Мысли вслух на Ин 8:12-20

Свидетельству Христа о Себе фарисеи противопоставляют соблюдение юридических формальностей. Согласно букве закона они говорят правильно, слова, подтверждённые свидетелями, имели большую убедительность для присутствующих. Вот только и в этом случае фарисеи нашли бы основания для отвода свидетелей, ведь не об установлении истины они хлопочут. Наоборот, они опасаются, что истинность слов Иисуса может подтвердиться. Но истина, которую Он открывает, превышает человеческое разумение. Слова Христа превосходят земную логику, их можно или принять, или отвергнуть, но невозможно исчерпать до конца.

Один из примеров того, насколько логика речей Христа отличается от логики повседневного мышления, дан здесь же. Рассуждая привычно, вслед за словами “вы судите по плоти, а Я...” должно стоять что-то наподобие “сужу по духу”, ведь речь идёт о суде и о том, каким он должен быть. Но Христос продолжает неожиданно: “не сужу никого”, снимая человеческие представления о справедливости и давая немного прикоснуться к иному понятию о ней.

Сегодняшний евангельский отрывок начинается одними из самых известных и важных слов Христа. Обычно на иконах Спасителя Евангелие в Его руках изображают открытым именно на этих словах: «Я свет миру». Эти слова уникальны и удивительно точны. Когда мы говорим о просветителях, духовных и культурных вождях народов, мы говорим: «Он принес свет миру». Господь же говорит о том, что Он Сам и есть свет, который разгоняет тьму и делает различимыми добро и зло. В самом деле, только в присутствии Христа мы становимся способными к такому различению, только в Теле Его — Церкви — мы получаем от Святого Духа дар различения.

И этот свет — не какое-то действие Бога или сопутствующий Его приходу феномен. Это именно Сам Христос. Наверное, рационально объяснить, как это так получается, невозможно, однако это действительно так. В жизни христиан важно, что только Свет Христов дает нам животворное переживание правды, придает смысл и бытию мира, и нашей жизни, и нашим делам и поступкам.

Иисус говорит о том, что Он - свет миру. А это значит, что те люди, которые не смотрят на Него, находятся во тьме. Мир имеет только один источник света - Божию Любовь. Многие по опыту знают, что для того, чтобы согреваться у костра, нам нужно держаться рядом с ним, причем, именно поворачиваясь вокруг своей оси и попеременно подставляя жару пламени разные бока. Иногда необходимо подойти очень близко, если сильно продрог, но долго так стоять тяжело… Вот так и в общении с Господом: за Ним нужно следовать, поддерживая это наше «согревание» Его теплом, Его Любовью. Нельзя «подставить» Ему только одну сторону нашей жизни, потому что иначе все остальное так и останется во тьме. Подобно сильному жару, Его близость выжигает грех и, иногда, это бывает больно. Свет, идущий от нашего Господа - это не просто свет, а свет жизни. И, проникая во все уголки нашего существа, он обновляет их и возрождает нас к жизни в этом мире.

Иной раз слова Иисуса, обращённые к слушающим Его фарисеям, могут показаться несколько искусственными. Так, в частности, выглядит Его апология Своего свидетельства с точки зрения норм Торы, которые для фарисеев были, разумеется, незыблемым авторитетом. Иисус ссылается на некие законодательные нормы, касающиеся свидетелей, на то, что свидетельства двух человек должно быть достаточно во всяком случае, при этом, разумеется, прекрасно понимая, что Его аллегории с точки зрения формально-юридической совершенно неприемлемы. Для чего же Он это делает? Чтобы попытаться донести до Своих слушателей хоть что-нибудь, используя (пусть и аллегорически) понятный им язык? Наверное, и это тоже. Но, быть может, есть здесь и другой аспект, связанный с пониманием цели Торы. Конечно, Тора на всём протяжении свой истории была и законодательством тоже. Но довольно рано, вероятно, уже к концу допленного периода, на неё стали смотреть ещё и как на духовный стержень человека в его отношениях с Богом, а в послепленный период некоторые учителя из тех же фарисеев заговорили о внутренней Торе, как об особом духовном состоянии и как о духовном пути, ведущем в мессианское Царство. И Иисус, как видно, хочет напомнить слушающим Его фарисеям, что Тору можно и нужно понимать не только формально-юридически, что за каждой её нормой, если в неё вдуматься, может открыться нечто, имеющее отношение к духовной жизни и к Царству. А если ограничиться только формально-юридической стороной, Тору легко потерять, оставив себе лишь её внешнюю оболочку и отбросив её духовное ядро. И Иисус показывает Своим слушателям это ядро. Показывает с тем, чтобы каждый, читая хорошо знакомый текст, имел возможность выбора: оставаться ли ему религиозным формалистом или использовать Тору, как духовный компас на пути в Царство.

«Кто верует в Меня, у того, как сказано в Писании, из чрева потекут реки воды живой». Епископ Кассиан в своем фундаментальном труде по Евангелию от Иоанна («Водою и кровию и духом») говорит о том, что это не единственно возможный перевод. Если бы пунктуация была другой, к чему есть основания, то фраза означала бы, что вода потечет из чрева Иисуса. У каждой версии есть свои сторонники и противники. Сам владыка склоняется ко второй. Но что делать нам, людям не искушенным в филологии? Давайте посмотрим на это с той точки зрения, что история Слова Божия несет в себе не только исконную истину о реченном Господом, но и неверную, может быть, с научной точки зрения какую-то правду, ибо Дух нисходит на каждого. Если так, то, может, нам посмотреть на оба перевода одновременно. Конечно, второй перевод притягивает к себе сюжет о самарянке. И тем он безусловно истинен. Только Господь дает воду живую. Но все-таки человек может стать проводником этой живой воды и в этом смысле сам становится «вторичным источником», если прибегать к терминологии теории дифракции света. И именно в этом смысл сегодняшнего праздника, дня Святой Троицы, что человек может стать источником Духа. Это удивительно, необъяснимо, но это так. И поэтому нам все-таки важен прежний перевод, даже если он не совсем верен с научной точки зрения. А вернее было бы сказать, что нам ценны оба перевода.

Иисус использует образ, который должен мгновенно вызывать у слышащих Его людей ассоциации с пророчествами о Мессии, – ср., например, Ис. 9:2; Ис. 60:1-3. И, судя по их последующей реакции, так и происходит, но они отказываются верить в то, что эти пророчества исполняются здесь, прямо на их глазах. Пожалуй, нескромность заявления Иисуса может вызвать у кого-то из нас протест, но давайте вместо того, чтобы сразу протестовать, подумаем, что получится, если это действительно правда.

В псалме 118/119 сказано: «Слово Твое светильник ноге моей и свет стезе моей». Похожая фраза есть и в книге Притчей (6:23). Почему же Иисус говорит о том, что без Него люди ходят во тьме? Вероятно, потому, что свет слова (закона, заповеди) светит только на путях закона, и те, кто не исполняет заповедей, находятся вне этого света. Иисус приносит с Собой исполнение закона, поэтому везде, где Он – там свет. Он есть Слово во плоти, и значит, – свет истинный. Тогда для людей открывается путь, освещенный Словом, путь Христов, путь, который Иисус прошел перед нами, и нам остается только следовать за Ним, идти по Его следам и видеть все вокруг себя и в себе самих в истинном свете.

Слова Иисуса о Духе Святом в Евангелии от Иоанна вызвали споры среди слышавших. Иисус постоянно сталкивался с тем, что Его не понимали. Одно из чудес Пятидесятницы — это взаимопонимание людей, нечто совершенно противоположное тому, что произошло с древними строителями Вавилонской башни (Быт. 11:1-9). Здесь рождается Церковь — когда самые разные люди соединяются в сердечном согласии с «великими делами Божиими». Как наш мир стремится сокрыть эти дела от глаз людских, но Христос — свет миру, и мы можем быть не во тьме.

У Иисуса и слушающих его фарисеев разные представления о том, что такое свидетельство. И дело тут не в том, что они хотят свидетельства человеческого, а Он говорит о свидетельстве Божьем. Дело в том, что слушающие Иисуса вполне и искренне религиозные люди хотят внешнего свидетельства там, где оно возможно лишь как внутреннее. Фарисеи — люди религиозные, соблюдающие Тору, и от Иисуса они требуют доказательств Его мессианства или хотя бы истинности Его свидетельства так, как могли бы потребовать подобного же рода свидетельства в суде по какому-нибудь обвинению.

Логика проста: представь нам надёжных свидетелей того, что Ты говоришь правду и действительно имеешь право делать то, что делаешь, и говорить то, что говоришь. Требуется свидетельство, удостоверение, но сугубо формальное и внешнее. А оно в данном случае невозможно. Иисус принёс в мир то, что нельзя доказать одним внешним свидетельством, но этого-то требующие от Него доказательств и не могут понять. Или не хотят.

Оно и не удивительно: ведь речь идёт о людях религиозных. И доказательства им нужны соответствующие — вмещающиеся в религиозные рамки. А тут доказательства могут быть только внешние. Ведь любая религия — штука внешняя. Своего рода инструментарий, изначально разработанный для установления отношений с высшими силами. И для верификации этих отношений. А с Богом как раз чисто внешних отношений быть не может. И никакая верификация тут невозможна. С таким же успехом можно было бы попробовать доказать дружбу или любовь. Засвидетельствовать то и другое можно, а вот доказать…

При желании скептик или циник всегда возразит, что тут, мол, не дружба и не любовь, а просто свой интерес. Или тяга к партнёру. И ничего на внешнем уровне не докажешь. Только изнутри, где живёт уверенность в духовной подлинности отношения. Так и с Богом: тут доказательство можно найти только внутри. В собственном сердце. Иначе никак. Но это уже не религия, а отношения с Богом. В чистом виде. Не вмещающиеся ни в какие религиозные рамки. И никак внутри этих рамок не доказуемые.

Что составляет основы нашей жизни, ее первичные реалии? Рождение и смерть, вода, пища, истина, свет... Все эти понятия Иисус использует для описания Своей миссии, в качестве Своих имен. Он хочет сказать всем, кто услышит эти слова, что Он и есть основа человеческой жизни. «В Нем была жизнь, и жизнь была свет людям... Я — свет миру...». Чтобы рассказать нам об Отце, Он говорит на нашем языке (а какой же еще язык мы можем понять?), говорит о простых и понятных бытовых мелочах (как в притчах о Царстве) или — в Евангелии от Иоанна — о самых важных вещах, без которых мы не можем представить себе ни себя, ни мира. «Я — хлеб... Я — жизнь... Нужно вам родиться свыше... Я дам воду жизни...». И все это — свидетельство о Том, о Ком нельзя рассказать никакими словами, нельзя увидеть слепыми человеческими глазами — об Отце, неразлучно пребывающем в Сыне.

Говоря с фарисеями, Иисус снова и снова пытается объяснить им, кто Он такой и зачем Он пришёл в мир. Но тем было нелегко понять Его, ведь они хотели не свидетельства, а доказательств, доказательств формальных, таких, каких требуют от свидетелей в обычном, земном суде по обычным, человеческим делам. Иисус говорит им о той жизни, которую Он может дать каждому, кто готов поверить Ему (ст. 12), а в ответ слышит: где твои свидетели? А если свидетелей нет, как мы можем поверить Тебе (ст. 13)? Иисус, отвечая спрашивающим, пытается говорить с ними на их языке. Он говорит: свидетелей двое, Я и Отец (ст. 16 – 17). Но такой язык не меняет сути дела: ведь для того, чтобы поверить Иисусу, нужны не юридические доказательства, нужно просто умение видеть ситуацию духовным зрением. Нужно всего лишь понять, кто такой Иисус, откуда Он пришёл и куда идёт, но этого невозможно сделать, опираясь лишь на формальные юридические процедуры, хотя бы и основанные на нормах Торы (ст. 14). Вы, говорит Иисус фарисеям, оцениваете («судите») всех лишь по внешним, формальным критериям («по плоти»); Я же, говорит Он о Себе, не оцениваю никого (ст. 15). Тем самым Иисус даёт своим собеседникам понять, что оценивать Его служение и свидетельство по земным меркам и по формальным критериям бессмысленно, ведь Царство не вмещается ни в какие человеческие рамки. И Сам Иисус тоже, по собственным Его словам, никого не оценивает: как видно, не для этого Он пришёл в мир. Его задачей стало освобождение людей от того греха, от которого иначе им не освободиться никогда, и вопрос приятия или неприятия Иисуса становится поэтому вопросом жизни и смерти как для принимающих, так и для отвергающих (ст. 21 – 24). И, хотя, как видно, слушающие всё равно до конца не понимали Спасителя (ст. 25 – 27), среди них нашлось немало таких, кого слова Иисуса убедили и кто Ему поверил (ст. 30). Как видно, среди присутствующих произошло разделение на тех, кто готов был пренебречь мнением большинства и религиозных авторитетов ради Царства, и на тех, кто предпочёл не рисковать. Разделение на ищущих Царства и тех, кто готов жить по-прежнему, оставаясь при своей религии.