Мысли вслух на Откр 19:1-10

Поражение дьявола и сил тьмы сопровождается возгласами торжествующей Церкви, доносящимися от Престола славы (ст. 5 – 7). На первый взгляд может показаться, что в этом торжестве присутствуют довольно хорошо различимые мстительные ноты (ст. 1 – 4). Но дело, конечно, не в том, что христиане радуются катастрофам, которые обрушиваются на мир вследствие его греховности. Ведь образ «Вавилонской блудницы» появляется в видении Иоанна не просто так, он, несомненно, связан с другим женским образом — «жены Агнца», готовой к тому браку, который в новозаветных книгах становится символом мессианского Царства (ст. 7 – 9). Здесь одновременно параллель и антитеза: ведь в библейских книгах, как ветхозаветных, так и новозаветных, супружеские отношения становятся символом отношений Бога со Своим народом, так же, как и с отдельным человеком. Новозаветная символика брака, брачного чертога и брачного пира, как символов мессианского Царства, оказывается продолжением этой традиции, а образ «Вавилонской блудницы» — её элементом, который, разумеется, тоже не случаен: ведь и в ветхозаветных книгах (прежде всего, в книгах пророческих) язычество нередко рассматривается как духовный разврат, как измена тому союзу с Богом, символом которого становятся супружеские связи.

В таком контексте гибель «Вавилонской блудницы» становится не просто символом катастрофы, обрушивающейся на тех, кто противостоит Богу, она оказывается торжеством Завета над изменой, верности над отступничеством, Царства над его врагами. А такое торжество, разумеется, не может вызвать у верных ничего, кроме радости, и не потому, что им доставляет удовольствие видеть, как наказывают грешников, а потому, что торжество Царства для них является целью и смыслом жизни. Конечно, любой христианин хотел бы, чтобы спасся каждый, чтобы вне Царства не остался бы никто. Но это зависит от выбора тех, кому Царство предложено, а его никто не может ни предопределить, ни изменить: ведь Царство не навязывается, оно предлагается, и принять его можно лишь по доброй воле. Конечно, о выборе отвергающих Царство остаётся лишь пожалеть, но радости верных по поводу его торжества это сожаление не уменьшит.

Христос и Церковь как жених и невеста — образ, прекрасно знакомый первый поколениям христиан (так же, впрочем, как и нам сегодня). Вот этот самый брак и видит Иоанн. А белизна, чистота Церкви — праведность святых, из которых она состоит. Надо заметить, что в средневековом христианстве понятие святости несколько изменилось по сравнению с изначальным.

Святыми в эти времена стали называть тех, кого на языке Библии правильно было бы назвать праведниками. А святость в Библии — нечто иное. Святость — это простой факт того, что человек освящён Божьим присутствием, так, как, к примеру, освящался каждый, приходящий к яхвистским алтарям ещё в дохристианские времена, если только он был чист и не нёс на себе последствий совершённых грехов. Человеческой заслуги тут нет, освящение — целиком дело Божье.

И христиане первых поколений прекрасно осознавали тот факт, что христианская жизнь предполагает освящение, иначе она просто немыслима, и потому христиане нередко тогда называли себя святыми именно в таком смысле. И лишь позже, когда церковь стала массовой, а христианство для многих номинальным, пришло (вполне реалистичное) понимание, что не все, считающие себя христианами, ведут жизнь людей освящённых. Тогда и появилось представление о неких особых, праведных людях, которые ведут особую (на самом деле — просто нормальную) христианскую жизнь.

Апостолу же показано, что такая освящённая жизнь — необходимое условие пребывания в Церкви и вхождения в Царство, без неё считающим себя христианами рассчитывать не на что. Но и праведность тоже важна — ведь именно она позволяет человеку сохранить ту освящённость, которую он получает от Бога в Божьем присутствии. Иначе полученное будет тут же потеряно, и человек быстро откатится в прежнее состояние, вернувшись к прежней жизни, никакого освящения не предполагающей. Так дополняют друг друга святость и праведность, давая христианину возможность жить в Церкви и войти в Царство.