Мысли вслух на Ис Нав 5:1-16

Вхождение в землю обетованную — процесс многогранный. Туда, само собой понятно, нужно было войти физически — иначе всё остальное было бы не более чем символом, а Богу символов недостаточно. С другой стороны, если бы этим физическим вхождением всё ограничилось, оно потеряло бы всякий смысл. Отсюда обрезание — «снял я с вас срам Египта». Почему срам? Потому, что быть необрезанным для еврея означало не признавать открыто свою принадлежность к народу Божию. Обрезание — знак союза-завета, само по себе оно не заменяет ни отношений с Богом, ни духовного пути.

В принципе за Богом можно идти без всякого обрезания. С другой стороны, обрезание оказывается напоминанием самому человеку о той ответственности, которая лежит на нём, если он принадлежит к народу Божию. Отказ от обрезания в этом смысле похож на отказ от юридической фиксации некоторых отношений, например, супружеских. С одной стороны, брак есть брак, перед Богом он не становится чем-то иным без бумажки из Загса. С другой, если он или она упорно этой бумажки не хочет, есть повод задуматься. Может быть, человек просто не желает себя связывать лишними обязательствами? Примерно так же было и с обрезанием, только избавиться от него уже было невозможно.

Человек свидетельствовал свою готовность строить отношения с Богом Авраама и идти за Ним, свидетельствовал так, чтобы это свидетельство осталось навсегда. Или не свидетельствовал, и тогда вставал закономерный вопрос: почему? Не хотел брать на себя лишней ответственности? Может быть. Как может быть и другое: обычная расслабленность, погружённость в повседневную «текучку». Не случайно упоминает священнописатель, что вышедшие из Египта обрезаны были, а вот родившиеся в пустыне — нет.

Вышедшие из Египта были на Синае, они заключили с Богом завет, а родившиеся в пустыне жили в этом завете, но как бы по инерции, не особо задумываясь о том, что он для них означает, а значит, не думая и о знаках завета. Знаки ведь становятся важны тогда, когда осознаёшь то, что они обозначают, осознаёшь по-настоящему. Теперь, в земле обетованной, надо было осознать завет заново и по-настоящему. Иначе данная Богом земля легко превратилась бы в Египет — со всеми вытекающими последствиями.

Книга Иисуса Навина сохраняет множество событий полулегендарных или прямо легендарных, и автора Шестикнижия это факт вовсе не смущает. Оно и неудивительно: героические эпохи наподобие той, что описана в книге, всегда порождают легенды, которые становятся если не частью самой истории, то, по крайней мере, неотъемлемым элементом её восприятия в глазах современников, а нередко и потомков.

Иногда легенда отражает лишь особенности восприятия обычных событий земной истории, иногда же за ней кроется духовный опыт, настолько необычный, что сохраниться в коллективной памяти народа он не может иначе, чем в форме легенды. Такие легенды священнописатель передаёт достаточно сдержанно, понимая, что отражение духовной реальности в легендарной форме редко бывает вполне адекватным. Как раз такого рода сдержанным упоминанием является описание явления ангельского воинства Иисусу Навину (в тексте оно называется «воинством Яхве», «воинством Господним»).

Такое явление со всей очевидностью свидетельствовало: Бог не оставил Свой народ, Он идёт со Своим ангельским войском впереди, ведя за Собой тех, кто готовится войти в обещанную ещё Аврааму землю. Упоминает священнописатель также и предание о том, что ман («манна») перестал падать с неба сразу после вхождения в землю обетованную — Исход завершён, народ на своей, данной ему Богом, земле, теперь кормить его будет она. Всё это как бы подчёркивает: Исход как определённый этап исторического и духовного пути народа завершён, теперь предстоит этап следующий, этап завоевания земли, и вождём народа на этом новом этапе будет Иисус Навин, которому и открылось присутствие воинства Яхве.

Прологом же упомянутого нового этапа стало обрезание, о котором рассказывает священнописатель. Трудно сказать, почему и в какой степени оказался забыт вполне уже к тому времени традиционный у евреев обряд, было ли такое забвение связано с теми новыми условиями жизни, в которых народ оказался, или нет. Ясно лишь одно: завоевание земли было бы невозможно без массового религиозного подъёма, а во времена такого подъёма ко всему, связанному с религией, начинают относиться особенно серьёзно.

Конечно, обрезание — лишь знак заключённого с Богом союза-завета, оно ещё не гарантирует полноценной духовной жизни само по себе, но массовое обрезание во время начала завоевательной кампании, вдохновлённой Богом и направляемой Иисусом Навином, было, совершенно очевидно, связано с желанием духовного и религиозного обновления, без которого ни о каком завоевании земли не могло быть и речи. Конечно, никакой массовый подъём, никакой религиозный энтузиазм не бывает длительным и устойчивым, но это уже другая история.