Мысли вслух на Деян 3:11-26

Объясняя совершённое исцеление, Пётр вновь возвращается к тому, о чём уже говорил в день Пятидесятницы. Он снова указывает на Иисуса как на прославленного Богом Мессию. И связывает всё происходящее с этим прославлением. Речь идёт всё о том же: о духовном процессе, который мы называем обычно спасением. Только для нас зачастую спасение представляется чем-то глубоко личным, затрагивающим если не исключительно, то в первую очередь нас самих. Конечно, мы понимаем, что не мы одни спасаемся, но всё же само спасение видим обычно как дело индивидуальное. Между тем и Пётр, и другие апостолы рассматривали его как вселенский, космический процесс. Прежде всего он включает народ Божий, а затем и всё человечество.

Все пророки указывают на Мессию, и кто слушает пророков, тот не может не узнать Мессию — такова мысль апостола. Но пророки говорили о том, что открывал им Бог, и, если Он открывал им нечто такое, что складывается в цельную картину, в центре которой — Мессия, значит, наши отношения с Мессией, со Христом — не только наше личное дело и затрагивают не только нас одних. Они — часть Божьего плана и один из элементов его, этого плана, осуществления.

Мы, конечно, можем всё связанное со Христом и с Царством проигнорировать, но уж если мы хотим участвовать, надо осознавать, что мы участвуем не в каком-то эксперименте, результат которого касается нас одних. Царство входит в мир, и наше спасение связано с этим движением. А спасены мы или нет, станет известно лишь тогда, когда Царство раскроется в полноте, в конце времён. Но спасаются всё же не народы и не коллективы, а конкретные люди.

Сам процесс спасения действительно вселенский, но участвует в нём каждый в личном качестве. Потому и говорит апостол об убийстве Христа, что слушающие его люди сделали это «по неведению». Конечно, в обществе всегда есть те, кто действует вполне сознательно, и с таких людей вина не снимается, по крайней мере, вплоть до покаяния. Но есть в каждом обществе и те, кто не понимает, что происходит, и участвует в событиях, не осознавая их смысла и значения, следуя за большинством.

Конечно, тут тоже выбор, но часто без понимания того, что именно выбирается. В этом случае раскаяние, конечно, тоже необходимо, но не в осознанном грехе, как в случае с теми, кто понимает всё до конца. Но всё же без раскаяния в неосознанном грехе (или, точнее, в грехе отказа от осознания) невозможно: ведь для жизни в Царстве нужна полная осознанность всей жизни и поступков. А значит, и полнота ответственности, без которой в Царство не войти.

Пётр не сомневается в том, что совершённое им и Иоанном исцеление было свидетельством реальности того Царства, которое вошло в мир через Христа и во Христе. Он с самого начала переключает внимание слушателей с себя на Него. Это не скромность и не попытка какого-то самоумаления, как иногда думают читатели Книги Деяний. Тут простое осознание реальности. Реальности того, как устроено Царство. А Царство — это, прежде всего, отношения. Отношения со Христом в первую очередь — ведь это Он Царь Своего Царства. Но и с Его небесным Отцом тоже. И с другими людьми. Тут целая система отношений, образующая ту тонкую ткань, которую и можно назвать духовной жизнью.

Вот эта ткань и образует структуру Царства, придаёт ему форму. И человеку приходится быть предельно осторожным в том, что касается его интенций и намерений, когда дело касается духовной жизни вообще и жизни Царства в частности. Не в том смысле, чтобы придерживаться какого-то особого этикета. Этикет в Царстве не нужен. А вот умение принять волю Христа как приоритетную по отношению к своей собственной — необходимо абсолютно. Притом не на уровне декларации, а в повседневной жизни. И тут именно опыт жизни в Царстве помогает научиться настоящему смирению.

Это ведь и есть смирение — научиться каждое мгновение своей жизни ставить волю Божью, волю Христа впереди своей собственной. А опыт жизни Царства быстро заставляет почувствовать, что та сила Царства и то его дыхание, без которого нет жизни, в сердце человека входит лишь тогда, когда становишься полностью прозрачным для любого действия Божия. Прозрачным настолько, чтобы Он не встречал в твоём сердце никакого сопротивления любым Своим намерениям, а в твоей жизни — никакого противоречия никаким Своим планам.

Казалось бы, человек в таком случае должен исчезнуть, раствориться, стать пустой оболочкой, которую Бог наполняет по Своему усмотрению. Но на деле всё оказывается иначе: человек тем больше находит себя настоящего, чем больше отдаёт себя Христу. Апостолы прекрасно знают это по собственному опыту. Они знают, Кому обязаны и своими способностями, и своей жизнью. И свидетельствуют окружающим о Том, Кто, если они позволят, войдёт и в их жизнь тоже. А войдя, откроет им двери Царства. И путь спасения.

Итак, Пётр и Иоанн именем Иисуса совершили исцеление. Реакция народа понятна: восторг, изумление... Пётр сразу старается расставить всё по местам. Он говорит: «Что смотрите на нас так, как будто бы мы своею силою или благочестием сделали то, что он ходит?» Для Петра действительно очень важно, чтобы люди понимали, Кто совершает исцеление, чтобы они знали, что они, Пётр и Иоанн, — только орудия в Его руках. Слава и благодарение должны относиться только к Господу.

Сразу же после исцеления Петр начинает проповедовать собравшейся толпе, привлечённой слухом о происшедшем, он куёт железо, пока горячо. Но Петр не намерен привлекать последователей, льстя публике, он не боится бросать слушающим в лицо очень серьёзные обвинения. Петр прямо обвиняет собравшихся в соучастии в убийстве Праведника, Сына Божия, что само по себе должно было выбить из привычного жизненного ритма. Но Петр продолжает раскрывать чудовищный смысл отторжения Христа, напоминая о том, как собравшиеся в Иерусалиме на Пасху требовали освободить убийцу, а Начальника жизни убили. Моисей говорил народу: «Жизнь и смерть предложил я тебе, благословение и проклятие. Избери жизнь, дабы жил ты и потомство твоё» (Втор. 30:19). Спустя много веков потомки Моисея выбрали путь смерти вместо пути жизни.

Но цель проповеди Петра — спасение грешников, а не их моральное добивание, поэтому Петр даёт им надежду на прощение, он даже готов искать для тех, кого обличает, и смягчающие обстоятельства (вы, как и начальники ваши, сделали э т о по неведению).

Но ещё большую надежду дают слова о том, что в первую очередь именно к тем, кто отверг Христа, Бог послал Его после Воскресения, чтобы благословить, отвращая каждого от злых дел.

Сегодня перед нами две ситуации свидетельства. Причем в обоих случаях свидетельствующие показывают на Христа как на Того, Кто больше их. К Иоанну-Крестителю прибегают ученики, раздосадованные тем, что с покаянием все идут не к их любимому учителю, а к кому-то (Кому-то) еще. Но Иоанн растолковывает им, что все идет так, как надо. Он — глашатай, который уступает дорогу пришедшему Господину. Он друг жениха, роль которого — скромно отойти в сторону, когда Жених встречается лицом к лицу со Своей Невестой, с тем, ради кого Он пришел — с каждым приходящим к Нему… Когда апостолы Петр и Иоанн проповедует в Соломоновом притворе Иерусалимского Храма, они тоже «отодвигаются в сторону» — ведь все сбегаются к ним, прослышав о сотворенном ими чуде. И возможно, что апостолам для того, чтобы остановить растущую не в том направлении славу, приходится немного «встряхнуть» слушающих. Так иногда оказывается необходимым взять за плечи и почти что приподнять над землей оголтело несущегося куда-то ребенка. Апостолы показывают собравшейся вокруг них толпе, что дело вовсе не в них, а в Том, Кого эта толпа уже не просто видела, но даже распяла. И что это именно Его имя исцеляет и воскрешает. И что Ему подобает слава, а не им… Таково смирение святых, которые готовы «подвинуться» и «радостью радуются», когда люди обращаются к Тому, чьи они друзья (см. Ин. 3:29).

Апостол Петр обращается к потомкам Авраама, напоминая о завете и показывая, что настало время исполнения Божиего обетования — благословения всех племен земных через «семя Авраамово» — через Иисуса Христа. Понятно, что мы легко можем отнести себя к этим «племенам земным», получившим благодать спасения во Христе Иисусе. Но, как многократно указывается в Новом завете, мы еще и потомки Авраама, если не по плоти, то по духу, потому что в центре нашей жизни находится вера, та самая вера, которую явил Авраам и которую Бог вменил ему в праведность. Итак, Авраам — «отец всех верующих», а значит и мы оказываемся наследниками пророчеств, откровений и обетований, которые Бог давал сынам Авраамовым. Но тогда к нам относится и все, что в Писании сказано об ответственности Божиего народа перед своим Богом!

Очень трудное время сейчас, правда? Впрочем, наверное, каждое время кажется трудным тем людям, которые в нем живут. И всегда хочется надеяться на другие времена, времена отрады. А откуда им взяться? Ну, это ясно, от Бога, или, как говорит апостол Петр в своей проповеди, «от лица Господа». Но тут же возникают две «маленькие» подробности, о которых упоминает Петр.

Во-первых, пока есть грехи, никакой отрады ждать не приходится, поэтому — «покайтесь и обратитесь». Хорошая жизнь — это не такая жизнь, в которой мы можем наслаждаться нашими грехами, потому что грех — это всегда источник страдания для кого-нибудь и смерти для всех. Если мы не решимся расстаться с дорогими нам грехами, то они и не «загладятся», и боль и смерть будут продолжать отягощать наше время.

Во-вторых, боюсь, что все мы согласны только в том, что наше время — трудное, а отрадное время представляем себе все по-разному. Но если мы ожидаем перемен, идущих от Бога, то придется согласиться на Его представление о хорошей жизни, а это — жизнь Иисуса Христа. Именно жизнь в соединении с жизнью Христа нам и предназначена Богом как единственно полноценная жизнь.

Ей, гряди, Господи! Маранафа!

А вот отклик от одного из наших посетителей:

Покаяние и обращение к Богу открывают для человеческого сердца доступ к высшей, Божественной реальности. Это становится источником особой радости, которую начинает испытывать человек. В сущности, источником всякой радости является Бог. Красота природы, любовь, дружба — приносят радость потому, что за всем этим стоит Бог. Тем более радостным становится для человека встреча с Ним Самим в молитве, чтении Библии, в переживании ответа на молитвы. Слова Павла «всегда радуйтесь» не что иное, как всегда помните о Боге — источнике радости.

Ответ апостола Петра хромому человеку, сидящему у входа в иерусалимский Храм, заставляет и нас задуматься о том, что мы можем дать окружающему нас миру. Мир действительно чаще всего жаждет «золота и серебра», которого христианство не в состоянии ему дать. Но дело в том, что в глубине мир жаждет не только этого — он ждет исцеления, он хочет знать правду о себе и о Боге. Книга Деяний дает нам замечательные примеры того, как апостолы несут окружающим мир, исцеление и смысл. Петр и Иоанн не только исцеляют хромого (они подчеркивают, что это произошло не их силой, а Божьей), но и в нескольких чрезвычайно емких словах раскрывают израильтянам смысл их истории, богоизбранности, указывают им центр их чаяний и надежд — Христа. Всего этого, уже в современных условиях, Господь ждет и от христианства, от Церкви, от нас.

Сегодняшнее чтение, на первый взгляд, очень напоминает те рассказы о совершённых Иисусом исцелениях, которые мы находим в евангелиях. Здесь перед нами тоже рассказ об исцелении, совершённый уже не самим Иисусом, а апостолами (ст. 1 – 11). Конечно, и прежде, во времена земного служения Спасителя, апостолам приходилось исцелять именем и властью своего Учителя. Но те исцеления были всё же несколько иными, тогда апостолы знали Царство лишь извне, перед ними был Иисус, и Царство для них было заключено в Нём. Пётр и теперь свидетельствует об Иисусе, о посланном Богом и отвергнутым людьми Мессии (ст. 12 – 26). Но теперь, обращаясь к исцеляемому им человеку, он говорит с ним уже как имеющий Царство, как пребывающий в нём (ст. 6). Теперь он уже не просто смотрит на Того, Кто принёс Царство в мир, он сам пребывает в нём и несёт его людям, ничуть не сомневаясь в своей миссии. Конечно, для него и сейчас Царство неотделимо от Воскресшего. Но раньше он свидетельствовал о том, что ему не принадлежало, хотя он и готов был отдать жизнь за Того, Кто обладал тем, что ему не принадлежит. Теперь он являет то, что принадлежит ему самому не меньше, чем его Учителю. Конечно, человеческая полнота несопоставима с богочеловеческой, но полнота, даже относительная, всё же остаётся полнотой. Разумеется, апостол не претендует на обладание этой полнотой, так сказать, «по праву», он прекрасно помнит, как и от Кого он её получил. Но теперь она стала не только полнотой Иисуса, но и его собственной, и эту полноту он может подарить другому, тому, кто просит милостыни, хотя жаждет именно Царства, быть может, сам того не понимая. И это особенно ярко свидетельствует о тех переменах, которые произошли в мире после Пятидесятницы. Прежде Царство было ограничено тем сравнительно небольшим кругом людей, который мог непосредственно общаться с Иисусом; теперь оно расширялось и включало в себя всех, кто мог иметь общение с любым из Его учеников, число которых непрерывно росло. Так расширялись в мире границы Царства, принесённого Спасителем.