38 Повествование правдиво освещает греховные явления в потомстве Авраама - в колене Иудине, ставшем коленом Обетования. Св. Иоанн Златоуст пишет, что Христос "пришел не для того, чтобы избежать позора нашего, но чтобы уничтожить его... Он показал, что не гнушается ничем нашим... Иудеи превозносились Авраамом и думали оправдаться добродетелью предков... Господь показывает, что надлежит хвалиться не родом... все и самые праотцы согрешили", поэтому "пришествие Христа было необходимым" (Толк, на св. Мф. еванг. Беседа III).

40:7 В Египте придавали большое значение снам, считая их откровением богов.

44:5 Указание на древневосточный обычай гадать по шуму воды, ее движению и форме, которую принимали капли масла, падающие в нее.

46:34 Земля Гесем расположена на востоке от Дельты. С 13 в. до Р.Х. эту область стали называть землей Рамзеса.

На протяжении кн. Быт мессианское Обетование (Быт 3:15) мало-помалу уточняется: Мессия произойдет из рода Сифа (Быт 4:26), из ветви Сима (Быт 9:26), из потомства Авраама (Быт 12:3), Исаака и Иакова (Быт 35:9и Быт 27:29), из колена Иуды (Быт 49:10).

48 Слова, произнесенные при благословении Иаковом Ефрема и Манассии, стали впоследствии формулой благословения.

49 В благословениях Иакова сыновьям содержатся данные в образной форме указания на историческое значение и участь каждого из двенадцати колен Израилевых (ср. Втор 33:5-24).

49:10 "Доколе не приидет Примиритель" (букв. - "доколе не приидут в Шило" - в библ. терминологии Шило (Силом) означает мессианское царство. Отсюда греч. и рус. перевод фразы. Ее смысл: колено Иуды будет главенствовать в народе Божием до тех пор, пока не осуществится обетование Господне.

38:21 Название qedeschah, посвященная (т. е. богине разврата), в приложении к блуднице, ясно указывает на вавилонский культ Мелитты или Белитты, или ханаанский Астарты, причем в обоих культах плата блудниц вносилась в сокровищницу богини, что евреям строго и безусловно было воспрещено во Втор 23:18 .

38:23 Иуда отказывается от дальнейших поисков мнимой «кедеша» из опасения, как бы желание удовлетворить женщину по условию (получившую уже, однако, более ценные, в сравнении с козленком, вещи) не повело к насмешкам над ним: факт, — вместе с некоторыми другими, отмеченными в данном рассказе, чертами — свидетельствующий о достаточно высоком развитии нравственного чувства в семье Иакова, при всей наличности явлений, ему противных.

38:24 Как приговор Иуды (единоличный) над невесткою (обрученною Шеле) по подозрению в блуде характеризует патриархальный уклад жизни — в отличие от ограничений родительской власти в законе Моисея ( Втор 21:18 и далее ), так и род наказания — сожжение — указывает надо законную, патриархальную ступень еврейского уголовного права; может быть, эта казнь позаимствована Иудою у соседних филистимлян (по Суд 15:6 , филистимляне сожгли жену Самсона за измену ее мужу); между тем по закону Моисееву нарушительница супружеской верности была побиваема камнями ( Втор 22:21 ), сжигалась же только впавшая в блуд дочь священника ( Лев 21:9 ; поэтому традиция иуд. считала и Фамарь дочерью священника, по раввинам — дочь Сима или Мелхиседека, Bereschit-rabba, Par. LXXXV, S. 421). Возможно, наконец, что сожжение Иудою было назначено Фамари, как (предполагаемой) жрице Астарты ( Втор 7:25; 12:3; 13:16 ).

38:25 Когда Иуда столь решительно (подобно потомку своему Давиду — в деле Вирсавии, 2 Цар 12:5 ) произнес смертный приговор Фамари, хотя сам был виновен неискренностью в устроении брака Фамари с Шелою, тогда Фамарь достает, очевидно, тщательно доселе хранимые ею вещи Иуды и посылает их ему, деликатно, не называя его имени, напоминая о случае ( ст. 18 ). Талмуд и Мидраш, восхваляя эту заботливость Фамари о добром имени свекра, в то время когда ей самой угрожала смерть, выводят нравоучение, что лучше умереть, нежели опозорить ближнего. Из выражения «когда повели ее» Мидраш заключает, что упомянутые вещи ее уже пропали, но Бог чудесно даровал ей другие подобные (Bereschit-rabba, Par. LXXXV, S. 421-422).

38:26 Скромное напоминание Фамари пробуждает в Иуде упреки совести и он (по вдохновению свыше, говорит Мидраш) открыто, всенародно признает свою виновность перед Фамарью и принадлежность ему будущих детей ее; кроме того, пробудившееся нравственное чувство (в связи с так называемой horror naturalis) заставляет его отказаться от дальнейшего сожития с невесткою.

38:27-30 Эти стихи образуют эпилог истории Фамари — рассказ о рождении у нее близнецов, напоминающий по некоторым чертам рассказ 25:22-26 о рождении Исава и Иакова: Зара (с евр. «восход»), который, по человеческим соображениям, имел быть первородным и получить все преимущества первородства, должен был уступить и первенство рождения и все права первородства брату своему Фаресу (евр. Перец — разрыв, как бы вопреки природе), который один из 5-ти сыновей Иуды образовал главную линию потомства Иуды, а именно через него произошел из колена Иудина Давид, а в конце времен — Христос Спаситель ( 1 Пар 2:5-9; Руфь 4:17-22; Мф 1:3-6; Лк 3:31-35 ).

39:1 После некоторого отступления, гл. 38, от нити рассказа об Иосифе 37:36 , свящ. писатель продолжает историю последнего. Если в Ханаане, как показывает история Иуды, 38 гл., потомкам Авраама предстояла опасность сближения и даже слияния с хананеянами, то отведение Иосифа в Египет, в конце концов вызвавшее переселение всего потомства Иакова в Египет, предуказывало на необходимость развития и вступления богоизбранного племени в общество Господне в исключительных условиях жизни в Египте, где потомки Иакова, с одной стороны, позаимствовали многие блага египетской цивилизации, но, с другой стороны, при значительной изолированности своей от египтян (гнушавшихся евреями и другими номадами, 43:32 ), сумели сохранить свою национальную цельность и чистоту религиозного наследия.

39:2-3 Выражение «был Иегова с ним (Иосифом)» иудейские толковники понимают так, что, оторванный от отца и родной семьи, Иосиф постоянно имел Бога в мысли и сердце своем, почему и Бог, как Отец небесный, являл ему особое попечение (Мидраш делает сравнение, напоминающее причту Господа о попечении Бога об одной заблудшей овце более, чем о 99 не заблудших). «В дому господина», т. е., по иудейскому толкованию, не был принуждаем к черным (земледельческим) работам.

39:4-5 Благословение Божие на Иосифе и делах его не укрывается от взора язычника — господина его (ст. 3, как благословение Бога над Исааком было примечено филистимлянами, 26:28 ; над Иаковом — Лаваном, 30:27 ), и он облекает его полным доверием и властью в доме и сделал надсмотрщиком над своими рабами (в Риме такой надсмотрщик называется atriensis; надзиратели этого рода часто встречаются изображенными на египетских скульптурах; ср. Мф 24:45-47 ; Лк 12:42-44 ).

39:5 «Всюду, куда приходят праведники, идет с ними шехина», замечает Мидраш по поводу слов священного писателя о благословении дома Потифара ради Иосифа.

39:6 Видя особенную благоуспешность дел своих с прибытием Иосифа в дом свой, Потифар вверил ему все отправления жизни, кроме (только) хлеба, который он ел. Последнее выражение Раши понимал как эвфемизм для выражения представления о жене Потифара. Другие видят здесь указание на то, что Потифар, как египтянин ( 42:34 ), гнушался принимать пищу от еврея Иосифа. Может быть, это приточное выражение отмечает ленивую беспечность египтянина Потифара. Упоминание в 6 ст. о красоте Иосифа имеет непосредственную связь с речью о злоключениях его, которые явились последствием его привлекательной внешности.

39:7 Факт глубокого нравственного развращения жены Потифара всецело подтверждается показанием древних авторов, что Египет издревле почитался страною распутства и повсюдных измен жен мужьям; по Геродоту (II, 111), при сыне Сезостриса в целом Египте напрасно искали жены, верной мужу. С рассказом Быт 39 весьма близкое сродство имеет египетская легенда о «двух братьях» (Vigouroux).

39:8-9 Увещания Иосифа отличаются полнотою и обстоятельностью: он указывает на следующие моменты, которые должны были бы отрезвить преступную жену: 1) чувство благодарности своей к Потифару, которое не могло допустить преступной связи его с женою его; 2) чувство чести и личного достоинства («нет больше меня»); 3) напоминание женщине о супружеских обязанностях («ибо ты жена ему»); наконец 4) чувство вездеприсутствия и страха Божия, равно и святости закона нравственного («как согрешу»).

39:10-12 Искушение это продолжалось для Иосифа многие дни, и когда нравственная стойкость его оставалась непреклонною (Мидраш в этом именно смысле понимает слова Иакова, 49:24 , об Иосифе: «тверд остался лук его»), то постыдная страсть египтянки возросла до последних пределов, всякая женская стыдливость ее исчезла, и она, как подлинная блудница ( Притч 7:13 и далее ), пытается насилием склонить Иосифа к греху. Тогда Иосиф убегает, оставив одежду в руках египтянки и как бы не заботясь о том, что этим даст в руки развратной и мстительной женщине вещественное доказательство мнимого его преступления.

39:13-18 Отвергнутая страстная любовь по психологическому закону ( ср. 2 Цар 13:15 ), особенно у натур необузданных, переходит в ненависть, и египтянка мстит Иосифу клеветою на него сначала перед домашними своими ( ст. 13-15 ), затем — перед мужем ( ст. 16-18 ), в том хитром и коварном, но верном расчете, что первая ложь, последовавшая непосредственно после инкриминируемого факта и имевшая (в лице домашних) приобрести свидетелей своей истинности, сделает более вероятною ложь вторую. Клевету свою на Иосифа она ведет с великим искусством. Она с величайшим презрением называет «еврея» ( ср. 43:32; 46:34 ) и таким образом, лицемерно выражая свое отвращение к Иосифу и даже стараясь передать это отвращение и домашним («над нами», ст. 14), она пытается в корне уничтожить противоположное (о ее отвергнутой любви) предположение людей, едва ли, впрочем, особенно расположенных к любимцу хозяина дома — Иосифу. В свидетельство истины своих слов она указывает 2 момента, фактически верные, но извращенно мотивированные и умышленно переставленные один на место другого: 1) крик ее и 2) якобы добровольное оставление Иосифом одежды ( ст. 15 ), между тем последнее произошло раньше и было следствием насилия Иосифу со стороны египтянки, крик же ее о помощи или защите явился вынужденною симуляцией обиды уже после сего.

39:16-18 То же искусство — занять вместо положения обвиняемой роль обвинительницы — выражает жена Потифара и в обращении к мужу (о нем пренебрежительно упомянула она еще, ст. 14, в разговоре с домашними): ему она высказывает свой притворный гнев и упреки за то, что он, неосмотрительно введя в дом «раба-еврея», сам был последнею, хотя и косвенною, причиной ее и семьи позора.

39:19 Потифар воспылал гневом, на кого — на Иосифа или на жену, не сказано. По иудейским толковникам, Потифар не поверил обвинению жены своей, потому что в противном случае он казнил бы человека, покусившегося осквернить его ложе; но он не хотел далее расследовать дело, избегая позора для себя и семьи своей. Что однако гнев его по крайней мере в первое время обращен был на Иосифа, а не на жену, видно из последствия описанного происшествия и изложенной клеветы: он заключает Иосифа в темницу ( ст. 20 ), вероятно, и не выслушав обвиняемого, о самозащите которого текст ничего не говорит. «Если, — говорит св. Иоанн Златоуст (Беседа LXII, с. 669) о Потифаре, — он не верил, то не следовало заключать его в темницу; а если поверил тому, что слова египтянки правдивы, то Иосиф заслуживал уже не заключения в темницу, а смертной казни и самого высшего наказания... Но рука Вышнего удержала чужеземца, и не допустила его тотчас устремиться на убийство юноши».

39:20 Название темницы — sohar, не встречающееся нигде в Библии, кроме истории Иосифа ( 39:20-23; 40:3-5 ), и употребляемое здесь с пояснительным замечанием: «место, где заключены узники царя» (т. е. преступники государственные), Абен-Езра считал египетским словом, а Яблонский сближал это слово с коптск. soncharch. — «стража связанных», но Гезениус находит возможным видеть здесь слово одного корня с евр. sachar, ограждать, откуда sohar (sochar) — укрепление, что наиболее подходит к οχύρωμα у LXX-ти (славянский: «твердыня»). Начальник темницы ( ст. 21,22,23 ), у которого Иосиф заслужил благоволение, отличен от Потифара, при доме которого, вероятно, находилась темница и которому начальник последней был, вероятно, подчинен. Так исчезает противоречие, находимое критиками в библейском рассказе — в том именно, что Иосиф имел двух господ и что было 2 начальника стражи. Пс 104:18 , упоминает о заключении Иосифа в оковы; но это было, вероятно, лишь в первое время по заключении. Заключен был Иосиф, может быть, 28 лет от роду, так как после 2-летнего заключения, при возвышении на пост первого министра фараона, он имел 30 лет ( 41:46 ).

40:1  Евр. текст ст. 1 не называет виночерпия и хлебодара главными или начальствующими, но прибавка эта у LXX и слав. в ст. 1 вполне точна, так как ниже ( ст. 2,7-9 ) вельможи, провинившиеся перед фараоном, не раз называются и евр. текстом — начальником виночерпиев и начальником хлебодаров. Должности эти при восточных царских дворах считались и были очень важными; вся сила восточных деспотов опиралась на множество придворных, совмещавших личную службу царю со службою государственною. В чем состояла вина придворных фараона, библ. текст не говорит. Имея в виду произвол восточных деспотов, каравших своих слуг и за ничтожные проступки, р. Ярхи полагал, что в чашу виночерпия могла попасть муха, в хлебе, подаваемом фараону хлебодаром, могли оказаться соринка, уголь и под.; таргум Ионафана, напротив, с большею вероятностью предполагает подозрение обоих вельмож в намерении отравить царя; в этом обвинении виночерпий оправдался, а хлебодар — нет.

40:2-4 Навлекшие на себя гнев фараона царедворцы царем были отданы, за неимением нарочитых государственных тюрем в древнем Египте (как и на всем Востоке, даже и в новое время), в темницу при доме Потифара, который получает теперь возможность смягчить участь не только этих вельмож, но и ранее заключенного здесь Иосифа: он приставляет его к вельможам для личных услуг их. Евр. janim, дни, нередко означают: год ( 1 Цар 1:3,7; 2:19 ), но здесь ( ст. 4 ) слово это, вероятно, означает неопределенное и, может быть, небольшое число дней.

40:5-8 Эти стихи образуют вступление к пересказу и толкованию снов обоих придворных.

40:5 В состоянии тревоги за жизнь свою, всецело зависимую от каприза и произвола деспота-фараона, оба царедворца его, без сомнения, ожидали указания на судьбу свою свыше и, может быть, именно во сне, так как египтяне, по Геродоту (II кн., гл. 83) гадание и придвидение будущего производили от божества и сновидения считали одним из средств откровения воли божества. Мидраш (Bereschit-rabba, Par. LXXXVIII, S. 432), на основании конструкции предложения ст. 5, говорит, что каждый вельможа видел сон свой и вместе толкование сна своего товарища, чем будто бы и объясняется, что, по ст. 16, хлебодар нашел, что Иосиф хорошо истолковал сон виночерпия. Но, не говоря о неестественности такого предположения, против него прямо говорит ст. 8, по которому истолкования снов не было дано ни одному из вельмож фараона. В этом (8) ст. высказываются неодинаковые воззрения вельмож фараона и Иосифа на источник снотолкования: первые готовы видеть его в научной мудрости и изучении школьном, последний указывает на Бога, как на единственный источник всякой мудрости и просвещения человека, чем внушает им относить последующее свое снотолкование единственно к Богу.

40:9  Геродот отрицает существование и культуру виноградной лозы в Египте (II кн., 77) и говорит, что египтяне вместо вина пьют пиво, приготовляемое из ячменя. Это свидетельство Геродота было одним из оснований для библейских критиков отодвигать составление кн. Бытия, рассказывающей в рассматриваемой главе ( ср. Чис 20:5; Пс 77:47; 104:33 ) о виноградниках и виноградном вине в Египте, к позднейшему времени. Но свидетельство Геродота весьма неопределенно, в других же местах своей истории он говорит об употреблении виноградного вина (οί̃νος αμπελίνος) жрецами и при жертвах (II, 37,39), и даже, подобно Диодору Сицилийскому, Страбону, Плинию, отождествляет Озириса с Дионисом-Вакхом (II, 42, 48,144). Вероятно, поэтому, в указанном месте Геродот говорит лишь о сравнительно меньшем развитии виноделия в Египте, в сравнении с Грецией. Если бы даже понимать это свидетельство в строгом смысле, то и тогда заключение от времен Геродота ко временам Иосифа было бы малостоятельно: 13 веков, разделяющих отца истории от библейского патриарха, могли существенно изменить физиономию Египта (теперь виноградничество в Египте не процветает вследствие запрещения вина исламом). Но наука египтология теперь имеет неоспоримое доказательство в пользу Библии и против Геродота: в окрестностях Бени-Гассана, Фив и великих пирамид на монументах найдены многочисленные изображения картин и виноградничества, и виноделия. То и другое, несомненно, восходит ко временам еще до Иосифа.

40:10-13 Выслушав живое и наглядное изображение виночерпием сна ( 10-11 ст. ), в котором он являлся исполняющим обязанности своего звания, Иосиф дает толкование сна ( 12-13 ): через 3 дня фараон «вознесет главу» ( ср. Исх 30:12; Чис 1:49 ) виночерпия, т. е., вспомнив о заслугах его и найдя его невиновным, восстановит его в прежнем достоинстве ( ср. 4 Цар 25:27 ).

40:14-15 К толкованию своему, в истинности которого Иосиф, очевидно, совершенно убежден, Иосиф присоединяет просьбу виночерпию — по освобождении своем напомнить фараону и содействовать его освобождению из темницы, причем, кратко и в общих чертах передавая свою историю, Иосиф говорит, что как продан («украден» — поступок братьев Иосифа был человекохищением) он из «земли евреев» (территории, занятой потомками Авраама в Ханаане) безвинно, так и в Египте попал в темницу без всякого преступления. Забвение виночерпием этой просьбы Иосифа ( ст. 23 ) было последним тяжелым испытанием его.

40:16-17 Услыша благоприятное для товарища (евр. tob здесь — счастливый, благоприятный, неточно LXX: ορθω̃ς, Вульгата: prudenter; славянский: прямо, — хлебодар не мог быть убежден в правильности толкования, которое еще ничем не могло быть проверено), хлебодар рассказывает Иосифу свой сон, представляющий и черты сходства с сном виночерпия — несение служебных обязанностей, число 3 («корзины решетчатые», ст. 16; так вероятнее всего следует передавать евр. sallej-chori, а не «корзины хлебные», как у LXX, Вульгаты и др. переводах). Несение корзин на голове — совершенно в духе древнеегипетских житейских обычаев: по Геродоту (II, 38) мужчины у египтян носят тяжести на головах, женщины — на плечах.

40:18-19 В своем толковании второго сна Иосиф обращает внимание на то обстоятельство, что хлебодар в несении своего служебного долга встретил препятствие, ущерб от птиц, и истолковывает, по внушению Божию, последний сон в неблагоприятном смысле: через 3 дня фараон обезглавит (в евр. «вознесет голову», как и в ст. 13, но в смысле прямо противоположном) этого вельможу и птицы будут пожирать сам труп его.

40:20-22 Исполнение толкования Иосифом снов. День рождения древние цари и другие знатные люди всегда пировали устроением пиров и пр.; Геродот (I, 133) свидетельствует это о царях персидских; ср. евангельский рассказ об Ироде ( Мф 14:6 ). У египетских царей день рождения был вместе и днем объявления амнистии разным преступникам; в данном случае, вспомнив об обоих заключенных вельможах, фараон дает амнистию, восстановление в прежнем достоинстве, только виночерпию, согласно изъяснению его сна Иосифом ( ст. 21 ); хлебодара же, по противоположному объяснению Иосифа, казнил (казнь эта со днем рождения фараона совпала случайно и не была постоянною принадлежностью этого дня).

40:23 Психологически вполне понятно забвение знатным и теперь вполне счастливым вельможею бедного раба — Иосифа, его услуги и просьбы. Талмудисты в этом обстоятельстве видели божественное наказание Иосифу за его грех человеконадеяния, вместо надежды на одного Бога, и ссылались при этом на Пс 39:5 . Но подлинный высший прагматизм истории Иосифа, бесспорно, лучше понимает св. Иоанн Златоуст, говоря: «Иосифу нужно было (2 года) ожидать благоприятного времени, чтобы выйти из темницы со славою. Если бы виночерпий, вспомнив о нем прежде сновидений фараона, своим ходатайством освободил его из темницы, то его добродетель для многих, быть может, осталась бы неизвестною. А теперь благопромыслительный и премудрый Господь, как искусный художник, зная, сколько времени золото должно оставаться в огне и когда его нужно вынимать оттуда, попускает виночерпию забыть об Иосифе в продолжение двух лет, для того, чтобы настало время и для сновидения фараона, и по требованию самой нужды праведник сделался известным по всему царству фараона» (Беседа LXIII, с. 675).

41:1 Два года считаются, вероятно, судя по связи речи со ст. 23 гл. 12, от освобождения виночерпия, или же эта дата может обозначать весь срок пребывания Иосифа в темнице. Река, евр. jeor, — без сомнения, Нил, называемый этим нарицательным именем в значении собственного не только в Пятикнижии, но и в других книгах Ветхого Завета ( Ис 7:18-19,6-8; Иер 47:7-8; Иез 29:3 и др.). Евр. название Нила созвучно египетскому lapo — река: можно думать, что и в египетском яз. нарицательное первоначально jeor позже стало обозначать только Нил, важнейшую для Египта реку (как urbs в лат. яз. = Roma; άστυ в греч. — ’Αθη̃ναι). Фараон, возвысивший Иосифа, был, по предположению, Апофис или Апапи из династии Гиксов, или, по другим, Аменемха III, 12-й египетской династии.

41:2-3 Нил, в своих периодических разливах (с июня по октябрь), является главным источником плодородия Египта, то большего, то меньшего, смотря по обилию воды ( ср. Втор 11:10 ). Эта специфически египетская черта сновидения фараона восполняется далее столь же характерными для Египта чертами: из Нила выходят коровы (рогатый скот в жарких странах подолгу остается в воде). Животные эти чрезвычайно ценились в древнем Египте, служа и предметами культа. Бык — особенно известный Апис — был символом Нила и Озириса (последнее имя жрецы усвоили и Нилу), а потому и земледелия, плодородия. Корова же в египетской символике — тип земли, также плодородия, олицетворение самого Египта ( ср. Иер 46:20-21 ). Как бык посвящался Озирису, изобретателю земледелия, так корова — Изиде, богине плодородия и любви. Коровы пасутся в «тростнике» — нильском растении, евр. achu ( ср. Иов 8:11 ). LXX в одних кодексах: εν τω̃ αχει, в других: εν τη̃ οχυη; славянский: по брегу; Вульгата — ближе к мысли подлин. текста: in locis palustribus. 7 тучных коров, выходящих из Нила, были символом 7-кратного плодородия египетской почвы по влиянию Нила. По противоположности с этим 7 тощих коров, выходящих тоже из Нила, — 7 периодов-годов голода, в зависимости от Нила же, именно меньшего разлития его и засухи.

41:4 Семь годов голода следуют непосредственно после семи годов плодородия и всецело уничтожают все запасы и само воспоминание о последнем ( ср. ст. 30-31 ): это обозначается фантастическою чертою, понятною лишь в сновидении, — истребление сытых коров худыми.

41:5 Повторение сна в другой форме, по понятиям древности означавшее тождество смысла обоих снов и безусловную сбываемость их, имело возбудить внимание фараона и веру его в провиденциальное значение сна первого; притом второй сон, отображающий земледельческий быт и плодородие Египта, удобопонятнее: произрастание 7 колосьев (полных) на одном стебле — явление очень знакомое в плодоносной долине Нила.

41:6 Напротив, 7 тонких колосьев произрастают изолированно; их опаляет «восточный» — по отношению к Аравии и Палестине, но юго-восточный — в отношении Египта, ветер, хамсин ( ср. Иер 18:17; Иез 17:10; 19:12; Ос 13:32 ).

41:7 Живость образов обоих снов была столь велика, что лишь по окончательном пробуждении фараон понял, что виденное было сном.

41:8 Смущение фараона, естественное вообще после сновидений ( 40:7 ), могло вызываться еще следующими обстоятельствами: повторением сна, воззрением древности, что судьбы народов могут открываться их правителям ( ср. Дан 10:13 ), наконец, господством в Египте системы иероглифов, в которой представления выражались символическими знаками. Это последнее и побуждает фараона созвать волхвов, chartummim ( ср. Исх 7:11,22; 8:3-14; 9:11 ) и всех вообще мудрецов Египта. Этимология chartummim не установлена; корень этого слова искали не только в еврейском (от cheret — резец, орудие письма, ср. Ис 8:1 ), но также в сирском, арабском и египетском языках, напр. производили (с сомнительною филологическою основательностью) от двух арамейских слов: chur, видеть, и tum (= евр. taman), скрывать: толкователь тайн. По более принятому толкованию хартуммим — специалисты (из жрецов) в чтении иероглифов (LXX: εξηγητὰς, Вульгата: conjutores), так наз. ιερογραμματει̃ς (по свидетельствам древности, жрецы египетские делились на три класса: προφὴται, ιερογραμματει̃ς, νεωκόροι). Конечно, чтением иероглифов они не ограничивались, но, как известно из кн. Исход, они были вместе и собственно волхвами, пытавшимися творить чудеса. К ним именно обращался фараон потому, что самый сон его заключал в себе своего рода иероглифы. Обратился он и вообще к мудрецам Египта, к числу которых относится и известный уже виночерпий. По Мидрашу, толкователи предлагали фараону разные объяснения снов (напр.: 7 дочерей родится у него и 7 дочерей он потеряет), но эти толкования не понравились фараону. Bereschit-rabba, Par. LXXXIX, S. 437).

41:9 Сны фараона и потребность их истолкования приводят виночерпию на память Иосифа, и он, наконец, вспоминает о нем, сознавая «грех» свой, т. е. или вину свою пред фараоном, за которую он был заключен в темницу ( 40:1 ), или, ближе, грех неблагодарности к Иосифу ( 40:14,23 ).

41:10-13  Краткая передача рассказа 40-й главы, могущая служить образчиком языка египетских придворных: характерно дипломатичное упоминание о повешенном хлебодаре (в конце стиха 10, см. евр. текст, — чтобы не возбудить гнева фараона), а также снисходительно-высокомерное упоминание об Иосифе («молодой еврей раб», ст. 12, — по Мидрашу, в недоброжелательном смысле, из нежелания возвышения Иосифа).

41:14 Слово виночерпия возымело действие: фараон немедленно требует Иосифа к себе, его освобождают из темницы, и он приготовляется к аудиенции у фараона: стрижет голову и бороду и переменяет одежды, черта специфически египетская, — египтяне отпускали волосы лишь в печали (Геродот II, 36), обыкновенно же носили короткие волосы и бороду; предстать пред фараоном в трауре и в повседневной одежде не допускал египетский этикет.

41:15-16 Фараон, подобно придворным своим ( 40:8 ), полагал, что толкование снов есть дело искусства специалистов этого рода. Но Иосиф в том и другом случае отклоняет от себя славу профессионального снотолкователя и свое толкование производит единственно от Бога, и фараон, выслушав Иосифа, признает источником его мудрости божественное вдохновение ( ст. 38 ).

41:17-24 Здесь заключается повторение от лица фараона рассказанного выше свящ. писателем ( ст. 1-8 ), с целью раздельное сообщить читателю подробности сновидений фараона; здесь же, ст. 21, содержится знаменательное дополнение к первому рассказу, именно: указание, что плодородие первых семи лет не в силах будет покрыть своим излишком скудость 7 последующих лет голода.

41:25-32 Приступая к толкованию снов фараона, Иосиф с особенною силою убеждения подчеркивает провиденциальное значение снов (о чем сказал и раньше, ст. 16); через эти сны божественное провидение открывает владыке Египта судьбу страны в следующие годы. При этом доказательство высшего значения снов и непреложности их Иосиф неоднократно указывает в повторении или двойственности сна фараона в двух формах, по сущности тождественных (ст. 25,26, 32), хотя и могших наводить на мысль о неодинаковом значении. В целом толкование Иосифа отличается замечательною простотою, естественностью и полною правдоподобностью (фактически оправданною впоследствии), и этими чертами бесконечно отличается от изречений всех языческих оракулов. В том обстоятельстве, что при всей видимой простоте значения снов, значение это осталось неразгаданным для мудрецов Египта, можно усматривать нарочитое действие Промысла, который через Иосифа имел премудро выполнить свои предначертания относительно потомства Авраама.

41:26-32 В 26-27 ст. параллельно раскрывается значение образов сновидений, а 28-31 ст. делают то же, но без конкретных образов; 32 ст. оттеняет безусловную верность толкования, необходимость и близость его осуществления.

41:33-36 Великая, богопросвещенная мудрость Иосифа особенно выражается в том, что, убежденный в близком, по его проведению, наступлении в Египте сначала 7 лет редкого плодородия, а затем — чрезвычайного голода в течение 7 других лет, он обращает внимание фараона на необходимость предупредить возможными мерами бедствия голода, воспользовавшись для того годами плодородия. Именно он дает совет фараону: 1) поставить над Египтом мужа практически-мудрого и сведущего, и ему подчинить надзирателей за сбережением хлеба в житницах египетских, и 2) для этой последней цели установить закон, чтобы вся страна давала в течение 7 лет плодородия пятую часть всех произведений земли, причем эти запасы могли складываться в рассеянные по стране магазины царские ( ср. ст. 56 ). Вероятно, десятина или ¹/₁₀ произведений земли была обычною податью, взимаемою фараонами и другими царями древнего Востока (ср. 1 Цар 8:15,17 : десятина предполагается обычною данью, платимою царям) со своих подданных; теперь, по случаю необычайного плодородия и ввиду приближающегося голода, Иосиф советует удвоить обычную подать ( ср. 47:24 ); возможно, однако, что за этот излишек взимаемого количества произведений земли из сумм фараона или государства платима была жителям какая-либо, хотя бы и очень низкая, цена. Предлагая фараону избрать мудрого мужа для заведывания делом государственных сбережений, Иосиф, без сомнения, не имел в виду рекомендовать фараону себя самого для этой цели; напротив, он всецело охвачен не только ясным предвидением грядущих судеб Египта, но и искренним желанием предотвратить бедствие голодной смерти в Египте, — «дабы земля не погибла от голода» ( ст. 36 ), и о себе лично вовсе не думает. Притом проектируемая им должность заведующего сборами запасов гораздо ниже и специальное, чем должность и положение верховного правителя Египта, какое предоставляет фараон Иосифу.

41:37-39 Фараону и придворным его открылась сверхъестественная мудрость Иосифа в предвидении его и предначертании необходимых мер на случай голода: данное им толкование снов вполне оправдывалось знакомою им египетскою символикою, а данный Иосифом практический совет поражал египетских мудрецов своею целесообразностью и применимостью в интересах государственной экономии. То и другое, при кажущейся простоте своей, не было ими разгадано и предложено. Потому вместе с царем своим они усматривают источник мудрости Иосифа в Боге (Elohim, не Iehovah) — высшем разумном Существе, давшем разум и мудрость Иосифу. Признавая разумность и предречения, и совета Иосифа, фараон ставит немедленно вопрос о том, кто мог бы выполнить его предначертания в интересах страны, — и решает этот вопрос в пользу Иосифа.

41:40-41 Фараон поставляет Иосифа одновременно правителем двора своего (такого рода домоправители бывали впоследствии у царей израильских и иудейских, 3 Цар 18:3 ; 4 Цар 18:18 ) и правителем, первым после царя, всей страны. Такое мгновенное возвышение иноземного раба на степень первого министра в государстве вполне совместимо с обычаями и нравами царей-деспотов не только древнего Востока ( ср. Дан 2:48 ), но и современного («великий визирь» у турецкого султана, вельможи у персидского шаха нередко достигают своих высоких постов из низкого общественного состояния).

41:42-43 Чисто египетским и вообще специфически-восточным характером отличаются регалии и почести, даруемые Иосифу по воле фараона. Так, снятие перстня с руки своей и возложение его на руку человека, облекаемого новою высокою властью, было очень обычно у царей древнего Востока ( Есф 3:10; 8:2; 3 Макк 6:15 ). Одежда виссонная, из матери schesch или luz, выделывавшейся из растущего только в Египте хлопчатобумажника ( ср. Иез 27:7 ), — собственная принадлежность быта высших классов в Египте. Равным образом шейная золотая цепь и торжественная колесница, на которой провозился Иосиф («вторая» — т. е. после собственной колесницы фараона), были туземными в Египте знаками, так сказать, придворной инвеституры; возложение на Иосифа виссонной одежды, по мнению некоторых, означало посвящение его в касту жрецов. О возвышении Иосифа объявлял всенародно герольд, провозивший его колесницу, с восклицанием: «abrech». Последнее слово большинство толкователей признает египетским (как египетского корня доселе встретившаяся нам jeor, achu, ст. 1, 2), но значение его определяется неодинаково. Одни (Гроций, Яблонский и др.), сближая это слово с коптским «аперех» или «уверех», передают его: «преклоните главу». В этом или сходном значении, именно о коленопреклонении, понимают Акила, Вульгата («ut omnes coram eum genu flecterent»). По таргумам, «абрех» означает «отец царя» — титул, который, по-видимому, действительно носил Иосиф ( 45:8 ). По еврейским толкователям, слово это однозначаще с евр. barach в ф. гиф. = преклонять колена (греческий и славянский переводы принимают слово abrech за название герольда).

41:44-45 Подтверждая свои полномочия Иосифу, фараон, с целью приближения его к египетскому типу и слияния его интересов с египетскою национальностью и страною, дает Иосифу новое, без сомнения, египетское имя «Цафнаф-панеах» (LXX: Ψονθομφανηχ) и женит его на дочери жреца. Значение нового имени Иосифа — «спаситель мира» (Вульгата: salvator mundi), или «открыватель тайн» (по Иосифу Флавию), «питатель жизни», или «дух, обтекающий мир» — с точностью не установлено; во всяком случае новое имя Иосифа выражало ту мысль фараона, что Иосиф есть посланный Богом и имеющий послужить спасению Египта человек. Асенефа (Асваф), LXX: ’Ασενέθ, с египетск. — служительница богини Нейт (египетской Минервы), дочь Потифера; последний (имя его означает служителя бога солнца) различен от Пентефрия, бывшего господина Иосифа, хотя евр. толкователи и, может быть, LXX смешивали одного и др. Отец Асенефы был жрецом в г. Оне, египетск. Ану (к северу от Мемфиса), иначе называвшемся Гелиополис или Бет-Шемеш ( Иер 43:13 ) — «дом или город солнца», здесь был известный храм солнца; каста жрецов здесь была особенно влиятельна. Фараон посредством этого брака вводит Иосифа в ряды высшей египетской аристократии, из среды которой происходил и фараон. Иудейская традиция отрицала это родство Иосифа с домом жреца идолопоклонников. Но Иосиф, при сходстве с египтянами внешнего быта его, всегда оставался верен вере отцов ( 41:51-52; 42:18; 43:29; 45:5-9; 48:19; 50:19-24 ).

41:46 30 лет от роду, следовательно 13 лет спустя после невольного своего прибытия в Египет, вступает Иосиф в исполнение обязанностей своего поста.

41:47-49 ст. изображают картину чрезвычайного плодородия в Египте в первые 7 лет, когда родилось «из одного зерна по горсти» (47), — грандиозную деятельность Иосифа по собиранию хлеба и всяких плодов по районам в городские магазины царские (48), при чем город на время голода имел стать житницею окружающих его селений; общее количество собранного хлеба не могло быть даже сосчитано вследствие множества (49).

41:50-52 В годы плодородия, может быть, во вторую половину этого периода, у Иосифа от Асенефы родились 2 сына, потомки которых в последующей истории Израиля имели весьма большое значение: о рождении их свящ. писатель говорит здесь, держась хронологии событий и желая дать полные сведения о новом периоде жизни Иосифа в Египте ( ср. ст. 45 ). Знаменательны имена обоих сыновей Иосифа, поскольку они отображают его душевное настроение. Манассия (евр. Менаше) — «заставляющий забыть» именно все злоключения, пережитые им со времени оставления отеческого дома и даже еще во время пребывания его там; лишь постольку, поскольку воспоминание о доме отца вызывало в Иосифе горечь печали, он забыл его и все бедствия, вследствие милости Божьей к нему. Если, таким образом, имя первенца имеет более отрицательный смысл, хотя и заключает благодарение Богу со стороны Иосифа, то имя 2-го сына Иосифа — Ефрем (евр. Ефраим) — «двойное плодородие», указывает положительное следствие возвышения его в Египте: избавление от бедствий и прославление.

41:53-56 С прекращением плодородия — в видимой зависимости, как обычно в Египте, от неудовлетворительных разливов Нила — начался голод в Египте и окрестных странах, как-то: Ливия, Аравия, Палестина, Финикия. В первое время голода жители Египта еще могли питаться собственными запасами, скопленными в годы изобилия отдельными семьями, независимо от запасов государственных. Но затем частные запасы истощились, народ стал «вопиять» к фараону, и он послал его к Иосифу. Последний (предлагая, по Мидрашу, Bereschit-rabba, Par. XC, S. 441, всем обращавшимся к нему египтянам принять обрезание) тогда открывает житницы царские и продает из них хлеб сначала только египтянам (56), а затем и чужестранцам (57). Последнее и послужило поводом к прибытию братьев Иосифа в Египет и свиданию их с проданным братом, спустя приблизительно 21-22 года после продажи его [13 лет + 7 лет + 1(2)].

42:1-4 Весть о продаже хлеба в Египте достигает старца, и, по его приказанию, 10 сыновей его, жившие в то время, вероятно, каждый отдельным домом ( ср. гл. 38 ), отправляются в Египет (рассчитывая, может быть, купить на 10 человек хлеба в большем количестве). Но Вениамина — этого единственного, после Иосифа, сына любимой Рахили — Иаков не отпускает из боязни какой-либо опасности для него в пути, извне или даже со стороны самих братьев.

42:5 На дороге сыновья Иакова соединились в один караван с чужеземцами, шедшими в Египет с тою же целью. Город египетский, куда они пришли, был, по мнению одних толкователей, Мемфис, по другим — Танис.

42:6 Евр. schallit (начальник, правитель) происходит скорее от халдейского корня, чем от еврейского, и употребляется преимущественно в свящ. книгах более позднего происхождения (напр. Дан 5:29 ), но это не дает основания считать слово это здесь позднейшею вставкою, так как и в древнейшие времена в евр. яз. были арамеизмы ( 31:47 ). Иосифу в продаже хлеба принадлежало, без сомнения, лишь высшее наблюдение. Возможно, что личное участие его требовалось при продаже хлеба иностранцам и притом сколько-нибудь значительными партиями, — так как по обязанности правителя он должен был наблюдать, чтобы требования иностранцев удовлетворялись лишь по удовлетворении нужд египтян и вовсе не в ущерб последним. Услышав о прибытии каравана из родного Ханаана, он требует прибывших к себе, и в первой сцене свидания исполняются давние сны Иосифа ( 37 гл. ).

42:7-8 Иосиф легко мог узнать своих братьев, так как при продаже Иосифа они были уже почти взрослыми («с бородами», как замечает Мидраш) и за время разлуки, при однообразии номадического быта, не могли значительно измениться; затем, Иосиф мог ожидать их прибытия в Египет за хлебом и теперь увидел их всех вместе, притом знал и понимал их язык, хотя, следуя этикету, и говорил с ними через переводчика. Братья, напротив, естественно не узнали Иосифа, который продан был ими 17-ти лет, а теперь имел 38, занимал пост первого египетского вельможи, по костюму, наружности, языку и пр. представлялся им египтянином: в такой обстановке они менее всего ожидали найти своего брата, в смерти которого они притом были убеждены ( ст. 22 ). Что касается сурового обращения Иосифа с узнанными им братьями, то можно допустить, что в Иосифе в первое время боролись два противоположных чувства: горечи и мстительности с одной стороны, любви — с другой (последнее чувство торжествует уже при первом свидании, ст. 24 ), — Иосиф не знал христианской заповеди о любви к врагам, и предположить в нем недоброе чувство мести возможно. Со всем тем «употребленная им хитрость, без сомнения, имела добрые побуждения, как-то: возбудить угрожающим несчастьем совесть виновных братьев к признанию сделанного ими преступления и к изглажению оного; получить скорое известие об участи отца и единоутробного брата и, прежде открытия тайны, привести в совершенную безопасность Вениамина, против которого зависть и злоба, обманутые в Иосифе, могли обратить свое оружие» (м. Филарет. Зап. на Быт. II, 212).

42:9 (Ср. ст. 12,14) Возведенное (неискренно) Иосифом обвинение братьев в шпионстве имело целью, с одной стороны, некоторое наказание и испытание им своих братьев, с другой — предупреждение неудовольствия египтян по поводу сразу благоприятных отношений Иосифа к чужестранцам. В духе египетской политики Иосиф обвиняет братьев своих, пришедших в Египет с северо-востока, в том, что они имеют высмотреть наиболее незащищенные места, с евр. наготу, страны, — а в Египте такою была особенно северо-восточная граница, открытая набегам азиатских кочевников (отсюда, вероятно, проникли в Египет и гиксы); притом братья Иосифа пришли целым караваном; наконец, обычай высылать соглядатаев прежде занятия той или иной земли отмечен не раз и в библейской древности ( Чис 21:32; Нав 2:1; Суд 18:2 ). В этом смысле братья Иосифа действительно оказались как бы разведчиками новой территории, так как следствием прихода их в Египет было поселение их здесь.

42:11 ( ср. ст. 13 ). В благородном негодовании по поводу обвинения братья Иосифа со всею силою убеждения в собственной невинности выставляют на вид, что они дети одного отца (который, подразумевается, не рискнул бы послать всех своих сыновей лазутчиками и подвергнуть их через то опасности), люди честные (по LXX, Вульгате, славянскому — «мирные»), члены малочисленного племени в Ханаане, и потому никак не могут быть опасны для Египта. О смерти Иосифа они говорят по понятной причине глухо, но открывают нужные Иосифу сведения об отце и единоутробном брате его Вениамине.

42:14-16 Желая лучше убедиться в добрых чувствах братьев к Вениамину, Иосиф требует прибытия его в Египет. Но глубокое душевное волнение Иосифа при этом выражается в непоследовательности его решений: то он обвиняет их в преступлении ( ст. 9,12,14 ), за которое полагалась смерть, то приговаривает их к заключению под стражу (15), то, оставляя всех в Египте, предполагает одного из братьев послать за Вениамином (16), то принимает противоположное решение — одного оставляет заложником, а прочих отпускает ( ст. 18-20 ). Клятва жизнью царя была весьма обычна на древнем и новом Востоке (теперь — у персов), и оттуда, вероятно перешла в Рим (где формулою ее было «per salutem Caesarum»); по Геродоту, существовала и у скифов (IV, 68). В Библии не раз отмечен обычай клятвы жизнью царя ( 1 Цар 12:55; 20:3; 25:26; ср. 4 Цар 2:4 ). LXX: νὴ τὴν υγίειαν Φαραω, Вульгата: per salutem Pharaonis, славянский: «тако ми здравия фараоня».

42:17 Заключение братьев под стражу, по намерению Иосифа, имело пробудить в них раскаяние в давнем преступлении их против Иосифа; цель эта, как видно из ст. 21-22, была достигнута; кроме того, упомянутою мерою Иосиф хотел показать братьям неизменность своего решения видеть у себя Вениамина.

42:18-20 Во 2-ой беседе своей с братьями Иосиф, еще не освобождая их от подозрения, смягчает, однако, тон речи и приговор свой, требуя оставления в залог лишь одного брата. Эту мягкость своего решения Иосиф мотивирует чувством страха Божия, которое, конечно, ручалось братьям, что правитель Египта не допустит ничего несправедливого в отношении к ним.

42:21-22 Приняв объявленное Иосифом решение его, братья, под влиянием того же чувства страха Божия, о котором упомянул Иосиф, и испытывают угрызения совести за вину свою пред Иосифом: в постигшем их бедствии они, согласно библейскому воззрению, видят возмездие за жестокость свою в отношении к брату. «Теперь восстает неподкупный судья — совесть, хотя и никто их не обличает и не приводит на суд: они обвиняют сами себя» (Иоанн Златоуст. Беседа LXIV, 684).

42:23-24 Прекрасная сцена раскаяния братьев, слышанная и понятая Иосифом (для отклонения подозрений он говорил с ними через переводчика; после о переводчике в сношениях Иакова и сыновей с египтянами не упоминается ввиду, вероятно, близости языков еврейского и египетского), до глубины души тронула Иосифа, но он, сделав усилие над собою, оставляет заложником Симеона, — по вышеприведенному вероятному предположению раввинов, главного виновника жестокого поступка братьев с Иосифом. По Мидрашу, он связал Симеона только перед глазами братьев, а по отбытии их освободил, кормил и поил (Bereschit-rabba, Par. XCI, S. 450).

42:25-26 Иосиф щедро наделяет братьев хлебом (не только по одному мешку на каждого, но столько, сколько могло поместиться у каждого брата в разных узлах) и при этом, может быть из желания избавить братьев от денежного затруднения при новом путешествии в Египет, он приказывает плату за хлеб обратно положить каждому в мешок, — мера, послужившая новым источником смущения братьев его.

42:27-28 Ночлег (евр. malon, Вульгата: diverssorium), где остановились братья Иосифа, едва ли мог быть обычным впоследствии на Востоке караван-сараем ( ср. Иер 9:1-2; Лк 2:7 ), а, вероятно, сообразно и евр. этимологии слова, наиболее удобное для ночлега место вблизи водопоя и под сенью пальм. На этом привале один из братьев (по иуд. преданию, Левий), ср. ст. 35, или все 9 братьев разом ( по 43:21 ), открывши мешки с кормом для ослов, с удивлением и ужасом нашли серебро, уплаченное ими в Египте. В изумлении от этого они приписывают это Богу.

42:29-35 По возвращении к Иакову, сыновья его спешат передать ему все случившееся с ними в Египте, с целью теперь же расположить Иакова к отпущению Вениамина в Египет, почему нарочито оттеняют ( ст. 34 ) и категоричность приказания египетского правителя касательно этого прибытия Вениамина в Египет, и специальное обещание правителя предоставить сыновьям Иакова право беспрепятственной торговли в Египте (об этом выше не было сказано, но верность этого добавления не может быть оспариваема).

42:36 Исполненный невыразимой скорби ответ Иакова делает вероятным предположение некоторых, что в своем гиперболическом обвинении сыновей своих, как бы они сделали его бездетным, Иаков невольно выразил подозрение свое в причастности сыновей его к предполагаемой смерти Иосифа.

42:37-38 Поручительство, предлагаемое Рувимом, еще раз характеризует его доброе сердце и благородный дух, но по форме своей являет некоторого рода грубый героизм, необдуманность и неразумие (Мидраш перефразирует отказ Иакова Рувиму: «Неразумный первенец! разве твои сыновья — только твои, а не вместе и мои?» Bereschit-rabba, Par. XCI, S. 451), ст. 38. По этой причине, а главным образом вследствие недоверия Иакова Рувиму после известного оскорбления им отца ( 35:22 ), ср. блаж. Феодорит отв. на вопр. 106, удрученный горем отец решительно отказывается отпустить Вениамина в Египет. Давняя рана сердечная по поводу утраты Иосифа теперь была вновь растрогана, и он повторяет высказанную тогда мысль свою о шеоле ( ср. 37:35 ). Так мало ощущал Иаков предстоящий счастливый поворот в судьбе его, когда ожил дух Иакова» ( 45:27 )!

43:1-2 Хлеба, привезенного 9-ю сыновьями Иакова, при многочисленности семьи его, едва ли могло достать на долгое время (может быть, слуги и др. домочадцы Иакова и не питались этим хлебом, а довольствовались разными суррогатами хлеба, кореньями и т. д.), и скоро, ввиду усиления всюду голода ( ст. 1 ), запас хлеба у семейства Иакова вышел, и он снова побуждает сыновей отправиться в Египет.

43:3-9 Речь Иуды, отселе выступающего в качестве главного действующего лица (как бы в предвестие будущего признания за ним со стороны отца прав первородства ( 44:8-11 ), дышит тем же самоотвержением, как и речь Рувима ( 42:37 ): оба эти брата Иосифа были непричастны преступным замыслам других братьев на жизнь Иосифа, оба в свое время употребляли усилия спасти его, и потому с чистою совестью могли говорить теперь пред отцом. Но речь Иуды отличается от Рувимовой большею умеренностью порывов чувства, большею рассудительностью и убедительностью, что все, в связи с преимущественным доверием к нему Иакова (сравнительно с отношением его к Рувиму ввиду 35:22 ), склонило старца к признанию необходимости отпустить Вениамина. Последний в речи Иуды назван ( ст. 8 ) «отроком» (евр. naar; Вульгата: «puer»), хотя в данное время он имел около 25 лет, и у него было уже несколько сыновей ( 46:21 ), — назван таким эпитетом, как самый меньший из братьев. Подобное употребление евр. naar встречается и в других библейских местах. Напр. Соломон в молитве к Богу, по воцарении, называет себя отроком малым ( 1 Цар 3:7 ), между тем он в это время уже имел сына ( 3 Цар 14:21 ). Впрочем, особенная заботливость Иакова о Вениамине проистекала не из маловозрастности его, а из особой привязанности к этому второму и последнему сыну своему от любимой Рахили ( ср. 44:27,28 ).

43:11 Мысль Иакова, что сыновья его могут заслужить расположение первого министра Египта незначительными туземными произведениями Ханаана, может представляться наивным образом мыслей старца-номада, который ведал лишь незначительных князьков Ханаана и не имел представления о великолепии и роскоши дворцов египетских. Эта черта, впрочем, весьма типична для древнего и даже для современного Востока, где явление подчиненных к властителю, вообще низших к высшему — без подарков признается выражением непочтительности и невежливости (ср. дары Соломону от подвластных ему властителей, 3 Цар 10:25 ; сн. Мф 2:11 ). В качестве таких известных произведений земли Ханаанской (евр. zimrat-haarez, «воспеваемое земли» — все, чем она славится у соседних народов) Иаков называет, кроме названных в 37:25 бальзама, стираксы и ладану, еще мед (евр. debasch), фисташки (botnim) и миндальные орехи (schoqedim). Мед разумеется, вероятно, не пчелиный, которого всегда много было в Египте, а сгущенный виноградный сок, и теперь известный у арабов под именем «дибс» (вроде так наз. «рахат-лукума»), который и теперь в громадном количестве вывозится в Египет. Евр. botnim, фисташки, у LXX и славянского: теревинф (скипидарное дерево). Миндальными орехами Палестина была богата.

43:12 Вместе с тем Иаков приказывает сыновьям возвратить по принадлежности неведомо как положенное им в мешки серебро; затем, побуждая их уже сам идти, взяв с собою и Вениамина ( ст. 13 ), он предает и детей, и себя воле Божией и при этом призывает ( ст. 14 ) то имя Божие Ел-Шаддай, которое проявилось великими, чрезвычайными милостями Аврааму ( 17:1 ), затем и самому Иакову ( 25:11 ). Во всех случаях жизни, особенно в трудных, требовавших чрезвычайной помощи свыше, обстоятельствах, патриархи обращались с молитвою к «Богу всемогущему», Ел-Шаддай; под этим именем они преимущественно знали и чтили истинного Бога, имя же Иеговы им не вполне было известно ( ср. Исх 6:3 ), по крайней мере не было в обычном их употреблении. «Если быть мне бездетным, то пусть буду бездетным» — выражение решимости подчиниться судьбам Божией воли ( ср. Есф 4:16; 4 Цар 7:4 ). Отсюда видно, сколько превратности жизни изменили некогда самонадеянного Иакова, научив его совершенной преданности Богу.

43:15 Аудиенция братьев у Иосифа последовала не прямо после прибытия братьев к его дворцу: до полудня — времени обеда ( ст. 18,1 ) Иосиф отсутствует, может быть, по делам службы (Иосиф Флавий. Иуд. древн. 6, 6), но также, вероятно, не без намерения — собраться самому с духом ввиду охватившего его, при виде Вениамина, волнения и дать возможность братьям прийти в себя.

43:16-18 Введенные домоправителем Иосифа, по его приказанию, в самый дом, братья увидели в этом (судя по опыту первого приема, сделанного им правителем Египта) неблагоприятное предзнаменование предстоящей им кары из-за платы за хлеб, непонятным для них способом возвращенной каждому из них.

43:19-22 В страхе и нерешительности они останавливаются у входа дома и в сжатом виде передают домоправителю Иосифа происшествие с деньгами, объясняя ему полную непричастность свою к этому делу и прося его обратить на это внимание, ввиду ожидаемого ими обвинения и, может быть, осуждения в рабство согласно правопорядку древности ( Исх 22:3 ).

43:23-25 Домоправитель Иосифа, может быть, проникшийся религиозностью и благочестием последнего, успокаивает сыновей Иакова указанием на то, что найденное ими в мешках серебро есть чрезвычайный дар их Бога и что уплаченные ими деньги он получил. Особенно успокоительно на братьев Иосифа подействовало приведение к ним Симеона. Только теперь они спокойно вступают в дом, где и оказаны были им знаки восточного гостеприимства, и они приготовились и приготовили свои подарки к предстоящей встрече с Иосифом.

43:26 Поднесение подарков и падение ниц — обычные на Востоке формы приветствия лиц высокопоставленных, особенно властителей. В падении ниц всех братьев пред Иосифом с буквальною точностью исполнились давние сны Иосифа, в свое время послужившие источником заключений Иосифа: не только все братья теперь преклонялись пред Иосифом, но в лице их преклонились пред ним и отец их всех, и мать Иосифа — Рахиль (в лице Вениамина). Сама обстановка свидания — при покупке хлеба — напоминала о первом сне Иосифа, по содержанию относящаяся к земледельчески-хозяйственному быту, к собиранию хлеба.

43:27-28 Иосиф с братскою любовью к братьям и сыновнею почтительностью и нежностью к отцу осведомляется о здоровье первых и последнего, и братья снова, в чувстве благодарности к милостивому правителю Египта, преклоняются пред ним. LXX в ст. 28 добавляют: καὶ ει̃πεν Ευλογητὸς ο ανθρωπος εκει̃νος τω̃ θεω̃ (ср. славянский. и русский): может быть, в этой глоссе выражалось воззрение еврейское о неуместности преклонения пред человеком ( ср. Есф 3:2 ).

43:29-30 Переводя взор на Вениамина, Иосиф в глубоком волнении спрашивает братьев, это ли меньший брат их, и, не ожидая ответа, призывает Божие благословение на любимого брата, нежно называя его «сын мой» — не только по праву старшего (Иосиф был старше Вениамина почти на 15 лет), но и как лицо теперь начальствующее. Под напором сильных чувств и воспоминаний, Иосиф спешит оставить братьев, и лишь в уединении к нему возвращается самообладание. В этой сцене свидания Иосифа с Вениамином, единоутробным своим братом, особенно привлекательно выступает благородство характера, нежность чувств родственных, вообще истинное человеческое достоинство Иосифа, не испорченное величием положения его в Египте. По своему нравственному облику, как, конечно, и по религиозным верованиям, оставшимся в Египте нетронутыми у Иосифа, он является истинным библейским патриархом, подобно трем своим ближайшим предкам. Волнение душевное, заставившее Иосифа оставить теперь братьев, не было одним движением естественного чувства, но и чувством нравственного удовлетворения и успокоения касательно благожелательности отношений братьев к Вениамину (эту благожелательность он, впрочем, еще раз затем испытывает): чувство облегчения после ожидаемой тяжкой опасности за любимое существо — одно из сильнейших.

43:31-32 Умыв лицо с целью удалить следы слез на нем, Иосиф выходит к братьям, и пригласил их к столу. Поставлены были три отдельных стола: один для Иосифа, который, как первый вельможа и притом член жреческой касты, по древнеегипетским обычаям, не должен был есть даже вместе с другими высокопоставленными египтянами, не говоря о чужестранцах, с которыми и всякому простому египтянину есть не позволялось (по Геродоту II, 41, ни один египтянин не стал бы употреблять нож, которым пользовался грек при принятии пищи); другой стол для египетских сослуживцев Иосифа, по сказанному не имевших возможности разделять трапезу с чужеземцами, в частности сирийцами и евреями; третий стол — для 11 братьев Иосифа. Причина, почему египтяне не могли есть вместе с евреями, выражена у свящ. писателя так: «потому что это мерзость (to'evah) для египтян» (славянский: «мерзость... всяк пастух овчий» — может быть, добавление к первоначальному тексту, взятое из 46:34 ). «Мерзость», to'evah, на библейском языке есть понятие религиозно-ритуальное, богослужебное и означает все, что не может быть допущено в истинное служение Иегове и что запрещено Его чтителям (см., напр., Втор 12:31; 13:15; 17:14 ; Иез 5:11; 43:8 ). В данном месте говорится, что и египтяне чуждались евреев из соображений религиозных: по Онкелосу, — потому, что евреи закапали и вкушали тех животных, каких египтяне обоготворяли (напр., Изиду чтили в образе коровы, Озириса — в образе Аписа-быка); египтяне же, по мнению некоторых, мяса почти не употребляли.

43:33 Что древние египтяне за столом сидели, а не возлежали (последний обычай вошел у евреев в царский период их истории и, вероятно, под ассиро-вавилонским культурным влиянием, ср. Ам 6:4 ), видеть можно на многих скульптурных изображениях сцен древнеегипетского быта (в британском и др. музеях). Исполняя обычный этикет Востока, Иосиф располагает места для братьев за столом по старшинству их, тем снова приводит их в недоумение и замешательство и вселяет в них суеверный страх к себе, как способному открывать тайны ( ср. 44:5 ).

43:34 По распространенному на Востоке обычаю, посылка кушаний от старшего на пиршестве выражала (и теперь выражает) почет гостю с его стороны, и увеличенная порция означала особенно большое уважение хозяина к известному гостю ( 1 Цар 9:23-24 ; ср. у Гомера. Илиада VII, 321). Иосиф всем братьям посылает кушанья от стола своего (отсюда — попутно — узнаем, что евреи патриархального периода не гнушались общением пищи с чужеземцами, как начали гнушаться в период подзаконный), а Вениамину — часть в 5 раз большую; по Мидрашу, одну часть он получал наравне со всеми, другую от Иосифа, третью от Асенефы, 4-ю от Манассии, 5-ю от Ефрема. Обильное употребление вина при столе Иосифа не было пьянством, — скорее, мудрый Иосиф, держась пословицы: in vino veritas [истина в вине], мог наблюдать за братьями и тем, какое впечатление производит на них предпочтение, оказываемое им Вениамину. С этою целью он производит последнее тяжкое испытание братьям.

44:1-3 После дружественной беседы и торжественной общей трапезы с братьями, Иосиф готовит братьям тяжкое испытание: по побуждениям, которые на первый взгляд представляются непонятными, Иосиф приказывает домоправителю положить в мешок своего меньшего брата свою серебряную чашу — для того, чтобы иметь повод требовать от братьев оставления Вениамина в качестве раба ( ст. 10 ) и затем испытать степень привязанности братьев к единоутробному брату Иосифа. Вместе с тем Иосиф каждому из братьев (и Вениамину) приказывает по-прежнему возвратить плату за хлеб. Последнее, по замечанию иудейских комментаторов, имело отклонить подозрение у братьев, будто Вениамин действительно виновен в похищении чаши: теперь появление последней в мешке Вениамина имело полное сходство с загадочным (вторичным) возвращением платы за хлеб каждому из братьев Иосифа.

44:4-6 Иосиф торопит домоправителя своего отправиться в погоню за его братьями; иначе они сами могли заметить чужую вещь у Вениамина и возвратить ее, — тогда план Иосифа остался бы не выполнен. Братьям Иосифа должна была быть поставлена на вид особая неприглядность их поступка: 1) они позволили взять собственность человека, их облагодетельствовавшего; 2) взять вещь, необходимую в жизненном обиходе Иосифа; притом 3) они уже опытно могли знать ( ср. 23:33 ), что Иосиф владеет даром предвидения, частное — на взятой ими чаше он «гадает» («nachesch jenachesch» — «обычно гадает»): разумеется весьма употребительное у древних гадание по чаше — киликомантия (κυλικομαντεία, κυαθομαντεία), состоявшая в наблюдении игры лучей света на поверхности воды, налитой в чашу, или гидромантия, когда в воду бросались драгоценные вещи и по блеску их отгадывали будущее. Возможно, что о гадании Иосифа говорится им и домоправителем в тоне несерьезном. Ссылка на гадание нужна была лишь для придания обвинению характера уверенности.

44:7-9 Предъявленное обвинение братья Иосифа совершенно основательно опровергают ссылкой на факт возвращения ими Иосифу платы за хлеб, из какого факта очевидна была честность их и неспособность на приписываемое ими похищение. В сознании своей невинности они сами назначают себе чрезмерно большое наказание: смерть виновника и рабство всех прочих братьев ( 31:32 ), — ни одно, ни другое не требовалось уголовным правом древнееврейским и других древних народов; участие целого общества в ответственности виновника требовалось Моисеевым уголовным правом неоднократно ( Втор 21:1-9 ).

44:10 Домоправитель принимает предложение братьев лишь в той его части, какою они предлагали сделать обыск у них ( ср. 12 ст. ): налагаемое ими наказание он смягчает.

44:11-12 Обыск, очевидно, для придания ему характера правильности и непреднамеренности, начинается со старшего брата и, естественно, чаша отыскивается лишь у последнего. 10 раз вздох облегчения вылетал из груди обыскиваемых, но тем сильнее было впечатление от результата обыска у 11-го брата.

44:13 По поводу раздирания одежд сыновьями Иакова Мидраш замечает, что это было им возмездие за то, что они некогда заставили отца своего разодрать одежды ( 37:34 ). Во всяком случае факт раскаяния братьев Иосифа в давнем преступлении не подлежит сомнению.

44:14 Иуда нарочито выделяется из среды братьев, как имеющий выступить ходатаем за Вениамина и говорить вместо всех братьев, которые, очевидно, все принимают участие в судьбе Вениамина.

44:15 Иосиф, желавший от братьев именно такого отношения к Вениамину, начинает обвинять их не столько в низости, сколько в нерассудительности: братья, уже знакомые с проницательностью Иосифа, не могли, говорит он, думать скрыть от него похищение. Что касается его волхвования ( ср. ст. 5 ), то, по блаж. Феодориту (вопр. 107), он «сказал это, не в самом деле употребляя гадания и волхвования, но применяя слова к настоящему обстоятельству. Достойна же удивления точность в словах его. Даже и притворно пред братьями не согласился приписать себе волшебство, приписывает же кому-то другому, облеченному тою же властью, ибо не сказал: я волхвую, но: волхвованием волхвует человек, подобный мне».

44:16-17 Сознавая себя и братьев своих неповинными, Иуда, однако, выставляет на вид, что у них найдено вещественное доказательство похищения («corpus delicti»), поэтому только непосредственное действие суда Божия может объяснить наличность их виновности: так Иуда апеллирует уже не к справедливости, а к милости Божьей и к милосердию правителя Египта. Но Иосиф, повторяя сказанное домоправителем его ( ст. 10 ), настаивает на оставлении в рабстве одного Вениамина, а прочим братьям предоставляет идти свободными и невредимыми к отцу: здесь самый решительный пункт их искуса, — представлялся благовидный повод отделаться от любимца. Но в эту напряженную минуту с новою энергией выступает на защиту Вениамина Иуда.

44:18-34 Речь Иуды — одна из возвышеннейших и прекраснейших речей, содержащихся в Ветхом Завете, а вместе и одно из самоотверженных действий любви лиц ветхозаветной библейской истории. При чрезвычайной искренности и глубине чувства речь Иуды отличается и особенною психологическою тонкостью и искусством, а равно и замечательною полнотою освещения главного предмета — происшествия с Вениамином. Ст. 18 образует вступление и, кроме просьбы о внимании ( ср. 50:4 ), содержит и искусное captatio benevolentiae [заискивание расположения].

44:19-24 Имея в виду в конце речи ( 30-31 ст. ) изобразить глубокую печаль отца своего в случае оставления его в Египте, Иуда еще ранее ( ст. 25-29 ) говорит о том душевном страдании, какое пережил Иаков уже при втором отъезде их в Египет, а сам этот отъезд ставит в зависимость от распоряжения Иосифа привести Вениамина, причем нарочито выставляет, что не они, братья Вениамина, первые заговорили о нем, а Иосиф сам вопрошал их о нем и вообще о семейном их положении и сам дал им понять, что примет Вениамина с любовью («взгляну», ст. 21, ср. 49:29 , Иер 39:12 ), — с чем, предполагается, совершенно расходится настоящее положение Вениамина, — и сильным давлением на них (заключением на 3 дня под стражу, 42:47 ) заставил их вынудить отца отпустить Вениамина.

44:27-29 С особенною трогательностью изображает Иуда преимущественную привязанность Иакова к Вениамину ввиду, особенно, потери Иосифа (последнее упоминание должно было особенно живо затронуть сердце Иосифа).

44:30-31 На образном языке еврейском любовь Иакова к Вениамину представляется так: душа Иакова связана неразрывными связями ( ср. 1 Цар 18:11; Притч 22:15 ) с душою Вениамина, так срослась с нею, что с исчезновением Вениамина, погибнет и жизнь Иакова. Такой нежности родительской любви к детям не знал мир языческий. Говоря о том, что возвращение братьев к Иакову без Вениамина повлечет за собою смерть отца, Иуда употребляет то же выражение: «сведут седину (отца) в гроб», которое Иаков сам употребил в ответе сыновьям ( 42:32 ). Этим выражением Иуда, неведомо для себя, и Иосифа сопричисляет к виновникам будущей смерти Иакова. Это последнее более всего могло усилить впечатление речи Иуды на Иосифа.

44:32-34 В этот момент высшего напряжения Иуда предлагает самого себя в рабы вместо Вениамина по двум основаниям: 1) он взял у Иакова его любимца на поруки ( ст. 32 ) и навсегда останется виновным перед отцом (33); 2) он не может быть зрителем трагической смерти отца, одним из виновников которой он не может не считать самого себя. Этими двумя основными идеями своими — изображением горя и страданий Иакова и выражением благородного мужества и решимости на самопожертвование — Иуда окончательно побеждает сердце и разум Иосифа, от сострадательности которого теперь все зависело: он получает и полное нравственное удовлетворение видя, что братья раскаялись, и глубокое душевное потрясение. Все это побуждает его открыться братьям, что он далее и делает.

45:1 Сильные чувства и ощущения, наполнявшие душу Иосифа и долго им сдерживаемые, теперь должны были выразиться вовне, соответственным их природе образом — открытием братьям. При этом акте или обнаружении братской любви своей, Иосиф, естественно, не желал иметь свидетелями своих египетских сослуживцев и подчиненных (ср. свидание Иакова с Рахилью, гл. 29, особ. ст. 6-7, и замечания наши к ним) и удалил их, не желая, может быть, и делать их свидетелями преступления своих братьев.

45:2 Тем не менее слух о прибытии к Иосифу братьев его распространился во дворце фараона ( ср. ст. 16 ).

45:3 Открываясь братьям, Иосиф говорит кратко: «я — Иосиф». Но, зная или наблюдая, какое поразительное впечатление производит на них это открытие, он спешит сгладить силу этого впечатления вопросом о здоровье отца — вопросом, который он уже раньше предлагал ( 43:27 ) братьям, но который снова теперь предлагает, чтобы самому себе еще раз услышать приятную весть о дорогом отце, а братьям дать доказательство истинно сыновних чувств своих к Иакову, вместе и братских — в отношении к ним. Последние он затем ( ст. 14-15 ) проявляет с той интенсивностью, какая свойственна жителям Востока вообще. Но братья, пока еще более пораженные, чем обрадованные, в глубоком изумлении молчат: верховный правитель Египта, пред которым они все время трепетали, объявляется их братом, и этот брат их некогда был ими не только оскорбляем, но и постыдно продан в рабство.

45:4 Первою заботою Иосифа было — успокоить братьев и уверить их, что никакого мщения им с его стороны не последует. Ободряя их (в Вульгате, ст. 4, добавлено: dementer), Иосиф прежде всего просит их приблизиться к нему (вероятно, от страха они пали на землю) и воочию убедиться, что перед ними брат их.

45:5 С великою деликатностью и истинным великодушием стремится Иосиф сгладить острое чувство вины в братьях через указание на Промысл Божий ( ср. ст. 7,8; 50:20 ), обративший дело их к доброму концу и сделавший его средством для спасения всей родной Иосифу семьи. Само собою разумеется, что, высказывая братьям свой благонамеренный софизм, Иосиф имел в виду, что они уже достаточно наказаны, раскаялись, а потому достойны прощения и от брата своего, и от Бога. Свящ. Писание здесь, как и во многих других местах, фактически выражает ту истину, что божественное промышление, не стесняя и не исключая свободы человеческих действий, пагубные следствия их предотвращает и направляет к добру.

45:6 Возможно, что, предвидя продолжительный и всеобщий голод, правитель Египта запретил жителям сеять, чтобы не терять напрасно семян (м. Филарет).

45:7 Спасение дома Иакова от голодной смерти с точки зрения истории спасения представляется более важным, чем спасение египтян и др. окрестных народов, поэтому Иосиф говорит, что целью возвышения его было прежде всего спасение семьи отца его.

45:8 Повторением своей мысли о том, что Бог послал его в Египет, Иосиф стремится внедрить в братьях это убеждение и еще более успокоить их ( ср. Пс 104:17 ). Титул «отец царя» для первого царского министра весьма распространен был на древнем Востоке: у персов ( Есф 3:13; 8:12 ), греков ( 1 Макк 11:32 ), без сомнения, и у египтян.

45:9 Иосиф торопит братьев привести к нему отца — из боязни не застать его в живых ( ср. ст. 13 ).

45:10-11 Два основания выставляет Иосиф, которые должны были побудить Иакова к переселению в Египет и поселению в земле Гесем: 1) здесь он будет ближе к Иосифу и будет разделять с ним его счастье и 2) Иосиф будет содержать его с семьей в течение предстоящих еще пяти лет голода. Определение географического положения земли Гесем представляет значительные трудности вследствие отрывочности и случайности библейских данных о Гесеме (обстоятельнейшее и основательнейшее исследование о положении Гесема дано в сочин. проф. Ф. Г. Елеонского «История израильского народа в Египте». СПб., 1884. С. 1-33). Что Гесем лежал на восток от Нила (вопреки мнению Яблонского, Брианта и др.), это видно из неупоминания в книгах Бытия и Исход о переходе евреев через Нил. Близость Гесема к границе — Мемфису или Танису (Цоану) предполагается здесь ( ст. 10 ); близость его к северо-восточной границе — в нескольких других местах ( 46:28; 47:6; Исх 12:37; 13:20 ). Что касается качеств страны Гесема, то существование воды и полеорошения в ней доказывается местами Исх 1:22 ; Втор 11:10 ; Чис 11:5 ; плодородие ее свидетельствуется 47:4,6 . В Исх 13:17 и 1 Пар 7:21 , указывается на близость Гесема к земле филистимской. По LXX, которые в 45:10 и 46:34 называют Гесем аравийским (γη̃ Γεσεμ 'Αραβίας), и коптск. перев., Гесем находился в так называемой египетской Аравии или аравийском номе (упоминается у Геродота, Страбона и Птоломея) — в восточной части нижнего Египта, между Красным морем и Нилом или Пелузийским его рукавом. Эта дата принимается и в современной библейской науке, которая притом отождествляет Гесем с плодородною долиною — вади Тумилат, прорезывающей узкою полосою от востока к западу пространство между Нилом и Горькими озерами.

45:12 Новое удостоверение братьев в этом, что они в Иосифе видят пред собою брата, требовалось, может быть, тем, что доселе беседа вся происходила через переводчика.

45:14-15 В проявлении взаимных братских чувств Иосиф и братья его обнаруживают чисто восточную порывистость и экспансивность. И только теперь братья решаются говорить с Иосифом по-братски.

45:16 Для Иосифа и братьев его было важно, чтобы фараон узнал о прибытии братьев Иосифа заблаговременно и не был предубежден против них: поэтому, Иосиф, вероятно, сам позаботился скорее известить фараона о прибытии братьев. Расположение, каким пользовался Иосиф у фараона, последний переносит и на братьев Иосифа.

45:17-20 Подробное изложение речи или повеления фараона Иосифу дается свящ. писателем ввиду важности данного повеления для последующего поселения отца и братьев Иосифа в Египте и пребывания их потомства в этой стране. Евреи в Египте, в силу этого повеления, занимали законное положение, как призванные в страну верховною ее властью, а не вторгшиеся самолично.

45:18  Тук земли ( ср. Втор 32:14; Пс 80:17 ) — «лучшие пажити» (по м. Филарету) или самые лучшие произведения Египта.

45:19 Тогда как в гористой Сирии и Палестине колесницы почти совсем не употреблялись, широкое употребление их в Ассиро-Вавилонии и позже в Египте ( ср. 41:42-43 ) не подлежит сомнению. Как ассирийские, так и египетские колесницы на памятниках изображаются двухколесными, со входом сзади. В Египте в колесницы впрягались обычно лошади, появившиеся здесь не позже, как при 12 династии.

45:20 Фараон и Иосиф советуют семейству Иакова не жалеть о предстоящей потере разной домашней утвари; все это оно имеет найти в Египте.

45:21-23 Отправляя братьев за отцом, Иосиф наделяет всех их подарками и припасами. Любимцу своему Вениамину, вероятно, и в возмездие за тяжелое испытание, перенесенное им по воле Иосифа, дает преимущественно значительные награды или подарки.

45:23 Более всего заботится Иосиф о предоставлении удобств переселения в Египет престарелому отцу своему, столько пострадавшему если не по вине его, то ради особенной близости своей сердцу отца и превратностей судьбы.

45:24 Отпуская братьев, Иосиф дает им совет не ссориться, не упрекать друг друга на пути. Евр. ragaz нередко имеет значение: бояться, трепетать ( Исх 15:14; Втор 2:2,25 ), почему некоторые толкователи слова Иосифа ( ст. 24 ) передают: не бойтесь в пути (м. Филарет: «не тревожьтесь в дороге»). Но по связи речи, по общему смыслу беседы Иосифа, клонившейся ( ср. ст. 5-8 ) к успокоению и примирению братьев, следует в данном случае предпочесть, следуя LXX-ти (οργίζεσθε), Вульгата (irascamini), и др., другое значение того же глагола: ссориться, спорить, гневаться (так в русском и славянском), бояться братья уже не могли, идя по одному и тому же пути в четвертый раз; но споры и пререкания о причине злоключений Иосифа, отца их и их самих легко могли возникнуть между ними: Иосиф и предостерегает их от всего подобного.

45:26-27 При внезапном, неожиданном и поразительном известии, что Иосиф не только жив еще, но и занимает чрезмерно высокое положение властителя всего Египта, Иаков, как бы пробудившись от тяжелого сна (Вульгата: quasi de gravi somno evigilans), не смел верить и даже лишился присутствия духа (Симмах: animo deliquit, LXX: εξέστη η διάνοια). Только когда сыновья подробно пересказали ему все касающееся Иосифа, следовательно, и то, что они некогда продали его, что теперь он — первый вельможа Египта, простил их и зовет их с отцом в Египет; когда рассказ их о величии Иосифа и данном им поручении подтвердился увиденными Иаковом колесницами египетскими, «тогда ожил дух Иакова», — он почувствовал в себе обновление жизненной силы (по иуд. толкователям, теперь возвратился к Иакову дух пророческий, оставивший его со дня утраты Иосифа).

45:28 Исполненный как бы юношеской свежести сил, Иаков быстро и бесповоротно решает вопрос о переселении в Египет. По иуд. толковникам, словом «довольно» Иаков выразил, что для него не имеют значение ни присланные Иосифом дары, ни его величие; что для него важнее всего то, что Иосиф жив. «Как огонь в лампаде, когда оскудевает елей, начинает угасать, но лишь только прибавит кто-нибудь хотя немного елея в лампаду, огонь, уже готовый погаснуть, тотчас издает яснейший свет, так и этот старец, уже готовый угаснуть от скорби ( 37:35 ), теперь... из старца стал юношею, рассеял облако грусти, утишил бурю помыслов и наконец успокоился» (Иоанн Златоуст. Беседа LXV, 697).

46:1-4 Иаков, побуждаемый естественною любовью к Иосифу, без колебаний принимает решение последовать его предложению переселиться в Египет. Но, как патриарх богоизбранного племени, он необходимо должен был видеть в этом переселении весьма решительный шаг, чрезвычайно важный для последующей судьбы и истории его потомства: еще Аврааму было откровение, что потомки его будут пришельцами в земле чуждой, будут порабощены и угнетены, но затем возвратятся в Ханаан ( 15:13-16 ). События, рассказанные в 37-45 гл., служили подготовлением к переселению дома Иакова в Египет. Это переселение имело ввиду, во-первых, обособление избранной семьи от хананеян, смешение с которыми, уже начавшееся ( 38 гл. ), могло быть весьма пагубно для религиозной миссии потомства Авраамова; с другой — в Египте с его пренебрежением к азиатам достигалась эта изолированность избранного народа, а высокое состояние египетской культуры могло плодотворно влиять на этого носителя истинного богопочтения. Иаков останавливается именно в Вирсавии потому, что это место было освящено Авраамом — устройством здесь жертвенника и богослужением ( 21:33 ) и богоявлением Исааку ( 26:23-24 ). Инстинктивно сознавая важность момента (переселения), Иаков приносит торжественную жертву на месте, освященном историческими воспоминаниями, и испрашивает благословения Иеговы на путь. Ободряя Иакова, Иегова называет себя «Богом силы» (El-Elohei), Богом завета, по воле Которого происходит теперь переселение Иакова в Египет и Который не оставит его потомство там и преобразит его в великий народ. Выведение из Египта обещается, конечно, не Иакову лично, а его потомству. Самому же Иакову обещается, по крайней мере, мирная кончина и то утешение, что любимый сын его, Иосиф, закроет глаза ему, ср. 50 гл. Об этом обычае древности говорится, напр., у Гомера (Илиада XI, 453; Одиссея XXIV, 294).

46:5 Укрепленный божественным обетованием благодатного охранения свыше и утешенный возвещенною ему мирною кончиною на руках любимого сына, Иаков немедленною всем своим племенем направляется из Вирсавии в Египет. Картина переселения какой-то семитической семьи в Египет представлена на одном барельефе в гробнице фараона Аменхотепа (XII-й династии) и изображает событие, по характеру и эпохе весьма близкое к переселению семейства Иакова в Египет.

46:6 Из того, что сказано, что Иаков и сыновья его взяли скот и имущество, приобретенное в Ханаане, раввины выводили заключение, что все, принесенное Иаковом из Месопотамии, им было уступлено Исаву.

46:7  Дочери Иакова, из которых известна лишь одна — Дина ( 34 гл. ), здесь, может быть, невестки Иакова.

46:8-27 Дается перечень ближайших потомков Иакова, переселившихся с ним в Египет или — частью — уже в Египте родившихся. Эта генеалогия, по понятиям и обычаям древнего Востока вообще и древних евреев в частности, имела значение чрезвычайно важного документа: с одной стороны она показывает, что позднейшее деление народа по коленам, поколениям, родам и т. д. имело корни в соответствующем делении патриархальной семьи, — показывает, следовательно, и то, что последующее размножение потомства Иакова в целый народ в Египте происходило путем естественного прироста населения и естественного развития в политическом и этнографическом смысле, без насильственного влияния со стороны египтян и их политического устройства; с другой стороны родословие это могло иметь и юридическое значение, поскольку доказывало право каждой линии потомства Иакова на занятие территории в обетованной земле, в силу известного всем происхождения ее от того или иного сына или внука Иакова. Не лишенным значения является и число членов данной генеалогии 70, ввиду символического значения чисел 7, 10, 70 в библейском языке (как и на языке древности вообще). «Число 70 во всей священной истории является особенно знаменательным: оно появляется в таблице народов ( Быт 10 ), в 70 старейшинах Моисеевых, в иудейском Синедрионе, в 70 учениках Господа, в переводе LXX , в иудейском счислении народов мира и определении их числом 70. 10 есть число законченного человеческого развития; 7 — число совершенного дела Божия, 70 же, следовательно, означает совершенное, законченное развитие народа Божия. Но полное развитие предполагает семя, зерно: это и есть дом патриарха из 70 душ. Число 70, таким образом, в переселенческой семье предуказывает священное семя народа Божия» (Негельсбах, Делич). Число 70 в рассматриваемой родословной получается следующим образом: 1-я группа — от Лии ( ст. 8-15 ) 33 члена (собственно, включая Дину, 32, но, вероятно, считается и Иаков), ст. 15; 2-я группа — от Зельфы ( 16-18 ) 16 человек; 3-я — от Рахили ( 19-22 ) 14 чел.; 4-я — от Валлы 7 чел. Что это счисление правильно, и 70 не есть круглое число, видно из повторения этой даты в Исх 1:5 ; Втор 10:22 . LXX (русск. и слав. перев.) имеют другую дату: 75, какое число получается, вероятно, от прибавления ( в ст. 20 ) пяти потомков Манассии и Ефрема (75 указано, по тексту LXX-ти, и в речи архидиакона Стефана, Деян 7:14 ). В сравнении с Чис 26 и 1 Пар 4:8 , где приводится также родословие сыновей Иакова и дальнейшего потомства его, замечается в Быт 46:8 -27 немало особенностей, как-то: различное написание имен ( Быт 46:10 — Иемуил, в Чис 46:12 и 1 Пар 4:24 — Немуил; Цохар, Быт 46:10 — в Чис 26:13 , Зара и т. д.); упоминание (в позднейших библейских каталогах имен) совершенно новых имен и, наоборот, пропуск целых отдельных фамилий. При этом редакция 1 Пар нередко расходится с обеими древнейшими, большею же частью примыкает то к одной (Быт), то к другой (Чис). Трудность изъяснения этих вариантов не непреодолима, хотя иногда и весьма значительна — напр., то, что лица (Ард, Нааман), названные в Быт (21) сыновьями Вениамина, в Чис являются внуками его. Можно признать каталог Чис 26 более точным в сравнении с Быт 46 ; но в целом оба родословия друг друга подтверждают и дополняют; даже родословие 1 Пар, несмотря на всю трудность соглашения его показаний с Быт и Чис, в свою очередь подтверждает непрерывное и неповрежденное существование в Израиле родословий с древнейших времен, и сильно говорит против новой библейско-критической школы, отодвигающей редакцию Пятикнижия ко времени после вавилонского плена, одновременно с написанием кн. Паралипоменон: различие в родословиях трех данных редакций в таком случае остаются без всякого объяснения. В целой родословной таблице упомянуты лишь два женских имени (кроме 4 жен Иакова, по которым группируется все родословие): дочь Иакова — Дина ( ст. 15 ) и внучка (через Асира) — Серах ( ст. 17 ), что, конечно, соответствует тому официально-юридическому значению родословий у древних евреев, при котором имело важность перечисление лишь мужского потомства, полноправного в политическом и экономическом смысле. Замечание ст. 10, что Саул, один из сыновей Симеона, был сыном хананеянки, дало повод иуд. преданию к упомянутому уже отождествлению Дины с этою хананеянкою. Может быть, проще объясняется это замечание из необычности браков сыновей Иакова с хананеянками.

46:26-27 По поводу той близости имен, какая и наблюдается в родословии времен Иакова — Иосифа ( Быт 46 ) и Моисея ( Чис 26 ) и внесения в список Быт лиц, родившихся уже в Египте, основательно замечает м. Филарет: «Прехождению сынов израилевых в Египет противополагается с одной стороны постоянное пребывание их в земле Ханаанской, а с другой — постоянное же пребывание их в Египте. Поэтому первый предел прехождения есть пришествие Иосифа, последний — кончина Иакова, ибо когда Моисей замечает, что по кончине Иакова Иосиф остался в Египте сам и весь дом отца его ( 50:22 ), то этим предполагается, что евреи доселе почитали себя кратковременными только пришельцами Египта, и помышляли о скором возвратном переселении. Посему понятно прехождение в Египет, список перешедших в него представляет состояние племени Иакова по его кончине, из сего и делается понятным то, как вошли в него рожденные в Египте» (Зап., ч. II, 246).

46:28 Целью посольства Иуды к Иосифу со стороны Иакова было желание побудить Иосифа к скорейшему выезду навстречу отцу своему, что Иосиф не замедлил сделать. Евр. текст (lehorot в смысле leheraot) и русский перевод: «чтобы он указал путь (в Гессем)» — (в смысле приближения к славянскому переводу) корректирует по самаританскому и греческому текстам проф. Ф. Г. Елеонский. История израильского народа в Египте. Приложен. I, с. 33-43. Здесь и в другом месте (приложение VII: место Героополиса, с. 54-87) обстоятельнейше доказывается у профессора предпочтительность чтения LXX-ти в ст. 28-29 и, в частности, доказывается действительное существование и определяется местоположение «Героополиса» (LXX: 'Ηρώων πόλις; слав.: «Иройск град», ст. 28; «Ироон град», ст. 29).

46:29 Сцена нежности встречи Иакова и Иосифа не поддается описанию. Из того, что только об Иосифе говорится, что он плакал, Мидраш заключает, что Иаков не плакал, а был объят молитвенным восторгом. Во всяком случае, вступая в этот последний период жизни своей, Иаков был исполнен глубоких дум о путях провидения в его изменчивой судьбе ( ср. 48:15-16 ). Теперь более и более дух его отрешается от мира земной жизни и восходит к тому состоянию духовного созерцания, с высоты которого он произнес свое вдохновенное пророчество о судьбе своего потомства ( гл. 40 ).

46:31-34 Приготовляя братьев к предстоящей им аудиенции у фараона, Иосиф настойчиво советует им объявить фараону, что они природные номады, — как бы предупреждая их от искушения увлечения благами египетской культурной жизни и оставления пастушеских занятий отцов; указание на занятие отцов пред египетским фараоном имело особенную силу, так как при кастовости древнеегипетской жизни всякое занятие здесь было родовым, переходило от отца к сыну. Был здесь и класс пастухов, как известно из Геродота, Страбона и Диодора (были стада у фараона по Быт 42:6,11 ), тем не менее египтяне с презрением и ненавистью относились к пастушеским племенам (пастухи составляли низшую из 7 каст населения, причем особенно презираемы были свинопасы, Геродот II, 47,164), ибо: 1) сами они главным занятием своим считали земледелие, составляющее высшую ступень культуры в сравнении со скотоводством; 2) ненавистное египтянам владычество гиксов, племени пастушеского, побуждало к ненависти вообще к пастушеским племенам Азии и 3) у номадов Азии приносились в жертву те животные, которых египтяне боготворили. Иосиф всячески убеждает братьев не скрывать своего занятия, чтобы им отведена была для поселения именно удобная для пастбищ земля Гесем (вади Тумилат), и они не были расселены по городам.

47:1-4 Иосиф, докладывая фараону о прибытии к нему отца и братьев его, говорит: 1) что они остановились в Гесеме ( ст. 1 ), может быть, намекая, что эта местность наиболее подходила бы для поселения его родственников-номадов, и 2) что последние пришли со всем имуществом, заключающемся в крупном и мелком скоте, следовательно (по Абарбанелю) достаточно состоятельны и не могут быть особенно обременительны для страны.

47:2 Из числа своих братьев (с евр. «от конца» — по некоторым = по выбору с двух сторон — со старейшего и младшего) Иосиф выбирает для представления фараону 5 человек, по Мидрашу и Талмуду — Рувима, Симеона, Левия, Иссахара и Вениамина (Bereschit-rabba, Par. XCL, S. 471), — как сильнейших между братьями (Талмуд) или, наоборот, слабейших (Мидраш). Фараон в речи и распоряжениях своих проявляет особенный такт и деликатность, соединенные с полным благорасположением к Иосифу, которое он переносит и на его родственников. Братьев Иосифа, как людей молодых и работоспособных, он спрашивает о их занятии ( 3 ст. ), Иакова, видимо, производившего впечатление дряхлого старца, он вопрошает о летах его жизни ( 8 ст. ). Затем, когда братья Иосифа, точно следуя совету Иосифа, объявили фараону свое занятие и просили себе, для удобств занятия скотоводством, позволения поселиться (с евр. — «покочевать», временно пожить, lagur, прибыли они в Египет) в Гесем, то фараон свое разрешение дает не непосредственно им, а через Иосифа, так что они должны были благодарить прежде всего своего брата. При этом, давая Иосифу выбирать для своего племени из лучших земель страны, фараон, однако, не забывает интересов последней и собственного двора своего: поселяя евреев в Гесеме, на северо-восточной границе, фараон надеялся противопоставить это дружественное себе племя напору азиатских кочевых и хищнических племен; кроме того, искусством некоторых из братьев Иосифа, опытных скотоводов, он предполагает воспользоваться для улучшения скотоводства в его владениях.

47:7-10 Аудиенция Иакова у фараона характерна не столько для благородства и великодушия фараона, сколько особенно для истинно-патриархального величия, достоинства и веры Иакова: дважды (при приходе и уходе своем) приветствуя фараона сообразно этикету при дворе восточных царей ( ср. 3 Цар 1:31; Дан 2:4,6,7 ) и, без сомнения, с искренним чувством признательности царю Египта за благодеяния его семье своей, он, однако, держит себя при этом с истинным достоинством патриарха и священника (о преклонении его пред фараоном текст не говорит). Особенно сильно у старца чувство или сознание временного, преходящего значения земной жизни — этого «странствования» ( 9 ст. ), — с чем вместе, естественно, предполагается бытие и крепость у Иакова веры в жизнь загробную ( ср. Евр 2:19 ). Обращая взор на пережитое прошлое, Иаков называет 130 лет жизни своей «днями немногими и несчастными» — малы по сравнению с отцом его, жившим 180 лет, и дедом Авраамом, умершим в 175 лет (возможно, однако, что Иаков имеет в виду и раннейших, даже допотопных патриархов). Иаков, живший после сего еще 17 лет, видимо, подобно отцу своему Исааку (28-я гл.), глубоко занят мыслью о смерти задолго до ее наступления.

47:11 Местность, где, с разрешения фараона, Иосиф поселяет отца и братьев своих, называется здесь «земля Раамсес»; между тем выше ( 45:10 ; 46:28 и далее ) предназначенная для их поселения территория называется землею Гесем, равно и ниже, когда говорится о фактическом обитании их в Египте, местом их обитания представляется Гесем ( ст. 27; 50:8; Исх 9:26 и др.) Отсюда следует, что название Раамсес или было синонимом Гесема, или обозначало известную часть последнего. В кн. Исход ( Исх 1:11 ) говорится, что евреи построили фараону «города для запасов» Пифом и Раамсес. Следовательно, город, вновь построенный или только укрепленный евреями, мог получить название округа, в котором жили евреи — Раамсес. Последнее слово с египетского (по этимологи Яблонского) означает: «люди, занимающиеся пастушеством» — название, стоящее в связи с главным занятием евреев. Иосиф Флавий отождествляет Раамсес с Гелиополисом: «фараон предоставил Иакову с семьею Гелиополис, потому что здесь были и пастбища, предназначенные для царских пастухов» (Иуд. древн. II, 7, §6). LXX, как мы видели в 46:28 , сближают Раамсес с Гелиополисом.

47:12 Поселив отца и братьев в Гесеме или Раамсесе, Иосиф предупредительно доставлял хлеб им с семьями, — принимая во внимание и количество детей (с евр. «по устам дитяти»).

47:13-26 Политико-экономическая деятельность Иосифа в Египте во время голода, следствием которой были: 1) скопление всех денег жителей страны в казне фараона ( ст. 14-15 ); 2) переход всего скота частных собственников в собственность фараона ( ст. 16-18 ), наконец, 3) переход всей земли в собственность царя же, так что жители являлись лишь арендаторами фараона, и даже, точнее, крепостными рабами его ( ст. 19-24 ), — этого рода деятельность нередко возбуждала тяжкое осуждение со стороны многих толкователей кн. Бытия. И, действительно, с гуманным духом ветхозаветного законодательства, как он выступал особенно в законах о субботнем и юбилейном годах ( Лев 25 и др.), деятельность эта не мирилась, даже расходилась до противоположности, тем более, что, как сообщает Иосиф Флавий (Иуд. древн. II, 7, §7), физическое бедствие страны сопровождалось нравственным развращением ее разоренных жителей. Но упрек этот в значительной мере ослабляется для Иосифа полною, по-видимому, невозможностью действовать иначе. Как распорядитель казны и хлебных запасов страны и фараона, Иосиф, очевидно, был крайне ограничен деспотическою властью последнего; равно и правом государства на имущество и даже личность гражданина во всей древности. Из текста ( ст. 25 ) видно также, что поголовное порабощение всех жителей Египта царю им не представлялось столь тяжелым и унизительным, как представляется это людям нового времени. Во всяком случае Иосиф не имел полномочия и вообще не мог раздавать хлеб нуждающимся туземцам (не говоря о чужеземцах) даром. Даже и независимо от запрещения фараона производить такую даровую раздачу хлеба, такая раздача могла бы сопровождаться весьма нежелательным, быстрым и бесследным исчезновением в целой стране всех запасов. Притом плата пятой части для хлебородного Египта не была данью особенно тяжелой. Свящ. писатель, как всегда, ни хвалит, ни порицает деятельность Иосифа, но лишь констатирует действительные исторические факты, которые в существенных частях вполне подтверждаются внебиблейскими историческими свидетельствами. Из свидетельств Геродота, Страбона и Диодора Сицилийского известно, что все земли в Египте были собственностью короны; только каста жрецов владела землею, как собственностью, да каста воинов в иные времена египетской истории получала участки земельные от фараонов на правах ленного владения, вообще же все жители были лишь арендаторами по отношению к фараону и государству. Библейский рассказ о деятельности Иосифа содержит в себе указание происхождения такого политико-экономического порядка в Египте и попутно дает интересные сведения о введении в Египте двойной десятины (15), платимой жителями со всех произведений земли (ст. 24, 26), и о сосредоточении податного населения, по распоряжению Иосифа, в городах (ст. 21 иначе читается в евр. масоретском, иначе в самарит., у LXX, в Вульгате, славянском и русском; по первому чтению — «переселил (Иосиф) народ в города от конца Египта до конца»; по второму — «сделал народ рабами», масореты читали гл. abar в гиф — переводить; переводчики — abad в гиф: порабощать; смысл обоих чтений почти тождествен, но еврейское чтение определеннее называет саму операцию Иосифа, а переводы — результаты ее). Главный интерес деятельности Иосифа священным писателем полагается в том, что деятельность эта, как плодотворная для государственного благосостояния Египта, обеспечивала благоприятное отношение туземного населения в Египте к пришлому еврейскому. Впрочем, в том обстоятельстве, что Иосиф поработил всю страну фараону, хотя, без сомнения, по серьезным государственным соображением (некоторыми толкователями ко времени фараона, современного Иосифу, приурочивается прорытие каналов и искусственного полеорошения, что, естественно, вызывалось продолжительным и всеобщим голодом в стране и для осуществления своего требовало громадных сумм, которые государство и могло получать благодаря введенной Иосифом податной системе) и бесспорно с самыми лучшими целями и намерениями, — все же могло заключаться некоторое оправдание последовавшего после его смерти порабощения евреев египтянами.

47:27-28 С поселением избранного племени в Египте положена была прочная основа для формирования его в целый народ, что был предметом обетовании Божиих всем патриархам. Теперь патриархальный период, выполнив данное ему Богом назначение, оканчивался. Поэтому свящ. писатель сообщает сведения о предсмертных распоряжениях и действиях Иакова, предваряя действительную кончину его, как и последующее размножение его потомства в Египте ( ср. Исх 1:7 ).

47:29 Обряд клятвы через подложение руки под бедро того, кому дается клятва, дважды упомянутый в кн. Бытия — о клятве раба Авраамова ( 24:2 ) и о клятве Иосифа, всегда представлялся загадочным, тем более, что ни в последующей библейско-еврейской истории, ни в истории других народов он не встречается. Во всяком случае обряд этот имел отношение к потомству Авраама ( Быт 24:2 ) и Иакова (в данном месте), поскольку потомки представляются вышедшими из чресл патриарха ( Быт 46:26; Исх 1:5 ), и налагал на клянущегося обет верности не только в отношении лично принимающего клятву, но и в отношении к его потомству. Усматриваемое здесь некоторыми толкователями отношение к культу фаллоса совершенно невероятно; скорее — с иудейскими толкователями можно видеть в данном обряде указание на обрезание, с некоторыми христианскими — на обетованное в первоевангелии Семя жены.

47:31 Действие Иакова по принесении ему Иосифом клятвы неодинаково передается в еврейском масоретском тексте и в греч. LXX. С евр. «поклонился на возглавие постели» (подобное же чтение дают таргумы, Акила, Вульгата); по LXX (также сирск., слав.) «поклонился на верх жезла». Разница — от сменения евр. слов: mittah, постель, и matteh, жезл. В первом случае получается мысль, аналогичная сообщаемому в 3 Цар 1:47 , о кончине Давида: от утомления преклонился на ложе, или в бессилии мог выразить благодарное чувство Богу, а также и Иосифу лишь преклонением до возглавия постели. Во втором случае (при чтении LXX: επὶ τὸ ακρον τη̃ς ράβδου, ср. Евр 11:21 ) мысль о предсмертной слабости Иакова остается в тени (действительно, только уже в 48 гл. говорится, что Иаков прикован был к смертному одру), а выдвигается представление, что Иаков, получив просимое от Иосифа, обозревает всю свою странническую жизнь, бросает взор на свой страннический посох ( ср. 32:10 ) и, благодаря Бога и Иосифа, поклоняется на верх этого жезла, осуществляя по отношению к Иосифу открытое ему некогда во сне поклонение (37 гл.; ср. блаж. Феодорит. Отв. на вопр. 111). Главнее всего то, что Иаков отрешается теперь от этого мира и от людей и весь обращается мыслью и сердцем к Богу.

48:1-2 История Иакова теперь, собственно, окончилась и он выступает в гл. 43-й и 49-й только как завещатель, передающий своему потомству все блага теократические, и пророком о судьбе его. Рассказ о благословении Иаковом сыновей своих, значительно напоминает подобный же рассказ 27 гл. о благословении Исааком Иакова и Исава, также заключая указания на взаимодействие двух факторов — естественной склонности и любви отца к детям и божественного внушения — и препобеждение последним фактором первого. Когда позванный к одру Иакова Иосиф прибыл к нему с сыновьями, Ефремом и Минассией (каждому из них было в это время по 20 с лишком лет сн. 41:50 ); то умирающий Иаков, «желая почтить в Иосифе царское достоинство» (Раши), или, быть может, ободренный радостью свидания с любимым сыном, встает и садится, как бы для выражения важности момента.

48:3-4 Намереваясь уравнять двух сыновей Иосифа с собственными сыновьями, сделать их полноправными патриархами, Иаков, прежде всего, указывает основание или источник тех прав и благ, какие он думает передать своим потомкам, — в тех великих обетованиях, какие получил он в Вефиле — Лузе от «Бога всемогущего» (Ел-Шаддай, 35:11,12 ; ср. 28:13 и далее ); особенно оттеняет он обетование о размножении его потомства, так как имеет в виду совершить усыновление внуков.

48:5-6 Усыновление это Иаков нарочито ограничивает двумя сыновьями Иосифа, Ефремом и Манассием, прибавляя, что, если бы родились и еще дети у Иосифа, они уже не составят отдельного колена, а будут причислены к коленам Ефрема и Манассии (других сыновей у Иосифа, по-видимому, и не было, 50:23 ; ср. Чис 26:28-37 ). Принимая здесь двух сыновей Иосифа в число своих сыновей и давая им часть «в знаменах, в посвящении жертвенника, в разделении земли обетованной» (Абарбанель), Иаков этим признает за Иосифом право первородства с его двойною наследственною частью ( Втор 21 ), — отнятое у Рувима за его преступление ( 49:4 ) и передаваемое Иосифу не только в силу исключительного положения его в Египте, как питателя и «князя» братьев своих ( ср. 49:26 ), не только как любимому сыну и первенцу любимой жены, но и, без сомнения, по особенному смотрению Божию. Царство в потомстве Иакова им отдано было Иуде, а священство — Левию ( 49 гл. ), но особым благословением его над Ефремом (ст. 14, 20) было предсказано ему, что и из его рода произойдут цари ( ср. 3 Цар 11:26 ).

48:7 В последние часы жизни Иаков вспоминает о любимой жене своей Рахили, матери Иосифа: она была постоянным предметом любви Иакова и вместе источником многих огорчений, начиная со времени сватовства его за нее и кончая преждевременною смертью ее и судьбою первенца ее — Иосифа. Ради памяти Рахили, для прославления ее имени, Иаков, через усыновление внуков, как бы преумножает число сынов любимой жены.

48:8-10 Плохо уже видевший Иаков ( ст. 10 ) доселе не замечал присутствие при нем, кроме Иосифа, еще и Ефрема и Манассии, и только теперь увидел их и осведомился об них, затем выразил желание благословить их, наперед отечески облобызав их.

48:11 Иаков высказывает восторг и умиление: он не надеялся видеть и сына, а Бог даровал ему видеть и внуков.

48:12 Иосиф ставит обоих сыновей в положение, приличествующее торжественному и знаменательному акту благословения; поклоняются Иакову, вероятно, все трое (евр. и Вульгата: поклонился, т. е. Иосиф; LXX, слав.: поклонились), так как невероятно, чтобы Ефрем и Манассия оставались совершенно пассивными к предстоящему их благословению.

48:13-14 То, что говорил и делал доселе Иаков, не выходило из границ обычного порядка вещей в отношениях родителей к детям. Иосиф, держась этого порядка, поставляет старшего сына на правую сторону патриарха, а младшего — на левую. Но патриарх, некогда сам получивший преимущественное благословение перед старшим братом — не без нарочито божественного указания отцу его, теперь, по внушению же божественному, отдает предпочтение также младшему Ефрему перед старшим Манассием: намеренно, с полным сознанием (евр. sikkel) переложил он правую руку на младшего (правая рука и у евреев предпочиталась левой, 3 Цар 2:19 и др.) и левую на старшего внука своего.

48:15-16 Возложение рук здесь в первый раз в Библии представляется, как знак благословения и преподания благодатных даров; в таком значении оно затем всегда сохранялось в церкви ветхозаветной ( Чис 8:10; 27:18-23 ) и оттуда перешло в церковь новозаветную ( Мф 19:13; Деян 6:6; 13:13 ). Благословение Иакова простирается и на самого Иосифа (евр. текст и русский перевод), и на детей его, которые и в благословении Иакова 49 гл., и в благословении Моисея ( Втор 33 ) объединяются под именем Иосифа. Сама форма благословения чрезвычайно знаменательна, поскольку выражает чистые верования и возвышенное миросозерцание библейского патриарха, заканчивающего собою патриархальный период. Здесь, прежде всего, — твердая вера в Бога, как Бога завета, Который требовал от патриархов святой и богоугодной жизни и Которому они угождали такою жизнью ( ср. 17:1 ), — причем Иаков со смирением образцы богоугождения указывает только в отцах своих, а не в себе; затем, столь же твердая и светлая вера в промышление Божье, которое все моменты человеческой жизни ( ср. 37:35; 42:36-38; 43:14 ), даже самые неблагоприятные, объединяет и разрешает в благоприятное целое; частное, наконец, вера в ангела-избавителя от всех зол, ангела-Бога (поскольку он сопоставляется с Богом), некогда боровшегося с Иаковом ( 32:24 ). Это троекратное молитвенное призывание Бога при однократном «да благословит» выражает мысль патриарха о единстве божественных действий в мире, и затем может предуказывать и тайну троичности. В ближайшем же смысле каждое воззвание заключало соответствующее молитвенное пожелание духовных и телесных благ, которые, затем, все соединяются в словах: «да будет наречено на них имя мое и имя отцов моих».

48:17-18 Иосиф, предполагая ошибку со стороны отца в возвышении младшего внука, пытается исправить ее, применительно к естественному порядку первородства.

48:19 Но Иаков отвечает ему, что действие его было вполне сознательное, сообразное и с божеским определением (по Мидрашу, Иаков говорил: «я знаю, какие бедствия вышли из предпочтения мною Иосифа, могут выйти и теперь, но да будет воля Божья!»). Манассиино колено долгое время не уступало Ефремову ни в количестве своих членов, ни в могуществе, и одно оно из всех колен могло разделиться на 2 половины, западно-иорданскую и восточно-иорданскую, из которых каждая была очень могущественна. Только уже после Ефремове колено приобрело гегемонию в средней (по географическому положению) группе колен израилевых. Из него вышел славный вождь Израиля И. Навин, а из Манассиина — Гедеон.

48:20 Торжественное принятие сыновей Иосифа в семью патриарха Иакова, вероятно, было необходимо ввиду возможных после его смерти споров между сыновьями его о непринадлежности к семье обетования сыновей Иосифа, как рожденных им от дочери жреца египетского. Предупреждая эту возможность, Иаков преподает Ефрему и Манассии нарочито-торжественное благословение и даже обещает им, что вследствие тех действительных благ, какие благословение его низведет на них, оно сделается образцом в Израиле для благословений отцами детей. Без сомнения, последующие поколения в подобных случаях всегда обращались мыслью к данному благословению Иакова.

48:21-22 Сила благословения Иосифу и его сыновьям, по мысли Иакова, выразится и в том, что они не будут поглощены жизнью или культурой Египта, но вместе с прочими потомками Иакова возвращены будут Богом в землю обетования. В этой последней Иаков предоставляет в собственность некоторый участок (евр.: schekem achad, Вульгата: partem unam), вероятно, вблизи Сихема (LXX: Σικιμα), где Иаковом было куплено поле у Еммора ( 33:19 ) и где по вступлении евреев в Ханаан был погребен Иосиф ( Нав 24:32 , сн. 4:5 ). Приобретение этого участка «из рук аморреев мечем и луком» Иакова — факт неизвестный из Библии, но отмеченный традицией (нельзя, напротив, видеть здесь с Розенмюллером и др. указание на сихемскую резню, строго осужденную Иаковом в свое время, 34:30 , и осуждаемую им на смертном одре, 49:56 ).

49:1-2 В высоко-поэтической, боговдохновенной речи Иаков, минуя предстоящую его потомству жизнь в Египте, пророчески рисует картину будущей жизни каждого колена в Ханаане, причем в каждом случае выходит из индивидуальных качеств того или другого сына своего и обстоятельств жизни его, и затем переходит к будущности, то более близкой, то более отдаленной, его поколения · к «последним дням» (acharith hajamim, LXX: επ' εσχάτων των ημερων; Вульгата: in diebus novissimis), что в отношении к важнейшему пункту пророчества Иакова · пророчеству об Иуде означает «не вообще будущее, но будущее завершительное, именно мессианское время завершения всего» (Кейль). Конечно, первое время по поселении Израиля в Ханаане и период судей образуют ближайшие пункты пророческого созерцания Иакова, но пророческая перспектива его далеко не ограничивается этими пределами, да и исторические черты означенного периода полны символического значения по отношению к отдаленному будущему истории спасения. Мессианский смысл выражению «в последние дни» принадлежит и других библейских пророчествах ( Чис 24:14; Ис 2:2; Иер 30:24; Иез 38:16; Дан 10:14; Ос 3:5; Мих 4:1; ср. Евр 1:1 ). Вообще, в целом и многих частностях, пророчество Иакова является типом патриархальных благословений, облеченных в вдохновенную и поэтическую форму. Блаж. Феодорит на вопрос (вопр. на Быт 112 ): почему говорится, что Иаков благословляет детей, когда некоторых проклинает? · отвечает: «последние слова патриарха · не проклятия и не благословения, но предсказания».

49:3-4 В ст. 3-м говорится о тех преимуществах, естественных и признаваемых обычным древнееврейским правом, какие принадлежали Рувиму по рождению, · говорится с целью показать, «что нет никакой пользы от преимуществ природы, если они не сопровождаются совершенствами воли» (Иоанн Златоуст. Беседа LXVII, 7-16); как первенец Иакова, он · воплощение цельной, неослабленной летами, силы отеческой (koach, LXX и Акила: ι σχυ ς μου; Вульгата: fortitudo mea), силы девственной (подобно неистощенной силе земли, IV, 12). Это понятие восполняется затем синонимическим «начаток силы моей» (reschit oni), как совершенно точно передано в русской Библии и в каком смысле не раз в Библии употребляется это выражение, Втор 21:17 ; Пс 77:51; 104:36 ; LXX передают ту же мысль, но более конкретно: α ρχη τέκνων (слав.: «начало чад»), но Акила (κεφάλαιον λύπης), Симмах (α ρχη ο δύνης) и Вульгата (principium doloris) понимают евр. on в смысле болезни, страдания (как в 35:18 ), выражая мысль, что Рувим осквернением ложа отца, первый из своих братьев причинил горькую обиду и скорбь отцу. Но скорбь отцу первые причинили Симеон и Левий · кровавою резней в Сихеме ( гл. 34 ), здесь же, по контексту речи по аналогии с Втор 21:17 ; Пс 77:51; 104:30 , говорится о преимуществах первородства. Продолжая речь об этом, Иаков, далее, называет Рувима «верхом достоинства и верхом могущества» (Вульгата: prior in donis, major in imperils; Акила: praestans dignitate, praestans fortitudine, LXX, вероятно, иначе читали оригинальный текст, чем как в нынешнем, передав: σκληρο ς φέρεσθαι και σκληρο ς αυ θάδης; по объяснению таргума Онкелоса и Ионафана, Мидрашей и блаж. Иеронима ( ср. 1 Пар 5:1-2 ), этим обозначены принадлежавшие Рувиму по праву первородства: 1) двойное наследство; 2) власть священства или достоинств первосвященства; 3) царская власть; первое, вместо него, досталось Иосифу, второе · Левию, третье · Иуде.

49:4 В ст. 4 указывается причина лишения Рувима первородства с его преимуществами: общее легкомыслие, безрассудство и самонадеянность (LXX: ε ξύβρισας) Рувима (для значения евр. pachaz, ср. Суд 9:4 ; Иер 23:32 ), в чем Рувим уподобляется бурливой воде ( ср. Иов 24:13-18 ), и в особенности · тяжкое оскорбление им имени отца осквернением его ложа ( 35:22 ); столь глубоко оскорбил Иакова гнусный факт невоздержности Рувима, которому впоследствии уподобился в этом столь же безрассудный Авессалом ( 2 Цар 16:21 ). Не будешь преимуществовать · это лишение прав первородства давало себя знать в своей последующей истории колена Рувимова, никогда не игравшего сколько-нибудь значительной роли в истории народа израильского. Уже Моисей в благословении своем колену Рувимову ( Втор 33:6 ) молитвенно желает ему лишь того, чтобы оно не вымерло. Девора обличает рувимлян в безучастном отношении к общенародному бедствию порабощения и освободительной войне ( Суд 5:15-16 ). В Последующее время колено Рувима одно из первых исчезает из истории.

49:5-7 Симеона и Левия Иаков нарочито называет братьями и предрекает им общую, одинаково неблагоприятную судьбу · вследствие сходства их нравственного облика и образа действий, по одинаково активному участию их в сихемском кровопролитии ( гл. 34 ) и (по традиции) в продаже Иосифа ( 37 гл. ). Произвольно и неосновательно Болен и др. видели здесь олицетворение исторической жестокости обоих колен во время судей: история не знает таких фактов; скорее это относилось бы к колену Вениаминову ( Суд 20-21 ), но о Вениамине ( ст. 27 ) дается иное предсказание. Отсюда, а равно из исторической судьбы колена Левина ( ст. 7 ) видно, как неудачна попытка некоторых новых библеистов понять все пророчество Иакова, как vaticinium ex eventu, как искусственное приурочение исторических судеб колен израилевых к их родоначальникам, и отодвинуть редакцию пророчества во времена Давида и Соломона. Евр. mecherotheihem передано в русск. Библии «мечи их». Слово mecherah · неизвестного значения, весьма неодинаково передаваемое переводами. Принятое русское чтение · одно из более вероятных: здесь евр. слово сближается с греч. μάχαιρα.

49:6 О кровожадной жестокости Симеона и Левия Иаков говорит с таким же отвращением, как и о кровосмешении Рувима ( ст. 4 ): душа Иакова (называемая далее его «славою» как в Пс 7:6 и др. местах) не имела никакого общения в кровожадных действиях Симеона и Рувима, которые при расправе в Сихеме не только вырезали мужское население города, но истребили или изуродовали (через перерезывание жил) скот сихемлян (ср. 2 Цар 8:4 ; Нав 11:6,9 ; Вульгата · в переносном см. suffoderunt murum).

49:7 «Но проклинает (патриарх) не самих Симеона и Левия, а лукавые их страсти, гнев, ярость... Да и наказание их было только предречение» (блаж. Феодорит. отв. на вопр. 112). Разделение колен Симеона и Левия и рассеяние их между другими коленами было специфическим средством против преступного единомыслия их родоначальников. Пророчество на обоих коленах исполнилось с точностью, хотя неодинаковым образом, · во всем неблагоприятном значении только на колене Симеона Оно быстро уменьшилось в числе за 40 лет странствования по пустыне, вскоре по выходе из Египта в нем было способных к войне 59 300 ( Чис 1:23 ), а в конце означенного периода · лишь 22 000 ( Чис 26:14 ). В Ханаане оно получило удел свой не самостоятельно, а в пределах Иудина колена ( Нав 19:1,9 ). Малозначительность его в общенародной жизни видна уже из того, что в благословении Моисея ( Втор 33 ) оно совсем не упоминается. По иуд. преданию, наибольшее число бедняков было в колене Симеона (Bereschit-rabba, Par. XCVIII, S. 485). На колене Левиином первоначально также сбылось грозное слово патриарха: оно не получило собственного удела при разделе Ханаана, а лишь 48 городов · в уделах разных колен ( Нав 21 гл. ). Но затем искреннее и ревностное служение Богу представителей этого колена. напр. Исх 32:26,29 ; Чис 25:8-13 ) сделало его избранным и священным коленом служителей Иеговы при Его святилище ( Чис 18:20-24 и др.): тогда проклятие рассеяния превратилось в благословение священного служения · учительства, богослужения и подобного среди Израиля ( Втор 32:9-11 ). В последнем смысле «колено Левиино рассеяно по причине высокой чести, чтобы в каждом колене жили левиты и жрецы, и все приобретали от них пользу» (блаж. Феодорит). Возможно ли теперь, чтобы пророчество Иакова о Левии, столь неблагоприятное для него и его колена, могло произойти во времена Давида · Соломона, когда священное значение и высокое служение, а равно богоизбранность Левина колена были общепризнанны в Израиле? Появление в эти времена, вообще после Моисея, предполагаемой сатиры на колено Левиино и на другие было абсолютно немыслимо.

49:8-12 Рувим лишен первородства, Симеон и Левий · первородства и самостоятельности, 4-й сын Иуда в лице своего потомства получает и первое и последнее, вообще колено его · «царственное и из всех прочих колен самое могущественное» (блаж. Феодорит). В целом «благословение, данное Иуде, таинственно: оно предзнаменовало все то, что относится ко Христу» (Иоанн Златоуст). Собственно мессианский смысл имеет, по общему признанию толкователей, средняя часть благословения Иуде · ст. 10; в двух предыдущих стихах (8 и 9) и 2-х последующих (11 и 12) раскрываются исторические черты земного могущества и благополучия Иудина колена, в которых, однако, можно усматривать и отобраз или прообраз моментов мессианских. 8-9 ст.: Иуда (Иегуда), с евр. = восхваленный (ср. слова Лии при рождении его, 29:25 : «теперь-то я восхвалю Господа»), станет предметом хвалы и прославления своих братьев. По Мидрашу, это значит, что все колена израилевы впоследствии будут носить имя Иуды · будут называться иудеями. Славному имени Иуды соответствовать будут его доблесть, мужество, могущество: сила в борьбе с врагами и победе над ними, владычество над коленами израилевыми (сыны отца, а не матери, как в 27:29 : все родоначальники колен израилевых, от всех 4 жен Иакова). И не в войне только страшно будет врагам колено Иудино: оно будет внушать всем страх почтения и в состоянии глубокого мира: как львенок, лев и особенно львица даже и спящая внушают человеку особый страх, так, подобно царю зверей, Иудино колено в разные эпохи истории по поселении в Ханаане было грозно хищническим племенам, окружавшим Израиля в Палестине. Если во всей полноте развилось это могущество Иудина колена при Давиде, то уже и в пустыне оно было во главе всех колен ( Чис 2:3; 10:14 ), и первое же начало завоевание Ханаана ( Суд 1:1-8 ). Гербом своим на военном знамени Иудино колено имело изображение льва. Во всей силе сравнение патриарха осуществилось в смерти Господа: «как лев и спящий страшен, так владычная смерть сделалась страшною и смерти, и диаволу... И слова: кто возбудит Его? показывают неизреченное Его могущество. Ибо сам Себя воскресил» (блаж. Феодорит, ср. Иоанн Златоуст, 718).

49:10 В первой половине ст. 10 колену или потомству Иудину в двух синонимических выражениях обещается верховная власть в Израиле · правительственная (schebet; LXX: α ρχων, русск.: скипетр, ср. Чис 24:37 ; Ис 14:5 ; Зах 10:11 ) и законодательная, а также военная (mechoqeq; LXX: η γούμενος; Вульгата: dux; славянский: вождь). Затем указывается предел этого господства · в смысле прекращения его или идеального завершения · в словах: ad ki jabo Schiloh, весьма неодинаково понимаемых толкователями всех времен и направлений. Преобладающее толкование · и по древности, и по авторитетности его представителей, и по контексту идей и событий истории спасения · мессианское. Все различия в понимании приведенного выражения сводятся к неодинаковому толкованию слова Schiloh. Из не мессианских толкований можно упомянуть то, которое видит в последнем имя города Ефремова колена · Силома (евр. Schiloh, напр. Нав 16:6, 18:1 и др., или Schilo · Суд 21:21 и др.), где по завоевании Ханаана поставлена была скиния, и всю фразу передает: «пока не придут в Силом» · смысл очень ограничительный: гегемония Иуды была бы очень кратковременна, да и значение прихода евреев в Силом · проблематично. Пророчески мессианское толкование, господствовавшее в иуд. синагоге, в древней христ. церкви и в ученом христианском богословии средневекового и нового периодов, представляет несколько видоизменений по различному пониманию Schiloh, при чем во всяком случае удерживается идея нового мессианского порядка жизни. Понимают Schiloh именно как абстрактное вм. конкретного · примиритель, князь мира (LXX: τα α ποκείμενα αυ τω; Акила: ω α πόκείται) или · прямо как конкретное: «сын его» (р. Кимхи); qui mitteudus est» (Вульгата) и пр. В Талмуде и Мидрашах Шило · одно из имен Мессии. Конец стиха «Ему покорность народов» всеми толкователями относится к Мессии, как затем весь стих 10, и, наконец, все пророчество об Иуде. «Это самый ясный признак пришествия Господа, · говорит блаж. Феодорит о словах ст. 10, · у иудеев оскудели не только цари, но и архиереи и пророки, в доказательство исполнения сего предсказания. Когда надлежало родиться Спасителю нашему, возобладали иудеями цари иноплеменные, а сим указан Царь вечный · «чаяние языков»» (отв. на вопр. 112). «Дотоле иудейские и князья из иудеев будут продолжаться, пока придет Он» (Иоанн Златоуст, 718).

49:11-12 Ст. 11-12 рисуют картину богатства территории колена Иудина произведениями земледелия и скотоводства: чрезвычайное обилие винограда (в том числе лучшего его сорта, т. н. сорек) и обилие стад и молока. Мидраши, таргумы, св. Иоанн Златоуст, блаж. Феодорит придают и этим чертам мессианский смысл, для чего пророческие изображения (напр. Иоил 2:22 ) мессианских времен дают некоторое основание.

49:13-15 О судьбе племен двух последних сыновей Иакова от Лии: Завулона и Иссахара (о младшем брате говорится почему-то раньше). Завулонову колену обещается приморское (между Галилейским и Средиземным морями) положение, как источник его богатств ( Втор 33:19 ); предел его назначается на западе до Сидона (о Тире не упомянуто: он возник значительно позже, ок. 1200 г. до Р. Х., · доказательство древности пророчества). Никогда не достигая указанной границы ( Нав 19:10 и далее ), колено Завулоново жило главным образом участием в международной торговле. Колену Иссахара обещается плодородная область, удобная для земледелия и скотоводства: эмблема его · крепкий осел, лежащий посреди загонов (таково более точное значение евр. mischpetaim, русский: протоке вод, славянский: пределы) · сравнение, ничего обидного не заключающее (восточный осел красивее европейского), но все же характеризующее излишнюю привязанность колена Иссахара к земледелию и скотоводству, полную апатию его к военной и политической деятельности, его предпочтение рабства войне. Подробное описание области обоих колен дает Иосиф Флавий (Иуд. война III, 3, §§1-2).

49:17-18 Колену Дана, сына Иакова от наложницы, усвояется равное право с племенами сыновей от Лии и Рахили (то же имеет силу о Гадовом, Асировом и Неффалимовом): оно будет судить (jaden · намек на значение Dan), т. е. управляться самостоятельно и даже влиять на жизнь др. колен, подобно всякому др. колену. Таргум Онкелоса, Мидраш и мн. древние и новые толкователи видят здесь указание на данитянина Самсона. Врагов своих колено Даново будет побеждать не столько в открытой борьбе (как Иудино, олицетворяемое в образе льва), сколько тайными засадами и вообще хитростью · свойствами, отличающими в животном царстве змей: «Дан будет змеем и аспидом» ( ст. 17 ). Эти непривлекательные черты племени Данова, исторические данные для пояснения которых с точностью не могут быть указаны (таргумы и Мидраши относили эти качества к Самсону, др. толкователи к данитянам, захватившем Лаис, Суд 18 ), и неупоминание о колене Дана в Апокалипсисе в речи о запечатленных в каждом колене израилевом ( гл. 2 ) дали основание для предположения многих св. отцов и учителем Церкви, что из колена Данова произойдет антихрист. По мнению блаж. Феодорита, «Дух Божий, предрекший через патриарха о Спасителе нашем, в сем предречении говорит и об антихристе» (отв. на вопр. 112). Молитвенное воззвание Иакова в ст. 18 имеет или частное отношение к пророчеству о Дане · скорбя о будущем отпадении данитян от веры и благочестия, Иаков поручает их заступлению Божию, или ко всем вообще коленам · с мыслью низвести на них благословение Божье. Восклицание это образует переход от первой группы, в которой главная и центральная фигура · Иуда и его колено, ко второй, где главное значение принадлежит потомству Иосифа, и заключает в себе моление о взаимном мире племен Иуды и Иосифа. Может быть, воззвание это · просто молитвенный вздох умирающего патриарха.

49:19-21  Ст. 19, 20 и 21 , содержащие пророчества о Гаде, Асире и Неффалиме, образуют введение к пророчеству об Иосифе. Гад, изображение боевого положения которого связывается здесь с этимологией его имени (иною в сравн. с 30:11 ), обитавшей в Галаад, подвергался постоянным набегам арабских кочевых племен ( Суд 10 ; 1 Пар 5:18 и др.), но их дикие орды всегда находили с его стороны готовый отпор, хотя бы только в виде партизанских преследований («по пятам»). Иеффай был гадитянин.

49:20 Асиру обещается чрезвычайное плодородие почвы, обилие хлеба и пряностей, которые будут в употреблении и для царского стола ( ср. Втор 32:24,25 ). Действительно, территория Асира между Кармилом и Ливаном на границе с Финикией была плодоноснейшей в Палестине местностью, и произведения ее доставлялись ко двору царей израильских и финикийских.

49:21 Обычное чтение евр. масоретского текста и переводов: «Неффалим · стройная лань; он говорит прекрасные изречения» (Акила: ’Έλαφος α πεσταλμένος ο διδου ς καλλονήν, в чем толкователи усматривают намек на Варака из племени Неффалимова и вызванную его подвигами песнь Деворы ( Суд 4-5 гл.), в дальнейшем смысле · на начало евангельской проповеди в земле Неффалима ( Ис 9:1; Мф 4:15 ) · Галилей, откуда вышли и все апостолы. По чтению LXX (принятому в слав. и русск. ): στέλεχος α νειμένον ε πιδιδου ς ε ν τω γενήματι κάλλος; «теревинф рослый, распускающий прекрасные ветви»; значение менее ясно, по блаж. Феодориту · «приращение потомства», и сравнение может быть рассматриваемо тогда, как переход к благословению Иосифа.

49:22-26 Если в величественном благословении Иуде говорило божество, внушение Иакову, то теперь, в благословении любимца Иосифа, уже раз благословенного им в лице сыновей, проявляется привязанность сердца Иакова к Иосифу. Особенно изящная форма, в которой выражено это благословение, которым, однако, Иаков не возвышает Иосифа над Иудой и не уделяет первому обещанных последнему высоких духовных благ, а блага главным образом материальные, объясняется исключительным положением Иосифа между братьями, как благодетеля их и «князя» ( ст. 26 ). Иосиф здесь является 1) плодоносным деревом (евр. porat · намек на имя Ефрем: повторение · указание на 2 колена от Иосифа), простирающим свои ветви и над истиною · над своими и чужими, евреями и египтянами ( ст. 22 ), 2) при всех бедствиях (лично пережитых Иосифом и предстоящих его коленам, особенно Манассиину, из которого, напр., был Гедеон) несокрушимою твердынею, укрепляемою тем же пастырем · Богом, Который с Иаковом ( 48:15 ); по некоторым, здесь · пророчество об ефремлянине И. Навине; 3) любимцем отца, который преподает ему благословения: а) небесные свыше, т. е. росу и дождь ( ср. 27:28 ); б) благословения бездны · почвы орошаемой водами; в) благословения сосцов и утроб · обилие молока и скота ( ст. 25 ); 4) князем (nazir «коронованный») между братьями · лично и в потомстве (дарственное Ефремове колено, ст. 26).

49:27 Вениаминову колену предрекается воинственность и некоторая дикость нрава (доказательство · известный случай с левитом в Гиве, Суд 20 ). Из него происходили Аод ( Суд 3 ), Саул, впоследствии ап. Павел.

49:28-30 Нарочито замечается, что обетования относятся и к потомству. Ст. 29-30 , составляющие повторение ( 47:29-31 ) завещания Иосифу, сообщают последнее распоряжение Иакова и смерть его.

50:1 Картина оплакивания Иосифом отца невыразимо трогательна. «Видишь ли нежную любовь сына? Видишь ли любовь пламенную» (Иоанн Златоуст, 721).

50:2-3 Бальзамирование — этот специфически египетский обычай — совершается над телом Иакова не столько в силу его положительного завещания бальзамировать его, как полагали раввины, сколько — для выражения почтения к нему, как отцу первого сановника Египта, а также для предохранения тела от тления ввиду предстоявшего перевезения его в Ханаан. Бальзамирование совершают врачи (евр.: ropheim, LXX: ενταφιασται̃ς; слав.: погребатели) из числа придворных Иосифа. По Геродоту, подробно описавшему бальзамирование, оно совершалось специалистами, ταφιχευταί, и имело 3 формы, различавшиеся по степени кропотливости работы и дороговизны материалов (первый и самый дорогой способ обходился в талант серебра, 2-й только 50 мин). Продолжительность операции бальзамирования была, по Диодору Сицилийскому и Геродоту, от 30 до 70 дней; по библейскому рассказу — 40 дней, которые с прибавлением 30 других дней плача (30 дней оплакивали евреи Аарона, Чис 20:20 , и Моисея, Втор 34:8 ), обозначаются, как 70 дней плача над Иаковом.

50:4-6 По личному своему делу и находясь притом в состоянии ( ср. Есф 4:2 ) нечистоты (по соприкосновению с мертвым), Иосиф не решается просить у фараона отпуска лично, а делает это через придворных фараона, сообщая им (в вольном пересказе) завещание Иакова ( 47:29-31 ) о погребении его в Ханаане и отклоняя тем подозрение египтян в государственной измене, весьма возможное при напряженно враждебном отношении их к хеттеям Палестины. Фараон разрешает Иосифу путешествие в Ханаан, но ( ст. 7-8 ), вероятно, не ради одной помпы погребальной процессии и из одного внимания к семейному горю Иосифа, но и для гарантии себя от отложения Иосифа и возможной попытки его остаться в Ханаане, посылает с ним большой конвой и многих придворных, равно и для последней же цели оставляет в Египте детей евреев и скот их, чего требовал от Моисея и евреев и позднейший фараон, угнетатель евреев ( Исх 10:11 ).

50:9 Далекое путешествие не могло быть предпринято без значительного вооруженного конвоя; отсюда Иосифу и его братьям сопутствуют не только вельможи фараона ( ст. 7 ), но и «колесницы и всадники». Традиция добавляет, что караван действительно имел столкновение с потомками Исава и победил их.

50:10 Ввиду того, что место остановки каравана указывается «на той стороне Иордана», beeber hajiarden, т. е. по наиболее распространенному библейскому словоупотреблению — на восточной стороне Иордана ( ср. Втор 1:1; Нав 2:10 ), по блаж. Иерониму — место это называлось Бет-огла и находилось между Иерихоном и Иорданом. В тексте библейском оно названо Goren-haatad, в перев. на рус. «гумно терновника», может быть местность, изобиловавшая терновником, atad (ср. Суд 9:14 ; (из соединения Goren с словом Kidon имеется название, в 1 Пар 13:9 , Goren-Kidon). Таким образом торжественно-погребальный кортеж с телом Иакова избрал для своего путешествия в Ханаан тот же окольный — юго-восточный путь (вместо прямого — южного), каким впоследствии вступали в землю Ханаанскую евреи под водительством Моисея и И. Навина. На названном месте, не бывшем, впрочем, местом погребения Иакова, Иосиф и его спутники совершили по Иакову семидневный плач, относимый некоторыми толкователями уже на время после погребения Иакова. Плач продолжается 7 дней, как было, напр., при трауре по Саулу ( 1 Цар 31:13 ).

50:11 Имя Abel (в выражении Abel-Mizzaim) встречается, подобно Goren, в нескольких именах местностей, напр. Авел-Ситтим на равнинах Моавитских ( Чис 23:49 ), Авел-Веомаха ( 2 Цар 20:14,15 ), Авел-Мехола ( Суд 7:22 ). Жители Палестины, естественно, называют всех членов каравана египтянами, не отличая от них евреев (традиция представляет участвующими в плаче еще потомков Измаила и Хетурры), но возможно, что до могилы в Хевроне провожали тело Иакова лишь ближайшие родственники и вообще только евреи ( ст. 13 ).

50:12-13 Отмечается та точность, с какою Иосиф и братья его выполнили предсмертное завещание Иакова ( 47:29; 49:29 ). Традиция при этом представляет сыновей Иакова окружающими гроб Иакова по три с каждой стороны (вм. Иосифа ставит Ефрема и Манассию, Левия тоже отдаляет от гроба, вероятно, по вниманию к священству, от него происшедшему, для которого в трауре были ограничения).

50:14 Общее заключение к рассказу о путешествии в Ханаан.

50:15 По смерти отца бывшего связующим звеном, посредником и примирителем между Иосифом и его братьями, последние стали опасаться, что под благорасположением, какое оказывал им Иосиф при жизни отца, могла скрываться тайная вражда (евр. гл. satam, ср. 27:41 ), которая теперь, по смерти отца, может разрешится мщением им со стороны Иосифа ( 42:28; 44:13 ).

50:16-17 Не решаясь прямо предстать для объяснений пред Иосифом, братья его выбирают из себя представителей (по традиции, Дана и Неффалима — сыновей Валлы, с которыми был особенно близок в детстве Иосиф по 37:2 ), приносят покаяние в преступлении своем против Иосифа и именем отца умоляют простить их. «Смотри, — замечает св. Иоанн Златоуст, — как они становятся обвинителями самих себя, замечая, как велика обличительная сила совести» (с. 722-723). Искренно признавая свою вину, они умоляют о прошении не только ради памяти умершего отца, но и во имя единого у всех них Бога, Которого рабами все они были (мотив, сильный сам по себе, получал особенную убедительность в стране идолопоклонства — Египте).

50:18 Узнав, что Иосиф тронут их раскаянием, братья уже явились к нему и, довершая свое раскаяние, падают пред ним ниц, выражая мысль, что если ранее один из них хотел остаться рабом, то теперь готовы сделать это все они.

50:19-21 Ответ Иосифа повторяет уже высказанную им, при первом открытии им братьям ( 45:5,7 ), мысль, что зло человеческое бессильно остановить благотворное действие путей Промысла Божья, который и действие злой воли обращает к благим последствиям. Ст. 19 с евр.: «разве я вместо Бога?» — мысль, органически связанная с приведенною, — Иосиф только орудие Промысла, может ли он идти в разрез с его действиями — мстить ( ср. Втор 32:35 ). Русск.: «ибо я боюсь Бога» взято из 42:18 , и тоже может быть приведено в связь с тою основною мыслью — как древнебиблейскою традицией, в сущности проходящею и через всю Библию и весьма знаменательно выдвинутою в конце кн. Бытия. В отношении личности Иосифа ответ его также весьма характерен для его великодушия, покорности воле Божией, особого прозрения в тайну путей Божиих. «Этот дивный, всеми добродетелями украшенный, муж так был далек даже от памятования их поступков, что был смущен словами их» (Иоанн Златоуст), и сердечною речью успокаивал сердца их.

50:22-23 Заключительные замечания о жизни Иосифа, которой посвящена значительная часть кн. Бытия. Он видел при жизни своей третье поколение своих потомков, и некоторых из них усыновил ( ср. 30:3 ) и воспитал.

50:24-26 Последние стихи главы и всей книги, 24-26, проникнуты живой и возвышенной верою Иосифа в великое будущее Израиля — в изведение этого народа из Египта в качестве свободного народа — в целях устроения ветхозаветного Царства Божия. По этой-то вере ( Евр 11:32 ) Иосиф, подобно отцу своему ( 29:31 ), завещает братьям своим — тем, какие еще не умерли, и вообще всем членам потомства Иакова вынести из Египта, при будущем выходе евреев отсюда, кости его (перевозить труп Иосифа в Ханаан теперь же, очевидно, уже не представлялось возможности: привилегированное положение евреев в Египте близилось к концу). Моисей, действительно, при исходе Израиля из Египта, захватил с собою и кости Иосифа ( Исх 13:29 ), а И. Навин похоронил их в Сихеме ( Нав 24:32 ).

50:26 По египетскому обычаю, тело Иосифа было бальзамировано и положено в саркофаге (евр. arou), обыкновенно делавшемся из дерева сикоморы — смолистой акации. Со смертью Иосифа евреи в Египте, поставленные, правда, на путь самостоятельного развития в целый народ с своеобразными национальными особенностями, лишились могущественной опоры своего почетного положения. Теперь им предстояла горькая жизнь в «доме рабства» ( Исх 20:1 ).

38:21 Евр. кедеша - посвященная, здесь в знач. храмовая проститутка.

38:26 Или: она праведнее меня.

38:29 Т.е. «прорыв».

38:30 Имя Зарах в евр. происходит от глагола «сиять».

39:5 Букв.: Господь благословил дом.

39:6 Букв.: и не знал при нем ничего, кроме пищи, которую он ел.

39:9 Букв.: против Бога.

39:10 Букв.: не слушал.

39:14 Букв.: чтобы тот насмехался над нами; то же слово и в ст. 17.

40:1 Букв.: после этих слов.

40:13 Букв.: поднимет тебе голову; евр. идиома, говорящая о восстановлении прежнего достоинства человека, о том, что ему возвращены его должность и права.

40:16 Друг. возм. пер.: три плетеные корзины.

40:19 Букв.: поднимет твою голову с тебя; ср. ст. 13.

40:22 Букв.: истолковал.

41:1 Букв.: у реки; то же в ст. 3, 17, 18.

41:15 Букв.: ты слышишь сон, чтобы истолковать его, что может означать: тебе стоит только услышать сон, как ты уже можешь истолковать его.

41:16 Букв.: это не во мне.

41:25 Букв.: сон фараона - один; то же и в ст. 26.

41:35 Букв.: под рукой фараона.

41:38 Эти слова в устах язычника вполне могут быть переведены как дух богов.