Вхождение в землю обетованную — процесс многогранный. Туда, само собой понятно, нужно было войти физически — иначе всё остальное было бы не более чем символом, а Богу символов недостаточно. С другой стороны, если бы этим физическим вхождением всё ограничилось, оно потеряло бы всякий смысл. Отсюда обрезание — «снял я с вас срам Египта». Почему срам? Потому, что быть необрезанным для еврея означало не признавать открыто свою принадлежность к народу Божию. Обрезание — знак союза-завета, само по себе оно не заменяет ни отношений с Богом, ни духовного пути.
В принципе за Богом можно идти без всякого обрезания. С другой стороны, обрезание оказывается напоминанием самому человеку о той ответственности, которая лежит на нём, если он принадлежит к народу Божию. Отказ от обрезания в этом смысле похож на отказ от юридической фиксации некоторых отношений, например, супружеских. С одной стороны, брак есть брак, перед Богом он не становится чем-то иным без бумажки из Загса. С другой, если он или она упорно этой бумажки не хочет, есть повод задуматься. Может быть, человек просто не желает себя связывать лишними обязательствами? Примерно так же было и с обрезанием, только избавиться от него уже было невозможно.
Человек свидетельствовал свою готовность строить отношения с Богом Авраама и идти за Ним, свидетельствовал так, чтобы это свидетельство осталось навсегда. Или не свидетельствовал, и тогда вставал закономерный вопрос: почему? Не хотел брать на себя лишней ответственности? Может быть. Как может быть и другое: обычная расслабленность, погружённость в повседневную «текучку». Не случайно упоминает священнописатель, что вышедшие из Египта обрезаны были, а вот родившиеся в пустыне — нет.
Вышедшие из Египта были на Синае, они заключили с Богом завет, а родившиеся в пустыне жили в этом завете, но как бы по инерции, не особо задумываясь о том, что он для них означает, а значит, не думая и о знаках завета. Знаки ведь становятся важны тогда, когда осознаёшь то, что они обозначают, осознаёшь по-настоящему. Теперь, в земле обетованной, надо было осознать завет заново и по-настоящему. Иначе данная Богом земля легко превратилась бы в Египет — со всеми вытекающими последствиями.
3-7 Обрезание совершалось, как и в Египте, каменными ножами, что указывает на глубокую древность обряда. То, что многие израильтяне оказались необрезанными, свидетельствует о том, что их родители, не вошедшие в Ханаан, пренебрегали заветами Моисея. Возобновление обряда означало, что народ возвращается под "сень закона".
10-12 Вторым религиозным актом Израиля было совершение Пасхи. Это совпало с началом оседлой жизни, на которое указывает "прекращение выпадения манны" (символ конца странствий).
13-15 Сказание о явлении "Вождя воинства Господня" означает, что взятие Иерихона будет исключительно делом Промысла Божия. "Воинством Господним" именовались ангелы (см Быт 32:1-2; Пс 102:20). Отсюда наименование Бога Ягве Саваоф, что означает Ягве Воинств или Ягве Сил.
Кн Иисуса Навина в евр. тексте называется книгой «Иошуа», по имени центральной фигуры повествования. Иошуа (греч. ‘Ιησου̃ς) означает Ягве-спасение. Это имя, родственное по смыслу именам «Осия» и «Исайя», носило несколько ВЗ-ных лиц. По повелению Божию оно было дано и Тому, Кто явился истинным Спасителем мира (Лк 1:31).
При чтении кн Ис Нав следует иметь в виду три важнейших ее аспекта.
1. Книга была написана, по мнению многих западных библеистов, в эпоху плена — эпоху покаяния. В ней утверждается, что контакты с язычниками и измена вере были главной причиной всех бедствий народа и его изгнания. Поэтому сказания о переселении в Ханаан даны в рамках определенной богословской схемы, но историческая достоверность главных описываемых в ней событий подтверждается данными археологии. Израильтяне представлены непримиримыми врагами язычества. Они не вступают в союзы с хананеями, а изгоняют их из городов, другие же города предают заклятию. Они шествуют по стране под покровительством Ягве, Который предрешил участь нечестивых хананеев. Завоевав Землю Обетованную, Иисус Новин разделяет ее на уделы по числу колен Израилевых. Одноко все это не столько отражение действительной истории, сколько идеальная картина, назначение которой — показать далеким потомкам завоевателей, что Бог был с ними, пока они строго блюли свою веру и не вступали в связь с язычниками.
В действительности же переселение в Ханаан происходило постепенно и не имело характера единой военной кампании. Иисус покорил несколько областей и городов, но распределение территории осуществлялось уже не им. В целом, Ханаан остался страной со смешанным израильско-ханаанским населением. Достаточно сказать, что Иерусалим находился в руках хананеев вплоть до времен Давида. Частые отпадения израильтян в язычество едва были бы возможны, если бы они являлись единственными обитателями Палестины. А отпадения эти происходили постоянно до самого плена (6 в. до Р.Х.). В свете Писаний пророков и НЗ грозная непримиримость Иисуса Навина к иноверцам получает чисто духовный смысл. Нравственный уровень людей того времени нельзя отождествлять с пророческой и тем более НЗ-ной этикой. Поэтому многие рассказы книг отражают представления полудиких кочевников, в сознании которых едва лишь забрезжили простейшие нравственные и религиозные понятия.
2. Некоторые элементы этой книги представляют собой, по всей вероятности, записи устных преданий героического эпоса (записаны они возможно еще между 11 и 10 вв). В них, несомненно, зафиксирован ряд верных воспоминаний об основных событиях времен Иисуса Навина, что подтверждают археологические раскопки в Палестине (название «Палестина» происходит от «пелесет», филистимлян, живших на западном побережьи страны).
3. Религиозный смысл книги сводится к следующему: дар Божий не легко получить, оставаясь пассивным. Чтобы овладеть Землей Обетованной, Израиль допжен был собрать все свои силы и одолеть стоящие на пути препятствия. Это призыв к активности, без которой дар Божий остается недосягаемым. То же самое мы видели в истории борьбы Иакова с ангелом (Быт 32). Знамения, явившиеся во время вступления в Ханаан, символизируют небесную помощь тем, кто борется. Овладение землей есть прообраз вхождения в Царство Божие, которое требует усилий (Мф 11:12).
Книга Иисуса Навина делится на три части: а) завоевание Земли Обетованной (Ис Нав 1-12); б) распределение территории между коленами (Ис Нав 13-21); в) конец жизненного пути Иисуса Навина, в частности его последняя речь и собрание в Сихеме (Ис Нав 22-24). Девтерономической традиции вероятно принадлежат ретушь некоторых подробностей: (Ис Нав 1, Ис Нав 8, Ис Нав 10-12, Ис Нав 22, Ис Нав 23) и новая редакция гл. 24. Сохранение этой ретушированной главы, наряду с главой 23-й, испытавшей ее влияние, но написанной другим лицом, указывает на две последовательные редакции книги.
Завоевание всей Земли Обетованной представлено как результат совместных действий колен. Кн Судей (Суд 1) рисует несколько другую картину: в ней показано, как каждое колено самостоятельно боролось за свою территорию и нередко терпело неудачи; это предание иудейского происхождения, некоторые элементы которого встречаются среди географических сведений, данных в кн Ис Нав (Ис Нав 13:1-6; Ис Нав 14:6-15; Ис Нав 15:13-19; Ис Нав 17:12-18). Исходными пунктами завоевания юга Палестины были, по-видимому, Кадес и Негев, и осуществлялось оно главным образом отдельными группами, которые только постепенно включались в колено Иудино: потомками Халева, Кенеянами и сынами колена Симеонова. Центральная Палестина была завоевана группами, перешедшими Иордан под руководством Иисуса Навина и состоявшими из членов колен Ефремова-Манассиина и Вениаминова, тогда как утверждение на севере происходило медленнее. Освоение различных областей осуществлялось посредством завоевания или мирного проникновения или заключения союзов с тогдашними владельцами страны. Историческая роль Иисуса Навина в занятии Палестины с момента перехода через Иордан до собрания в Сихеме не подвергается сомнению. Принимая 1250 г за приблизительную дату Исхода, можно наметить следующую хронологию: вступление южных групп около 1250 г, занятие центральной Палестины группами, пришедшими из-за Иордана — начиная с 1225 г, экспансия северных групп около 1200 г до Р.Х.
Отцы Церкви видели в Иисусе Навиие прообраз Иисуса Христа: он носит то же спасительное имя; он ведет народ Божий через Иордан в Землю Обетованную, подобно тому как Христос вводит крещеных во имя Его в Царствие Божие; завоевание же и распределение территории были для них прообразами побед и распространения Церкви.
В перспективе ВЗ центральной темой книги является сама земля ханаанская: народ, нашедший в пустыне Бога, теперь получает от него землю. За израильтян сражается Сам Ягве (Ис Нав 23:3-10 и Ис Нав 24:11-12) и дает им в наследие страну, которую обещал их отцам (Ис Нав 23:5-11).
В еврейской Библии исторические книги (Иисуса Навина, Судей и Царств) называются «Небиии ришоним». т.е. «Ранние пророки», в противоположность «Поздним пророкам»: Исайе, Иеремии, Иезёкиилю, Даниилу и двенадцати «малым пророкам». Предание приписывало их составление пророкам: Иисусу Навину, Самуилу и Иеремии. Уже само название этих книг свидетельствует о том, что составители не являются историками в древнем и, тем более, современном смысле слова. Они — глашатаи Слова Божия, избравшие главной темой своих книг отношение Израиля с Ягве, его верность или неверность — неверность в особенности — Богу Завета. Приводя примеры из прошлого, они излагают религиозное учение, выступают как пророки и наставники народа. Их интересуют не столько минувшие события, сколько уроки, которые можно из них извлечь.
Однако назидательный характер «Ранних пророков» не лишает их повествование исторической ценности. Составители этих книг опираются на обширный материал первостепенной важности и значения. Это не только устные рассказы и древний эпос, но и биографии великих людей Израиля, написанные вскоре после их кончины, а также государственные летописи Израильского и Иудейского царств, на которые свящ. писатели часто ссылаются (2 Цар 1:18; 3 Цар 11:41; 3 Цар 14:19; ср 2 Пар 27:7).
Исторические книги составляют одно целое, завершенное не ранее 562 г до Р.Х. (4 Цар 25:27). В Библии они следуют непосредственно за Пятикнижием: в конце кн Втор Иисус Навин указан как преемник Моисея, а события кн Ис Нав начинаются как раз на другой день после смерти законодателя Израиля.
Духовный смысл сборника можно кратко сформулировать следующим образом: Ягве, положив начало существованию Своего народа, ведет его по пути восхождения к тому времени, когда Он окончательно воцарится в мире (Царство Божие). Для этого Он отдает Израилю Землю Обетованную, поставляет Давида монархом и обещает его потомку вечную власть в эсхатологическом Царстве. Но в то же время составители исторических книг сурово и беспощадно обличают народ Божий за его неверность Завету. Эта неверность является прямой причиной тех бедствий, которые обрушиваются на Израиль. Таким образом история превращается в урок и предупреждение. Она содержит призыв к покаянию, который с особой силой прозвучал в эпоху плена Вавилонского.
Второзаконие исторически обосновало учение об избранности Израиля и определило вытекающее отсюда его теократическое устройство; вслед затем кн Ис Нав рассказывает о поселении избранного народа в Обетованной Земле, кн Судей излагает чередование отступничеств и помилований, 1 и 2 кн Царств повествуют о кризисе, приведшем к установлению царской власти и подвергшем опасности теократический идеал, который затем осуществляется при Давиде; 3 и 4 кн Царств описывают упадок, начавшийся при Соломоне: несмотря на благочестие некоторых царей, произошел целый ряд отступничеств, за которые Бог покарал Свой народ.
5 Переход через Иордан показал самым делом израильскому вождю и народу, что среди них есть Бог живой, Которому ничто на земле не может противостоять. Но всесильная помощь Божия была обещана при исполнении Его воли, выраженной в законе (1:7-8). Одной из важнейших заповедей закона была заповедь об обрезании всего мужеского пола. Исполнение последней требовалось, в частности, для всякого израильтянина и пришельца, желавшего участвовать в совершении Пасхи, время которой приближалось. Одновременное совершение этого обряда над большинством народа, только что вступившего в неприятельскую землю, представляло, без сомнения, большие трудности и опасности (Быт 34:25), которые могли быть побеждены только надеждой на всесильную помощь Владыки всей земли. Основанием для этой надежды служило то, что испытал народ при переходе через Иордан. Находила себе подкрепление эта надежда и в том действии, какое произвел переход израильтян через Иордан на ханаанские народы. Указанием на последнее и начинается 5-я глава.
5:1 Переход израильского народа через непереходимый в половодье Иордан произвел на всех ханаанских царей и управляемые ими народы поразительное действие и усилил до крайней степени упадок духа, начавшегося уже прежде (2:10-11). При таком подавленном состоянии ханаанские цари не могли немедленно вступить в борьбу с вторгнувшимся в их землю врагом.
Все цари Аморейские... и все цари Ханаанские названы здесь, как цари двух сильнейших народов, владевшие главными областями страны — горами и равнинами. В греко-славянском переводе ханаанские цари названы βασιλει̃ς τη̃ς Φοινίκης = цари финические, т. е. царями отдельного ханаанского племени — хананеев, живших при море, согласно с чем эти цари могут для большей ясности быть названы «Хананейскими».
Переходили они. Соответствующее этим словам еврейское выражение, как оно печатается в тексте (аверену), значит «мы переходили», из чего некоторые выводили, что писатель книги был сам очевидцем описываемого им события. Такой вывод не может быть признан правдоподобным уже потому, что еврейские ученые не признали это начертание еврейского слова правильным и заменили его другим — аверам, значащим: переходили они; не признали правильным первое начертание еврейского слова и LXX толковников, как показывает греко-славянский перевод: ἐν τω̨̃ διαβαίνειν αὐτούς = преходити им, согласный со вторым, измененным начертанием еврейского слова. Нужно при этом иметь в виду и то, что если бы выражение аверену = «мы переходили» и оставалось в еврейском тексте без изменения, оно могло быть употреблено писателем — не очевидцем события — вместо имени народа, к которому он принадлежал, т. е. вместо «сыны Израилевы». Примерами такого употребления личного местоимения вместо названия народа — что так обычно и в настоящее время — служат другие места этой книги (4:23 об осушении Чермного моря пред нами, доколе мы не перешли его; 5:6 дать нам землю) и Пс 65:6 (евр. 66:6), где псалмопевец, воссылая Господу, очевидно, от имени своего народа песнь радости за обращение моря в сушу и переход через реку стопами, восклицает: там веселились мы о Нем.
Выражение (они ужаснулись) служит передачей греческого LXX-ти κατεπλαγήσαν, читаемого в Ватиканском, Александрийском и других списках; оно представляет, по всей вероятности, вторичный, более ясный перевод употребленного здесь еврейского слова ваиммас, которое переведено было у LXX-ти слишком буквально: ἐτάκησαν = истаяша (мысли их); необычность в речи этого выражения и повела, по всей вероятности, к тому, что сделан был новый перевод, одним из которых и было ужаснулись (были и другие его переводы, см. Холмс).
5:2-3 В то время, когда израильский народ расположил свой стан у холма, названного Галгалом, а цари и племена ханаанские находились в состоянии оцепенения от охватившего их страха, последовало Иисусу Навину божественное повеление о том, чтобы он приготовил каменные ножи и сделал снова весь народ обрезанным, каким он был прежде.
Острые (каменные) ножи. В еврейском тексте употреблены здесь два слова харвот цурим, значащие по буквальному периоду «ножи каменные», как переведены эти слова в Вульгате (cultros lapideos). У LXX-ти первоначальный перевод состоял так же, нужно думать, из слов ἐκ πέτρας ἀκροτόμου «из камня острого», как читается в Александрийском и некоторых других списках с опущением слова πετρίνας = «каменные». Слово «острые» представляет позднейший перевод еврейского слова цурим, который не признают точным и западно-христианские комментаторы, опирающиеся вообще на еврейский текст1. Употребление каменных ножей при обрезании было древним обычаем (Исх 4:25), сохранявшим свою силу и в то время, когда в обыденной жизни начало употребляться железо.
И обрежь сынов Израилевых во второй раз, т. е. снова, вторично сделай весь израильский народ обрезанным, каким он вышел из Египта.
5:4-5 Ст. 4-5-й заключают объяснение того, каким образом израильский народ в общей своей совокупности перестал быть обрезанным; рассмотрение их см. в конце главы .
5:6 Сорок (два) согласно с большинством списков и изданий перевода LXX-ти, за исключением, сколько доселе известно, Ватиканского списка № 58, XIII в., и греческого текста Комплютенской Полиглотты, в которых читается одно τεσσαράκοντα = 40 без прибавления: καὶ δύο = и два. При всем том за первоначальное число лет в данном месте библейского текста с полною уверенностью должно быть принимаемо «40», а не «42», потому, во-первых, что первое есть единственное и неизменное число, которым в книгах Ветхого и Нового Завета (Исх 16:35; Чис 32:13; Втор 1:3; 2:7; 8:2,4; 29:5; Неем 9:21; Пс 94:10; Ам 2:10; 5:25; Деян 13:18) определяется время странствования израильтян по пустыне между выходом из Египта и вступлением в Ханаанскую землю; и, во-вторых, потому, что сорок (арбаим) читается в данном месте по еврейскому тексту. Что касается числа «42», то оно, как определение времени странствования по пустыне, нигде в Библии, кроме данного места кн. Иисуса Навина по большинству греческих списков, не указывается. При этом заслуживает внимания еще то обстоятельство, что в Острожской и Первопечатной Библии читается именно число «40»2. Это же число (quadraginta) читается и в переводе блаж. Иеронима.
Объяснение дальнейших слов 6-го ст. см. комментарий после конца главы .
5:7 Здесь делается объяснение относительно другой части израильского народа, на которую указано во 2-й половине 4-го ст. и которая состояла из необрезанных. Над этою большею половиною народа (см. к 4 ст.), состоявшею из молодого поколения израильского народа, которое сохранил Господь в живых в силу продолжавшегося Завета Его вообще с народом (Чис 14:31), Иисус Навин совершил обрезание. А причина того, что столь многие оставались необрезанными, указывается та, что их (как родившихся) на пути не обрезывали или, дословно с еврейского, «не обрезывали их на пути». По смыслу этих слов причиной не совершения обрезания над родившимися на пути служило самое состояние израильтян, как передвигавшихся в общей своей совокупности с места на место и не имевших возможности делать остановки на несколько дней для того, чтобы совершить обрезание и затем оставаться в течение некоторого времени на месте. Некоторые из комментаторов не довольствуются таким объяснением и присоединяют к нему еще другое, состоящее в том, что осуждение, постигшее старшее поколение, пало отчасти и на младшее (Чис 14:35), которое несло его за грехи отцов своих, и что это осуждение служило причиной, по которой рожденные на пути оставались не обрезанными, причем к последним причисляются именно те, которые родились после возмущения отцов в Кадесе в последние 38 лет (Keil. Iosua. 37-39; Cook. Commentary. II, 28-29). Это объяснение особой причины не совершения обрезания над родившимися на пути представляется правдоподобными потому, что писатель кн. Иисуса Навина не без особенной цели начинает здесь разъяснение того, чем вызвано было возобновление обрезания, с указания на осуждение, которому подверглось старшее поколение израильского народа. Такое указание располагает ставить в связь с этим осуждением и несовершение обрезания над родившимися во время исполнения последнего. Весьма вероятно, что отцы, нарушившие Завет с Богом и подпавшие осуждению, не заботились о том, чтобы их дети носили на себе печать Завета.
5:8-9 Число необрезанных, имевших возраст от одной недели (Быт 17:27) до 38 лет (см. объяснение к ст. 4-5), было значительно больше числа имевших обрезание; не без основания оно определяется от 600 до 700 тысяч (Keil. Iosua. 40). Совершение священного обряда над таким большим числом лиц могло быть при всем том совершено быстро, в течение одного дня, т. е. 11 числа первого месяца (см. 4:19), благодаря большому числу его совершителей, которыми могли быть все обрезанные, составлявшие, как было замечено, около 300 тысяч. То, что народ беспрепятственно согласился на совершение обрезания над большей половиной своего мужского состава в незавоеванной стране, свидетельствует об ином его настроении, чем 38 лет (Чис 14) назад — о его вере в Бога, которая и делала его достойным носить на своем теле знамение Завета. Совершение обрезания именно в Ханаане для израильского народа имело еще то значение, что этим полагался конец египетскому поношению, т. е. насмешкам со стороны египтян над израильским народом, которые состояли, как видно из молитвенных воззваний Моисея к Господу (Исх 32:12,13; Чис 14:13-16; Втор 9:29), в том, что, вышедши из Египта, он не достиг ничего лучшего, не овладел землей отцов своих и только гибнет в пустыне от гнева исповедуемого им Бога. Когда, под всесильным покровом Господа, народ вступил в Ханаанскую землю и в совершении обрезания получил залог общения с Ним и Его благоволения, поношение со стороны египтян перестало тяготеть над ним; оно «свалилось с него», как сваливается камень с горы. От этого «сваливания» или «снятия» поношения с израильтян самое место, где это произошло, получило название «Галгал», что значит «скатывание, сваливание». О месте Галгала см. к 4:20.
Нахождение всего народа в Завете с Богом делало возможным для него совершение Пасхи, наступавшее через два дня. Болезненное состояние обрезанных не могло служить препятствием к этому (Чис 9:10), а приготовить пасхального агнца могли прежде обрезанные; они же оберегали и израильский стан от нападения врагов, от которого обезопасил, кроме того, наведенный на них страх.
Пасха совершена была в 14-й день первого месяца (ср. 4:19) вечером, т. е. сообразно с установлениями (Исх 12:6; Лев 23:5 и др.). Под другим днем Пасхи, с которого израильтяне стали есть произведения земли, нельзя разуметь здесь 15-й день первого месяца, как в Чис 33:3, на том основании, что закон (Лев 23:14,10) запрещал употреблять в пищу новый хлеб прежде принесения в святилище снопа новой жатвы, а это принесение должно было совершаться (11) на другой день праздника (буквально с еврейского «субботы» под которым разумеется 15-й день первого месяца, т. е. Пасха, которая праздновалась, как суббота. Таким образом, употребление в пищу произведений земли от новой жатвы начиналось с 16-го дня первого месяца. После того, как израильтяне стали питаться произведениями ханаанской земли, ниспослание манны, как переставшей быть необходимою, прекратилось.
5:13-16 Когда через совершение обрезания и Пасхи народ укрепил ею общение с Господом и таким образом внутренне приготовился к предстоящему подвигу, обязанностью израильского вождя было приступить к самому делу и прежде всего к завоеванию ближайшего к израильскому стану укрепленного города, т. е. Иерихона. В то время, когда он, занятый, конечно, мыслью об этом, находился вблизи города, ему последовало новое божественное откровение относительно его завоевания. Откровение сообщено было через ангела Господня, явившегося в виде мужа с обнаженным мечом. Принятый за обыкновенного воина, явившийся открыл себя через объявление своего ангельского чина: вождь воинства Господня и указание на святость места. Обнаженный меч и звание явившегося, как вождя воинства Господня, показывали Иисусу Навину на готовность небесных сил помогать в предстоящей борьбе с ханаанскими народами. Основанием для того, чтобы в явившемся Иисусу Навину видеть ангела Господня, служит то, что он, подобно явившемуся в купине (Исх 3:2-5) требует снятия обуви, равно как то, что явившийся носит здесь (6:1), как и в кн. Исход, имя Господь и открывает себя, как Господь. Блаж. Феодорит не соглашался, однако, с теми, которые в явившемся Иисусу Навину видели Бога Слово: по его мнению, «это был архангел Михаил» (Творения блаж. Феодорита. Т. I, с. 277). Он сказал: нет по нынешнему еврейскому тексту. Вместо нет читается αὐτω̨̃ = «ему» в древних и позднейших греческих списках и других переводах, равно как в славянской Библии (при этом переводчики вместо еврейского ло с алеф, как в нынешнем еврейском тексте, читали, очевидно, ло с вав холем, каковое начертание находится и в некоторых еврейских списках) (Keil. Iosua. 43). Греко-славянский перевод: ему и ввиду значительного числа свидетельств в его пользу, и того обстоятельства, что при нем ответ явившегося Иисусу Навину получает большую определенность через указание, к кому он обращен, заслуживает во всяком случае того, чтобы он был отмечен.
Воинством Господним названо здесь не войско израильское, как в Исх 7:4; 12:41, а воинство небесное как в 3 Цар 22:19; Пс 127:2, ибо у израильского войска был уже вождь, Богом поставленный.
(Сюда) привнесено из славянской Библии; этому слову нет соответствующего ни в еврейском тексте, ни в греческих списках, насколько известно.
Слова «господин мой» служат передачей еврейского слова «адони» в нынешнем его начертании. В древнейших греческих списках и позднейших, а также и изданиях греческого перевода читается здесь: Δέσποτα, которое в древнеславянском переводе передавалось словом «Владыко Господи» (В. Лебедев. 247) или Господи, как в нынешней славянской Библии. Греческий перевод показывает, что LXX-т читали здесь соответствующее ему еврейское слово так же, как и в других местах, где оно употреблено в смысле божественного имени (Быт 15:2; 18:30,31 и др.), т. е. «Адонай». Такой перевод представляется более соответствующим потому, что в явившемся, в вожде воинства Господня, Иисус Навин должен был во всяком случае увидеть вышеземное существо или ангела.
Требование снять обувь с указанием на святость места должно было напомнить Богоявление Моисею при Хориве и с большей ясностью показать в явившемся ангела Господня, в котором открывается сам Господь, как и называется явившийся в следующей главе. Прежде чем передать самое откровение, писатель книги сделал краткое замечание о состоянии города, к которому оно относилось (ст. 16). Он говорит именно, что этот город — Иерихон — был сильно укреплен, что в евр. тексте выражено повторением одного и того же глагола сагар = «запирать» в двух формах причастия, каковое выражение буквально может быть передано словами (Иерихон) «запирая был заперт», по греко-славянскому переводу заключен и огражден.
Дальнейшие слова никто не выходил и никто не входил еще более усиливают мысль об укрепленности города, вследствие окружающих его со всех сторон стен, и вместе с тем указывают, что он был готов защищаться от нападения израильтян. Из 6:1 видно, что в Иерихоне были и храбрые люди, могущие защищать свой город.
От страха прибавлено для округления русской речи; вместо этого в некоторых из греческих списков читается ἀπὸ προσώπου, согласно с чем в славянской Библии: от лица сынов Израилевых.
5:16 16-й ст. в других изданиях греческого перевода служит начальными стихом 6-й главы.
Объяснение 4-5-го ст. В том виде, как читаются эти стихи по русскому и славянскому переводам, смысл их неясен. По словам 4-го, поставленным в скобках, необрезанными в израильском народе были, во-первых, те, которые тогда родились на пути, и, во-вторых, те, которые из вышедших из Египта не были тогда обрезаны. Первое из этих положений выражено одинаково и во второй половине 5-го ст.: весь народ, родившийся в пустыне на пути, после того, как вышел из Египта, не был обрезан. Между тем второе положение не находит себе соответствия в начальных словах 5-го ст., где говорится, напротив, что обрезан был весь народ, вышедший из Египта. Причина такого несовпадения слов одного стиха со словами другого заключается в том, что русско-славянский перевод 4-го ст. представляет передачу двух переводов — с греческого LXX-ти и еврейского текста. Слова (сынов Израилевых, которые тогда родились на пути и которые из вышедших из Египта не были тогда обрезаны, всех их обрезал Иисус) служат передачей перевода LXX-ти, как он читается в древнейших списках: Ватиканском, Александрийском, и др.3 В этих списках вторая половина 4-го и 5-го ст., как читается в русском и славянском переводах, начиная со слов: весь народ, вышедший из Египта... до конца 5-го стиха, отсутствует4. Отсутствовала она и в древнем рукописном славянском переводе5. То, что по славяно-русскому переводу составляет вторую половину 4 и 5 ст., представляет перевод с нынешнего еврейского текста и согласного с ними другого греческого, который сделан был в древнее время и приведен был Оригеном в его Гекзаплах6. Здесь этот второй перевод был отмечен так называемым астериском7, как перевод, которым, согласно с еврейским текстом, восполнялся общеупотребительный в то время текст LXX-ти. А вышеуказанный первоначальный греческий перевод, передача которого составляет первую половину 4-го ст. по русско-славянскому переводу, отмечен был в Гекзаплах так называемым овелом, как излишний против еврейского текста. Эти отличительные знаки (астериск и овел), поставленные Оригеном, ясно указывали на взаимное отношение и значение этих двух переводов, как переводов одного и того же места библейского текста. Но в последующее время, когда изготовлявшие новые списки с исправленного Оригеном греческого текста перестали выставлять поставленные им знаки, оба приведенных периода стали писаться один после другого, как составлявшие одно целое. Таким образом явился греческий текст данного места, какой находится в Лукиановских списках в воспроизведенном по ним издании8, а также в Комплютенской Полиглотте и других изданиях греческого перевода LXX-ти, в том числе и в Московской греческой Библии9. Комплютенской Полиглоттой пользовались при этом, нужно думать, исправители нынешнего славянского перевода.
Из приведенной справки с древними памятниками библейского текста видно, что послужившие подлинником для русско-славянского перевода два греческих перевода, как именно различные переводы одного и того же места библейского текста, не могут быть соединяемы вместе, потому что при таком соединении, т. е. при совместной передаче того и другого, получается двукратный перевод. А из этого само собой следует, что при переводе данного места библейского текста необходимо делать выбор между существующими двумя переводами и, избрав один из них совершеннейший, сделать по нему перевод. Этот выбор в данном месте кн. Иисуса Навина не представляет особенной трудности. Относительно первого, древнейшего, греческого перевода данного места еще Оригеном было указано, что он не соответствует еврейскому тексту; в частности, выше замечено было, что выражаемое им представление об израильтянах, не имевших обрезания при выходе из Египта, находится в разногласии со словами греко-славянского перевода 5-го ст. К этому нужно присоединить то, что это представление о необрезанных израильтянах при выходе из Египта исключается повествованием кн. Исход. В ней нигде не говорится, что между вышедшими из Египта израильтянами были необрезанные, а между тем это явление, если бы оно существовало, не могло быть обойдено молчанием вследствие понятной его важности ввиду совершившегося через два месяца по выходе из Египта вступления Господа в Завет с израильским народом. Если бы в составе последнего были не имевшие обрезания, над ними перед заключением Завета совершен был бы, без сомнения, этот обряд. Если Моисею ангел Господень угрожал смертью за несовершение обрезания над его сыном, то тем менее могло быть допущено заключение Завета с народом, имевшим в своей среде необрезанных. Времени для совершения обрезания пред заключением Завета было достаточно (Исх 19:10-11). На основании всего этого древнейший греческий перевод 4-5 ст., которым пользовались древние славянские переводчики, должен уступить свое место позднейшему, который имеет перед ним то преимущество, что он вполне согласуется с еврейским текстом, как он читался во времена Оригена и блаж. Иеронима, перевод которого не содержит также слов, соответствующих древнейшему греческому переводу10, и как читается он в настоящее время. Этот позднейший греческий перевод соответствует также и библейскому повествованию о событиях Исхода и Синайского Богоявления.
Если в силу приведенных оснований слова 4-5 стихов, служащие передачей древнейшего греческого перевода и поставленные в скобках, оставить в стороне, то при этом библейский текст этих стихов имеет такой смысл: все вышедшие из Египта израильтяне, способные к войне, т. е. взрослые, имевшие больше 20 лет (Чис 1:3), умерли в пустыне на пути из Египта; весь народ, вышедший из последнего, был обрезан, а все родившиеся в пустыне во время путешествия из Египта не были обрезаны. Следовательно, из всех имевших обрезание при выходе из Египта оставались в живых только те, которые в то время были моложе 20 лет, а после перехода через Иордан имели от 40 лет и выше; а все прочие израильтяне моложе 40 лет были необрезанными. Если средняя продолжительность жизни в то время была значительно выше, чем в настоящее (Моисей скончался в 120 лет, Иисус Навин — в 110 лет) и достигала 80 лет (Пс 89), то число необрезанных составляло большую половину израильского народа, так как пожилых людей (за 40 лет) всегда меньше, чем молодых. Число обрезанных израильтян, перешедших Иордан, некоторые из комментаторов считают от 250-300 тыс.11
Продолжение объяснения 6-го ст. Дальнейшие слова 6-го стиха (потому многие и не были обрезаны), доколе не перемер весь народ — представляют также соединение двух переводов — греко-славянского и другого — по нынешнему еврейскому тексту. Первому принадлежат слова, выделенный скобками, второму — дальнейшие слова до конца стиха. Из греко-славянского перевода внесены только начальные слова, а следующие за ними до конца 6-го ст. заменены переводом с еврейского. В полном своем составе греческий перевод данного места состоит из следующих слов, как они переведены по-славянски: сего ради не обрезани быша мнози от тех воинов, изшедших из земли Египетские, не послушавшии заповедей Господних, имже и определи Господь не видети земли, ею же12 клятся Господь отцем их13 дати нам землю кипящую медом и млеком. С еврейского это место, без каких-либо дополнений и пропусков, переводится: доколе не (буквально: пока) перемер весь народ, мужи войны (по дословному переводу), вышедшие из Египта, которые не слушали гласа Господня, которым Господь клялся, что они не увидят (буквально: не даст им увидеть) земли, которую Господь с клятвою обещал (буквально: клялся) отцам их дать нам землю, где течет молоко и мед. Сравнение обоих переводов показывает значительное различие их по выражаемой тем и другим мысли. По греко-славянскому переводу здесь указывается причина того, что многие из воинов, вышедших из Египта, не были обрезаны, а затем оказались нарушителями Божиих заповедей. Объяснение это имеет, очевидно, ближайшую связь со словами 4-го ст.: и елицы тогда не обрезани быша от изшедших из Египта. По переводу с еврейского, объясняется здесь то, почему перемерли все вышедшие из Египта взрослые (мужи войны) — указывается на непослушание гласу Господню, как на причину осуждения их на вымирание.
Привнесение в это объяснение библейского писателя слов греко-славянского перевода потому многие и не были обрезаны не является уместным потому, что осужденные на вымирание в пустыне принадлежали к обрезанным при выходе из Египта, как сказано в начальных словах 5-го ст. Слова потому многие и не были обрезаны приложимы только к другой части народа, которая состояла из родившихся в пустыне, но об этой части израильского народа говорится в следующее 7-м ст.
Сделанный в русском переводе опыт соединения двух переводов (с греческого и еврейского) не оказывается, таким образом, достигающим своей цели. Вследствие этого и здесь оказывается необходимым сделать выбор одного из двух переводов данного места, служащего наиболее точной передачей библейского текста. Этим одним переводом греко-славянский не может служить, потому что в нем выражено то же, как и в 4-м ст., представление о существовании многих необрезанных израильтян между вышедшими из Египта. Это представление, как объяснено выше, не согласуется с начальными словами 5-го стиха по греко-славянскому переводу: яко обрезани быша вси людие изшедшии и — с библейским повествованием о событиях Исхода и Синайского законодательства. Перевод с еврейского текста, как не заключающий этого представления, заслуживает уже по этому предпочтения. К тому, чтобы признать его точной передачей библейского текста данного места, располагает и согласие его с переводом блаж. Иеронима, у которого оно передано словами: donec consumerentur qui non audierant vocem Domini, et quibus ante iuraverat ut non ostenderet eis terram lacte et melle manantem = «пока истребились те, которые не слушали гласа Господня и которым прежде клялся, что не покажет им земли, текущей молоком и медом».
Если на основании приведенных соображений сосредоточивать внимание только на словах 6-го ст., не огражденных скобками, то смысл их получается следующий. Библейский писатель объясняет здесь то, как и почему умерли в пустыне взрослые израильтяне, вышедшие из Египта. Это произошло, говорит он, во время 40-летнего хождения по пустыне, на которое осуждены были все совершеннолетние, потому что они оказали неповиновение Господу; за это по божественному определению (Господь клялся) они были лишены наследования обещанной их предкам прекрасной земли.
Написание книги и ее писатель. Ряд исторических книг Ветхого Завета начинается книгою Иисуса Навина.12345678910 В еврейском тексте книга Иисуса Навина надписывается: «Иегошуа», в греческом переводе LXX-ти толковников: «Иисус». Такое надписание дано ей «потому, что в ней содержится история и деяния Иисуса Навина, преемника Моисея». Так сказано в «Синопсисе священных книг», приписываемом св. Афанасию Александрийскому. Известное иудейское сказание о том, что «Иегошуа» написал свою книгу и восемь стихов в Законе (Втор 34:5-12), не было общепринятым у отцов и учителей христианской церкви и не соответствует содержанию некоторых мест книги. В самой книге говорится только, что Иисус Навин во время последнего при нем народного собрания, после заключения завета, вписал слова сии в книгу закона (Ис Нав 24:26), т. е. вписал изложенные в 24-й главе увещание к народу и обещание последнего служить Господу. Делаемый отсюда вывод, что сам Иисус Навин написал и прочие отделы, мог бы быть правильным, если бы содержание этой священной книги вполне соответствовало времени Иисуса Навина. Но на самом деле в ней находятся такие места, которые указывают на время, следовавшее за его смертью. Еще блаж. Феодорит остановил внимание на одном из таких мест и пришел к заключению, что Иисус Навин не был писателем книги, носящей его имя. Приведя слова: не сие ли есть писано в книге найденной (Ис Нав 10:13), блаж. Феодорит говорит: «писатель, сказав нам о такой силе пророка, что одним словом воспретил продолжать свое течение великим светилам... и опасаясь, что иный не поверит сему сказанию, говорит, что найдено это в древнем писании. Из сего явствует, что книгу сию написал кто-либо другой из живших позднее, почерпнув это из оной книги». Такое же представление о писателе этой книги внушают и другие изложенные в ней события, между которыми особенную важность в данном отношении имеют следующие. В Ис Нав 15:14-19 говорится о завоевании Халевом городов Хеврона и Давира. Это завоевание с такими же подробностями изложено в кн. Судей (Суд 1:10-15) между событиями, совершившимися по смерти Иисуса Навина (ст. 1). Слова, читаемые там же Ис Нав 15:63: «но Иевусеев, жителей Иерусалима, не могли изгнать сыны Иудины» — указывают также на время, следовавшее за смертью Иисуса Навина, так как завоевание Иерусалима сынами Иудиными, по Суд 1:1.8.21, произошло по смерти Иисуса Навина. Подробное приведенному замечание сделано и в Ис Нав 16:10, о ефремлянах, которые не изгнали Хананеев, живших в Газере. Это событие в Суд 1:29 отнесено также к тем, которые произошли или сделались ясными и обратили на себя внимание по смерти Иисуса Навина (Суд 1:1). Равным образом писателю книги Иисуса Навина известно было и завоевание Дановым коленом Лаиса, названного после того Даном (Ис Нав 19:47). Это событие, изложенное с обстоятельностью в кн. Судей (Суд 18) как завоевание Ласема, получившего тоже название «Дан», совершилось в то время, когда не было царя у Израиля (Суд 18:1), т. е. во время Судей (Суд 19:1; Суд 21:25). Высказываемая некоторыми из составителей учебных руководств по Священному Писанию мысль о том, что указанные места внесены впоследствии в виде дополнений, не может быть признана правдоподобной ввиду того, что места этого рода читаются без опущений в еврейском тексте и в древних переводах; да и сама по себе эта мысль о дополнениях в библейский текст не надежна, так как, по справедливому замечанию одного из отечественных библеистов, «может вести и ведет к печальным, ложным результатам». С устранением мысли о поздних вставках, которым будто обязаны своим происхождением вышеприведенные места кн. Иисуса Навина, последние вместе с некоторыми другими, сходными с ними по содержанию, должны иметь значение указаний на происхождение книги Иисуса Навина после его кончины, а в какое приблизительно время — это можно видеть из других мест этой книги. Так, она написана раньше первых годов царствования Соломона, потому что в Ис Нав 16:10 говорится о хананеях, живших в Газере до сегодня, между тем, во время царствования Соломона этот город был завоеван египетским фараоном и жившие в нем хананеи были истреблены (3 Цар 6:19). Написание ее — далее — нужно относить ко времени, которое предшествовало завоеванию Иерусалима Давидом, когда жившие в нем иевусеи (Ис Нав 15:63) были истреблены (2 Цар 5:6-8); раньше царствования Саула, когда жившие в Гаваоне хананеи подвергались избиению (2 Цар 21:1-2), между тем как в кн. Иисуса Навина (гл. 9) о них говорится как о пощаженных от истребления в силу заключенного с ними клятвенного договора с обязательством доставления воды и дров для жертвенника Господня на месте, какое бы ни избрал Господь (ст. 27). Такого рода указания книги приводят к концу правления Судей, как к такому времени, когда она получила, по всей вероятности, свое происхождение. При этом писателем ее в полном составе, в каком она существует в настоящее время, со включением последних стихов 24-й главы, мог быть Самуил или другой пророк из основанного им пророческого общества.
Предмет, разделение и исторический характер кн. Иисуса Навина. Как излагающая положение того, что делал Господь для основания Своего Царства на земле, кн. Иисуса Навина тесно связана с Пятикнижием, на что указывают начальные ее слова по греко-славянскому переводу, служащему буквальной передачей слов еврейского текста: И бысть по скончании Моисея раба Господня. Но как излагающая особые события из ветхозаветной истории царства Божия, она имеет отдельное, самостоятельное значение. Предметом ее служит совершившееся во дни Иисуса, сына Навина, и через его посредство исполнение божественных обетований о даровании избранному народу Ханаанской земли. Это исполнение состояло в завоевании этой земли и разделении ее между коленами, составлявшими израильский народ. Соответственно этому книга Иисуса Навина делится на две равные части. В первой части от 1 главы по 12 излагается завоевание, во 2-й — от 13-й главы по 22-ю — разделение земли. Последние две главы содержат изложение того, что сделал Иисус Навин по исполнении возложенного на него дела Божия для незыблемого дальнейшего его существования.
Изложенные в этой священной книге сведения о тех из отдельных событий, которые не выходят за пределы обычного хода жизни, не возбуждают сомнений в исторической достоверности. Сведения о таких событиях изложены с такими подробностями относительно мест, где они совершились, лиц, которые действовали в них, сказанных этими лицами отдельных замечательных слов (например, Ис Нав 10:12; Ис Нав 14:7 и др. места), с такою археологической точностью, которые показывают, что писатель книги имел подробные, точные, не только устные, но и письменные сведения о том, что совершалось в описываемое им время. Археологическая точность видна из того, что при изложении событий он оттеняет древние воззрения, когда, например, в Ис Нав 13:6, сидонян причисляет к тем племенам, которые были изгнаны из их владений, а эти последние причисляет к уделу Асирова колена (Ис Нав 19:28), между тем, как при первых израильских царях мысль об этом была уже оставлена и заменилась дружественными отношениями с финикийскими царями (2 Цар 5:11; 3 Цар 5:1 и др. места). Точное знание современной исторической обстановки писатель проявляет и в том, что называет Сидон великим (Ис Нав 11:8; Ис Нав 19:28), а Тир только укрепленным городом (Ис Нав 19:29) между тем, в последующее время первенство между финикийскими городами перешло к Тиру, ставшему «матерью Сидонян»; далее в том, что вместо обычного со времени Судей обозначения границ израильской земли словами: от Дана до Вирсавии (Суд 20:1; 2 Пар 30:5) избирает для обозначения протяжения завоеванной земли гору Халак на юге и Ваал-Гад на севере (Ис Нав 11:17; Ис Нав 12:7). Близкое знакомство с состоянием Ханаана во время завоевания писатель книги проявил и в том, что внес в изложение событий древние ханаанские названия некоторых из городов, в последующее время вышедшие из употребления, каковы Кириаф-Арба (Ис Нав 14:12), Кириаф-Сефер (Ис Нав 15:15), Кириаф-Санна (Ис Нав 15:49), Кириаф-Ваал, и Ваал (Ис Нав 15:9.60). Проявляющаяся во всем этом историческая точность писателя внушает естественное доверие и ко всем другим сообщаемым им в книге сведениям. Недоумения к сомнения вызывают у некоторых из комментаторов только сведения о тех событиях, которые изображены в книге как совершившиеся при действии божественного всемогущества. Внушаемая каноническим достоинством книги Иисуса Навина вера в то, что эти события совершились именно так, а не иначе, находит для себя подкрепление в уяснении целесообразности того, что и как совершилось во времена Иисуса Навина. При действиях его, как вождя израильского народа, особенная божественная помощь нужна была потому, что он, как и весь израильский народ, был только орудием для выполнения божественных обетований о наделении потомков Авраама землей, в которую он был призван и в которой он вместе с ближайшими своими потомками совершал странствования. Если бы израильский народ и его вождь были лишены этой помощи, они оказались бы бессильными выполнить то, что на них было возложено. Как ни ослабили себя ханаанские племена своими пороками и разъединенностью, они даже, при неполном соединении своих сил, могли оказать сильное сопротивление благодаря особенно своей воинственности, укрепленным городам (Числ 13:29; Втор 1:28) и военным колесницам (Ис Нав 11:4). Как недостаточна была сама по себе сила израильтян для завоевания Ханаана, видно из того, что они даже после того, как ханаанским племенам нанесено было поражение, чувствуют себя не в состоянии докончить завоевание (Ис Нав 17:16). Если бы израильский народ для вторжения в Ханаан был вынужден оставаться на восточной стороне Иордана до того времени, когда окончится наводнение, его встретили бы, конечно, ханаанские цари с многочисленным войском и загородили бы ему дальнейший путь. Если этого не произошло, то именно потому, что чудодейственно осушенное русло Иордана во время наводнения дало израильтянам возможность вторгнуться в Ханаан в такое время, когда не ожидали этого, а потому не приняли мер к отражению нападающих.
То, что водворение израильского народа в Ханаан было достигнуто не только его усилиями, но, главным образом, чудодейственной силой Божьей, имеет значение не для того только времени, но для будущего, не только частное, но и более широкое. Такой способ водворения израильтян в обетованной земле служит прообразом благодатного пути, который открыт Господом нашим Иисусом Христом. В этом отношении знаменательным для верующего является то, что, как в землю, обильную молоком и медом, ввел израильтян не кто иной, а именно носивший имя «Иисус» (так называется сын Нуна в Деян 7:45; Евр 4:8); так и путь в Царство Небесное открыт для всего человечества Иисусом Сыном Божиим (Творения блаж. Феодорита. I, 270).
Исторические книги
По принятому в греко-славянской и латинской Библиях делению ветхозаветных книг по содержанию, историческими (каноническими) книгами считаются в них книги Иисуса Навина, Судей, Руфь, четыре книги Царств, две Паралипоменон, 1-я книга Ездры, Неемии и Есфирь. Подобное исчисление встречается уже в 85-м апостольском правиле 1, четвертом огласительном поучении Кирилла Иерусалимского, Синайском списке перевода LXX и отчасти в 60-м правиле Лаодикийского собора 350 г.: Есфирь поставлена в нем между книгами Руфь и Царств 2. Равным образом и термин «исторические книги» известен из того же четвертого огласительного поучения Кирилла Иерусалимского и сочинения Григория Богослова «О том, какие подобает чести кн. Ветхого и Нового Завета» (книга Правил, с. 372–373). У названных отцов церкви он имеет, впрочем, несколько иной, чем теперь, смысл: название «исторические книги» дается ими не только «историческим книгам» греко-славянского и латинского перевода, но и всему Пятикнижию. «Исторических книг древнейших еврейских премудростей, – говорит Григорий Богослов, – двенадцать. Первая – Бытие, потом Исход, Левит, потом Числа, Второзаконие, потом Иисус и Судии, восьмая Руфь. Девятая и десятая книги – Деяния Царств, Паралипоменон и последнею имееши Ездру». «Читай, – отвечает Кирилл Иерусалимский, – божественных писаний Ветхого завета 22 книги, переведенных LXX толковниками, и не смешивай их с апокрифами… Это двадцать две книги суть: закона Моисеева первые пять книг: Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие. Затем Иисуса сына Навина, Судей с Руфью составляют одну седьмую книгу. Прочих исторических книг первая и вторая Царств, у евреев составляющая одну книгу, также третья и четвертая, составляющие одну же книгу. Подобно этому, у них и Паралипоменон первая и вторая считаются за одну книгу, и Ездры первая и вторая (по нашему Неемии) считаются за одну книгу. Двенадцатая книга – Есфирь. Таковы исторические книги».
Что касается еврейской Библии, то ей чужд как самый раздел «исторических книг», так и греко-славянское и латинское их распределение. Книги Иисуса Навина, Судей и четыре книги Царств причисляются в ней к «пророкам», а Руфь, две книги Паралипоменон, Ездры – Неемии и Есфирь – к разделу «кегубим» – священным писаниям. Первые, т. е. кн. Иисуса Навина, Судей и Царств занимают начальное место среди пророческих, Руфь – пятое, Есфирь – восьмое и Ездры, Неемии и Паралипоменон – последние места среди «писаний». Гораздо ближе к делению LXX стоит распорядок книг у Иосифа Флавия. Его слова: «От смерти Моисея до правления Артаксеркса пророки после Моисея записали в 13 книгах совершившееся при них» (Против Аппиона, I, 8), дают понять, что он считал кн. Иисуса Навина – Есфирь книгами характера исторического. Того же взгляда держался, по-видимому, и Иисус сын Сирахов, В разделе «писаний» он различает «премудрые словеса́... и... повести» (Сир 44.3–5), т. е. учительные и исторические книги. Последними же могли быть только Руфь, Паралипоменон, Ездры, Неемии и Есфирь. Принятое в еврейской Библии включение их в раздел «писаний» объясняется отчасти тем, что авторам некоторых из них, например Ездры – Неемии, не было усвоено в еврейском богословии наименования «пророк», отчасти их характером, в них виден историк учитель и проповедник. Сообразно с этим весь третий раздел и называется в некоторых талмудических трактатах «премудростью».
Относя одну часть наших исторических книг к разделу пророков, «узнавших по вдохновенно от Бога раннейшее, а о бывшем при них писавших с мудростью» (Иосиф Флавий. Против Аппиона I, 7), и другую – к «писаниям», каковое название дается всему составу ветхозаветных канонических книг, иудейская церковь тем самым признала их за произведения богодухновенные. Вполне определенно и ясно высказан этот взгляд в словах Иосифа Флавия: «У иудеев не всякий человек может быть священным писателем, но только пророк, пишущий по Божественному вдохновенно, почему все священные еврейские книги (числом 22) справедливо могут быть названы Божественными» (Против Аппиона I, 8). Позднее, как видно из талмудического трактата Мегилла, поднимался спор о богодухновенности книг Руфь и Есфирь; но в результате его они признаны написанными Духом Святым. Одинакового с ветхозаветной церковью взгляда на богодухновенность исторических книг держится и церковь новозаветная (см. выше 85 Апостольское правило).
Согласно со своим названием, исторические книги налагают историю религиозно-нравственной и гражданской жизни народа еврейского, начиная с завоевания Ханаана при Иисусе Навине (1480–1442 г. до Р. X.) и кончая возвращением евреев из Вавилона во главе с Неемиею при Артаксерксе I (445 г. до Р. X.), на время правления которого падают также события, описанные в книге Есфирь. Имевшие место в течение данного периода факты излагаются в исторических книгах или вполне объективно, или же рассматриваются с теократической точки зрения. Последняя устанавливала, с одной стороны, строгое различие между должными и недолжными явлениями в области религии, а с другой, признавала полную зависимость жизни гражданской и политической от веры в истинного Бога. В зависимости от этого излагаемая при свете идеи теократии история народа еврейского представляет ряд нормальных и ненормальных религиозных явлений, сопровождавшихся то возвышением, подъемом политической жизни, то полным ее упадком. Подобная точка зрения свойственна преимущественно 3–4 кн. Царств, кн. Паралипоменон и некоторым частям кн. Ездры и Неемии (Неем 9.1). Обнимаемый историческими книгами тысячелетний период жизни народа еврейского распадается в зависимости от внутренней, причинной связи явлении на несколько отдельных эпох. Из них время Иисуса Навина, ознаменованное завоеванием Палестины, представляет переходный момент от жизни кочевой к оседлой. Первые шаги ее в период Судей (1442–1094) были не особенно удачны. Лишившись со смертью Иисуса Навина политического вождя, евреи распались на двенадцать самостоятельных республик, утративших сознание национального единства. Оно сменилось племенной рознью, и притом настолько сильною, что колена не принимают участие в обшей политической жизни страны, живут до того изолированно, замкнуто, что не желают помочь друг другу даже в дни несчастий (Суд.5.15–17, 6.35, 8.1). В таком же точно жалком состоянии находилась и религиозно-нравственная жизнь. Безнравственность сделалась настолько всеобщей, что прелюбодейное сожительство считалось обычным делом и как бы заменяло брак, а в некоторых городах развелись гнусные пороки времен Содома и Гоморры (Суд.19). Одновременно с этим была забыта истинная религия, – ее место заняли суеверия, распространяемые бродячими левитами (Суд.17). Отсутствие в период судей, сдерживающих начал в виде религии и постоянной светской власти, завершилось в конце концов полной разнузданностью: «каждый делал то, что ему казалось справедливым» (Суд.21.25). Но эти же отрицательные стороны и явления оказались благодетельными в том отношении, что подготовили установление царской власти; период судей оказался переходным временем к периоду царей. Племенная рознь и вызываемое ею бессилие говорили народу о необходимости постоянной, прочной власти, польза которой доказывалась деятельностью каждого судьи и особенно Самуила, успевшего объединить своей личностью всех израильтян (1Цар 7.15–17). И так как, с другой стороны, такой сдерживающей народ силой не могла быть религия, – он еще недоразвился до того, чтобы руководиться духовным началом, – то объединение могло исходить от земной власти, какова власть царская. И, действительно, воцарение Саула положило, хотя и не надолго, конец племенной розни евреев: по его призыву собираются на войну с Каасом Аммонитским «сыны Израилевы... и мужи Иудины» (1Цар 11.8). Скорее военачальник, чем правитель, Саул оправдал народное желание видеть в царе сильного властью полководца (1Цар 8.20), он одержал целый ряд побед над окрестными народами (1Цар 14.47–48) и как герой погиб в битве на горах Гелвуйских (1Цар 31). С его смертью во всей силе сказалась племенная рознь периода Судей: колено Иудово, стоявшее прежде одиноко от других, признало теперь своим царем Давида (2Цар 2.4), а остальные подчинились сыну Саула Иевосфею (2Цар 2.8–9). Через семь с половиной лет после этого власть над Иудою и Израилем перешла в руки Давида (2Цар 5.1–3), и целью его правления становится уничтожение племенной розни, при посредстве чего он рассчитывает удержать престол за собой и своим домом. Ее достижению способствуют и постоянные войны, как общенародное дело, они поддерживают сознание национального единства и отвлекают внимание от дел внутренней жизни, всегда могущих подать повод к раздорам, и целый ряд реформ, направленных к уравнению всех колен пред законом. Так, устройство постоянной армии, разделенной по числу колен на двенадцать частей, причем каждая несет ежемесячную службу в Иерусалиме (1Пар 27.1), уравнивает народ по отношению к военной службе. Превращение нейтрального города Иерусалима в религиозный и гражданский центр не возвышает никакое колено в религиозном и гражданском отношении. Назначение для всего народа одинаковых судей-левитов (1Пар 26.29–30) и сохранение за каждым коленом местного племенного самоуправления (1Пар 27.16–22) уравнивает всех пред судом. Поддерживая равенство колен и тем не давая повода к проявлению племенной розни, Давид остается в то же самое время в полном смысле самодержавным монархом. В его руках сосредоточивается власть военная и гражданская: первая через посредство подчиненного ему главнокомандующего армией Иоава (1Пар 27.34), вторая через посредство первосвященника Садока, начальника левитов-судей.
Правление сына и преемника Давидова Соломона обратило ни во что результат царствования его отца. Необыкновенная роскошь двора Соломона требовала громадных расходов и соответствующих налогов на народ. Его средства шли теперь не на общегосударственное дело, как при Давиде, а на удовлетворение личных нужд царя и его придворных. Одновременно с этим оказался извращенным правый суд времени Давида: исчезло равенство всех и каждого пред законом. На этой почве (3Цар 12.4) возникло народное недовольство, перешедшее затем в открытое возмущение (3Цар 11.26. Подавленное Соломоном, оно вновь заявило себя при Ровоаме (3Цар 12) и на этот раз разрешилось отделением от дома Давидова 10 колен (3Цар 12.20). Ближайшим поводом к нему служило недовольство Соломоном, наложившим на народ тяжелое иго (3Цар 12.4), и нежелание Ровоама облегчить его. Но судя по словам отделившихся колен: «нет нам доли в сыне Иессеевом» (3Цар 12.16), т. е. у нас нет с ним ничего общего; мы не принадлежим ему, как Иуда, по происхождению, причина разделения в той племенной, коленной розни, которая проходила через весь период Судей и на время стихает при Сауле, Давиде и Соломоне.
Разделением единого царства (980 г. до Р. Х.) на два – Иудейское и Израильское – было положено начало ослаблению могущества народа еврейского. Последствия этого рода сказались прежде всего в истории десятиколенного царства. Его силам наносят чувствительный удар войны с Иудою. Начатые Ровоамом (3Цар 12.21, 14.30; 2Пар 11.1, 12.15), они продолжаются при Авии, избившем 500 000 израильтян (2Пар 13.17) и отнявшем у Иеровоама целый ряд городов (2Пар 13.19), и на время заканчиваются при Асе, истребившем при помощи Венадада Сирийского население Аина, Дана, Авел-Беф-Моахи и всей земли Неффалимовой (3Цар 15.20). Обоюдный вред от этой почти 60-тилетней войны был сознан, наконец, в обоих государствах: Ахав и Иосафат вступают в союз, закрепляя его родством царствующих домов (2Пар 18.1), – женитьбою сына Иосафатова Иорама на дочери Ахава Гофолии (2Пар 21.6). Но не успели зажить нанесенные ею раны, как начинаются войны израильтян с сирийцами. С перерывами (3Цар 22.1) и переменным счастьем они проходят через царствование Ахава (3Цар 20), Иорама (4Цар 8.16–28), Ииуя (4Цар 10.5–36), Иоахаза (4Цар 13.1–9) и Иоаса (4Цар 13.10–13) и настолько ослабляют военную силу израильтян, что у Иохаза остается только 50 всадников, 10 колесниц и 10 000 пехоты (4Цар 13.7). Все остальное, как прах, развеял Азаил Сирийский, (Ibid: ср. 4Цар 8.12). Одновременно с сирийцами израильтяне ведут при Иоасе войну с иудеями (4Цар 14.9–14, 2Пар 25.17–24) и при Иеровоаме II возвращают, конечно, не без потерь в людях, пределы своих прежних владений от края Емафского до моря пустыни (4Цар 14.25). Обессиленные целым рядом этих войн, израильтяне оказываются, наконец, не в силах выдержать натиск своих последних врагов – ассириян, положивших конец существованию десятиколенного царства. В качестве самостоятельного государства десятиколенное царство просуществовало 259 лет (960–721). Оно пало, истощив свои силы в целом ряде непрерывных войн. В ином свете представляется за это время состояние двухколенного царства. Оно не только не слабеет, но скорее усиливается. Действительно, в начале своего существования двухколенное царство располагало лишь 120 000 или по счислению александрийского списка 180 000 воинов и потому, естественно, не могло отразить нашествия египетского фараона Сусакима. Он взял укрепленные города Иудеи, разграбил самый Иерусалим и сделал иудеев своими данниками (2Пар 12.4, 8–9). Впоследствии же число вооруженных и способных к войне было увеличено теми недовольными религиозной реформой Иеровоама I израильтянами (не считая левитов), которые перешли на сторону Ровоама, укрепили и поддерживали его царство (2Пар 11.17). Сравнительно благоприятно отозвались на двухколенном царстве и его войны с десятиколенным. По крайней мере, Авия отнимает у Иеровоама Вефиль, Иешон и Ефрон с зависящими от них городами (2Пар 13.19), а его преемник Аса в состоянии выставить против Зарая Эфиоплянина 580 000 воинов (2Пар 14.8). Относительная слабость двухколенного царства сказывается лишь в том, что тот же Аса не может один вести войну с Ваасою и приглашает на помощь Венадада сирийского (3Цар 15.18–19). При сыне и преемнике Асы Иосафате двухколенное царство крепнет еще более. Не увлекаясь жаждой завоеваний, он посвящает свою деятельность упорядочению внутренней жизни государства, предпринимает попытку исправить религиозно-нравственную жизнь народа, заботится о его просвещении (2Пар 17.7–10), об урегулировании суда и судебных учреждений (2Пар 19.5–11), строит новые крепости (2Пар 17.12) и т. п. Проведение в жизнь этих предначертаний требовало, конечно, мира с соседями. Из них филистимляне и идумеяне усмиряются силой оружия (2Пар 17.10–11), а с десятиколенным царством заключается политический и родственный союз (2Пар 18.1). Необходимый для Иосафата, как средство к выполнению вышеуказанных реформ, этот последний сделался с течением времени источником бедствий и несчастий для двухколенного царства. По представлению автора Паралипоменон (2Пар 21), они выразились в отложении Иудеи при Иораме покоренной Иосафатом Идумеи (2Пар.21.10), в счастливом набеге на Иудею и самый Иерусалим филистимлян и аравийских племен (2Пар.21.16–17), в возмущении жителей священнического города Ливны (2Пар.21.10) и в бесполезной войне с сирийцами (2Пар 22.5). Сказавшееся в этих фактах (см. еще 2Пар 21.2–4, 22.10) разложение двухколенного царства было остановлено деятельностью первосвященника Иоддая, воспитателя сына Охозии Иоаса, но с его смертью сказалось с новой силой. Не успевшее окрепнуть от бедствий и неурядиц прошлых царствований, оно подвергается теперь нападению соседей. Именно филистимляне захватывают в плен иудеев и ведут ими торговлю как рабами (Иоиль 3.6, Ам 1.9); идумеяне делают частые вторжения в пределы Иудеи и жестоко распоряжаются с пленниками (Ам 1.6, Иоиль 3.19); наконец, Азаил сирийский, отняв Геф, переносит оружие на самый Иерусалим, и снова царство Иудейское покупает себе свободу дорогой ценой сокровищ царского дома и храма (4Цар 12.18). Правлением сына Иоаса Амасии кончается время бедствий (несчастная война с десятиколенным царством – 4Цар 14.9–14,, 2Пар 25.17–24 и вторжение идумеев – Ам 9.12), а при его преемниках Озии прокаженном и Иоафаме двухколенное царство возвращает славу времен Давида и Соломона. Первый подчиняет на юге идумеев и овладевает гаванью Елафом, на западе сокрушает силу филистимлян, а на востоке ему платят дань аммонитяне (2Пар 26.6–8). Могущество Озии было настолько значительно, что, по свидетельству клинообразных надписей, он выдержал натиск Феглафелассара III. Обеспеченное извне двухколенное царство широко и свободно развивало теперь и свое внутреннее экономическое благосостояние, причем сам царь был первым и ревностным покровителем народного хозяйства (2Пар 26.10). С развитием внутреннего благосостояния широко развилась также торговля, послужившая источником народного обогащения (Ис 2.7). Славному предшественнику последовал не менее славный и достойный преемник Иоафам. За время их правления Иудейское царство как бы собирается с силами для предстоящей борьбы с ассириянами. Неизбежность последней становится ясной уже при Ахазе, пригласившем Феглафелассара для защиты от нападения Рецина, Факея, идумеян и филистимлян (2Пар 28.5–18). По выражению Вигуру, он, сам того не замечая, просил волка, чтобы тот поглотил его стадо, (Die Bibel und die neueren Entdeckungen. S. 98). И действительно, Феглафелассар освободил Ахаза от врагов, но в то же время наложил на него дань ((2Пар 28.21). Неизвестно, как бы сказалась зависимость от Ассирии на дальнейшей истории двухколенного царства, если бы не падение Самарии и отказ преемника Ахаза Езекии платить ассириянам дань и переход его, вопреки совету пророка Исаии, на сторону египтян (Ис 30.7, 15, 31.1–3). Первое событие лишало Иудейское царство последнего прикрытия со стороны Ассирии; теперь доступ в его пределы открыт, и путь к границам проложен. Второе окончательно предрешило судьбу Иудеи. Союз с Египтом, перешедший с течением времени в вассальную зависимость, заставил ее принять участие сперва в борьбе с Ассирией, а потом с Вавилоном. Из первой она вышла обессиленной, а вторая привела ее к окончательной гибели. В качестве союзницы Египта, с которым вели при Езекии борьбу Ассирияне, Иудея подверглась нашествию Сеннахерима. По свидетельству оставленной им надписи, он завоевал 46 городов, захватил множество припасов и военных материалов и отвел в плен 200 150 человек (Schrader jbid S. 302–4; 298). Кроме того, им была наложена на Иудею громадная дань (4Цар 18.14–16). Союз с Египтом и надежда на его помощь не принесли двухколенному царству пользы. И, тем не менее, преемник Езекии Манассия остается сторонником египтян. Как таковой, он во время похода Ассаргадона против Египта делается его данником, заковывается в оковы и отправляется в Вавилон (2Пар 33.11). Начавшееся при преемнике Ассаргадона Ассурбанипале ослабление Ассирии сделало для Иудеи ненужным союз с Египтом. Мало этого, современник данного события Иосия пытается остановить завоевательные стремления фараона египетского Нехао (2Пар 35.20), но погибает в битве при Мегиддоне (2Пар 35.23). С его смертью Иудея становится в вассальную зависимость от Египта (4Цар 23.33, 2Пар 36.1–4), а последнее обстоятельство вовлекает ее в борьбу с Вавилоном. Стремление Нехао утвердиться, пользуясь падением Ниневии, в приефратских областях встретило отпор со стороны сына Набополассара Навуходоноора. В 605 г. до Р. X. Нехао был разбит им в битве при Кархемыше. Через четыре года после этого Навуходоносор уже сам предпринял поход против Египта и в целях обезопасить себе тыл подчинил своей власти подвластных ему царей, в том числе и Иоакима иудейского (4Цар 24.1, 2Пар 36.5). От Египта Иудея перешла в руки вавилонян и под условием верности их могла бы сохранить свое существование. Но ее сгубила надежда на тот же Египет. Уверенный в его помощи, второй преемник Иоакима Седекия (Иер 37.5, Иез 17.15) отложился от Навуходоносора (4Цар 24.20, 2Пар 36.13), навлек нашествие вавилонян (4Цар 25.1, 2Пар 36.17) и, не получив поддержки от египетского фараона Офры (Иер 37.7), погиб сам и погубил страну.
Если международные отношения Иудеи сводятся к непрерывным войнам, то внутренняя жизнь характеризуется борьбой с язычеством. Длившаяся на протяжении всей истории двухколенного царства, она не доставила торжества истинной религии. Языческим начало оно свое существование при Ровоаме (3Цар 14.22–24, 2Пар 11.13–17), языческим и кончило свою политическую жизнь (4Цар 24.19, 2Пар 36.12). Причины подобного явления заключались прежде всего в том, что борьба с язычеством велась чисто внешними средствами, сводилась к одному истреблению памятников язычества. Единственное исключение в данном отношении представляет деятельность Иосафата, Иосии и отчасти Езекии. Первый составляет особую комиссию из князей, священников и левитов, поручает ей проходить по всем городам иудиным и учить народ (2Пар 17.7–10); второй предпринимает публичное чтение закона (4Цар 23.1–2, 2Пар 34.30) и третий устраивает торжественное празднование Пасхи (2Пар 30.26). Остальные же цари ограничиваются уничтожением идолов, вырубанием священных дубрав и т. п. И если даже деятельность Иосафата не принесла существенной пользы: «народ еще не обратил твердо сердца своего к Богу отцов своих» (2Пар 20.33), то само собой понятно, что одни внешние меры не могли уничтожить языческой настроенности народа, тяготения его сердца и ума к богам окрестных народов. Поэтому, как только умирал царь гонитель язычества, язычествующая нация восстановляла разрушенное и воздвигала новые капища для своих кумиров; ревнителям религии Иеговы вновь приходилось начинать дело своих благочестивых предшественников (2Пар 14.3, 15.8, 17.6 и т. п.). Благодаря подобным обстоятельствам, религия Иеговы и язычество оказывались далеко неравными силами. На стороне последнего было сочувствие народа; оно усвоялось евреем как бы с молоком матери, от юности входило в его плоть и кровь; первая имела за себя царей и насильно навязывалась ими нации. Неудивительно поэтому, что она не только была для нее совершенно чуждой, но и казалась прямо враждебной. Репрессивные меры только поддерживали данное чувство, сплачивали язычествующую массу, не приводили к покорности, а, наоборот, вызывали на борьбу с законом Иеговы. Таков, между прочим, результат реформ Езекии и Иоссии. При преемнике первого Манассии «пролилась невинная кровь, и Иерусалим... наполнился ею... от края до края» (4Цар 21.16), т. е. началось избиение служителей Иеговы усилившеюся языческой партией. Равным образом и реформа Иосии, проведенная с редкою решительностью, помогла сосредоточению сил язычников, и в начавшейся затем борьбе со сторонниками религии они подорвали все основы теократии, между прочим, пророчество и священство, в целях ослабления первого язычествующая партия избрала и выдвинула ложных пророков, обещавших мир и уверявших, что никакое зло не постигнет государство (Иер 23.6). Подорвано было ею и священство: оно выставило лишь одних недостойных представителей (Иер 23.3). Реформа Иосии была последним актом вековой борьбы благочестия с язычеством. После нее уж не было больше и попыток к поддержанию истинной религии; и в плен Вавилонский евреи пошли настоящими язычниками.
Плен Вавилонский, лишив евреев политической самостоятельности, произвел на них отрезвляющее действие в религиозном отношении. Его современники воочию убедились в истинности пророческих угроз и увещаний, – в справедливости того положения, что вся жизнь Израиля зависит от Бога, от верности Его закону. Как прямой и непосредственный результат подобного сознания, возникает желание возврата к древним и вечным истинам и силам, которые некогда создали общество, во все времена давали спасение и, хотя часто забывались и пренебрегались, однако всегда признавались могущими дать спасение. На этот-то путь и вступила прибывшая в Иудею община. В качестве подготовительного условия для проведения в жизнь религии Иеговы ею было выполнено требование закона Моисеева о полном и всецелом отделении евреев от окрестных народов (расторжение смешанных браков при Ездре и Неемии). В основу дальнейшей жизни и истории теперь полагается принцип обособления, изолированности.
* * *
1 «Для всех вас, принадлежащих к клиру и мирянам, чтимыми и святыми да будут книги Ветхого Завета: Моисеевых пять (Бытие, Исход, Левит, Числа, Второзаконие), Иисуса Навина едина, Судей едина, Руфь едина, Царств четыре, Паралипоменон две, Ездры две, Есфирь едина».
2 «Читать подобает книги Ветхого Завета: Бытие мира, Исход из Египта, Левит, Числа, Второзаконие, Иисуса Навина, Судии и Руфь, Есфирь, Царств первая и вторая, Царств третья и четвертая, Паралипоменон первая и вторая, Ездры первая и вторая».
1 Букв.: растаяло в них сердце, и дыхания в них не стало.
2 Букв.: вновь обрежь сынов Израилевых, во второй раз.
3 Евр. аралот - мн. ч. от слова орла - крайняя плоть.
9 а) Букв.: откатил; евр. глагол галал созвучен с названием местности Гилгал (круг).
9 б) Возможно, имеется в виду как позор египетского рабства, так и жизнь без обрезания - поколение, обновившее Завет, Союз с Господом в Гилгале, с этого дня освобождается от позора своих рабов-родителей, а также от поношения за несоблюдение требования об обрезании.
10 Букв.: совершили Пасху. О Пасхе см. Исх 12:1-20.
11 Букв.: произведения земли той.
12 См. Исх 16 и примеч. к Исх 16:15.
13 Букв.: человек / муж - Иисус видит Незнакомца, Который довольно скоро объясняет, Кто Он такой (ст. 14, 15), и ободряет Иисуса: теперь он может вести свое земное войско на приступ города.
16 Букв.: перед сынами Израиля.