1 Post hanc plagam dixit Do minus ad Moysen et Eleaza rum filium Aaron sacerdotem: |
2 “ Numerate summam totius congregationis filiorum Israel a viginti annis et supra per domos et cognationes suas, cunctos, qui possunt ad bella procedere ”. |
3 Locuti sunt itaque Moyses et Eleazar sacerdos in campestribus Moab super Iordanem contra Iericho ad eos, qui erant |
4 a viginti annis et supra, sicut Dominus imperaverat Moysi. Filiorum Israel, qui egressi sunt de terra Aegypti, iste est numerus. |
5 Ruben primogenitus Israel. Huius filius Henoch, a quo familia Henochitarum, et Phallu, a quo familia Phalluitarum, |
6 et Hesron, a quo familia Hesronitarum, et Charmi, a quo familia Charmitarum. |
7 Hae sunt familiae de stirpe Ruben, quarum numerus inventus est quadraginta tria milia et septingenti triginta. |
|
9 Huius filii: Namuel et Dathan et Abiram. Isti sunt Dathan et Abiram principes populi, qui surrexerunt contra Moysen et Aaron in seditione Core, quando adversus Dominum rebellaverunt, |
10 et aperiens terra os suum devoravit eos et Core, morientibus plurimis, quando combussit ignis ducentos quinquaginta viros; et facti sunt in signum. |
11 Core pereunte, filii illius non perierunt. |
12 Filii Simeon per cognationes suas: Namuel, ab hoc familia Namuelitarum; Iamin, ab hoc familia Iaminitarum; Iachin, ab hoc familia Iachinitarum; |
13 Zara, ab hoc familia Zaraitarum; Saul, ab hoc familia Saulitarum. |
14 Hae sunt familiae de stirpe Simeon, quarum omnis numerus fuit viginti duo milia ducenti. |
15 Filii Gad per cognationes suas: Sephon, ab hoc familia Sephonitarum; Haggi, ab hoc familia Haggitarum; Suni, ab hoc familia Sunitarum; |
16 Ozni, ab hoc familia Oznitarum; Heri, ab hoc familia Heritarum; |
17 Arodi, ab hoc familia Aroditarum; Areli, ab hoc familia Arelitarum. |
18 Istae sunt familiae Gad, quarum omnis numerus fuit quadraginta milia quingenti. |
19 Filii Iudae Her et Onan, qui ambo mortui sunt in terra Chanaan. |
20 Fueruntque filii Iudae per cognationes suas: Sela, a quo familia Selanitarum; Phares, a quo familia Pharesitarum; Zara, a quo familia Zaraitarum. |
21 Porro filii Phares: Esrom, a quo familia Esromitarum; et Hamul, a quo familia Hamulitarum. |
22 Istae sunt familiae Iudae, quarum omnis numerus fuit septuaginta sex milia quingenti. |
23 Filii Issachar per cognationes suas: Thola, a quo familia Tholaitarum; Phua, a quo familia Phuaitarum; |
24 Iasub, a quo familia Iasubitarum; Semron, a quo familia Semronitarum. |
25 Hae sunt cognationes Issachar, quarum numerus fuit sexaginta quattuor milia trecenti. |
26 Filii Zabulon per cognationes suas: Sared, a quo familia Sareditarum; Elon, a quo familia Elonitarum; Iahelel, a quo familia Iahelelitarum. |
27 Hae sunt cognationes Zabulon, quarum numerus fuit sexaginta milia quingenti. |
28 Filii Ioseph per cognationes suas: Manasse et Ephraim. |
29 De Manasse ortus est Machir, a quo familia Machiritarum; Machir genuit Galaad, a quo familia Galaaditarum. |
30 Galaad habuit filios: Iezer, a quo familia Iezeritarum; et Helec, a quo familia Helecitarum; |
31 et Asriel, a quo familia Asrielitarum; et Sechem, a quo familia Sechemitarum; |
32 et Semida, a quo familia Semidaitarum; et Hepher, a quo familia Hepheritarum. |
33 Fuit autem Hepher pater Salphaad, qui filios non habebat sed tantum filias, quarum ista sunt nomina: Maala et Noa et Hegla et Melcha et Thersa. |
34 Hae sunt familiae Manasse, et numerus earum quinquaginta duo milia septingenti. |
35 Filii autem Ephraim per cognationes suas fuerunt hi: Suthala, a quo familia Suthalaitarum; Becher, a quo familia Becheritarum; Thehen, a quo familia Thehenitarum. |
36 Porro filius Suthala fuit Heran, a quo familia Heranitarum. |
37 Hae sunt cognationes filiorum Ephraim, quarum numerus fuit triginta duo milia quingenti. Isti sunt filii Ioseph per familias suas. |
38 Filii Beniamin in cognationibus suis: Bela, a quo familia Belaitarum; Asbel, a quo familia Asbelitarum; Ahiram, a quo familia Ahiramitarum; |
39 Supham, a quo familia Suphamitarum; Hupham, a quo familia Huphamitarum. |
40 Filii Bela: Ared et Naaman; de Ared familia Areditarum, de Naaman familia Naamanitarum. |
41 Hi sunt filii Beniamin per cognationes suas, quorum numerus fuit quadraginta quinque milia sescenti. |
42 Filii Dan per cognationes suas: Suham, a quo familia Suhamitarum. Hae sunt cognationes Dan per familias suas: |
43 omnes fuere Suhamitae, quorum numerus erat sexaginta quattuor milia quadringenti. |
44 Filii Aser per cognationes suas: Iemna, a quo familia Iemnaitarum; Isui, a quo familia Isuitarum; Beria, a quo familia Beriaitarum. |
45 Filii Beria: Heber, a quo familia Heberitarum, et Melchiel a quo familia Melchielitarum. |
46 Nomen autem filiae Aser fuit Sara. |
47 Hae cognationes filiorum Aser, et numerus eorum quinquaginta tria milia quadringenti. |
48 Filii Nephthali per cognationes suas: Iasiel, a quo familia Iasielitarum; Guni, a quo familia Gunitarum; |
49 Ieser, a quo familia Ieseritarum; Sellem, a quo familia Sellemitarum. |
50 Hae sunt cognationes filiorum Nephthali per familias suas, quorum numerus quadraginta quinque milia quadringenti. |
51 Ista est summa filiorum Israel qui recensiti sunt: sescenta milia et mille septingenti triginta. |
52 Locutusque est Dominus ad Moysen dicens: |
53 “ Istis dividetur terra iuxta numerum vocabulorum in possessiones suas. |
54 Pluribus maiorem partem dabis et paucioribus minorem: singulis, sicut nunc recensiti sunt, tradetur possessio; |
55 ita dumtaxat, ut sors terram dividat. Secundum numerum tribuum patrum suorum hereditabunt. |
56 Quidquid sorte contigerit, hoc vel plures accipiant vel pauciores. |
57 Hic quoque est numerus filiorum Levi per familias suas: Gerson, a quo familia Gersonitarum; Caath, a quo familia Caathitarum; Merari, a quo familia Meraritarum. |
58 Hae sunt familiae Levi: familia Lobni, familia Hebroni, familia Moholi, familia Musi, familia Core. At vero Caath genuit Amram, |
59 qui habuit uxorem Iochabed filiam Levi, quae nata est ei in Aegypto. Haec genuit Amram viro suo filios, Aaron et Moysen et Mariam sororem eorum. |
60 De Aaron orti sunt Nadab et Abiu et Eleazar et Ithamar, |
61 quorum Nadab et Abiu mortui sunt, cum obtulissent ignem alienum coram Domino. |
62 Fueruntque omnes, qui numerati sunt, viginti tria milia generis masculini ab uno mense et supra; quia non sunt recensiti inter filios Israel, nec eis cum ceteris data possessio est. |
63 Hic est numerus filiorum Israel, qui descripti sunt a Moyse et Eleazaro sacerdote in campestribus Moab supra Iordanem contra Iericho; |
64 inter quos nullus fuit eorum, qui ante numerati sunt a Moyse et Aaron in deserto Sinai: |
65 praedixerat enim Dominus quod omnes morerentur in solitudine; nullusque remansit ex eis, nisi Chaleb filius Iephonne et Iosue filius Nun.
|
22 "Валаам" - пророк с берегов Евфрата, признающий Ягве своим Богом (Числ 22:18и т.д.) и благословляющий Израиль (Числ 23:11-12, Числ 23:25-26; Числ 24:10; ср. Мих 6:5). Согласно более позднему преданию, Валаам - враг Израиля, принужденный всемогущим Богом благословить Израиль, вопреки собственной воле (Втор 23:5-6; Ис Нав 24:9-10; ср. Неем 13:2), и затем увлекающий сынов Израиля в идолопоклонство: "отступление от Господа в угождение Фегору" (Числ 31:16; ср. Числ 31:3). Это предание вошло в НЗ (2 Петр 2:15). Некоторая несогласованность в тексте этой главы, напр, в стт Числ 22:20и Числ 22:22, объясняется, согласно экзегетам, наличием двух преданий.
22:34 Всякий человеческий поступок, сознательный или нет, если он противоречит воле Божией, рассматривается как грех.
23:9 Речь идет об избранности Израиля (Втор 7:6), чему служит подтверждением многочисленное потомство, рассматривавшееся как благословение Божие.
24:17 На древнем Востоке звезда символизировала одного из богов, а впоследствии - обожествленного царя. Ср. евр Ис 14:12. Имеется, очевидно, в виду династия Давида и - в будущем - Мессия, "Сыны Сифовы" - племена бедуинов. Свящ писатель приступает к перечислению противников Израиля на границах Ханаана.
27:3 Наказание за грех неверия (Числ 14) не упразднило прав следующего поколения, грех же Корея (Числ 16) ложится и на потомство мятежников.
27:17 Эти выражения характеризуют деятельность вождя (Втор 28:6; 1 Цар 29:6; 4 Цар 19:27). Он должен согласовать ее с Божиими повелениями, передаваемыми через священника (ст. Числ 27:21, ср. 1 Цар 14:37; 1 Цар 23:2сл.).
31:23 "Проведите через огонь" - древний омовения очистительной водой (ср. Числ 31:19).
35:19 "Мститель за кровь может умертвить убийцу" - обычай "частной мести", до наших дней сохранившийся у арабов: "кровный мститель" - гоэл - ближайший родственник жертвы (Быт 4:15; Быт 9:6; Втор 19:12; ср. 2 Цар 14:11). Он же и законный покровитель его ближних; на нем лежит, напр., обязанность препятствовать отчуждению их земель (Лев 25:23-25; Руф 4:3сл.). В расширенном смысле этого слова гоэлом Израиля (Ис 41:14; Иер 50:34; Пс 18:15), т.е. "покровителем", называют Бога.
Здесь описывается время испытания, когда Бог научает и карает Своих сынов, подготовляя собрание избранных. В первых главах (Numeri 1-4) Израиль представлен как упорядоченная религиозная община. Ее душой были Левиты, ибо они занимали особое место в стане — вокруг ковчега, выполняли богослужебные функции и представляли собой многочисленную группу, заменявшую всех первенцев, рождающихся в народе Божием. Сама перепись являлась религиозным действием (ср. 2 Samuelis 24). Цифры иногда не совпадают в разных рукописях и переводах.
Названия, разделения и содержание
Пять первых книг Библии составляют одно целое, которое по-еврейски называется Тора, т.е. Закон. Первое достоверное свидетельство об употреблении слова Закон (греч. «νομος») в этом смысле мы встречаем в предисловии кн. Премудрости Иисуса, сына Сирахова. В начале христианской эры название «Закон» уже было общепринятым, как мы это видим в НЗ (Lucam 10:26; ср. Lucam 24:44). Иудеи, говорившие по-еврейски, называли первую часть Библии также «Пять пятых Закона», чему соответствовало в эллинизированных еврейских кругах η πεντατευχος (подраз. «βιβλος» ., т.е. Пятитомник). Это разделение на пять книг засвидетельствовано еще до нашей эры греческим переводом Библии семьюдесятью толковниками (LXX). В этом, принятом Церковью, переводе каждой из пяти книг было дано название, согласно ее содержанию или содержанию ее первых глав:
Кн. Бытия (собств. — книга о происхождении мира, рода человеческого и избранного народа); Исход (начинается с рассказа об уходе евреев из Египта); Левит (закон для священников из колена Левиина); Числа (книга начинается с описания переписи народа: гл. Numeri 1-4); Второзаконие («второй закон», воспроизводящий в более пространном изложении Закон, данный на Синае). Иудеи же до сих пор называют каждую книгу евр. Библии по ее первому значимому слову.
Кн. Бытия разделяется на две неравные части: описание происхождения мира и человека (Genesis 1-11) и история праотцев народа Божия (Genesis 12-50). Первая часть — как бы пропилеи, вводящие в историю, о которой повествует вся Библия. В ней описывается сотворение мира и человека, грехопадение и его последствия, постепенное развращение людей и постигшее их наказание. Происшедший затем от Ноя род расселяется по земле. Генеалогические же таблицы все суживаются и, наконец, ограничиваются родом Авраама, отца избранного народа. История праотцев (Genesis 12-50) описывает события из жизни великих предков: Авраама, человека веры, послушание которого вознаграждается: Бог обещает ему многочисленных потомков и Святую Землю, которая станет их наследием (Быт 12 1—25:8); Иакова, отличающегося хитростью: выдав себя за старшего брата, Исава, он получает благословение своего отца Исаака и затем превосходит изворотливостью своего дядю Лавана; однако его ловкость оказалась бы напрасной, если бы Бог не предпочел его Исаву и не возобновил в его пользу обетования, данные Аврааму, и заключенный с ним союз (Genesis 25:19-36:43). Бог избирает людей не только высокого нравственного уровня, ибо он может исцелить всякого человека, открывающегося Ему, как бы он ни был греховен. По сравнению с Авраамом и Иаковом Исаак выглядит довольно бледно. О его жизни говорится главным образом в связи с его отцом или сыном. Двенадцать сыновей Иакова — родоначальники двенадцати колен Израилевых. Одному из них посвящена последняя часть кн. Бытия: гл. Genesis 37-50 — биография Иосифа. В них описывается, как добродетель мудрого вознаграждается и Божественное Провидение обращает зло в добро (Genesis 50:20).
Две главные темы Исхода: освобождение из Египта (Exodus 1:1-15:21) и Синайский Союз-Завет (Exodus 19:1-40:38) связаны с менее значимой темой — странствия по пустыне (Exodus 15:22-18:27). Моисей, получивший откровение неизреченного имени Ягве на горе Божией Хориве, приводит туда израильтян, освобожденных от рабства. В величественной теофании Бог вступает в союз с народом и дает ему Свои Заповеди. Как только союз был заключен, народ его нарушил, поклонившись золотому тельцу, но Бог прощает виновных и возобновляет союз. Ряд предписаний регулирует богослужение в пустыне.
Кн. Левит носит почти исключительно законодательный характер, так что повествование о событиях, можно сказать, прерывается. Она содержит ритуал жертвоприношений (Leviticus 1-7): церемониал поставления в священники Аарона и его сыновей (Leviticus 8-10); предписания о чистом и нечистом (Leviticus 11-15), завершающиеся описанием ритуала Дня Очищения (Leviticus 16); «Закон святости» (Leviticus 17-26), содержащий богослужебный календарь и заканчивающийся благословениями и проклятиями (Leviticus 26). В гл. Leviticus 27 уточняются условия выкупа людей, животных и имущества, посвященных Ягве.
В кн. Числа вновь говорится о странствии в пустыне. Уходу от Синая предшествуют перепись народа (Numeri 1-4) и богатые приношения по случаю освящения скинии (Numeri 7). Отпраздновав второй раз Пасху, евреи покидают святую гору (Numeri 9-10) и доходят до Кадеса, где предпринимают неудачную попытку проникнуть в Ханаан с юга (Numeri 11-14). После долгого пребывания в Кадесе они отправляются в Моавские равнины, прилегавшие к Иерихону (Numeri 20-25). Мадианитяне разбиты, и колена Гада и Рувима поселяются в Заиорданьи (Numeri 31-32). В гл. Numeri 33 перечисляются остановки в пустыне. Повествования чередуются с предписаниями, дополняющими синайское законодательство или подготовляющими поселение в Ханаане.
Второзаконие отличается особой структурой: это кодекс гражданских и религиозных узаконений (Deuteronomii 12:26-15:1), включенный в большую речь Моисея (Deuteronomii 5-11; Deuteronomii 26:16-28:68), которую предваряет его первая речь (Deuteronomii 1-4); за ней следует третья речь (Deuteronomii 29-30); наконец говорится о возложении миссии на Иисуса Новина, приводятся песнь и благословения Моисея, даются краткие сведения о конце его жизни (Deuteronomii 31-34).
Второзаконнический кодекс отчасти воспроизводит заповеди, данные в пустыне. Моисей напоминает в своих речах о великих событиях Исхода, об откровении на Синае и начале завоевания Земли Обетованной. В них раскрывается религиозный смысл событий, подчеркивается значение Закона, содержится призыв к верности Богу.
Литературная композиция
Составление этого обширного сборника приписывалось Моисею, что засвидетельствовано в НЗ (Ioannem 1:45; Ioannem 5:45-47; Romanos 10:5). Но в более древних источниках нет утверждения, что все Пятикнижие написано Моисеем. Когда в нем, хотя очень редко, говорится: «Моисей написал» — эти слова относятся лишь к определенному месту. Исследователи Библии обнаружили в этих книгах различие в стиле, повторения и некоторую непоследовательность повествований, что не дает возможности считать их произведением, целиком принадлежащим одному автору. После долгих исканий библеисты, главным образом под влиянием К.Г. Графа и Ю. Велльгаузена, склонились в основном к т.н. документарной теории, которую схематически можно формулировать так: Пятикнижие представляет компиляцию из четырех документов, возникших в различное время и в различной среде. Первоначально было два повествования: в первом автор, т. н. Ягвист, условно обозначаемый буквой «J», употребляет в рассказе о сотворении мира имя Ягве, которое Бог открыл Моисею; другой автор, т. н. Элогист (Е), называет Бога распространенным в то время именем Элогим. Согласно этой теории повествование Ягвиста было записано в 11 веке в Иудее, Элогист же писал немного позже в Израиле. После разрушения Северного царства оба документа были сведены воедино (JE). После царствования Иосии (640-609) к ним было прибавлено Второзаконие «D», а после Плена ко всему этому (JED) был присоединен священнический кодекс (Р), содержащий главным образом законы и несколько повествований. Этот кодекс составил своего рода костяк и образовал рамки этой компиляции (JEDP). Такой литературно-критический подход связан с эволюционной концепцией развития религиозных представлений в Израиле.
Уже в 1906 г Папская Библейская Комиссия предостерегла экзегетов от переоценки этой т. н. документарной теории и предложила им считать подлинным авторство Моисея, если иметь в виду Пятикнижие в целом, и в то же время признавать возможность существования, с одной стороны устных преданий и письменных документов, возникших до Моисея, а с другой — изменений и добавлений в более позднюю эпоху. В письме от 16 января 1948 г, обращенном к кардиналу Сюару, архиепископу Парижскому, Комиссия признала существование источников и постепенных приращений к законам Моисея и историческим рассказам, обусловленных социальными и религиозными установлениями позднейших времен.
Время подтвердило правильность этих взглядов библейской Комиссии, ибо в наше время классическая документарная теория все больше ставится под сомнение. С одной стороны, попытки систематизировать ее не дали желаемых результатов. С другой стороны, опыт показал, что сосредоточение интереса на чисто литературной проблеме датировки окончательной редакции текста имеет гораздо меньшее значение, чем подход исторический, при котором на первое место выдвигается вопрос об источниках устных и письменных, лежащих в основе изучаемых «документов». Представление о них стало теперь менее книжным, более близким к конкретной действительности. Выяснилось, что они возникли в далеком прошлом. Новые данные археологии и изучение истории древних цивилизаций Средиземноморья показали, что многие законы и установления, о которых говорится в Пятикнижии, сходны с законами и установлениями эпох более давних, чем те, к которым относили составление Пятикнижия, и что многие его повествования отражают быт более древней среды.
Не будучи 8 состоянии проследить, как формировалось Пятикнижие и как в нем слилось несколько традиций, мы, однако, вправе утверждать, что несмотря на разнохарактерность текстов явистского и элогистского, в них по существу идет речь об одном и том же. Обе традиции имеют общее происхождение. Кроме того, эти традиции соответствуют условиям не той эпохи, когда они были окончательно письменно зафиксированы, а эпохи, когда произошли описываемые события. Их происхождение восходит, следовательно, к эпохе образования народа Израильского. То же в известной мере можно сказать о законодательных частях Пятикнижия: пред нами гражданское и религиозное право Израиля; оно эволюционировало вместе с общиной, жизнь которой регулировало, но по своему происхождению оно восходит ко времени возникновения этого народа. Итак, первооснова Пятикнижия, главные элементы традиций, слившихся с ним, и ядро его узаконений относятся к периоду становления Израильского народа. Над этим периодом доминирует образ Моисея, как организатора, религиозного вождя и первого законодателя. Традиции, завершающиеся им, и воспоминания о событиях, происходивших под его руководством, стали национальной эпопеей. Учение Моисея наложило неизгладимый отпечаток на веру и жизнь народа. Закон Моисеев стал нормой его поведения. Толкования Закона, вызванные ходом исторического развития, были проникнуты его духом и опирались на его авторитет. Засвидетельствованный в Библии факт письменной деятельности самого Моисея и его окружения не вызывает сомнений, но вопрос содержания имеет большее значение, чем вопрос письменного фиксирования текста, и поэтому так важно признать, что традиции, лежащие в основе Пятикнижия, восходят к Моисею как первоисточнику.
Повествования и история
От этих преданий, являвшихся живым наследием народа, вдохнувших в него сознание единства и поддерживавших его веру, невозможно требовать той строго научной точности, к которой стремится современный ученый; однако нельзя утверждать, что эти письменные памятники не содержат истины.
Одиннадцать первых глав Бытия требуют особого рассмотрения. В них описано в стиле народного сказания происхождение рода человеческого. Они излагают просто и картинно, в соответствии с умственным уровнем древнего малокультурного народа, главные истины, лежащие в основе домостроительства спасения: создание Богом мира на заре времен, последовавшее за ним сотворение человека, единство рода человеческого, грех прародителей и последовавшие изгнание и испытания. Эти истины, будучи предметом веры, подтверждены авторитетом Св. Писания; в то же время они являются фактами, и как истины достоверные подразумевают реальность этих фактов. В этом смысле первые главы Бытия носят исторический характер. История праотцев есть история семейная. В ней собраны воспоминания о предках: Аврааме, Исааке, Иакове, Иосифе. Она является также популярной историей. Рассказчики останавливаются на подробностях личной жизни, на живописных эпизодах, не заботясь о том, чтобы связать их с общей историей. Наконец, это история религиозная. Все ее переломные моменты отмечены личным участием Бога, и все в ней представлено в провиденциальном плане. Более того, факты приводятся, объясняются и группируются с целью доказать религиозный тезис: существует один Бог, образовавший один народ и давший ему одну страну. Этот Бог — Ягве, этот народ — Израиль, эта страна — святая Земля. Но в то же время эти рассказы историчны и в том смысле, что они по-своему повествуют о реальных фактах и дают правильную картину происхождения и переселения предков Израильских, их географических и этнических корней, их поведения в плане нравственном и религиозном. Скептическое отношение к этим рассказам оказалось несостоятельным перед лицом недавних открытий в области истории и археологии древнего Востока.
Опустив довольно длинный период истории, Исход и Числа, а в определенной мере и Второзаконие, излагают события от рождения до смерти Моисея: исход из Египта, остановка у Синая, путь к Кадесу (о долгом пребывании там хранится молчание), переход через Заиорданье и временное поселение на равнинах Моава. Если отрицать историческую реальность этих фактов и личности Моисея, невозможно объяснить дальнейшую историю Израиля, его верность ягвизму, его привязанность к Закону. Надо, однако, признать, что значение этих воспоминаний для жизни народа и отзвук, который они находят в обрядах, сообщили этим рассказам характер победных песен (напр, о переходе через Чермное море), а иногда и богослужебных песнопений. Именно в эту эпоху Израиль становится народом и выступает на арену мировой истории. И хотя ни в одном древнем документе не содержится еще упоминания о нем (за исключением неясного указания на стеле фараона Мернептаха), сказанное о нем в Библии согласуется в главных чертах с тем, что тексты и археология говорят о вторжении в Египет гиксосов, которые в большинстве своем были семитического происхождения, о египетской администрации в дельте Нила, о политическом положении Заиорданья.
Задача современного историка состоит в том, чтобы сопоставить эти данные Библии с соответствующими событиями всемирной истории. Несмотря на недостаточность библейских указаний и недостаточную определенность внебиблейской хронологии, есть основания предполагать, что Авраам жил в Ханаане приблизительно за 1850 лет до Р.Х., что история возвышения Иосифа в Египте и приезда к нему других сыновей Иакова относится к началу 17 в. до Р.Х. Дату Исхода можно определить довольно точно по решающему указанию, данному в древнем тексте Exodus 1:11: народ сынов Израилевых «построил фараону Пифом и Рамзес, города для запасов». Следовательно, Исход произошел при Рамзесе II, основавшем, как известно, город Рамзес. Грандиозные строительные работы начались в первые же годы его царствования. Поэтому весьма вероятно, что уход евреев из Египта под водительством Моисея имел место около середины царствования Рамзеса (1290-1224), т.е. примерно около 1250 г до Р.Х.
Учитывая библейское предание о том, что время странствования евреев в пустыне соответствовало периоду жизни одного поколения, водворение в Заиорданьи можно отнести к 1225 г до Р.Х. Эти даты согласуются с историческими данными о пребывании фараонов XIX династии в дельте Нила, об ослаблении египетского контроля над Сирией и Палестиной в конце царствования Рамзеса II, о смутах, охвативших весь Ближний Восток в конце 13 в. до Р.Х. Согласуются они и с археологическими данными, свидетельствующими о начале Железного Века в период вторжения Израильтян в Ханаан.
Законодательство
В евр Библии Пятикнижие называется «Тора», т.е. Закон; и действительно здесь собраны предписания, регулировавшие нравственную, социальную и религиозную жизнь народа Божия. В этом законодательстве нас больше всего поражает его религиозный характер. Он свойственен и некоторым другим кодексам древнего Востока, но ни в одном из них нет такого взаимопроникновения религиозного и светского элементов. В Израиле Закон дан Самим Богом, он регулирует обязанности по отношению к Нему, его предписания мотивируются религиозными принципами. Это кажется вполне нормальным, когда речь идет о нравственных предписаниях Десятисловия (Синайских Заповедях) или о культовых законах кн. Левит, но гораздо более знаменательно, что в том же своде гражданские и уголовные законы переплетаются с религиозными наставлениями и что все представлено как Хартия Союза-Завета с Ягве. Из этого естественно следует, что изложение этих законов связано с повествованием о событиях в пустыне, где был заключен этот Союз.
Как известно, законы пишутся для практического применения и их необходимо с течением времени видоизменять, считаясь с особенностями окружающей среды и исторической ситуации. Этим объясняется, что в совокупности рассматриваемых документов можно встретить как древние элементы, так и постановления, свидетельствующие о возникновении новых проблем. С другой стороны, Израиль в известной мере испытывал влияние своих соседей. Некоторые предписания Книги Завета и Второзакония удивительно напоминают предписания Месопотамских кодексов, Свода Ассирийских Законов и Хеттского кодекса. Речь идет не о прямом заимствовании, а о сходстве, объясняющемся влиянием законодательства других стран и обычного права, отчасти ставшего в древности общим достоянием всего Ближнего Востока. Кроме того, в период после Исхода на формулировке законов и на формах культа сильно сказывалось ханаанское влияние.
Десятисловие (10 заповедей), начертанное на Синайских скрижалях, устанавливает основу нравственной и религиозной веры Союза-Завета. Оно приведено в двух (Exodus 20:2-17 и Deuteronomii 5:6-21), несколько различающихся вариантах: эти два текста восходят к древнейшей, более краткой, форме и нет никаких серьезных данных, опровергающих ее происхождение от Моисея.
Элогистский кодекс Союза-Завета (Exodus 20:22-23:19) представляет собой право пастушеско-земледельческого общества, соответствующее реальному положению Израиля, образовавшегося как народ и начавшего вести оседлый образ жизни. От более древних месопотамских кодексов, с которыми у него есть точки соприкосновения, он отличается большой простотой и архаическими чертами. Однако он сохранился в форме, свидетельствующей о некоторой эволюции: особое внимание, которое уделяется в нем рабочему скоту, работам в поле и на виноградниках, равно как и домам, позволяет думать, что он относится к периоду оседлой жизни. С другой стороны, различие в формулировке постановлений — то повелительных, то условных — указывает на разнородность состава свода. В своем настоящем виде он, вероятно, восходит к периоду Судей.
Ягвистский кодекс возобновления Завета (Exodus 34:14-26) иногда называется, хотя и неправильно, вторым Десятисловием или обрядовым Декалогом. Он представляет собой собрание религиозных предписаний в повелительной форме и принадлежит к тому же времени, что и книга Завета, но под влиянием Второзакония он был переработан. Хотя кн. Левит получила свою законченную форму только после плена, она содержит и очень древние элементы. Так, например, запреты, касающиеся пищи (Leviticus 11), или предписания о чистоте (Leviticus 13-15) сохраняют завещанное первобытной эпохой. В ритуале великого Дня Очищения (Leviticus 16) тексты древних обрядовых предписаний дополняются более подробными указаниями, свидетельствующими о наличии разработанного представления о грехе. Гл. Leviticus 17-26 составляют целое, получившее название Закона Святости и относящееся, очевидно, к последнему периоду монархии. К той же эпохе надо отнести кодекс Второзакония, в котором собрано много древних элементов, но также отражается эволюция социальных и религиозных обычаев (напр, законы о единстве святилища, жертвеннике, десятине, рабах) и изменение духа времени (призывы к сердцу и свойственный многим предписаниям увещательный тон).
Религиозный смысл
Религия как Ветхого, так и Нового Завета есть религия историческая: она основывается на откровении Бога определенным людям, в определенных местах, при определенных обстоятельствах и на особом действии Бога в определенные моменты человеческой эволюции. Пятикнижие, излагающее историю первоначальных отношений Бога с миром, является фундаментом религии Израиля, ее канонической книгой по преимуществу, ее Законом.
Израильтянин находит в ней объяснение своей судьбы. Он не только получил в начале книги Бытия ответ на вопросы, которые ставит себе каждый человек — о мире и жизни, о страдании и смерти, — но получил ответ и на свой личный вопрос: почему Ягве, Единый Бог есть Бог Израилев? Почему Израиль — Его народ среди всех народов земли?
Это объясняется тем, что Израиль получил обетование. Пятикнижие — книга обетовании: Адаму и Еве после грехопадения возвещается спасение в будущем, т. н. Протоевангелие; Ною, после потопа, обещается новый порядок в мире. Еще более характерно обетование, данное Аврааму и возобновленное Исааку и Иакову; оно распространяется на весь народ, который произойдет от них. Это обетование прямо относится к обладанию землей, где жили праотцы, Землей Обетованной, но по сути дела в нем содержится большее: оно означает, что особые, исключительные отношения существуют между Израилем и Богом его отцов.
Ягве призвал Авраама, и в этом призыве прообразовано избрание Израиля. Сам Ягве сделал из него один народ. Свой народ по благоизволению Своему, по замыслу любви, предначертанному при сотворении мира и осуществляющемуся, несмотря на неверность людей. Это обетование и это избрание гарантированы Союзом. Пятикнижие есть также книга союзов. Первый, правда еще прямо не высказанный, был заключен с Адамом; союз с Ноем, с Авраамом и, в конечном итоге, со всем народом через посредство Моисея, получил уже ясное выражение. Это не союз между равными, ибо Бог в нем не нуждается, хотя почин принадлежит Ему. Однако Он вступает в союз и в известном смысле связывает Себя данными Им обетованиями. Но Он требует взамен, чтобы Его народ был Ему верен: отказ Израиля, его грех может нарушить связь, созданную любовью Бога. Условия этой верности определяются Самим Богом. Избранному Им народу Бог дает Свой Закон. Этот Закон устанавливает, каковы его обязанности, как он должен себя вести согласно воле Божией и, сохраняя Союз-Завет, подготовлять осуществление обетовании.
Темы обетования, избрания, союза и закона красной нитью проходят через всю ткань Пятикнижия, через весь ВЗ. Пятикнижие само по себе не составляет законченного целого: оно говорит об обетовании, но не об осуществлении его, ибо повествование прерывается перед вступлением Израиля в Землю Обетованную. Оно должно оставаться открытым будущему и как надежда и как сдерживающий принцип: надежда на обетование, которую завоевание Ханаана как будто исполнило (Iosue 23), но грехи надолго скомпрометировали, и о которой вспоминают изгнанники в Вавилоне; сдерживающий принцип Закона всегда требовательного, пребывавшего в Израиле как свидетель против него (Deuteronomii 31:26). Так продолжалось до пришествия Христа, к Которому тяготела вся история спасения; в Нем она обрела весь свой смысл. Ап. Павел раскрывает ее значение, главным образом в послании к Галатам (Galatas 3:15-29). Христос заключает новый Союз-Завет, прообразованный древними договорами, и вводит в него христиан, наследников Авраама по вере. Закон же был дан, чтобы хранить обетования, являясь детоводителем ко Христу, в Котором эти обетования исполняются.
Христианин уже не находится под руководством детоводителя, он освобожден от соблюдения обрядового Закона Моисея, но не освобожден от необходимости следовать его нравственному и религиозному учению. Ведь Христос пришел не нарушить Закон, а исполнить (Matthaeum 5:17). Новый Завет не противополагается Ветхому, а продолжает его. В великих событиях эпохи патриархов и Моисея, в праздниках и обрядах пустыни (жертвоприношение Исаака, переход через Чермное море, празднование Пасхи и т.д.), Церковь не только признала прообразы НЗ (жертвоприношения Христа, крещения и христианский Пасхи), но требует от христианина того же глубокого к ним подхода, который наставления и рассказы Пятикнижия предписывали Израильтянам. Ему следует осознать, как развивается история Израиля (а в нем и через него всего человечества), когда человек предоставляет Богу руководить историческими событиями. Более того: в своем пути к Богу всякая душа проходит те же этапы отрешенности, испытания, очищения, через которые проходил избранный народ, и находит назидание в поучениях, данных ему.
22:5 Как показывают последующие события, Валаам не был обыкновенным языческим волхвом или кудесником. Это была несомненно богато одаренная натура, способная возвышаться до понимания истинного Бога и до уразумения голоса Его ( Чис 24:3-4 ). Валаам принадлежал к тем немногочисленным среди язычников чтителям истинного Бога, которые сохраняли истины веры и нравственности путем предания. Он жил и действовал там, откуда вышел некогда родоначальник еврейского народа Авраам, где по преимуществу поселились потомки Сима, где особенно распространены были науки, исследовавшие движение светил небесных и утверждавшие мысль человека в идее необъятности могущества и премудрости Создателя. В церковных песнопениях Валаам называется звездочетом (троп. по 3 п. кан. 24 дек.), а волхвы, пришедшие, по указанию чудесной звезды, поклониться родившемуся в Вифлееме Христу, — учениками волхва Валаама (троп. по 5 п. кан. 22 дек.). Только жадность к наживе, побуждавшая Валаама торговать своим даром, помешала ему быть истинным пророком Божьим (Тертуллиан, блаж. Иероним). Древний обычай магического воздействия на противника сохранился в военной практике некоторых народов и по настоящее время.
22:19 Обещание щедрых подарков начинает заметно ослаблять прежнюю решимость Валаама ( ст. 13,18 ) следовать велениям Бога.
22:20 Для Валаама открывается выход; он может принять приглашение старейшин и в то же время не поступить противно указаниям свыше.
22:22-35 Божественное предостережение Валааму не забывать непременного условия его путешествия ( ст. 20 ).
22:41 Высоты Вааловы считают тождественными с Вамофом («жертвенник Ваала»), находившимся на горной возвышенности близ Дивона.
23:1 Для принесения жертвы вездесущему Богу. Число семь считалось священным у многих народов Востока.
23:10 Число четвертой части Израиля. Быть может, с высот, на которых находился Валаам, был виден стан только трех еврейских колен.
23:14 Место стражей на вершине горы Фасги — по всей вероятности сторожевой военный пост. По мнению некоторых — пастушеский пункт наблюдения над стадами.
23:18 Встань, чтобы выслушать слово всемогущего Бога (ср. Суд 3:20 ).
23:21 Трубный царский звук у него, т. е.: Израилю принадлежит господственное положение среди других племен и народов.
23:22 Единорог, по евр. Реем, — дикий бык.
23:23 Все, что было, есть и будет крепкого, великого и славного в Израиле, — является не плодом волхвований, а действием божественной благости Иеговы в отношении Своего избранного народа.
23:28 Фегор — горная возвышенность невдалеке от Фасги.
24:1 Валаам окончательно убедился, что он может только благословлять народ Божий, а потому уже не удаляется от жертвенника для разрешения своего душевного волнения.
24:3 С открытым оком, т. е. с даром пророческого ясновидения.
24:4 Падает, но открыты глаза его, т. е. хотя пророк (по слабости человеческой) подвержен возможности нравственного падения и (в состоянии пророческого восторга) сильному физическому расслаблению, — его умственное око не перестает прозревать волю Божью.
24:7 Символом богатства и плодородия берется вода, как непременное условие обильной и богатой растительности1. Имя «Агаг» (LXX: Γωγ , славянский: Гог), по всей вероятности, было титулом амаликитских царей, подобно тому, как имена: «Авимелех» — герарских; «Фараон», «Птоломей» — египетских; «Кесарь» — римских.
24:17-19 Ближайшим образом и отчасти имеется в виду могущество Израиля при его славных земных царях. Во всей же своей полноте пророчество относится Церковью ко временам Мессии. Церковь положила настоящее пророчество паремийным чтением на праздник Рождества Христова. По словам одной церковной песни на означенный праздник, «ныне из Иакова, якоже Валаам рече, рождается Христос; языки же господствует, и возвысится благодатию Царство Его пребывающее непреемно» (троп. 5 п. кан. на Р. Х.). «Волхва звездочетца Валаама гадания ныне исполняются, — говорится в другом месте, — воссия бо звезда от Иакова и настави к солнцу славы дары носящие волхвы, от Персиды цари» (троп. 3 п. кан. на Р. Х.).
24:20 Амаликитяне ( Быт 14:7 ) — древнее ханаанское племя, кочевавшее между Египтом и Палестиной ( Исх 17; Чис 13:30; 14:45; 1 Цар 15:7; 27:8 ). В них можно видеть потомков Амалика, одного из сыновей Елифаза, первенца Исава от Ады ( Быт 36:10,12 ). Военное могущество амаликитян окончательно сокрушено было при Давиде.
24:21 Кенеи ( Быт 15:19 ) — древнее ханаанское племя, получившее свое название («кень» или «кин» — гнездо), быть может, от тех аулов, которые они устраивали для себя в горах обитаемых ими местностей (Властов). Часть кенеян, через родственника Моисея Иофора, который называется кенеянином ( Суд 1:16 ), сблизилась с евреями и поселилась в Палестине ( Суд 1:16; 4:11,17 ). Часть сблизилась с мадианитянами и амаликитянами ( 1 Цар 15:5-7; 27:10; 30:29 ).
24:22 Начало стиха очень различно в греко-славянский текст от евр.-русск., вследствие того, что LXX поняли евр. qain в смысле нариц. «гнездо», а гл. «ebaer» — в смысле собств. «Веор». Имеется в виду или нашествие месопотамского царя Хусарсафема ( Суд 3:8 ), или порабощение израильтян (а с ними и кенеев) ассириянами.
24:23 Слов «увидев Ога» нет в еврейском тексте (как отсутствуют они и во многих кодексах LXX у Гольмеса). Речь Валаама обращена к ассуру, еверу и киттиму.
24:24 Придут корабли от Киттима и смирят Ассура. Под именем «Киттим» на языке Св. Писания разумеются острова и прибрежья Средиземного моря, расположенные на запад от Палестины, как-то: Македония, Греция, Италия, с прилегающими к ним островами. В 1 Макк кн. Александр Македонский представляется пришедшим из земли Хиттим (Хеттим, Киттим); по уверению раввинов, Хиттим и Македония — одно и то же. Таким образом, начало порабощения Ассура (собирательное имя азиатских монархий) Киттимом можно усматривать в завоевательных походах Александра Македонского ( 1 Макк 1:1 ). Впоследствии греческая гегемония на Востоке сменилась римской.
И смирят Евера: имеется в виду подчинение евреев греческому и римскому господству.
Но и им гибель. Греко-римская империя (Киттим) в свой черед упала под ударами варварских народов.
24:24 Валааму не суждено было возвратиться в свою родину. Его постигла смерть от меча евреев, как божественное возмездие ( Чис 31:8 ) за коварный совет, данный Валаку против израильского народа ( Чис 25 ).
25:1-3 Ситтим (Абель-Ситтим) — поле акаций. Упоминается в Чис 33:49 и в Нав 2:1 , 3:1 . Сладострастные оргии входили в число обрядов поклонения некоторым божествам халдейской религии, распространившейся в Финикии и Ханаане. Зная грубочувственный характер еврейского народа, Валаам не сомневался, что вожделения ( Чис 26:16 ; сн. Иосиф Флавий. Иуд. древн. IV, 6, §6) чувственных удовольствий заставят израильтян забыть Иегову и соблудить в честь богов иных. «И начал народ блудодействовать с дочерями моава, и прилепился Израиль к Ваал-Фегору».
25:4 Всех начальников народа, согрешивших жертвами и блудом в честь языческого божества, повесь пред солнцем, т. е. в промежуток времени до захода солнца: по закате солнца тела повешенных должны по закону убираться ( Втор 21:22,23 ).
25:5 Судьям Израилевым — начальствующим лицам в израильских коленах.
25:8 Пронзил их, следуя чувству ревности о славе имени Божия и указаниям закона о смертной казни идолопоклонников ( Лев 20:2; Втор 13:8,9 ). «Право ревнования» — jus. zelotyparum — признается раввинским учением за каждым евреем в случаях опасности соблазна для народа (ср. Ин 2:14,17 ).
И прекратилось поражение сынов Израилевых. Кроме казни преступников по приговору Моисея и судей, соблудивший народ был наказан, по-видимому, какой-нибудь опустошительной болезнью.
25:9 Апостол Павел считает ( 1 Кор 10:8 ) погибших не 24, а 23 тысячи, держась иудейского предания, по которому тысяча людей умерли не от «язвы», а от меча по приговору Моисея и судей.
25:13 До первосвященника Илия первосвященство непрерывно находится в потомстве Финееса, сына Елеазара, сына Ааронова. При Илии первосвященство временно переходит из дома Елеазара в дом Ифамара (что Илий был из дома Ифамара, — доказывается тем, что в 3 Цар 2:27 удаленный от первосвященства Авиафар назван потомком Илия; в 2 Цар 8:17 Ахимелех назван сыном Авиафара, а в 1 Пар 24:3 тот же Ахимелех называется потомком Ифамара); но при Соломоне первосвященник Садок вновь возвращает первосвященство дому Финееса. Потомство Садока дает Израилю первосвященников вплоть до Вавилонского плена. Предание прибавляет, что (с кратким перерывом при Илии, а потом — при Давиде) потомство Финееса священнодействовало до времен самого великого Первосвященника (Властов).
25:18 За Фегора, т. е. за блужение в честь Ваал-Фегора.
26:1-2 На пороге Ханаана делается новый подсчет народа. В результате этого подсчета оказалось, что:
колено Рувима имело 43 730 чел.
”Симеона” 22 200 чел.
”Иуды” 76 500 чел.
”Дана” 64 400 чел.
”Неффалима” 45 400 чел.
”Гада” 40 500 чел.
”Асира” 53 400 чел.
”Иссахара” 64 300 чел.
”Завулона” 60 500 чел.
”Ефрема” 32 500 чел.
”Манассии” 52 700 чел.
”Вениамина” 45 600 чел.
Итого 601 730 чел
26:11 Известно, что потомки Корея служили впоследствии при скинии в качестве певцов ( 1 Пар 6:33 ; надписания Псалмов: 41, 43, 44, 45, 46, 47, 48, 83, 84, 86, 87).
26:55 Жребий должен был указать местность оседлости колена. Определение же ее количества должно было обусловливаться численностью людей, вошедших в коленное исчисление ( ст. 54 ).
26:62 Левитам «не дано (земельного) удела среди сынов Израилевых», потому что «сам Господь удел их» ( Чис 18:20; Втор 10:9; 18:2; Иез 44:28 ).
26:64-65 По указанию Втор 2:14 , отмеченное обстоятельство стало выясняться по выходе из долины Заред ( Чис 21:12 ).
27:3 Но за свой грех, общий старому поколению, умер в пустыне ( Чис 14:21-23,26-38 ).
27:5-11 При разделе земли земельные участки должны быть розданы «по числу имен» лиц мужского пола и получить имена своих владельцев, чтобы под этими именами переходить из рода в род, как материальное закрепление в народе «имени» той или иной фамилии. Естественно, что при существовании подобного законодательного принципа, ближайшими наследниками владельца земельного надела являлись не кто иные, как его сыновья, носители его имени, хранители его рода. При отсутствии дочерей, наследником земельного участка является ближайший родственник умершего.
27:12 Нево (или Невав) — одна из возвышенностей горного хребта Аварим.
27:15-17 Предметом попечения всей жизни Моисея был народ израильский. В трудные минуты гнева Божия на согрешивших вождь готов был принять на себя лично всю тяжесть карающей правды, дабы сохранить жизнь и благополучие своему мучителю. И теперь, узнав о приближающемся дне своей смерти, Моисей прежде всего волнуется заботой о том, «чтобы не осталось общество Господне как овцы, у которых нет пастыря».
27:18 Возложение руки — видимый знак сообщения прав и полномочий.
27:19 Поставление пред народом и наставление — акт обнародования преемства и вместе акт общественного признания преемника.
27:20 Имеется в виду допущение И. Навина к осуществлению некоторых своих прав еще при жизни Моисея.
27:21 Никто из избранных ветхозаветных мужей не удостоился иметь такое близкое общение с Божеством, какое имел Моисей ( Чис 12:6-8 ). Преемник Моисея будет вопрошать Господа посредством таинственного урим и туммим, находившегося на наперснике первосвященника ( Исх 28:30 ).
27:23 Окончательная, всенародная, передача И. Навину прав еврейского вождя произошла позднее ( Втор 31:23 ).
28:1-8 Исх 3:38-42 .
28:9-10 Двойная субботняя жертва совершалась сверх обыкновенного ежедневного жертвоприношения.
28:11-14 Как о субботней, так и о новомесячной жертве здесь упоминается впервые.
28:15 Жертва за грехи предшествует жертве всесожжения. Когда все жертвы приносились вместе, то порядок их был такой: прежде всего приносилась 1) жертва очистительная («за грехи», «повинности» или «о преступлении»). По очищении кровью означенной жертвы приносилась 2) жертва всесожжения, — как наглядное выражение готовности человека принести всего себя в жертву Богу, всецело посвятить себя Ему, со всеми своими очищенными помыслами, очищенными чувствованиями. После жертвы всесожжения, в знаменование примирения и общения с Божеством, следовала 3) жертва мирная, сопровождаемая радостной трапезой.
28:26-31 День первых плодов назывался также «праздником седмиц» (ст. 26; ср. Лев 23:14-21; Втор 16:9-12 ), т. е. праздником по исполнении «семи седмиц» с «появления серпа на жатве». Как первый день по исполнении семи седмиц, праздник получил свое последнее наименование — Пятидесятницы ( 2 Макк 12:32; Тов 2:1; Деян 2:1; 20:16; 1 Кор 16:8 ).
29:1-6 Праздник (возвещаемый звуком священных) труб совершался в первый день осеннего месяца тисри (сентябрь), который был седьмым в священном году евреев.
29:6 По указанию 6 ст. жертвы праздника труб не исключали жертв новомесячия и ежедневных, которые должны были приноситься обычным порядком, сверх праздничных.
29:7-11 Великий день всенародного очищения начинался вечером девятого числа месяца тисри (сентябрь). Десятого числа утром при скинии происходило священное собрание народа, причем отправлялся весь тот церемониал священного дня, который указан 16 гл. кн. Левит . В заключение следовало приношение козла в жертву за грех (независимо от того, который приносился по жребию) и принесение всесожжении — праздничного и ежедневного.
29:12-38 С 15 по 21 число месяца тисри (сентябрь) справлялся праздник кущей ( Лев 23:33-36,39-43 ), учрежденный в воспоминание странствования евреев по пустыне и тех многочисленных проявлений милосердия Божия к народу, какие имели себе место во время этого странствования. Полнота религиозной радости израильтян выразилась в чрезвычайном обилии праздничных жертв. В течение семи дней праздника было приносимо во всесожжение: 70 тельцов, 14 овнов, 98 агнцев (вдвое больше, чем в Пятидесятницу). Только жертва за грех оставалась без изменения: каждый день приносился один козел. Участвуя при богослужении, евреи имели в своих руках букеты зелени и цветов. С такими же букетами они гуляли и потом, после богослужения. Со времени второго храма в праздник кущей стали совершаться два вновь учрежденных обряда: 1) обряд возлияния воды и 2) возжжения светильников. Порядок первого представляется в таком виде. Один из священников брал золотую чашу, шел с нею к Силоамскому источнику и почерпал воду, после чего, встречаемый песнопением, входил во внутренние ворота храма и выливал воду в трубы жертвенника. Второй обряд заключался в том, что после вечерней жертвы на женском дворе храма зажигались четыре высоких светильника, покрытых лампадками. На ступенях лестницы, ведшей в женское отделение, становились левиты и, переходя от ступеньки к ступеньке (с продолжительной остановкой на нижней, 10-й и 15), играли на музыкальных инструментах и пели. Под аккомпанемент священных песен и игры на музыкальных инструментах присутствовавшие делали радостные телодвижения. Как бы в пояснение мотивов торжества, священники обращались к народу и говорили: «отцы наши отпадали от храма и поклонялись солнцу, а мы — нет», мы верны Иегове и храму Его. Радостное настроение, охватывавшее народ в течение этого праздника, было настолько велико, что составилась поговорка: «Не видал тот светлых дней, кто не видал праздника кущей!»
29:39 О жертвах мирных и по усердию см. Лев 3; 7:11-21 .
30:1-3 Под именем обета (недер) разумеется положительное обещание исполнить что-либо, воздержаться от чего-либо (в последнем случае будет «зарок» — иссар, ст. 3), а также посвятить кого-нибудь или что-нибудь во имя Божье. Об обетах см. Лев 27 , Чис 6 . В настоящей главе отмечаются случаи, когда обеты должны быть соблюдаемы, и случаи, когда обеты не могут иметь силы.
30:4-17 Осуществимый обет, данный человеком, не стесненным, по закону, в своих личных делах волею другого, должен быть исполнен. Обет же человека, подчиненного воле другого, тогда только имеет силу, когда этот другой утверждает его или словесно, или простым неопротестованием в момент произнесения обета или упоминания о нем.
31:1-4 Повеление об истреблении мадианитян дается согласно закону о наказании подстрекателей к идолослужению ( Втор 13:6-10 ) и в целях гарантирования евреев от будущего опасного соседства.
31:6 Главным священником при войсках посылается сын первосвященника Елеазара Финеес, наглядно засвидетельствовавший свою ревность о славе имени Божия в момент увлечения народа языческим блужением ( Чис 25:6-8,10-13 ).
31:7 И убили всех мужеского пола, за исключением, конечно, тех, кто спасся бегством, или отсутствием в данной местности. В Суд 8:6 в числе народов, делавших нападение на израильтян, упоминаются и мадианитяне. Но после того, как «смирил» их Гедеон, «мадианитяне уже не стали поднимать своей головы» ( Суд 8:28 ).
31:8 В Нав 13:21 Евий, Рекем, Цур, Хур и Рева названы «князьями Сигоновыми», т. е. князьями царя Сигона, — вероятно по причине доминировавшего положения Сигона аморрейского в пределах южного Заиорданья ( Чис 21:29 ).
31:17-18 Мальчики рассматриваются как вероятные продолжатели жизни своих отцов: Женщины, «познавшие мужа на мужеском ложе», — как постоянная возможность соблазна для евреев повторить свое ситтимское увлечение ( Чис 25 ). Девочки, не оскверненные постыдными обрядами в честь Ваал-Фегора, могли быть перевоспитаны (по сравнительной мягкости своего характера) в среде благочестивых евреянок и впоследствии стать членами израильской общины.
31:19-24 Закон об очищении прикоснувшихся к человеческому трупу и предметам, имевшим соприкосновение с последним, изложен в 19-й гл. Чис.
31:25-31 Способ, каким разделена была мадианитская добыча (пополам между ходившими на войну и оставшимися в стане, при обозе), получил впоследствии силу всегдашнего закона ( 1 Цар 30:24,25 ). Воины, не участвовавшие в экспедиции, обязались сделать из полученной ими добычи вклад в скинию в размере 1/50 части добычи; принимавшие участие — в размере 1/500 части добычи. Первая часть добычи должна была поступить в пользование левитов, вторая — в пользование священников.
31:48-54 Приношение Господу, как начаток от добычи и как знак благодарности за благополучное окончание похода ( ст. 32-46,49 ). Для очищения душ наших, осквернившихся убийством и прикосновением к убитым и их вещам.
32:1 Земля Иазер и земля Галаад — восточное Заиорданье.
32:3 Города восточного Заиорданья; из них — Дибон, Атароф и Нево упоминаются, между прочим, в надписи моавитского царя Меши.
32:34-38 Построили, вернее — восстановили, так как большинство из этих городов существовало ранее прибытия сюда евреев.
32:39-42 Подробнее о размещении колен Рувима, Гада и полуколена Манассии см. Втор 3:12-20; Нав 13:8-12,24-31 . Рувим и Гад заняли юг восточного Заиорданья; Манассия — север, причем потомки Манассии «сыны Махира» утвердились по преимуществу в Галааде, а «сыны Иаира» — по преимуществу в Васане.
33:1-49 В настоящей главе перечислены 42 стана, что, конечно, далеко не соответствует количеству всех остановок, имевших себе место за долгий период сорокалетнего пустынного странствования евреев. Возможно предположить, что отмечены лишь пункты продолжительных остановок, со сбором и постановкой скинии, притом остановок, оставивших какой-нибудь след в жизни и религиозном сознании странствовавших. Сделать точное географическое определение тех 42 станов, которые отмечаются 33-я гл. кн. Числ, невозможно за недостатком необходимых для того данных. Возможно отметить лишь главное направление движения евреев из Раамсеса до Иордана. Из Раамсеса евреи двинулись на восток, по направлению к северной оконечности Суэцкого залива. Здесь имели себе место остановки: Сокхоф, Ефам, Пигахироф, что пред Ваал-Цеероном, и Мигдол. В пределах северной оконечности Суэцкого залива произошел чудесный переход евреями Чермного моря. По выходе из моря израильтяне двинулись по западному берегу Синайского полуострова (пустыни Ефам, Сур, Син) к югу, до гор Синая. Здесь имели себе место остановки: Мерра, Елим, стан у моря, стан в пустыне Зин, Дофка, Алуша, Рефидим, Синай. От Синая евреи двинулись на северо-восток (пустыня Фаран), к северной оконечности залива Акаба (Ецион-Гавер), отсюда — на север, к южным пределам Ханаана (Кадес). Здесь имели себе место остановки: Тавера-Киброт-Гаттаава, Асироф, Рифма, Римнон-Фарец, Ливна, Рисса, Кегелафа, Шафер, Харада, Макелоф, Тахаф, Тарах, Мифка, Хашмона, Мосероф, Бене-Яакан, Хор-Агидгад, Иотваф, Аврон, Ецион-Гавер, Кадес в пустыне Цин. По окончании 38-летнего странствования (в наказание за ропот) евреи прибыли опять в Кадес. Отсюда они идут на восток и потом на север, в обход Идумеи и Моава: победоносно проходят царства Сигона аморрейского и Ога васанского; спускаются обратно на юг и сосредоточиваются в моавитских равнинах у Иордана, против Иерихона. Здесь имели себе место остановки: стан у горы Ор, Салмон, Пунон, Овоф, Ийм-Аварим, Дивон-Гад, Алмон-Дивлафаим, стан у горы Нево, стан на равнинах моавитских у Иордана, против Иерихона, в пределах от Беф-Иешимофа до Аве-Ситтима (21-22 гл. кн. Числ после стана Ийм-Аварим упоминают следующие: в долине Заред, у потока Арнон, у колодца Беер, Матанна, Нагалиил, Вамоф, Гай у Фасги, Аморрея, Васан, равнины моавитские у Иордана, против Иерихона).
При заметной склонности Израиля к сенсуализму в религии и его пылком темпераменте и отзывчивом на чувственные удовольствия, соседство язычников-хананеев с их культом в честь Ваала-Астарты, не должно быть желательным для избранного народа.
33:53-54 Ср. Чис 26:54-56 .
34:1-2 Очерчивается гранью лишь западное Заиорданье (Ханаан); восточное Заиорданье было занято коленами Рувима, Гада и полуколеном Манассии в силу личного разрешения Моисея ( Чис 32 ).
34:3-5 Южной границей обетованной земли полагается пустыня Син (Цин), Идумея, поток Египетский (нынешняя водяная балка Вади-ель-Ариш), при устье которого был построен древний город Риноколура (нынешний Ель-Ариш).
34:6 Западной границей полагается Средиземное море.
34:7-9 Северной границей: гора Ор (по всей вероятности одна из возвышенностей Ливана (LXX и в славянском нарицат. ὄρος , гора) и Емаф (горный проход и город на р. Оронте, в Келе-Сирии, между Ливаном и Антиливаном). Цедад, по мнению комментаторов, — нынешний Седад; Цифрон — нынешний Цифран. Первый расположен вблизи емафского горного прохода, второй — вблизи Дамаска.
34:10-12 Восточной границей полагаются река Иордан и Соляное (Мертвое) море. Киннереф — Гениссаретское озеро.
34:16-29 О происшедшем разделе земли по коленам см. И. Нав 13-21 гл.
35:1-3 См. И. Навин 21 .
35:4-5 Во избежание уклонения левитов от их прямых обязанностей в сторону преимущественного эксплуатирования земельных угодий, закон ограничивает пределы их земельной собственности количеством, необходимым лишь для нешироких хозяйственных потребностей.
35:9-34 Распространенный на древнем Востоке обычай кровавой мести убийц со стороны родственников или людей близких к убитому имеет признание и в законе Моисея (ст. 19), как принцип, сдерживающий страсти враждующих, — хотя, в своем применении к укладу еврейской жизни, получает некоторые существенные видоизменения, гарантировавшие общество от несправедливости и жестокости возбужденного мстителя. Всякое убийство (и намеренное, и ненамеренное) подлежало прежде всего формальному судебному расследованию (ст. 16-24,30). Оказавшийся умышленным убийцей предавался смертной казни (ст. 16-21,30) без права выкупа (31-34). Оказавшийся же невольным убийцей получал возможность избегнуть кровавой расправы со стороны гоэла, спасшись в один из шести городов убежища и находясь там до смерти первосвященника. Со смертью первосвященника мститель лишался права кровавой мести, и невольный убийца получал все свои прежние права свободного гражданина. 9-15,22-29).
35:32 Выкуп за убежавшего в город убежища, дабы позволить ему жить в своей земле прежде смерти первосвященника, — не допускался. Страх возмездия и стеснительное во многих отношениях проживание в городе убежища должны были приучать евреев к осторожности в обращении с жизнью ближнего. Разрешающее в данном случае значение смерти ветхозаветного первосвященника прообразовало собою, по учению блаж. Феодорита, искупительные плоды смерти первосвященника по чину Мелхиседекову (Толк. на кн. Чис, вопр. 50). О названии и местоположении городов убежища для неумышленных убийц см. Втор 4:41-43; 19:1-10; Нав 20-21 .
36:1-9 См. Чис 27:1-11 и прим. к Чис 27:8.
36:4 О юбилейном годе см. Лев 25 .
36:11 Закон, изложенный в 18 и 20 гл. кн. Лев , не запрещает подобных браков.
36:13 Заключение книги Числ.
Название книги. Ее содержание. В еврейском тексте четвертая книга Моисея называется: 1) «Вай-едаббер» («И сказал»), соответственно первому выражению книги; 2) «Бемидбар» («В пустыне»), согласно содержанию книги, а также дальнейшему выражению 1 стиха ее 1 главы. Кроме того, на языке раввинов она носит название 3) «Сефер миспарим» («Книга исчислений»), по характеру содержания ее некоторых отделов. По той же причине в греческой Библии книга получила название «'Αριθμοι» («Числа»), в латинской «Numeri» («Числа»), в славянской и русской — «Числа».
Книга Числ заключает в себе повествование о путешествии евреев по пустыням от горы Синая до моавитских равнин, т. е. до юго-восточной окраины обетованной земли. Кроме повествования о странствованиях евреев и указания некоторых богодарованных при этом избранному народу законов, в книгу включены подробные данные по исчислению народа, левитов, первенцев, станов передвижения.
Со словом «Библия» у нас соединяется представление об одной большой книге, заключающей в себе все Священное Писание как Ветхого, так и Нового Завета. Но, в сущности, это не одна книга, а целый, строго определенный Церковью сборник священных книг, написанных в разное время, в разных местах и с различными целями и принадлежащих или богодухновенным (книги канонические), или только богопросвещенным мужам (книги неканонические).
Такой состав и происхождение Библии открывается уже из истории самого термина — «Библия». Он взят с греческого языка от слова βίβλος, что значит «книга», и употреблен во множественной форме τὰ βιβλία от единств, уменьшительного — τὸ βιβλίον, означающего «небольшую книгу», «книжечку». Следовательно, τὰ βιβλία буквально означает собой целый ряд или собрание таких небольших книг. Ввиду этого св. Иоанн Златоуст толкует это слово как одно собирательное понятие: «Библия, — говорит он, — это многие книги, которые образуют одну единую».
Это коллективное обозначение Св. Писания одним собирательным именем несомненно существовало уже и в ветхозаветный период. Так, в своей подлинной греческой форме τὰ βιβλία встречается в первой Маккавейской книге (1 Maccabaeorum 12:9), а соответствующий сему еврейский перевод дан у пророка Даниила (Danielis 9:2), где произведения Св. Писания обозначены термином «Гассефарим» (םיךפסה), что значит «книги», точнее — известные определенные книги, так как сопровождаются определением членом — «га»1 (ה).
В период новозаветной истории, по крайней мере на первых его порах, мы еще не находим слова «Библия», но встречаем целый ряд его синонимов, из которых наиболее употребительны следующее: «Писание» (ἡ γραφὴ) Lucam 4:21; Ioannem 20:9; Actus 8:32; Galatas 3:22), «Писания» (αί γραφαί — Matthaeum 21:42; Lucam 24:32; Ioannem 5:39; 2 Petri 3:16), «Святые Писания» (γραφαὶ ἁγίαι — Romanos 1:2), «Священные Писания» (τὰ ἱερὰ γράμματα — 2 Timotheum 3:15).
Но уже у мужей апостольских, наряду с только что перечисленными названиями Св. Писания, начинает встречаться и термин τὰ βιβλία.2 Однако во всеобщее употребление он входит только со времени известного собирателя и истолкователя Св. Писания — Оригена (III в.) и особенно св. Иоанна Златоуста (IV в.).
От греческих авторов такое собирательное обозначение Св. Писания перешло и к латинским писателям, причем множественная форма среднего рода τὰ βιβλία окончательно получила здесь значение единственного числа женского рода βιβλία. Это последнее наименование, в его латинской форме, перешло и к нам в Россию, благодаря, вероятно, тому обстоятельству, что наши первые собиратели славянской Библии стояли, между прочим, и под влиянием латинской Вульгаты.
Главной чертой, отличающей св. писания «Библии» от других литературных произведений, сообщающей им высшую силу и непререкаемый авторитет, служит их богодухновенность. Под нею разумеется то сверхъестественное, божественное озарение, которое, не уничтожая и не подавляя естественных сил человека, возводило их к высшему совершенству, предохраняло от ошибок, сообщало откровения, словом — руководило всем ходом их работы, благодаря чему последняя была не простым продуктом человека, а как бы произведением самого Бога. По свидетельству св. ап. Петра, никогда пророчество не было произносимо по воле человеческой, но изрекали его святые Божие человеки, будучи движимы Духом Святым (2 Petri 1:21). У ап. Павла встречается даже и самое слово «богодухновенный» и именно в приложении к Св. Писанию, когда он говорит, что «все Писание богодухновенно» (θεόπνευστος, 2 Timotheum 3:16). Все это прекрасно раскрыто и у отцов Церкви. Так, св. Иоанн Златоуст говорит, что «все Писания написаны не рабами, а Господом всех — Богом»; а по словам св. Григория Великого «языком святых пророков и апостолов говорит нам Господь.
Но эта «богодухновенность» св. писаний и их авторов не простиралась до уничтожения их личных, природных особенностей: вот почему в содержании св. книг, в особенности в их изложении, стиле, языке, характере образов и выражений мы наблюдаем значительные различия между отдельными книгами Св. Писания, зависящие от индивидуальных, психологических и своеобразных литературных особенностей их авторов.
Другим весьма важным признаком священных книг Библии, обусловливающим собой различную степень их авторитетности, является канонический характер одних книг и неканонический других. Чтобы выяснить себе происхождение этого различия, необходимо коснуться самой истории образования Библии. Мы уже имели случай заметить, что в состав Библии вошли священные книги, написанные в различные эпохи и разнообразными авторами. К этому нужно теперь добавить, что наряду с подлинными, богодухновенными книгами появились в разные эпохи и не подлинные, или небогодухновенные книги, которым, однако, их авторы старались придать внешней вид подлинных и богодухновенных. Особенно много подобных сочинений появилось в первые века христианства, на почве евионитства и гностицизма, вроде «Первоевангелия Иакова», «Евангелия Фомы», «Апокалипсиса ап. Петра», «Апокалипсиса Павла» и др. Необходим, следовательно, был авторитетный голос, который ясно бы определял, какие из этих книг, действительно, истинны и богодухновенны, какие только назидательны и полезны (не будучи в то же время богодухновенными) и какие прямо вредны и подложны. Такое руководство и дано было всем верующим самой Христовой Церковью — этим столпом и утверждением истины — в ее учении о так называемом каноне.
Греческое слово «κανών», как и семитское «кане» (הנק), означает первоначально «тростниковую палку», или вообще всякую «прямую палку», а отсюда в переносном смысле — все то, что служит к выпрямлению, исправлению других вещей, напр. «плотницкий отвес», или так называемое «правило». В более отвлеченном смысле слово κανών получило значение «правила, нормы, образца», с каковым значением оно встречается, между прочим, и у ап. Павла: тем, которые поступают по сему правилу (κανών), мир им и милость, и Израилю Божию (Galatas 6:16). Основываясь на этом, термин κανών и образованное от него прилагательное κανονικός; довольно рано начали прилагать к тем священным книгам, в которых по согласному преданию Церкви видели выражение истинного правила веры, образца ее. Уже Ириней Лионский говорит, что мы имеем «канон истины — слова Божии». А св. Афанасий Александрийский определяет «канонические» книги, как такие, «которые служат источником спасения, в которых одних предуказуется учение благочестия». Окончательное же различие «канонических» книг от «неканонических» ведет свое начало со времен св. Иоанна Златоуста, блаж. Иеронима и Августина. С этого времени эпитет «канонических» прилагается к тем священным книгам Библии, которые признаны всей Церковью в качестве богодухновенных, заключающих в себе правила и образцы веры, — в отличие от книг «неканонических», т. е. хотя назидательных и полезных (за что они и помещены в Библии), но не богодухновенных, и «апокрифических» (ἀπόκρυφος — скрытый, тайный), совершенно отвергнутых Церковью и потому не вошедших в Библию. Таким образом, на признак «каноничности» известных книг мы должны смотреть как на голос церковного Св. Предания, подтверждающий богодухновенное происхождение книг Св. Писания. Следовательно, и в самой Библии не все ее книги имеют одинаковое значение и авторитет: одни (канонические книги) — богодухновенны, т. е. заключают в себе истинное слово Божие, другие (неканонические) — только назидательны и полезны, но не чужды личных, не всегда безошибочных мнений своих авторов. Это различие необходимо всегда иметь ввиду при чтении Библии, для правильной оценки и соответствующего отношения к входящим в состав ее книгам.3
В заключение необходимых вводных сведений о Библии нам остается сказать несколько слов о том языке, на котором были написаны священные библейские книги, об их более известных переводах и о современном разделении их на главы и стихи.
Все канонические книги Ветхого Завета были написаны на еврейском языке, за исключением лишь некоторых, небольших отделов, написанных на халдейском языке (Ieremiae 10:11; Danielis 2:4-7:28; Esdrae 4:8-6:18; Esdrae 7:12-26). Неканонические же книги, по-видимому, были написаны на греческом языке, хотя, основываясь на свидетельстве блаж. Иеронима, некоторые думают, что кн. Товит и Иудифь были первоначально написаны по-халдейски.
Все же книги Нового Завета были написаны по-гречески, на так называемом александрийском диалекте (вошедшем в употребление с эпохи Александра Македонского — κοινὴ διάλεκτος), за исключением одного первого Евангелия — от Матфея, написанного на сиро-халдейском наречии еврейского языка, на котором говорили современные Иисусу Христу иудеи.
Так как в древнееврейском письме употреблялись только одни согласные звуки, а необходимые гласные звуки передавались устно по преданию, то первоначальный ветхозаветный текст не имел гласных. Они, в форме различных подстрочных знаков были введены довольно поздно (приблизительно около IX-X вв. нашей эры) учеными еврейскими раввинами-масоретами (т. е. хранителями «предания» — от евр. глагола «масор», передавать). Вследствие этого современный еврейский текст и называется масоретским.
Из различных переводов Библии заслуживают упоминания два авторитетнейших и древнейших — греческий LXX и латинский Вульгата и два позднейших — славянский и русский, как наиболее к нам близких.
Греческий перевод был сделан для нужд александрийских иудеев в эпоху Птоломеев, т. е. не раньше половины III в. и не позже половины II в. Он был выполнен в разное время и различными переводчиками, причем главная его часть — Пятикнижие — является наиболее древней и авторитетной.
Латинский перевод или так называемая Вульгата (от vulgus — народ) был сделан блаженным Иеронимом в конце IV-го века непосредственно с еврейского текста при руководстве и других лучших переводов. Он отличается тщательностью и полнотой.
Славянский перевод Библии впервые был предпринят святыми первоучителями славян — братьями Кириллом и Мефодием — во второй половине IX-го века. Отсюда, через посредство Болгарии, он перешел и к нам на Русь, где долгое время обращались лишь отдельные, разрозненные книги Библии. Впервые полный рукописный список Библии был собран новгородским архиепископом Геннадием, по поводу его борьбы с жидовствующими (1499 г.). Первая печатная славянская Библия была издана у нас в 1581 г. князем Константином Константиновичем Острожским. В основе нашей славянской Библии лежит греч. перевод LXX. Русский же синодальный перевод Библии сделан сравнительно совсем недавно, в середине XIX столетия, трудами митрополита московского Филарета и профессоров наших духовных академий. В основу его был положен еврейский масоретский текст, который в потребных случаях сличался с греческим и латинским переводами. Закончен он был в 1876 г., когда появилась первая полная русская Библия.
Наконец, должно заметить, что в древней Церкви не существовало нашего разделения библейских книг на главы и стихи: они все были написаны сплошным, связным текстом, расположенным в виде колонн (наподобие стихов) и если делились, то только на отделы для богослужебного употребления λόγοι, ἐκλογάδια, εὐαγγελιοστάριον, προξαπόστολον). Современное деление на главы ведет свое начало от кардинала Стефана Лангтона, разделившего около 1205 г. Вульгату. Такое деление закончил и утвердил ученый доминиканец Гуг де Сен-Шир, издавший свою конкорданцию ок. 1240 г. А в половине XVI в. ученый парижский типограф Роберт Стефан ввел и современное деление глав на стихи сначала в греко-латинское издание Нового Завета (1551 г.), а затем и в полное издание латинской Библии (1555 г.), откуда оно постепенно перешло и во все другие тексты.
ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ БИБЛИИ
Основной, центральной идеей всех богодухновенных, библейских Писаний, идеей, вокруг которой сосредоточиваются все остальные, которая сообщает им значение и силу и вне которой были бы немыслимы единство и красота Библии, является учение о Мессии, Иисусе Христе, Сыне Божием. Как предмет чаянии Ветхого Завета, как альфа и омега всего Нового Завета, Иисус Христос, по слову апостола, явился тем краеугольным камнем, на основе которого, при посредстве апостолов и пророков было заложено и совершено здание нашего спасения (Ephesios 2:20). Иисус Христос — предмет обоих Заветов: Ветхого — как Его ожидание, Нового — как исполнение этого ожидания, обоих же вместе — как единая, внутренняя связь.
Это может быть раскрыто и подтверждено в целом ряде внешних и внутренних доказательств.
К доказательствам первого рода, т. е. внешним, принадлежат свидетельства нашего Господа о самом Себе, свидетельства Его учеников, традиция иудейская и традиция христианская.
Обличая неверие и жестокосердие еврейских книжников и фарисеев, сам Господь наш Иисус Христос неоднократно ссылался на свидетельство о нем «закона и пророков», т. е. вообще ветхозаветных св. писаний. Исследуйте Писания, ибо выдумаете через них иметь жизнь вечную, а они свидетельствуют о Мне (Ioannem 5:39); ибо если бы вы верили Моисею, то поверили бы и Мне, потому что он написал о Мне (Ioannem 5:46), — говорил, например, Господь ослепленным иудейским законникам после известного чуда исцеления расслабленного при овчей купели. Еще яснее и подробнее раскрывал эту истину Господь Своим ученикам, явившись им по воскресении, как об этом свидетельствует евангелист Лука: «и начав от Моисея из всех пророков изъяснял им сказанное о Нем во всем Писании... И сказал им: вот то, о чем Я говорил еще быв с вами, что надлежит исполниться всему, написанному обо Мне в законе Моисеевом и в пророках и псалмах» (Lucam 24:27.44). Кроме такого общего заявления, Господь указывает нередко и частные случаи ветхозаветных образов и пророчеств, имевших отношение к Его жизни, учению, крестным страданиям и смерти. Так, напр., Он отмечает преобразовательное значение медного змия, повешенного Моисеем в пустыне (Ioannem 3:14), указывает на исполнение пророчества Исаии о «лете Господнем благоприятном» (Lucam 4:17-21; ср. Isaiae 61:1-2), говорит об осуществлении всех древних пророчеств, касавшихся Его искупительной жертвы (Matthaeum 26:54 и Lucam 22:37) и даже на самом кресте, в момент страданий, произносит Свое глубоко трогательное и спокойно величественное: совершилось (Ioannem 19:30), давая этим знать, что исполнилось все то, что, будучи предназначенным от века, «многочастно и многообразно было говорено через пророков» (Hebraeos 1:1).
Подобно своему Божественному Учителю, евангелисты и апостолы беспрестанно ссылаются на Библию, черпая полной рукой из богатства ее мессианских сокровищ и устанавливая тем самым полную гармонию обоих Заветов, объединенных вокруг Лица Мессии — Христа. Так, все евангелисты — эти четыре независимых друг от друга жизнеписателя Иисуса Христа — настолько часто ссылаются на исполнение ветхозаветных пророчеств, что выработали даже для этого специальные формулы: а все это произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, или просто: тогда сбылось реченное через пророка, да сбудется реченное через пророков, или же еще: и сбылось слово Писания и целый ряд других, аналогичных выражений.
Не менее часто ссылаются на ветхозаветное Писание и тем устанавливают его теснейшую внутреннюю связь с новозаветным и все остальные новозаветные писатели, начиная с кн. Деяний и кончая Апокалипсисом. Не имея возможности исчерпать здесь всего обилия таких определенных и ясных ссылок, укажем для примера лишь некоторые из них, наиболее характерные: таковы, напр., две речи апостола Петра: одна — после сошествия Св. Духа, другая — после исцеления хромого, о которых повествуется во второй и третьей главах кн. Деяний и которые полны ветхозаветными цитатами (Иоиль — Actus 2:16-21; Давид — Actus 2:25-28.34-35; Моисей — Actus 3:22-23); в особенности замечательно заключение последней речи: и все пророки, начиная от Самуила и после него, также предвозвестили эти дни (Actus 3:24). Не менее важна в этом отношении и речь архидиакона Стефана, дающая в сжатом очерке всю ветхозаветную историю приготовления евреев к принятию Мессии Христа (Actus 7:2-56). В той же книге Деяний заключено великое множество и других подобных же свидетельств: и мы благовествуем вам то, что Бог обещал отцам нашим и что исполнил нам, детям их, воздвигши Иисуса (Actus 13:32). Мы проповедуем вам, — говорили апостолы, — свидетельствуя малому и великому, ничего не говоря, кроме того, о чем предвозвещали пророки и Моисей (Actus 26:22). Словом, все учение апостолов о новозаветном Царстве Божием сводилось главным образом к тому, что они уверяли о Христе от закона Моисеева и пророков (Actus 28:23).
Из множества новозаветных ссылок, устанавливающих связь с ветхозаветными событиями и пророчествами, заключающихся в посланиях св. апостолов, приведем несколько примеров лишь из посланий ап. Павла, того самого Павла, который, в качестве Савла, был сам раньше фарисеем, ревнителем отеческих преданий и глубоким знатоком ветхозаветного завета. И вот этот-то св. апостол говорит, что конец закона — Христос (Romanos 10:4), что закон был для нас детоводителем (παιδάγογος) ко Христу (Galatas 3:24), что верующие наздани бывше на основании апостол и пророк, сущу краеугольнику самому Иисусу Христу (Ephesios 2:20), что все ветхозаветные прообразы писана быша в научение наше (1 Corinthios 10:11), что весь Ветхий Завет со всеми его религиозными церемониями и культом был лишь стень грядущих, тело же Христово (Colossenses 2:17), сень бо имый закон грядущих благ, а не самый образ вещей (Hebraeos 10:1) и что, наконец, в основе всей истории домостроительства нашего спасения лежит Иисус Христос, вчера и днесь, той же и во веки (Hebraeos 13:8).
Если от священных книг Нового Завета мы перейдем к древнеиудейским толкованиям Писания, к таргумам,45 Талмуду, Мидраше и сочинениям первых раввинов до XII в. включительно, то увидим, что постоянной и неизменной общеиудейской традицией толкования Библии было стремление всюду искать и находить указания на Мессию и Его время. Такое увлечение иногда доходило даже до крайности, как это можно видеть из следующего раввинского изречения: «пророки исключительно проповедовали о радости дней Мессии» (забывалась идея страждущего Мессии-Искупителя); но оно глубоко верно понимало ту истину, что, действительно, в основе всего Писания лежит идея Мессии Христа. «Нельзя желать прилагать все непосредственно к Мессии, — говорит блаж. Августин, — но места, которые не относятся к Нему прямо, служат основанием для тех, которые Его возвещают. Как в лире все струны звучат сообразно их природе и дерево, на котором они натянуты, сообщает им свой особый колорит звука, так и Ветхий Завет: он звучит, как гармоничная лира об имени и о Царстве Иисуса Христа».
Приведенное тонкое сравнение блаж. Августина прекрасно характеризует святоотеческий взгляд на соотношение Ветхого и Нового Завета. Свидетельства об их тесной, неразрывной связи, основанной на Лице Мессии Христа, идут непрерывным рядом с самых же первых веков христианства: об этом писал ап. Варнава в своем «Послании», св. Иустин Философ в «Разговоре с Трифоном иудеянином», Тертуллиан в сочинении «Против иудеев», св. Ириней Лионский в сочинении «Против ересей», апологеты Аристид, Афинагор и др. В особенности обстоятельно и глубоко раскрывали эту связь писатели Александрийской школы, а из среды их выделялся Ориген, который, напр., говорил, что «изречения Писания суть одежды Слова... что в Писаниях всегда Слово (Λόγος — Сын Божий) было плотью, чтобы жить среди нас». Из последующих св. Отцов эти мысли подробно развивали в своих замечательных комментариях св. Иоанн Златоуст, Василий Великий, Ефрем Сирин, блаж. Иероним, блаж. Августин и св. Амвросий Медиоланский. Последний, напр., писал: «чаша премудрости в ваших руках. Эта чаша двойная — Ветхий и Новый Завет. Пейте их, потому что в обоих пьете Христа. Пейте Христа, потому что Он — источник жизни».6
Переходя теперь ко внутренним доказательствам, т. е. к самому содержанию священных книг, мы окончательно убеждаемся, что Господь наш Иисус Христос составляет главный пункт и центральную идею всей Библии. Эта великая книга, составленная столь многочисленными и разнообразными авторами, разделенными между собой весьма значительными периодами времени, стоявшими под влиянием самых различных цивилизаций, представляет в то же время замечательное единство и удивительную цельность. Благодаря, главным образом, постепенному развитию в ней одной и той же мессианской идеи. «Новый Завет в Ветхом скрывается, Ветхий в Новом открывается», — говорили средневековые богословы, основываясь на словах блаж. Августина.7
Что Иисус Христос и Его дело составляют единственную тему всех новозаветных Писаний, это ясно само по себе и не требует доказательств. Но что вся новозаветная история основывается на ветхозаветной, это, быть может, не так очевидно. И, однако, это столь же несомненно, для доказательства чего достаточно сослаться лишь на две евангельские генеалогии Христа, в которых дано сокращение всей ветхозаветной истории в ее отношении к личности обетованного Мессии Христа (Matthaeum 1:1-16 и Lucam 3:23-38).
Но мы можем последовательно проследить развитие мессианской идеи и в книгах Ветхого Завета. Обетование Избавителя, данное падшим прародителям еще в раю, — вот первое звено той непрерывной цепи ветхозаветных мессианских пророчеств, которые начались Адамом и кончились Захарией, отцом Иоанна Крестителя. Поэтому-то оно и называется первоевангелием (Genesis 3:15). С эпохи Ноя это обетование определяется несколько ближе и точнее: семенем жены называются лишь дети Сима, к которым и приурочивается история искупления (Быт К, 26). Этот круг еще больше сужается с эпохи Авраама, отца богоизбранного еврейского народа, в Семени которого (т. е. в Иисусе Христе, по толкованию ап. Павла — Galatas 3:16) возвещается спасение и всех остальных наций (Genesis 12:3; Genesis 18:18). Впоследствии и из потомства Авраамова выделена была раса Иакова (Genesis 27:27), позднее сам Иаков, в духе пророческого прозрения, дает особое благословение своему сыну Иуде (Genesis 49:8 и сл.). И чем дальше шло время, тем ближе и честнее определялись различные черты мессианского служения: так, пророк Валаам говорит о Его царственной власти (Numeri 24:17), Моисей — о трояком Его служении: царском, первосвященническом и пророческом (Deuteronomii 18:18-19), о происхождении Мессии из царского рода Давидова (2 Samuelis 7:12-14), о рождении Его в Вифлееме (Michaeae 5:2) и от Девы матери (Isaiae 7:14), о торжественном входе Его в храм Иерусалимский (Malachiae 3:1), о разных, даже мелких обстоятельствах Его крестных страданий и смерти (Isaiae 53; Psalmorum 21:17-19; Psalmorum 39:79; Psalmorum 40:9-10; Psalmorum 68:22; Zachariae 11:12 и др.), о Его славном воскресении (Ис Zachariae 53:9-21; Psalmorum 15:10; Psalmorum 19:6-7; Psalmorum 40:11; Psalmorum 67:2 и др.), о наступлении Его благодатного царства (Psalmorum 21:28-32; Psalmorum 44:7.14-17; Psalmorum 71:7-19; Ioel 2:28; Isaiae 2; Isaiae 35:1-2.10; Isaiae 61:1-2) и Его грозного второго пришествия (Danielis 7:25 и Danielis 12:7; Zachariae 14:2-3.9 и др.). Можно положительно сказать, что нет ни одной важной черты из эпохи и жизни Мессии, которая не была бы тем или иным путем предуказана в Ветхом Завете, или в форме ясного пророчества, или под покровом символов и прообразов; а пророк Исаия получил даже наименование «ветхозаветного евангелиста» за поразительную точность и полноту своих пророчественных прообразов жизни Господа Иисуса Христа.
Не менее ясно это единство мессианской идеи сквозит и в общем плане Библии. По своему характеру и содержанию все ветхозаветные книги могут быть разделены на три основные группы: книги законоположительно-исторические, книги пророческие и книги поэтическо-назидательные. Первый класс излагает историю теократии, т. е. прав правления Иеговы над Израилем. Но с какой целью Господь употребляет столь различные методы воспитания Своего народа? Завет на Синае, Моисееве законодательство, бедствия пустыни, завоевание земли обетованной, победы и поражения, отчуждение от других народов, наконец, тягость вавилонского плена и радость возвращения из него — все это имело очевидной своей целью сформировать еврейскую нацию в известном духе, в духе сохранения и распространения мессианской идеи. Еще очевиднее этот мотив в пророческих книгах, где, то через угрозы, то через обещания наград, народ еврейский постоянно поддерживался на известной нравственной высоте и приготовлялся в духе чистой веры и правой жизни, ввиду грядущего Мессии. Что касается, наконец, до книг последней группы — поэтически-назидательных, то одни из них, как например Псалмы, были прямо мессианскими молитвами еврейской нации; другие, как Песнь песней, под формой аллегории изображали союз Израиля со Христом; третьи, как кн. Премудрости, Екклезиаст и др. раскрывали различные черты Божественной Премудрости, лучи того Божественного Слова (Λόγος), которые сияли среди мрака язычества и в дохристианском мире.
Таким образом, с полным убеждением можно сказать, что главным и основным предметом Библии, начиная с первых глав книги Бытия (Genesis 3:15) и кончая последними главами Апокалипсиса (Apocalipsys 21:6.21 и Apocalipsys 22:20), служит Богочеловек, Господь наш Иисус Христос.
Ветхий Завет
Самым ранним разделением Библии, идущим из времен первенствующей христианской Церкви, было разделение ее на две, далеко не равные части, получившие название Ветхого и Нового Завета.
Такое разделение всего состава библейских книг обусловлено было их отношением к главному предмету Библии, т. е. к личности Мессии: те книги, которые были написаны до пришествия Христа и лишь пророчески Его предызображали, вошли в состав «Ветхого Завета», а те, которые возникли уже после пришествия в мир Спасителя и посвящены истории Его искупительного служения и изложению основ учрежденной Иисусом Христом и Его св. апостолами Церкви, образовали собой «Новый Завет».
Все эти термины, т. е. как самое слово «завет», так и соединение его с прилагательными «ветхий» и «новый», взяты из самой же Библии, в которой они, помимо своего общего смысла, имеют и специальный, в котором употребляем их и мы, говоря об известных библейских книгах.
Слово завет (евр. — bêrit, греч. — διαθήκη, лат. — testamentum), на языке Св. Писания и библейского употребления, прежде всего, значит известное постановление, условие, закон, на котором сходятся две договаривающиеся стороны, а отсюда уже — самый этот договор или союз, а также и те внешние знаки, которые служили его удостоверением, скрепой, как бы печатью (testamentum). А так как священные книги, в которых описывался этот завет или союз Бога с человеком, являлись, конечно, одним из лучших средств его удостоверения и закрепления в народной памяти, то на них весьма рано было перенесено также и название «завета». Оно существовало уже в эпоху Моисея, как это видно из Exodus 24:7, где прочитанная Моисеем еврейскому народу запись Синайского законодательства названа книгой завета (сёфер хабберит). Подобные же выражения, обозначающие собой уже не одно Синайское законодательство, а все Моисееве Пятикнижие, встречаются и в последующих ветхозаветных книгах (2 Regum 23:2.21; Ecclesiasticus 24:25; 1 Maccabaeorum 1:57). Ветхому же Завету принадлежит и первое, еще пророчественное указание на Новый Завет, именно, в известном пророчестве Иеремии: «вот наступят дни, говорит Господь, когда Я заключу с домом Израиля и с домом Иуды Новый Завет» (Ieremiae 31:31).
Впоследствии термин Новый Завет неоднократно употреблялся самим Иисусом Христом и святыми Его апостолами для обозначения начавшейся истории искупленного и облагодатствованного человечества (Matthaeum 26:28; Marcum 14:24; Lucam 22:20; 1 Corinthios 11:25; 2 Corinthios 3:6 и др.), откуда он перешел и на священные книги, написанные в этот период.
Наименование Ветхий Завет в приложении к определенным книгам ведет свое начало от особенно ясного свидетельства ап. Павла: но умы их (евреев) ослеплены: ибо то же самое покрывало доныне остается не снятым при чтении Ветхого Завета, потому что оно снимается Христом (2 Corinthios 3:14).
В составе Ветхого Завета Православная Церковь, как мы уже говорили выше, насчитывает 38 канонических и 9 неканонических книг, отличаясь этим от Церкви Римско-католической, насчитывающей в своей Вульгате всего 46 канонических книг (у них считаются каноническими Товит, Иудифь, Премудрость Соломона и 2 кн. Маккавейские).
Что касается, наконец, самого порядка расположения книг Ветхого Завета, то здесь замечается довольно резкое различие между еврейской Библией, с одной стороны, и греческим переводом LXX переводчиков, а отсюда и нашей славяно-русской Библией, с другой стороны. Для уяснения этой разницы необходимо знать, что древние евреи делили свои книги не столько по однородности их содержания (как LXX и славяно-русский), сколько по степени их значения и важности. В этом смысле они все ветхозаветные книги делили натри группы: «закон» («тора»), «пророки» («небиим») и «агиографы» («кетубим»), подчеркивая особенно значение двух первых групп, т. е. «закона» и «пророков» (Matthaeum 5:17; Matthaeum 7:12; Matthaeum 22:40).
У нас же теперь вслед за LXX переводчиками и Вульгатой принято другое деление, по характеру самого содержания ветхозаветных книг, на четыре следующие группы: 1) книги законоположительные; 2) исторические; 3) учительные и 4) пророческие. Такое расположение и деление книг в еврейской и славяно-русской Библиях всего виднее будет из следующей таблицы:
Еврейская Библия
Славяно-русская Библия
Пятикнижие
Пять первых книг Ветхого Завета, имеющих одного и того же автора — Моисея, представляли, по-видимому, сначала и одну книгу, как об этом можно судить из свидетельства кн. Второзакония, где говорится: «возьмите сию книгу закона и положите ее одесную ковчега завета» (Deuteronomii 31:26). Тем же самым именем «книги закона», или просто «закона», обозначались пять первых законоположительных книги в других местах Ветхого и Нового Завета (1 Regum 2:3; 2 Regum 23:25; Psalmorum 18:8; Isaiae 5:24; Matthaeum 7:12; Matthaeum 11:13; Lucam 2:22 и др.).
Но у раввинов уже со времен глубокой древности существовало и другое, несколько своеобразное обозначение этой «торы» (закона), как «пять пятых закона», чем одновременно доказывается как единство Пятикнижия, так и состав его из пяти различных частей. Это пятичастное деление, по-видимому, окончательно определилось к эпохе перевода LXX переводчиков, где оно получает уже полное признание.
Наше современное слово «Пятикнижие» представляет буквальный перевод греческого — πεντάτευκος от πέντε — «пять» и τευ̃κος — «том книги». Это деление вполне точно, так как, действительно, каждый из пяти томов Пятикнижия имеет свои отличия и соответствует различным периодам теократического законодательства. Так, напр., первый том представляет собой как бы историческое к нему введение, а последний служит очевидным повторением закона; три же посредствующих тома содержат в себе постепенное развитие теократии, приуроченное к тем или иным историческим фактам, причем средняя из этих трех книг (Левит), резко различаясь от предыдущей и последующей (почти полным отсутствием исторической части), является прекрасной разделяющей их гранью.
Все пять частей Пятикнижия в настоящее время получили значение особых книг и имеют свои наименования, которые в еврейской Библии зависят от их начальных слов, а в греческой, латинской и славяно-русской — от главного предмета их содержания.
Книга Бытия содержит в себе повествование о происхождении мира и человека, универсальное введение к истории человечества, избрание и воспитание еврейского народа в лице его патриархов — Авраама, Исаака и Иакова. Кн. Исход пространно повествует о выходе евреев из Египта и даровании Синайского законодательства. Кн. Левит специально посвящена изложению этого закона во всех его частностях, имеющих ближайшее отношение к богослужению и левитам. Кн. Числ дает историю странствований по пустыне и бывших в это время счислений евреев. Наконец, кн. Второзакония содержит в себе повторение закона Моисеева.
По капитальной важности Пятикнижия св. Григорий Нисский назвал его истинным «океаном богословия». И действительно, оно представляет собою основной фундамент всего Ветхого Завета, на который опираются все остальные его книги. Служа основанием ветхозаветной истории, Пятикнижие является базисом и новозаветной, так как оно раскрывает нам план божественного домостроительства нашего спасения. Поэтому-то и сам Христос сказал, что Он пришел исполнить, а не разорить закон и пророков (Matthaeum 5:17). В Ветхом же Завете Пятикнижие занимает совершенно то же положение, как Евангелие в Новом.
Подлинность и неповрежденность Пятикнижия свидетельствуется целым рядом внешних и внутренних доказательств, о которых мы лишь кратко здесь упомянем.
Моисей, прежде всего, мог написать Пятикнижие, так как он, даже по признанию самых крайних скептиков, обладал обширным умом и высокой образованностью; следовательно, и независимо от вдохновения Моисей вполне правоспособен был для того, чтобы сохранить и передать то самое законодательство, посредником которого он был.
Другим веским аргументом подлинности Пятикнижия является всеобщая традиция, которая непрерывно, в течение целого ряда веков, начиная с книги Иисуса Навина (Iosue 1:7.8; Iosue 8:31; Iosue 23:6 и др.), проходя через все остальные книги и кончая свидетельством самого Господа Иисуса Христа (Marcum 10:5; Matthaeum 19:7; Lucam 24:27; Ioannem 5:45-46), единогласно утверждает, что писателем Пятикнижия был пророк Моисей. Сюда же должно быть присоединено свидетельство самаритянского Пятикнижия и древних египетских памятников.
Наконец, ясные следы своей подлинности Пятикнижие сохраняет внутри самого себя. И в отношении идей, и в отношении стиля на всех страницах Пятикнижия лежит печать Моисея: единство плана, гармония частей, величавая простота стиля, наличие архаизмов, прекрасное знание Древнего Египта — все это настолько сильно говорит за принадлежность Пятикнижия Моисею, что не оставляет места добросовестному сомнению.8
22:5 Евр. Биля#м.
22:7 Друг. возм. пер.: старейшины... опытные в ворожбе; букв.: с ворожбой в своих руках.
22:13 LXX: к господину вашему.
22:32 Смысл последней части предложения в евр. тексте не вполне ясен.
22:36 Букв.: у города Моава (евр. эль-ир Моав), но ср. 21:13-15, где упоминается город Ар, что на границе Моава и амореев.
22:41 Возможно, речь идет о географическом названии: Бамот-Баал.
23:3 Согласно поверью язычников, вершины голых холмов были наиболее вероятным местом встреч с богами.
23:7 Или: изрек притчу / поучительное рассуждение; то же в ст. 18.
23:14 Или: на место дозорных.
23:21 Или: Он (Бог) не посмотрел на преступления Иакова и на неверные поступки, совершенные в Израиле.
23:23 Друг. возм. пер.: нет колдовства у Иакова, и ворожбы - у Израиля.
23:28 Или: Ешимон - возможно, топоним.
24:3 а) Или: изрек притчу / поучительное рассуждение; то же в ст. 15, 20, 21 и 23.
24:3 б) LXX: мужа, истинно видящего; то же и в ст. 15.
24:4 а) Евр. Шаддай традиционно переводилось как «Всемогущий» или как «Вседержитель».
24:4 б) Друг. возм. пер.: он падает / в транс впадает, и глаза его открыты; то же и в ст. 16.
24:13 Букв.: из сердца своего.
24:16 Букв.: знание.
24:17 а) LXX: восходит звезда от Иакова, поднимается муж (в сирийском переводе: князь; в Таргуме Онкелоса: мессия / помазанник) от Израиля.
24:17 б) Так в Самаритянском Пятикнижии (ср. с Иер 48:45).
24:19 Друг. чтение: оставшихся в Аре.
25:4 Букв.: повесь; или: посади на кол.
25:5 См. Исх 18:21-25.
25:6 Букв.: на глазах у…
25:7 а) Евр. Пинхас.
25:7 б) Букв.: от общины.
25:11 Или: в Своей ревности; ср. примеч. «а» к Исх 20:5.
25:18 Букв.: их сестрой.
26:2 Букв.: по домам их отцов.
26:4 Первое исчисление всех годных к службе в войске было проведено тридцать восемь лет назад. То первое поколение людей от двадцати лет и старше почти всё умерло. Пришло время исчислить и подготовить новое поколение к ожидавшему их походу.
26:59 Принимая во внимание, что библейское повествование лишь вскользь затрагивает вопросы генеалогии и хронологии, вероятней всего, что Кехат был лишь прародителем Амрама, а его жена Йохевед была дочерью Левия не в прямом, а в общем смысле.
27:12 а) Это добавление сделано в LXX, ср. Втор 32:49.
27:12 б) Букв.: дал.
27:13 Букв.: будешь приобщен к народу своему - эвфемизм, означающий «умереть».
27:16 Букв.: Боже духов всякой плоти. Ср.16:22.
27:17 Букв.: который выходил бы перед ними и входил бы перед ними, который выводил бы их и приводил бы их - здесь используется военная терминология, связанная с выступлением военачальника и войска в поход и их возвращением, подобное выражение в ст. 21.
27:20 Букв. возложи на него (часть) от достоинства / величия твоего; некоторые толкователи видят в этом указание на то, что ни один человек не мог принять всего, чем обладал Моисей.
27:21 а) См. примеч. к Исх 28:30.
27:21 б) Букв.: по (слову) уст его они должны уходить и по (слову) уст его приходить.
28:5 См. примеч. к 15:4.
28:7 Обычно для возлияний использовалось вино, но в данном случае евр. шехар (в Син. пер.: сикера), возможно, обозначает брагу или пиво - напиток, изготовляемый в те дни из ячменя в состоянии брожения и фиников или меда. Как вино, так и этот напиток употреблялись в определенных количествах при богослужениях, конечно, не для того, чтобы их пить (это было запрещено при служении во Святилище, см. Лев 10:9), а чтобы выливать на жертвенник как возлияние.
28:11 Или: в каждое новолуние; то же в ст. 14.
28:26 Праздник Недель, слав. седмиц (Лев 23:15,16; Втор 16:9), или Пятидесятница, был праздником, отмечаемым в начале жатвы пшеницы (Исх 34:22).
29:3 Т.е. около 6,5 и 4,5 л соответственно.
29:4 Т.е. около 2 л; то же в подобных случаях в этой главе.
29:7 Или: поститься.
30:3 Букв.: не должен осквернить свое слово - нарушение данного обещания было преступлением перед Богом и профанацией человеческой личности.
30:14 Или: ее пост.
31:2 Букв.: будешь приобщен к (ушедшим) твоим сородичам.
31:52 Т.е. около 190 кг.
31:54 Возможно, что сохранение золота в Святилище имело двойное назначение: свидетельствовать перед Господом о благодарности и щедрости израильтян, а также напоминать и им самим о победе, которую даровал им Господь.
32:5 Эти слова могут быть поняты не как отказ от участия в завоевании земель по другую сторону Иордана, а как просьба оставить за ними земли на восточном берегу реки.
32:13 Букв.: зло в глазах Господа.
32:21 Или: пред Господом.
32:23 Букв.: вы узнаете свой грех, который вас найдет - здесь грех олицетворен: он преследует, находит и наказывает.
32:41 Евр. Хавво#т-Яир.
33:1 Букв.: под рукой.
33:3 Букв.: с / под рукой высокой; возможно и друг. понимание: под защитой сильной руки (Божьей).
33:8 Так в древн. рукописях; масоретский текст: в Хахироте.
33:40 Или: на юге.
33:55 Букв.: как шипы для глаз ваших и колючки в бока.
34:3 Т.е. Мертвого моря.
34:5 Т.е. Средиземного.
34:11 Или: озера Галилейского.
35:5 Стих 4 говорит о тысяче локтей, а стих 5 - о двух тысячах. Согласно обычному объяснению иудейских писателей, первая тысяча локтей угодий отводилась для пастбища, а вторая - для виноградников.
35:26 Букв.: в который он убежал.
36:4 Или: год, в который трубят в бараний рог (евр. йовель).
36:11 Букв.: сыновей своих дядей.
36:13 Или: неподалеку от Иерихона.
В этой книге описаны события, происшедшие перед вступлением израильтян в ту землю, которую Бог определил им в наследство. В ней наглядно представлен сложный процесс обновления жизни и духовного возрастания народа. В беспощадно правдивых подробностях Числа повествуют о ропоте и восстаниях тех, кого Бог вел через пустыню, с ее змеями и скорпионами, в землю, «источающую молоко и мед». Будь израильтяне послушны Богу, прояви они терпение и доверие Ему, этот путь можно было бы преодолеть и за две недели, однако он занял почти сорок лет.
Первыми возроптали те, для кого богом оказалось их собственное чрево: они захотели египетских яств; ниспосылаемая Богом «манна» опротивела им. Очень скоро огромная толпа людей, вышедших из египетского рабства, стала выказывать распущенность нравов. Бывшим рабам, не победившим узость и приземленность своих интересов, стало не до Бога, заключившего с ними Союз (Завет). То и дело они осыпали горькими упреками Моисея и Бога, поднимали открытые восстания, устраивали заговоры против своих руководителей, не скрывали своего пренебрежительного отношения к Господу. Этот мятежный дух временами охватывал всех: священников, военачальников, разведчиков, родных Моисея и даже его самого.
Название четвертой книги Моисея «Числа» пришло к нам из ее греческого перевода, Септуагинты. В Торе она называется Бемидбар, «В пустыне». И эта загадочная фраза (взятая из первых слов книги), кроме всего прочего, говорит о тщетности человеческих усилий устроить свою жизнь без Бога. Охватывая все годы затянувшихся скитаний, повествование о них заканчивается там, где они начались: в Кадеше, где вера израильтян потерпела крушение. Из многих тысяч того поколения, что вышло из Египта, в Обетованную землю вошли лишь двое: Иисус Навин и Халев.
Во всех своих сюжетных линиях и в подробном изложении законов Числа говорят о святости Бога, о Его последовательной непримиримости к любому греху, где бы и в ком бы он ни проявлялся. По Божественному промыслу все страдания и переживания израильтян в пустыне стали школой жизни для Его народа, обо всех нуждах и духовном возрастании которого Он непрестанно заботился. И в Своем противодействии греху, и в исполнении Своих обещаний и намерений Бог всегда неизменен и верен. Говоря о святости как залоге благополучия Его творения, Бог в то же время и тут оставляет за каждым человеком право выбора. И потому в том, что сказано в Числах о Боге, содержится ясный ответ на давний софистический вопрос: «Может ли всесильный Бог сотворить камень, который Он не смог бы сдвинуть?» «Да, - говорят Числа, - и камень этот - человек».
Традиционно и не без оснований книга Числа связывается с именем Моисея, у которого в годы странствований по пустыне было достаточно времени для работы над этим священным текстом. Это не означает, однако, что в подготовленный Моисеем текст не могли быть позднее внесены неким вдохновенным редактором или переписчиками некоторые дополнения или пояснения.