Мысли вслух на Евр 7:18-19

Говоря в сегодняшнем чтении о непреходящем священстве Иисуса Христа, апостол Павел обращает наше внимание на важную особенность закона. Он говорит о том, что закон, свод предписывающих и запрещающих правил и установлений, является сугубо функциональной вещью. Апостол подчеркивает, что закон не в силах усовершенствовать человеческую природу. В силу этого, по его мнению, заповедь закона может быть отвергнута по причине своей слабости и бесполезности. Даже после двух тысяч лет христианской Церкви религиозная психология человека восстает против такой свободы. Кажется, что заповедь должна быть образом истины, и тогда мы сможем опереться на нее. Апостол же подчеркивает, что в Новом Завете для нас вводится большая и лучшая надежда – быть водимыми Тем, Кто Сам есть Путь, Истина и Жизнь. Апостол на этом основании делает вывод о превосходстве Нового Завета. Для нас же на практике это в первую очередь означает, что в христианской вере не может быть общих шаблонных решений, и то, что в жизни христиан напоминает закон – свидетельствует о нашей жестоковыйности, неспособности слушаться Святого Духа.

От темы священства автор послания переходит к теме Торы, но не той общей Торы, которая касается каждого, ищущего праведного пути, а Торы священнической, обращённой, в первую очередь, к тем, кому Бог предназначил священнослужение. Говоря о неполноте («несовершенстве») прежнего священства, он тем самым обосновывает необходимость появления нового, харизматического священства (ст. 11). А вместе с его появлением должна измениться и Тора (ст. 12), прежде всего, очевидно, Тора священническая. При этом, говоря о «перепоставлении» (в Синодальном переводе «перемена») священства, автор послания говорит и о трансформации священнической Торы, которая меняется не столько внешне, сколько внутренне, на уровне её понимания и осмысления, оставаясь при этом всё той же Торой. Здесь он остаётся верным учеником апостола Павла, следуя своему учителю в том, что касается общего понимания Торы: как и его учитель, автор послания исходит из того, что Тора сама по себе не может сделать человека совершенным, она может лишь указать направление, в котором нужно двигаться, но, чтобы достигнуть цели, необходима, по выражению автора, «лучшая надежда» (ст. 19).

И эту «лучшую надежду» он, как видно, связывает с новым, харизматическим священством. Главное отличие Мессии-Первосвященника от любого представителя левитского священства заключается в том, что левитский священник сам всего лишь человек, нуждающийся в освящении, к тому же человек грешный, нуждающийся ещё и в очищении, а значит, не могущий стать совершенным орудием освящения, не говоря уже о том, чтобы быть его источником; Мессия же несёт всю полноту божественной жизни в Себе Самом, так, что Он Сам становится и источником освящения, и его совершенным орудием (ст. 15 – 17). В самом деле, если конечной целью пути праведника является живая Тора как её воплощение, а освящение оказывается средством, без которого цели не достичь, то Тот, Кто стал живой Торой, а следовательно, достиг цели, очевидно, и средством, помогающим этой цели достичь, обладает в полноте, недоступной тому, кто ещё в пути. Поэтому быть совершенным Первосвященником может лишь Спаситель, ставший живой Торой и вместивший в Себя всю полноту Царства, а значит, и полноту Божию, которая освящает.

Переходя к теме Торы (Закона), автор послания рассуждает о ней так же, как и его учитель Павел. Он видит несколько уровней Торы: с одной стороны, Тору как законодательство, как юридический и моральный кодекс, а с другой — внутреннюю Тору как духовный стрежень и духовно-нравственный императив, определяющий отношения человека с Богом и всю его жизнь. Очевидно, на Христа автор послания смотрит так же, как и все христиане того времени — как на единственный в истории народа Божия пример живой Торы.

Продолжая мысль Павла о Торе и распространяя её на левитское священство, он говорит: как Тора сама по себе не делает человека совершенным, так и священство, существующее в рамках такой не доводящей до совершенства Торы, не может освятить народ во всей полноте. О том, что Тора, даже внутренняя, ещё не делает человека совершенным, что она не может качественно изменить природу человека и избавить его от власти греха, Павел в своих посланиях говорит много и часто. Но ведь священники-левиты — такие же грешные люди, никто из них не явил миру примеров живой Торы. А если так, значит, и освящение, которым Бог через их священнодействие освящал народ, не могло быть полным. Полнота Торы — это живая Тора, а живая Тора — это Сам Христос.

Во Христе происходит смена, или изменение, Торы, а значит, должно измениться и священство. Речь, разумеется, идёт не о том, чтобы на смену левитскому священству пришла какая-то другая священническая община или корпорация, которая бы его заменила. Речь о другом: о способе и полноте освящения народа, сообразной новому качеству его жизни. В самом деле: для жизни в Царстве, для пребывания в составе тела Христова христианин должен быть освящён во всей возможной для него полноте — так, как он никогда не освящался через яхвистские жертвоприношения потому, что ни один человек в падшем состоянии не может быть освящён до конца.

Но теперь, в процессе становления человека как живой Торы (а путь во Христе, путь уподобления Христу первыми поколениями христиан понимался именно как становление человека во Христе как живой Торы), он должен освящаться именно в полноте, поскольку она ему дана как тварному существу. А такое освящение возможно лишь в том духовном пространстве отношений Отца и Сына, где и пребывает Церковь. Там Первосвященником оказывается уже Сам Христос, и полнота освящения тоже оказывается соответствующей.