Мысли вслух на Исх 18:1-27

С одной стороны, это рассказ, в легендарной форме повествующий о начале «цивилизации», организации внутри народа, вышедшего с Моисеем из Египта в пустыню. С другой же стороны, за этой организацией можно увидеть двусмысленность какого-либо посредничества между Богом и людьми. Моисей, как пророк и «духовный вождь» Израиля, обречен на это посредничество, но его бремя нестерпимо для человека, потому что это бремя вполне может вынести только Сам Бог. Чтобы облегчить свою задачу, Моисей ставит многих «начальников», готовых разделить с ним ответственность за народ перед Богом. Чем больше людей будет способно самостоятельно стоять перед Богом, тем ближе Его цель — вовлеченность каждого в отношения любви с Творцом. Позднее, в аналогичном сюжете (Числа 11) мы увидим, что такое участие в общей ответственности мыслится в Библии, как причастность к Божьему Духу, в Котором и осуществляются эта любовь...

Сегодняшний отрывок рассказывает о встрече Моисея в пустыне со своим тестем Иофором. Неудивительно, что Моисей при встрече рассказывает ему обо всём, что произошло в Египте и по дороге к Синаю (ст. 5 – 8). Необычна скорее реакция Иофора, который фактически признаёт Бога Моисея истинным Богом (ст. 9 – 12). Впрочем, в таком признании есть своя логика. Ведь в Библии Иофор назван «пророком» (ст. 1; Исх 2:16, 3:1). Не «священником», как мы читаем в Синодальном переводе, а именно «пророком», ведь использованное здесь еврейское слово «коэн» обозначает священника лишь тогда, когда речь идёт о левитском священстве, появившемся позже и существовавшем только у евреев. А до появления левитского священства слово это обозначало именно пророка, как и родственные ему слова в других семитских языках. Какому богу служил Иофор, остаётся лишь догадываться — о религии племени мадианитян, как и вообще об этом племени, практически ничего не известно. Зато известно другое: пророки всех времён и народов отличались тем, что имели непосредственный контакт с высшими силами и нередко общались напрямую с богами, которым служили. А вот дальше всё зависело только от готовности Иофора услышать Бога Моисея и принять Его. Ведь сам по себе мистический опыт нейтрален, человек, его переживающий, отличается от других людей лишь тем, что он обладает некоторыми особыми психическими способностями, которыми другие не обладают или обладают в меньшей степени. А как он использует эти способности, зависит от самого человека. Можно использовать их для самоутверждения, а можно — для служения Богу. Можно прислушиваться к голосам многочисленных духов, а можно — к голосу Божию. И, конечно, лишь от самого человека зависит, прислушаться ли к свидетельству того, кто пережил встречу с Единым, или оставить это свидетельство без внимания. Во втором случае никакие мистические способности человеку не помогут — единого истинного Бога он так и не узнает. В первом — узнает, а особая мистическая одарённость поможет ему познать Его ещё глубже и интенсивнее с Ним общаться. Как и любой дар, пророческий дар может как приблизить человека к Богу, так и отдалить от Него. Тут всё зависит от выбора самого человека.

С одной стороны, это рассказ, в легендарной форме повествующий о начале «цивилизации», организации внутри народа, вышедшего с Моисеем из Египта в пустыню. С другой же стороны, за этой организацией можно увидеть двусмысленность какого-либо посредничества между Богом и людьми. Моисей, как пророк и «духовный вождь» Израиля, обречен на это посредничество, но его бремя нестерпимо для человека, потому что это бремя вполне может вынести только Сам Бог. Чтобы облегчить свою задачу, Моисей ставит многих «начальников», готовых разделить с ним ответственность за народ перед Богом. Чем больше людей будет способно самостоятельно стоять перед Богом, тем ближе Его цель — вовлеченность каждого в отношения любви с Творцом. Позднее, в аналогичном сюжете (Числа 11) мы увидим, что такое участие в общей ответственности мыслится в Библии, как причастность к Божьему Духу, в Котором и осуществляются эта любовь...