Мысли вслух на Числ 22:1-41

История Валаама поучительна — и вместе с тем она вызывает множество вопросов. Понятно, как и почему она попала в Библию — тут столь яркое свидетельство «от внешних», что проигнорировать его было бы и невозможно, и неразумно. В самом деле: человек, которого просят проклясть народ Божий, в конце концов его благословляет! Есть о чём задуматься всякому — будь он яхвист или язычник. Особенно же замечательно тут то, что речь идёт не о яхвисте, речь идёт о языческом пророке, который, вероятнее всего, и о Яхве-то прежде ничего не слышал. Как могло случиться, что этому языческому пророку Бог что-то сказал, что-то открыл? Как — самое главное — сумел он Его услышать?

Нам сегодняшним, ограниченным внутренне рамками привычных религий, конфессий, деноминаций это может показаться странным. Мы как-то внутренне смирились с тем, что вера у каждого своя, и каждый получает, как мы обычно говорим, по вере. В сущности так оно и есть — вот только с верой всё не так просто. Для нас сегодня вера нередко сводится к символам, исповеданиям, к мировоззрению, к догматике — словом, к чему-то опять же конфессиональному. Между тем опыт, подлинный духовный опыт конфессиональным не бывает. Бог есть Бог, Он не принадлежит никакой религии, никакой конфессии, никакой деноминации.

Он говорит так, как говорит, и говорит тому, кому считает нужным. Знал ли Бог, что Валаам о Нём по-настоящему и не слышал? Странный вопрос: конечно, знал. Однако Божье знание никогда не сводится к форме. Что вообще мог знать Валаам? Что означает быть пророком, пусть и языческим, пророком, например, Шамаша или Адада, каких было множество в Месопотамии? Знать этих богов? Слышать их? Кто же стоял за ними, если Валаам действительно слышал их голоса? На эти вопросы ответа нет до сих пор.

Ясно одно: чтобы услышать хоть что-то, надо уметь слушать. Уметь слышать. Осознавать хотя бы минимально тот опыт, который имеешь. Иначе пророком не стать — даже языческим. Если же человек умеет слышать многочисленные голоса, звучащие в творении, он тем более сумеет услышать голос Божий — если, конечно, захочет и останется духовно честен перед самим собой. У Валаама хватило и духовной чуткости, и духовной честности для того, чтобы услышать голос неведомого ему Бога — значит, он был настоящим пророком.

Оказывается, и пророк может многому научиться у собственной ослицы! Ведь Валаам, как пророк, должен был наиболее внимательно относиться к воле Божьей, которая ему открывается. Казалось бы, сначала Бог разрешает Валааму идти с послами Валака, но потом Ангел преграждает ему путь. Как это понимать? Если бы пророк всегда честно искал воли Божьей или просто смотрел перед собой духовными очами, обращенный к своему Богу, он не подвергся бы такой опасности и не был бы саркастически сравнен с ослицей.

Встреча на дороге с вестником Божьим, который эту дорогу преграждает, — событие чрезвычайное. Так же, как и ослица, заговорившая человеческим голосом. Проще всего, наверное, было бы счесть этот рассказ благочестивой легендой. Если бы не одно «но»: мир куда многомерней, чем мы думаем обычно.

В нашем падшем мире говорящие животные (не считая, наверное, одних лишь попугаев) — вещь невозможная. И ангелы, ходящие по дорогам, тоже. Но Библия даёт нам примеры встречи с ангелами именно в повседневной действительности. Авраам, к примеру, встретил вестников Божьих, когда сидел у собственного шатра. Что это: мистика? Чудо?

Чудо, безусловно: если под чудом понимать прямое вмешательство Бога в ситуацию, вмешательство «поверх» существующих законов природы, тут именно чудо. И говорящее животное — тоже чудо. А вот о мистике говорить не приходится. Она была бы возможной, если бы Бог с самого начала разделил мир на не соприкасающиеся или мало соприкасающиеся друг с другом части, так, что заглянуть из одной части в другую можно было бы лишь через подобие замочной скважины. Тогда мистика и была бы тем самым подсматриванием через замочную скважину за жизнью, которая нам, людям, не предназначена.

Вот только Бог не творил разделённого мира. Он его сотворил цельным, а разделяют его другие, те, кто Богу противостоит. Если же мы вдруг видим мир таким, каким он задуман Богом, он становится для нас Царством Божиим: ведь мир един, и Царь в нём один. Однако падшему человеку увидеть эту цельность совсем не просто. Её ему даже и невозможно увидеть, если Бог не покажет. А если покажет, тогда в мире рядом с человеком могут появиться и ангелы, и говорящие животные.

Но при нынешнем состоянии мира Богу нужны особые, веские причины для того, чтобы дать падшему человеку увидеть мир таким, каким, не будь грехопадения, он видел бы его каждый день. Например, упрямство пророка Божия, которому никак нельзя в сложившейся ситуации быть упрямым, прежде всего ради собственного блага. И ради решения поставленной Богом задачи тоже.