Праведность всегда была объектом зависти и ненависти тех, кто не хотел идти путём праведности. Возражения...
Праведность всегда была объектом зависти и ненависти тех, кто не хотел идти путём праведности. Возражения выдвигались самые разные: трудно, вовсе невозможно, невыгодно, бессмысленно… А за всеми возражениями всегда стояло одно: страх. Чего же боится нечестивец? Чем может праведник ему угрожать? Бывает, конечно, своеобразная агрессивная «праведность», носители которой считают, что грешник заслуживает смерти или, как минимум, сурового наказания за свой грех.
Но настоящий праведник такую позицию не занимает никогда. Он всегда однозначно и жёстко осуждает грех, но никогда не спешит выносить приговор грешнику. И дело тут не в мягкосердечии или нерешительности, а в том, что всякая человеческая праведность — следствие не отсутствия греха в жизни праведника, а противостояния ему. Всякий настоящий праведник понимает, что он не безгрешен и за Богом идёт вопреки своим грехам. Так же, как понимает он и то, что его путь закончится в день Суда вместе со всеми остальными, будь они праведниками или грешниками. Тогда-то и станет ясно, кто чего стоит. Поэтому праведник не спешит с выводами, когда дело касается ближнего.
Угроза нечестивцу от праведника в другом. Она в самом факте существования праведности и праведников. В факте наличия альтернативы тому мироустройству, которое основано на лжи и на зле. Конечно, иной раз нечестивцу бывает досадно видеть кого-то, кого он ощущает лучшим себя, несмотря на всю свою браваду. Но дело всё же не только в этой досаде, а в том, что наличие альтернативы привычному для нечестивца порядку вещей обесценивает и в конце концов неизбежно разрушает этот порядок. Попытка заставить праведника свернуть с пути праведности, задействуя всю силу зла, в котором лежит падший мир, выглядит на таком фоне вполне естественной.
Праведнику как бы говорят: тебе легко быть праведником и говорить о праведности, пока ты не увидел мир таким, какой он есть, без прикрас, во всей полноте его безобразия.
Посмотрим, что ты скажешь, когда это увидишь! Если же и в такой ситуации праведник остаётся верен себе и Богу, нечестивец обычно теряется, хоть и стремится этого не показать. Оно и неудивительно: ведь торжество праведности перед лицом мирового зла может означать лишь одно: этому злу и миру, который лежит во зле, альтернатива действительно есть. Есть Царство, где ни злу, ни греху нет места, и оно сильнее мирового зла. А значит, зло обречено. Вместе с теми, кто им живёт и его защищает.
1:1 "Любите справедливость" - то же греч выражение, что и в Пс 44:8 и 1 Пар 29:17. Под справедливостью здесь следует понимать полное согласование мыслей и действий с волей Божией, выраженной в Законе и в голосе совести.
"Судьи" - судить - главная обязанность правителей. Прибегая к литературной фикции (Прем 7:7-11; Прем 9:7-8, Прем 9:12), автор пишет от лица царя Соломона, обращающегося к другим царям (ср Прем 6:1-11).
1:2 "Искушать Бога" - значит грешить, полагая, что Бог об этом не узнает (ср Деян 5:1-11).
1:7 "Дух Господа наполняет вселенную" - вездесущность Бога, которая уже утверждалась у Иер 23:24 (ср Ам 9:2-3; 3 Цар 8:27), рассматривается в связи с Его Духом (Пс 138:7), которому приписывается всемирное животворящее действие (Иф 16:14; Иов 34:14-15; Пс 103:30).
"Всеобъемлющий" - философский термин стоиков, указывающий на характерное свойство Духа Божия. Здесь этот термин обозначает действенную силу трансцендентного Бога.
1:11 "Ропота... злоречия" - против Бога и Его Провидения.
1:13 "Бог не сотворил смерти" - она есть следствие греха (Прем 2:24). Автор имеет в виду и физическую смерть и смерть духовную: для грешника физическая смерть есть в то же время и смерть духовная и вечная.
1:14 Бог "создал все для бытия" (ср Genesis 2-3) - Ягве (Тот, Кто есть) создал все, чтобы оно было, т.е. имело в себе подлинную жизнь; человек был создан, чтобы жить вечно, и ничто в сотворенном мире не может воспрепятствовать исполнению воли Божией, напротив, все содействует спасению человека. Ап. Павел (Рим 5:12-21) развивает учение о смерти, вошедшей в мир грехом, противополагая первому грешному Адаму нового Адама - Иисуса Христа, нашего Спасителя.
1:15 "Праведность бессмертна" - тот, кто любит справедливость (ср Прем 1:1), обладает бессмертием.
1:16 "Достойны быть ее жребием" - букв уделом смерти. Она - удел нечестивых, тогда как Израиль - удел Господа ) Втор 32:9; 2 Макк 1:26; Зах 2:12), а Господь - удел верного израильтянина (Пс 15:5; Пс 72:26; Пс 141:5).
2:1-2 "Неправо умствующие" утверждают, что человек происходит от случайного сочетания элементов и атомов, которое полностью распадается при наступлении смерти.
2:10 "Будем притеснять бедняка праведника" - речь, исполненная сарказма: праведник беден, хотя Писание ясно утверждает противоположное (Пс 36:25; Пс 111:3; Притч 3:9-10; Притч 12:21и т.д.). "Не пощадим вдовы... " - именно тех, кого Писание предписывает уважать и защищать.
2:11 "Сила наша да будет законом правды" - эта установка, следствием которой является презрение к слабому, подменяет Закон, указывающий путь правды. В Библии неоднократно описываются периоды торжества грубой силы (Иов 12:6; Авв 1:1-11).
2:13 Праведник "объявляет себя имеющим познание о Боге" - познание не только единого Бога, но и Его воли (Рим 2:17-20), служащей светом жизни праведника.
2:15 "Жизнь его не похожа на жизнь других" - нечестивые повторяют упреки евреям, осуждаемым язычниками за то, что они отличаются от других народов своими верованиями и обычаями.
2:20 "Осудим его на бесчестную смерть, ибо по словам его, о нем попечение будет" (букв - "он будет посещен" - подразум. Богом). Автор имеет в виду александрийских иудеев. Над ними насмехаются и их преследуют иудеи-отступники и их союзники-язычники. Этот частный случай как бы прообразует гонения праведников, прежде всего Праведника в абсолютном смысле, т.е. Христа (ср Евр 12:3). НЗ-ные писатели обратили внимание на сходство между приговором, вынесенным праведнику, называвшему отцом своим Бога (ст Евр 12:16-20), и осуждением Христа на мучение и бесчестную смерть (ср Мф 27:43; Ин 19:7), и многие Отцы Церкви находят в этих стт мессианский смысл.
2:21 "Они не познали тайн Божиих" - относительно бессмертия человека.
2:24-25 "Завистью диавола вошла в мир смерть" (евр "сатаны", ср Иов 1:6). Автор толкует в этом стихе 3-ю гл Бытия (ср Ин 8:44; 1 Ин 3:8; Откр 12:9; Откр 20:2). Диавол вводит в мир смерть духовную, тогда как смерть физическая является ее последствием (ср Прем 1:13; Рим 5:12сл).
3:1 "В руке Божией", т.е. под Его покровительством (ср Втор 33:3; Ис 51:16; Ин 10:28-29) и в Его власти (ср Иов 12:10).
3:3 "Они пребывают в мире" - мир означает не только отсутствие войны и всякого зла (Isaiae 57:2; Иов 3:17-18), но и состояние благополучия и блаженства под покровительством Божиим (ст Прем 3:1) и в единении с Ним (ст Прем 3:9).
3:4 "Надежда их полна бессмертия" - надежда на бессмертие приобретает большое значение в жизни праведников. Слово "бессмертие" (греч "афанасия") встречается здесь впервые в ВЗ, но у греков оно широко употреблялось и означало вечную память (ср Прем 8:13) или бессмертие души. Автор употребляет его во втором смысле, имея в виду блаженное бессмертие в царстве Бога живаго в награду за любовь к справедливости (Прем 1:15; Прем 2:23). Таким обр. еще смутные надежды псалмопевца, который не может примириться с мыслью, что смерть положит конец его близости с Богом (Пс 15:10), переходят в радостное упование на вечную жизнь перед лицом Божиим.
3:5 "Бог испытал их": об испытании - пробном камне и средстве очищения праведника см Быт 22:1-12; Iob 1-2; Пс 65:10; 1 Петр 1:6-7.
3:7 "Во время воздаяния", букв- посещения, т.е. посещения Богом праведников (это же выражение встречается у Иер 6:15; Иер 10:15; ср Ис 24:21-22), они воссияют, т.е. будут прославлены. В других местах Библии говорится о сиянии воскресших, подобном сиянию светил (Дан 12:3; Мф 13:43), но автор Прем не касается еще вопроса о воскресении плоти.
3:11 "Презирающий мудрость и наставление несчастен" (ср Притч 1:7) - здесь имеется в виду практическая мудрость, руководящая добродетельной жизнью; "наставление" - это же слово переводится как "воспитание" (Прем 2:12) и "учение" (Прем 6:17; Прем 7:14); оно указывает на средства, необходимые для достижения мудрости.
3:13 "Блаженна неплодная" - бездетность считалась бесчестием или наказанием Божиим. Здесь же "неплодная", но верная закону женщина причисляется к святым душам, которые "получают плод" от Бога.
3:14 "Блажен и евнух, не сделавший беззакония" - в древние времена евнух исключался из "общества Господня", т.е. из культового собрания Израиля (Втор 23:1). Позже (Ис 56:3-5) возвещается, что в мессианские времена он получит "имя лучшее", "вечное имя", если будет "избирать угодное" Богу. Автор повторяет здесь в более пространной форме это утверждение Исайи.
"В Храме Господнем", т.е. на небе (Пс 10:4; Пс 18:7; Мих 1:2-3и т.д.; Откр 3:12; Откр 7:15), где Сам Бог будет "обитать в них".
4:1-2 "Бездетность с добродетелью... в вечности увенчанная" - образ венца возник под влиянием обычая греч. атлетических состязаний награждать победителя лавровым венцом (ср 1 Кор 9:24).
4:7-20 Долгая жизнь считалась уделом праведника (ср Втор 4:40; Втор 5:16; Иов 5:26; Пс 90:16; Притч 3:2, Притч 3:16; Сир 1:12, Сир 1:20и т.д.), тогда как нечестивый был приговорен к внезапной и насильственной смерти (Иов 15:20-23; Иов 18:5-20; Пс 72; Пс 36:18-20и т.д.), но повседневная действительность часто противоречила этим утверждениям. Автор рассматривает здесь самый трудный случай: безвременную смерть праведника- и утверждает, что "достигшая совершенства юность" угоднее Богу, чем долголетняя старость неправедного, хотя люди часто этого не понимают. Достигнув совершенства в короткое время, праведник осуществил предначертания Божий о его жизни, и перед ним открывается блаженная вечность. Итак, его ранняя смерть - милость Бога, взявшего его (ср Быт 5:24) из растлевающего мира.
4:14 "Ускорил он из среды нечестия", т.е. праведник ускорил свой уход из среды нечестия; или: Бог ускорил уход праведника.
4:19 "Позором между умершими" - потому что они не были похоронены, что считалось страшным наказанием (ср Ис 14:19; Иер 22:19; Иер 36:30; Иез 29:5).
4:20 Нечестивые предстают на суд, тогда как праведные уже причислены к сынам Божиим (Прем 5:4-5). Автора занимает не столько вынесение приговора, сколько состояние души нечестивых, мучимых сознанием своей вины (ср Прем 17:10). Их признание резко противоречит их бывшим утверждениям (Прем 2:1-20).
5:12 " Положат руку на уста свои" - жест, символизирующий молчание (Притч 30:32; Сир 5:14) как следствие замешательства (Мих 7:16; Иов 21:5) или восхищения (Иов 29:9).
Греч, книга Прем принадлежит к числу книг второканонических. Ею пользовались Отцы 2 века по Р.Х., и, несмотря на некоторые колебания и возражения, высказывавшиеся, в частности, бл. Иеронимом, она была признана богодухновенной, наряду с книгами евр. канона. В первой части книги показывается роль Премудрости в жизни человека и сравнивается участь праведников и нечестивых (Прем 1-5). Во второй части (Прем 6-9) говорится о происхождении и природе Премудрости и указываются средства ее приобретения. В последней части Прем (Прем 10-19), после краткого введения, повествующего о происхождении рода человеческого, возвеличивается действие Премудрости Божией в истории избранного народа, особенно в переломный момент этой истории — при освобождении из Египта. Длинное отступление (Прем 13-15) содержит строгую критику идолопоклонства.
Речь в этой книге ведется от имени царя Соломона, хотя на это в тексте есть только косвенные указания (Прем 9:7-8, Прем 9:12), и по греч. она озаглавлена «Премудрость Соломона». Автор говорит в ней, как царь, (Прем 7:5; Прем 8:9-15) и обращается к своим собратьям-царям (Прем 1:1; Прем 6:1-11, Прем 6:21). Но это, несомненно, литературный прием: цель автора — придать своему учению больше авторитета; поэтому он влагает его в уста величайшего мудреца Израиля. На самом деле книга целиком написана по-гречески. Высказывалось предположение, что существует евр. оригинал первой части, но оно оказалось необоснованным. Композиционное единство книги соответствует единству ее блестящего языка. Автор Прем — безусловно еврей, исполненный веры в «Бога отцов» (Прем 9:1), гордящийся своей принадлежностью к «народу святому», к «семени непорочному» (Прем 10:15), но еврей эллинизированный. Значение, которое он придает событиям Исхода, противопоставление египтян израильтянам и критика зоолатрии (зверопоклонства) показывают, что он жил в Александрии, ставшей при Птолемеях одновременно столицей эллинизма и городом евр. диаспоры, т.е. рассеяния. Он цитирует Писание по пер. LXX, сделанному в этой среде. Из этого можно заключить, что он жил в более позднее время, чем LXX, хотя и не знал произведений Филона Александрийского (ок 20 г. до Р.Х. — 54 г. по Р. Х.). Со своей стороны, Филон, очевидно, не испытал влияния кн. Премудрости, но между его произведениями и этой книгой есть много точек соприкосновения; они создавались в сходной среде и приблизительно в одно и то же время. Мы не можем категорически утверждать, что кн. Прем была использована авторами НЗ, но все же вероятно, что как ап. Павел, так и еванг. Иоанн находились под ее влиянием и что последний ассимилировал некоторые ее идеи, с помощью которых он сформулировал свое учение о Слове. Книга могла быть написана во второй половине первого века до н.э. Это самая поздняя из книг Ветхого Завета, не считая 3 Езд (апокриф).
Свящ. писатель обращается в первую очередь к иудеям — своим соотечественникам, верность которых ягвизму была поколеблена притягательностью александрийской цивилизации: расцветом философских школ, развитием научных знаний, мистериальными религиями, астрологией, герметизмом, привлекательными народными культами. Некоторая осторожность в выражениях автора показывает, что он имеет в виду и читателей язычников, которых надеется привести к истинному Богу, любящему всех людей.
После всего сказанного неудивительно, что в кн. Прем встречаются точки соприкосновения с греческой философской мыслью. Философские системы и астрологические теории были, очевидно, известны автору не менее, чем любому образованному александрийцу той эпохи. Эллинистическому образованию он обязан и умением пользоваться абстрактной лексикой, дискурсивным методом (евр. язык той эпохи не предоставлял для этого возможностей) и знакомством со многими философскими категориями и терминами. Эти заимствования, однако, второстепенны и служат лишь для выражения мыегш, вскормленной Ветхим Заветом.
Автор книги не философ и не богослов, он остается типичным «мудрым» Израиля. Подобно своим предшественникам, он призывает к исканию Премудрости, ибо она исходит от Бога, достигается молитвой, является источником добродетелей и подательницей всяких благ. Отличаясь большой широтой взглядов, он приписывает Премудрости и последние достижения науки (Прем 7:17-21; Прем 8:8). Вопрос воздаяния, который тревожил стольких мудрецов, получил у него определенное разрешение. Используя платоновское учение о различии тела и души (ср Прем 9:15) и о бессмертии души, он утверждает, что Бог создал человека для «нетления» (Прем 2:23), что награда премудрости и есть это нетление, обеспечивающее близость к Богу (Прем 6:18-19). Происходящее в этом мире — лишь приготовление к другой жизни, в которой праведники будут жить пред лицом Божиим, а нечестивые будут наказаны (Прем 3:9-10). Автор ничего не говорит о воскресении во плоти, но, по-видимому, провидит возможность воскресения тел в одухотворенном виде, сочетая таким образом греческое представление о бессмертии с библейским учением, постепенно предвосхищающим возможность телесного воскресения (кн Дан).
Премудрость для него, как и для его предшественников, есть одно из свойств Бога. Именно Премудрость упорядочила все творение и руководит всеми событиями истории. Все, что ей приписывается начиная с гл. 11, относится непосредственно к Богу, ибо она отождествляется с Богом, правящим миром; с другой стороны, она именуется «излиянием славы Вседержителя... отблеском вечного света... образом Его благости» (Прем 7:25-26) и, следовательно, представляется как бы отличной от Бога, в то же время являясь излучением Божественной сущности. Это не значит, что автор идет здесь дальше других мудрых Израиля и рассматривает Премудрость как Ипостась. Однако все его рассуждения о природе Премудрости (Прем 7:22-8:8) свидетельствуют о прогрессе в формулировке и об углублении древних идей.
Размышляя о прошлом Израиля (Прем 10-19), автор следует за своим предшественником — Сыном Сираховым (ср Сир 44-50, ср также Пс 77, Пс 104, Пс 105, Пс 134, Пс 135), но ему нельзя отказать в независимости суждений. Он ищет объяснения событий и как бы намечает религиозную философию истории, предлагающую новое толкование библ. текстов: таково, напр., суждение о долготерпении Божием по отношению к Египту и Ханаану (Прем 11:15-12:28). Отсюда проистекает и другая особенность его метода: библейский рассказ служит аргументом для доказательства определенного тезиса. Гл. 16—19 являются лишь пространной антитезой участи египтян и израильтян. В них автор обогащает рассказ вымышленными подробностями, сближает различные эпизоды, порой даже сгущает краски. Перед нами яркий пример мидрашистской эгзегезы, которую впоследствии культивировали раввины.
Текст кн Премудрости сохранился в четырех больших рукописях: в (Vaticanus 4b), (Sinaiticus 4b), A (Alexandrinus 5b) и С (Codex Ephaemi rescriptus 5b), а также во многих второстепенных.
«Книгами Премудрости» или «мудрых» называют пять книг: Иова, Притчей, Екклесиаста, Иисуса сына Сирахова и Премудрости Соломоновой. К ним присоединили Псалтирь и Песнь Песней, в которых мы находим ту же направленность мысли, выраженной в поэтической форме. Произведения такого рода были распространены на всем древнем Востоке. В Египте на протяжении его вековой истории появилось немало книг мудрости. В Месопотамии, начиная с шумерийской эпохи, составлялись притчи, басни, поэмы о страдании, в какой-то мере напоминающие нам кн. Иова. Эта месопотамская мудрость проникла в Ханаан: в Рас-Шамре были найдены тексты о мудрости на аккадском языке. «Премудрость Ахиахара», появившаяся в Ассирии и распространившаяся в кругах, говоривших по-арамейски, была затем переведена на несколько древних языков. Этот род мудрости по существу международен и не является собственно религиозным. В центре внимания мудрых стоит жизненный путь человека, но их метод — не философская рефлексия, как у греков, а собирание плодов жизненного опыта. Они преподают искусство жить и находиться на интеллектуальном уровне своей среды и эпохи; учат человека сообразовываться с порядком мироздания и указывают, как достигать счастья и успеха. Однако их советы не всегда приводят к желанным результатам, и этот опыт служит исходной точкой пессимизма, которым проникнут ряд произведений мудрости как в Египте, так и в Месопотамии.
Такая мудрость процветала и у израильтян. Характерно, что израильские мудрецы признавали свою связь с мудростью «сынов Востока и Египта» и лучшей похвалой премудрости Соломона считали утверждение о ее превосходстве над мудростью языческой (1 Regum 4:29). Широкой известностью пользовались аравийские и едомские мудрецы (Ieremiae 49:7; Baruch 3:22-23; Abdiae 1:8). Иов и его три друга-мудреца жили в Едоме. Автор кн. Товита знал Премудрость Ахиахара, а Proverbiorum 22:17-23:11 напоминают египетские изречения Аменемопе. Некоторые псалмы приписаны Еману и Ефану, которые, согласно 1 Regum 4:31, были ханаанскими мудрецами. Притчи содержат Слова Агура (Proverbiorum 30:1-14) и Слова Лемуила (Proverbiorum 31:1-9), которые оба происходили из племени Масса, жившего в северной Аравии (Genesis 25:14).
Поэтому не удивительно, что первые израильские произведения мудрости во многом родственны произведениям соседних народов. Наиболее древние части кн. Притч содержат одни только предписания человеческой мудрости. Самые важные богословские темы Ветхого Завета: Закон, Союз-Завет, Избрание, Спасение — в этих книгах почти не затрагиваются. Исключение составляют кн. Иисуса сына Сирахова и Премудрости Соломоновой, написанные значительно позже. Израильские мудрецы как будто бы не интересуются историей и будущим своего народа. Подобно своим восточным собратьям, они больше заняты личной судьбой человека, но рассматривают ее в более высоком плане — в освещении религии Ягве. Таким образом, несмотря на общность происхождения, между мудростью языческой и израильской имеется существенное различие, усиливающееся по мере того, как постепенно раскрывается Откровение.
Противопоставление мудрости и безумия становится противопоставлением правды и неправды, благочестия и нечестия. Истинная премудрость — это страх Божий, а страх Божий — синоним благочестия. Если восточную мудрость можно определить как своего рода гуманизм, то премудрость израильскую можно назвать гуманизмом религиозным.
Однако эта религиозная ценность премудрости выявилась не сразу. Содержание евр. термина «хохма» весьма сложно. Он может обозначать ловкость движений или профессиональную сноровку, политическое чутье, проницательность, а также и хитрость, умение, искусство магии. Такая человеческая мудрость может служить как добру, так и злу, и эта двузначность в какой-то мере объясняет отрицательные суждения некоторых пророков о мудрецах (Isaiae 5:21; Isaiae 29:14; Ieremiae 8:9). Этим объясняется также, что в евр. письменности тема Премудрости Божией (евр. «хохмот» — множ. число, употребляемое в значении превосходной степени) появляется довольно поздно, хотя происхождение мудрости от Бога никогда не отрицалось, и уже в Угорите мудрость считалась свойством великого бога Эла. Только после Плена стали утверждать, что Бог мудр Премудростью надмирной, действие которой человек видит в творении, но которая в своей сущности недосягаема и «неисследима» (Iob 28; Iob 38-39; Ecclesiasticus 1:1-10; Ecclesiasticus 16:24 сл; Ecclesiasticus 39:12 сл; Ecclesiasticus 42:15-43:33 и т.д.). В большом прологе кн. Притч (Proverbiorum 1-9) Премудрость Божия говорит как некое лицо, она присуща Богу от вечности и действует с Ним в творении (гл. обр. Proverbiorum 8:22-31). В Ecclesiasticus 24 Премудрость сама свидетельствует, что она вышла из уст Всевышнего, обитает на небесах и послана Израилю от Бога. В Sapientiae 7:22-8:1 она определена как излияние славы Всемогущего, образ Его совершенства. Так Премудрость, являясь свойством Божиим, отделяется от Него и представляется как Личность. Для ветхозаветного человека эти выражения являются, по-видимому, яркими поэтическими сравнениями, но в них уже заложена тайна, подготавливающая откровение Св. Троицы. Подобно Логосу в евангелии от Иоанна, эта Премудрость одновременно и в Боге и вне Бога, и во всех этих текстах обосновывается наименование «Премудрость Божия», которое ап. Павел дает Христу (1 Corinthios 1:24).
Вопрос об участи человека тесно связан у мудрецов с проблемой воздаяния. В древних частях Притч (Proverbiorum 3:33-35; Proverbiorum 9:6, Proverbiorum 9:18) Премудрость, т.е. праведность, непременно ведет к благополучию, а безумие, т.е. нечестие, приводит к разорению, ибо Богу свойственно награждать добрых и наказывать злых. Однако жизненный опыт зачастую как будто противоречит такому взгляду. Как объяснить бедствия, постигающие праведников? Этой проблеме посвящена кн. Иова. Те же вопросы, хотя и в несколько другом аспекте, тревожат Екклесиаста. Сын Сирахов в основном придерживается традиционных взглядов и хвалит счастье мудрого (Ecclesiasticus 14:21-15:10), но его преследует мысль о смерти. Он знает, что все зависит от этого последнего часа: «Легко для Господа в день смерти воздать человеку по делам его» (Ecclesiasticus 11:26, ср Ecclesiasticus 1:13; Ecclesiasticus 7:36; Ecclesiasticus 28:6; Ecclesiasticus 41:12). Он смутно предчувствует откровение о конечной участи человека. Вскоре после него пророк Даниил (Danielis 12:2) уже ясно выражает веру в загробное воздаяние, связанное с верой в воскресение мертвых, так как евр. мысль не представляет себе жизни духа, отделенного от плоти. Параллельное и вместе с тем более разработанное учение появляется в александрийском иудаизме. Учение Платона о бессмертии души помогло евр. мысли осознать, что «Бог создал человека для нетления» (Sapientiae 2:23) и после смерти праведники вкусят вечное блаженство у Бога, а нечестивые получат заслуженное наказание (Sapientiae 3:1-12).
Исходной формой письменности мудрых можно считать машал (в русском переводе — притча). Таково во множественном числе заглавие книги, которую мы называем кн. Притчей. Машал — это краткое, выразительное изречение, близкое к народной мудрости, сохранившейся в пословицах. Древние сборники притчей содержат лишь подобные краткие изречения, но со временем машал развивается, достигая размеров небольшой притчи или аллегорического повествования. Это развитие, ясно выраженное в дополнительных разделах и особенно в прологе кн. Притчей (Proverbiorum 1-9), ускоряется в последующих книгах мудрых: кн. Иова и Премудрости Соломоновой представляют собой крупные литературные произведения.
Первоначальное происхождение мудрости следует искать в жизни семьи или рода. Наблюдения над природой или людьми, накоплявшиеся из поколения в поколение, выражались в изречениях, в народных поговорках, в пословицах, имевших моральный характер и служивших правилами поведения. Аналогично происхождение первых формулировок обычного права, которые иногда близки не только по содержанию, но и по форме изречениям мудрости. Эта традиция народной мудрости продолжала существовать параллельно с возникновением письменных сборников мудрости. Ей обязаны своим происхождением, напр., притчи в 1 Samuelis 24:14; 1 Regum 20:11, басни в Iudicum 9:8-15, басня в 2 Regum 14:9. Даже пророки черпали из этого наследия (напр. Isaiae 28:24-28; Ieremiae 17:5-11).
Краткие изречения, запечатлевающиеся в памяти, предназначаются для устной передачи. Отец или мать учит им своего сына дома (Притч Proverbiorum 1:8; Proverbiorum 4:1; Proverbiorum 31:1; Ecclesiasticus 3:1), а затем мудрые продолжают преподавать их в своих школах (Ecclesiasticus 41:23; Ecclesiasticus 41:26; ср Proverbiorum 7:1 сл; Proverbiorum 9:1 сл). С течением времени мудрость становится привилегией образованного класса: мудрые и книжники фигурируют рядом в Ieremiae 8:8-9. Сын Сирахов Ecclesiasticus 38:24-39:11 восхваляет профессию книжника, дающую ему возможность приобретать мудрость в противоположность ручным ремеслам. Из книжников выходили царские чиновники, и учение мудрости культивировалось сначала при дворе. То же самое происходило и в других центрах восточной мудрости, в Египте и в Месопотамии. Один из сборников притчей Соломона был составлен «мужами Езекии, царя Иудейского», Proverbiorum 25:1. Эти мудрецы не только собирали древние изречения, но и сами писали. Два произведения, составленные, по всей вероятности, при дворе Соломона — история Иосифа и история преемства престола Давидова — можно тоже рассматривать как писания мудрых.
Таким образом, круги мудрых значительно отличаются от той среды, в которой появились священнические и пророческие писания. Ieremiae 18:18 перечисляет три различных класса — священников, мудрых и пророков. Мудрые не особенно интересуются культом, их как будто не волнуют несчастья их народа и не захватывает поддерживающая его великая надежда. Однако в эпоху Плена эти три течения сливаются. В прологе Притчей слышится тон пророческой проповеди, в кн. Сир (Ecclesiasticus 44-49) и Прем (Sapientiae 10-19) содержится много размышлений над Священной историей; сын Сирахов почитает священство, ревнует о культе и даже отождествляет Премудрость и Закон (Ecclesiasticus 24:23-34): перед нами уже союз книжника (или мудрого) с законоучителем, который можно видеть и в евр. среде евангельских времен.
Так завершается долгий путь, начало которому в ВЗ положил Соломон. Все учение мудрых, постепенно преподававшееся избранному народу, подготавливало умы к восприятию нового откровения — откровения Воплощенной Премудрости, которая «больше Соломона» (Matthaeum 12:42).
1:1-2 Кн. Премудрости Соломона начинается призывом к мудрости с указанием благоприятных условий к ее достижению. Призыв этот обращен к судьям земли (οἱ κρίνοντες τὴν γη̃ν). В экзегетической литературе существует не одно мнение по вопросу о том, к кому в данном случае обращается писатель. Некоторые толковники полагают, что судьями земли писатель назвал здесь благочестивых израильтян и тем выразил свое верование, что ревностные иудеи в мессианское время примут участие в божественном суде над прочими народами (сл. Прем 3:7,8). Такое объяснение не соответствует течению мыслей этой и следующей глав, где речь обращена не к благочестивым людям, а напротив, к заблуждающимся и порочным. Затем во всей главе нет никакого указания на то, что выражение «судьи земли» беремся в переносном, а не собственном значении. Поэтому правильнее будет под судьями земли разуметь владык земных вообще и греч. κρίνειν понимать в общем и широком значении — господствовать, царствовать, владычествовать, а не только судить. В таком значении выражение «судьи земли» употребляется в Св. Писании нередко (Притч 8:16; Пс 2:10; Ис 40:23; Сир 4:15).
Но обращение в начале книги к судьям земли не значит, что писатель адресовал свою книгу исключительно князьям и владыкам земным. Это обращение имеет больше значение простой риторической фигуры, ибо содержание книги не имеет ничего специального, чтобы имело отношение только к властям, но все увещания книги проникнуты общечеловеческим характером, приложимы ко всем — кто нечестием своим удаляется от Бога и мудрости. Спрашивается поэтому, какая цель была у писателя избрать такую форму обращения — «судьи земли»? Объясняют это тем, что писатель уже в первой главе хотел вывести говорящим царя Соломона, почему полагал, что ему приличнее обращаться с речью к владыкам земли, а не к простым людям; но в таком случае еще более было бы подходящим обратиться к целым народам.
Гораздо основательнее объяснять это обращение целью написания кн. Премудрости и тогдашними отношениями иудеев к чужеземным владыкам — их притеснителям. В них иудеи видели представителей, с одной стороны, всякого нечестия и вольнодумства, с другой — грубого суеверия и идолопоклонства. Этих-то представителей антииудейского образа мыслей и жизни автор и имел прежде всего в виду призвать к истинной мудрости. (Ср. 1:1 и 6:1-2).
1:1 Любите справедливость. Справедливость (δικαιοσύνη) нужно понимать здесь не в юридическом, а нравственном смысле, не о долге судьи здесь говорится, не о судейском беспристрастии тут речь, а о сообразовании мыслей и дел человека с заповедями Божиими, о честности и добродетели. За такое понимание говорят непосредственно следующие слова, в которых это понятие справедливости раскрывается с двух сторон: как правое мышление о Боге и как искание Его в простоте сердца.
Право мыслите о Господе. Сопоставляя это выражение с 30 ст. 14 гл. «нечестиво мыслили о Боге, обращаясь к идолам», объясняют его так: имейте правильные понятия, мысли о Боге. Но если бы писатель хотел сказать это, он употребил бы греческое выражение ὀρθω̃ς, а не ἀγαθότητι (как здесь), которое означает свойство воли, а не ума. Поэтому правильнее допустить, что здесь писатель говорит о таком нравственном настроении человека, которое является необходимым условием, чтобы его размышления о Боге приводили к счастью в Боге. Правильность такого понимания подтверждается непосредственно следующими словами: «в простоте сердца ищите Его» и дальнейшим контекстом речи. Следующие (ст. 2-4) стихи раскрывают ту мысль, что только нравственно чистые люди способны к истинному богопознанию, а духовная нечистота удаляет от Бога и в порочной душе не может обитать премудрость.
В простоте сердца ищите Его. Выражение «искать Господа» употребляется в Библии в значении стараться заслужить милость, благоволение Божие (Иер 29:13; Ис 13:2; Рим 3:11; Евр 11:6) и в значении стремиться познать Бога (13:6; Ис 65:1; Деян 17:27). По связи речи здесь это выражение лучше взять во втором значении, так как речь далее идет о богопознании. В простоте сердца, т. е. чистым детским чувством, которое далеко от сомнения в силе и благости Божией (1 Пар 29:17; Еф 6:5).
1:2 Стих 2 указывает основание, почему стремление к мудрости и богопознанию должно сопровождаться чистотою в мыслях и делах: потому что только при этом условии стремление это не тщетно. Искушать Господа обыкновенно значит сомневаться в божественном всемогуществе и помощи и этим как бы вынуждать Бога показать свою силу (см. Исх 17:2,7; Втор 33:8; Пс 78:18,41,56; 95:5; 106:14), в таком значении часто понимается и данное выражение. Но связь речи с предшествующим и последующим дает основание к другому толкованию, именно: безнравственными делами как бы ставит Бога на испытание, чтобы видеть, накажет ли Он и можно ли раздражать Его долготерпение и карающую силу. В таком смысле выражение «искушать Господа» в Св. Писании употребляется нередко. (См. Втор 6:16; 32:16,21; Деян 15:9; 5:10; 1 Кор 10:9,22.) .
Является не неверующим Ему. Являться (ἐμφανίζεται) — не в смысле внешнего богоявления, а открываться, давать позвать себя, как в 6:12,16; ср. Ин 14:21,22. Неверующие (ἀπιστου̃ντες) здесь не те, кто отрицает бытие Божие, а кто испытывает религиозное сомнение и в таком состоянии обращается к Богу (ср. Иак 1:6; Мф 21:22; Мк 11:24) Чтение Александрийского кодекса μὴ πιστεύουσι считается ошибочным; Вульгата передает это место в положительной форме: qui fidem habent in ilium.
1:3 С 3-5 ст. раскрывается мысль ст. 2 отрицательным путем.
Неправые умствования отдаляются от Бога. Слово умствование, помысл (λογισμός) в Библии обыкновенно употребляется для обозначения нравственного и религиозного настроения человека, а не означает простого размышления. Самое слово λογισμός еще не содержит в себе худого значения (Рим 2:15; Лк 2:35). Худой смысл определяется или контекстом речи (Иер 11:19; 2 Кор 10:4), или особым, стоящим при этом слове, прилагательным (см. Мф 15:19; Мк 7:21), как и в данном месте умствования названы «неправыми» (σκολιός), т. е. развращенными, неблагочестивыми, «отдаляют от Бога», т. е. лишают божественной помощи в приобретении мудрости и богопознания (ср. 4 ст.).
Испытание силы Его обличит безумных. Божественное всемогущество испытывается нечестием, чтобы вынудить его обнаружение. Мысль близкая к 1-ой половине 2-го ст. «Испытывать» и «искушать» (ст. 2) (δοκιμάζεσθαι и πειράζειν) — слова, употребляющиеся в книге Премудрости и вообще в Св. Писании почти в одном и том же значении. (См. 2:17,19; 3:5,6; 11:9,10; Пс 94:9; 2 Кор 13:5; Евр 3:9.)
1:4 Стих 4 содержит основание для 3 ст. Нечестие потому отдаляет от Бога, что с нечестивыми людьми не соединяется премудрость, которая ведет к богопознанию (9:17) и посредствует в общении с Богом (6:9). Под премудростью здесь, как это видно из 5 и 6 ст., имеется в виду божественная сила, обнаруживающая свое действие в душах людей. Душа (ψυχὴ) и тело (σω̃μα) взяты в четвертом стихе не только для обозначения целого человека (как во 2 Макк 7:37; 14:38; 15:30), но тело означает еще источник и средоточие всего нравственного злого в человеке; эта мысль у Филона была своего рода догматом, она не чужда и писателю книги Премудрости (см. 8:19-20). Но писатель различает только две части человеческого существа: душу и тело (8:19-20; 9:15; 15:11; 16:14), а не три, как у Филона, в этом нельзя не заметить его самостоятельности. Тело представляется в 4-ом стихе порабощенным греху, т. е. оно сделалось его рабом, как бы куплено им (ср. Рим 7:14; Ин 8:38), душа же названа лукавою, как замышляющая зло (ср. 11:4).
Обитать — обычное для Св. Писания выражение мысли о действии божественной силы (= премудрости) в душе человека. Оно дает тот оттенок мысли, что эта сила не земного, а небесного происхождения и только временно живет в человеке (см. Еф 3:17; Кол 1:19; 2:9).
1:5 Премудрость в силу своей святости удаляется от всякого греха. Она названа здесь Духом Святым (πνευ̃μα ἅγιον). Это выражение (πνευ̃μα ἅγιον) по библейскому словоупотреблению означает божественную силу и деятельность в отличие от божественного существа самого в себе, — оживляющий и одушевляющий принцип в физическом и духовном мире. Различные духовные свойства, в которых божественный Дух обнаруживается, ставятся при этом в родительном падеже (см. 7:7; Ис 11:2; Втор 34:9; Сир 39:6; Еф 1:6; 2 Кор 4:13; 2 Тим 1:7; Ин 14:17; 15:26). Здесь при πνευ̃μα стоит родительный σοφίας. В понятии σοφία писатель книги мыслит не интеллектуальную, а нравственно-практическую сторону мудрости, умение сообразовать свою жизнь с заповедями Божиими, благочестие (2:12; 3:11; 7:14; Пс 98:6; Притч 1:2; Сир 1:27).
Поскольку премудрость Божия научает человека благочестию, она называется поэтому духом научения, воспитания (в Александрийском кодексе παιδείας). Эта премудрость удаляется от всякого зла, лукавства (δόλον), проявляется ли оно в помыслах или неправых делах. Таким образом, порочность в мысли и делах делает человека неспособным познать высокое и божественное, притупляет его чувства к этому. Мысль эта неоднократно выражена в Новом Завете (Ин 7:17; Рим 1:18; 1 Кор 2:14,15; Еф 4:17); она же встречается и в философии Филона, и автор кн. Премудрости Соломона, может быть, оттуда ее заимствовал. Чистотою сердца и беспорочностию дел человек как бы сродняется с божественным и небесным и делается более способным к его познанию — это одно из основных положений иудейско-александрийской религиозной философии.
1:6-10 Продолжают развивать далее мысль предшествующего стиха: недостаточно того, что Св. Дух Премудрости лишает своего воздействия нечестивых и удаляется от них, но Он еще наказывает их, ибо Ему известны и внутренние глубины человеческого сердца и Он вездесущ. Говоря об этом, писатель имеет в виду такое нечестие, которое порвало уже великую связь человека с Премудростью и, с другой стороны, выражается в богохульных речах.
1:6 Человеколюбивый дух — премудрость. В Александрийском кодексе стоит родительный падеж — σοφίας, как в 7:7; но это разночтение нисколько не изменяет смысла: назвать ли Премудрость Духом Божиим, или сказать: Дух Божий есть Дух премудрости — одно и то же. Затруднение для экзегетов представляет предикат «человеколюбивый». Его находят не отвечающим контексту: во всем этом отделе нет речи о любви Божией к людям, напротив, говорится о Его неблаговолении. Устранить затруднение тем, что считать это место позднейшей вставкой, как делают некоторые экзегеты, нельзя, ибо эти слова находятся во всех кодексах. Обращая внимание на то, что это выражение в греческом тексте связано частицею γὰρ, следует поставить его в причинную связь с предшествующим и не с отдельными выражениями, а с общим смыслом. Течение мыслей тогда будет такое: при условии нравственной чистоты, когда Дух Божий имеет доступ к душе человека, последнему нетрудно достигнуть премудрости; ибо деятельность Духа Божия движется исключительно любовью к человеку, поэтому именно Он «и не оставит безнаказанным» нечестие, затрудняющее Его деятельность на благо людей.
Не оставит богохульствующего устами. Богохульник потому не может избежать наказания, что Бог знает даже внутренние движения человеческой души. Он «свидетель внутренних чувств», «зритель сердца» и «слышатель языка». В этом перечне заметен у писателя постепенный переход от внутреннего к внешнему, от менее к более доступному. Внутренности (νεφροί) — это, по библейскому словоупотреблению, то сокровенное начало в человеке, где зарождаются глубокие чувства, сильные аффекты, бурные страсти; сердце же означает вообще способность мышления и чувствования (Ис 7:10; 25:2; Иер 17:10; Откр 2:23); язык — речь, в которой обнаруживается то и другое. В соответствии с этой последовательностью стоят и слова «свидетель», «зритель», «слышатель».
1:7 Дух Господа наполняет вселенную. О понятии «Дух Господа» (πνευ̃μα κυρίου) мнения экзегетов разделяются. Одни отождествляют «Дух Господа» с понятием Господь, другие видят здесь речь о премудрости, как мировой душе, в платоновском смысле. Защитники второго мнения ссылаются в доказательство на места из сочинений Филона, в которых он логосу приписывает действия платоновской мировой души, и на места из сочинений св. отцов, в которых то же самое приписывается Духу Божию. Подобное отождествление Духа Божия с мировой душой будто имеет место и у писателя кн. Премудрости. Конечно, нельзя отрицать, что в своей книге (см. 7:22; 8:1; 12:1) писатель представляет премудрость, как силу действующую, исходящую от Бога и проникающую весь мир. Но при этом он не представляет премудрость самостоятельным личным бытием, как это нужно было бы допустить, если б писатель понимал премудрость в платоновском смысле мировой души. (У Платона Бог и мировая душа представляются двумя различными духовными принципами.) Поэтому вернее будет допустить, что свое понятие о премудрости писатель составил не на основании платоновской философии, а на основании ветхозаветного библейского учения о Духе Божием, как всюду действующей в материальном мире и всепроникающей божественной силе, как принцип физической жизни (Быт 1:2; 6:3; Пс 32:6; 138:1-10). Это понятие о Духе Божием в иудейско-александрийской философии получило более отвлеченный смысл и нашим писателем было взято для раскрытия идеи премудрости.
Во 2-ой половине 7-го стиха из мысли о вездеприсутствии Духа Господа выводится мысль о Его всеведении: «как всеобъемлющий знает всякое слово».
1:8 Из мысли предшествующего стиха о всеведении и вездеприсутствии Божием делается вывод, что никакой богохульник, нечестивец («говорящий неправду») не скроется от Бога и не может избежать наказания.
1:9 Будет испытание помыслов нечестивого. Испытание (ἐξέτασις), часто встречающееся у нашего писателя слово, взято им из гражданского юридического языка, где оно означает дознание, производимое посредством пыток; в нашей книге это слово означает 1) исследование, рассмотрение человеческой жизни Богом (4:6), а вместе с тем и следствие этого испытания — 2) наказание (6:6; 11:11). Здесь нужно взять только первое значение этого слова, что можно видеть из 2-ой половины стиха. Помысл (διαβούλιον) означает вообще настроение, намерение, как и в 3 ст. λογισμός (умствование). Взятое во множественном числе это слово приобретает обыкновенно отрицательный смысл; — означает неблагодарные стремления, нечистые пожелания (Иез 11:5; Ос 4:9).
Слова его взойдут к Господу, т. е. человек предстанет пред Богом, как судией.
1:10 Ухо ревности слышит все. Абстрактное понятие «ревность» взято здесь вместо конкретного «ревнитель» («ухо ревнителя») в соответствии с отвлеченным характером выражений предшествующего стиха. В Ветхом Завете ревность приписывается Иегове в двояком смысле. Или этим словом обозначается ревностная забота Иеговы об израильском народе (Ис 9:6; 63:15; Иоил 1:18; Зах 1:14), причем Он является ревностным мстителем его врагам (Наум 1:2); или, как это во многих местах Пятикнижия (Исх 20:5; 34:14; Втор 4:24), Бог называется «ревнителем», когда Он говорит о своем праве на исключительное почитание со стороны израильтян и что всякое отступление от Его почитания будет сильно наказано. В этом последнем значении — слово «ревность» взято и в данном месте: Бог с особенным старанием (ревниво) следит за мыслями и словами людей, чтобы не оставить безнаказанным богохульную речь.
1:11 Представляет вывод из последних трех стихов.
1:12 Не ускоряйте смерти заблуждениями вашей жизни. Ускорять смерть, значит старательно домогаться ее. В этом выражении, как и в следующем: «не привлекайте к себе погибели делами рук ваших», у писателя звучит ирония над нечестивыми, которые своим постоянством во грехах как бы выражают твердое желание собственной гибели.
Жизни. Это выражение представляет прекрасное противопоставление предшествующему: «не ускоряйте смерти». Выяснить себе, что писатель здесь имеет в виду под смертью, можно только на основании всего учения нашей книги о смерти и бессмертии. Мы его представим в самых главных чертах. 1) Бог не виновник смерти; по плану Его творческой деятельности все должно быть бессмертным: 1:13,14. Бессмертным Он сотворил и человека, «по образу вечного бытия своего»: 2:23. 2) Но «завистью диавола» вошла в мир смерть: 2:24. 3) Однако этой смерти подпадают не все, но через благочестие и мудрость человек достигает бессмертия: 1:15; 2:22; 4:1; 6:18; 8:17; 15:3 и блаженной жизни у Бога на небе: 3:1,14; 4:2,7,10,12; 5:2,15; 6:19; нечестивые же получают в наказание смерть: 1:12,16; 2:24; они не имеют никакой надежды: 3:11,18; 5:14; 15:10; густой мрак покрывает их: 15:21 Бог совершенно уничижает их: 4:19. Однако и после такой смерти, которая приравнивается к уничтожению, нечестивым приписывается память о своей земной жизни, сожаление и раскаяние, равно как знание о блаженном состоянии праведных (5:1-5). Это видимое противоречие большинство экзегетов стараются примирить предположением, что псевдо-Соломон допускает некоторое промежуточное состояние, в котором остаются души не всех умерших, а только нечестивых, пока они в день Всеобщего суда не будут уничтожены. Смерть, по этому взгляду есть, совершенное уничтожение душ грешников в день суда. В доказательство правильности этого взгляда ссылаются на частое упоминание о таком дне в книге: 3:7,13,18; 4:20 ср. 1:9. Но против этого взгляда можно выдвинуть серьезные возражения. Нигде писатель не делает различия между непосредственно после смерти наступающим состоянием и тем, которое наступит после Всеобщего суда. Это умолчание только тогда было бы мыслимо и объяснимо, если бы он обращался к читателям, которым такое учение о бессмертии было хорошо известно, так что не было бы совершенно надобности излагать его подробно, но достаточно было коснуться отдельных моментов его. Но мы такого учения о бессмертии у современных писателю иудеев не находим. Напротив, Всеобщий суд ожидался ими всегда здесь на земле в мессианское время. Наш писатель, хотя мессианские надежды разделял в широкой степени (3:7-8; 5:16), однако догмата о восстановлении тела не знал (см. замечание к 3:7). Поэтому согласно разбираемому взгляду он должен был божественный суд и общее собрание на него бестелесных душ перенести в потустороннюю жизнь; для такого представления мы не находим никакой аналогии в эсхатологических представлениях иудеев. Поэтому учение о смерти писателя правильнее представлять в другом виде. Именно, под смертью разуметь не совершенное уничтожение, но лишь только связанное со смертью тела лишение бессмертия в собственном смысле, как блаженного общения с Богом на небе, к которому ведет только мудрость, это с отрицательной стороны; с положительной же стороны, это есть непрерывно продолжающееся сознание своей вины (5:2-5), в каком печальном состоянии души пребывали в аду (1:14; 18:13,20).
Таким образом, смерть, о которой говорит писатель книги Премудрости, есть «смерти вторая» Апокалипсиса Откр 2:11; 21:8. Отсюда «день суда» может быть только заимствованным из книг Ветхого Завета (Ис 2:12; Иез 30:2; Иоил 1:15; 2:1; 3:3; Зах 1:7,14; 3:8; Мал 3:1-6), образом и ничего более не означать, как только вообще время воздаяния, когда каждый получит по заслугам. Что касается тех мест в книге, где писатель говорит об уничтожении (напр., 4:19), то их легко можно понимать не в буквальном смысле, а как гиперболические выражения ужаса пред божественным Страшным судом.
Это учение нашего писателя о бессмертии, почерпнутое им, можно полагать, из платоновской философии, составляло существенный момент в развитии религиозного сознания иудеев и значительно приближало их к христианству.
1:13-16 Отдел с 13-16 ст. составляет заключение главы и содержит в себе кратко выраженное учение о Боге в Его отношении к миру.
1:13 Бог не радуется гибели нечестивых, и не Он виновник их смерти, она явилась исключительно по их собственной вине. Намерением Его творческой воли было создать в мире одну только жизнь (а не смерть). Противоположение тринадцатому стиху составляют 16 ст. и 24 ст. 2-й гл. Вместе с параллельными ему 24-25 ст. 11-й гл. он выражает встречающуюся в философии Платона мысль, что только одна любовь была для Бога движущим принципом в Его творческой деятельности.
1:14 Мысль предшествующего стиха, выраженная в отрицательной форме, раскрывается здесь с положительной стороны.
Ибо Он создал все для бытия. Что разуметь под «все» ? Всю тварь, весь человеческий мир, как у Мк 16:15, или даже весь духовный мир, как в послании к Еф 1:10. В таком случае «для бытия» (εἰς τὸ εἰ̃ναι) будет значить — к продолжению жизни, к бессмертию (в противоположность οὐκ εἰναι в кн. Быт 42:36; Мф 2:18).
При таком объяснении 14 стих будет только в других словах повторять мысль предшествующего стиха, между тем он является для него основанием («ибо»). Поэтому под «все» нужно разуметь все сотворенное в совокупности, весь мир, вселенную. Как Бог все сотворил, так Его же волей определяется и сохранение, продолжение бытия (τό εἰναι) всего. Эта мысль является общим положением, из которого делается вывод, что и человек создан для жизни, а не для смерти.
Все в мире спасительно, т. е. все, что Бог сотворил, служит к сохранению и продолжению бытия, причем, как видно из последующего, писатель говорит преимущественно о сохранении человека.
Нет пагубного яда. Совершенно произвольно многие экзегеты видят в этих и последующих словах намек писателя на рассказ Моисея (2:17; гл. 3), что люди через вкушение плода от древа познания добра и зла подверглись смерти и отсюда делают дальнейший вывод, что повествование Моисея о грехопадении прародителей писатель кн. Премудрости понимал в аллегорическом, а не буквальном смысле. Из других мест его книги мы ясно видим, что он признавал исторический характер за повествованием Моисея о творении мира и первых людей (2:23-24).
«Ядом» здесь в переносном смысле названо все то, что приводит человека к духовной смерти, что лишает его бессмертия. Все это находится в самом человеке, а во всем материальном мире нет ничего такого, прикосновение к чему вело бы человека к нравственной смерти.
Нет и царства ада на земле. Эти слова ясно показывают, что писатель духовную смерть представлял, как печальное состояние умерших в аду. Ад, как место пребывания умерших, здесь берется в поэтическом олицетворении: ад царствует; но нельзя думать, что писатель о действительном князе ада говорит здесь, как в Откр 6:8; 20:2-3. В Св. Писании ад и смерть часто отождествляются (Ис 38:18; 1 Кор 15:55; Откр 1:18; 6:8).
1:15 Так как смерти Бог не сотворил (13 ст.), а она является следствием нравственных причин, греха (ст. 12), то отсюда естественный вывод, что «праведность бессмертна». Хотя праведные и умирают, но это есть только переход к другой жизни, лучшей (3:1).
1:16 В 16 ст. мысль та же, что и 12 стихе и выражена в таком же ироническом тоне над нечестивыми. Смерть для них, конечно, наказание, но такое, которого они страстно добивались: привлекали ее своими делами и словами, чувствовали к ней привязанность, как к другу, и томились в этом чувстве («исчахли»), наконец, заключили с ней продолжительный союз и всем этим показали, что они ее достойны.
2:1-5 Излагаются взгляды вольнодумцев на человеческую жизнь и на судьбу человека по смерти.
В греческом тексте 1-й ст. 2-й гл. связан с предшествующим частицей — γὰρ — ибо ( εἰ̃πον γὰρ...), значит этот стих дает основание для мысли предшествующего 16 ст. и тесно с ним связан. Нечестивые потому достойны смерти (1:16), что они на жизнь смотрят, как на случайность, и ни в какое бессмертие не верят (2:1).
2:1 Неправо умствующее (λογισάμενοι οὐκ ὀρθω̃ς) это — не неправильно мыслящие; берется здесь не интеллектуальная сторона, а нравственная: люди превратно настроенные (см. о λογισμός замеч. к 1:3).
Говорили сами в себе, вернее между собою (μηδεὶς ἡμω̃ν). Вольнодумцы высказывают три мысли: 1) о краткости человеческой жизни; 2) о неизбежности смерти и 3) отрицают возможность жизни для человеческого духа по смерти тела.
Коротка и прискорбна наша жизнь. Подобные выражения мы находим и в других местах Св. Писания (Быт 47:9; Иов 14:1-2; Пс 38:6-7), но там они сказаны с другим настроением. Прискорбной жизнь считается у нечестивцев тогда, когда она не разнообразится чувственными удовольствиями (2:5-9).
И не знают, чтобы кто освободил из ада. Ад в устах нечестивцев означает вообще состояние по смерти. Своими словами они хотят сказать, что из мертвых никто не возвращается, следовательно, по их мнению, смерть полагает конец всему.
2:2-3 Излагается доказательство высказанной в 1-м ст. нечестивыми мысли о совершенном уничтожении по смерти. Это доказательство выводится из двух оснований: 1) из случайности человеческой жизни и 2) из понятия о существе души, ее материальности.
2:2 Случайно мы рождены и после будем, как небывшие. Мы произошли благодаря простому случаю, без всякой высшей цели, поэтому «после», когда пройдет эта жизнь, наше случайное существование кончится навсегда: «будем, как небывшие». Подобное учение в древности излагалось в философии Демокрита и Эпикура. Весьма возможно, что часть иудейства, усиленно стремившаяся к греческой культуре и образованности, усвоила себе и эти философские воззрения. Писатель ведет борьбу с этими противниками своими из иудеев и для этого детально, оттеняя даже тонкости, излагает эпикурейское учение.
Дыхание в ноздрях наших — дым и слово — искра в движении нашего сердца. В этих и последующих словах писатель представляет материалистические воззрения своих противников. По этим грубо материалистическим воззрениям жизнь человека представляется с одной биологической стороны и отождествляется с процессом дыхания. Человек живет, пока дышит, с последним вздохом кончается всякая жизнь.
«Слово» здесь взято для обозначения сознания и вообще мыслительной деятельности человека, и она представляется, как искра, получившаяся от удара сердца. Как от удара металла о камень происходят искры, так точно от удара сердца, как чисто материальной субстанции, происходит мышление; последнее, таким образом, только результат животной жизни.
Дыхание — дым, а слово — искра. Эти образы взяты писателем, вероятно, потому, что его противники разделяли какое-нибудь из древних учений (напр., Гераклита, стоика Зенона или Эпикура), которое началом всего считало огонь, эфир или теплоту.
2:3 3-ий стих является выводом из предшествующего. Если теплота, этот принцип жизни, исчезает, то вместе с ней и тело, равно как и дух, уничтожаются.
«Дух» рассеивается, как «жидкий воздух». Это заключение со стороны материалистов весьма последовательно, раз они дух мыслят не как нечто отличное от тела, а лишь обнаружение той же телесной жизни и в основе его полагают ту же материальную субстанцию, только более тонкую — эфир, «разреженный воздух». В других книгах Св. Писания жизнь человеческая нередко сравнивается с паром, облаком, тенью (Иак 4:14; Пс 38:7; 143:4; Иов 7:7; 8:9; 14:2), но там эти слова только образы для бренности земной жизни человека и ими не решается вопрос, что такое жизнь духа человеческого по существу.
2:4-5 В этих стихах содержится три мысли: 1) что память об умерших скоро погибает, 2) что человеческая жизнь быстро и бесследно проходит и 3) что никакого возврата от смерти нет.
2:4 Имя наше забудется. Внимание материалистов обращено на землю и они сожалеют не о том, прежде всего, что со смертью совершенно исчезнут, а о том, что память о них в людях будет кратковременна (подобные мысли см. Еккл 2:16; 9:5).
2:5 Нет нам возврата от смерти, ибо наложена печать. Мысль та же, что и в конце 1-го ст., только дополнена образом. Как нет выхода из места заключения, на которое наложена печать (Дан 6:17; Откр 20:3; Мф 27:66), так нет возврата к жизни после смерти.
2:6-20 Раздел с 6-20 ст. 2-ой главы можно разделить на две части: 6-9 ст. и 10-20 ст. В первой части писатель излагает взгляд вольнодумцев его времени на конечную цель и назначение земной жизни человека, во второй — их взгляд на отношения к другим людям, по преимуществу тем, которые не разделяют их воззрений.
2:6-9 Высшая конечная цель земной жизни есть, по мнению этих людей, чувственное удовольствие. Очевидно, противники писателя кн. Премудрости держались эпикурейской философии. Подобный взгляд на жизнь в Библии осуждается, кроме книги Премудрости, еще у пророка Исаии Ис 22:13; 1 Кор 15:32.
2:6 В ст. представляет практический вывод из изложенного выше воззрения на жизнь и судьбу человека: раз со смертью все кончается и жизнь земная скоротечна (3-5 ст.), то остается одно — спешить настоящими благами наслаждаться. Под настоящими благами (τω̃ν ὄντων ἀγαθω̃ν) можно разуметь блага, которые действительно существуют в противоположность мнимым, или блага, доступные теперь, которые предлагает данный момент, в противоположность благам отдаленным вообще и в особенности благам будущей жизни.
Будем... спешить пользоваться миром, как юностью. В этих словах последовательно проводится эпикурейский взгляд на мир, как на источник наслаждения. Рекомендуется отовсюду извлекать наслаждения с такой же страстностью, как люди пользуются иногда юностью.
2:7-9 В 7-8 ст. указываются главные предметы чувственных удовольствий, которыми в древности широко пользовались на пирах: вино, благовония, цветы. Всем этим нужно спешить пользоваться, пока есть возможность, «пока розы не увяли» и пользоваться полною мерою — преисполнимся... ибо это наша доля и наш жребий (ст. 9). Слова «доля» и «жребий» (μερὶς, κλη̃ρος) в Библии употребляются в смысле назначения человека (3:14; Еккл 2:10; 3:22; 5:17; 9:9). Отсюда мысль 9 ст. такая: не лишим себя ни одного из доступных нам удовольствий, потому что от жизни ничего более мы не можем ждать: человек определен к тому, чтобы наслаждаться.
2:10 Будем притеснять бедняка праведника. Большинство толковников под праведником (δίκαιος), о котором говорится в 10-м и последующих стихах, разумеют израильский народ вообще, в его отношении к притеснявшим его языческим народам, в соответствии с этим под нечестивцами разумеют язычников. Некоторые места первого отдела кн. Премудрости как будто подтверждают такое толкование (3:8; 4:15), но более решительно (см. 2:12; 3:10) выясняется тот взгляд, что и под нечестивыми у писателя разумеются иудеи же, отвергнувшие Моисеев закон и увлекшиеся подражанием всему языческому. Тогда «праведник», как коллективное понятие, нужно относить к лучшей части иудейского народа, оставшейся верной Иегове. Что в устах вольнодумцев выражение «праведник» имело иронический смысл, это само собой понятно. Название праведника «бедняком» (πένητα) может иметь двоякий смысл: 1) что благочестивому его праведность не приносит пользы, напротив он постоянно ведет борьбу с нуждой и недостатками, 2) или писатель хотел этим выставить в особенно ярком свете нечестие своих противников, говоря, что они свое преследование натравляют на беззащитных бедняков, на вдов и старцев.
Насилие над беззащитными и невинными в Св. Писании всегда представляется, как показатель крайнего нечестия (Иер 7:6; Зах 7:10; Мал 3:5; Пс 94:6; Мф 23:14; Мк 12:40). В частности, непочтение к старости порицалось у всех древних народов и было прямым нарушением Моисеева закона (Лев 19:32). Это требование закона писатель кн. Премудрости старается представить вместе с тем как и требование естественного человеческого чувства, отсюда его плеоназм «многолетних седин старца». Некоторые толковники в 10 ст. видят намек на 2 Макк 6:18; 7:1, где описаны случаи жестокости язычников к иудеям.
2:11 Сила наша да будет законом правды. Нравственное падение выведенных писателем нечестивцев тем большее, что они побуждаются к насилию не раздражением и яростью, а ясно сознанным принципом, что сила — мерило справедливости. Это свое положение они, кажется, противопоставляли Моисееву закону, который справедливость саму по себе считает нормой. Такое превознесение силы, понятно, сопровождалось презрением ко всякого рода бессилию, слабости; это видно из 2-ой половины 11-го стиха.
Нечестивцы побуждаются к преследованию благочестивых не только общим своим принципом, но и особыми причинами: 1) тем, что праведник противодействует ими обличает их (12 ст.); 2) его вера в свою особую близость к Богу представляется им высокомерием (13,16 ст.); 3) самым благочестием своим он заставляет их чувствовать стыд и уважение (14-15 ст.); 4) они знают, что их образ мыслей и поведения он презирает и наконец 5) (16 ст.) они хотят убедиться, действительно ли основательна его надежда на Бога (17-20 ст.).
2:12 Устроим ковы праведнику. Речь о тайном умысле, заговоре, в отличие от явного насилия. Здесь писатель, очевидно, вспоминает место из пророка Исаии, 3:10, и приводит его не по еврейскому тексту, а по переводу LXX. Это обстоятельство дает ценное указание на время происхождения книги Премудрости Соломона.
Укоряет нас в грехах против закона. Закон (νόμος) без дальнейшего определения его в Св. Писании всегда означает закон Моисеев. Только иудею грех против закона Моисеева мог быть поставлен в вину, поэтому эти слова указывают, что описанные здесь противники писателя были иудеи. Виновные против закона, они заслуживали еще упрека «за грехи своего (нашего) воспитания». Здесь писатель очевидно имеет в виду то языческое воспитание, какое стали получать иудеи его времени, подпав под влияние греческой образованности (1 Макк 1:14).
2:12-20 Отдел книги Премудрости с 12-20 ст. многими древними и новыми экзегетами понимался как пророчество об отношении к Иисусу Христу Его врагов и об осуждении Его на смерть. Под «праведником» в таком случае разумелся Спаситель. Главное основание для такого толкования брали из 13-го и 16 ст., где враги обвиняют праведника в том, что он «называет себя сыном Господа» (13 ст.) и «Отцом своим тщеславно называет Бога» (16 ст.). Подобный же упрек и в тех же выражениях, по свидетельству Евангелия, бросали иудеи и Господу (Ин 5:18; 19:7); аналогичное же основание находят в 18 ст., сравнивая его с Мф 27:40,43; и наконец, в словах 20-го ст.: «осудим его на бесчестную смерть» видят указание на крестную смерть Спасителя. Но имея в виду неканонический характер книги Премудрости Соломона, можно и не усматривать в этом отделе пророчества в собственном смысле, но видеть в нем живое изображение общего для всех времен отношения нечестивых к праведным. Это изображение по силе своей истины оказалось приложимо и к лицу Иисуса Христа, величайшего из всех праведников. Такое понимание находит себе прочное основание в самой книге Премудрости, потому что под именем праведника (δίκαιος), изображаемого во 2 гл. 12-20 ст., писатель этой книги, видимо, разумел не определенное лицо, а родовое понятие (собственно благочестивого израильтянина вообще).
2:13 Ст. 13 указывает другую причину преследования праведника: он нестерпим для своих врагов потому, что «объявляет себя имеющим познание о Боге и называет себя сыном Господа». Последнее выражение здесь употреблено в нравственном смысле о внутреннем отношении, в каком благочестивые по своему настроению и деятельности стоят к Богу. Праведник, именующий себя сыном Божиим, это верный Богу еврейский народ (см. 12:19-21; Исх 4:22; Ис 1:2).
2:14 Он пред нами — обличение поступков наших, вероятно, в том смысле, что при сравнении, какое люди делают между праведником и нечестивыми, последние выставляются в худом свете, так что они сами начинают как бы стыдиться своих поступков.
2:15 Жизнь его не похожа на жизнь других. Нечестивые вольнодумцы религиозность и добродетель считают какою-то непонятною для них странностью в человеке, отделяющею его от всех других. Весьма тонкое у писателя психологическое наблюдение. Выражение «пути его» означает образ, направление жизни.
2:17-20 Нечестивые вольнодумцы подвергают праведника испытанию с двоякою целью, чтобы узнать: 1) оправдается ли его надежда на помощь Божию (ст. 18, 20) и 2) устойчив ли он в своей нравственной жизни (19 ст.). Если надежда праведника не тщетна, если его слова о попечении о нем Бога не были простым самомнением, то Бог его защитит, Он избавит его даже от смерти. Равным образом в страданиях праведник обнаружит свои смирение и незлобие, если только они у него есть.
2:21 С этого стиха писатель переходит к обсуждению и оценке того образа мыслей своих противников, который он изложил выше.
Так они умствовали и ошиблись. Их мысли — заблуждение. Причина этого заблуждения двоякая: она кроется, с одной стороны, в нравственной испорченности иудеев-вольнодумцев: «злоба их ослепила их», с другой — в их незнании божественного предопределения судьбы праведных по смерти (ст. 22).
2:22 Они не познали тайн Божиих. На основании контекста речи и по сравнению данного места с 4:17 и 3:9 — здесь речь идет о тайне божественного предопределения судьбы праведника по смерти. Незнание этой тайны происходило не оттого, что нечестивым было недоступно это знание, а оттого, что они не признавали воздаяния за гробом. Отрицая бессмертие, противники писателя, естественно, отрицали и идею воздаяния.
2:23-25 Мысль о воздаянии чистым душам в будущей жизни дает повод писателю высказаться о происхождении смерти (23-24) и вместе с тем противопоставить судьбу нечестивых (24) судьбе праведных (3:1-3). Получение «воздаяния за святость», которое состоит в блаженном бессмертии, доступно всякому, потому что (23-24) смерть не входила в первоначальные планы творческой деятельности Божией и не проникла в существо природы человеческой, но составляет нечто вошедшее в мир в силу постороннего воздействия, поэтому будущая судьба каждого зависит от него самого. Бог сделал человека образом вечного бытия Своего, поэтому определение бессмертия вложено в самую природу человеческую: «Бог создал человека для нетления».
2:24-25 О смерти см. замечание к 12 ст. 1 гл. Смерть, о которой здесь идет речь, не телесная, а духовная, это видно уже из того, что ее испытывают не все (см. 24 ст. и 3:1). Причина ее в зависти диавола к совершенству первозданного человека. По зависти он ввел человека в грех, а грех приводит человека к смерти духовной (1:12,15).
Испытывают ее принадлежащие к уделу его. Таким образом, смерть есть только возможность (а не необходимость), ее испытывают не все, она вошла в мир как что-то постороннее.
3:1-3 Изображение судьбы благочестивых по смерти в противоположность выраженной выше (24 ст. 2 гл.) мысли о гибели нечестивых.
3:1 А души праведных в руке Божией. Речь идет о душах умерших праведников, что ясно из противоположения их судьбы участи нечестивых. Нечестивые «испытывают смерть», души праведных «в руке Божией», т. е. пользуются особым благоволением, покровительством Божиим (см. 7:16, Ис 31:6; Лк 23:46.
Мучение не коснется их — разумеются мучения по смерти (ср. Лк 16:23).
3:2-3 Только во мнении неразумных смерть праведных считалась уничтожением, в действительности же это есть только переход к высшей блаженной жизни.
3:2 Неразумные — те же самые люди, о которых была речь выше (1:3); исход их, т. е. смерть: см. Лк 9:31, 2 Петр 1:9.
3:3 По смерти праведные пребывают в мире. Пребывание в мире означает прежде всего состояние свободное от земной печали, см. Евр 3:11; Откр 14:13; а затем — с положительной стороны — блаженство в Боге.
3:4-9 Как смерть, так и земные страдания праведных обычно нечестивыми считаются за постигшие их божественные наказания (4 ст.), в то время, как они (страдания) имеют совершенно другие цели (5-6); хотя сами праведники на земле и гибнут, но дела их служат к их торжеству и прославлению (7-9 ст.).
3:4 Связь 4-го ст. с предшествующим через «ибо» несколько затруднительна. Можно думать, что, ставя эту причинную связь, писатель хотел выразить ту мысль, что пребывание в мире праведных, о котором он говорил, как о блаженном состоянии по смерти (3 ст.), начинается уже здесь, на земле; ибо несмотря на все страдания праведные имеют твердую надежду на будущее блаженство и в этом находят успокоение.
Они (праведные) в глазах людей наказываются, т. е. переносят лишения и несчастья, которые рассматриваются, как наказание Божие. Такой смысл следует из употребления этого глагола («наказываются») писателя кн. Премудрости Соломона: 11:5,17; 13:1,9 и из связи данного места с последующими 5 и 6 ст. Люди, в глазах которых наказываются праведные, это прежде всего нечестивые, которые, согласно характеристике их у писателя, ни в какое мздовоздаяние не верят и о страданиях, как божественном наказании, со своей точки зрения, могли бы говорить лишь в ироническом смысле. Писатель здесь, очевидно, выражает не их взгляд, а общепринятое у евреев воззрение на божественное мздовоздаяние.
Надежда их полна бессмертия. Это выражение, по аналогии с другими подобными: Евр 6:11; 10:22, означает твердую, несомненную надежду. Предмет надежды — бессмертие.
3:5 То, что обычно люди считают за наказание, в руке Божией является только средством воспитания, возводящим человека на высшую ступень нравственного совершенства (11:5-6,10,11; Евр 12:5-11). Выражение: «немного наказанные, они будут много облагодетельствованы», по связи с предшествующим дает мысль о непродолжительности земных страданий и о вечном по смерти блаженстве праведных (ср. 2 Макк 7:36; 1 Петр 1:6). Но, кроме указаний на время, здесь следует видеть указание и на степень. В этом отношении страдания земные, как бы они велики ни были, не могут быть сравнены с будущим небесным блаженством, которое бесконечно их превосходит (ср. Рим 8:18; 2 Кор 4:17). Впрочем, многие толковники выражение «облагодетельствованы» относят не к блаженству по смерти, а к счастливому периоду земной жизни праведных.
Бог испытал их — весьма часто встречающееся в Библии выражение для той мысли, что разными средствами, главным образом несчастьем и страданиями, Бог испытывает послушание и веру людей (Быт 22:1; Втор 13:4; Суд 2:22; Пс 66:10; 81:8).
Нашел их достойными Его, т. е. достойными общения с Богом в жизни загробной, или вообще достойными Его благословения.
3:6 Мысль о ниспосылаемых праведным страданиях и их последствиях выражается в двух употребительных образах. По первому образу нравственные испытания и очищение человека сравниваются с очищением и пробой металлов. Это весьма употребительный в Библии образ (см. Пс 64:10; Иов 23:10; Притч 17:3; Сир 2:5; Ис 48:10; Зах 13:9; Мал 3:3; Иак 1:3; 1 Петр 1:7 и др.). Во второй половине стиха доброе расположение души, обнаруженное праведными в испытаниях, сравнивается с всесовершенной жертвой, приятной Богу (ср. Рим 7:1; 1 Петр 2:5).
3:7-8 При объяснении данного места экзегетами высказываются три главных мнения. Одни видят здесь мысль вообще о славном времени, которое наступит для благочестивых израильтян в этой жизни, без всякого указания на мессианско-эсхатологические чаяния; другие — о блаженном состоянии праведных по смерти на небе, после Страшного суда; и третьи видят здесь выраженным мнение о близко ожидаемом Всеобщем суде, воскресении мертвых и открытии на земле мессианского царства. Разберемся, какое из этих мнений более оправдывается текстом.
Во время воздаяния им они воссияют. Выражение «время воздаяния» само по себе неопределенное и может быть приложено ко всем трем упомянутым объяснениям. Они воссияют, этим образом защитники третьего мнения пользуются, как главным своим аргументом: видят в нем указание на светлые эфирные тела, в каких восстанут души праведных для участия в земном мессианском царстве. Но, во-первых, это выражение столь неопределенное, что по нему нельзя заключить о том, разделял ли писатель кн. Премудрости веру в воскресение тела и даже соединял ли с этим выражением представление о каких-либо вообще чувственных образах, в которых восстанут души. Во-вторых, если по книге Премудрости души умерших праведных восходят к Богу на небо, то оттуда таким образом, нужно допустить, они должны возвратиться обратно на землю, чтобы облечься в новые тела и принять участие в мессианском царстве. Такое представление о судьбе душ по смерти весьма разнится от обычного иудейского учения о воскресении и мессианском всемирном суде и не имеет себе в Библии аналогии. Ибо по обычной иудейской эсхатологии души, как добрых, так и злых, пребывают по смерти в шеоле и восходят оттуда при общем воскресении для воздаяния. Наконец, в-третьих, выражение: «как искры, бегущие по стеблю» — несомненно, образное, отсюда и «воссияют» следует понимать тоже как образ, который употребляется и в других местах Св. Писания (Притч 4:18; Дан 12:3; Мф 13:43) и означает только то, что праведники будут испытывать радость, блаженство, счастье. Таким образом, третье из упомянутых толкований, как недостаточно обоснованное, отпадает; обратимся к первым двум.
Нельзя признать и 2-й линии, что здесь говорится о блаженном состоянии праведных по смерти на момент настоящей земной жизни, а не будущей небесной, указывает образное выражение: «как искры, бегущие по стеблю». Сравнивая этот образ с подобными же библейскими образами (См. Зах 12:6; Мал 4:1-3), мы устанавливаем тот несомненный его смысл, что праведные, т. е. благочестивые израильтяне, примут участие в наказании своих врагов, они будут для них, что искра для соломы. Это наказание, несомненно, совершится в настоящей жизни, а не за гробом, ибо мысль о наказании злых через добрых в будущей жизни не имеет в Библии аналогии и ей чужда. По библейскому взгляду, наказание нечестивых через праведных произойдет здесь на земле в мессианские времена. Таким образом, 7 ст. содержит в себе мысль о наступлении главного времени для благочестивых израильтян в этой земной жизни и по связи этого места с последующими стихами мы должны в нем видеть выражение мессианской надежды в самой общей доступной для того времени форме.
3:8 Племена и народы, о которых говорится здесь — это язычники. Но и еврейский народ не в полном составе примет участие в этом суде и владычестве над народами, а только оставшиеся верными Иегове, отступники же понесут наказание (ст. 10), ибо только мудрость и благочестие ведут к господству (Сир 4:15). Мы находим здесь таким образом известную мессианскую надежду о восстановлении и вечном потом существовании истинной теократии, которая сменит господство угнетавшей евреев языческой власти (См. Дан 7:18,22,27; Пс 149:4-9; 1 Кор 6:2).
3:9 Надеющиеся на Него познают истину. В этих словах экзегеты нередко стараются найти платоновскую мысль о том, что души праведных и мудрых по смерти, освободившись от земных несовершенств, идут к Богу и в общении с Ним достигают высшего знания и истины (Федон. п. 81). Хотя это мнение не чуждо книги Премудрости Соломона (см. 5:15; 6:19), но в данном случае здесь выражена не эта мысль, как видно из того уже, что речь идет не о времени по смерти, а о настоящей жизни здесь на земле, когда явятся дела праведных. Поэтому истину, которую познают праведные, нужно понимать не в общем смысле, а специальном: праведные узнают ту истину, которая лежит в отношениях Бога к своим чтителям, это будет познание божественного плана, по которому Он управляет святыми. (Ср. 2:22).
Верные в любви пребудут у Него. Любовь без дальнейших определений ее всегда означает свойство субъекта (а не любовь, как божественное начало), поэтому здесь говорится о любви человека к Богу, а не о пребывании человека в любви Божией.
3:10 Нечестивые же, как умствовали, так и понесут наказание, которое есть естественный плод их настроения и убеждений. Об умствованиях этих нечестивых писатель подробно говорил выше (2:2; ср. ст. 1-3).
Призрели праведного — мысль следует видеть ту же самую, что и во 2:10,12,18.
3:11 Ст. 11 указывает внутреннюю причину, почему нечестивый несчастен. Ибо он презирает мудрость, т. е. не согласует свое настроение и поступки с требованиями божественной правды. (См. 1:5.) Несчастье нечестивых в том, что «надежда их суетна», т. е. бессодержательна, пуста, в противоположность надежд праведных, которая «полна бессмертия» (3:4). В таком случае писатель делает здесь глубокое сопоставление. По другому объяснению несчастье нечестивых в том, что их ожидания земных благ разного рода и успеха в своих начинаниях не осуществляются. Такое объяснение весьма согласуется с дальнейшими словами стиха: «труды бесплодны, и дела их непотребны».
3:12 С 12 ст. по 4:15 начинается особый отдел, в котором говорится о значении бездетности и ранней смерти праведных и многочадия и долгой жизни нечестивых. По господствовавшему у евреев представлению многочисленное потомство (Исх 23:26; Мф 26:9; Втор 6:14; 28:4; 2 Цар 2:5; Пс 113:9; Притч 17:6) и долголетняя жизнь (Исх 20:12; Притч 3:1,2) считались знаком божественного благоволения и наградой за добродетель, напротив, бесплодие было стыдом и несчастьем (Лк 1:25). Противники писателя эмансипированные от отечественной веры иудеи, эту веру своих благочестивых соплеменников высмеивали и ссылались на опыт, который указывал совершенно противоположное. Псевдо-Соломон приводит свои возражения, во-первых, касательно бездетности благочестивых: 3:12-4:6, во-вторых, 4:7-15, относительно их ранней смерти. В 12 ст. он говорит, что многочисленное потомство нечестивых не есть еще благо само по себе. Это скорее зло, ибо через размножение нечестие отдельных лиц распространяется на целые семьи, на цельный род. Речь здесь не о передаче греха по наследственности, а о распространении зла примером и дурным влиянием.
3:13-14 Являются противопоставлением ст. 12-му.
3:13 Блаженна неплодная, неосквернившаяся. Слова эти сходны с Ис 54:1 ст. прор. Исаии, где под неплодной разумеется израильский народ и с Лк 23:29. «Неплодная» означает здесь женщину, состоящую в браке и не имеющую детей, а не девицу, таково употребление этого слова в Библии: (Быт 11:30; 25:21; 29:30; Исх 23:26; Суд 13:2; 1 Цар 2:7; Лк 1:7,36). Значит, в данном месте нельзя видеть отрицательного отношения писателя к браку. «Неосквернившаяся» поэтому может означать только незапятнанную греховным сожитием, дальнейшие слова: «которая не познала беззаконного ложа», определеннее высказывают эту мысль. Эта неплодная получит «при воздаянии святых душ», т. е. в будущей жизни (см. 4:2; 3:1), «плод духовный» (см. Иак 3:18). Такой смысл устанавливается на основании параллели этого места со 2-ой половиной 14-го ст.
3:14 Блажен и евнух. По Мф 19:12, слово «евнух» употребляется в трояком значении: 1) означает того, кто по природе лишен способности рождать детей, 2) кто этого лишен насильно людьми и 3) того, кто по доброй воле отказывается от брачного сожития. Те экзегеты, которые видят в данном месте восхваление безбрачия, берут третье из указанных значений «евнух», но против этого восстает контекст речи. В предшествующем стихе речь шла о замужней, но бездетной женщине, поэтому и здесь «евнух» нужно брать в первом значении. Однако не всякий евнух от природы ублажается писателем, а лишь такой, который ни делом, ни мыслью не погрешил против Бога и закона: «не сделавший беззакония рукою и не помысливший лукавого против Господа». Такому «дастся... жребий в храме Господнем». Пребывание в храме для истинного израильтянина было высшим счастьем, ибо здесь он чувствовал близость Божества. Между тем по закону Моисееву евнух был лишен этого (Втор 23 гл.). Писатель книги и говорит, что в мессианские времена такого исключения по внешнему признаку не будет.
3:15 Стих 15 кратко передает смысл двух предшествующих стихов, дополняя мыслью, что награда за мудрость и благочестие постоянна. Цель писателя — утешить бездетных благочестивых израильтян, он и говорит им, что они также будут иметь свой «плод» и свой «отпрыск» (ῥίζα, корень), только более совершенный и постоянный («неподвижен»), чем развращенное и гибнущее потомство нечестивых. Таким образом, этот стих составляет глубокое противопоставление ст. 16-му. Слово «корень» (ῥίζα) в переносном смысле употребляется в Библии для обозначения потомства (Сир 40:15; 47:25), и 2) затем в отвлеченном смысле всего того, что дает материю и питание к возникновению и развитию чего-либо; отсюда «корень бессмертия» (11:3), «корень всех зол сребролюбие» (1 Тим 6:10), «корень горечи» (Евр 12:15). Из этих двух значений, следуя контексту речи, надо взять первое. «Корень мудрости» у писателя означает не то, что питает мудрость, а то, что является ее плодом, как бы своего рода «потомством». Мудрость здесь — правильное понимание божественной воли и неуклонное следование ей.
3:16-19 Стихи 16-19 составляют противоположение стихам 13-15: постоянному блаженству бездетных праведников противопоставляется ненадежное счастье нечестивых и при обладании ими потомством. Счастье нечестивых при обладании большим плотским потомством оказывается мнимым по двум причинам. 1) Если их дети достигают глубокой старости, то она бывает бесчестна (17 ст.); 2) если же умирают рано, то без надежды на блаженство бессмертной жизни (18-19 ст.).
3:16 Дети прелюбодеев. Имея в виду ветхозаветный образ выражения, по которому отношений Израиля и Иеговы представлялись под образом брака (Ос 2:4,19,20; Иер 2:2) и отпадение от Иеговы в идолопоклонство называлось прелюбодеянием, в данном месте под прелюбодеями разумеют вообще отступников от Иеговы иудеев. Но ввиду противоположения писателем данного места стиху 13-му (где речь о брачных отношениях в тесном смысле) и 6 ст. 4 гл., следует данное место понимать в тесном специальном смысле. Писатель хотел сказать в данном случае то, что многочисленное потомство нечестивых частью является следствием их развращенности и ни в каком случае не может служить знаком благословения Божия.
Будут несовершенны, т. е. не достигнут того нравственного совершенства, которое уважается людьми (17 ст.) и исчезнут, не просто умрут, а со смертью потеряют надежду на бессмертие в блаженном общении с Богом (19 ст., ср. Вар 3:19). Таким образом, 16 ст. кратко выражает ту мысль, которая далее в 17 и 18 стихах раскрывается ближе с двух намеченных сторон.
4:1-6 Стихи 1-6 снова противопоставляют судьбу бездетных праведников судьбе нечестивых с их многочисленным потомством.
4:1 Преимущество бездетных, но добродетельных людей в том, что память об их добродетели сохранится в потомстве, это своего рода тоже бессмертие. В более поздних книгах Св. Писания Ветхого Завета часто говорится о бессмертии имени в потомстве, как высокой награде за праведность (Пс 111:6; Притч 10:7; Сир 37:26; 39:13; 41:12; Прем 8:13; 10:14). Ценимая людьми, добродетель «признается» и у Бога.
4:2 Раскрывает мысль о ценности добродетели: когда она живет среди людей, ей подражают, когда отойдет (т. е. добродетельный человек умрет), к ней стремятся.
И в вечности увенчанная она торжествует — этими словами раскрывается мысль предшествующего стиха, что «добродетель признается у Бога». «Венец» весьма часто в Библии является образом счастья и отличия (Иез 16:12; Пс 20:4; 88:40; 131:18; Притч 12:4; Сир 1:18); в особенности же — небесной награды верующим (Иак 1:12; 1 Петр 5:4; Откр 2:10). Этот венец дается за «победу непорочными подвигами». Писателю вся жизнь человека представляется как борьба его со злом. Праведные достигают победы в этой борьбе подвигами святой жизни, которые здесь названы «непорочными». Аналогичное представление о жизни, как борьбе и о святости, как победном венце, находим еще у ап. Павла 1 Кор 9:24-27; 2 Тим 2:3,5; 4:17.
4:3-6 Писатель снова возвращается к мысли о том, что счастье богатых потомством нечестивых — кажущееся. Оно непрочно, нечестивых быстро постигает наказание и во время воздаяния сами же дети вынесут осуждение своим отцам. Мысль о непрочности счастья нечестивых выражена писателем в весьма употребительном в Библии образе. Именно, как благочестие и счастье праведных часто уподобляется прочно укоренившемуся, посаженному на тучной земле и потому зеленеющему и цветущему дереву (Иез 17:8; Пс 1:3; 127:3; Сир 24:13-17), так нечестивцы и ожидающее их наказание рисуется в образе, противоположном этому (Пс 36:35-36; Иов 15:32,33; 18:16; Иез 1:29).
4:7 Ранняя смерть праведника уже потому не может считаться злом или выражением божественного гнева, что она для него есть только переход к лучшему существованию.
Рановременно умрет. Смысл может быть двоякий: или праведный умрет раньше, чем умирает нечестивый, или вообще раньше обыкновенного.
Будет в покое. Прежде всего, имеется в виду успокоение от земных страданий и бед, а затем и положительное блаженство, ср. 3:1,3. Будущая жизнь изображается как покой еще у ап. Павла, Евр 4:9-10.
4:8-9 Ст. 8-9 дают основание для 7-го стиха и указывают тот масштаб, которым должен измеряться возраст человека. Мудрость и непорочная жизнь, а не количество прожитых дней, составляют почетную седину для людей. Аналогичные мысли находятся в кн. Притч 16:31 и Сир 25:6.
4:10-14 Ст. 10-14 содержат дальнейшее изложение мысли, что ранняя смерть праведника ни в каком случае не противоречит идее справедливости божественного воздаяния и любви Божией к праведным; напротив, Бог, именно по любви, берет таких людей к себе, чтобы не подвергать их опасности нравственной порчи от окружающего их нечестия.
4:14-19 Большинство людей не замечает, что, посылая раннюю смерть праведника, Бог имеет благую для них цель. Не обращают внимания нечестивые и на то, что преждевременная кончина праведных выставляет их нечестие еще в более ярком свете и продолжают высмеивать эту раннюю смерть, чем обнаруживают свое неразумие.
4:14 А люди видели это и не поняли. Выражение «люди» (οἱ λαοὶ) в Ветхом Завете употребляется часто для обозначения всех народов вне Израиля. Здесь по сопоставлению данного места с 2:12; 3:10 должно разуметь всех отступивших от Закона иудеев, которые порвали духовную связь с израильским народом и даже были врагами тех, кто представлял собою в то время истинного Израиля. Выражение «люди» в Ветхом Завете является такой же антитезой всему антииудейскому, как в Новом Завете «мир» (κόσμος) противопоставляется всему христианскому.
4:15 Выражение «избранные» в Ветхом Завете прилагается обычно ко всему израильскому народу, как политическому целому, который Иегова избрал в свой любимый народ из всех народов земли (Ис 65:9; Пс 104:6). Здесь это слово употреблено в нравственном смысле и относится только к благочестивым и верным почитателям Иеговы, они же выше названы святыми.
4:16 Праведник умирая осудит живых нечестивых. Сопоставляя данное место с 8 ст. 3 гл., находят здесь мысль об осуждении нечестивых в будущей жизни. Но выражение «живых», противополагаемое факту смерти праведных, ясно говорит о том, что нечестивые будут осуждены, пока еще они живут на земле, и осуждены именно самою смертью праведных: «умирая осудит». Каким образом, ранняя смерть праведника осудит оставшихся в живых нечестивых, показывают дальнейшие слова: «скоро достигшая совершенства (юность) осудит долголетнюю старость неправедного». Достигши нравственного совершенства в короткий срок, праведник этим осудит нечестивых, которые за всю долгую свою жизнь «не могли показать никакого знака добродетели» (5:13). О подобном же осуждении говорится у Мф 12:41; Евр 11:7; Рим 2:27.
4:17 Ст. 17 повторяет мысль 14b-15 ст., точнее определяя, что «благодать и милость» «и промышление» Божие о праведных проявляются именно в определении Богом их ранней смерти, которая ставит праведников «в безопасность». В безопасность от чего? сказано в ст. 11-12. Различие времен глаголов в двух стихах, говорящих об одном и том же факте (в ст. 14b-15 стоит прошедшее время, а в 17 — будущее) объяснить можно тем, что этот факт многократно повторяющийся: он имел место в прошедшем, будет повторяться и в будущем.
4:18 Недостаточно того, что нечестивые не хотят понять истинной причины ранней смерти праведника, они еще стараются унизить его, но этим только навлекают на себя позор.
Уничижат его — будут считать за ничто, презирать, поднимать на смех (4 Цар 19:21; 2 Пар 36:16; Лк 23:11). Скорая кончина праведника дает повод нечестивым высмеять его веру в помощь Иеговы, как тщетную, пустую.
Господь посмеется им — такое выражение часто в псалмах противопоставляется дерзкой заносчивости нечестивых, чтобы представить их злобу бессильной, неразумной и гибельной для них самих (Пс 2:4; 36:13; 58:9).
4:19 Писатель книги Премудрости изобразил в 19 ст. унижение и гибель нечестивых такими чертами, которые очень напоминают картину гибели царя вавилонского у пророка Исаии в 14 гл.
5:1-2 Состояние праведника по смерти будет противоположно состоянию нечестивых, его охватит чувство высокой радости и о его счастье будут знать его земные противники и оттого придут в изумление.
«Великое дерзновение» праведника, очевидно, противопоставляется здесь страху и смущению нечестивых (4:20; 5:2). Для нечестивых торжество праведника будет «неожиданностью». Во время его земной жизни «они оскорбляли и презирали подвиги его», считая их бесцельными и пустыми (подробно об этом писатель говорил в 2:10,12,17-20); теперь они видят свою неправду. В Новом Завете в таких выражениях изображается состояние людей при наступлении Всеобщего суда (1 Ин 2:28; 4:17).
5:3-13 В этом отделе писатель художественно передает собственную речь нечестивцев (хотя 9-12 стихи являются несколько растянутыми и нагроможденными), в которой изображается их пробудившаяся в том мире совесть, их внутреннее смущение и раскаяние, равно как их удивление неожиданному счастью праведных. Эта речь является прямой противоположностью той высокомерной речи, какую в уста тех же людей писатель вложил во 2 гл.
5:3 Воздыхая от стеснения духа, дух захватило, они не могут поэтому свободно говорить, а только могут стонать и вздыхать. Этим изображением писатель пользуется, чтобы выразить противоположность прежнему надменному смеху нечестивых (Иак 4:9).
Был у нас притчею поругания, предметом насмешки, издевательства, злорадства. (См. Пс 43:15; 63:12; Иер 24:9; 2 Пар 7:20.)
5:4 Безумные! Это сильное обращение нечестных к себе показывает, как тяжело им сознавать свое заблуждение.
Жизнь его почитали сумасшествием именно потому, что те блага, ради которых праведник переносил великие лишения и беды, нечестивым казались призрачными, они не верили в их реальность.
Кончину его бесчестною — указание на позорную смерть, которую они готовили праведнику (2:20).
5:5 «Сынами Божиими» и «святыми» в Библии нередко называются ангелы (Иов 1:6; 2:1; 38:7; Тов 8:15; 11:14; 12:15), поэтому данное выражение, что «праведник причислен к сынам Божиим и жребий его со святыми» понимают в том смысле, что он включен в общество ангелов и в этом его высшее блаженство. Но нельзя забывать, что речь нечестивых 5-й главы противопоставляется писателем их речи во 2-й главе, и, в частности, данный стих отвечает 18 стиху той главы; он говорит о действительном исполнении того, чем всегда утешал себя праведник и в чем насмешливо сомневались нечестивые, поэтому выражение «сын Божий» нужно понимать в том же значении, как и во 2:18. Праведник называется сыном Божиим в значении нравственном, как истинный чтитель Иеговы и потому возлюбленный Богом.
5:6 Стих 6 является выводом из предшествующего. Видя прославленное состояние праведника, нечестивые сознают теперь заблуждение своей земной жизни.
Солнце не озаряло нас — речь не о физическом солнце, а о «солнце правды», в соответствии с предшествующим «свет правды» (см. Мал 4:2).
5:7 Ходили по непроходимым пустыням. Это образ для развращенной жизни, когда человек удалялся от истинного своего блага. (Ср. Ис 53:6).
5:9-13 Писатель приводит целый ряд явлений быстро и бесследно исчезающих. Эти явления служат у него образом скоропреходящего земного счастья, земного величия. Только «корень мудрости (добродетели) неподвижен» (3:15), по писателю; поэтому те, кто не мог показать никакого знака добродетели, исчезают бесследно: истощились в беззаконии.
5:14-15 С 14-го стиха писатель ведет свое рассуждение о противоположной судьбе праведных и нечестивых. Надежда нечестивых на богатство, земные удовольствия и пр. погибнет, как прах, как иней и дым (часто употребляющиеся в Библии образы, см. Пс 1:4; 34:5; Ис 29:5; Ос 12:3; Пс 67:2), «а праведники живут во веки».
Из этого противоположения не следует, что писатель говорит здесь о совершенном уничтожении нечестивых по смерти, ибо выше он говорил о мучениях совести нечестивых в том мире. Поэтому «живет во веки» означает не только продолжение жизни, но жизнь истинную, блаженную, которая продолжится вечно. С таким объяснением согласны последующие слова 15 ст.
5:16-23 Об этом отделе среди экзегетов мы встречаем такое же различие мнений, как и о 3:7-8. Одни относят образную речь писателя к воздаянию за гробом, другие понимают ее в мессианско-эсхатологическом смысле в отношении к грядущему мессианскому царству; и третьи видят здесь речь только о будущем вообще торжестве благочестивых израильтян в здешней жизни, без всякой примеси эсхатологических чаяний.
Против первого мнения говорят два обстоятельства: во-первых, приводимые здесь образы мало подходят к изображению будущей небесной жизни, во-вторых, двадцать четвертый стих может быть отнесен только к будущему состоянию земной жизни. Между тем этот стих тесно связан со всем предшествующим описанием, он является заключением ко всей представленной картине, поэтому вместе с 24-м ст. и все это место следует относить к земной жизни. На возражение, что при таком понимании здесь будет наблюдаться резкий переход, скачок, от мысли о загробной жизни (15-го ст.) к счастливому для израильтян периоду их земной жизни, следует заметить, что такие быстрые переходы у писателя книги Премудрости не редки. Что касается ближайшего определения изображаемого здесь момента земной жизни, то нельзя согласиться со вторым мнением и относить его к будущему мессианскому царству, так как нет никаких определяющих это царство признаков. Остается видеть здесь речь в пророческом стиле о счастливом изменении вообще участи благочестивых израильтян, когда враги их — отступившие от веры иудеи и угнетатели язычники — получат должное воздаяние.
5:16 Они получат царство славы и венец красоты от Господа. Защитники первого из упомянутых выше толкований данного отдела в этом выражении видят мысль о высшем небесном блаженстве праведных. Но выражение «царство» у писателя употребляется в общем смысле господства (1:14); «венец красоты» — библейский символ победы и господства (Ис 28:1,5; 62:3; Сир 47:6). Поэтому основательнее понимать это место в отношении к победе, к торжеству благочестивых израильтян над своими врагами здесь на земле. Это торжество правоверных израильтян наступит вследствие покровительства им Бога: «ибо Он покроет их десницею и защитит их мышцею». «Мышца» и «десница» обычные в Библии символы покровительства и защиты (Пс 17:36; 62:9; 121:5; Притч 2:7).
5:17 Писатель в целом ряде образов описывает божественный суд. Судья — Иегова изображается вооруженным воином, Его свойства, которые Он проявляет при этом воздаянии, представляются под образом отдельных частей Его вооружения. Основанием такого образа представления для писателя могли быть следующие места из Ветхого Завета: (Пс 17:13-18; 34:2-3; Ис 42:13; 59:17-64:15-16; Зах 18:3). В подобных образах и в Новом Завете описывается духовное оружие христиан против зла. Еф 6:11; Рим 13:12; 1 Петр 1:13; 4:1.
Он возьмет всеоружие — ревность свою. Ревность Иеговы, это — Его горячая любовь к благочестивым израильтянам и их правому делу, равно как гнев против отступников и внешних врагов Израиля. Всеоружие — полное вооружение 2 Цар 2:21; Иов 39:20; Иудифь 14:8; 2 Макк 3:25).
Тварь вооружит к отмщению врагов. «Вооружить» — точнее передать — сделает орудием, ибо в греческом тексте стоит ὁπλοποιει̃ν, а не ὁπλίζειν. Тварь (κτίσις) означает здесь неразумную неодушевленную природу. Главным образом разумеются могущественные стихийные явления, через которые Бог наказывает злых и дает успех делу праведных. Подробнее об этом писатель говорит в рассказе о суде над Египтом (16:16-25). Здесь писатель, несомненно, выражает религиозное библейское воззрение на физическую природу, по которому она ставится в тесную связь с нравственными отношениями разумных существ и общим нравственным миропорядком.
5:18 Ср. Ис 59:17-18.
5:19 Святость (ὁσιότης) — нравственное совершенство, такое свойство, о которое разбивается всякая сила зла.
5:20 20 ст. в общей форме выражает мысль о гневном суде Божием над нечестивыми, которая в следующих 21-22 ст. раскрывается подробнее.
Мир ополчится с ним. Ср. 17 ст. и 16:17.
5:21 Сравнение молнии, как орудия суда и гнева Божия, со стрелами в Библии нередко. Пс 7:14; 17:15; 143:6; Авв 3:11.
5:22 Град и наводнение также частые в Библии образы гнева Божия (Ис 28:2; Иез 13:11,13; Откр 8:7; 11:19; 16:20).
5:23-24 Восстанет против них дух силы. Нельзя разуметь под духом силы бурю, ураган, потому что далее действие этого духа силы только сравнивается («как вихрь») с бурей. Дух силы — Дух божественного всемогущества, по аналогии с Ис 11:4; Иов 15:30.
5:24 Так беззаконие опустошит всю землю и злодеяние ниспровергнет престолы сильных. Заключение ко всей предшествующей картине. Из него мы ясно видим, что суд Божий над нечестивыми и связанное с ним торжество праведных представляется писателем имеющими совершиться здесь, на земле.
Написание книги. В греческой Библии эта книга надписывается: Σοφία Σαλωμω̃νος — Премудрость Соломона, а в латинской Liber Sapientae. Такое надписание указывает, прежде всего, на содержание книги; главным предметом ее является учение о Премудрости Божией, ее начале, свойствах и действиях в мире. Другое слово надписания указывает на Соломона. Имя этого царя стоит здесь потому, что писатель книги ведет свою речь иногда от лица Соломона (см. Прем 7, Прем 8, Прем 9), главного представителя и первого учителя библейской мудрости, и предмет ее сходен с предметом кн. Притчей Соломона.
Писатель книги. Самое древнее мнение о лице писателя кн. Премудрости то, что писателем ее был Соломон. Этого мнения держались многие отцы и учители церкви (Климент Александрийский. Строматы. XI, т. IX, 315; Тертуллиан. De praecript. II, 20; Святой Киприан. Ер. de exhort martyrum. XII, VI, 673) на том основании, что имя Соломона стоит в надписании и в книге говорится от его лица. Это мнение впоследствии усиленно защищалось католическою церковью в тех видах, что эта книга признается ею каноническою.
Такое мнение об авторе книги Премудрости Соломона не может быть признано правильным по следующим основаниям. 1) Книгу Премудрости Соломона потому нельзя приписать перу Соломона, что она не была написана на еврейском языке, оригинальный язык ее греческий. 2) Писатель книги Премудрости знаком с греческой философией: учением Платона, эпикурейцев и отчасти стоиков (Прем 2:1-6; Прем 8:7.19.20). 3) Он живет вне Палестины и делает ссылки на греческие нравы и обычаи (Прем 7:17-20; Прем 8:8; Прем 13:1-15; Прем 14:14): приводить цитаты по переводу LXX-ти (Прем 2:12, ср. Ис 3:10; Прем 15:10, ср. Ис 44:20). 4) В каталогах книг Ветхого Завета, напр., в «Апост. правилах» (85 пр.), собора Лаодикийского, св. Афанасия Великого она не считается произведением Соломона и книгой канонической.
Другое мнение, которое было высказано еще во времена Иеронима, написание книги Премудрости Соломона приписывает Филону. В защиту этого мнения указывают на сходство учения этой книги о Премудрости с учением Филона о Логосе. Но сходство это внешнее: не то мыслит под образом премудрости писатель нашей книги, что Филон разумел под Логосом. Между тем и другим замечается разность взглядов до противоположности. 1) Происхождение греха и смерти в книге Премудрости Соломона объясняется «завистью диавола» (Прем 2:24); этого Филон сказать не мог, так как он не допускал существования злого начала в мире и библейский рассказ о грехопадении прародителей понимал аллегорически. 2) Теорию предсуществования душ иначе представлял писатель кн. Премудрости и Филон: по учению кн. Премудрости, души добрых входят в тела чистые (Прем 8:19.20), по Филону же — посылаются в тела на землю только души падшие и склонные ко греху (De monarchia. II, с. 213-216). 3) Наконец, сильно различаются взгляды Филона и на происхождение идолопоклонства от учения кн. Прем. об этом предмете (Прем 12, Прем 13 и Филона De mundo. II, 604 стр.).
Таким образом, Филон не мог написать книги, в которой излагается учение, во многом противоположное его взглядам. Церковное предание также свидетельствует против написания кн. Премудрости Филоном. Современные Филону отцы церкви — Климент Римский, Дионисий Ареопагит, приводят в своих сочинениях выдержки из этой книги, как священной. Такого уважения к книге у этих отцов не могло бы быть, если бы она была написана неверующим иудеем, их современником.
Все другие попытки отыскать автора кн. Премудрости Соломона также безуспешны, как и указанные две (о них можно прочитать в труде проф. Д. Поспехова «Книга Премудрости Соломона, ее происхождение и отношение к иудейско-александрийской философии»). Поэтому остается довольствоваться общим указанием, какое находим в самой книге, что писателем ее был иудей-эллинист, образованный александриец, хорошо знавший греческую философию.
Время, место и цель написания. О времени написания кн. Премудрости можно судить только предположительно, на основании находящихся в этой книге намеков на современное писателю положение египетских иудеев. Все толковники согласны в том, что при жизни писателя египетские иудеи подверглись какому-то тяжкому несправедливому гнету со стороны языческого правительства, имевшему характер религиозного преследования. Обращаясь к истории, мы находим, что в царствование трех первых Птоломеев иудеи не терпели никакого гнета и даже пользовались расположением правительства.
Только при Птоломее IV Филопаторе, когда он после окончания 4-ой сирийской войны (221-217 до Р. Х.) возвратился из Палестины в Египет в сильном раздражении против палестинских иудеев, началось религиозное преследование иудеев в Египте. Это преследование египетских иудеев описано в 3-ей книге Маккавейской и притом такими чертами, какие мы находим и в кн. Премудрости Соломона (Прем 2:12-17; ср. 3 Макк 1, 3 Макк 2: 3 Макк 1:11-12; ср. 3 Макк 2:19-20; Прем 2:19-20, ср. 3 Макк 3:1). Отсюда можно заключить, что кн. Премудрости написана в конце царствования Птоломея IV-го, ок. 221-217 г. до Р. Х.
Местом написания книги Премудрости был Египет и, вероятнее всего, Александрия. Автор ее знаком с иудейско-александрийской философией; в своей книге делает намеки на египетскую религию (Прем 12:24; Прем 15:18-19). Относительно цели написания книги на основании неоднократных увещаний и обращений писателя к судьям земли, правителям народов и царям (Прем 1:1; Прем 6:1), составилось мнение, что книга Премудрости Соломона написана была главным образом для царей (египетских или сирийских) и назначалась для передачи им. Но более внимательное изучение книги убеждает в том, что главных читателей кн. Премудрости, которых имел в виду писатель при ее составлении, нужно предполагать внутри самого иудейства, а не вне его. Печальное состояние иудейско-александрийского общества побуждало писателя представить сознанию современных ему египетских иудеев истину теократической идеи ветхозаветной веры во всем ее свете, указав им на великое и славное будущее Израиля в грядущем царстве Божием, на небе и на земле.
Содержание кн. Премудрости Соломона. Главным предметом кн. Премудрости Соломона является учение о премудрости. Мудрость писатель книги рассматривает с двух сторон: 1) как она есть сама по себе, в своем первоисточнике — Боге; это премудрость объективная, или божественная, и 2) как она отражается в человеческом духе; это мудрость субъективная, или человеческая. Рассматривая премудрость в первом отношении, писатель изображает ее как вечно присущее Богу начало откровения и действия Его в мире, как средоточие божественных совершенств, открывающихся в миротворении и мироуправлении; во втором отношении Премудрость есть входящее в дух человеческий от Бога начало всякого высшего духовного совершенства, приводящее человека к бессмертию. Соответственно постепенному раскрытию этой идеи премудрости вся книга может быть разделена по своему содержанию на три части.
В первой части (Прем 1, Прем 2, Прем 3, Прем 4, Прем 5) премудрость изображается, как руководительница к блаженному бессмертию, вопреки ложному мнению иудейских вольнодумцев, отрицавших бессмертие.
Во второй части (Прем 6, Прем 7, Прем 8, Прем 9) от лица царя Соломона писатель излагает учение о существе премудрости, ее происхождении и свойствах, о необходимости и значении обладания ею, равно как и об условиях ее достижения.
В третьей части (Прем 10, Прем 11, Прем 12, Прем 13, Прем 14, Прем 15, Прем 16, Прем 17, Прем 18, Прем 19) писатель примерам из древней истории своего народа доказывает, что только премудрость делала этот народ счастливым; напротив недостаток ее приводил отдельных людей и целые народы (египтян, хананеев) к гибели.
См. «Понятие о Библии».
Третий отдел ветхозаветных священных книг составляют в греко-славянской Библии книги «учительные», из которых пять — Иова, Псалтирь, Притчи, Екклезиаст и Песнь Песней признаются каноническими, а две — Премудрость Соломона и Премудрость Иисуса сына Сирахова1 неканоническими. В противоположность этому в еврейской Библии двух последних, как и всех вообще неканонических, совсем не имеется, первые же пять не носят названия «учительных», не образуют и особого отдела, а вместе с книгами: Руфь, Плач Иеремии, Есфирь, Даниил, Ездра, Неемия, первая и вторая Паралипоменон, причисляются к так называемым «кетубим», «агиографам», — «священным писаниям». Сделавшееся у раввинов-талмудистов техническим обозначением третьей части Писания название «кетубим» заменялось в древности другими, указывающими на учительный характер входящих в ее состав произведений. Так, у Иосифа Флавия современные учительные книги, кроме Иова, известны под именем «прочих книг, содержащих гимны Богу и правила жизни для людей» (Против Аппиона I, 4); Филон называет их «гимнами и другими книгами, которыми устрояется и совершенствуется знание и благочестие» (О созерцательной жизни), а автор 2-ой маккавейской книги — «τὰ του̃ Δαυιδ καὶ ἐπιστολὰς βασιλέων περὶ ἀναθεμάτων» — «книги Давида и письма царей о приношениях» (2:13). Наименование «τὰ του̃ Δαυιδ» тожественно с евангельским названием учительных книг псалмами» («подобает скончатися всем написанным в законе Моисееве и пророцех и псалмех о мне»; Lucam 24:44), а это последнее, по свидетельству Геферника, имело место и у раввинов. У отцов и учителей церкви, выделяющих, согласно переводу LXX, учительные книги в особый отдел, они также не носят современного названия, а известны под именем «поэтических». Так называют их Кирилл Иерусалимский (4-е огласительное слово), Григорий Богослов (Σύταγμα. Ράκκη, IV, с. 363), Амфилохий Иконийский (Ibid. С. 365), Епифаний Кипрский и Иоанн Дамаскин (Точное изложение православной веры. IV, 17). Впрочем, уже Леонтий Византийский (VI в.) именует их «учительными», — «παραινετικά» (De Sectis, actio II. Migne. Т. 86, с. 1204).
При дидактическом характере всего Священного Писания усвоение только некоторым книгам названия «учительных» указывает на то, что они написаны с специальной целью научить, вразумить, показать, как должно мыслить об известном предмете, как его следует понимать. Данную цель в применении к религиозно-нравственным истинам и преследуют, действительно, учительные книги. Их взгляд, основная точка зрения на учение веры и благочестия — та же, что и в законе; особенность ее заключается в стремлении приблизить богооткровенную истину к пониманию человека, довести его при помощи различных соображений до сознания, что ее должно представлять именно так, а не иначе, Благодаря этому, предложенная в законе в форме заповеди и запрещения, она является в учительных книгах живым убеждением того, кому дана, кто о ней думал и размышлял, выражается как истина не потому только, что открыта в законе, как истина, но и потому, что вполне согласна с думой человека, стала уже как бы собственным его достоянием, собственной его мыслью. Приближая богооткровенные истины к человеческому пониманию, учительные книги, действительно, «совершенствуют сознание и благочестие». И что касается примеров такого освещения их, то они прежде всего наблюдаются в кн. Иова. Ее главное положение, вопрос об отношении правды Божией к правде человеческой, трактуется автором с точки зрения его приемлемости для человеческого сознания. Первоначально сомневавшийся в божественном правосудии, Иов оказывается в результате разговоров уверовавшим в непреклонность божественной правды. Объективное положение: «Бог правосуден» возводится на степень личного субъективного убеждения. Подобным же характером отличается и кн. Екклезиаст. Ее цель заключается в том, чтобы внушить человеку страх Божий (Iob 12:13), побудить соблюдать заповеди Божии. Средством к этому является, с одной стороны, разъяснение того положения, что все отвлекающее человека от Бога, приводящее к Его забвению, — различные житейские блага не составляют для человека истинного счастья, и потому предаваться им не следует, и с другой — раскрытие той истины, что хранение заповедей дает ему настоящее благо, так как приводит к даруемому за добрую жизнь блаженству по смерти, — этому вечно пребывающему благу. Равным образом и кн. Притчей содержит размышления о началах откровенной религии, законе и теократии и влиянии их на образование умственной, нравственной и гражданской жизни Израиля. Результатом этого размышления является положение, что только страх Господень и познание Святейшего составляют истинную, успокаивающую ум и сердце, мудрость. И так как выражением подобного рода мудрости служат разнообразные правила религиозно-нравственной деятельности, то в основе их лежит убеждение в согласии откровенной истины с требованиями человеческого духа.
Раскрывая богооткровенную истину со стороны ее согласия с пониманием человека, учительные книги являются показателями духовного развития народа еврейского под водительством закона. В лице лучших своих представителей он не был лишь страдательным существом по отношению к открываемым истинам, но более или менее вдумывался в них, усваивал их, т. е. приводил в согласие со своими внутренними убеждениями и верованиями. Погружаясь сердцем и мыслию в область откровения, он или представлял предметы своего созерцания в научение, для развития религиозного ведения и споспешествования требуемой законом чистоте нравственности, как это видим в кн. Иова, Екклезиаст, Притчей и некоторых псалмах (78, 104, 105 и т. п.), или же отмечал, выражал то впечатление, которое производило это созерцание на его сердце, в лирической форме религиозных чувствований и сердечных размышлений (Псалтирь). Плод богопросвещенной рефлексии о божественном откровении, данном еврейскому народу в закон, учительные книги носят по преимуществу субъективный характер в отличие от объективного изложения истин веры и благочестия в законе и объективного же описания жизни еврейского народа в книгах исторических. Другое отличие учительных книг — это их поэтическая форма с ее характерною особенностью — параллелизмом, определяемым исследователями еврейской поэзии как соотношение одного стиха с другим. Это — род рифмы мысли, симметрия идеи, выражаемой обыкновенно два или иногда три раза в различных терминах, то синонимических, то противоположных. Сообразно различному взаимоотношению стихов параллелизм бывает синонимический, антитический, синтетический и рифмический. Первый вид параллелизма бывает тогда, когда параллельные члены соответствуют друг другу, выражая равнозначащими терминами один и тот же смысл. Примеры подобного параллелизма представляет Psalmorum 113 — «когда Израиль вышел из Египта, дом Иакова (из среды) народа иноплеменного, Иуда сделался святынею Его, Израиль владением Его. Море это увидело и побежало, Иордан возвратился назад, горы прыгали, как овцы, и холмы, как агнцы». Параллелизм антитический состоит в соответствии двух членов друг другу через противоположность выражений или чувств. «Искренни укоризны от любящего, и лживы поцелуи ненавидящего. Сытая душа попирает и сот, а голодной душе все горькое сладко» (Proverbiorum 27:6-7). «Иные колесницами, иные конями, а мы именем Господа Бога нашего хвалимся. Они поколебались и пали, а мы встали и стоим прямо» (Psalmorum 19:8-9). Параллелизм бывает синтетическим, когда он состоит лишь в сходстве конструкции или меры: слова не соответствуют словам и члены фразы членам фразы, как равнозначащие или противоположные по смыслу, но оборот и форма тожественны; подлежащее соответствует подлежащему, глагол — глаголу, прилагательное — прилагательному, и размер один и тот же. «Закон Господа совершен, укрепляет душу; откровение Господа верно, умудряет простых; повеления Господа праведны, веселят сердце; страх Господа чист, просвещает очи» (Psalmorum 18). Параллелизм бывает, наконец, иногда просто кажущимся и состоит лишь в известной аналогии конструкции или в развитии мысли в двух стихах. В этих случаях он является чисто рифмическим и поддается бесконечным комбинациям. Каждый член параллелизма составляет в еврейской поэзии стих, состоящий из соединения ямбов и трохеев, причем самый употребительный стих евреев — гептасиллабический, или из семи слогов. Стихами этого типа написаны кн. Иова (Iob 3:1-42:6), вся книга Притчей и большинство псалмов. Встречаются также стихи из четырех, пяти, шести и девяти слогов, чередуясь иногда с стихами различного размера. Каждый стих является, в свою очередь, частью строфы, существенным свойством которой служит то, что она заключает в себе единую, или главную, мысль, полное раскрытие которой дается в совокупности составляющих ее стихов. Впрочем, в некоторых случаях то две различные мысли соединены в одной строфе, то одна и та же мысль развивается и продолжается далее этого предела.