде человеческой, трактуется автором с точки зрения его приемлемости для человеческого сознания. Первоначально сомневавшийся в божественном правосудии, Иов оказывается в результате разговоров уверовавшим в непреклонность божественной правды. Объективное положение: «Бог правосуден» возводится на степень личного субъективного убеждения. Подобным же характером отличается и кн. Екклезиаст. Ее цель заключается в том, чтобы внушить человеку страх Божий (Job 12:13), побудить соблюдать заповеди Божии. Средством к этому является, с одной стороны, разъяснение того положения, что все отвлекающее человека от Бога, приводящее к Его забвению, — различные житейские блага не составляют для человека истинного счастья, и потому предаваться им не следует, и с другой — раскрытие той истины, что хранение заповедей дает ему настоящее благо, так как приводит к даруемому за добрую жизнь блаженству по смерти, — этому вечно пребывающему благу. Равным образом и кн. Притчей содержит размышления о началах откровенной религии, законе и теократии и влиянии их на образование умственной, нравственной и гражданской жизни Израиля. Результатом этого размышления является положение, что только страх Господень и познание Святейшего составляют истинную, успокаивающую ум и сердце, мудрость. И так как выражением подобного рода мудрости служат разнообразные правила религиозно-нравственной деятельности, то в основе их лежит убеждение в согласии откровенной истины с требованиями человеческого духа.
Раскрывая богооткровенную истину со стороны ее согласия с пониманием человека, учительные книги являются показателями духовного развития народа еврейского под водительством закона. В лице лучших своих представителей он не был лишь страдательным существом по отношению к открываемым истинам, но более или менее вдумывался в них, усваивал их, т. е. приводил в согласие со своими внутренними убеждениями и верованиями. Погружаясь сердцем и мыслию в область откровения, он или представлял предметы своего созерцания в научение, для развития религиозного ведения и споспешествования требуемой законом чистоте нравственности, как это видим в кн. Иова, Екклезиаст, Притчей и некоторых псалмах (78, 104, 105 и т. п.), или же отмечал, выражал то впечатление, которое производило это созерцание на его сердце, в лирической форме религиозных чувствований и сердечных размышлений (Псалтирь). Плод богопросвещенной рефлексии о божественном откровении, данном еврейскому народу в закон, учительные книги носят по преимуществу субъективный характер в отличие от объективного изложения истин веры и благочестия в законе и объективного же описания жизни еврейского народа в книгах исторических. Другое отличие учительных книг — это их поэтическая форма с ее характерною особенностью — параллелизмом, определяемым исследователями еврейской поэзии как соотношение одного стиха с другим. Это — род рифмы мысли, симметрия идеи, выражаемой обыкновенно два или иногда три раза в различных терминах, то синонимических, то противоположных. Сообразно различному взаимоотношению стихов параллелизм бывает синонимический, антитический, синтетический и рифмический. Первый вид параллелизма бывает тогда, когда параллельные члены соответствуют друг другу, выражая равнозначащими терминами один и тот же смысл. Примеры подобного параллелизма представляет Ps 113 — «когда Израиль вышел из Египта, дом Иакова (из среды) народа иноплеменного, Иуда сделался святынею Его, Израиль владением Его. Море это увидело и побежало, Иордан возвратился назад, горы прыгали, как овцы, и холмы, как агнцы». Параллелизм антитический состоит в соответствии двух членов друг другу через противоположность выражений или чувств. «Искренни укоризны от любящего, и лживы поцелуи ненавидящего. Сытая душа попирает и сот, а голодной душе все горькое сладко» (Prov 27:6-7). «Иные колесницами, иные конями, а мы именем Господа Бога нашего хвалимся. Они поколебались и пали, а мы встали и стоим прямо» (Ps 19:8-9). Параллелизм бывает синтетическим, когда он состоит лишь в сходстве конструкции или меры: слова не соответствуют словам и члены фразы членам фразы, как равнозначащие или противоположные по смыслу, но оборот и форма тожественны; подлежащее соответствует подлежащему, глагол — глаголу, прилагательное — прилагательному, и размер один и тот же. «Закон Господа совершен, укрепляет душу; откровение Господа верно, умудряет простых; повеления Господа праведны, веселят сердце; страх Господа чист, просвещает очи» (Ps 18). Параллелизм бывает, наконец, иногда просто кажущимся и состоит лишь в известной аналогии конструкции или в развитии мысли в двух стихах. В этих случаях он является чисто рифмическим и поддается бесконечным комбинациям. Каждый член параллелизма составляет в еврейской поэзии стих, состоящий из соединения ямбов и трохеев, причем самый употребительный стих евреев — гептасиллабический, или из семи слогов. Стихами этого типа написаны кн. Иова (Job 3:1-42:6), вся книга Притчей и большинство псалмов. Встречаются также стихи из четырех, пяти, шести и девяти слогов, чередуясь иногда с стихами различного размера. Каждый стих является, в свою очередь, частью строфы, существенным свойством которой служит то, что она заключает в себе единую, или главную, мысль, полное раскрытие которой дается в совокупности составляющих ее стихов. Впрочем, в некоторых случаях то две различные мысли соединены в одной строфе, то одна и та же мысль развивается и продолжается далее этого предела.
73 Пророк, взирая на последнее пленение Израиля, в песни сей умоляет Бога — не лишить израильтян совершенно всякой возможности к примирению с Ним, но оставить им какой-либо способ к спасению. Описывает же взятие врагами самого города и Божественного храма.
74:1 Вскую Боже отринул еси до конца? Это значит: в конец уже постиг их гнев, потому что не будут иметь успокоения среди бедствий.
74:2 Помяни сонм Твой, егоже стяжал еси исперва, ради Авраама, Исаака и Иакова. Избавил еси жезлом достояние Твое. Вообще: помяни достояние Твое, которое ты искупил жезлом, то есть достояние, уготованное для царства. Посему и сказано им: вы будете Мне из всех народов род избран, царское священие (1 Петр. 2, 9). Гора Сион сия, в нейже вселился еси, потому что Бог являлся в Божественном храме.
74:3 Воздвигни руце Твои на гордыни их в конец, т.е. на гордыни ополчившихся на Божественный храм.
74:4 И восхвалишася ненавидящии Тя посреде праздника Твоего. Поелику в праздник Пасхи воздвигли брань на Господа, то в это же время были преданы они врагам. Ибо в Пасху, когда все иудеи по Закону собирались в Иерусалим, произведена осада, в то именно время, в которое пригвоздили они Спасителя ко кресту. Положиша знамения своя знамения. Разумеет знамения войны, говорит же о называемых так в войсках знаменах, потому что поставили их на пути в городе. Даже на этом не остановились, но простерлись далее, то есть напали на Божественный храм, не зная, что Бог предал им город за нечестие жителей. Как не познавшие сего, удивлялись они собственной своей силе, и обвиняли в немощи Бога, Которому покланялись в Божественном храме. Потому пророк и говорит далее: (10) доколе, Боже, поносит враг? А повторением слова «знамения» выражает изумление, что Божественный храм предан в руки врагов.
74:5 Яко в дубраве древяне секирами разсекоша двери его. В этих словах описывает разорение города и Божественного храма. С помощью орудий, употребляемых при рубке и обделке леса, разрушили они ограды, выбили двери в зданиях, как дубраву истребляя все, что было искусно и прекрасно обделано.
74:7 Возжгоша огнем Святило Твое. К великому нашему бедствию, вторгшись к нам, имели они одну цель — разорить данный Тобою Закон. Ибо пророк словом
74:8 «праздники» означает подзаконное служение. И они, говорит, дерзнули на это, не взирая на чудотворения, бывшие при наших предках, и не стыдясь пророческой благодати. Ибо вдруг не стало у них всего этого, а прежде, и по возвращении из плена, имели они пророков: Аггея, Захаpию, Малахию. Пророки же прежде них бывшие предсказывали народу и царям будущее, и явными делали злоумышления врагов, в чем нетрудно удостовериться из истории.
74:9 Знамений наших не видехом. Они поощряли друг друга прекратить совершаемые еще праздники Господни, и к словам своим присоединяли и дело. А мы, когда делалось это, не были зрителями тех знамений, каких часто бывали самовидцами во времена прежних браней. Знамения же сии бывали нам в помощь среди окружающих нас бедствий. Потому, не видя уже этих знамений, говорили мы: вскую Боже отринул еси до конца? Несть ктому пророка, и нас не познает ктому. И всего более заставляет нас отчаиваться в спасении то, что не видим более в народе пророка, который бы мог умилостивить за нас Бога.
74:10 Доколе, Боже, поносит враг? Окончив описание того, как город взят врагами, преклоняет Бога на милость и просит воззреть, как все это оскорбительно для самого Бога, что и выражает в словах: (11) посреде праздника Твоего, (7) Святило Твое, жилище имени Твоего, (8) праздники Господни, (10) имя Твое до конца.
74:11 Вскую отвращаеши руку Твою? Для чего, говорит, прерываешь даяние благ, какими древле ущедрял нас, как бы из недра Своего?
74:12 Бог же царь наш прежде века. Ныне медлишь возвратить нам блага, а древле Бог наш, благоволя именоваться и Царем нашим, соделывал так наше спасение, что видел это всякий на земле. Содела спасение посреде земли. По сему-то поводу утверждали иные, что Иерусалим есть око земли.
74:13 Ты утвердил еси силою Твоею море; Ты стерл еси главы змиев в воде. Описывает в этих словах, как древле соделывал спасение их, и во-первых, сгустив воды морские как стену, когда вышли они из Египта, — что и означают слова: Ты утвердил еси море, а во-вторых, сокрушив в водах главы египтян, которых по лукавству языка называет змиями. Потом же сокрушил с ними главу и самого предводительствовавшего ими Царя, которого также именует змием (14).
74:14 Дал еси того брашно людем Ефиопским, то есть, самого Фараона с его тристатами и колесницами. Людьми же ефиопскими называет здесь стада птиц из сопредельной Ефиопии, которые пожирали тела египтян, выброшенные морем на сушу.
74:15 Ты расторг еси источники и потоки. Разумеет, что было в пустыне, когда напоил народ из камня. Ты изсушил еси реки Ифамския. Ифам толкуется: юг, на юге же Иудеи течет Иордан.
74:16 Твой есть день, и Твоя есть нощь. Ты был не нашим только снабдителем в Чермном море и в пустыне, но и всему человеческому роду подателем благ, создав день и ночь, солнце и луну, жатву и весну, и утвердив пределы земли. Говорит же это теперь, призывая Бога на помощь. Потому и продолжает: (18) помяни cиe создание Твое. Если для людей произвел Ты тварь сию, то окажи, говорит, помощь тем, для которых создана тварь.
74:18 Помяни сия: враг поноси Тя, Господи. Призвав Бога, чтобы умилосердился над народом ради твари, иным еще способом призывает Его к милосердию, и именно тем, что враг высоко о себе думает. И людие безумнии раздражиша имя Твое. Заметь еще новый способ побудить к щедротам — тем, что враги раздражиша имя Его.
74:19 Не предаждь зверем душу исповедающуюся Тебе. Назвав врагов зверями, продолжает побуждать к щедротам тем, что согрешившие заслуживают некоторое прощение своим исповеданием.
Умоляет же, чтобы не погиб таким же образом и Израиль. Прошение это и было исполнено, потому что многие тысячи из распинавших уверовали и спаслись.
74:20 Призри на завет Твой. Новый способ побудить к щедротам. Ибо за что прежде был к ним благ, полагая с ними завет, тем самым привлекают к себе милость. Яко исполнишася помраченнии земли домов беззаконий. Смысл речи таков: хотя многие дома исполнились тьмы, по причине беззаконий, совершенных ими пред Тобою, Господи, однако же да не будет отвержен и предан позору весь народ. Ибо некоторые имели в себе надежду спасения. Они и спасены Апостолами, наипаче же Петром, во время первых его проповедей; так, число спасенных было и три тысячи, и пять тысяч, и многие тысячи.
74:21 Нищ и убог восхвалита имя Твое. Поелику спасены достойные спасения, то нищие духом, то есть лик Апостольский, по сказанному: блажени нищии духом, воссылает подобающие Тебе славословия.
74:22 Возстани Боже, суди прю Твою. Умоляет Бога восстать для наказания обольстивших народ Его. Помяни поношение Твое. Снова призывает Бога умилосердиться, потому что поносят Его.
1 См. примеч. «а» к 31:1.
2 Букв.: собрание народа Твоего / общину Твою.
3 Букв.: подними стопы Свои.
11 а) Букв.: правую.
11 б) Букв.: из-за пазухи (вынь ее).
12 Букв.: мой - здесь псалмопевец говорит как представитель Израиля.
14 Перевод предположителен; масоретский текст: народу, обитателям пустыни.
Псалтырь, собрание отдельных псалмов, - самая большая книга во всей Библии. На еврейском языке она называется Техиллим, то есть «песни хвалы», или гимны; более полное название: Сефер Техиллим - «Книга Хвалений». Слово «псалом» пришло к нам из греческого перевода этой книги и означает «музыка на струнных инструментах» или «песни, положенные на такую музыку». Псалмы представляют собой священные стихи, сложенные в традициях древней литературной формы Ближнего Востока. Они исполнялись как религиозное песнопение или читались как молитвы одним молящимся или группой лиц, собравшихся для поклонения Богу. В этой книге сто пятьдесят псалмов, и в заголовках многих из них (фактически семидесяти трех) сказано, что они написаны Давидом. В целом это творческий труд многих вдохновленных свыше авторов. В своем окончательном виде псалмы, возможно, были собраны вместе выдающимися иудейскими деятелями Эзрой, Неемией (вторая половина V в. до Р.Х.) или вскоре после них учеными-писцами.
Многие из библейских идей нашли свое отражение в псалмах. Здесь очень выразительно представлены такие понятия, как прославление Бога, благодарность, вера, надежда, сокрушение о грехе, Божья верность и Его помощь. Главная же идея псалмов - глубокое доверие Богу. Авторы псалмов всегда выражают свои подлинные чувства, прославляют ли они Бога за Его благодеяния или жалуются Ему во время бедствия. Псалмы являют собой наиболее совершенные образцы лирической поэзии. По глубине чувств и возвышенности устремлений, по полноте раскрытия помыслов и чаяний человеческой души, по красоте и утонченности и, в ряде случаев, по силе и величию речений они остаются непревзойденными и в самых возвышенных выражениях лирики светской. Ибо какая другая поэзия может подняться до высот той поэзии, тема которой - поиск душой человеческой вечного Бога? Как духовное и вечное превосходит земное и эфемерное, так и поэзия псалмов возвышается над великими сокровищами мировой лирики.
В древнем Израиле посредством псалмов люди могли прославлять Бога (см. Пс 105), говорить о своей печали (см. Пс 12), учить (см. Пс 1), выражать почтение израильскому царю и молиться о том, чтобы он правил мудро и судил справедливо (см. Пс 71), рассказывать о власти Бога над всем творением (см. Пс 46); проявлять свою любовь к Иерусалиму (см. Пс 121) и отмечать праздники (см. Пс 125). Конечно, псалмы могли служить одновременно многим целям.
Христос нередко ссылался на псалмы, когда проповедовал и учил. Часто цитировали их и новозаветные писатели. У первых христиан они тоже звучали в песнопениях, наставлениях и пересказах Благой Вести о том, что сделал Бог для мира через Иисуса Христа. Можно заметить, например, что только на один стих из Псалма 117: «Камень, что отвергли строители, краеугольным стал камнем» (117:22) - в Новом Завете дано шесть ссылок как на предсказание об отношении руководителей израильского народа к Иисусу и о Его роли в созидании Церкви.