Мысли вслух на Деян 27:25

Путь в Рим для Павла и его спутников оказался непростым. Плавание вдоль Средиземноморского побережья никогда не бывало лёгким, а особенно зимой. В критической же ситуации нередко оказывается, что интуиция человека, ощущающего дыхание Царства всем своим существом, и человеческий опыт и здравый смысл не совпадают. Опыт и здравый смысл подсказывают одно, а интуиция — другое, порой прямо противоположное. Так и произошло во время того плавания: советы Павла часто противоречили советам опытных моряков. И апостол обычно оказывался прав.

Означает ли это, что человек, живущий полноценной духовной жизнью, жизнью Царства, знает даже то, чему никогда не учился и чем никогда в жизни не занимался? Нет, конечно. Павел ведь и не изображает из себя моряка. Он не берётся за дело, в котором понимает мало или совсем ничего. Но своей интуицией Павел не пренебрегает. Он знает, что, если Бог ему открывает нечто, значит, этим откровением надо поделиться с другими, о нём надо засвидетельствовать.

И в конечном счёте оказывается, что советы Павла действительно помогают всем спастись и избежать гибели там, где, казалось, избежать её практически невозможно. Но дело не только в том, что интуиция, связанная с откровением, позволяет Павлу понять, как поступить в той или иной ситуации, где выводы, сделанные на основе логики и здравого смысла, не работают. Дело ещё и в той внутренней уверенности в правильности своих действий, без которой человек бессилен. Вот тут интуиция, основанная на откровении, действительно не идёт ни в какое сравнение с логикой, опытом и здравым смыслом. Логика не всегда может дать однозначный ответ на вопрос, а опыт и здравый смысл в критической ситуации часто оказываются бессильными.

Вернее, внутренне бессильным оказывается человек, на них опирающийся. А вот основанная на откровении интуиция оказывается опорой вполне надёжной. Она, конечно, не связана напрямую с логикой или опытом: Павел вряд ли смог бы объяснить, например, свой совет отказаться от плавания при, казалось бы, благоприятном ветре. Но он знал совершенно точно: плыть не надо. И эта его уверенность оказалась вполне оправданной, хоть он и не мог объяснить опытным морякам, почему им не стоило выходить в море при попутном ветре.

Зато когда разразилась буря и весь опыт оказался бесполезен, уверенность апостола в своих, основанных всё на той же интуиции, действиях сделала его фактически главным: именно он отдавал и команде, и пассажирам те распоряжения, которые в конечном счёте помогли всем спастись. Но тут как раз нет ничего удивительного: Павел ведь знает, что в Рим его ведёт Бог. А значит, Он не даст ему погибнуть по дороге. Стало быть, и спутники Павла могут быть относительно спокойны: сгинуть бесследно в море им не грозит.

Сегодняшнее чтение показывает нам, как транспортировка арестанта может превратиться в миссионерскую поездку. Начинается всё с того, что Павел, предвидя предстоящие трудности, посоветовал спутникам перезимовать там, где зимовка, как видно, должна была быть не слишком удобной из-за неприспособленности места (ст. 8 – 10). Впрочем, к нему не прислушиваются, предпочитая его советам решения людей, более опытных в морском деле (ст. 11 – 13). Между тем, вскоре же начали сбываться худшие ожидания апостола, и корабль оказался на краю гибели (ст. 14 – 19). И именно тогда, когда гибель уже казалась неминуемой, Павел подаёт своим спутникам надежду, рассказывая им о полученном от Бога откровении (ст. 20 – 26). При этом апостол не преминул напомнить и о своём совете не выходить в море (ст. 21). Едва ли он хотел просто упрекнуть своих спутников в пренебрежении к своему совету; скорее всего, Павел хотел лишь подчеркнуть, что он подал его, исходя не из обычных человеческих соображений, а из полученного откровения. Теперь же апостол обнадёжил плывущих, сославшись на видение, из которого следовало, что все они останутся живы, потеряв лишь корабль с грузом (ст. 22 – 24). Конечно, в критической ситуации спутники Павла готовы были поверить всему, что давало хоть какую-то надежду на спасение. Но апостол никого не упрекает в неверии, он лишь использует сложившуюся ситуацию для свидетельства о Боге Авраама. Он понимает, что, оказавшись между жизнью и смертью, в Бога готовы поверить многие, если не все. Но впоследствии, когда ситуация меняется, те же самые люди быстро становятся другими и нередко бывают готовы приписать своё спасение простой случайности, а не вмешательству Божию. И апостол, как видно, старается закрепить в памяти своих товарищей по несчастью то, что, возможно, в тот момент было в душе у каждого: понимание того, что без участия высших сил им было не спастись. Но для того, чтобы чудо не забылось, его нужно было связать не с какими-то абстрактными высшими силами, а с Богом евреев, чтобы впоследствии, вспоминая своё чудесное спасение, путешественники вспоминали именно Его, а не кого-то другого. И последовавшие вскоре события полностью подтвердили истинность слов апостола.

Захватывающее повествование о плавании Павла и его спутников в Рим давно уже и вполне справедливо сравнивается с Одиссеей. Но при внешнем сходстве двух рассказов о морских приключениях их смысловая нагрузка различна. Древние иудеи, в отличие от древних греков, были сухопутным народом, море для них было чуждой стихией, отождествляемой с местом обитания сил тьмы. Не случайно Иона, не желая выполнять волю Бога, пытается от Него скрыться, уйдя в морское плавание.

Но Господь царствует и над сушей, и над морями. И теперь Павел выходит в море для того, чтобы нести весть о том, что Христос нанёс силам зла решающий удар, а это значит, что тьма больше не всесильна ни на земле, ни на воде. Поэтому Павел не пытается убежать от Божиего поручения, как Иона, а выходит в море, чтобы выполнить его.

Простые слова ангела: «Бог даровал тебе всех плывущих с тобой» снова приводят нас к древнему убеждению, что мир (или, в данном случае, корабль) держится на нескольких праведниках. Павел, которому Богом суждено побывать в Риме, оказывается гарантом спасения нескольких сот человек — его конвоиров, торговцев и матросов. Очевидно, плавание прошло бы гораздо благоприятнее, если бы все пассажиры корабля осознавали особую роль узника, которого они везут в Рим. Это плавание становится как бы моделью всего мира и отдельных сообществ — есть те, на которых этот мир держится (подобные Тому единственному Праведнику, ради Которого он был создан и Которым был спасен), и есть те, кому роль этих праведников неочевидна. Но (и тут скрывается великая тайна Божьего промысла) погибнуть или спастись они могут только вместе — ведь они плывут на одном корабле, живут в одной стране, в одном мире, на одной планете... Так что сегодняшнее чтение ставит перед нами двоякую задачу — держаться за тех, на ком держится мир (начиная с Того, Единственного), и самим по возможности быть лучом света в своем царстве — на работе, в семье, в стране и т.д.