Мысли вслух на Ис 66:1-24

Слова пророка Исайи, которые мы читаем сегодня, очень характерны для второй части его книги, которую называют «книгой утешения». «Возрадуйтесь радостью... чтобы вам питаться от сосцов утешений его (Иерусалима)». И далее, в последних словах своей книги, пророк говорит о вечном празднике, когда из субботы в субботу будет приходить всякая плоть на поклонение пред лице Господне. Для нас важно также обратить внимание на слова об утешении: «как утешает кого-либо мать его, так Я утешу вас», говорит Господь.

Все, что предстоит нам в ближайшие дни — празднование Пасхи Христовой. Богослужебная книга этого периода — Цветная Триодь — получила сове название от недели Цветоносной, которая наступит послезавтра. Древние христиане рассматривали пост последней недели перед Пасхой именно как праздник. Как могут быть праздничными дни, когда мы стоим у подножия Креста в ужасе от содеянного нами? Для этого необходимо всем сердцем поверить, что в смерти Спасителя нам явлена вся безграничность любви Бога к нам.

Осуждение формального ритуализма выражено в столь резких тонах, что могло бы показаться осуждением всякой обрядности, что было бы странным после всех обстоятельных описаний храмовых действий и самого устройства храма. Но пророческие слова не отрицают необходимости обрядовых действий, а напоминают, во имя чего они совершаются. Они помогают соприкоснуться с высшей реальностью Бога, превосходящего всё мыслимое и немыслимое и открывающего нам то, до чего мы не в силах додуматься.

Завершается книга, и перед нами ещё раз в сжатом виде проходят важнейшие из изложенных в ней откровений. Каждое из них по своему удивительно, но даже на их фоне поражает пророчество о священниках и левитах, которых Господь будет брать от всех народов. Здесь говорится о братьях слушателей пророка, но только ли о братстве по плоти идёт речь? Не призваны ли стать братьями и сёстрами все, пришедшие к Богу и тем самым ставшие частью народа Божия?

«Как утешает кого-либо мать его, так утешу Я вас, и вы будете утешены в Иерусалиме…» У Сергея Аверинцева есть статья о слове «благоутробный», которое в современном русском языке переводится как «милосердный», «сострадательный». В классическом греческом языке это слово имело исключительно медицинский аспект в смысле здорового живота. Но вот, попадая в библейскую культуру, оно вдруг приобретает новый смысл. «Остается один вопрос: неужели авторы Ветхого и Нового Заветов действительно видят в любви Бога к людям, в любви Христа к людям, в любви христиан друг к другу черты столь специфического вида любви, как «чревное» материнское жаление? Неужели образ Яхве, столь часто представляющийся нам абсолютным воплощением строго отеческого начала, имеет в себе нечто материнское? На этот важный вопрос следует ответить утвердительно.» И вот далее Аверинцев обращается именно к тому тексту Исаии, о котором мы говорим с вами сегодня. Часто человек наших дней, привычный к различного рода «гендерным исследованиям», задает нам и себе лукавый вопрос: а почему наш (или ваш) Бог – мужчина и подобное тому. Далее это частенько ведет их к тому, чтобы назвать Богородицу – богиней. Но на самом деле сегодня мы видим то очень важное обстоятельство, что все гораздо сложнее. И не стоит, наверное, в экуменическом порыве в христианстве выискивать инь и янь, ибо и экуменизм подлинный не так прост. Далее Сергей Сергеевич вспоминает еще один фрагмент из Исаии. «“Сион говорит: Яхве оставил меня, и Господь мой забыл меня. Может ли женщина забыть младенца своего? Не пожалеет ли она сына чрева своего? Если даже и они забудут, то Я не забуду тебя” (Ис 49:14–15)». «Итак, Бог есть больше мать, чем сама мать», - говорит Аверинцев. Давайте никогда не торопиться в Священном Писании, давайте по-настоящему в его изучении стремиться к духу «целомудрия, смиренномудрия, терпения и любви».

Оказывается, среди открывающихся в это время путей Господних есть и такие, которые ведут спасаемых на миссию к иным народам, к язычникам. Не стоит думать, наверное, что это пророчество уже исполнилось, оно продолжает исполняться. Не в том дело, что есть еще народы, не получившие Христова благовестия. Но в каждом народе, в каждом городе и селе все еще есть люди, осознанно или неосознанно погруженные в язычество (атеизм — это тоже его разновидность). Да и в нас самих рудиментов язычества хоть отбавляй. Каждый раз, когда мы решаем что-то, даже не попытавшись сопоставить свою волю с волей Божией, когда мы руководствуемся не любовью к кому-то другому, мы — самые настоящие язычники. И к нам самим нужно направлять нашу миссию. Как важно для успешной миссии это ощущение, что мы и они — в сущности одно и то же, и только Христос — иной. Вселенскость миссии приводит к вселенскости Церкви. Как важен для всех нас стих 21, указывающий на универсализм, сверхнациональную открытость Церкви, отсутствие в ней кастовой замкнутости.

В нашей вере в благость Божию непременно содержится представление о Его верности, в первую очередь, верности Своим обещаниям. Мы не можем знать сроков исполнения этих обещаний, для нас, как правило, непостижимы пути их исполнения, но непреложность их лежит в основе нашего доверия Богу.

В том пророчестве Исаии, которое мы прочитали сегодня, есть два Божиих обетования. Во-первых, Бог говорит о новом небе и новой земле — о новом Творении, что означает, что Его действие в этом мире еще не завершено. Тот мир, в котором мы сейчас живем и который мы знаем, — еще не всё, еще не предельная реальность, он «прейдет», поэтому нам не надо слишком всерьёз руководствоваться установлениями этого мира (в отличие от установлений, исходящих от вечного Бога).

Во-вторых, хотя мир станет иным, есть что-то из этого мира, что не исчезнет, а перейдет в новое Творение, и это «что-то» — человечество, «семя ваше и имя ваше». Это спасённое человечество вместе с новым небом и новой землёй будет пред лицом Божиим всегда. Верим ли мы этому? Хотим ли в этом участвовать?