Мысли вслух на Рим 10:12-13

В силу культурного наследия, воспитания и образования, мы понимаем религию как систему мер и действий, направленных на то, чтобы установить связь с Невидимым и обрести жизнь, не ограниченную смертью. Разные народы и эпохи выработали разные религиозные системы. Одни не поднялись выше кровавых жертвоприношений и устроения отношений с Богом «по понятиям». Другие додумались до понятия ритуальной чистоты и посвятили все свои душевные силы тому, чтобы избежать осквернения. Третьи, по вдохновению Самого Всемогущего, смогли вырасти до уровня этического монотеизма... Но слова апостола Павла «всякий, кто призовет имя Господне, спасется», как и весь Новый завет в целом, удивительно антирелигиозны.

Апостол вообще не оставляет места для «системы мер», для всех тех вещей, которыми люди пытаются привлечь благосклонность Вседержителя. Всякий, говорит апостол, кто призовет Бога по имени, обретет жизнь. В Новом завете Бог тоже (как и в Ветхом) предъявляет нам вполне определенные требования, но эти требования таковы, что соответствовать им без Его непосредственного участия мы все равно не сможем. Чего стоят хотя бы слова Христа «будьте совершенны, как совершен Отец ваш Небесный». И ты можешь исполнить это, только вместе с Богом, а для этого и нужно, как говорит апостол, «призвать имя Его».

На самом деле апостол здесь цитирует пророка Иоиля и вновь, уже в рамках иудейско-христианской полемики, повторяет его основную мысль. Иудеи, будучи такими же людьми, как и мы все, считали что у Бога есть определенные национальные предпочтения. Это значит, что некий один народ является «народом-богоносцем», а все остальные гроша ломаного по сравнению с ним не стоят. Впрочем, у иудеев были основания так думать... И слова пророка Иоиля, повторенные апостолом Павлом, стали девизом потрясающего христианского универсализма. Ничто земное, даже избранность твоего народа, не дает тебе перед Богом преимуществ. Но зато и ничто земное, кроме твоего собственного греха, не мешает тебе найти Бога.

Этот универсализм — один из величайших даров Божиих миру, который мы едва ли сможем оценить по достоинству. Во всяком случае, без него мы вряд ли сможем исполнить Его заповедь любить друг друга так, как Он возлюбил нас.

Вся жизнь святого Андрея Первозванного описана в этом отрывке из послания к Римлянам. Он на себе испытал принцип действия закона: «Но как призывать Того, в Кого не уверовали? Как веровать в Того, о Ком не слыхали? как слышать без проповедующего?». Он поверил и пошел за Иисусом невероятно быстро. Евангелие не дает нам ничего кроме одной фразы Спасителя, после которой, немедленно бросив лодку, сеть, рыбу, Андрей и Петр пошли ловить человеков. И потом всю жизнь, не часто встречаясь нам на страницах Писания, Андрей шел и проповедовал, чтоб поверили, а, поверив, призвали Имя Иисуса и спаслись. Жизнь и смерть апостола дают нам основные правила поведения для благовестника: 1. Донести Благую Весть до каждого; 2. Помнить, что человек свободен не принять благовестие; 3. Не ждать видимых и быстрых плодов своего труда.

Пророк Иоиль, которого цитирует ап. Павел, говорит о «том дне», когда Господь изольет от Духа Своего и тем даст возможность спасения. И вот этот день пришел, и Павел показывает, что спасение не совершается автоматически, без нашего участия. Причем нужны не только наши личные действия (призывать, верить, слышать), но и межличностные (проповедовать), т.е. мы нужны и для спасения других людей! И тут же Павел, продолжая логическую цепочку, вновь обращает нас к подлинному источнику спасения: все-таки это не мы, а Бог, дающий нам Свое слово.

Продолжая размышлять об истинной и мнимой праведности, Павел говорит о своих единоверцах, что они были весьма усердны в стремлении угодить Богу. Проблема же, по словам апостола, заключалась в том, что усилия их были направлены не туда, а сами ревнители об этом не задумывались (ст. 2 – 3). Потому-то апостол и молится о своих единоверцах: ему жаль их и жаль того, что столько усилий пропадает зря (ст. 1). Он говорит о главной проблеме мнимой праведности: её приверженцы были, как видно, уверены в том, что праведность — дело исключительно или преимущественно человеческое (ст. 3). Потому-то они и не поняли главного, того, что венец и полнота Торы — это посланный Богом Мессия-Христос, без встречи с Которым такая полнота оказывается невозможной в принципе (ст. 4). Для Павла праведность и Тора неотделимы от того Царства, которое принёс в мир Спаситель, и всякие попытки обрести её иначе для него — попытки с негодными средствами. Вспоминая известный призыв Торы (Втор. 29 : 11 – 14), апостол реинтерпретирует его, относя ко Христу, к Его смерти и к Его воскресению (ст. 5 – 8). Тора лишь тогда имеет для него смысл, когда она помогает идти за Христом и ведёт в Царство. А путь этот невозможен без двух вещей: без верности и без свидетельства (ст. 9 – 10).

В самом деле, внутренняя Тора, о которой столько говорили во времена Павла в раввинистической среде, немыслима без безусловной верности Богу. А для апостола она немыслима без верности Христу и тому Царству, которое Он принёс в мир. Свидетельство же оказывается, в сущности, естественным состоянием каждого, живущего в Царстве. Ведь оно для нашего, ещё непреображённого мира является чем-то совершенно иноприродным, а всякий, живущий им, непременно станет и выразителем той реальности, которой живёт. И если свидетельство будет не только на словах, если свидетель будет действительно причастен тому, о чём говорит, такое свидетельство невозможно будет ни с чем спутать. И верность, и свидетельство для Павла оказываются не столько условиями обретения Царства, сколько признаками его присутствия, так что о каждом, кого они сопровождают, можно с высокой степенью уверенности утверждать, что он живёт в Царстве. Именно эти признаки и отличают новый народ Божий, тех, кто живёт в Царстве и свидетельствует о нём. И здесь уже нет разницы между достигшим полноты праведности евреем и обретшим Царство недавним язычником (ст. 11 – 13).