Мысли вслух на 2 Кор 5:14

Мысль апостола Павла, почему именно это происходит, что требуется от нас для того, чтобы быть объятым Христовой любовью, в русском Синодальном переводе выражена не вполне ясно. В греческом оригинале апостол пишет: любовь Христова охватывает нас, krinantas touto, понявших, что Один за всех умер. Славянский текст в этом месте говорит: «нас суждших сие», и здесь используется простое прошедшее, а не настоящее, как в Синодальном переводе, время. Блаженный Иероним Стридонский, переводя этот текст на латинский язык, еще больше подчеркивает этот аспект: в Вульгате эти слова звучат: «nos aestimantes hoc...». Этот глагол означает «оценивать», как и произошедший от него английский «to estimate».

Значит, вот о чем идет речь: любовь Христова объемлет нас, наполняет собою всю нашу жизнь, когда мы оцениваем величие Его жертвы, когда мы понимаем, осознаем, что в Нем действительно умерли мы все. Более того, важно осознать это как совершившийся факт. Не рассуждать, приискивая смысл для религиозного феномена, а рассудить, понять, что это уже произошло и, как факт исторический, имеет прямое отношение к нам. Только так можно обрести эту любовь, без которой жизнь теряет опору.

Вот как всё у апостола Павла просто получается: «древнее прошло, теперь всё новое»... А мы-то всё думаем о том, как бы нам постепенно, понемножку, потихонечку — чтобы плавно и безболезненно — перейти, так сказать, в состояние «новой твари». Неужели у Павла всё произошло так вот мгновенно и без проблем? Не думаю: если внимательно читать его послания, становится ясно, что и у него всё было непросто. Хорошо, а зачем же он тогда так вот резко высказывается? Наверное, всё дело в том, что для него главное. Главное — это то новое, что есть во мне благодаря победе Христа, а «ветхий человек» — это то, что, увы, есть, но смотреть надо не на него — а на Христа.

Приключившиеся в последнее десятилетие изменения мира, которые мы чаще всего называем глобализацией, делают особенно острыми слова апостола Павла в сегодняшнем апостольском чтении о служении примирения. В самом деле, к глобализации как культурному или экономическому явлению можно относиться по-разному. Есть люди, которые категорически не приемлют ее и выражают это разными способами, чаще хулиганскими. Но в чем-то наше время подобно первому веку нашей эры, когда почти весь мало-мальски культурный мир был объединен римской державой. Тогда это оказалось как нельзя кстати для проповеди апостолов, ибо они могли путешествовать без особенных ограничений и в любом месте империи говорить на койнэ – английском античной эпохи.

Тесная взаимосвязь ранее разобщенных частей мира сегодня отвечает, наконец, прозвучавшему 2 тысячи лет назад призыву к примирению. Мир, в котором мы живем, таков, что любая вражда разрушает его на всех уровнях. Человек просто перестает быть человеком, если он не готов участвовать в порученном нам Богом служении примирения. Это происходит и в масштабе личности, и в масштабе семьи, и в глобальном масштабе. Поэтому так противоестественно выглядит сегодня любой замешанный на ксенофобии сепаратизм, поэтому так ясно видится сегодня уникальная ценность каждой личности. Примирение, прекращение вражды и противостояния – часть великого поручения, данного воскресшим Христом своим ученикам. Плохо или хорошо, но мы пытаемся исполнять его, и это не могло не сказаться на мире, в котором Он поселил нас.

Вероятно, мы еще увидим всплеск агрессивности, служившей основой мира, который держался на балансе противостоящих сил, мы еще испытаем безотчетную тоску по насильственному порядку. Но повернуть дело Божие вспять нельзя. Примирение чем дальше, тем яснее будет видеться нам как единственный путь спасения мира. Единственный потому, что он один достоин Творца этого мира.

Продолжая разговор о Царстве, Павел обращает внимание на то, что, собственно, и является основой христианства: христиане — это те, кто живёт одной с воскресшим Христом жизнью, жизнью того Царства, которое Он принёс в мир, они становятся «новым творением», обновляясь дыханием Божиим, это Царство пронизывающим (ст. 17). А потому к свидетелям Царства бессмысленно подходить с обычной человеческой меркой, ведь то, что они говорят, выражает не их собственные оценки происходящего или отношение к нему, а взгляд Бога на ситуацию, который свидетели лишь доносят до тех, кому проповедуют. И если оценки порой оказываются жёсткими, то это лишь объективная данность, а не злая воля свидетеля, который сам, по своей инициативе, никогда бы не стал прибегать к такой жёсткости (ст. 13).

Доказательством же искренности свидетеля может быть лишь его открытость и Богу, и людям (ст. 11 – 12), открытость, без которой невозможно никакое свидетельство о Царстве. Когда дело касается свидетельства, свидетель, как никто другой, руководствуется духовно понимаемым принципом «ничего личного». Все человеческие симпатии и антипатии отходят на второй план, ведь они обусловлены, в основном, ограниченностью падшей человеческой природы и к Царству отношения не имеют. А христианин живёт уже не своей естественной, природной жизнью, он живёт жизнью Воскресшего, для которой эти симпатии и антипатии ничего не значат (ст. 14 – 15). Даже отношение к Самому Спасителю перестаёт в таком случае быть чисто человеческим, каким оно не могло не быть, к примеру, у апостолов, общавшихся с Иисусом во время Его земного служения (ст. 16). Единственной же целью свидетельства оказывается спасение каждого, примирение его с Богом через Христа и обретение им во Христе Царства, которое Спаситель открывает каждому ищущему, готовому довериться Ему (ст. 18 – 21).

В конце сегодняшнего чтения есть слова о том, что любовь Христова объемлет нас. Апостол объясняет, почему именно это происходит, что требуется от нас для того, чтобы быть объятым Христовой любовью. Мысль его выражена в нашем русском Синодальном переводе не вполне ясно. Здесь говорится: «любовь Христова объемлет нас, рассуждающих так: если Один умер за всех...». В оригинале же апостол Павел пишет: любовь Христова охватывает нас, κρίναντας τούτο, понявших, что Один за всех умер. Славянский текст в этом месте говорит: «нас суждших сие», и здесь используется простое прошедшее, а не настоящее, как в Синодальном переводе, время. Блаженный Иероним Стридонский, переводя этот текст на латинский язык, еще больше подчеркивает этот аспект: в Вульгате эти слова звучат: «nos aestimantes hoc...». Этот глагол означает «оценивать», как и произошедший от него английский «to estimate». Значит, вот о чем идет речь: любовь Христова объемлет нас, наполняет собою всю нашу жизнь, когда мы оцениваем величие Его жертвы, когда мы понимаем, осознаем, что в Нем действительно умерли мы все. Более того, важно осознать это как совершившийся факт. Не рассуждать, приискивая смысл для религиозного феномена, а рассудить, понять, что это уже произошло и, как факт исторический, имеет прямое отношение к нам. Только так можно обрести эту любовь, без которой жизнь теряет опору.