16 В последней части автор снова противопоставляет египтян израильтянам (ср Прем 11:4). Он приводит древние тексты Исх о казнях египетских и дает им свободную интерпретацию, как это было характерно для литературного жанра мидраш, т.е. для раввинистического толкования Писания.

16:7 "Исцелялся... тобою, спасителем всех" - эпизод с медным змеем (Числ 21:4-9) истолковывается автором как проявление милосердия: змей сам по себе не имел никакой власти, но был "знамением спасения" (ст Прем 16:3), данным Богом для всех. У Ин 3:14-17медный змей и всеобщее спасение также сопоставлены.

16:13-14 "Ты... низводишь до врат ада и возводишь" - Бог обладает абсолютной властью над жизнью и смертью, не только потому, что может избавить от смертельной опасности (ср Пс 9:14; Пс 106:17-19; Ис 38:10-17). Он также может вернуть к земной жизни, в тело свое, "исшедшего духа" (ср 3 Цар 17:17-23; 4 Цар 4:33-35; 4 Цар 13:21).

16:16-19 Вольная интерпретация последней казни египетской (Исх 9:13-25): "громы Божии и град"; У LXX добавлено: "и огонь на земле" (ст Исх 9:28).

16:20 "Хлеб, имевший всякую приятность по вкусу каждого" - "хлеб ангельский" (Пс 77:25), "хлеб небесный" (Пс 104:40), имевший вкус "лепешки с медом" (Исх 16:31), "манна" (Исх 16:33), описывается здесь как пища, изменявшаяся "по вкусу каждого", что символизирует любовь Божию к Своим детям. Аналогичные тексты встречаются в раввини-стической литературе. В христианских богослужебных текстах манна - прообраз Евхаристии.

16:22 "Снег и лед" - в Исх 16:14манна сравнивается с инеем, а в Числ 11:7(LXX) со снегом (ср Прем 19:20).

16:27-28 "Обращаться к Тебе на восток (букв, при восходе) света" (букв, при восходе) - опираясь на вольную интерпретацию Исх 16:21, автор устанавливает причинную связь с обычаем совершать молитву на заре или при первых лучах восходящего солнца.

17 Автор драматизирует рассказ о тьме на земле Египетской (Исх 10:21), используя, по всей вероятности, иудейские сказания и раввинистические толкования, которые встречаются и у Филона Александрийского, и придает ему апокалиптическую окраску: тьма Египетская становится "образом тьмы, имевшей некогда объять их", т.е. ада (ст Прем 17:20).

17:10 Здесь впервые в греч. библии встречается слово "suneidhoiV" - совесть (ср Деян 23:1), означающее сознание совершенных грехов, которое "преследует", т.е. укоряет человека.

18:5 Новый пример соответствия между грехом и наказанием (ср Прем 11:17): "избиение детей святых", т.е. израильтян, кроме одного "покинутого и спасенного", т.е. Моисея; "в наказание" Бог "отнял множество их детей", т.е. египтян "и самих всех погубил в сильной воде", т.е. в Чермном море (ст Прем 18:5).

18:6 "Та ночь была предвозвещена отцам нашим" - Бог обещал праотцам вывести их порабощенное потомство из земли Египетской (Быт 15:13-14; Быт 46:3-4).

18:9 Пасха названа "жертвой" (Исх 12:27); ср Втор 16:2, Втор 16:5: "закалать Пасху". Жертва приносится "тайно", т.е. в домах.

18:13 "Неверившие ничему ради чародейств" - египтяне надеялись, что их чародеи восторжествуют над Моисеем (ср Исх 7:11-13; Исх 8:3-14; Исх 9:11), которого они принимали за простого соперника своих чародеев, пока Бог не явил Свое могущество.

18:15-25 Смерть "первенцев в земле Египетской", наступившая, когда Сам Бог "прошел посреди Египта" (Исх 11:4; Исх 12:12, Исх 12:23, Исх 12:27, Исх 12:29) с ангелом-губителем (Исх 12:23), приписывается здесь Его Слову. По учению пророков Слово приводит в исполнение суды Божии: "жезлом уст Своих поразит землю" (Ис 11:4); "Слово... не возвращается ко Мне тщетным, но исполняет то, что Мне угодно" (Ис 55:11); оно "подобно молоту, разбивающему скалу" (Иер 23:29, ср Ос 6:5). Описание действия Слова, навеянное 1 Пар 21:15-27, развертывается в апокалиптическую картину и прообразует Страшный Суд (ср 1 Фес 5:2-4; Откр 19:11-21).

18:20 "Искушение смерти коснулось и праведных" - в наказание за восстание, вспыхнувшее после кары Корея, Дафана и Авирона (Числ 16:44сл).

18:24 Автор представляет себе Аарона облаченным в подир, т.е. в длинную одежду первосвященников, с ефодом и нарамниками, украшенными двенадцатью драгоценными камнями, на которых были вырезаны имена "отцов", т.е. двенадцати сыновей Иакова (ср Исх 28:9-21; Исх 39:2сл); на голове его кидар, т.е. диадема, с прикрепленной к ней золотой дощечкой с надписью: "Святыня Господня" (Исх 28:36сл; Исх 39:30сл).

"На подире его целый мир" - эллинизированные иудеи были склонны придавать библ. символике космическое значение.

18:25 "Истребитель" - очевидно ангел, как в 1 Пар 21:15-16; ср Исх 12:23и 1 Кор 10:10.

16  Главы 16-19 В этом последнем отделе книги Премудрости Соломона писатель возвращается к той же теме, какая раскрывалась им в 10:15-11:1-17 и которая была прервана рассуждением о Божией любви (11:18-12:28) и о происхождении и неразумности идолопоклонства (гл. 13-15). Выясняя противоположную участь покровительствуемых премудростию Божией евреев и отверженных египтян, он делает пять сопоставлений событий периода выхода евреев из Египта. Сопоставления эти сделаны весьма искусно, в описании событий немало новых, сравнительно с книгой Исход, подробностей и объяснений, а самые описания нередко весьма художественны (напр., 17 гл.).

16  Начальные 14 стихов 16-й гл. содержат первую параллель между противоположной участью египтян и израильтян, именно в отношении наказания одних и облагодетельствования других через животных. Израильтяне утоляли свой голод посылаемыми им животными, у египтян же, напротив, вид посланных во 2-й казни животных вызывал отвращение к пище (1-4 ст.). Если же израильтяне наказывались через животных, то, в противоположность египтянам, на короткое время и притом с той целью, чтобы быстро следующее за наказанием спасение напомнило им о милости Божией (5-14 ст.).

16:1 См. замечание к 11:16. Первый стих тесно связан с двумя последними стихами 15 гл. Нелепое до крайности почитание отвратительных животных было причиной того, почему египтяне «достойно были наказаны через подобных животных».

16:2 Ср. 19:11-12; Исх 16:13; Чис 11:31; Пс 67:27; 104:40.

Переходя к судьбе израильского народа, писатель наказанию египтян через животных противопоставляет облагодетельствование евреев посланием им в пищу перепелов. Это было сделано «в удовлетворение прихоти их», т. е. когда евреи настоящего голода еще не чувствовали, а прося мяса, как замечает писатель в другом месте, «увлеклись пожеланием» (19:11). Эта черта здесь отмечается писателем для противопоставления голоду египтян 3-го стиха.

16:3 Писатель имеет в виду наказание египтян отвратительными жабами, появившимися в таком количестве, что они залезали всюду: в дома, в печи, в квашни (Исх 7:28) и возбуждали брезгливость к пище, к которой прикасались. Поэтому-то мучимые голодом египтяне отказывали необходимому позыву на пищу. Таким образом, израильтянам животные посылались для удовлетворения их прихоти, а египтянам животные мешали удовлетворить и естественному чувству голода. Как видно из этого примера, писатель с большим искусством устанавливает параллель между различными событиями из древней истории еврейского народа. Начало 3-й ст. «дабы те...» непосредственно связано с 1-м стихом, а не со вторым.

16:4 См. 11:9-11. Мера наказания для израильтян и египтян неодинаковая. Первых постигает «неотвратимый недостаток», полная невозможность удовлетворить свой голод, полная мера наказания, а израильтяне наказываются только для того, чтобы знать, «как мучились враги их». В самом их страдании есть доля приятного, сознание, что так же, но еще в большей степени, страдали их исторические враги.

16:5 Писатель переходит к другому событию, наказанию израильтян укушением ядовитых змей (Чис 21, с 6 ст.) и отмечает прежде всего то, что и здесь «гнев Божий не продолжался до конца».

16:6-7 Эти стихи передают рассказ Моисея о медном змие (Чис 22:8-9), который был вознесен на дерево с тем, чтобы укушенные змиями, взирая на него, получали исцеление. Этот змий был для евреев «знамением спасения», известного рода символом, но не сам непосредственно давал исцеление: «ибо обращавшийся исцелялся не тем, на что взирал, но Тобою, Спасителем всех». Значение змия, как символа, заключалось в том, что он наводил на «воспоминание о заповеди закона Твоего». Нет основания думать, что змий напоминал о какой-нибудь определенной заповеди закона, нарушенной евреями. Далее это выражение заменяется более общим: «в напоминание слов Твоих» (ст. 11). Медный змий вообще должен был напоминать евреям о милости Божией, спасающей кающихся грешников, и об их долге повиновения Богу.

16:8-10 Событию исцеления евреев от укусов ядовитых змий писатель противопоставляет «казни» египтян от мух и саранчи. Эта, по-видимому, ничтожная опасность приводила их к гибели (9 ст.), тогда как милость Божия спасала еврейский народ и в несравненно больших опасностях (10 ст.). Это сопоставление было поучительно и для самих египтян: «этим Ты показал врагам нашим, что Ты — избавляющий от всякого зла». Здесь, как и в 11:14, писатель или предполагает, что события странствования евреев по пустыне становились известными в Египте, или говорит вообще об уроке истории для потомков.

16:11 Указывается цель милостей Божиих к евреям в том, чтобы они не впали «в глубокое забвение» слов Божиих. Таким образом, по мысли писателя, еврейский народ воспитывался в верности Иегове Его милостями и благодеяниями.

16:12-13 Утверждение 11-го стиха, что спасение израильтян имело целью напомнить им о Боге и об их обязанности повиновения Его заповедям, писатель обосновывает здесь на том, что исцеление совершалось не естественными силами природы, но единственно всемогущей волей Бога, Владыки жизни и смерти.

16:12  Всеисцеляющее слово — здесь не логос александрийцев, но по сравнению этого стиха с 7, 10 и 26 ст. имеется в виду открывающаяся во внешнем мире божественная воля, естественным и весьма частым в Св. Писании символом которой является речь, слово (Пс 104:20; Ис 55:11).

16:13  Низводишь до врат ада и возводишь. Низвести до врат ада, значит привести к смерти, а возвести из ада на языке Св. Писания часто (см. Пс 48:16; 85:13) означает избавить от смертной опасности. Но ввиду того, что в следующем стихе могуществу Божию противопоставляется бессилие человека вернуть отнятую у другого человека жизнь, правильнее и здесь в словах «возводишь» из ада видеть ту мысль, что Бог может возвратить жизнь умершему.

16:15-29 В этом отделе содержится вторая параллель между судьбой евреев и египтян. Последние были наказаны дождем, градом и огнем, огонь истреблял их средства пропитания; напротив, израильтянам давалась чудесная небесная пища, похожая с виду на снег и град, которая не таяла даже от огня. Правда, часть этой пищи для израильтян пропадала, то все же не от той причины, что у египтян, не от уничтожающей силы — огня, но от слабого солнечного луча, и не в наказание им это случалось, а для напоминания о долге благодарности.

16:16-19 Основанием для этого рассказа писателя служит повествование Моисея о 7 и 8 казнях египетских: Исх 9:22-25. Однако характер рассказа таков, что трудно решить, передает ли писатель своим особым языком только о событиях, уже известных из книги Исход, вводя лишь в них новые подробности, или же он говорит частию о событиях, совершенно неизвестных из Библии. Особенное недоумение возбуждает рассказ об огне, который «жег и среди воды» (19) и даже «сильнее оказывал действие в воде» (17), который действовал с разбором (18). Если под этим огнем разуметь молнию, сопровождавшую град и бурю, поражавшую и среди разразившегося ливня, на что, по-видимому, указывает название этого огня «горящим в граде и блистающим в дождях», то в таком случае писатель сообщает о событии, по существу, известном уже из рассказа Моисея, только украшает его подробностями позднейшего предания. Кроме введения новых подробностей, писатель отступает от Моисеева рассказа еще и тем, что тогда как, по Моисею, казни через животных давно уже прекратились, когда последовали град и пламя, по представлению же писателя нашей книги, эти казни совпадали по времени (18 ст.).

16:17  Самый мир есть поборник за праведных. Это выражение означает то, что стихии природы, являясь в руках Божиих средством наказания нечестивых, тем самым встают на защиту праведных.

16:20 С 20-го стиха писатель переходит к противопоставлению египтянам еврейского народа. У тех пламя истребляло произведения их земли, «вместо того народ Твой Ты питал пищею ангельской», которая давалась ему без всяких трудов с его стороны и в виде совершенно уже готовом для употребления. Подробности эти отмечаются для большей рельефности противопоставления.

Несомненно, здесь писатель говорит о манне (Исх 16). Название манны «пищею ангельскою» указывает на то, что она падала с неба, и предикат «ангельский» равнозначен прилагательному «небесный». В других местах она так и называется: 19:20; Пс 77:24; 105:40.

Хлеб, имевший всякую приятность по вкусу каждого. О таком свойстве манны изменять вкус, сообразно вкусу каждого, писатель говорит на основании позднейшего предания. В книгах Моисея для этого нет основания, напротив, евреи жаловались, что только манна пред их глазами и просили себе другого рода пищи.

16:22-23  А снег и лед выдерживали огонь. В Исх 16:14 манна сравнивается с инеем в отношении ее чрезвычайного обилия и с янтарем (Чис 11:7) по своему прозрачному виду. В данном месте писатель тоже говорит о манне, употребляя сравнение снега и льда. Что «снег и лед» здесь образы для какого-то рода пищи, это видно из того, что писатель противопоставляет их плодам врагов, а затем в другом месте он прямо называет манну «снеговидным родом небесной пищи» (19:20). Этими образами манны писатель пользуется для усиления противоположности между египтянами и евреями: град побил хлебные поля египтян, а евреям посылалась пища, похожая на град; огонь... истреблял плоды врагов, а посылаемый евреям хлеб, хотя он и походил на снег и лед, однако не таял от огня, евреи питались им и среди зноя пустыни.

16:24 Основание для указанного выше двоякого противоположного действия огня писатель указывает в том, что природа для осуществления высших божественных целей в нравственном мироправлении изменяет свои силы: «устремляется в наказание нечестивых, и утихает для благодеяния верующим в Тебя». Это «устремление» и «утихания» природы писатель отличает от обычного порядка вещей (см. 19:6 и 18) и к этим явлениям вполне приложимо понятие чуда.

16:25-26 Речь идет о манне. Опираясь на высказанную в предшествующем стихе мысль, что все сотворенное служит высшим целям Творца (ст. 24), писатель говорит, что и манна изменяла свой вкус не по естественному своему свойству, а «повинуясь Твоей благодати». Из этого евреи должны были научиться, «что не роды плодов питают человека, но слово Твое сохраняет верующих в Тебя». Человек сохраняется не обилием земных плодов, но единственно божественной волей, как первой и непосредственной причиной всего. О «слове» см. замечание к 12 стиху.

16:27-29 Ср. Исх 16:21. Манна падала только ранним утром, пригретая лучами солнца, она уже исчезала. В этом обстоятельстве писатель видит цель воспитать израильтян в чувстве благодарности к Богу. Не имея возможности собирать манну в запас, но вынужденные снискивать себе пропитание каждое раннее утро, евреи живо должны были чувствовать свою зависимость от Бога и, получая от Него ежедневное пропитание, проникаться благодарностью к Нему. Слова 28-го стиха: «должно предупреждать солнце благодарностью Тебе и обращаться к Тебе на восток света» некоторые толкователи приводят в подтверждение своего предположения, что писатель книги Премудрости Соломона был терапевт или ессей, в каких сектах молитва в указанное время была обязательной. Однако не имея этой предвзятой мысли о принадлежности писателя к одной из указанных сект, всего естественнее в приведенных словах видеть простое увещание быть ревностным к молитве настолько, чтобы ею начинать свой день. В этом смысле об утренней молитве говорится и в других местах Св. Писания: Пс 5:3; 87:14 и др. Так как манна с первыми лучами солнца исчезала (27 ст.), то собравшие ее евреи, естественно, должны были своим молитвенным благодарением «предупреждать солнце». Побуждая евреев к благодарности Богу, писатель говорит в последнем стихе, что «надежда неблагодарного растает, как зимний иней и выльется, как негодная вода». Образы взяты в соответствие с 22 и 27 стихами.

17  17-я глава и первые четыре стиха 18-ой содержат третью параллель между египтянами и израильтянами. Египтяне были наказаны трехдневным мраком (Исх 10:21 и далее), это время было для них сплошным ужасом; напротив евреям и в это время светил величайший свет и впоследствии они никогда не страдали от мрака: им освещал и указывал путь светоносный столп.

17:1  Суды Твои — божественные определения, способ и образ действования в мире человеческом (ср. Пс 118:75; Рим 11:33).

Ненаученные души. Те, кто не имеет правильного познания о Боге и Его отношениях к миру; ближайшим образом здесь разумеются египтяне. Мысль стиха та, что необходимо иметь истинное откровенное богопознание, чтобы не заблуждаться относительно способов действия божественного промысла в мире человеческом.

17:2 Определяется, в чем состояло заблуждение египтян. Прежде всего в том, что они задумали угнетать святой народ, а потом, когда их постигла страшная «казнь», трехдневный мрак (Исх 10:21-23) и они были как бы пленниками долгой ночи, они не захотели признать в этом событии действие Божие и покориться Его воле, но пытались спастись от всемогущей десницы Божией в своих домах: «затворившись в домах, скрывались от вечного Промысла».

17:3 Этот стих заключает иронию над египтянами. Последние даже наказанием Божиим, посланным на них мраком, хотели воспользоваться для прикрытия своих тайных грехов. (См. Иов 24:15-16; Ис 29:15.) Но эти расчеты не оправдались. Беспросветная ночь мешала даже темным делам: «они рассеялись, сильна устрашаемые призраками».

17:4 Описывается переживаемый египтянами страх во время посланного на них трехдневного мрака. От этого страха не спасало «и самое потаенное место». Под этим потаенным местом разумеют иногда глубокие подземные коридоры в Египте, или глубоко вырытые комнаты внутри пирамид. Но во 2-м стихе говорилось, что египтяне затворились в домах, в соответствии с этим и здесь под «потаенным местом» лучше разуметь внутренние комнаты домов.

Страшные звуки вокруг них приводили их в смущение, и являлись свирепые чудовища с страшными лицами. Говорит ли здесь писатель об объективных предметах, которые приводили египтян в ужас или же он здесь имеет в виду созданные под влиянием страха образы фантазии? Далее в 6 ст. один из устрашающих египтян предметов он называет невидимым призраком, а потом выражается и более обще, что египтяне «были тревожимы страшными призраками» (ст. 14). Нигде не видно, чтобы эти призраки писатель считал за какие-нибудь объективные предметы, напр., за демонов, или за вышедших из ада теней умерших людей, которые, принимая образы «свирепых чудовищ с страшными лицами» (4 ст.), «сами собою горящих костров, полных ужаса» (ст. 6), являлись бы для устрашения людей. Напротив, он говорит, что египтяне приходили в крайний страх, «хотя никакие устрашения не тревожили их» (ст. 9). Причина страха, по мысли писателя, не вне, а внутри, в душевном состоянии египтян; это ужасы «страдающей души» (ст. 8), их «придумывает преследуемое совестью нечестие» (ст. 10). Таким образом ужасы «придуманы», они результат воображения, действующего под влиянием угрызений совести. Действительность, конечно, давала богатый материал для этого воображения и писатель говорит об этом подробно в 17-18 ст.

17:5 Подобное же замечание об этом мраке, что его напрасно старались осветить огнем, находим у Филона, Vita Mos. Т. II, 100.

17:6 Указывается один из устрашающих египтян призраков, созданных их воображением: это — «сами собою горящие костры, полные ужаса»; костры никем не зажженные и горящие без всякого поддерживающего огонь материала. Что было собственно ужасного в этих кострах, по краткости рассказа не видно; может быть, эти костры были образами наказания, какие придумало «осуждаемое собственным свидетельством нечестие».

17:7-8 Чародеи египетские, как известно из книги Исход, пытались бороться с Моисеем его же орудием, старались совершить те же знамения и чудеса, что и он совершал. Подражая ему несколько в двух первых «казнях», они потом вынуждены были признать свое бессилие (Исх 9:11). По книге Премудрости Соломона представители «волшебного искусства и мудрости» египетской боролись против Моисея гораздо дольше. Они «обещались отогнать ужасы» даже 9-й казни и только охватившая их самих позорная боязливость подвергла их посмеянию.

17:9 Изображается крайняя степень охватившей египтян боязливости: «они исчезали от страха... боясь взглянуть даже на воздух». Между тем никакой объективной причины для страха не было: никакие устрашения, собственно, не тревожили их. Неописуемый страх вызывался самыми ничтожными предметами: криком или свистом животных, шумом при их движении.

17:10 В предшествующем стихе писатель выразил мысль о видимой беспричинности страха египтян, о том, что во вне не было предметов действительно страшных. Это побуждает его теперь указать настоящую причину страха (10 ст.), а вместе с тем определить, что такое страх по существу (11 и 12 ст.). Причина страха, по мнению писателя, лежит в совести, которая преследовала египтян за их нечестие. Осужденное свидетельством совести «нечестие боязливо и... придумывает ужасы». Психологически указанное объяснение происхождения страха весьма верно. 10-й стих важен в том отношении, что в нем слово совесть, συνείδησις, употреблено в совершенно точном его значении, с указанием настоящих функций этой стороны человеческого духа (ср. Рим 2:15).

17:11 Даваемое здесь определение страха, конечно, неполное. Оно отмечает только одну сторону. Смысл его такой: страх отнимает у человека хладнокровие, так что он свое внимание не может уже направить на предмет страха, чтобы или убедиться в его ничтожности, или найти средство к его устранению.

17:12 Этот стих содержит пояснение к 11-му стиху. Мысль такая: в отчаянии люди обычно преувеличивают свою беспомощность, возбуждающие страх предметы кажутся им более опасными, чем на самом деле. Они теряются, не могут сосредоточить своей мысли и неизвестность устрашающей их причины от этого для них возрастает.

17:13-18 В этих стихах делается приложение высказанной в 10-12 ст. мысли к египтянам. Охвативший их страх сам по себе был бессилен повредить им, но страх лишил египтян рассудительности, так что самые ничтожные предметы, самые незначительные явления приводили их в ужас.

17:13-14  Из глубины нестерпимого ада исшедшую ночь. Ад в Св. Писании представляется местом темным и мрачным (Иов 10:21,22; 38:17; Пс 48:20), поэтому писатель считает необыкновенно темную и продолжительную ночь, покрывшую Египет, вышедшей из ада. В этом объяснении происхождения ночи писатель расходится с Филоном, который объяснял происхождение необычайно продолжительной ночи или солнечным затмением или сгущением облаков (Vita Mos. Т. II, 100). К аду прилагается предикат ἀδύνατος, бессильный (в русском тексте «нестерпимый»), вероятно потому, что обитателями ада являются бестелесные и бессильные тени умерших. Происхождение ночи от бессильного ада дает мысль, что страх египтян возбуждался предметом по своему происхождению ничтожным. Причина страха заключалась внутри, в охватившем их душу «унынии», под влиянием которого расстроенное воображение создавало «страшные признаки».

17:15 Сравнение окутанных мраком египтян с заключенными в темнице весьма естественно. Как узники, египтяне во мраке лишены были свободы движений, свободы деятельности. Это сравнение писатель употреблял и раньше (2 ст.).

17:16 Смысл стиха такой: не могли избежать ужасов ночи даже те, кто по роду своих занятий обычно возвращался с дневной работы большими компаниями: пастухи, полевые рабочие.

17:17-18 Содержат поэтическое описание того, как всякий ничтожный звук наводил страх на египтян и приводил их в отчаяние. Свиста ветра, голоса птиц, шум воды, треск горного обвала, громкое эхо в горах, словом — вся природа была для них источником неописуемого страха.

17:19-20 По заключительным стихам 17-й гл. видно, что описанная выше страшная египетская ночь не была обыкновенной темной ночью: она распростиралась только над Египтом, а остальной «весь мир был освещен ясным светом и занимался беспрепятственно делами».

Несомненно, писатель говорил о наказании египтян трехдневным мраком (Исх 10:21-23). Эта тяжелая ночь была «образом тьмы, имевшей некогда объять их».

Упоминание о будущей тьме нельзя понимать, как образ тяжелого мучительного состояния египтян по смерти, в таком значении это слово употребляется часто в Новом Завете (Мф 8:12; 23:13; 25:30). Писатель допускал, так сказать, физическое существование ада (14 ст.), который он представлял окутанным в непроницаемую тьму. Поэтому и «тьма, имевшая некогда объять их» — действительная тьма ада, в которой пребывают души умерших злых людей. Однако, как не страшна была тьма египетской ночи, главный источник ужаса заключался не в ней, а в том внутреннем душевном состоянии, какое переживали египтяне: «сами для себя они были тягостнее тьмы».

18:1-4 Первые четыре стиха 18-й гл. содержат противопоставление египтянам евреев во время девятой казни. Над египтянами «была распростерта тяжелая ночь» (17:20), «а на святых Твоих был величайший свет» (1 ст.). Мысль та, что девятая казнь, трехдневный мрак, не распространялась на живших в Египте евреев, они, как и весь остальной мир (17:19), пользовались светом. Египтяне знали об этом и считали их счастливыми (1 ст.), а вместе с тем были благодарны евреям, что те не пользовались их смятением и беспомощностью во время девятой казни, чтобы отметить им за муки долгого рабства (2 ст.) Покровительство Божие еврейскому народу простерлось и далее. Во время странствования по незнакомой пустыне путь им указывал огнесветлый столп, он же защищал их от солнечного зноя: «дал им... безвредное солнце» (3 ст.) Наказание египтян лишением света вполне заслуженно ими и соответствует их преступлению, порабощению тех, «через которых имел быть дан миру нетленный свет закона» (4 ст.) Сравнение Моисеева закона со светом весьма часто в Св. Писании (Ис 2:5; Пс 118:105; Притч 6:23).

18:4 Название света «нетленным» выражает мысль о вечности Моисеева закона. Эта мысль выражается и в других местах Св. Писания (Тов 1:6; Вар 4:1), особенно часто в связи с мессианским чаянием всеобщего распространения Моисеева закона (Ис 2:1; Мих 4:1), когда уничтожится идолопоклонство (Прем 14:13).

18:5 С пятого стиха начинается новый отдел, в котором проводится новая параллель между египтянами и евреями. За бесчеловечное решение египтян умерщвлять еврейских детей они сами лишились своих первенцев, евреи же со своими детьми не только сохранили жизнь, но и спаслись от рабства.

Определили избить детей святых — ср. Исх 1:15; 2:3.

Хотя одного сына покинутого и спасли. Речь идет о Моисее, которого спасла из воды дочь фараона. Писатель делает эту оговорку не для того, чтобы смягчить жестокость египтян в отношении к еврейским детям, а чтобы показать, что по определению промысла Божия единственное спасенное ими дитя стало для них впоследствии орудием божественного наказания.

Самих всех погубил в сильной воде. О потоплении египтян в Чермном море писатель подробнее говорит в 19 гл., здесь же он только попутно замечает для получения контраста: Моисей один подвергался опасности от воды и был спасен, а египтяне все погибли в воде.

18:6  Ночь та была предвозвещена отцам нашим. Это не ночь необычайного мрака, о которой писатель говорил в предшествующей главе, а та ночь, в какую были умерщвлены египетские первенцы и о которой Моисей возвестил евреям наперед (Исх 11:4 и далее). Для этого предвозвещения писатель указывает не только ближайшую цель, подготовить евреев к наступавшему событию, но и дальнейшую, утвердит их веру во все прочие обетования и поднять тем народный дух.

18:7 Стих 7 вытекает из предшествующего. Освобождение из рабства и гибель египетских первенцев не были неожиданностью для евреев, потому что через Моисея они знали об этом заранее.

18:8 Ср. 11:5-6. Смерть первенцев египетских была для египтян большим наказанием, а для евреев, напротив, она послужила причиной их освобождения (Исх 12:31 и далее).

Возвеличил нас, которых Ты призвал. В связи со следующим стихом здесь речь о призвании к духовному внутреннему общению с Богом.

18:9 Стих 9 говорит о пасхальной жертве (см. Исх 12:3-15): святые дети добрых тайно совершали жертвоприношение. Называя участниками жертвоприношения детей, писатель не исключает этим взрослых, он выделяет детей лишь для противопоставления египтянам: в то время, когда дети египтян были умерщвляемы, еврейские дети совершали религиозную трапезу. Жертвоприношение было тайное. Египтяне не были посвящены в обряды пасхальной ночи, так как в них ясно указывалась ожидавшая их участь. С другой стороны, дети, участники жертвоприношения, были обречены египетскою властью на смерть, поэтому их участие могло быть только тайное. Название детей «святыми» имеет то же значение, что и название святым всего народа (10:17; 18:1,5); оно указывает не на их действительное состояние, а на их назначение, их призвание к святости. Они были «дети добрых». Добрыми писатель называет израильтян, отцов этих детей, как и в других местах книги он называл их «праведными» (10:20; 11:15; 12:9; 16:23; 18:20) и «святыми» (10:17; 17:1,5).

Единомысленно постановили Божественным законом, чтобы святые равно участвовали в одних и тех же благах и опасностях. Ставить что-либо божественным законом, значит обязаться к неуклонному исполнению этого. На пасхальной трапезе евреи приняли для себя обязательство осуществлять одинаковое участие всех без различия как в опасностях свободной жизни в пустыне, так и в ее благах. Таким образом, пасхальная вечеря была для них символом братского единения. Это сознание братства непосредственно выразилось в хвалебной песне к Богу.

18:10 Переход к египтянам. По контрасту с хвалебной песнью евреев, «с противоположной стороны», т. е. от египтян, «разносился жалобный вопль над оплакиваемыми детьми», над умерщвленными в ночь выхода евреев первенцами.

18:11-13 Десятая казнь одинаково коснулась всех египтян без различия их общественного и материального положения (Исх 11:5; 12:30). Все были наказаны «одинаким судом» (11 ст.), «все... имели... мертвецов, умерших одинаковой смертью» (12). Не было различия даже в форме смерти. Вот это обстоятельство, однородность наказания, сравнявшая всех египтян, по мысли писателя, особенно сильно убеждало их, что переживаемое событие дело Божие, а не человеческое, а потому народ еврейский, для освобождения которого эта казнь совершилась, «есть сын Божий» (13 ст., Исх 12:31).

18:12  Драгоценнейшее поколение — первенцы, ценившиеся у древних народов более, чем остальные дети.

18:13  Не верившие ничему ради чародейств. Указание на обстоятельство, отмечаемое и книгой Исход (Исх 7:11,22; 8:3), что упорному нежеланию признать евреев народом Иеговы и отпустить его много содействовали египетские волхвы.

18:15-16 Ст. 15 и 16 содержат поэтическое описание действия божественного всемогущества в истреблении египетских первенцев. Как и в других местах нашей книги (9:1; 16:12,26), образом божественной воли, проявляющейся во внешнем мире, является слово. Как грозный воин с острым мечом, оно сходит с небес от царственных престолов на средину погибельной земли, чтобы наполнить все смертью. Власть божественного слова над вселенной беспредельна: «оно касалось неба и ходило по земле».

18:17-19 Писатель сообщает об обстоятельстве, умалчиваемом кн. Исход. В ночь гибели египетских первенцев они были тревожимы страшными сновидениями, в которых им открывалась причина их печальной участи. Поэтому они умирали с полным знанием того, почему они гибнут и об этом объявляли остававшимся в живых. Какая эта причина постигшего египтян страшного наказания, писатель здесь не указывает: имеется в виду, та же, о которой он говорил раньше (18:4), — угнетение евреев.

18:20-25 В этом отделе писатель в параллель наказанию египтян смертью их первенцев приводит подобное же событие из жизни евреев в пустыне (Чис 17 гл.), чтобы на этом примере показать, насколько милостив к ним был Бог. Как и египтяне в памятную для них ночь, евреи подверглись опасности смерти, но губительство продолжалось короткое время, молитвою Аарона оно прекратилось.

18:20  Искушение смерти коснулось и праведных. Это выражение показывает, что посылаемая смерть была лишь вразумляющим испытанием евреев, а не средством наказания по суду Божию.

18:21  Непорочный муж поспешил защитить их. Речь идет об Аароне, см. Чис 17:11. Эпитет «непорочный» прилагается ему в том смысле, что он был свободен от того греха, за который наказывались евреи, поэтому мог быть посредником между согрешившими и Богом.

18:22  Словом, т. е. молитвой и воспоминанием данных патриархам еврейского народа обетовании Аарон победил «истребителя». Под истребителем имеется в виду ангел смерти, поражавший евреев; в 25 ст. этот истребитель назван тем же словом, каким в книге Исход (Исх 12:23) назван ангел смерти, поражавший египетских первенцев — ὁ ὀλεθρεύων.

Воспомянув клятвы и заветы отцов. Ходатайствуя за народ, Аарон преклонял милосердие Божие воспоминанием о благих обетованиях, данных отцам еврейского народа: Аврааму, Исааку и Иакову.

18:23 Ср. Лев 16:48.

18:24-25 Кроме молитвы и воскурения фимиама, Аарон остановил губительство еще своею первосвященническою одеждою, которой писатель, как будто приписывает магическое действие: «этому уступил истребитель и этого убоялся».

18:24  На подире его был целый мир. В этой мысли, что первосвященническая одежда была символом мира, чувствуется характерная черта александринизма, который в священных обрядах и предметах находил символы предметов природы и высших идей. В частности, сравнение первосвященнической одежды с миром мы находим у Филона — De profug. I, 562; Vita Mos. II, 154. Славные имена отцов были вырезаны на камнях в четыре ряда. Речь о наперстнике, на котором были вырезаны имена двенадцати родоначальников колен израилевых (Чис 28:15-30).

Величие Твое — на диадеме головы его. На головной повязке первосвященника была прикреплена золотая дощечка с надписью: «святыня Иеговы».