Библейские книги мало или почти ничего не говорят нам о посмертии, благом или злом. Языческая традиция в этом отношении куда информативнее: и в египетской, и в греческой религии есть не только разработанное учение о посмертии, но и вполне отрефлексированная мысль о посмертном воздаянии. Библия же целиком сконцентрирована не на посмертном бытии, а на том всеобщем воскресении, которое ждёт каждого в день Суда и прихода Мессии.
То немногое, что говорится в Библии о посмертии как таковом, не является отражением собственно яхвистской традиции. Скорее тут можно говорить о традиции дояхвистской, добиблейской, отдельные элементы которой вошли в яхвизм и получили отражение в Библии. Таковы библейские представления о шеоле, о мире теней, куда после смерти попадают все без исключения и где нет разницы между теми, кто в мире живых был праведником, и теми, кто во время земной жизни грешил. Подобного рода взгляды были свойственны практически всем народам земли ещё со времён предыстории, и ничего собственно яхвистского в этом нет.
Именно на основе таких представлений развивались впоследствии в некоторых языческих религиях (в частности, в египетской и греческой) позднейшие теории о посмертном воздаянии. И всё же какие-то мысли о происходящем после смерти, альтернативные тем, которые связывались с образом шеола, в яхвизме появились, хотя произошло это достаточно поздно, позже, чем у соседних народов. Но и они были неотделимы от размышлений о всеобщем воскресении. Как видно, во времена Маккавейских войн (ок. середины II в. до н.э.) они были распространены уже достаточно широко. Дело в том, что шеол по самой своей природе представлялся верующим яхвистам местом достаточно мрачным, которого праведники явно не заслуживали.
Наверное, именно поэтому уже в эллинистический период в яхвизме начал формироваться представления о посмертии, праведнику более подходящем. Впрочем, они всё же кардинально отличались от соседних народов, к примеру, египтян. В Египте, как и повсюду в языческом мире, посмертие было обычно для человека состоянием окончательным (учение о реинкарнации в ближневосточном регионе широкого распространения не получило); с точки же зрения яхвиста, оно было состоянием промежуточным, предшествуя дню последнего Суда и всеобщего воскресения, когда каждый праведник получит свою награду. Речь шла лишь о том, где придётся праведнику провести время, отделяющее день его кончины от дня Суда.
В эллинистический период ответом на этот вопрос стали размышления о посмертии праведника, который или засыпает глубоким спокойным сном с тем, чтобы в день всеобщего воскресения проснуться и получить заслуженную награду, или погружается в состояние спокойного и глубокого созерцания славы Божией, из которого выходит всё в тот же день Суда. Единого мнения не было, но предполагалось, что, во всяком случае, шеола праведник избегает.
Именно для того, чтобы избежать его гарантированно, за недавно умерших иногда приносили очистительные жертвы, обычно тогда, когда они намеревались их принести сами, но не успевали этого сделать из-за неожиданной смерти. Ничего удивительного здесь не было: ведь праведники, как предполагалось, отправляются не в шеол, а прямиком к престолу Божию, туда же, куда, согласно общепринятым в ту эпоху представлениям, возносился фимиам от жертвоприношений. В таком случае жертва не была напрасной: она засчитывалась праведнику, воскресавшему в день Суда.
17 " Тувиины" - иудеи, живущие в "пределах Това" (ср 1 Макк 5:13), т.е. в современной Иордании, в области Аммана. "Харак" был, по всей вероятности, крепостью и местожительством областеначальника.
29 "Скифополис" - греч. название города Вефсана (1 Макк 5:52).
38-45 Важное библейское свидетельство о значении молитв живых за усопших: здесь выражается уверенность в том, что молитвы и искупительные жертвы помогают отпущению грехов умерших. Это новая и значительная стадия в развитии иудейского богословия. Вопрос о посмертной участи людей получает полное освещение в НЗ.
Вторая книга Маккавейская является не продолжением первой, а частично параллельным повествованием: в ней излагаются события с конца царствования Селевка VI, предшественника Антиоха Епифана, до поражения Никанора. Она охватывает всего пятнадцать лет и соответствует содержанию семи первых глав 1 Макк. По своей литературной форме 2 Макк, написанная по-греч, во многом отличается от 1 Макк.
Она представлена как сокращенное произведение некоего Иасона Киринейского (2 Макк 2:19-32), которое предваряют два послания иерусалимских иудеев (2 Макк 1:1-2:18). Стиль книги характерен для произведений эллинистических писателей, язык ее изобилует риторическими оборотами. Автор больше проповедник, чем историк, но он значительно превосходит автора 1 Макк в знании греческих общественных институтов и политической жизни той эпохи. Он пишет для александрийских иудеев, чтобы пробудить у них сознание солидарности с их палестинскими собратьями. В частности, он хочет привлечь их внимание к судьбе Храма — средоточию религиозной жизни израильтян, — ненавидимого язычниками-поработителями. Это стремление автора заметно в композиции книги: после описания эпизода с Илиодором, подчеркивающего неприкосновенность святилища, первая часть книги (2 Макк 4:1-10:8) заканчивается сообщением о смерти Антиоха Епифана, гонителя, осквернившего храм, и об установлении праздника Очищения; вторая часть (2 Макк 10:9-15:36) также завершается смертью гонителя — Никанора, угрожавшего разрушить храм, и установлением праздника в память избавления. Письма, помещенные в начале книги (2 Макк 1:1-2:18), содержат призыв иудеев к своим единоверцам в Египте праздновать вместе с ними Очищение Храма.
Датой написания можно считать 188 г. селевкидской эры, т.е. 124 г. до Р.Х., на что имеется указание в 2 Макк 1:10. Книга имеет безусловную историческую ценность, хотя редактор и включил в текст апокрифические рассказы (2 Макк 1:10-2:18) и воспроизвел патетические сказания об Илиодоре, о мученической кончине Елеазара (2 Макк 6:18-31) и семи братьев (2 Макк 7), взятые им у Иасона для иллюстрации его религиозных тезисов. Совпадение основных данных 1 и 2 Макк подтверждает историческую достоверность событий, описываемых в этих, друг от друга независящих, источниках. В одном важном пункте 2 Макк противоречит 1 Макк 6:1-13: здесь очищение храма происходит до смерти Антиоха Епифана, тогда как в 2 Макк 9:1-29 — после его смерти. Недавно опубликованная хронологическая вавилонская таблица подтверждает свидетельство 2 Макк: Антиох умер в октябре-ноябре 164 г., до освящения храма в декабре того же года. Нет оснований сомневаться в подлинности исторических данных о событиях, предшествовавших разграблению храма Антиохом и содержащихся только в 2 Макк 4. Вместе с тем следует указать на грубую ошибку, за которую редактор ответственен скорее, чем сам Иасон: располагая письмом Антиоха V (2 Макк 11:22-26), сн добавил в гл. 11-12 другие письма и рассказ о событиях, относящихся к концу царствования Антиоха IV, которые следовало поместить между 8 и 9 гл.
С христианской точки зрения данная книга важна содержащимися в ней утверждениями о воскресении мертвых (2 Макк 14:16) и загробном возмездии (2 Макк 6:26), а также тем, что в ней придается значение молитве за усопших (2 Макк 12:41-45), подвигам мучеников (2 Макк 6:18-7:41) и ходатайству святых (2 Макк 15:12-16). Наличие поучений на темы, мало затронутые в других книгах ВЗ, объясняет, почему Церковь включила 2 Макк в библ. канон.
Хронологическая система, которой следуют обе книги, стала нам более понятна после открытия клинописной таблицы, содержащей фрагмент хронологии Селевкидов. Благодаря ей удалось установить точную дату смерти Антиоха Епифана. Выяснилось, что 1 Макк следует македонскому летоисчислению, которое принимает за исходную точку октябрь 312 г до Р.Х., тогда как 2 Макк следует летоисчислению иудейскому, соответствующему вавилонскому, начинающемуся с месяца Нисана — апреля 311 г. Укажем на два исключения: в 1 Макк события, связанные с храмом и иудейской историей, датированы по иудео-вавилонскому календарю (1 Макк 1:54; 1 Макк 2:70; 1 Макк 4:52; 1 Макк 9:3, 1 Макк 9:54; 1 Макк 10:21; 1 Макк 13:41, 1 Макк 13:51; 1 Макк 14:27; 1 Макк 16:14), а письма, приведенные в 2 Макк, следуют македонскому летоисчислению.
Текст дошел до нас в трех рукописях, написанных т.наз. унциальным письмом (Sinaiticus, Alexandrinus и Venetus), и в прибл. тридцати рукописях, написанных курсивным письмом. В тексте «Лукиановой рецензии» (300 г. по Р.Х.) иногда сохранен текст более древний, чем в остальных греч рукописях. Этим текстом пользовался Иосиф Флавий при написании «Иудейских Древностей». Латинская рукопись « Vetus Latina » является переводом греческого, ныне утерянного, текста, лучшего из всех дошедших до нас. Текст этих книг в Вульг восходит не к бл. Иерониму, который не считал кн Макк каноническими, а к рецензии (редакции) второстепенного качества.
Книги Маккавейские (1 и 2) не вошли в евр канон Писания, но они находятся в LXX и Западная Церковь признала их богодухновенными (второканоническими). В них описывается борьба евр народа против Селевкидов за религиозную и политическую независимость. Название книг происходит от прозвища Маккавей (евр «мак-кави» — молот), данного Иуде, герою этой борьбы (1 Макк 2:4), и затем распространенного на его братьев. Последние строки книги (1 Макк 16:23-24) указывают, что она была написана не раньше конца царствования Иоанна Гиркана, вернее вскоре после его смерти, около 100 до Р.Х.
2 Тимофей, как видно из сопоставления ст. 17 и далее с 1 Макк 5:11,12 и ст. 21,26 с 1 Макк 5:34,43 и далее — не другой, как именно прежде упоминавшийся (8:30,32; 10:24,32,37). Что в последнем месте он показывается убитым иудеями, — это не мешает признать здесь тождество, и показывает только, что его смерть неправильно отнесена к этой войне.
Аполлоний — через прибавление сын Генея — отличается от двух других Аполлониев — сына Фрасея (3:5,7) и сына Менесфеева (4:21), а также надо отличать его и от Аполлония, наместник Келе-Сирии при Димитрии I, так как этот Аполлоний тогда, вероятно, находился при Димитрии в Риме (см. к 1 Макк 10:69).
Иероним и Димофон — более нигде не упоминаются.
Никанор через прибавку ὁ Κυπριάρχης отличается от Никанора сына Патроклова (8:9) и начальника слонов Димитрия (14:12). — Κυπριάρχης — или начальник Кипра, в период обладания этим островом Антиоха Епифана, или распорядитель священных игр в честь богов, по аналогии с ’Ασιάρχια, Συριάρχια, и т. д. (Деян 19:31).
7 Так как это место было заперто, т. е. укреплено, и без осады или штурма не могло быть взято.
9 240 стадий — 6 миль — около 40 верст. Об Иамнии — см. к 1 Макк 4:15.
Пламя — αἱ αὐγαὶ του̃ φέγγους — слав.: зари огня, т. е. зарево.
10 Арабы, т. е. бедуины, кочевники, исстари жившие на границе между Египтом и Палестиною (откуда они вторгались также и в пределы филистимлян).
13 Каспин — считается тождественным с упоминаемым в 1 Макк 5:20 и 36 крепостью Хасфор или Хасфон, и есть, вероятно, нынешняя Khastin на восточной сторон Галилейского моря.
15 Θηριωδω̃ς, как в 10:35, с мужеством львов.
17 На 750 стадий — 16ѕ географ. миль.
В Харак — εἰς τὸν Χάρακα — очень неопределенное место. Что здесь жили иудеи, называемые тувиинами, показывает, что это место где-то в земле Tob (между Аммонитидой и Сирией). Неизвестно и то, как читать это Χάρακα — как собственное имя, или как нарицательное. В последнем случае это χάρακα (от χάραξ) означало бы — окопанный, огражденный лагерь. За это последнее понимание говорит как член τὸν пред Χάρακα, так и показание 18-го стиха, что иудеи не нашли в тех местах — ἐπὶ τω̃ν τόπων — Тимофея, так как он удалился из тех мест — ἀπὸ τω̃ν τόπων. Дважды употребленное множественное τόποι — места, местечки, и именно в отличие от ἔν τινι τόπω̨ («оставив в некотором месте очень крепкую стражу»), говорит за то, что τὸν χάρακα — общее наименование нескольких местечек, составлявших, вероятно, район лагеря — или в то время, или когда-либо ранее.
20 Поставил их, — т. е. Досифея и Сосипатра, — над этими отрядами. Число войск Тимофея, как далее число раненых Иудою (23 ст.), по-видимому, значительно преувеличено.
21 Войско Тимофея (1 Макк 5:38) в значительной части состояло не из дисциплинированных воинов, но из кочевников окружающих местностей. Жены и дети этих кочевников следовали за армией Тимофея из страха пред войсками Иуды.
Карнион — крепость — несомненно Karnain 1 Макк 5:26,43, Astharot-Karnaim, резиденции царя Ога Васанского. Точное местоположение крепости неизвестно.
23 По 1 Макк 5:34, где говорится, вероятно, об этом же сражении, пало в нем только около 8 000 человек.
24 С большим ухищрением умолял. Ухищрение состояло в том, что на самом деле никаких иудеев («родителей» и «братьев») у Тимофея не находилось; как бы то ни было, он вымолил себе жизнь.
26 Против Карниона (см. к 21 ст.) и Атаргатиона. Атаргатион — τὸ ’Ατεργατει̃ον — не город, но собственно капище богини Атаргатис или Derketo в Карнионе (1 Макк 5:43 и далее). Atargatis — вавилонско-сирийско-филистимское женское божество с рыбьим туловищем, подобно Дагону, мужскому божеству такого же вида (полурыба, получеловек, — обоготворение воды или вообще влаги, как одной из производительных сил природы).
27 О Ефроне — см. к 1 Макк 5:46 и далее.
29 Город Скифов — Скифополь, или Beisan (см. к 1 Макк 5:52).
33 Выступил же Иуда с 3 000 пеших и 400 конных. В слав. и греч. тексте подлежащего здесь не указывается (ἐξη̃λθεν δὲ — изыде же). Полагают (все толковники), что здесь нужно считать подлежащим не Иуда, как делает русский перевод, а Горгий, так как Иуда никакой конницы не имел. Впрочем, всадники в его войске далее упоминаются.
35 Досифей, всадник, упоминаемый здесь, очевидно, отличается от упоминаемого в ст. 19 и 24.
О Марисе — см. к 1 Макк 5:66.
36 Бывшие с Ездрином — ὁ περὶ τὸν ’Έσδριν. Этот Ездрин (греческая форма имени יִרֽזָע, ср. 1 Пар 27:26 у LXX) — более не упоминается. Некоторые толкователи думают, что это — иное наименование того же Горгия; так представляется и в слав. тексте: «воином же Горгиевым намнозе борющимся».
37 Начав на отечественном языке, песнопение громким голосом — καταρξάμενος τη̨̃ πατρίω̨ φωνη̨̃ τὴν μεθ’ ὕμνων κραυγὴν, слав.: «начат гласом отеческим с песньми вопль». Песни — ὕμνοι, — псалмы Давида (каковы Пс 113, 117, 123, 135, 149), которые распевались при вступлении в бой (ср. 2 Пар 20:21 и далее).
38 Город Одоллам — евр. םָּלִֽרֳע — город в Сефеле Иудейской, местоположение его точнее неизвестно.
40 ‘Ιερώματα τω̃ν εἰδώλων — посвященное идолам — одни разумеют здесь разные драгоценности, другие — думают, что здесь разумеются маленькие изображения языческих богов, золотые или серебряные, которые носились как амулеты на теле и надеты были иудеями или для лучшего сохранения, или по суеверию. Запрещение законом этого см. Втор 7:25 и 26.
41 Прославили... Господа, открывшего сокровенное — частью для предостережения оставшихся в живых и сохранившихся от этого греха, частью для того, чтобы эти оставшиеся могли умолить его за грех павших, что и делается далее.
42 Иудеи молятся, чтобы совершенно был изглажен содеянный грех, потому что он падал своею тяжестью и на оставшихся в живых и мог быть причиною гнева Божия и на них (Нав 7:1 и далее; 2 Цар 21:1 и далее; 24:1 и далее).
43 Вместо 2 000 драхм латинский текст указывает 12 000, сирийский 3 000.
43-45 Поступок Иуды приводится обычно в оправдание православного (и католического) учения о силе и значении молитв об умерших. Возражая против приведения означенного случая в пользу этого учения, протестантские богословы утверждают, что ни самый факт принесения жертвы Иудою после этого происшествия, ни передача этого факта в данном месте Библии — не говорят ясно, чтобы Иуда принес жертву именно за грех умерших. По 42 стиху — жертва приносится просто за грех, т. е., по мнению протестантов, за все общество Иудейское, на котором до известной степени тяготел грех павших и которое в таких случаях, по солидарности с преступниками закона, и раньше терпело кары гнева Божия (см. к 42 ст.). Не упоминается о грехе за мертвых и в 43 ст. Если же писатель книги или, может быть, еще первоисточник ее — Иасон Киринейский — и добавляют к передаче факта свои добавления и истолкования, собственно и дающие опору католикам и православным, то эти добавления и истолкования — говорят протестанты — не имеют никакого веса, даже если бы они принадлежали самому Иуде; они имели бы такую силу лишь в устах вдохновенного пророка и посланника Божия; а так как в данном случае этого нет, то религиозные представления этих частных лиц не должны иметь значения для символических истин веры. Что истолкование факта писателем книги сделано настолько верно, что — более чем вероятно — согласовалось с действительными воззрениями и Иуды и современников его, — это чувствуется без особенных доказательств. Что же касается того, что Иуда не имел авторитета пророка и посланника Божия, то ведь данный поступок его не составляет единственной опоры учения о спасительности молитв за умерших. В догматических рассуждениях об этом учении поступок Иуды собственно приводится как простая справка относительно того, насколько давно существует верование в спасительность молитв за умерших (неважно здесь, писатель только или и Иуда держался этого верования; важно то, что писатель здесь выражает это верование как всеобщее в его время и умеет уже его обосновать!). Главную же доказательную силу это верование, конечно, находит лишь в новозаветном учении Спасителя и апостолов.
Известная под именем 2-ой Маккавейской — книга сама заявляет себя, как краткое начертание или изложение пяти книг некоего Иасона Киринейского (2 Макк 2:24) — в их повествовании «о делах Иуды Маккавея и братьев его», а также «о войнах против Антиоха Епифана и против сына его Евпатора».
Следуя этому плану, книга делится на 2 ясно разграниченных части, из коих 1-я (2 Макк 3:1-10:9) повествует о событиях в Иерусалиме при Селевке IV и Антиохе Епифане, а 2-я (2 Макк 10:10-15:39) — о событиях при сыне его Антиохе Евпаторе, кончая смертью Никанора (в 151 г. э. Сел. = 161 г. до Р. Х.). Этому сокращенному изложению Иасона Киринейского предшествуют 2 письма палестинских иудеев к египетским (2 Макк 1:1-2:19), а также вставлены два кратких замечания автора — одно в начале (после писем, 2 Макк 2:20-33), и другое — в конце (2 Макк 15:37-39) труда.
Так как начальные события книги (2 Макк 3) имели место в последний или предпоследний год царствования Селевка IV, умершего в 176 г. до Р. Х., то можно с точностью установить, что 2-я книга Маккавейская обнимает своим повествованием исторический период в 15 лет (176-161 г. до Р. Х.)
Возникает вопрос, в какой степени этот период в изложении 2-ой Маккавейской книги совпадает с изложением 1-ой, в которую он также входит, как часть, — в чем сходствует и в чем представляет особенности и различия, в чем пополняет параллельный ему рассказ или сам в чем пополняется им?
По сравнению с 1-ой Маккавейской книгой, ведущей свой рассказ с Антиоха Епифана (1 Макк 1:10), — вторая Маккавейская книга захватывает несколько более ранних событий (2 Макк 3:1; 2 Макк 4:6) и более подробно описывает бедствия иудеев, постигшие их с отступничеством первосвященника Иасона (2 Макк 4:7-7:42 = 1 Макк 1:10-64). С 8 гл. рассказ идет параллельно 1 Макк 3-7 с некоторыми более или менее значительными и важными отличиями и неточностями, находящими себе объяснение отчасти в более религиозно-дидактических, нежели строго научных исторических целях книги, — а отчасти в неизбежных недосмотрах при сокращении первоисточника и приспособлении его к указанным предвзятым целям.
Личность и жизнь Иасона Киринейского мало известны. От его отечества Кирены — можно только заключить, что он был иудей-эллинист, и что его 5 книг истории написаны были на греческом наречии.
Столь же мало сведений можно дать о сократителе его труда — писателе 2-ой Маккавейской книги. Представляется вероятным лишь, что он, также эллинист, незнаком был с 1-ой Маккавейской книгой, хотя мог собирать материалы для своей истории в Палестине, как показывают многие народные иудейские предания, нашедшие место в его труде.
О времени написания книги удается отчасти заключить из 2 Макк 1:10, что она написана не раньше 188 г. э. Сел. = 124 г. до Р. Х., но когда именно, с точностью определить нельзя, во всяком случае до пресечения Маккавейской династии и взятия Иерусалима Помпеем (63 г. до Р. Х.).
Благодаря в особенности трогательному и поучительному повествованию своему о страданиях за веру 7 братьев-«Маккавеев» с их матерью и учителем, книга пользовалась большим вниманием и уважением древних церковных писателей и проповедников (Климент Александрийский, Ориген, Иероним, Августин и др.), хотя и не почиталась каноническою.