Мысли вслух на Числ 9:1-23

В уставе о праздновании пасхи одновременно говорится о бескомпромиссном требовании чистоты и о возможности отпраздновать ее позже, если это требование не было надлежащим образом выполнено. Это положение, кажется, вообще отражает парадоксальность Божьего призыва — он обращен к всем без исключения (к своим и к пришельцам), но одновременно требует от призванных готовности его принять. Позднее Христос укажет на этот принцип в притче о званых на брачный пир (Мф 22:1-13, пар.). Как совместить универсальность призыва к святости, к жизни с Богом для всех людей, с тем, что реально на него откликаются лишь немногие? Может быть, начать с себя?

Судя по предписаниям, содержащимся в Книге Чисел, яхвизм Моисеевой эпохи был весьма далёк от того религиозного формализма, который с течением времени, к сожалению, стал его практически неотъемлемой частью. Разумеется, он никогда не был в нём частью определяющей — иначе история его могла бы закончиться ещё до прихода Христа, — но зачастую он был весьма заметен и в яхвизме, и в выросшем из него иудаизме.

Такова всякая религиозность — она неизбежно стремится к примату формы над содержанием, просто потому, что сама она в сущности и есть именно форма — содержанием же всякой религиозной традиции является не религиозность как таковая, а то откровение, которое оно в себе содержит, часто пряча его в религиозную оболочку как в своего рода футляр. Во времена Моисея же преобладал не религиозный формализм, а то откровение, благодаря которому яхвизм стал тем, чем он стал. Предписания о праздновании Песаха — явное тому свидетельство. Проще всего было бы просто запретить тем, кто не успел подготовиться, участие в празднике — но Божье откровение однозначно: в празднике может участвовать каждый, даже если он для не успевших подготовиться сместится на один день.

Участие в празднике, предполагающем освящение народа, важнее календаря: если человек не успевает к сроку, и опоздание не слишком велико, пускай присоединяется, как только будет готов. Если же и были предписаны народу подробные правила ритуальной чистоты, то они в те времена были действительно необходимы: ведь смерть тогда была всевластной, а осквернение было одним из её проявлений, так, что от скверны надо было бежать, как от огня.

Иначе не получилось бы двигаться за Богом шаг в шаг, как предписывает та же Книга Чисел: когда облако Божьего присутствия двигалось, двигался и народ, когда оно оставалось на месте, и народ стоял, не трогаясь в путь. Надо было видеть это сияющее облако, не терять его из виду — а осквернённый человек легко мог бы перестать его замечать. Тогда народу оставалась бы лишь пустыня — пустыня не только без пищи и воды, но и без Бога.

Одно из самых греховных человеческих качеств — это неблагодарность, и в борьбе с этим грехом в человеке Бог полагает особый праздник, когда народ Израиля может с благодарностью вспоминать чудо избавления его Богом от египетского рабства, праздник Пасхи. Заметим, что Пасха оказывается открытой и для пришельцев! Когда указания Божии выполнены, над скинией возникает облако — знак таинственного присутствия Бога. Бог не только присутствует — Он ведет Свой народ, Он указывает верный путь. Он обладает всеми живущими, Он — Господин этого мира.