Библия-Центр
РУ
EN
FR
Библия
Мысли вслух
Вопрос-ответ
Библиотека
Ссылки
О проекте

Найти

Найти Найти
искать в текущем разделе [Мысли вслух]

Мысли вслух на Иов 31:1-40

Версия для печати
Поделиться
1 
Завет положил я с глазами моими,
  чтобы не помышлять мне о девице.
2 
Какая же участь мне от Бога свыше?
  И какое наследие от Вседержителя с небес?
3 
Не для нечестивого ли гибель,
  и не для делающего ли зло напасть?
4 
Не видел ли Он путей моих,
  и не считал ли всех моих шагов?
5 
Если я ходил в суете,
  и если нога моя спешила на лукавство:
6 
пусть взвесят меня на весах правды,
  и Бог узнает мою непорочность.
7 
Если стопы мои уклонялись от пути,
  и сердце мое следовало за глазами моими,
  и если что-либо нечистое пристало к рукам моим,
8 
то пусть я сею, а другой ест,
  и пусть отрасли мои искоренены будут.
9 
Если сердце мое прельщалось женщиною,
  и я строил ковы у дверей моего ближнего:
10 
пусть моя жена мелет на другого,
  и пусть другие издеваются над нею;
11 
потому что это — преступление,
  это — беззаконие, подлежащее суду;
12 
это — огонь, поядающий до истребления,
  который искоренил бы все добро мое.
13 
Если я пренебрегал правами слуги и служанки моей,
  когда они имели спор со мною,
14 
то что стал бы я делать, когда бы Бог восстал?
  И когда бы Он взглянул на меня, что мог бы я отвечать Ему?
15 
Не Он ли, Который создал меня во чреве, создал и его
  и равно образовал нас в утробе?
16 
Отказывал ли я нуждающимся в их просьбе,
  и томил ли глаза вдовы?
17 
Один ли я съедал кусок мой,
  и не ел ли от него и сирота?
18 
Ибо с детства он рос со мною, как с отцом,
  и от чрева матери моей я руководил вдову.
19 
Если я видел кого погибавшим без одежды
  и бедного без покрова:
20 
не благословляли ли меня чресла его,
  и не был ли он согрет шерстью овец моих?
21 
Если я поднимал руку мою на сироту,
  когда видел помощь себе у ворот:
22 
то пусть плечо мое отпадет от спины,
  и рука моя пусть отломится от локтя.
23 
Ибо страшно для меня наказание от Бога;
  пред величием Его не устоял бы я.
24 
Полагал ли я в золоте опору мою,
  и говорил ли сокровищу: "ты надежда моя"?
25 
Радовался ли я, что богатство мое было велико,
  и что рука моя приобрела много?
26 
Смотря на солнце, как оно сияет,
  и на луну, как она величественно шествует,
27 
прельстился ли я в тайне сердца моего,
  и целовали ли уста мои руку мою?
28 
Это также было бы преступление, подлежащее суду;
  потому что я отрекся бы тогда от Бога Всевышнего.
29 
Радовался ли я погибели врага моего,
  и торжествовал ли, когда несчастье постигало его?
30 
Не позволял я устам моим грешить
  проклятием души его.
31 
Не говорили ли люди шатра моего:
  "о, если бы мы от мяс его не насытились"?
32 
Странник не ночевал на улице;
  двери мои я отворял прохожему.
33 
Если бы я скрывал проступки мои, как человек,
  утаивая в груди моей пороки мои;
34 
то я боялся бы большого общества,
и презрение одноплеменников страшило бы меня,
  и я молчал бы и не выходил бы за двери.
35 
О, если бы кто выслушал меня!
  Вот мое желание, чтобы Вседержитель отвечал мне,
  и чтобы защитник мой составил запись.
36 
Я носил бы ее на плечах моих,
  и возлагал бы ее, как венец,
37 
объявил бы ему число шагов моих,
  сблизился бы с ним, как с князем.
38 
Если вопияла на меня земля моя,
  и жаловались на меня борозды ее;
39 
если я ел плоды ее без платы,
  и отягощал жизнь земледельцев:
40 
то пусть вместо пшеницы вырастает волчец
  и вместо ячменя куколь. —
 Слова Иова кончились.
Свернуть

Перечисляя свои заслуги, Иов говорит не только о добрых делах. Он помнит и о той чистоте, которую всегда старался хранить, сколько возможно. Одно для него неотделимо от другого. Оно и неудивительно: ведь речь идёт о праведности, а праведность для религиозного человека предполагает определённую аскетическую составляющую. Однако в иудаизме времён Второго Храма в этой аскетической составляющей можно было выделить две стороны: собственно аскетическую и другую, связанную с традиционными представлениями о ритуальной чистоте. Первая начинает осознаваться незадолго до Вавилонского плена, положив после плена начало учению о внутренней Торе, вторая уходит корнями в более ранние времена, возможно, к эпохе Моисея, а может быть, и ещё дальше.

Иов, как видно, больше внимания уделяет той стороне аскезы, которая связана с ритуальной чистотой. Оно и понятно: ведь именно с ней было связано традиционное яхвистское и иудейское представление о грехе, который оскверняет. Воздержание от греха становилось одновременно и воздержанием от осквернения, а воздержание от осквернения, сохранение чистоты было необходимым условием освящения. Нечистый человек лишён возможности полноценного богообщения. Ещё и поэтому Иов так тяжело переживает своё нынешнее состояние: ведь такая болезнь, какой страдал он, оскверняла, тем самым отодвигая страдающего ею от богообщения.

Получалось, что Иова, который всегда стремился к сохранению чистоты, Бог специально оскверняет, специально лишает его этой чистоты, как бы намекая на нечто тайное, что не соответствует наружности благочестивого и стремящегося к сохранению ритуальной чистоты праведника. Но почему? Что Иов делает не так? В чём этот его тайный грех, на который Бог намекает ему? А если тут дело не во грехе, тогда в чём? Иов мечется в поисках ответа. Но ответа как не было, так и нет. И Иов умолкает. Он всё сказал Богу, и больше ему сказать нечего. Теперь Иову остаётся лишь надеяться, что Бог всё же услышит его и что-нибудь ему ответит.

Другие мысли вслух

 
На Иов 31:1-40
1 
Завет положил я с глазами моими,
  чтобы не помышлять мне о девице.
2 
Какая же участь мне от Бога свыше?
  И какое наследие от Вседержителя с небес?
3 
Не для нечестивого ли гибель,
  и не для делающего ли зло напасть?
4 
Не видел ли Он путей моих,
  и не считал ли всех моих шагов?
5 
Если я ходил в суете,
  и если нога моя спешила на лукавство:
6 
пусть взвесят меня на весах правды,
  и Бог узнает мою непорочность.
7 
Если стопы мои уклонялись от пути,
  и сердце мое следовало за глазами моими,
  и если что-либо нечистое пристало к рукам моим,
8 
то пусть я сею, а другой ест,
  и пусть отрасли мои искоренены будут.
9 
Если сердце мое прельщалось женщиною,
  и я строил ковы у дверей моего ближнего:
10 
пусть моя жена мелет на другого,
  и пусть другие издеваются над нею;
11 
потому что это — преступление,
  это — беззаконие, подлежащее суду;
12 
это — огонь, поядающий до истребления,
  который искоренил бы все добро мое.
13 
Если я пренебрегал правами слуги и служанки моей,
  когда они имели спор со мною,
14 
то что стал бы я делать, когда бы Бог восстал?
  И когда бы Он взглянул на меня, что мог бы я отвечать Ему?
15 
Не Он ли, Который создал меня во чреве, создал и его
  и равно образовал нас в утробе?
16 
Отказывал ли я нуждающимся в их просьбе,
  и томил ли глаза вдовы?
17 
Один ли я съедал кусок мой,
  и не ел ли от него и сирота?
18 
Ибо с детства он рос со мною, как с отцом,
  и от чрева матери моей я руководил вдову.
19 
Если я видел кого погибавшим без одежды
  и бедного без покрова:
20 
не благословляли ли меня чресла его,
  и не был ли он согрет шерстью овец моих?
21 
Если я поднимал руку мою на сироту,
  когда видел помощь себе у ворот:
22 
то пусть плечо мое отпадет от спины,
  и рука моя пусть отломится от локтя.
23 
Ибо страшно для меня наказание от Бога;
  пред величием Его не устоял бы я.
24 
Полагал ли я в золоте опору мою,
  и говорил ли сокровищу: "ты надежда моя"?
25 
Радовался ли я, что богатство мое было велико,
  и что рука моя приобрела много?
26 
Смотря на солнце, как оно сияет,
  и на луну, как она величественно шествует,
27 
прельстился ли я в тайне сердца моего,
  и целовали ли уста мои руку мою?
28 
Это также было бы преступление, подлежащее суду;
  потому что я отрекся бы тогда от Бога Всевышнего.
29 
Радовался ли я погибели врага моего,
  и торжествовал ли, когда несчастье постигало его?
30 
Не позволял я устам моим грешить
  проклятием души его.
31 
Не говорили ли люди шатра моего:
  "о, если бы мы от мяс его не насытились"?
32 
Странник не ночевал на улице;
  двери мои я отворял прохожему.
33 
Если бы я скрывал проступки мои, как человек,
  утаивая в груди моей пороки мои;
34 
то я боялся бы большого общества,
и презрение одноплеменников страшило бы меня,
  и я молчал бы и не выходил бы за двери.
35 
О, если бы кто выслушал меня!
  Вот мое желание, чтобы Вседержитель отвечал мне,
  и чтобы защитник мой составил запись.
36 
Я носил бы ее на плечах моих,
  и возлагал бы ее, как венец,
37 
объявил бы ему число шагов моих,
  сблизился бы с ним, как с князем.
38 
Если вопияла на меня земля моя,
  и жаловались на меня борозды ее;
39 
если я ел плоды ее без платы,
  и отягощал жизнь земледельцев:
40 
то пусть вместо пшеницы вырастает волчец
  и вместо ячменя куколь. —
 Слова Иова кончились.
Свернуть
Провозглашая свою праведность, Иов, в сущности, обращается уже не к людям...  Читать далее

Провозглашая свою праведность, Иов, в сущности, обращается уже не к людям, а к Богу. Он снова и снова перечисляет свои добрые дела, подчёркивая, что все его поступки полностью соответствуют Торе, которую он ни в чём не нарушил (ст. 1 – 34). На первый взгляд, такое досье, представленное Богу, выглядит некоторой наивностью. Не думал же, в самом деле, Иов, что Богу его добрые дела известны хуже, чем ему самому? Но дело, как видно, не в этом. Иов в данном случае провозглашает свою праведность, как бы декларируя своё право на известные отношения с Богом, право на Его к себе внимание (ст. 35 – 40). Здесь перед нами не что иное, как религиозность в самом высшем и в самом чистом своём выражении.

В самом деле, любая религиозность в той или иной степени прагматична, она предполагает взаимовыгодные отношения с высшими силами. И в этом смысле она всегда двойственна: ведь источником религиозного чувства выступает всё же тот священный трепет, который издавна заставлял человека склониться перед Высшим. Поклонение и вместе с тем стремление к взаимовыгодным отношениям — вот два полюса любой религии. Исторически все религии, включая и те, которые выросли на основе опыта Откровения, разрывались между этими двумя полюсами. Прагматизм в пределе приводил к полному духовному вырождению религии и превращению её в разновидность магической практики, а поклонение, доведённое до логического завершения, в конце концов переставало быть религией, становясь просто жизнью с Богом в Его Царстве — той жизнью, о которой говорит нам Евангелие.

И религиозная праведность в той её полноте, которую явил Иов, была границей, за которой религия заканчивалась. Иов действительно сделал всё, что возможно человеку, чтобы исполнить Тору. Но, как человек, ещё не вышедший за границы религии, он продолжал думать, что отношения с Богом должны быть взаимовыгодными, что праведник получает от Бога нечто именно за свою праведность, как будто эта праведность даёт праведнику известные права на определённый объём неких благ, которые поэтому Бог непременно должен ему выдать, иначе справедливость будет нарушена. По-видимому, такое чисто религиозное представление о праведности и было главной проблемой Иова. И поделать с этим Иов ничего не мог: ведь он действительно дошёл до той границы, до которой вообще может дойти человек. Провести человека дальше может лишь сам Бог. Потому-то и окончились слова Иова: ему нечего было больше сказать Богу, теперь оставалось лишь ждать ответа.

Свернуть
 
На Иов 31:1-40
1 
Завет положил я с глазами моими,
  чтобы не помышлять мне о девице.
2 
Какая же участь мне от Бога свыше?
  И какое наследие от Вседержителя с небес?
3 
Не для нечестивого ли гибель,
  и не для делающего ли зло напасть?
4 
Не видел ли Он путей моих,
  и не считал ли всех моих шагов?
5 
Если я ходил в суете,
  и если нога моя спешила на лукавство:
6 
пусть взвесят меня на весах правды,
  и Бог узнает мою непорочность.
7 
Если стопы мои уклонялись от пути,
  и сердце мое следовало за глазами моими,
  и если что-либо нечистое пристало к рукам моим,
8 
то пусть я сею, а другой ест,
  и пусть отрасли мои искоренены будут.
9 
Если сердце мое прельщалось женщиною,
  и я строил ковы у дверей моего ближнего:
10 
пусть моя жена мелет на другого,
  и пусть другие издеваются над нею;
11 
потому что это — преступление,
  это — беззаконие, подлежащее суду;
12 
это — огонь, поядающий до истребления,
  который искоренил бы все добро мое.
13 
Если я пренебрегал правами слуги и служанки моей,
  когда они имели спор со мною,
14 
то что стал бы я делать, когда бы Бог восстал?
  И когда бы Он взглянул на меня, что мог бы я отвечать Ему?
15 
Не Он ли, Который создал меня во чреве, создал и его
  и равно образовал нас в утробе?
16 
Отказывал ли я нуждающимся в их просьбе,
  и томил ли глаза вдовы?
17 
Один ли я съедал кусок мой,
  и не ел ли от него и сирота?
18 
Ибо с детства он рос со мною, как с отцом,
  и от чрева матери моей я руководил вдову.
19 
Если я видел кого погибавшим без одежды
  и бедного без покрова:
20 
не благословляли ли меня чресла его,
  и не был ли он согрет шерстью овец моих?
21 
Если я поднимал руку мою на сироту,
  когда видел помощь себе у ворот:
22 
то пусть плечо мое отпадет от спины,
  и рука моя пусть отломится от локтя.
23 
Ибо страшно для меня наказание от Бога;
  пред величием Его не устоял бы я.
24 
Полагал ли я в золоте опору мою,
  и говорил ли сокровищу: "ты надежда моя"?
25 
Радовался ли я, что богатство мое было велико,
  и что рука моя приобрела много?
26 
Смотря на солнце, как оно сияет,
  и на луну, как она величественно шествует,
27 
прельстился ли я в тайне сердца моего,
  и целовали ли уста мои руку мою?
28 
Это также было бы преступление, подлежащее суду;
  потому что я отрекся бы тогда от Бога Всевышнего.
29 
Радовался ли я погибели врага моего,
  и торжествовал ли, когда несчастье постигало его?
30 
Не позволял я устам моим грешить
  проклятием души его.
31 
Не говорили ли люди шатра моего:
  "о, если бы мы от мяс его не насытились"?
32 
Странник не ночевал на улице;
  двери мои я отворял прохожему.
33 
Если бы я скрывал проступки мои, как человек,
  утаивая в груди моей пороки мои;
34 
то я боялся бы большого общества,
и презрение одноплеменников страшило бы меня,
  и я молчал бы и не выходил бы за двери.
35 
О, если бы кто выслушал меня!
  Вот мое желание, чтобы Вседержитель отвечал мне,
  и чтобы защитник мой составил запись.
36 
Я носил бы ее на плечах моих,
  и возлагал бы ее, как венец,
37 
объявил бы ему число шагов моих,
  сблизился бы с ним, как с князем.
38 
Если вопияла на меня земля моя,
  и жаловались на меня борозды ее;
39 
если я ел плоды ее без платы,
  и отягощал жизнь земледельцев:
40 
то пусть вместо пшеницы вырастает волчец
  и вместо ячменя куколь. —
 Слова Иова кончились.
Свернуть
Иов произносит длинную самооправдательную речь. Перечень аргументов в пользу собственной праведности мог бы...  Читать далее

Иов произносит длинную самооправдательную речь. Перечень аргументов в пользу собственной праведности мог бы показаться хвастовством, если бы не был вынужденной самозащитой. Нескромность в подобной ситуации была бы не только ложной, но и самоубийственной, поэтому Иову приходится быть своим собственным адвокатом. Становится не по себе оттого, что не нашлось ни одного человека, который встал бы на защиту Иова, и даже не на защиту, но, хотя бы и не будучи уверенным в его безгрешности, просто предложил бы не добивать окончательно того, кто уже наказан.

Иов вообще не обязан ни перед кем оправдываться, тем более перед теми, кто его не слышит, он мог бы от них отвернуться и смолкнуть. Но он говорит, и в самой его речи, независимо даже от её содержания, можно почувствовать величие несломленного человека.

Свернуть
 
На Иов 31:1-40
1 
Завет положил я с глазами моими,
  чтобы не помышлять мне о девице.
2 
Какая же участь мне от Бога свыше?
  И какое наследие от Вседержителя с небес?
3 
Не для нечестивого ли гибель,
  и не для делающего ли зло напасть?
4 
Не видел ли Он путей моих,
  и не считал ли всех моих шагов?
5 
Если я ходил в суете,
  и если нога моя спешила на лукавство:
6 
пусть взвесят меня на весах правды,
  и Бог узнает мою непорочность.
7 
Если стопы мои уклонялись от пути,
  и сердце мое следовало за глазами моими,
  и если что-либо нечистое пристало к рукам моим,
8 
то пусть я сею, а другой ест,
  и пусть отрасли мои искоренены будут.
9 
Если сердце мое прельщалось женщиною,
  и я строил ковы у дверей моего ближнего:
10 
пусть моя жена мелет на другого,
  и пусть другие издеваются над нею;
11 
потому что это — преступление,
  это — беззаконие, подлежащее суду;
12 
это — огонь, поядающий до истребления,
  который искоренил бы все добро мое.
13 
Если я пренебрегал правами слуги и служанки моей,
  когда они имели спор со мною,
14 
то что стал бы я делать, когда бы Бог восстал?
  И когда бы Он взглянул на меня, что мог бы я отвечать Ему?
15 
Не Он ли, Который создал меня во чреве, создал и его
  и равно образовал нас в утробе?
16 
Отказывал ли я нуждающимся в их просьбе,
  и томил ли глаза вдовы?
17 
Один ли я съедал кусок мой,
  и не ел ли от него и сирота?
18 
Ибо с детства он рос со мною, как с отцом,
  и от чрева матери моей я руководил вдову.
19 
Если я видел кого погибавшим без одежды
  и бедного без покрова:
20 
не благословляли ли меня чресла его,
  и не был ли он согрет шерстью овец моих?
21 
Если я поднимал руку мою на сироту,
  когда видел помощь себе у ворот:
22 
то пусть плечо мое отпадет от спины,
  и рука моя пусть отломится от локтя.
23 
Ибо страшно для меня наказание от Бога;
  пред величием Его не устоял бы я.
24 
Полагал ли я в золоте опору мою,
  и говорил ли сокровищу: "ты надежда моя"?
25 
Радовался ли я, что богатство мое было велико,
  и что рука моя приобрела много?
26 
Смотря на солнце, как оно сияет,
  и на луну, как она величественно шествует,
27 
прельстился ли я в тайне сердца моего,
  и целовали ли уста мои руку мою?
28 
Это также было бы преступление, подлежащее суду;
  потому что я отрекся бы тогда от Бога Всевышнего.
29 
Радовался ли я погибели врага моего,
  и торжествовал ли, когда несчастье постигало его?
30 
Не позволял я устам моим грешить
  проклятием души его.
31 
Не говорили ли люди шатра моего:
  "о, если бы мы от мяс его не насытились"?
32 
Странник не ночевал на улице;
  двери мои я отворял прохожему.
33 
Если бы я скрывал проступки мои, как человек,
  утаивая в груди моей пороки мои;
34 
то я боялся бы большого общества,
и презрение одноплеменников страшило бы меня,
  и я молчал бы и не выходил бы за двери.
35 
О, если бы кто выслушал меня!
  Вот мое желание, чтобы Вседержитель отвечал мне,
  и чтобы защитник мой составил запись.
36 
Я носил бы ее на плечах моих,
  и возлагал бы ее, как венец,
37 
объявил бы ему число шагов моих,
  сблизился бы с ним, как с князем.
38 
Если вопияла на меня земля моя,
  и жаловались на меня борозды ее;
39 
если я ел плоды ее без платы,
  и отягощал жизнь земледельцев:
40 
то пусть вместо пшеницы вырастает волчец
  и вместо ячменя куколь. —
 Слова Иова кончились.
Свернуть
Священный трепет перед Всевышним для Иова является содержанием повседневной жизни; он всеми силами стремится...  Читать далее

Священный трепет перед Всевышним для Иова является содержанием повседневной жизни; он всеми силами стремится исполнять Его заповеди. В заключительной части своей речи Иов перечисляет то доброе, что он делал, не для того, чтобы требовать воздаяния (здесь позиция автора книги расходится с общепринятыми представлениями эпохи). Иов говорит о том, что гибель беззаконных страшит его, но он принял бы такую участь, если бы знал за собой нарушение закона. Что же такое он сделал, что Бог так покарал его?

Иов вновь требует, чтобы кто-нибудь объяснил ему причину его бедствий, показал бы, в чем именно он погрешил против воли Божьей. Он вновь и вновь повторяет свои уже высказанные мысли, вновь и вновь взывает к Богу, чтобы Он ответил ему. Читатель книги слышит эти многократные повторения, зная сюжет, который автор сообщил ему в прологе. Противоречие между настоящей (согласно сюжету) причиной страданий Иова и тем, как сам Иов переживает происшедшее, в конечном итоге ставит вопрос о том, существует ли вообще связь между человеческим страданием и грехами человека. Для Ветхого завета эта связь, казалось бы, очевидна, – но автор книги, тем не менее, считает нужным осмыслить ее применительно к отдельной личности.

Благоденствие беззаконных, о котором не раз на протяжении дискуссии говорил Иов, не менее самого страдания Иова заставляет усомниться в том, что грех влечет человека к гибели. Это раскаленное недоумение автора в первую очередь свидетельствует о том, что все не так просто, как казалось людям. В первую очередь, невозможность рационального объяснения того, почему праведные страдают, а беззаконные благоденствуют – а бывает и наоборот! – для автора книги обозначает тайну страдания, такую же непостижимую, как тайна божественной любви. Книга Иова говорит об этой тайне в рамках своего сюжета, и поэтому ее весть не вполне совпадает с тем, что отчасти открыто пророкам и будет в полноте открыто в Крестной Жертве Сына Божьего. Но для духовной истории человечества было принципиально важно, что осязаемые, зримые земные плоды праведности и беззакония перестают быть для ее читателя аксиомой. В этом книга Иова предваряет Откровение Божье в Иисусе Христе.

Но этим не ограничивается значение книги. В речах Иова автор выводит на первый план другое, незримое содержание страдания. Для Иова мучительно не только (а может быть, и не столько) обилие выпавших на его долю несчастий, но, в первую очередь, невозможность ясных и прямых отношений с Богом. Пропасть между Богом и Иовом, непереходимая для последнего, делает его положение таким отчаянным. И совершенно очевидно, что на месте Иова может оказаться каждый, и каждый окажется оторванным от Бога, погребенным во мраке и молчании. Вот где предстоит развернуться главному сюжетному повороту книги, ее ключевому откровению.

Свернуть

Материалы из библиотеки

 
На Иов 31:26-28

Клайв Стейплз Льюис. Размышления о псалмах. VIII. Природа

 
На Иов 31

В.В. Сорокин. Новое небо над новой землей (размышления над Библией). Вопль к небу

Библия
Мысли вслух
Вопрос-ответ
Библиотека
Ссылки
О проекте
Карта сайта
Дизайн и разработка:  ©2001–2024 Web-Мастерская v:2.0.2.107
Google Play
App Store

Благодаря регистрации Вы можете подписаться на рассылку текстов любого из планов чтения Библии

Мы планируем постепенно развивать возможности самостоятельной настройки сайта и другие дополнительные сервисы для зарегистрированных пользователей, так что советуем регистрироваться уже сейчас (разумеется, бесплатно).