Мысли вслух на Лев 16:1-34

Книга Левита предписывает особое ежемесячное очищение за грехи народа. Связано оно с тем эпизодом, когда некие люди, не будучи священниками, решили совершить жертвоприношение и умерли из-за осквернения святыни. Этот эпизод упоминается в Книге Левита без подробностей. Несколько подробнее описан он в Книге Чисел, но и там подробностей не очень много. Ясно одно: речь идёт об осквернении святыни, которое может стать для человека смертоносным.

В описанном случае речь идёт о преднамеренном игнорировании предписанных норм и правил, но предписанные очистительные ритуалы предполагают очищение всего народа от нечистоты, о которой народ может и не знать. Такой взгляд на нечистоту может показаться странным, если не учитывать того факта, что осквернить человека, как считалось в те времена, мог не только грех. Конечно, когда дело касается народа, вполне можно было бы говорить и о каких-то незамеченных или забытых грехах.

Казалось бы, если человек не знает или не помнит о своём грехе, ни о каком раскаянии не может быть и речи: ведь невозможно каяться в том, чего не знаешь. Если говорить о грехе как таковом, всё действительно так и есть. Здесь, однако, имеется в виду не только грех, но и его последствия, и даже именно последствия в первую очередь — ведь именно они оскверняют человека, не позволяя ему освятиться. Если такой не готовый к освящению человек подойдёт к алтарю, он может осквернить алтарь — и, может быть, даже умереть.

Дело тут в том, что освящение предполагает изменение качества жизни человека, при котором поток его души (а «душа живая» в Библии — это именно поток, процесс, динамика) изменяется, изменяется настолько, что человек в принципе может приобщиться жизни Царства. Во времена, когда была написана Книга Левита, время близости Царства ещё не наступило, но Божье воздействие на человека и тогда было таким же, как сегодня. Между тем осквернённый человек подходил к алтарю в состоянии, когда его жизнь скорее истощалась, чем наполнялась.

Состояние осквернения ведь и есть не что иное, как процесс непрерывного, продолжающегося истощения потока жизни, противоположного освящению как его наполнению. Два таких противоположных духовных воздействия в определённых случаях действительно могут быть для человека смертельными, а для народа — разрушительными. Вот для избежания чего-то подобного и предписаны особые ритуалы очищения для народа — чтобы скверна, о которой народ не знает, не разрушила его жизнь.

Казалось бы, какое отношение имеет к нам устав о входе первосвященника в святилище за завесу. Мало того, что большинство из нас не являются потомками Аарона (или хотя бы левитами), но и самого святилища уже давно не существует, так что и входить некуда. Однако, в сознании первых христиан это установление не потеряло своего смысла. Пример того, как они понимали связь между собой и ветхозаветным первосвященником, мы видим в Послании к Евреям (Евр. 9). Ясно, что Бог обитает не только и не столько в скинии завета, сколько в святилище, по образу которого и создана скиния. Поэтому настоящим Первосвященником, истинно исполняющим это предписание может быть только человек, вошедший в небесную славу, облекшись в одеяния славы и принеся жертву за очищение всего народа. Естественно, христиане знали, что единственный человек, удовлетворяющий требованиям закона в полной мере, а не только «предобразовательно», только один — Человек Иисус Христос. Если мы теперь еще раз перечитаем это место из Послания к Евреям, то увидим, что такое истолкование — не просто аллегория или типология образов, но прямое следствие новой веры, которой проясняются слова Закона, превращаясь в свидетельство Благодати.