Мысли вслух на Мф 12:15-21

Мы хорошо помним слова: «не думайте, что Я пришел принести мир на землю; не мир пришел Я принести, но меч» (Мф 10:34). И нам порой кажется, что они противоречат читаемому в сегодняшнем евангельском чтении: «не воспрекословит, не возопиет, и никто не услышит на улицах голоса Его; трости надломленной не переломит, и льна курящегося не угасит, доколе не доставит суду победы». Но всегда, когда мы встречаемся в Слове Божием с видимым противоречием, это признак того, что здесь заложен глубокий смысл (ибо ведь если смысл глубок, его нельзя выразить простой моносемантичной сентецией). Можно даже сказать не признак, а сигнал, сигнал для нас. Итак, мы ищем смысл. Что делает меч? Почему мы воспринимаем здесь его именно как орудие убийства? У нас в голове прочно сидит связка: меч-насилие. Мечом можно нечто разрубить на две части, причем так, что обратно уже не составишь. Именно так Господь пришел отделить добро от зла. Но как Он это сделает, так как описано в сегодняшнем фрагменте. Так, что никто не только не по своей воле, но даже просто по случайности не сможет быть приневолен к этой победе. Даже если мы не атеисты, а люди почти готовые принять веру, вот, кажется, еще мгновение и внутреннее сопротивление Богу переломится, как тростник, даже и тогда мы сами придем к вере, а Иисус будет просто ждать. Ибо Он не огонь поедающий, а светильник освящающий.

Евангелист Матфей в сегодняшнем чтении относит к Иисусу из Назарета одно из самых удивительных пророчеств Ветхого завета о Мессии, слова Второисайи об Отроке Господнем, Который «трости надломленной не переломит». Это пророчество было произнесено во второй половине 6-го века до Р.Х., в то время, когда первые караваны репатриантов возвращались в Иерусалим из Вавилона, чтобы возродить жизнь у развалин Дома Господня. Господь открывает пророку, что Его Служитель принесет людям спасение, не совершая насилия. Несколькими годами позже Господь скажет нечто очень похожее пророку Захарии: «не воинством и не силой, но Духом Моим» будет дано спасение.

Для евангелиста Матфея, пишущего свое Евангелие для иудеев, важно дать читателю возможность увидеть, что Иисус из Назарета — Тот, Кто в самом деле кроток, что в Нем исполнилось это пророчество. Для евангелиста важно, что Свое спасительное служение Христос совершает, возвещая слово истины — «возвещая народам суд», как выражается Второисайя. Непосредственно к тому, что Господь Иисус «запрещает объявлять о Нем» евангелист относит слова о кротости Мессии. Цитируя пророчество целиком, Матфей прилагает его и к событиям, о которых он будет повествовать далее. «Доколе не доставит суду победы» в логике этого отрывка — пророчество о Кресте, а слова «на имя Его будут уповать народы» исполняются в Церкви, объемлющей весь мир.

Можем ли мы признать в Иисусе Сына Божьего? То, что Он совершил, изменило весь мир, но нежелающий Его признать этого не заметит. Могли ли жители Иудеи почти две тысячи лет назад узнать в Иисусе Мессию? Ведь слова пророка Исаии, которые цитирует евангелист Матфей, они знали наизусть. Но и им нужно было пробиться через свое нежелание Его признать. Ведь Он действительно принес суд, перед которым оказывается всякий человек, суд по заповедям. И мы или принимаем Христа вместе с Его заповедями, или, отвергая этот суд, ищем, «как бы погубить Его».

Сегодняшнее чтение целиком посвящено теме субботы. Тема эта всегда была для иудеев одной из важнейших. Представители разных богословских школ по-разному трактовали и саму субботу, и то, как именно положено её соблюдать. Речь шла, главным образом, о том, что можно и чего нельзя делать в этот посвящённый Богу день. Заповедь о субботе была известна ещё со времён Моисея (Исх 20:8–11), однако в евангельские времена теологи и учёные раввины сосредоточились на той её части, которая запрещала в субботу заниматься повседневными делами (Исх. 20:9–10), споря о том, что именно нужно считать работой и от чего следует воздерживаться в субботу. Нередко при этом спорящие забывали о смысле субботы, сосредоточив внимание на запретах и ограничениях, становившихся всё более мелочными и формальными.

Между тем, Иисус постоянно возвращается к первоначальному смыслу заповеди. Он напоминает о том, что покой субботы нельзя понимать чисто внешне (ст. 3–4), что делающий дело Божие никоим образом не нарушает субботу (ст. 5–6), но самое главное — Он всё время возвращает слушающих Его людей к теме Царства, которое Он принёс в мир (ст. 7). Ведь изначально покой субботы был не просто воздержанием от работы и от повседневных занятий, он был временем, посвящённым Богу, и временем, проведённым в общении с Богом.

И вот теперь в мир пришёл Тот, Кто может дать больше любого раввина и учёного богослова: те могли лишь рассуждать о богообщении, Иисус же мог ввести каждого, кто этого хотел, в Царство, где богообщение было безусловной реальностью. Для тех, кто не видит Царства, исцеление кажется всего лишь лечением, такой же работой, как любая другая, и они задают вполне естественный в такой ситуации вопрос: а не является ли лечение больных нарушением субботы (ст. 10)?

Конечно, если бы речь шла об угрозе жизни человека, или даже домашнего животного, покой субботы можно было бы нарушить ради её спасения (ст. 11). Но в данном случае такой угрозы не было, и многим казалось, что с исцелением вполне можно было бы подождать до конца субботы. Но для Иисуса каждое исцеление связано с приобщением исцеляемого к полноте жизни в Царстве, к той самой полноте, которую искали хранившие покой субботы. И Он, естественно, не хочет ждать конца субботнего дня, ведь именно этот день и есть самое подходящее время для явления Царства (ст. 12–13). Но для тех, кто Царства не видит, такое поведение кажется преднамеренным и демонстративным нарушением субботы, заслуживающим смерти (ст. 14). Религиозное сознание, не вмещающее полноты Царства, отвергает Того, Кто это Царство несёт, обрекая Его на крест.

Обвинения книжников против Иисуса очень серьезны: Он оскверняет субботу, Он делает то, чего делать нельзя, причем «нельзя» в самом высоком, сакральном смысле — это нарушение божественной заповеди. Христос не оправдывается; напротив, Он напоминает им, что когда-то царь Давид тоже сделал то, чего было делать нельзя, а священники и сегодня оскверняют субботу, причем эта профанация происходила и происходит в самом Храме! Иисус намеренно использует такие слова, хотя можно было бы выразиться и помягче. И если те нарушения кажутся книжникам простительными, то что же они скажут, если здесь Тот, Кто больше Давида, больше священников и больше Храма? Христос показывает им Своею богочеловеческую свободу творить добро в субботу, священный день Божьего совершенства. Ведь запрет существует только для того, чтобы не обратить человеческую свободу во зло, на разрушение и гибель, а значит действия Иисуса означают весть о том, что перед ними стоит Тот, Кто неспособен на зло — Господин субботы.

В священный день субботы закон не позволяет никакой работы. Этот день принадлежит Богу. В субботу благочестивый иудей должен посещать синагогу и слушать там (или читать сам) Тору, Закон — откровение Божье, данное Израилю. Единственные, кто должен в этот день заниматься своим профессиональным делом — священники и левиты в Храме, потому что они трудятся не для себя, а исполняют служение Богу: совершают обрезание, приносят жертвы. Именно этот аргумент приводит фарисеям Христос в Евангелии от Матфея. Ведь Он — Тот, Кто больше Храма. Вся Него жизнь — непрерывное богослужение, исполнение воли Отца. Он творит Его волю всегда — в том числе и в субботу, точно так же, как не должна прерываться на субботу ежедневная жертва в Храме.

То же самое касается и нас — через веру во Христа мы становимся «царственным священством» — вся наша жизнь превращается в служение Богу, совершающееся и в субботу и в воскресенье и в каждый момент времени. Все наши дела должны быть посвящены Господу, всякое наше помышление или слово — должны быть благоприятной жертвой Богу, не прекращающейся ни на мгновение.