Мысли вслух на 1 Петр 2:9

В первой половине этого стиха апостол Петр провозглашает, что в тех, к кому он обращается, а значит и в нас, исполнилось Божие обетование, данное через Моисея при заключении завета на Синайской горе (Исх. 19). Но ведь там сказано, что обетование касается тех, кто исполняет все данные Богом заповеди — закон Моисеев. Разве мы их исполняем? А если вспомнить, как Иисус интерпретирует эти заповеди в Своей Нагорной проповеди (Мф. 5), то совесть наша должна немедленно обличить нас. И не надо думать, что это сейчас так, а во времена апостолов все было в порядке. Книги Деяний и Посланий апостолов свидетельствуют, что и тогда в людях, членах Церкви, праведность и грех, святость и отступничество перемешивались, как и в нас. Почему же Петр так пишет?

Есть один Человек, который не нарушил закон, восполнил и исполнил все заповеди, Избранник Божий, наш Царь и Первосвященник, Христос, в Нем совершается все, что обещал Бог в Своем завете, и все это становится и нашим тогда (и только тогда!), когда мы соединяем свою жизнь с жизнью Христа, когда мы предаем свою жизнь в Его руки и позволяем Ему управлять нашей жизнью. Нам только нужно не «отвлекаться» от Него, всегда искать Его, взирать на Него, как Петр, когда он шел по воде к Иисусу (Мф. 14:29-31).

Но Петр говорит и еще кое-что. В этой новой жизни у нас есть задача — нести ее другим людям, свидетельствовать пред ними о том, как изменил нашу жизнь Господь, являть такой свет, такую любовь, чтобы люди могли увидеть через нас полноту совершенства Того, Кто Сам есть Свет, Любовь и Жизнь.

Пётр говорит о христианской жизни как о пути духовного становления каждого из христиан с непосредственным участием в этом процессе Самого Христа. Апостол не случайно говорит о слове и о «словесном молоке», которое в духовном смысле для становления христиан значит столько же, сколько физическое молоко для физического развития младенца.

Говоря о слове Божьем, в те времена имели в виду прежде всего Тору — не только как текст, естественно, но и как обращённое к человеку откровение. Речь идёт о том, что называлось тогда внутренней Торой — заповедями, которые воспринимались не как юридические или моральные нормы, а как непосредственно обращённые к человеку Божьи интенции. Это было действительно слово Божье — не услышанное от людей, от учителей или проповедников, а воспринятое непосредственно от Бога теми, к кому оно было обращено.

Внутренняя Тора становилась не просто духовным и нравственным императивом для человека, ей следующего, она создавала формы и рамки непосредственного богообщения, превращаясь во внутреннюю форму, которая духовно поддерживала человека. И если внешняя религиозность напоминает в этом отношении корсет, поддерживающий тело извне, то внутренняя Тора больше похожа на скелет, поддерживающий его изнутри и не ограничивающий подвижности. А результатом должно было быть превращение человека в «духовный камень», который, по словам апостола, мог бы стать частью дома, основанием которого является Сам воскресший Христос. Не случайно в этом контексте Пётр упоминает «святое священство» и «духовные жертвы».

Суть всякого яхвистского жертвоприношения — богообщение, пребывание в Божьем присутствии, совместная трапеза Бога и людей. А на священниках лежала задача соединить два мира — освящающий мир Божьего присутствия и мир земной, этим присутствием освящаемый. И вот теперь, после прихода Христа и явления миру Царства, именно жители Царства становятся священниками — мир теперь освящается через них. И в этом смысле можно говорить о «духовных жертвах»: если жертвоприношение — богообщение и пребывание в Божьем присутствии прежде всего, тогда вся жизнь христианина должна стать «жертвоприношением» — в смысле как раз именно такого пребывания.

Но без внутренней Торы это невозможно, без неё Царство останется для человека лишь чем-то внешним, потому, что изнутри он будет совершенно не готов принять ни его силу, ни его дыхание, и ещё меньше будет готов их удержать и нести в мир. А Пётр ставит христианам именно такую задачу — нести Царство в мир, став живыми камнями духовного Храма. Не больше, не меньше.

Христос назван живым камнем, но подобными Ему живыми камнями призваны быть и мы. Ещё раз апостол отмечает высоту, нам доверенную: мы призваны стать подобными Богу соработниками спасения. Ведь Он сотворил нас по Своему образу и подобию, и если даже мы исказили Его образ своей греховностью, это не значит, что Господь отказался от первоначального замысла.

Собирание верных вокруг Христа и есть важнейший шаг на пути к восстановлению повреждённого грехом мира. Перечень определений, раскрывающих предназначение христиан (род избранный, царственное священство, народ святый...), над которыми следовало бы почаще задумываться посреди повседневной суеты, Петр завершает словами о том, что христиане некогда не народ, а ныне народ Божий. Здесь вспоминается, как с призванием Авраама начинается путь народа, избранного на хранение верности Господу. Но если первоначально для выполнения порученного служения народу было необходимо отгородиться от языческих соседей, то теперь народ Божий расширяется, в его состав могут войти все призванные, хотя бы они были отвергнуты людьми. Но не Богом.