Глубина восприятия Бога, выраженная здесь, поражает. Один этот псалом, сложенный из простых слов, стоит множества богословских и философских трактатов, в которых люди пытаются выразить глубочайшие понятия на языке сложной терминологии.
То, что Господь рядом и всё видит, что Он вездесущ, к моменту сложения псалма не было новостью. Но перед нами глубочайшее, до сих пор не укладывающееся в сознании многих людей прозрение того, что Господь рядом с нами даже в преисподней, и никакая тьма не может быть препятствием для Его взора. Если мы живём во тьме, то потому, что сами согласились в неё погрузиться с помощью собственных грехов, а Его свет и во тьме светит. Значит, верна догадка Клайва Льюиса о том, что "двери ада заперты изнутри". Даже тогда, когда мы погружаемся в предельное отчаяние, когда всё-всё окончательно кажется рухнувшим и обречённым, нам есть к Кому тянуться. Получается, что доверие к Нему очень просто, оно следует из одного лишь Его присутствия рядом.
Здесь, как и в других псалмах, Давид просит у Господа помощи перед лицом врагов. Ненависть ко врагам - естественная человеческая реакция, Давид говорит то, что привык чувствовать, будучи вынужден постоянно сражаться с врагами. Но здесь же мы видим и другое: Давид не самонадеян, он не настаивает на своём мнении как на единственно правильном и просит Господа показать ему, не на опасном ли он пути. Здесь перед нами один из примеров смирения Давида, не подменяющего диалог с Богом монологом самоправедности.
137:8 "Господь совершит за меня" начатое Им дело божественной помощи.
138 Текст этого псалма во многих местах поврежден, чем объясняются содержащиеся в нем разночтения.
138:2-3 "Когда я сажусь и когда встаю", т.е. ничто в моей жизни не сокрыто от Тебя.
138:9 "Крылья зари" - Восток, а "край моря" - Запад. Переносясь от одного края земли до другого, псалмопевец везде встречает присутствие Божие.
"Когда я пробуждаюсь" - указание на постоянное присутствие Бога. Другой вариант: "когда приду к концу исчисления", я все еще с Тобою, т.е. не могу всецело постичь (букв, исчислить) Твои помышления.
138:24 "Путь вечный", т.е. путь праведности.
139:4 Ср Пс 54:22; Пс 57:5.
139:6 Ср Пс 9:16; Пс 30:5; Пс 56:7; Пс 63:6.
140:2 "Да направится", т.е. вознесется как фимиам, который ежедневно возжигался на алтаре всесожжения (Лев 2:1, Лев 2:15) и на жертвеннике кадильном (Исх 30:34-37).
140:6-7 Смысл этих стт неясен. Различные толкования носят гипотетический характер.
140:7 Человек благочестивый легко и охотно переносит справедливое и с любовью обращенное к нему порицание (ср Притч 27:6).
У Израиля, как и в соседних странах — Египте, Месопотамии, Ханаане — всегда процветала лирическая поэзия. Ее образцы встречаются во многих исторических книгах, напр., песнь Моисея (Исх 15), песнь о колодце (Числ 21:17-18), победный гимн Деворы (Суд 5), плач Давида о Сауле и Ионафане (2 Цар 1), хвалебные песни Иуде и Симону Маккавеям (1 Макк 3:3-9 и 1 Макк 14:4-15). И в НЗ звучат песни: «Величит душа Моя Господа», «Благословен Бог» и «Ныне отпущаеши». К этому же роду словесности принадлежат многие фрагменты пророческих книг и древние внебиблейские сборники, от которых до нас дошли одни лишь названия и небольшие отрывки: книга Броней Ягве (Числ 21:14) и книга Праведного (Ис Нав 10:13; 2 Цар 1:18). Подлинное сокровище религиозной лирики Израиля нам сохранила Псалтирь.
Псалтирь (от греч. "ψαλτηριον" — букв, струнный инструмент, напоминающий наши гусли или арфу, под аккомпанемент которого исполнялись песнопения) представляет собой сборник из 150 псалмов. Греч. Псалтирь насчитывает 151 псалом, а сириакский перевод 155. Недавние открытия у Мертвого моря позволили восстановить евр. оригинал Пс 151 и двух последних сириакских псалмов.
От Пс 9 до Пс 148 нумерация LXX и Вульг (которой мы здесь следуем) отстает на одну единицу от нумерации евр. Библии, в которой Пс 9 и Пс 113 разделены на два, а Пс 114 и Пс 115 и Пс 146 и Пс 147 соединены. По-евр. Псалтирь называется «тегиллим», т.е. песни хвалы. Отдельные псалмы чаще всего озаглавлены «мизмор», что указывает на музыкальный аккомпанемент; некоторые псалмы называются песнями, напр., «Песни восхождения» (Пс 120-134).
Содержание Псалтири
Разнообразны поводы, вдохновляющие псалмопевца: исторические события; превратности личной жизни, направляющие человека к единому источнику упования; тоска по Богу души, проникнутой раскаянием, ее благодарность неисчерпаемой благости Божией, ее восторг перед величием Творца, Его всемогуществом и премудростью, перед совершенством Его творения. И эти тихие воздыхания и торжествующие славословия то звучат как бы в келейном уединении, то подхвачены хором молящегося народа. И над всем этим томлением по Богу, над всею личной и всенародной житейской скорбью и духовною радостью господствует одна заветная дума, одно нетерпеливое ожидание — Мессии грядущего, при мысли о Котором дух псалмопевца исполняется пророческой силою.
Анализ смыслового содержания позволяет установить, что главными темами песнопений были:
а) исторические события общенародной жизни — в псалмах Пс 43, Пс 59, Пс 73, Пс 78, Пс 83, Пс 84, Пс 107, Пс 122, Пс 124, Пс 125, Пс 143; — Пс 47, Пс 64, Пс 117, Пс 123, Пс 128, Пс 136: — Пс 19, Пс 20, Пс 60;
б) испытания жизни личной — в псалмах Пс 3, Пс 4, Пс 7, Пс 9, Пс 10, Пс 11, Пс 12, Пс 13, Пс 16, Пс 24, Пс 25, Пс 27, Пс 29, Пс 30, Пс 34, Пс 38, Пс 40, Пс 52, Пс 53, Пс 55, Пс 58, Пс 63, Пс 68, Пс 69, Пс 70, Пс 85, Пс 87, Пс 89, Пс 108, Пс 113, Пс 114, Пс 115, Пс 119, Пс 120, Пс 130, Пс 139, Пс 140;
в) сокрушение о содеянном грехе — в псалмах Пс 6, Пс 31, Пс 37, Пс 50, Пс 101, Пс 129, Пс 142, именуемых «покаянными»;
г) избыток благодарности Богу и славословие — в псалмах Пс 8, Пс 18, Пс 28, Пс 32, Пс 65, Пс 74, Пс 75, Пс 80, Пс 90, Пс 91, Пс 94, Пс 99, Пс 102, Пс 103, Пс 110, Пс 112, Пс 116, Пс 126, Пс 133, Пс 134, Пс 137, Пс 138, Пс 144, Пс 145, Пс 147, Пс 148, Пс 149, Пс 150, Пс 151;
д) тоска по Богу и ревность по Его славе — в псалмах Пс 41, Пс 42, Пс 47, Пс 62, Пс 83, Пс 113, Пс 121, Пс 134;
е) созерцание путей добра и зла и участи праведных и неправедных — в псалмах Пс 14, Пс 23, Пс 81, Пс 100, Пс 118; — Пс 36, Пс 48, Пс 51, Пс 57, Пс 72; Пс 39, Пс 49; — Пс 1, Пс 22, Пс 26, Пс 33, Пс 35, Пс 61, Пс 111, Пс 127, Пс 132;
ж) обетования и благодеяния Божий избранному народу, его неблагодарность и падения, временные кары и конечное спасение — в псалмах Пс 67, Пс 76, Пс 113, Пс 135; Пс 77, Пс 104, Пс 105, Пс 106;
з) пришествие и вечное царство Мессии — в псалмах Пс 88, Пс 131; — Пс 2, Пс 15, Пс 21, Пс 44, Пс 71, Пс 109; Пс 46, Пс 66, Пс 86, Пс 92, Пс 95, Пс 96, Пс 97, Пс 98.
Виды Псалмов
Изучение литературной формы псалмов дало основу для разделения их на три вида:
1. Хваления — к ним можно отнести Пс 8, Пс 18, Пс 28, Пс 32, Пс 45-47, Пс 75, Пс 83, Пс 86, Пс 92, Пс 95-99, Пс 102-105, Пс 112, Пс 113, Пс 116, Пс 121, Пс 134, Пс 137, Пс 144-150. Среди них можно выделить «Песни Сионские» (Пс 45, Пс 47, Пс 75, Пс 86), прославляющие святой город, где обитает Ягве, и «псалмы Царства Ягве» (Пс 46, Пс 92, Пс 95-97), воспевающие всемирное царство Божие в стиле, напоминающем пророческие писания.
2. Прошения коллективные или индивидуальные — псалмы страдания или плача. Они представляют собой непосредственное обращение к Богу, — вопль о спасении, зов на помощь, заверение в невиновности (Пс 7, Пс 16, Пс 27) или исповедание грехов (Пс 50 и др. покаянные псалмы). Завершаются они выражением упования на Бога (Пс 3, Пс 5, Пс 41-42, Пс 54-56, Пс 62, Пс 129 и т.д.), уверенности в том, что молитва услышана, и благодарением (напр., Пс 6, Пс 21, Пс 68, Пс 139). Свое бедственное положение псалмопевцы описывают языком традиционных метафор, оставляя в стороне конкретные факты своей жизни.
3. Благодарения Богу, дарующему просимое, часто завершают прошения. В некоторых псалмах тема благодарения становится центральной, напр, в Пс 17, Пс 20, Пс 29, Пс 32, Пс 33, Пс 39, Пс 64, Пс 67, Пс 91, Пс 114, Пс 115, Пс 117, Пс 123, Пс 128, Пс 137, Пс 143.
Другие типы псалмов: граница между видами (1-2-3) не очерчена строго. Темы часто переплетаются. Псалмы различаются друг от друга также вследствие проникновения в Псалтирь элементов не лирического характера: в псалмах дидактических (напр, в Пс 1, Пс 111, Пс 126) преобладают философские моменты, в других псалмах содержатся более или менее пространные пророчества (напр, в Пс 2, Пс 49, Пс 74, Пс 80, Пс 84, Пс 94, Пс 109) или образная символика (речь идет, напр, о чаше, огне, горниле и т.д.). Наконец, несомненна связь Псалтири с храмовым богослужением.
Царские Псалмы
В Псалтири встречаются несколько «царских» песней, принадлежащих к разным видам псалмов. Они заключают молитвы (напр, в Пс 19, Пс 60, Пс 71) и благодарения за царя (Пс 20), являются прорицаниями (Пс 2 и Пс 109), царской песнью восхождения (Пс 131) и т.д. Быть может, они были псалмами восшествия на престол. Несмотря на использование общей для данной эпохи фразеологии, израильское представление о царе во многом отличается, напр., от египетского или месопотамского. Царь избранного народа — Помазанник Ягве (по-евр Мессия, по-греч Христос). Помазание превращает его как бы в наместника Ягве на земле. Он называется приемным сыном Божиим, царствование которого не будет иметь конца, его могущество распространится до пределов земли. Он будет спасителем своего народа и установит мир и справедливость. Идея царского мессиснства, впервые возвещенного пророком Нафаном (2 Цар 7), выражается в псалмах Пс 88 и Пс 131. Так поддерживается в народе ожидание Мессии — потомка Давида.
Кем и когда были сложены Псалмы?
Псалмопевец no-преимуществу, высочайший представитель этого рода священной поэзии и учредитель преемственного псалмотворческого служения при Скинии (1 Пар 6:31 сл) — Царь-певец Давид (ок. 1000 лет до Р.Х.). Из 150 псалмов, составляющих Псалтирь, 73 согласно евр тексту, 84 согласно греческому носят его имя. Но кроме Давидовых псалмов, вошли в это собрание и другие, принятые в богослужебный чин, песнопения. Десять псалмов (а именно: Пс 41, Пс 43-48, Пс 83, Пс 86, Пс 87) наименованы «псалмами сынов Кореевых» (ср с Числ 26:11, Числ 26:58; 1 Пар 6:37).
Двенадцать псалмов (Пс 49, Пс 72-82) объявлены творениями певца Асафа, современника Давида, принадлежавшего также к дому Корея; но так как некоторые из них сложены позднее, то и здесь речь идет о преемственном служении рода. Над псалмом 87 значится имя Емана, брата Асафова (1 Пар 6:33; 1 Пар 15, 1 Пар 17), над псалмом 88 имя певца Ефана (1 Пар 6:44; 1 Пар 15, 1 Пар 17). Все эти псалмотворцы — члены колена Левиина и, по-видимому, одного семейного союза. Псалом Пс 89 приписан Моисею, псалом Пс 71 Соломону. Остальные псалмы безымянны (анонимны). Хронологическую последовательность возникновения псалмов можно представить себе приблизительно так: данный Давидом импульс продолжал действовать в течение нескольких столетий: т. н. «царские псалмы», по всем имеющимся данным, восходят к эпохе царств (Иудейского и Израильского); псалмы «царства Ягве», изобилующие отзвуками других псалмов и второй части Исайи, были составлены во время плена, как и те псалмы, которые, подобно Пс 136, говорят о разрушении Иерусалима и о переселении. Возвращение из плена воспевается в Пс 125. И последующий период был, по-видимому, плодотворен в области псалмотворчества: то было время расцвета культа в восстановленном храме, когда храмовые певцы были приравнены к левитам, а авторы книг премудрости, как напр, Сын Сирахов, писали свои поучения в форме псалмов для их более широкого распространения.
Псалтирь и Новый Завет
Перед началом нашей эры среди иудеев была жива надежда на пришествие Мессии из царского рода Давида. Для христиан она осуществилась с пришествием Иисуса Христа. Тексты Псалтири постоянно цитируются в НЗ, чаще всего Пс 109. НЗ и христианское предание относят ко Христу Пс 15 и Пс 21 и стихи многих других псалмов, в частности Пс 8, Пс 35, Пс 39, Пс 40, Пс 67, Пс 68, Пс 96, Пс 101, Пс 117, а псалмы царства Ягве относят к царству Христову. Даже если это применение в некоторых случаях выходит за рамки буквального смысла, оно остается закономерным, поскольку чаяния, которыми исполнена Псалтирь, полностью осуществились только с приходом на землю Сына Божия.
Сам Иисус Христос как благочестивый иудей пел псалмы. С двенадцати лет Он ежегодно сопровождал Своих родителей в Иерусалим на пасхальное паломничество евреев. От Назарета до Иерусалима паломники пели псалмы восхождения (Пс 119-133). В годы Своего общественного служения Христос принимал участие во всех главных праздниках в храме. В подтверждение Своего посланничества Он приводил свидетельство псалмов чаще, чем другие тексты ВЗ.
Евангелисты отметили, что после Тайной Вечери Он с учениками вместе пел псалмы по дороге в Гефсиманский сад (Мф 26:30; Мк 14:26). Это были очевидно благодарственные пасхальные псалмы (Пс 113-117). Даже на Кресте слова псалмов приходят Христу на память. Иоанн Богослов утверждает (19 28), что Христос сказал: «Жажду», дабы исполнились слова Писания: «В жажде Моей напоили Меня уксусом» (Пс 68:22). «Боже Мой, Боже Мой, зачем Ты Меня оставил?» — начало 21 псалма, предсказывающего страдание и торжество Мессии, а последние словд Иисуса: «Отче, в руки Твои предаю дух Мой» — вторят 6-му ст 30-го псалма.
Христианская Церковь включила псалмы без изменений в свое богослужение; без изменения слов, но со значительным обогащением смысла: учение Христа, Тайная Вечеря, Крестные муки и Воскресение углубили понимание псалмов, подтвердили их пророческие прозрения, исполнили с преизбытком все даяния ветхозаветного человечества.
У христиан может возникнуть вопрос: следует ли читать псалмы, проклинающие врагов? Кажется, что ничто так не противоречит евангельскому духу. Вот как разрешается это кажущееся противоречие: враги эти — не наши враги, а враги Бога и Христа, простившего своим палачам и Петру, но ср строгостью обличавшего фарисеев и «мир». Эти враги Божии находятся не только во вне, но и в нас самих — это наши грехи. Чтение этих псалмов может охранить от теплохлодности, возбуждая нашу ненависть не против грешников, но против зла и греха.
Псалтирь — руководство к молитве и прославлению Бога
Иудейские толкователи утверждали, что «Закон есть Пятикнижие Господа к народу, а Псалтирь, (которую евреи разделили на пять отдельных книг) «есть Пятикнижие народа ко Господу». Иными словами: в первом Пятикнижии даны народу законы для исполнения; по второму Пятикнижию можно видеть, какое влияние оказывали эти законы на жизнь избранного народа.
И в раннехристианскую и в святоотеческую эпохи Псалтирь служила превосходным руководством к молитве и прославлению Бога.
В первые времена христиане пением псалмов воодушевляли себя к подвигам благочестия; псалмы поддерживали их во дни гонений, давали силу мужественно переносить страдания; псалмы же служили им назиданием при отдыхе среди различных тр.удов и занятий. «Я думаю, — говорит св. Афанасий Великий в послании к Маркеллину об истолковании псалмов, — что в словах этой книги измерена и объята вся жизнь человеческая, все состояние души, все движения мысли, так что в человеке нельзя найти ничего более. Нужно ли совершать покаяние и исповедь? Угнетают ли тебя скорбь и искушение? Гонят ли тебя или строят против тебя козни? Уныние ли овладело тобой ? Или, — видя себя счастливым, а врага униженным, желаешь принести Господу благодарность и хвалу? Все могут найти себе наставление в божественных Псалмах. Пусть читают слова их о каждом из этих состояний, и всякий человек будет возносить их Господу, как будто бы именно о нем они были написаны».
О благодатном действии чтения Псалтири на душу верующего св. Василий Великий в Беседах на Псалмы говорит:
«Всяко писание богодухновенно и полезно есть (2 Тим 3:16), для того написано Духом Святым, чтобы в нем, как в общей врачебнице душ, все мы, человеки, находили врачество — каждый от собственного своего недуга».
«Псалом — тишина душ, раздаятель мира; он утешает мятежные и волнующие помыслы; он смягчает раздражительность души и уцеломудривает невоздержанность. Псалом — посредник дружбы, единение между далекими, примирение враждующих. Ибо кто может почитать еще врагом того, с кем возносит единый глас к Богу? Посему псалмопение доставляет нам одно из величайших благ — любовь, изобретя совокупное пение вместо узла к единению, и сводя людей в один согласный лик».
«Чему не научишься из псалмов? (Не познаешь ли отсюда величие мужества, строгость справедливости, честность целомудрия, совершенство благоразумия, образ покаяния, меру терпения, и всякое из благ, какое ни наименуешь. Здесь есть совершенное богословие, предречение о пришествии Христовом по плоти, угроза судом, надежда воскресения, страх наказания, обетование славы, откровение таинств. Все, как бы в великой и общей сокровищнице, собрано в книге Псалмов, которые из многих музыкальных орудий пророк приспособил к так называемой псалтири, (Псалтирь в данном контексте ознрчает струнный инструмент), давая тем, как кажется мне, разуметь, что в ней издает гласы благодать, подаванная свыше от Духа.» (Творения св. Василия Великого, СПБ, 1911, т. 1 стр. 94 сл.)
Церковно-Славянская Псалтирь
«Мефодий и Константин (Кирилл)» — читаем в Несторовой летописи за 898 г. — «преложиста Псалтырь». Они дословно пересказали по-славянски греческий перевод LXX. С укоренением христианства на Руси книга Псалмов становится любимою книгою народа. По Псалтири учатся грамоте; без Псалтири не обходится благочестивый книголюб; Псалтирь читается над покойником. Вся старорусская письменность переполнена ссылками на Псалтирь.
В Церкви Псалтирь читается при каждом утреннем и вечернем богослужении и прочитывается вся в течение недели, за время же Великого Поста и дважды в неделю. Псалтирь служит первоисточником большей части утренних и вечерних молитв, как и всех вообще предуказанных или творимых Церковью молитвословий.
«Книгами Премудрости» или «мудрых» называют пять книг: Иова, Притчей, Екклесиаста, Иисуса сына Сирахова и Премудрости Соломоновой. К ним присоединили Псалтирь и Песнь Песней, в которых мы находим ту же направленность мысли, выраженной в поэтической форме. Произведения такого рода были распространены на всем древнем Востоке. В Египте на протяжении его вековой истории появилось немало книг мудрости. В Месопотамии, начиная с шумерийской эпохи, составлялись притчи, басни, поэмы о страдании, в какой-то мере напоминающие нам кн. Иова. Эта месопотамская мудрость проникла в Ханаан: в Рас-Шамре были найдены тексты о мудрости на аккадском языке. «Премудрость Ахиахара», появившаяся в Ассирии и распространившаяся в кругах, говоривших по-арамейски, была затем переведена на несколько древних языков. Этот род мудрости по существу международен и не является собственно религиозным. В центре внимания мудрых стоит жизненный путь человека, но их метод — не философская рефлексия, как у греков, а собирание плодов жизненного опыта. Они преподают искусство жить и находиться на интеллектуальном уровне своей среды и эпохи; учат человека сообразовываться с порядком мироздания и указывают, как достигать счастья и успеха. Однако их советы не всегда приводят к желанным результатам, и этот опыт служит исходной точкой пессимизма, которым проникнут ряд произведений мудрости как в Египте, так и в Месопотамии.
Такая мудрость процветала и у израильтян. Характерно, что израильские мудрецы признавали свою связь с мудростью «сынов Востока и Египта» и лучшей похвалой премудрости Соломона считали утверждение о ее превосходстве над мудростью языческой (1 Regum 4:29). Широкой известностью пользовались аравийские и едомские мудрецы (Ieremiae 49:7; Baruch 3:22-23; Abdiae 1:8). Иов и его три друга-мудреца жили в Едоме. Автор кн. Товита знал Премудрость Ахиахара, а Proverbiorum 22:17-23:11 напоминают египетские изречения Аменемопе. Некоторые псалмы приписаны Еману и Ефану, которые, согласно 1 Regum 4:31, были ханаанскими мудрецами. Притчи содержат Слова Агура (Proverbiorum 30:1-14) и Слова Лемуила (Proverbiorum 31:1-9), которые оба происходили из племени Масса, жившего в северной Аравии (Genesis 25:14).
Поэтому не удивительно, что первые израильские произведения мудрости во многом родственны произведениям соседних народов. Наиболее древние части кн. Притч содержат одни только предписания человеческой мудрости. Самые важные богословские темы Ветхого Завета: Закон, Союз-Завет, Избрание, Спасение — в этих книгах почти не затрагиваются. Исключение составляют кн. Иисуса сына Сирахова и Премудрости Соломоновой, написанные значительно позже. Израильские мудрецы как будто бы не интересуются историей и будущим своего народа. Подобно своим восточным собратьям, они больше заняты личной судьбой человека, но рассматривают ее в более высоком плане — в освещении религии Ягве. Таким образом, несмотря на общность происхождения, между мудростью языческой и израильской имеется существенное различие, усиливающееся по мере того, как постепенно раскрывается Откровение.
Противопоставление мудрости и безумия становится противопоставлением правды и неправды, благочестия и нечестия. Истинная премудрость — это страх Божий, а страх Божий — синоним благочестия. Если восточную мудрость можно определить как своего рода гуманизм, то премудрость израильскую можно назвать гуманизмом религиозным.
Однако эта религиозная ценность премудрости выявилась не сразу. Содержание евр. термина «хохма» весьма сложно. Он может обозначать ловкость движений или профессиональную сноровку, политическое чутье, проницательность, а также и хитрость, умение, искусство магии. Такая человеческая мудрость может служить как добру, так и злу, и эта двузначность в какой-то мере объясняет отрицательные суждения некоторых пророков о мудрецах (Isaiae 5:21; Isaiae 29:14; Ieremiae 8:9). Этим объясняется также, что в евр. письменности тема Премудрости Божией (евр. «хохмот» — множ. число, употребляемое в значении превосходной степени) появляется довольно поздно, хотя происхождение мудрости от Бога никогда не отрицалось, и уже в Угорите мудрость считалась свойством великого бога Эла. Только после Плена стали утверждать, что Бог мудр Премудростью надмирной, действие которой человек видит в творении, но которая в своей сущности недосягаема и «неисследима» (Iob 28; Iob 38-39; Ecclesiasticus 1:1-10; Ecclesiasticus 16:24 сл; Ecclesiasticus 39:12 сл; Ecclesiasticus 42:15-43:33 и т.д.). В большом прологе кн. Притч (Proverbiorum 1-9) Премудрость Божия говорит как некое лицо, она присуща Богу от вечности и действует с Ним в творении (гл. обр. Proverbiorum 8:22-31). В Ecclesiasticus 24 Премудрость сама свидетельствует, что она вышла из уст Всевышнего, обитает на небесах и послана Израилю от Бога. В Sapientiae 7:22-8:1 она определена как излияние славы Всемогущего, образ Его совершенства. Так Премудрость, являясь свойством Божиим, отделяется от Него и представляется как Личность. Для ветхозаветного человека эти выражения являются, по-видимому, яркими поэтическими сравнениями, но в них уже заложена тайна, подготавливающая откровение Св. Троицы. Подобно Логосу в евангелии от Иоанна, эта Премудрость одновременно и в Боге и вне Бога, и во всех этих текстах обосновывается наименование «Премудрость Божия», которое ап. Павел дает Христу (1 Corinthios 1:24).
Вопрос об участи человека тесно связан у мудрецов с проблемой воздаяния. В древних частях Притч (Proverbiorum 3:33-35; Proverbiorum 9:6, Proverbiorum 9:18) Премудрость, т.е. праведность, непременно ведет к благополучию, а безумие, т.е. нечестие, приводит к разорению, ибо Богу свойственно награждать добрых и наказывать злых. Однако жизненный опыт зачастую как будто противоречит такому взгляду. Как объяснить бедствия, постигающие праведников? Этой проблеме посвящена кн. Иова. Те же вопросы, хотя и в несколько другом аспекте, тревожат Екклесиаста. Сын Сирахов в основном придерживается традиционных взглядов и хвалит счастье мудрого (Ecclesiasticus 14:21-15:10), но его преследует мысль о смерти. Он знает, что все зависит от этого последнего часа: «Легко для Господа в день смерти воздать человеку по делам его» (Ecclesiasticus 11:26, ср Ecclesiasticus 1:13; Ecclesiasticus 7:36; Ecclesiasticus 28:6; Ecclesiasticus 41:12). Он смутно предчувствует откровение о конечной участи человека. Вскоре после него пророк Даниил (Danielis 12:2) уже ясно выражает веру в загробное воздаяние, связанное с верой в воскресение мертвых, так как евр. мысль не представляет себе жизни духа, отделенного от плоти. Параллельное и вместе с тем более разработанное учение появляется в александрийском иудаизме. Учение Платона о бессмертии души помогло евр. мысли осознать, что «Бог создал человека для нетления» (Sapientiae 2:23) и после смерти праведники вкусят вечное блаженство у Бога, а нечестивые получат заслуженное наказание (Sapientiae 3:1-12).
Исходной формой письменности мудрых можно считать машал (в русском переводе — притча). Таково во множественном числе заглавие книги, которую мы называем кн. Притчей. Машал — это краткое, выразительное изречение, близкое к народной мудрости, сохранившейся в пословицах. Древние сборники притчей содержат лишь подобные краткие изречения, но со временем машал развивается, достигая размеров небольшой притчи или аллегорического повествования. Это развитие, ясно выраженное в дополнительных разделах и особенно в прологе кн. Притчей (Proverbiorum 1-9), ускоряется в последующих книгах мудрых: кн. Иова и Премудрости Соломоновой представляют собой крупные литературные произведения.
Первоначальное происхождение мудрости следует искать в жизни семьи или рода. Наблюдения над природой или людьми, накоплявшиеся из поколения в поколение, выражались в изречениях, в народных поговорках, в пословицах, имевших моральный характер и служивших правилами поведения. Аналогично происхождение первых формулировок обычного права, которые иногда близки не только по содержанию, но и по форме изречениям мудрости. Эта традиция народной мудрости продолжала существовать параллельно с возникновением письменных сборников мудрости. Ей обязаны своим происхождением, напр., притчи в 1 Samuelis 24:14; 1 Regum 20:11, басни в Iudicum 9:8-15, басня в 2 Regum 14:9. Даже пророки черпали из этого наследия (напр. Isaiae 28:24-28; Ieremiae 17:5-11).
Краткие изречения, запечатлевающиеся в памяти, предназначаются для устной передачи. Отец или мать учит им своего сына дома (Притч Proverbiorum 1:8; Proverbiorum 4:1; Proverbiorum 31:1; Ecclesiasticus 3:1), а затем мудрые продолжают преподавать их в своих школах (Ecclesiasticus 41:23; Ecclesiasticus 41:26; ср Proverbiorum 7:1 сл; Proverbiorum 9:1 сл). С течением времени мудрость становится привилегией образованного класса: мудрые и книжники фигурируют рядом в Ieremiae 8:8-9. Сын Сирахов Ecclesiasticus 38:24-39:11 восхваляет профессию книжника, дающую ему возможность приобретать мудрость в противоположность ручным ремеслам. Из книжников выходили царские чиновники, и учение мудрости культивировалось сначала при дворе. То же самое происходило и в других центрах восточной мудрости, в Египте и в Месопотамии. Один из сборников притчей Соломона был составлен «мужами Езекии, царя Иудейского», Proverbiorum 25:1. Эти мудрецы не только собирали древние изречения, но и сами писали. Два произведения, составленные, по всей вероятности, при дворе Соломона — история Иосифа и история преемства престола Давидова — можно тоже рассматривать как писания мудрых.
Таким образом, круги мудрых значительно отличаются от той среды, в которой появились священнические и пророческие писания. Ieremiae 18:18 перечисляет три различных класса — священников, мудрых и пророков. Мудрые не особенно интересуются культом, их как будто не волнуют несчастья их народа и не захватывает поддерживающая его великая надежда. Однако в эпоху Плена эти три течения сливаются. В прологе Притчей слышится тон пророческой проповеди, в кн. Сир (Ecclesiasticus 44-49) и Прем (Sapientiae 10-19) содержится много размышлений над Священной историей; сын Сирахов почитает священство, ревнует о культе и даже отождествляет Премудрость и Закон (Ecclesiasticus 24:23-34): перед нами уже союз книжника (или мудрого) с законоучителем, который можно видеть и в евр. среде евангельских времен.
Так завершается долгий путь, начало которому в ВЗ положил Соломон. Все учение мудрых, постепенно преподававшееся избранному народу, подготавливало умы к восприятию нового откровения — откровения Воплощенной Премудрости, которая «больше Соломона» (Matthaeum 12:42).
137 В древних еврейских изданиях Библии этот псалом имеет надписание имени Давида; также надписывается он и в Вульгате и у LXX-ти, у последних с дополнением Захарии и Иеремии. Последнее надписание указывает, что этот псалом особенно усиленно был употребляем благочестивыми евреями при жизни во время деятельности этих пророков. Когда написан псалом Давидом, точных указаний в псалме нет. Но его общее благодарственно-хвалебное содержание за особенно великие милости Господа к Давиду, дающие последнему основание ожидать обращения к Господу всех царей земных (4 ст.), дает основание предполагать, что псалом написан после обетования Давиду о происхождении от него Великого и Вечного Потомка.
137 Славлю Тебя, Господи, пред всеми богами, за Твои ко мне милости (1-2). Ты помогал и спасал меня во время бедствий, и даровал мне великую милость. Твое имя сделается славным и все цари будут поклоняться Тебе (3-5). Господь защитит смиренного: он погубит врагов и спасет его без усилий с его стороны. Не оставляй, Господь, дел рук Твоих (6-8).
137:1 Под «богами» (с греч. и лат. «ангелами») разумеются священники (см. Исх 22:28 с евр.; Мал 2:7). Давид выступает с своим благодарственно-хвалебным словом пред всем народом.
137:2 Возвеличил слово Твое превыше всякого имени Твоего — Ты дал великое обетование, которое наполняет меня таким благодарным чувством к Тебе, которое превосходит, превышает все, что я ранее получал от Тебя и что служило к восхвалению Твоего имени, т. е. выше прежних Твоих благодеяний и милостей. Под таким благодеянием, милостью, самою ценною и дорогою для Давида, нужно разуметь обетование о происхождении от него Мессии.
137:4-5 Великое обетование, данное Богом Давиду, сделается достоянием всего мира. Все цари узнают его и поймут, что с исполнением его наступят новые пути жизни, которые обновят всех людей и весь мир, и эти пути они будут восхвалять. Здесь краткое указание того, что более подробно раскрыто у пророка Исаии (см. 2 гл. 1-4 ст.).
137:6-8 Господь всегда покровительствует слабому и защищает его. Как бы ни велики были опасности он сохранит и Своей силой защитит его.
Высказанная здесь вера праведника в постоянство помощи и защиты от Господа могла служить утешением для благочестивого еврея в тяжелые времена жизни при пророках Иеремии и Захарии и быть постоянной молитвой в его устах, чем и можно объяснить прибавку в надписании псалма к имени Давида имени означенных пророков.
138 По надписаниям еврейской, греческой и латинской Библий псалом принадлежит Давиду. Точных указаний на время и повод его написания в содержании псалма нет. Потому, что содержание псалма проникнуто чувством благоговения пред всеведением Господа и выражает горячую веру и преданность Давида Господу, можно допустить, что он написан около времени перенесения кивота завета в Иерусалим, когда это религиозное торжество наполнило его высоким благоговейным чувством и укрепляло в преданности Господу. Добавление у LXX-ти к имени Давида имени Захарии указывает на время последнего пророка как такое, когда этот псалом находил особенно сильное употребление среди еврейского народа.
138 Псалом представляет яркое и художественное изображение божественного всеведения и вездеприсутствия.
138 Господи, Ты знаешь все мои помышления, слова и поступки, и Твое всеведение вызывает во мне благоговение (1-6). Куда бы я ни направился — в шеол ли, на небо, на конец Вселенной, укрывался ли бы тьмою, Ты все видишь и знаешь (7-12). Ты соткал меня во чреве матери, дивно устроил меня и все время моей жизни записано в книге Твоей (13-16). Как все чудно Тобой устроено и как дивны все проявления Твоей творческой мысли, которых не пересчитать (17-18)! Твое величие вызывает во мне ненависть ко всем нечестивым, осмеливающимся порицать Твое имя (19-22). Испытай меня, Боже, и не дай мне уклониться от Тебя (23-24).
138:1-2 Испытал в смысле — исследовал, изучил, а потому знаешь все, что я могу подумать, сказать или сделать. «Ты знаешь, когда я сажусь, когда я встаю», т. е. факты моей обыденной, повседневной жизни. Разумеешь помышления мои издали — наперед, еще прежде чем мысли сформировались и уяснились мне самому, Ты знаешь их.
138:3-5 Иду... отдыхаю... пути мои — проявления моей внешней деятельности вне дома — они известны Тебе. Ты наперед знаешь мои будущие слова, мою речь. Сзади и спереди Ты объемлешь меня — или в смысле — Ты всесторонне изучил меня, или в смысле — Ты знаешь не только все, что я сейчас делаю, но и мое прошедшее и будущее.
138:6 Твое ведение настолько всеобъемлюще и глубоко, что невольно вызывает благоговейное чувство пред Тобою и сознание невозможности для человека его постигнуть.
138:7 Ты, Господи, всеведущ и вездесущ. Ничто, нигде и никогда не может укрыться от Тебя.
138:8-12 Если бы вздумал человек скрыться от Тебя в высоких сферах неба или в преисподней, в шеоле — Ты там. «Взять крылья зари» — двигаться с необыкновенной быстротой, наподобие того, как быстро лучи восходящего солнца освещают всю землю от востока до запада. Край моря — Средиземное море, находившееся на западе от Палестины. По представлению и пониманию древних жителей Востока водами этого моря ограничивался весь древний мир с запада. Рука Твоя поведет меня, и удержит меня десница — то же, что и в 5 ст. «Ты полагаешь на мне руку Твою», т. е. знаешь, что я сделаю, увидишь, что я буду поступать по тому направлению, какое известно Тебе по предвидению, т. е. человек во всякое время, во всяком месте и во всех своих делах является исполнителем предначертаний о нем Господа не в смысле принуждения Богом человека, а в смысле свободного избрания им того пути, который предвидел Он. «Тьма сокроет меня» — если бы я вздумал скрытно действовать, это бесполезно: Тебе все известно, ночь для Тебя также ясна и светла, как день для человека.
138:13-16 Устроил внутренности — Тебе известна моя природа, мой состав как душевный, психический, так и внешний, физический. Соткал меня во чреве матери — организм человека со всеми его членами представляется стройным и сложным в своем строении наподобие хитрых и узорных тканей, где каждая нитка и линия служат общему рисунку и прочности ткани. Тебе известны мои «кости, когда я был созидаем во глубине утробы». Твое знание меня — полно и глубоко, оно обнимает не только мое внешнее строение, мой внешний вид, но и внутренние мои органы, мои кости еще с самого момента их образования и развития в утробе матери. Зародыш мой видели очи Твои — Ты знаешь мой первоначальный состав, который, как зерно для растения, заключает в себе его будущий вид и ценность, т. е. Ты знаешь все, что из меня должно произойти. В Твоей книге записаны все дни, для меня назначенные — Ты знаешь срок, продолжительность моей жизни еще ранее, чем я родился.
138:17 Помышления Господа — все многообразие тварного по своему составу, силам, назначению поражает человека и непосильно для полного изучения ему; Богу же все известно в совершенстве, так как каждое его творение обязано ему своим происхождением и является носителем и осуществителем той мысли Божией, с которой оно создано; можно сказать, что каждое творение имеет свой идеал, к осуществлению которого оно награждено соответственными силами. Понять эти мысли, идеалы и узнать их человеку за их возвышенностью и бесконечным разнообразием невозможно. Они многочисленнее песка и каждое утро, каждый день писателя, когда он отдается изучению творения Божия, обнаруживает все разнообразие последнего и творческую силу Бога, так что он всегда с Ним. Смысл тот, что писатель псалма всегда и всюду находит новые проявления великих мыслей Господа в его творениях, всегда видит Его (18 ст.).
138:19-22 Если в писателе псалма развито так глубоко понимание величия Божия во всем тварном, то все, «кто говорит против Него нечестиво», кто оскорбляет и унижает Господа, является его врагом, с которым он не желает иметь никакого общения.
138:23-24 Эти стихи — вывод из всего содержания псалма. Если Господь все содержит в Своей власти, то истинное поведение человека должно выражаться в преданности Ему и Его водительству, почему писатель молит Господа испытать его и направить его на надлежащий путь, если он в чем-либо уклонился от последнего.
139 Псалом по надписанию в еврейской, греческой и латинской Библиях принадлежит Давиду. Его содержание сходно с псалмами 57 и 63. Заключение во всех трех псалмах почти по букве одинаково. Изображение в псалме врагов Давида коварными, притеснителями, составляющими козни и злословящими его, сходно с теми чертами, которые мы уже неоднократно встречали в псалмах из эпохи гонений Авессалома, почему и этот псалом нужно считать писанным в данное время, когда еще Давид не убежал из Иерусалима, но видел все то, что предпринимали против него его враги.
139 Сохрани меня, Господи, от врага, льстивого в речах, злого в сердце, моего притеснителя, который разложил на меня сети и тенета (2-6). Покрой меня от него и да погибнет мой враг, как бы в огне (7-11). Я верю, что Господь не даст торжествовать нечестивому, защитит невинных и непорочные найдут в Нем покровительство (12-14).
139:3 Всякий день ополчаются на брань — каждый день проводят во вражде ко мне и преследованиях кознями.
139:4 Указание средств, которыми пользовались враги против Давида. Они возбуждали против него народ клеветой и льстивыми заискиваниями пред ним.
139:8 Сила спасения моего — в Тебе моя сила, только от Тебя, а не от человека, жду помощи и защиты. «Покрыть голову в день брани» — защитить от удара врага, спасти.
139:9 Так как враги мои делают зло, то пусть последнее покроет их головы, т. е. пусть мои враги понесут заслуженное ими: как моя правда явится мне защитой от них, так их злые поступки да погубят их.
139:12 Вера Давида в гибель своих врагов покоится на вере в торжество правды: зло не может быть награждено Богом, а потому злоязычные мои враги непременно погибнут.
139:14 Обитать пред лицем Господа значит или пользоваться всегда Его защитой, как бы жить под кровлей жилища Его, или — благодарить Его за оказанную защиту молитвой пред местом Его обитания, пред кивотом завета, в Его скинии.
140 Можно относить написание этого псалма Давидом ко времени гонения от Авессалома. На это указывает изображение Давидом себя преследуемым от врагов, причем он нигде не говорит о своей полной невинности пред Богом, а только о том, что неприязненность действий врагов не вызвана поступками с его стороны, которые бы оправдывали силу этой неприязненности. Наоборот, его молитва к Богу о том, чтобы Он сохранил его от всего дурного и слова «пусть накажет мя праведник» дают возможность предполагать, что Давид не всегда следовал Богу, и что он получил обличение от праведника. Такое понимание данных слов псалма указывает на известное преступление Давида с Вирсавией и обличение его пророком. Следствием же указанного преступления Давида, были, как мы говорили ранее, семейные нестроения и, в частности, восстание Авессалома.
140 В еврейской, греческой и латинской Библиях псалом приписывается Давиду.
140 Поспеши, Господи, ко мне со Своею помощью; да направится к Тебе молитва моя, как фимиам вечерней жертвы (1-2). Сохрани меня от дурных слов и лукавых мыслей; пусть меня обличает праведник, но я всегда против злодейств (3-5). Враги жестоко преследуют нас, как бы плугом рассекают землю, я же невиновен пред ними и кроток (6-7). Я надеюсь на Тебя и верую, что Ты защитишь, а враги нечестивые падут (8-10).
140:2 Псалом представляет молитву к Богу о спасении от врагов. Да будет моя молитва так же угодна Тебе, Господи, как угодна вечерняя жертва и фимиам, приносимые пред Тобою по закону Моисея. Давид, очевидно, находился вне Иерусалима, когда не мог приносить Богу узаконенной жертвы и место последней занимают теперь его устная молитва и воздеяние рук к Господу.
140:3-5 Положи, Господи, охрану устам и огради двери уст — не дай мне преступить Твои заповеди словом, дай мне силы к достойному пользованию даром речи, направляя его к служению Тебе. Сохрани меня, сбереги от уклонения в сторону лукавых, соблазнительных и преступных по греховности речей, сохрани мой путь прямым, не допусти «уклониться к словам лукавым для извинения дел греховных» — измышлять, прибегать к извинениям, изворачиваться в отыскивании искусственных оправданий, как то делают люди нечестивые; да не буду считаться в числе избранных их, их соучастникам. Пусть всякий мой поступок будет обличаем праведником; это обличение благодетельно и полезно, как елей на голове. Фактическим подтверждением служит обличение Давида пророка Нафаном, вызвавшее в нем глубокое покаяние и послужившее к его нравственному возрождению и примирению с Богом. Мольбы мои — против злодейств их — я не только не желаю быть соучастником злых, но молю Тебя прекратить, остановить злодеяния их.
140:6-7 Рассыпались по утесам вожди их — вожди нечестивых моих врагов всюду следят да мною, они рассеялись даже по всем холмам и скалам. Слышат слова мои, что они кротки — мои увещевания к ним кротки и слышались ими. Злоба врагов не вызывалась моим отношением к ним: я был кроток, они же стремились так уничтожить нас, как раздробляют землю для посевов.
140:8-10 Давид здесь указывает, что преследующие его не могут найти в нем ничего злобного, дурного, за что бы его должно гнать так, как они. Такое злобное преследование Давида с их стороны найдет должную кару от Бога. Господь накажет их тяжелым, конечным исходом их жизни, отвержением от Себя. Вера в свою правоту и сознание греховности действий врагов вселяют в Давида уверенность, что они погибнут в тех кознях («силки, тенета»), которые ставят для него; он же, Давид, останется невредим («я перейду»). Эта вера Давида, как показывает исход Авессаломовых гонений, оправдалась.
См. «Понятие о Библии».
Третий отдел ветхозаветных священных книг составляют в греко-славянской Библии книги «учительные», из которых пять — Иова, Псалтирь, Притчи, Екклезиаст и Песнь Песней признаются каноническими, а две — Премудрость Соломона и Премудрость Иисуса сына Сирахова1 неканоническими. В противоположность этому в еврейской Библии двух последних, как и всех вообще неканонических, совсем не имеется, первые же пять не носят названия «учительных», не образуют и особого отдела, а вместе с книгами: Руфь, Плач Иеремии, Есфирь, Даниил, Ездра, Неемия, первая и вторая Паралипоменон, причисляются к так называемым «кетубим», «агиографам», — «священным писаниям». Сделавшееся у раввинов-талмудистов техническим обозначением третьей части Писания название «кетубим» заменялось в древности другими, указывающими на учительный характер входящих в ее состав произведений. Так, у Иосифа Флавия современные учительные книги, кроме Иова, известны под именем «прочих книг, содержащих гимны Богу и правила жизни для людей» (Против Аппиона I, 4); Филон называет их «гимнами и другими книгами, которыми устрояется и совершенствуется знание и благочестие» (О созерцательной жизни), а автор 2-ой маккавейской книги — «τὰ του̃ Δαυιδ καὶ ἐπιστολὰς βασιλέων περὶ ἀναθεμάτων» — «книги Давида и письма царей о приношениях» (2:13). Наименование «τὰ του̃ Δαυιδ» тожественно с евангельским названием учительных книг псалмами» («подобает скончатися всем написанным в законе Моисееве и пророцех и псалмех о мне»; Lucam 24:44), а это последнее, по свидетельству Геферника, имело место и у раввинов. У отцов и учителей церкви, выделяющих, согласно переводу LXX, учительные книги в особый отдел, они также не носят современного названия, а известны под именем «поэтических». Так называют их Кирилл Иерусалимский (4-е огласительное слово), Григорий Богослов (Σύταγμα. Ράκκη, IV, с. 363), Амфилохий Иконийский (Ibid. С. 365), Епифаний Кипрский и Иоанн Дамаскин (Точное изложение православной веры. IV, 17). Впрочем, уже Леонтий Византийский (VI в.) именует их «учительными», — «παραινετικά» (De Sectis, actio II. Migne. Т. 86, с. 1204).
При дидактическом характере всего Священного Писания усвоение только некоторым книгам названия «учительных» указывает на то, что они написаны с специальной целью научить, вразумить, показать, как должно мыслить об известном предмете, как его следует понимать. Данную цель в применении к религиозно-нравственным истинам и преследуют, действительно, учительные книги. Их взгляд, основная точка зрения на учение веры и благочестия — та же, что и в законе; особенность ее заключается в стремлении приблизить богооткровенную истину к пониманию человека, довести его при помощи различных соображений до сознания, что ее должно представлять именно так, а не иначе, Благодаря этому, предложенная в законе в форме заповеди и запрещения, она является в учительных книгах живым убеждением того, кому дана, кто о ней думал и размышлял, выражается как истина не потому только, что открыта в законе, как истина, но и потому, что вполне согласна с думой человека, стала уже как бы собственным его достоянием, собственной его мыслью. Приближая богооткровенные истины к человеческому пониманию, учительные книги, действительно, «совершенствуют сознание и благочестие». И что касается примеров такого освещения их, то они прежде всего наблюдаются в кн. Иова. Ее главное положение, вопрос об отношении правды Божией к правде человеческой, трактуется автором с точки зрения его приемлемости для человеческого сознания. Первоначально сомневавшийся в божественном правосудии, Иов оказывается в результате разговоров уверовавшим в непреклонность божественной правды. Объективное положение: «Бог правосуден» возводится на степень личного субъективного убеждения. Подобным же характером отличается и кн. Екклезиаст. Ее цель заключается в том, чтобы внушить человеку страх Божий (Iob 12:13), побудить соблюдать заповеди Божии. Средством к этому является, с одной стороны, разъяснение того положения, что все отвлекающее человека от Бога, приводящее к Его забвению, — различные житейские блага не составляют для человека истинного счастья, и потому предаваться им не следует, и с другой — раскрытие той истины, что хранение заповедей дает ему настоящее благо, так как приводит к даруемому за добрую жизнь блаженству по смерти, — этому вечно пребывающему благу. Равным образом и кн. Притчей содержит размышления о началах откровенной религии, законе и теократии и влиянии их на образование умственной, нравственной и гражданской жизни Израиля. Результатом этого размышления является положение, что только страх Господень и познание Святейшего составляют истинную, успокаивающую ум и сердце, мудрость. И так как выражением подобного рода мудрости служат разнообразные правила религиозно-нравственной деятельности, то в основе их лежит убеждение в согласии откровенной истины с требованиями человеческого духа.
Раскрывая богооткровенную истину со стороны ее согласия с пониманием человека, учительные книги являются показателями духовного развития народа еврейского под водительством закона. В лице лучших своих представителей он не был лишь страдательным существом по отношению к открываемым истинам, но более или менее вдумывался в них, усваивал их, т. е. приводил в согласие со своими внутренними убеждениями и верованиями. Погружаясь сердцем и мыслию в область откровения, он или представлял предметы своего созерцания в научение, для развития религиозного ведения и споспешествования требуемой законом чистоте нравственности, как это видим в кн. Иова, Екклезиаст, Притчей и некоторых псалмах (78, 104, 105 и т. п.), или же отмечал, выражал то впечатление, которое производило это созерцание на его сердце, в лирической форме религиозных чувствований и сердечных размышлений (Псалтирь). Плод богопросвещенной рефлексии о божественном откровении, данном еврейскому народу в закон, учительные книги носят по преимуществу субъективный характер в отличие от объективного изложения истин веры и благочестия в законе и объективного же описания жизни еврейского народа в книгах исторических. Другое отличие учительных книг — это их поэтическая форма с ее характерною особенностью — параллелизмом, определяемым исследователями еврейской поэзии как соотношение одного стиха с другим. Это — род рифмы мысли, симметрия идеи, выражаемой обыкновенно два или иногда три раза в различных терминах, то синонимических, то противоположных. Сообразно различному взаимоотношению стихов параллелизм бывает синонимический, антитический, синтетический и рифмический. Первый вид параллелизма бывает тогда, когда параллельные члены соответствуют друг другу, выражая равнозначащими терминами один и тот же смысл. Примеры подобного параллелизма представляет Psalmorum 113 — «когда Израиль вышел из Египта, дом Иакова (из среды) народа иноплеменного, Иуда сделался святынею Его, Израиль владением Его. Море это увидело и побежало, Иордан возвратился назад, горы прыгали, как овцы, и холмы, как агнцы». Параллелизм антитический состоит в соответствии двух членов друг другу через противоположность выражений или чувств. «Искренни укоризны от любящего, и лживы поцелуи ненавидящего. Сытая душа попирает и сот, а голодной душе все горькое сладко» (Proverbiorum 27:6-7). «Иные колесницами, иные конями, а мы именем Господа Бога нашего хвалимся. Они поколебались и пали, а мы встали и стоим прямо» (Psalmorum 19:8-9). Параллелизм бывает синтетическим, когда он состоит лишь в сходстве конструкции или меры: слова не соответствуют словам и члены фразы членам фразы, как равнозначащие или противоположные по смыслу, но оборот и форма тожественны; подлежащее соответствует подлежащему, глагол — глаголу, прилагательное — прилагательному, и размер один и тот же. «Закон Господа совершен, укрепляет душу; откровение Господа верно, умудряет простых; повеления Господа праведны, веселят сердце; страх Господа чист, просвещает очи» (Psalmorum 18). Параллелизм бывает, наконец, иногда просто кажущимся и состоит лишь в известной аналогии конструкции или в развитии мысли в двух стихах. В этих случаях он является чисто рифмическим и поддается бесконечным комбинациям. Каждый член параллелизма составляет в еврейской поэзии стих, состоящий из соединения ямбов и трохеев, причем самый употребительный стих евреев — гептасиллабический, или из семи слогов. Стихами этого типа написаны кн. Иова (Iob 3:1-42:6), вся книга Притчей и большинство псалмов. Встречаются также стихи из четырех, пяти, шести и девяти слогов, чередуясь иногда с стихами различного размера. Каждый стих является, в свою очередь, частью строфы, существенным свойством которой служит то, что она заключает в себе единую, или главную, мысль, полное раскрытие которой дается в совокупности составляющих ее стихов. Впрочем, в некоторых случаях то две различные мысли соединены в одной строфе, то одна и та же мысль развивается и продолжается далее этого предела.
137 Настоящий псалом содержит в себе пророчество о призвании всех народов, за которое Давид и благодарить; потому что не он один из царей сподобился Божественного богоявления, но и многие языческие цари сподобятся той же благодати, что будет по пришествии только Господнем.
137:1 Исповемся Тебе, Господи, всем сердцем моим. Эту-то заповедь дал Спаситель богатому, сказав: возлюбиши Господа Бога твоего от всего сердца твоего, и всею крепостию твоею (Лк. 10, 27).
И пред Ангелы воспою Тебе:
137:2 поклонюся ко храму святому Твоему. Как бы в присутствии Ангелов, всегдашних зрителей победы его по Богу. И исповемся имени Твоему о милости Твоей и истине Твоей. Принесу, говорит, благодарение за то, что избавляюсь от тени и сподобляюсь истины. Яко возвеличил еси над всем имя Твое святое. Говорит, что приносит благодарение по причине призвания язычников. Не потому только благодарю, что оказано благодеяние мне, но и потому, что во всем вижу славу Твою — славу сотворшего, благодеющего, наказующего. Ибо нет твари, которая бы не проповедовала Твоего величия.
137:3 Умножиши мя в души моей силою Твоею. Умножением называет долговременность. Смысл же речи таков: силою Твоею преобразишь меня из тления в нетление.
137:5 И да воспоют в песнех Господних, яко велия слава Господня. Начертал песни Господни, которые и повелевает воспевать всем уверовавшим из язычников.
137:6 Яко высок Господь, и смиренные призирает. Не дивись, говорит, если исполнится это над людьми; потому что дела человеческие нечужды промышления Божия. И высокая издалеча весть. Ибо, по слову божественного Апостола, Бог от сложения мира определил призвание язычников и возведение их на высоту.
137:7 Аще пойду посреде скорби, живиши мя. Это подобно сказанному: в мире скорбни будете: но дерзайте, яко Аз победих мир (Ин. 16, 33). На гнев враг моих простерл еси руку Твою. Ибо на них вознесена десница Отчая, т. е. Сын, которая и спасла нас.
137:8 Господь воздаст за мя; потому что, осудив соделанную нам неправду, изгнал князя мира.
138 Псалом сей, хотя относится к лицу Захарии, когда сыны Израилевы, а с ними и сам пророк, были еще в плену; но изображает Божию и о нас попечительность, и описывает, как Бог промышляет не только о целой вселенной, но и о каждой части ее, так что не оставлены без Его Промысла и движения и помышления наши. Псалмопевец удивляется глубине домостроительства, явственно указует на призвание язычников и на сопротивление Спасителю Христу, оказанное народом израильским. А по причине всего этого псалом и надписан: в конец Давиду. Замечали же мы неоднократно, что так надписываемые псалмы относятся ко времени пришествия Господня.
138:1 Господи, искусил мя еси, и познал мя еси. В полном уповании, что имеет твердую веру во Христа, и что не принимал никакого участия в беззаконии нечестивого народа, призывает в свидетели самого Зиждителя сердец.
138:2 Ты разумел еси помышления моя издалеча:
138:3 стезю мою и уже мое Ты еси изследовал. Если и движение помышлений известно Богу, то тем паче имеет Он ведение о том, как проходим жизнь. Стезю мою и уже мое Ты еси изследовал. «Уже» имеет здесь значение определенной меры пути. Пророк же разумеет, что Богу известно всякое движение помысла: ибо словом «пути» означает движения.
138:4 Яко несть льсти в языце моем. И это составляет важнейшую из заслуг Давида, что не употребляет языка во зло, ни во лжи, ни в ложной клятве, ни в обмане и лести, ни на всяком ином подобном сему пути.
Се, Господи, Ты познал еси
138:5 вся последняя и древняя. Умалчивает о том, что между древним и последним; потому что средину сего наполняет злоба, которой не было в начале, не будет также и при конце. Ты создал еси мя, и положил еси на мне руку Твою. Ты, говорит, и создал меня, и поддерживаешь созданного. Ибо возложение руки Божией означает преподанный нам дар Духа, как и Апостолы возложением рук преподавали Духа Святого.
138:6 Удивися разум Твой от мене: утвердися, не возмогу к нему. Это значит: весьма много и других благодеяний оказано ему Богом, и он не в состоянии познать их. Ведение о сем, говорит он, превосходит силы мои и выше моего понятия; а потому, не могу сего исследовать и выразить словом. Ибо все, что сказал я, и мало и скудно; постигнуть Божескую силу недоступно моей малости.
138:8 Аще взыду на небо, Ты тамо еси. Это подобно сказанному: небо престол Мой (Ис. 66, 1). Аще сниду во ад, тамо еси. Пророчествует о будущем сошествии Господа во ад.
138:9 Аще возму криле, мои рано, и вселюся в последних моря, то есть, если возьму неутомленные еще (ибо это означает словом: рано), не ослабленные летанием и полные силы крылья птиц. Смысл же речи таков: Ты все объемлешь, Господи, все предварительно знаешь, повсюду присущ, и все наполняешь как Бог. Что же будет со мною, если прилучится впасть мне в какой-либо грех и настанет нужда спасаться бегством, когда все объято Тобою, Господи?
138:11 И рех: еда тма поперет лиг. Сказано «поперет» вместо: покроет и утаит от очей Твоих. Но и эта тьма для ведения Твоего есть как бы самый свет.
138:12 Яко тма ея, тако и свет ея. Как для меня темна ночь, так для Тебя светла. Говорит же об утробах (13), что они порождают страх. Всегда боялся я Тебя, говорит пророк, потому что всегда имел пред очами суд Твой. (13) Восприял мя еси иэ чрева маере моея. Не без причины стяжал я страх Твой, потому что, когда был я еще во чреве, охраняло меня промышление Твое.
138:14 Исповемся Тебе, яко страшно удивился еси. После изреченного пред сим слова о Боге благовременно произносить исповедание. Чудна дела Твоя, и душа моя знает зело. Эта сила для меня неизреченна, но она открыта Тебе Богу.
138:15 Не утаися кость моя от Тебе, юже сотворил еси в тайне. Не скрылось от Тебя поползновение жены, которую тайно сотворил Ты из кости моей, погрузив меня в глубокий сон; напротив того, тайное наше ведомо в тайне Создавшему жену. И составь мой в преисподних земли. И если разрушусь и обращусь в персть, то и это также ведомо Тебе.
138:16 Не соделанное мое видесте очи Твои. Прежде, нежели получил я образ мой, очи предведения Твоего зрели и провидели меня, не просто, но как уже внесенного, зачисленного и вписанного в книгу Твою. Дни созиждутся, и никтоже в них. Во все дни жизни своей вели себя чинно и благоустроенно, не было у них ни одного дня беспорядочного или неустроенного.
138:17 Мне же зело честни быша друзи Твои, Боже. Это подобно сказанному: премляй пророка во имя пророче, мзду пророчу приимет (Мф. 10, 41).
138:18 Изочту их, и паче песка умножатся. Чествуя друзей Твоих, благонадежен я, что и в воскресение с ними стану, и ради их приобрету себе честь и у Тебя. Тогда, конечно, и грешники будут избиены, то есть, воспримут заслуженные ими наказания.
138:19 Аще избиеши грешники Боже. Зная, какие постигнут их наказания, как бы отлучает их от себя. Мужие кровей, уклонитеся от мене,
138:20 яко ревниви есте в помышлениих. Называет причину, по которой изгоняет от себя грешников, и говорит: изгоняются они, потому что прекословят и противоборствуют Богу, напрасно превозносясь и надмеваясь человеческою жизнью.
138:21 Не ненавидящия ли Тя, Господи, возненавидех? Любил и принимал я друзей Твоих; врагов же Твоих совершенно возненавидел. А враги Божии, во-первых и в собственном смысле, нечистые демоны; во-вторых, после демонов — защитники идолослужения и ересеначальники.
139
139:1 Изми мя Господи от человека лукава. По причине обиды, нанесенной демонами человеческой природе, вопиет к Богу, чтобы сотворил отмщение, и обиду эту обратил на главу обидевших. Но можно разуметь, что это сказано и о врагах чувственных.
139:2 Иже помыслиша неправду в сердца, весь день ополчаху брани. Ибо не только предавались лукавым помыслам, но к помыслам присовокупили и дела. А вместо: весь день — Симмах переводит: на всякий день.
139:6 При стези соблазны положиша ми. Все это делали, чтобы остановить в шествии по Богу; опутывали ноги его сетями, чтобы низложить утвердившегося в Боге.
139:9 Не предаждь мене Господи от желания моего грешнику. Желаю, Господи, вожделевать спасения: поэтому, не оставь меня и не попусти, чтобы, уклонившись от сего желания, предан я был грешнику, т. е. диаволу. Помыслиша на мя, не остави мене, да не когда вознесутся. Молит Бога укрыть его под кровом крил Своих и под державною рукою Своею, из которой никто не может исхитит, и молит о сем для того, чтобы враги не подумали о себе высоко, как поступают они в других случаях.
139:10 Глава окружения их. На них да приидет, что умышляли они. Ибо это значить выражение: глава окружения их. Глава грешников — помысл и чувство. Поэтому, того умышления их против меня, каким окружили меня, и начало и глава, а равно и вся тяжесть трудов, какие прилагали они, против меня действуя, да приидут на них — достойных того, чтобы предать их огню.
139:11 Падут на них углия огненная. Как бы огнем каким истребишь их гневом. Низложиши я в страстех: и не постоят. Впадут в бедствие, и не переживут их. Это и исполняется над Саулом в войне с иноплеменниками. Ибо, прободенный там мечем, приемлет конец жизни.
139:12 Муж язычен не исправится на земли. Вечный огнь ожидает нечестивых; но и в сей жизни не исправится до конца жизни муж язычен; потому что один сварливый и злоречивый человек, даже и в земных своих предприятиях, не может управить собою, и все портит своею сварливостью. Как же таковым грехолюбивым людям исправиться на пути добродетели? Мужа неправедна злая уловят во истление; потому что, как застаревшаяся какая болезнь, пожирает его внедрившийся в него порок, что и составляет для него соразмернее с делами его наказание. Ибо, когда порок растлевает преданную ему душу, — это бывает не легче всякого другого наказания.
140 И этот псалом подобен предыдущему, кроме того, что он более поучителен.
140:1 Господи, воззвах к Тебе, услыши мя: вонми гласу моления моего, внегда воззвати ми к Тебе. Воззвание означает, без сомнения, напряженность мысли. Давид говорит: благоволительно приими, Владыко, прошение мое.
140:2 Да исправится молитва моя, яко кадило пред Тобою. Помышления уподобляет благовонным курениям, потому что они тонки и приносятся Богу единым умом. Воздеяние руку моею, жертва вечерняя. А дела, представляемые под образом рук, уподобляет жертве, потому что они имеют как бы более доблести в сравнении с мысленными приношениями. Говорит же: жертва вечерняя, потому что в добрых делах упражняться должно до конца.
140:3 Положи Господи хранение устом моим, и дверь ограждения о устнах моих. Поскольку знает, что хранение языка — дело великое; то просит Бога даровать ему силу воздерживать язык.
140:4 Не уклони сердце мое в словеса лукавствия. То есть, не попусти, чтобы ум мой, единожды хорошо уготованный, уклонился в противное, и возымел я беззаконные мысли.
140:5 Накажет мя праведник милостью и обличить мя. Всякое вразумление охотно прииму от праведного, но от грешника не прииму благословения и ласкательства, которым, как елеем, умащают главу мою.
Яко еще и молитва моя во благоволениих их.
140:6 Пожерты быша при камени cyдии их. Находясь близ камня, будут они поглощены. Дает же разуметь, что сам Христос погрузит их в бездну. Услышатся глаголы мои, яко усладишася. Следствие предреченного им наказаны то, что глаголы мои будут признаны истинными и приличными.
140:7 Яко толща земли проседеся на земли. Расторгли мы все, что было в нас земного, до того смирясь ради Тебя, что вся наша сила уничтожена даже до ада. А это подобно сказанному: Тебе ради умерщвляемся весь день (Пс. 43, 23).
140:8 Яко к Тебе Господи, Господи, очи мои. А я не надеюсь ни на что человеческое, но ожидаю Твоей помощи, и умоляю не лишить ее душу мою. На Тя уповах, не отъими душу мою, то есть, не извлеки из нее того упования, какое имею на Тебя.
140:10 Падут во мрежу свою грешницы. Пусть, говорит, грешные впадут в сети свои. Един есмь аз, дондеже прейду. Тогда прейду небоязненно и беспечально, когда грешники сами впадут в сети свои. А я отдельно от них буду проводить жизнь, пока не достигну конца жизни.
137:1 Боги, перед которыми псалмопевец поет, - это либо боги язычников, либо светские власти, властители и начальства (ср. 81:1). Иные думают, что это ангелы, невидимо присутствующие при богослужении (ср. 1 Кор 11:10).
137:2 а) Или: истину.
137:2 б) Перевод предположителен, букв.: возвысил слово / обещание Свое над всяким именем Своим.
137:7 Букв.: правая.
138:2 Букв.: понимаешь.
138:8 Евр. Шеол. См. примеч. «б» к 6:6.
138:9 Букв.: жить буду у пределов морских.
138:15 «Недра земли» - вероятно, имеется в виду чрево матери.
138:16 Букв.: глаза Твои видели зародыш мой.
138:17 Или: драгоценны.
138:19 Букв.: удалитесь от меня, люди кровожадные.
138:20 В некот. рукописях: восстали на Тебя.
138:24 Или: древний; ср. Иер 6:16.
139:14 Букв.: перед лицом Твоим.
140:3 Букв.: двери губ моих стереги.
140:5 а) Букв.: голова моя не будет противиться.
140:5 б) Перевод отрывка с конца ст. 5 по ст. 7 не может быть определенным ввиду неясности оригинала.
140:7 Букв.: у входа в Шеол. См. примеч. «б» к 6:6.
Псалтырь, собрание отдельных псалмов, - самая большая книга во всей Библии. На еврейском языке она называется Техиллим, то есть «песни хвалы», или гимны; более полное название: Сефер Техиллим - «Книга Хвалений». Слово «псалом» пришло к нам из греческого перевода этой книги и означает «музыка на струнных инструментах» или «песни, положенные на такую музыку». Псалмы представляют собой священные стихи, сложенные в традициях древней литературной формы Ближнего Востока. Они исполнялись как религиозное песнопение или читались как молитвы одним молящимся или группой лиц, собравшихся для поклонения Богу. В этой книге сто пятьдесят псалмов, и в заголовках многих из них (фактически семидесяти трех) сказано, что они написаны Давидом. В целом это творческий труд многих вдохновленных свыше авторов. В своем окончательном виде псалмы, возможно, были собраны вместе выдающимися иудейскими деятелями Эзрой, Неемией (вторая половина V в. до Р.Х.) или вскоре после них учеными-писцами.
Многие из библейских идей нашли свое отражение в псалмах. Здесь очень выразительно представлены такие понятия, как прославление Бога, благодарность, вера, надежда, сокрушение о грехе, Божья верность и Его помощь. Главная же идея псалмов - глубокое доверие Богу. Авторы псалмов всегда выражают свои подлинные чувства, прославляют ли они Бога за Его благодеяния или жалуются Ему во время бедствия. Псалмы являют собой наиболее совершенные образцы лирической поэзии. По глубине чувств и возвышенности устремлений, по полноте раскрытия помыслов и чаяний человеческой души, по красоте и утонченности и, в ряде случаев, по силе и величию речений они остаются непревзойденными и в самых возвышенных выражениях лирики светской. Ибо какая другая поэзия может подняться до высот той поэзии, тема которой - поиск душой человеческой вечного Бога? Как духовное и вечное превосходит земное и эфемерное, так и поэзия псалмов возвышается над великими сокровищами мировой лирики.
В древнем Израиле посредством псалмов люди могли прославлять Бога (см. Пс 105), говорить о своей печали (см. Пс 12), учить (см. Пс 1), выражать почтение израильскому царю и молиться о том, чтобы он правил мудро и судил справедливо (см. Пс 71), рассказывать о власти Бога над всем творением (см. Пс 46); проявлять свою любовь к Иерусалиму (см. Пс 121) и отмечать праздники (см. Пс 125). Конечно, псалмы могли служить одновременно многим целям.
Христос нередко ссылался на псалмы, когда проповедовал и учил. Часто цитировали их и новозаветные писатели. У первых христиан они тоже звучали в песнопениях, наставлениях и пересказах Благой Вести о том, что сделал Бог для мира через Иисуса Христа. Можно заметить, например, что только на один стих из Псалма 117: «Камень, что отвергли строители, краеугольным стал камнем» (117:22) - в Новом Завете дано шесть ссылок как на предсказание об отношении руководителей израильского народа к Иисусу и о Его роли в созидании Церкви.