Мысли вслух на Мф 19:29

В отрывке из Евангелия от Матфея, который мы читаем сегодня, Господь говорит две вещи, важные для нашего понимания святости. Во-первых, ученик Христа — это тот, для кого Сам Господь и исповедание Его важнее всего в жизни. Тот, кто готов потерять все, вплоть до собственной души, то есть жизни, ради Христа. Не дела, не духовные или иные достижения, ничто не делает человека учеником Христа — только сосредоточенность всей жизни вокруг одного центра, «единого на потребу»  — Христа.

Но не менее важны и последние стихи 10-й главы: Господь говорит о том, в чем выражается святость Его учеников. Это способность принимать других людей и делать им добро. Масштаб благодеяний совершенно не важен — даже если ты ничего не можешь, кроме как напоить жаждущего чашей холодной воды, и то не потеряешь награды своей. Святость учеников Христовых выражается именно в их отношении к людям, а прочее — не относится к делу.

Если воспринимать эти слова напрямую, так сказать математически строго, то они окажутся непреодолимо сложными. Где же тут бескорыстность? Отдать, чтобы получить в сто раз больше, просто непредставимо удачное вложение капитала. На самом деле здесь что-то совсем другое. Когда одолевают подобного рода сомнения, вспоминаешь один текст. Человек, который написал этот текст, обрел веру, ожидая высшей меры за убийство. Человек этот не имеет никакого образования, и именно поэтому сам текст воспринимается просто как чудо. Так вот он пишет: да, я принял веру в смертельной опасности, когда неизвестно было, помилуют меня или нет, но ведь и в детстве, когда во дворе нападали собаки или соседские мальчишки грозили избить, я бежал к своим родителям, так что же странного в том, что теперь я прибегаю к моему Небесному Отцу. Здесь очень важное отличие. Он принял веру, потому что в его положении это был лучший выход, и другого ничего ему не оставалось, потому что ему было выгодно думать, что Бог есть и есть бессмертие? Выгода, так подумает умный и холодный атеист. Но если посмотреть, сколько искренности в этих словах. Сколько в них детской доверчивости. То не умом, нет, ни в коем случае, только сердцем можно почувствовать, что здесь самая правда. И вот тогда понимаешь, что тут не расчет, не поиск выгоды, а просто по-детски, зажмурив глаза, прильнуть к Богу, как к мамочке, которая пришла за тобой в садик, и тогда… только тогда дается.

Для нас может показаться весьма логичным распространение какого-то суждения об одном элементе некоего множества на все остальные его элементы. Скажем, очень резонно было бы заметить, что Бог мудрее и милостивее Васи, мудрее и милостивее Пети, а значит, то же самое относится и к Коле. И вполне естественно полагать, что если можно сравнивать любовь по отношению к Богу и, скажем, к родителям, то можно было бы в этот же ряд поставить и супругов. И продолжить за Христа Его слова из 37-го стиха так: «Кто любит мужа своего (жену свою) более, нежели Меня, не достоин Меня». Однако Господь этого не говорил. Он сказал именно то, что сказал. И это немаловажно для понимания того, как наш Бог относится к браку. Он не сравнивает любовь супругов с любовью к Себе, потому что, выражаясь математическим языком, эти случаи «несравнимы». Еще в Книге Бытия Господь явно показал, что для Него брак — совершенно особенный случай: «И будут два одна плоть» (Быт. 2:24). В браке — человеческом «со-творении» Богу, творении чего-то нового из того, что создал Господь, — наиболее полностью может быть реализована Его заповедь нам о любви к ближнему. Супруг(а) — это человек, через жертвенную любовь которого мы можем больше всего понять, как нас любит Бог и как призваны любить Его мы. Любя супруга/у, мы можем тем самым проявлять нашу любовь к Богу, можно даже сказать, любить Бога «в» и «через» другого человека. Христос отнюдь не призывает нас отказываться от этих отношений. И этому не противоречат даже сказанные дальше в сегодняшнем чтении слова: «Всякий, кто оставит (…) жену ради имени Моего, получит во сто крат и наследует жизнь вечную» (Мф. 19:29). Потому что это, во-первых, обещание Господа воздать должное за наши страдания и лишения, а во-вторых — указание, что, хоть любовь к супругу очень ценна для Него, все же Сам Бог важнее.

В Книге Судей мы читаем рассказ о призвании Гедеона. Ангел Господень приходит к нему, когда тот собирался спрятаться от врагов, и Гедеон спрашивает, как так случилось, что Господь оставил Свой народ. «Господь, воззрев на него, сказал: иди с этою силою твоею и спаси Израиля от руки Мадианитян; Я посылаю тебя. [Гедеон] сказал ему: Господи! как спасу я Израиля? вот, и племя мое в колене Манассиином самое бедное, и я в доме отца моего младший. И сказал ему Господь: Я буду с тобою, и ты поразишь Мадианитян, как одного человека». А теперь прочитаем евангельский отрывок. После того, как Иисус переворачивает представления учеников о роли богатства в спасении человека, они с горечью восклицают: «Кто же может спастись?» Иисус, воззрев, произносит одну из самых важных фраз во всем Евангелии: «Человекам это невозможно, Богу же всё возможно». И затем, как и в случае с Гедеоном, ободряет осознающих свою слабость и малость учеников: «Многие же будут первые последними, и последние первыми». Обратите внимание на это слово «воззрев» в обоих случаях. Разве до этого Господь не смотрел на Своих собеседников? Смотрел, но перед тем, как сказать что-то очень важное, Он устанавливает особый контакт, «глаза в глаза», чтобы слушатель не пропустил то, что будет сказано.

Мы часто ожидаем от Бога, чтобы Он нам что-то сказал, боимся пропустить, и это правильно. Но все-таки мы можем надеяться, что если Он захочет нам сказать нечто действительно существенное, Он «воззрит» на нас, а мы — на Него.

Что можно посоветовать человеку, который хочет прожить жизнь достойно — чтобы потом не было стыдно за бесцельно прожитые годы? Наверное, то же, что посоветовал юноше Иисус — соблюдай заповеди, живи согласно Слову Божьему, то есть, прими от Бога откровение о той жизни, которую Он задумал, и постарайся исполнить Его замысел. Хорошим человеком быть не так уж трудно — не делай другому вреда, будь честен, верен Богу и людям, живи по любви. Чего же больше? О каком еще совершенстве можно говорить? Видимо Бог, сойдя на землю, приносит с Собой другой, новый путь праведности — когда человек живет не только по Слову Божьему, но живет Самим Богом — непрестанным общением с Ним, следованием за Ним, надеждой только на Него. Тогда неуместным становится земное богатство, тогда теряет смысл то, что прежде было ценным: дома, земли, родственные связи. Как тут не отойти с печалью? Или, все таки, все возможно Богу?

Можно сказать, что юноша сам «нарвался» на предложение отказаться от своего имущества, ведь первоначально ему было предложено скромно выполнять предписанные всем заповеди. Но вот он заявил, что сохранил всё это, то есть соблюдение заповедей, от юности.

Конечно, можно задаться и таким вопросом: не много ли юноша на себя берёт, ведь очень трудно ни разу не нарушить ни одной заповеди. Но допустим, юноше удалось прожить безупречно. И всё-таки даже в этом случае он чувствует, что чего-то ему не хватает, его духовный голод неутолён. Что же делать дальше? И уже после этого Иисус предлагает ему принять трудное решение. Но предложение соответствует спросу: тебе мало тех заповедей, данных для всех, ты захотел превзойти общий уровень, так вот и сделай то, что превосходит предлагаемое остальным. И вот юноша уходит, он не в силах выполнить то, о чём сам же и просил.

Слова, сказанные Иисусом ученикам после ухода юноши, полны скорби. Ведь если вслушаться в них, Он скорбит о том, что земное богатство загораживает людям небо. Мы привыкли относить эти слова к тем, кто особенно богат, но, если вдуматься, даже у людей скромного достатка, а то и вовсе бедных, может найтись очень скромное богатство, заслоняющее небо не меньше, а то и больше, чем миллионы долларов или обширные латифундии. В угольное ушко трудно пройти даже очень тощему и ненавьюченному верблюду.

Но Христос снова и снова предлагает нам не привязываться к земному богатству. Ведь Он даёт нам не только всё необходимое для земной жизни, но и гораздо больше, то, что превышает любое земное богатство.

Эпизод с богатым юношей (ст. 16–30) нередко воспринимается читающими как осуждение богатства и богатых и как отказ богатым в праве на Царство по имущественному признаку. Между тем, описанная здесь ситуация не так проста и однозначна. Прежде всего стоит уточнить, что Иисус говорит не о невозможности для богатого войти в Царство, а о том, что это очень трудная задача (ст. 23). Но Он тут же уточняет, что для этого необходимо (ст. 24): «Верблюжьи Уши» — название иерусалимских ворот, через которые верблюд мог пройти лишь в том случае, если с него снимали всю навьюченную поклажу. Судя по призыву раздать имущество, от богатого юноши Иисус ожидает именно этого (ст. 21).

Но вопрос о Царстве не решается лишь раздачей имущества: если бы дело обстояло так, ученики не задавали бы Учителю недоуменных вопросов (ст. 25), ведь они-то, во всяком случае, были вовсе не богаты. Не случайно и Пётр спрашивает Иисуса: вот, мы сделали то, к чему Ты призывал этого человека; и что же теперь, что нам за это будет (ст. 27)? Ответ Иисуса Петру, впрочем, сомнений не оставляет: Он обещает Царство всем Своим апостолам (ст. 28–30). Но вопрос о богатстве этот ответ запутывает ещё больше: оказывается, избавиться от богатства полезно, но явно недостаточно, так что дело, очевидно, даже и не в богатстве как таковом, а в чём-то другом, без чего бедность сама по себе с точки зрения пути в Царство не даёт ничего.

Но о чём же тогда идёт речь? Встретившемуся юноше Иисус прежде всего напоминает о заповедях, без исполнения которых ни о каком пути в Царство, как видно, нечего и думать (ст. 17–19). Но юноше этого мало: он хочет знать, нет ли ещё чего-то, чего ему не хватает для совершенства (ст. 20). В те времена было немало учителей, требовавших от своих последователей более строгого соблюдения тех или иных норм и правил религиозной жизни, которое должно было, по мнению наставников, помочь их подопечным достичь совершенства и праведности. По-видимому, и от Иисуса юноша ожидал каких-то рекомендаций подобного рода.

Но Иисус заговорил с ним совсем о другом. Он спросил: а готов ли ты отказаться от всего, что имеешь, ради Царства? И тогда юноша, трезво оценив себя, с грустью пошёл прочь, понимая, что путь, предложенный этим Человеком, ему не по силам. А Иисус между тем ответил так вовсе не из желания поразить или оттолкнуть подошедшего к Нему юношу. Он просто дал ему понять, что такое Царство. Вопрос о совершенстве с точки зрения жизни в Царстве — это не вопрос «Что я должен сделать?». Это скорее вопрос «Каким я должен стать?». И Иисус исчерпывающе на него отвечает: ты не должен ничего делать, чтобы стать совершенным, ты просто должен стать таким, чтобы всё, что ты имеешь в этом мире, значило для тебя не больше, чем то, что имеют другие, так что, если бы ты вдруг в одночасье всего лишился, у тебя не возникло бы из-за этого никаких сожалений. Ответ вполне закономерный: ведь в Царстве нам может принадлежать лишь то, чем мы готовы поделиться с другими. Тот, кто готов отдать всё, что имеет, получит Царство. Во всей его полноте.

Ужас учеников можно понять: если богатому спастись так трудно, то что уж говорить о бедняках, которым часто бывает не до исполнения предписаний закона. Христос подтверждает их интуитивную догадку: спасение (то есть, переход к новой жизни с Богом, избавление от ненависти и неверия) вообще невозможно. Невозможно для людей — его может совершить лишь Бог. И ближе всего к спасению, таким образом, стоят те, кто заранее не считает себя в силах самостоятельно приблизиться к Богу. Юноша, с детства исполнявший основные заповеди, был, очевидно, очень хорошим человеком, но его богатство — не деньги, а уверенность в своей способности «быть совершенным» — уводит его от евангельской вести о том, что «все возможно Богу». Он «отходит с печалью», теряя тем самым свое «богатство духа» и получая возможность вместе с учениками войти в Царство не своей праведностью, а всемогуществом Божьей любви.