Мысли вслух на Тит 3:3

Павел не выского мнения о непреображённой человеческой природе. При этом иногда может показаться, что он несколько сгущает краски. В самом деле, говоря «мы», он перечисляет при том такие черты характера и такие грехи, которыми, можно думать, ни сам Павел, ни его ближайшее окружение не страдали даже до обращения ко Христу. Но дело, вероятно, всё же не только в конкретных проявлениях того или иного греха. Дело ещё и в греховности как таковой. Традиционно Тора всегда была направлена на борьбу с конкретным грехом конкретного человека. Но, с другой стороны, уже сама идея внутренней Торы предполагала определённое качество духовной жизни, и здесь готовность совершить грех при определённых благоприятствующих этому условиях сама по себе становилась серьёзной духовной проблемой. Ещё острее эта проблема стояла для ищущих Царства: ведь в Царстве качество духовной жизни выходит на первый план, здесь качество духовной жизни определяет качество жизни вообще. И когда Павел перечисляет все те грехи, которые он перечисляет, относя их в том числе и к себе, он, скорее всего, имеет в виду то духовное состояние падшего человека, которое легко может позволить ему превратиться во всё то, что упоминает апостол. Павел, как видно, прекрасно понимает, что если мы не становимся ничем таким в более-менее благоприятных внешних условиях, это ещё само по себе отнюдь не свидетельствует об отсутствии духовных проблем. Об их отсутствии можно было бы говорить лишь в том случае, если бы мы оставались «хорошими» при любых обстоятельствах, даже при таких, которые «хорошести» никак не способствуют. Только тогда можно было бы говорить о том, что мы готовы сделать шаг в Царство. Конечно, само по себе это ещё ничего не гарантирует, ведь речь в данном случае идёт не о первом уровне духовной жизни, а, скорее, об уровне нулевом, о том фундаменте, без закладки которого ни о каком дальнейшем строительстве говорить не приходится. И Павел стремится дать понять своим единоверцам, что этот фундамент им действительно абсолютно необходим, даже если им самим кажется, что они и без того уже вполне хороши, успешно мешая своей греховности проявляться вовне. Ведь речь идёт не о морали, а о Царстве. Здесь нужно не соблюдать правила, а просто жить. Таким, какой ты есть на самом деле.

Почему Господь нас любит? Потому что мы хорошие? Вряд ли… Потому что мы Ему нравимся? Тоже нет. Сомнительно, чтобы мы – в нашем нынешнем грешном состоянии – были так уж симпатичны Ему, Который есть сама благость, сама праведность… Так почему? Потому что любит. Почему мы должны любить ближних? Потому что они хорошие? Не всегда так. Потому что они нам нравятся? Это было бы слишком просто. Апостол Павел напоминает нам сегодня, что Бог спас нас не по нашей праведности, но по Своей милости. Так должны любить и мы: не по каким-то заслугам, но просто – любить.

Говоря о необходимости законопослушания (ст. 1 – 2), Павел упоминает ещё один аспект проблемы, о котором, по-видимому, в пылу полемики или осуждения в те времена (как, впрочем, и сегодня) многие забывали. Он напоминает и самому Титу, и тем, кого ему предстояло наставлять, о том, что грешный человек вообще не имеет права осуждать кого бы то ни было, что осуждение людей, даже если они грешники, — неподходящее занятие для христианина. И дело тут не только в том, что адекватно оценить человека, а не отдельные совершённые им поступки, может лишь Бог, Который и даст Свою оценку на последнем Суде. Дело ещё и в том, что падший человек не имеет морального права осуждать кого бы то ни было. Конечно, об этом многие догадывались задолго до прихода в мир Спасителя, поговорка «врач, исцелись сам» была известна уже в глубокой древности. Но главное всё же в другом: осуждение ближнего отвлекает христианина от борьбы со своими собственными грехами, от укоренения в Царстве и от свидетельства.

Апостол же, как видно, призывает своих единоверцев к тому, чтобы сосредоточиться на решении именно этих, главных задач и оставить в покое тех, кто, быть может, и заслуживает осуждения, но на осуждение кого христианину едва ли стоит тратить время, тем более, что в своё время такого же осуждения заслуживал каждый из тех, кто теперь идёт путём спасения (ст. 3 – 8). По-видимому, хорошей питательной почвой для осуждения становилось злоупотребление Торой, о котором упоминает апостол (ст. 9). Тора была дана человеку не для осуждения ближнего, а для оценки конкретных действий и поступков как своих, так и чужих с тем, чтобы понять, кого и в чём можно поддержать, а от кого лучше держаться подальше. Однако во все времена существовал соблазн злоупотребить Торой, используя её не как духовный компас, позволяющий не потерять духовные и нравственные ориентиры в мире человеческих дел и поступков, а как средство для самопревозношения и для осуждения. Такое злоупотребление неизбежно вело к упоминаемым Павлом пустым спорам, участники которых, взаимно осуждая друг друга, теряли и смысл Торы, и Царство. Не случайно апостол говорит, что думающие о Торе иначе, чем он сам и его единомышленники (в Синодальном переводе эти инакомыслящие названы «еретиками»), осуждают сами себя (ст. 10 – 11): Тора — оружие обоюдоострое, так, что желающий направить его против ближнего неизбежно обращает его и на себя. Тому, кто скрупулёзно и без милосердия подсчитывает грехи ближнего, придётся ответить Богу за свои собственные, и Бог подсчитает их так же скрупулёзно, как в своё время подсчитывал чужие грехи осуждающий, осудив его так же немилосердно, как он сам осуждал ближних. И тогда Тора станет для него путём, ведущим не в Царство, а в ту внешнюю тьму, о которой говорил Спаситель.