Мысли вслух на 1 Кор 9:15-26

Продолжая разговор о своём апостольском служении, Павел вновь обращает внимание читателей на то, что он никогда не думал пользоваться теми возможностями поддержки со стороны церквей, где проходило его служение, на которые, по собственному его мнению, он имел полное право (ст. 15). Но не потому, что считал себя худшим других, а потому, что не хотел лишиться того, что апостол называет «похвалой» (соответствующее греческое слово можно было бы перевести также и как «слава» или «прославление», ст. 16). Эта мысль Павла близка призыву Спасителя, обращённому к апостолам, считать себя ничего не стоящими рабами даже тогда, когда они, казалось бы, сделали всё, что от них требуется, и сделали хорошо. И дело, конечно, не в том, что труд свидетелей Царства ничего не стоит, а в том, как относится такой свидетель к своему служению. Можно относиться к нему лишь как к работе, пускай необходимой и даже радостной, но всё же лишь работе, исполняя возложенные на служителя Богом обязанности.

А можно служить Богу так, что служение становится неотъемлемой частью жизни служителя, и тогда вопрос о плате уже не стоит, но награда возможна (ст. 16 – 17). Различие заключается в том, что плата всегда оказывается пропорциональна сделанной работе, а награда — не всегда. И Павел прекрасно понимает, что в Царстве нет платы за работу, но есть награда для служителей. А для того, чтобы её получить, необходимо с самого начала забыть о каких бы то ни было расчётах, отдавая себя служению полностью, без остатка, делаясь, по словам апостола, «всем для всех, чтобы спасти хотя бы некоторых» (ст. 18 – 23). И апостол говорит именно о таком служении, сравнивая его со спортивными состязаниями, в которых можно победить лишь тогда, когда вкладываешь в победу всего себя, без остатка (ст. 24 – 27). В Царстве можно жить лишь полной жизнью. Оно всё пронизано дыханием Божиим, и любой житель Царства может получить его во всей полноте. Но лишь при одном условии: если он не будет подсчитывать, сколько стоит каждое его движение и каждый вздох.

«Для всех я сделался всем, чтобы спасти по крайней мере некоторых». Наверное, это одно из самых известных высказываний апостола Павла. Будучи известным, оно не режет слух, а вполне спокойно пропускается мимо ушей. А вот если остановиться и задуматься: что это такое — сделаться для всех всем? О чём это Павел? Это такая мимикрия в стиле хамелеона? Это попытка подладиться под человека, чтобы манипулировать им? Или всё-таки речь о другом? Наверное, нет цели манипулировать. Зато есть цель — понять. Внутренне войти в ситуацию, говорить с человеком на его языке не для того, чтобы расположить к себе, а потому, что для тебя важен язык этого человека! И вот тогда Павел становится всем для всех — когда старается понять каждого, почувствовать так, как чувствует другой. Тогда он может говорить «от сердца к сердцу». Потому что мы можем надеяться, что будем поняты, только если сами понимаем собеседника.

Для апостола Павла очень важно подчеркнуть, что он делает только то, что должен. Как приятно было бы сказать, что мы делаем больше, чем надо, так сказать, перевыполняем духовный план... Проблема в том, что так не бывает. Благовестие кажется нам если не героическим, то уж по крайней мере достойным всяческого уважения деянием. А Павел говорит: нет. Это просто обязанность — и если я выполнил свою обязанность, то всё в порядке — и не более того. Это можно отнести не только к благовестию, но и к любому служению. И тогда получается, что мы никак не можем перевыполнить план и заслужить награду от Бога... Не можем. И это — Его великая милость. Всё, что дарует Он, Он дарует из любви. И от нас Он ждёт только действий ответной любви. Любви бескорыстной — как Его любовь.

Павел отнюдь не отрицает права служителя Церкви на материальную поддержку со стороны той общины, в которой он несёт своё служение. И всё же сам апостол никогда таким правом не пользовался. И не потому, что он считал своё служение недостойным вознаграждения. Он просто был уверен, что его апостольство должно быть абсолютно свободно от каких бы то ни было внешних, социальных привязок. На жизнь себе Павел зарабатывал другими способами, не прибегая к помощи церковных общин, где ему приходилось бывать и нести своё служение. Сам апостол говорит о таком отказе как о своём личном выборе, не считая его универсальной нормой для служителей Церкви.

Относительно же самого себя Павел считает, что отказ от всякого вознаграждения или материальной поддержки со стороны церковных общин даёт ему такую духовную свободу и цельность, которой иначе он бы не имел. Что же он имеет в виду? Никакое подлинное служение никогда не бывает лишь внешней активностью, деятельностью, работой. Оно всегда является производным от внутреннего состояния человека, внешним проявлением его духовной жизни.

Но с точки зрения социума (даже если таковым является церковная община) речь идёт именно о работе, которую можно взвесить, оценить и оплатить. Конечно, тут речь идёт не о служении как таковом, а о его внешних проявлениях — взвешиваются, оцениваются и оплачиваются всегда только они. Именно их, в отличие от самого служения, можно и взвесить, и оценить, и оплатить.

Как очень верно заметил поэт, «не продаётся вдохновенье, но можно рукопись продать». Нечто подобное можно сказать и об оплате труда служителя Церкви: невозможно продать на рынке труда само это служение, но некоторые его плоды вполне могут стать на нём товаром. Но в таком случае сам служитель вынужден будет постоянно иметь в виду тот самый рынок.

Конечно, в нормальном случае он не будет определять служения, но то, что для служителя учёт ситуации на нём станет дополнительной привязкой к социуму, несомненно. Вот её-то и хочет избежать Павел. Он не считает для себя возможным зависеть материально от своего служения даже в минимальной степени. Апостол прекрасно понимает, что это его личный выбор, который нельзя рекомендовать всем как единственно возможный, но сам он видит своё служение только так, о чём и говорит прямо и открыто.