Мысли вслух на Откр 12:1-6

В этом коротком тексте перед нами ветхозаветная Церковь. Пройдя через муки нового рождения, она полностью преображается, став Церковью новозаветной, предстоящей и преклоняющейся перед Мессией. Против нее выступает змей, дракон, ставший причиной грехопадения, совращающий человека и обольщающий его. Дракон пытается обольстить и Церковь с первого момента ее появления, уничтожить и разрушить ее до основания, он натравливает на нее гонителей, пытаясь смести с лица земли любого праведника, встающего у него на пути. И тогда, спасаясь, верующие уходят в пустынные места, оставляя те места, откуда их гонят, чтобы сохранить живую общину вдали от преследователей.

Оказавшись перед входом в тот небесный Храм (Откр. 11 : 19), который ему дано было измерить после пророческого призвания в символическом видении (Откр. 11 : 1), Иоанн увидел историю не такой, какой она открывается земному наблюдателю, замечающему лишь внешнюю сторону событий, хотя бы даже событий устрашающих или катастрофических, а такой, какой её видят пребывающие у Престола Славы, для которых духовный смысл истории и составляет её главную событийную сторону. Для них смена империй и династий, равно, как и великие войны, как видно, вообще не являются событиями сколько-нибудь значительными. А центром и смыслом всемирной истории для них оказывается рождение Мессии (ст. 1 – 2; 5 – 6) и падение того, кого мы называем дьяволом или сатаной (ст. 3 – 4). Неудивительно, что противостояние Мессии и главного противника всех Божиих замыслов оказывается, при взгляде от Престола, центром и смыслом всемирной истории: ведь история человечества должна была завершиться полным его преображением, так же, как и преображением всего сотворённого Богом мира, а грехопадение (как ангелов, так и людей) оказалось главной помехой на пути реализации Божьего плана.

В образе сияющей («одетой в солнце») женщины («жены») нетрудно узнать Деву Марию, ставшую Матерью Мессии (ст. 1 – 2), так же, как в её бегстве «в пустыню» нетрудно угадать такое событие евангельской истории, как бегство Святого семейства в Египет после рождения Христа (ст. 6). Срок в 1260 дней (т.е., приблизительно, в три с половиной года) явно указывает на срок их пребывания в Египте (Мф. 2 : 13 – 15; если отнести, как делают сегодня многие историки, дату Рождества на 7 г. до н.э., нетрудно убедиться, что это событие от смерти Ирода Великого в 4 г. до н.э. отделяет действительно около трёх лет). Но, кроме того, срок этот символически указывает на время временного торжества сил тьмы. А стремление «красного дракона» расправиться с ещё не родившимся Мессией (ст. 4) очевидно ассоциируется с попытками Ирода Великого избавиться от каждого, в ком можно было увидеть Мессию, как от опасного политического соперника (Мф. 2 : 1 – 8, 16 – 18). Так за событиями земной биографии Мессии открывается та духовная война, которая стала неизбежной вследствие грехопадения. На голове «красного дракона» не случайно видны семь увенчанных коронами голов и десять рогов: семь — число, символизирующее полноту освящения мира, оно ассоциируется со священным храмовым семисвечником, с которым связана и власть Мессии, как вселенского Первосвященника. А семь голов дракона, увенчанных коронами, символизируют одну только власть, без освящения и преображения того, на что она распространяется, власть, опирающуюся лишь на силу, символизируемую десятью рогами, на силу, не имеющую санкции от Бога. Этим противостоянием власти Того, Кто, властвуя, преображает и освящает, и того, кто властвует, опираясь лишь на силу, и определяется весь ход и весь смысл всемирной истории.

История мироздания и её смысл показаны в Книге Откровения с нескольких разных углов зрения. Оно и неудивительно: ведь речь идёт о видении, о той картине, которая разворачивается перед духовным взглядом апостола. А картина эта меняется в зависимости от того, откуда он смотрит на происходящее. Одни и те же процессы могут выглядеть по-разному при взгляде на них из разных точек духовного пространства. Так и в книге: вначале Иоанну показывают картину исторических событий такой, какой её видит человек изнутри падшего мира. Конечно, картина эта остаётся символичной, тут показаны не исторические реалии как таковые, а символы, раскрывающие духовный смысл грядущих событий.

Но сама картина остаётся как бы увиденной человеком мира сего, мира, ещё не преображённого и не ставшего частью Царства. Теперь же апостолу показана та же самая картина, увиденная от Престола славы, с точки зрения вечности Божьей. И здесь в центре картины, что и неудивительно, оказывается Мессия и Его путь. Ещё до прихода Христа верующие евреи были уверены: Мессия, Его приход и всё с Ним связанное было задумано Богом до сотворения мира. И эта уверенность подтверждается картиной, открывшейся апостолу.

Он видит рождение Христа как центр истории, истории не только человечества, но и мироздания в целом. Образ Девы Марии («жены, облечённой в солнце»), рождающей Христа, находится в центре того духовного космоса, который видит Иоанн, оказавшись у Престола славы. А весь смысл мировой истории (не только в её общечеловеческом, но и в её космическом измерении) сводится к противостоянию Бога и дьявола, который представлен здесь в образе дракона с семью головами и десятью рогами. Головы символизируют обычно в Библии знание и власть, а рога — силу.

Семь голов предполагают претензию на всеведение, на знание всего, что есть в мире (число семь в библейских книгах обычно символизирует полноту тварного мира), а десять рогов — на сверхчеловеческую и сверхприродную силу. Разумеется, эта сила и это всеведение противостоят Божьей власти, Божьей силе и Божьим планам о мироздании, в том числе всему, что связано с приходом Христа, Которого дракон стремится пожрать сразу же в момент Его появления на свет.

Что же до третьей части звёзд, которые дракон сбрасывает с неба вместе с собой, то в них комментаторы нередко видят ангелов, увлечённых с собой падшим духом в момент своего падения. Но не исключено, что речь здесь идёт о повреждении дьяволом в процессе своего падения мироздания как такового. Не случайно в конце времён катастрофы и катаклизмы поражают третью часть природы: она страдает ровно настолько, насколько оказалась повреждена во время его падения.