Мысли вслух на Мал 4:5-6

Что означают слова пророка об Илии, которого Бог пошлёт Своему народу перед наступлением дня Яхве («дня Господня»)? Можно было бы, конечно, понять его слова буквально, как многие их и понимали. В самом деле, в Книгах Царей есть упоминание о том, что Илия не умер, а был взят на небо живым. Конечно, собственно о вознесении пророка там никаких подробностей не сообщается: говорится лишь, что он отправился навстречу колеснице Яхве, спустившейся с неба, и исчез из виду. Больше его не видели, заключив из этого, что Илия был взят на небо живым. Но это ли имеет в виду Малахия? Илия замечателен не только легендой о взятии живым на небо, но и своим пламенным обличением отступничества и других грехов как властей, так и народа.

Он — бескомпромиссный и беспощадный борец за чистоту яхвизма. И если беспощадность Илии Бог скорее терпел, то его бескомпромиссность Ему была, безусловно, угодна. Оно и неудивительно: ведь за его бескомпромиссностью, порой проявляемой в форме воинственной и непримиримой, стояла та духовная цельность, без которой нельзя говорить ни о полноценной духовной жизни, ни о пути в Царство. Конечно, Илия был не единственным пророком, кому была свойственна такая бескомпромиссность. И слова пророка не обязательно понимать, как пророчество о возвращении в последние дни именно Илии.

Иисус не случайно указывает на Иоанна Крестителя, как на Илию, которого в евангельские времена народ так ждал, желая увидеть несомненный знак скорого прихода Мессии. Речь шла о свидетельстве, которое, как и свидетельство Илии в своё время, было приемлемо лишь для тех, кто был готов идти духовным путём, не оглядываясь ни назад, ни по сторонам. Спаситель не случайно говорит об Иоанне, как о пророке, пришедшем, по собственным Его словам, «в духе и силе Илии».

Речь, разумеется, идёт не о внешнем сходстве и не о физической силе. Речь идёт о дыхании («духе») и о силе Божьей, которые и позволяют человеку обрести ту внутреннюю силу и цельность, которые были так свойственны и Илии, и Иоанну. Бескомпромиссность как одного, так и другого была лишь следствием этой духовной цельности. Илии она помогла услышать Бога сквозь то «прозрачное безмолвие», опыт которого он пережил на Синае, Иоанну — почувствовать дыхание готового войти в мир Царства и узнать Того, Кто принёс Царство в мир. И обоих сделала верными свидетелями — Бога, Мессии и Царства.

Пророк Малахия говорит, что Илия придёт, чтобы обратить сердца детей к отцам и сердца отцов к детям. И почему-то для этого нужно, чтобы пришёл Илия... Ведь, казалось бы, что может быть естественнее, чем любовь между детьми и родителями? Но каждый из нас, если не в своей семье, то в семьях друзей, наверняка сталкивался с тем, что любить самых близких и самых родных труднее всего. Именно в семье наносятся самые жестокие раны, ведь самый близкий человек причиняет намного больше боли, чем посторонний. И Господь хочет исцелить эти отношения. Ко дню Господню нужно подготовиться, и примирение в семье — одно из главных дел, которых Он ожидает от нас.

Заключительные слова книги пророка Малахии исполнены глубокой и очень конкретной надежды. Подводя итог драме любви Творца и неверия, пренебрежения людей к Нему, пророк вновь обращается к образу пламени, пылающему в День Господень. Он говорит, что это пламя попалит всякий грех, все злое будет уничтожено в нем, как солома в печи. В сущности, этот вывод напрашивается сам собой после всего, что Малахия уже сказал выше. Но этим далеко не ограничивается то, что Господь хочет сказать через пророка. В грядущем он видит не только гибель греха и нечестия, своего рода «естественный отбор», когда выживет лишь то, что достойно выживания. Праведные, благоговеющие перед именем Господним, не просто продолжат безбедное существование — не в этом, совсем не в этом их награда.

«Для вас, благоговеющие пред именем Моим, — говорит Господь, — взойдет Солнце правды и исцеление в лучах его». Это поразительное именование Мессии Солнцем правды связывает пророчество Малахии с светом, о котором постоянно говорит евангелист Иоанн. Солнце правды — источник таинственного света, который, как будет сказано, просвещает всякого человека, приходящего в мир. Это не физический свет, это свет правды, который разгоняет мрак безбожного мира. В эпоху Нового завета это имя — Солнце правды — станет одним из самых прекрасных в церковных песнопениях. Солнце правды, Просвещающий пребывающих во тьме; Солнце правды, разрушивший проклятие и давший благословение. И свет Христа, Солнца правды, говорит Малахия, несет исцеление благоговеющим пред именем Господним. Иезекииль говорил о том же самом, возвещая, что Бог Сам отрет всякую слезу праведных.

Однако в эпоху Малахии уже совершенно очевидно, что «Солнце правды» так же заметно отличается от обывательских представлений иудеев, как и «Вестник завета». Малахия выбирает такие именования, чтобы подчеркнуть свое предчувствие того, что приход Мессии не нарушит свободы людей. Выбор между добром и злом, между Богом и суетой мира придется делать каждому. И поэтому пророк заканчивает словами о покаянии и обращении. Господь обещает через него послать людям самого великого, самого почитаемого пророка. Малахия обращается к имени пророка Илии, чей голос звал народ к обращению, не страшась гнева и противодействия властителей земли. Господь обещает послать его, чтобы вернуть духовное единство народа, чтобы обратить сердца потомков к вере отцов и тем самым отвести от них проклятие. В самом начале Нового завета, за полгода до Рождества Мессии, Солнца правды, эти строки процитирует священник Захария, отец Иоанна Предтечи. В контексте же книги Малахии они исключительно важны: пророк подчеркивает, что не гибели грешников хочет Господь, но обращения и жизни, как говорил Он через пророка Иезекииля.

.