Мысли вслух на Мф 6:21

Что такое те сокровища, о которых говорит Иисус? На современном языке мы назвали бы их ценностями. Ценностями в самом широком смысле — в том самом, в котором обычно говорят о ценностной системе человека. Сердцем же в Библии называют обычно то глубинное духовное «я» человека, которое и делает его самим собой. Система ценностей, таким образом, определяет наше духовное качество, делает нас тем, что мы называем самими собой. Духовное «я» человека проявляет себя волевыми актами и тем, что называется интенциями — когда воля соединяется с объектом, на который направлена. На что направлены наши интенции, к чему мы стремимся, то и определяет нашу жизнь в духовном плане.

Физически человек есть то, что он ест, психологически, душевно он есть то, о чём он думает и что чувствует, духовно же он является тем, к чему стремится и чего желает. К чему стремится и чего желает, разумеется, на деле и по жизни, а не словах. Тут необязательно речь о хвастовстве и о желании показать себя не таким, каков есть на самом деле — человек ведь может совершенно искренне декларировать нечто, что, как он считает, должно быть его ценностью или ценностями.

Проблема тут в том, что такие декларации нередко остаются именно декларациями — человек убеждён в правильности избранных ценностей и полностью свой выбор одобряет, но его убеждённость и его одобрение нередко оказываются лишь вопросом его интеллектуального выбора и его эмоциональных переживаний. Он убеждён в правильности своего выбора, и правильный выбор ему нравится, но его воля может быть направлена совсем не на то, что выбирает его разум и одобряют его чувства.

Многое тут зависит от того, насколько человек осознаёт свои интенции как таковые, а не только свои идеи и свои эмоции. Идеи и эмоции увидеть и осознать куда легче, чем интенции, и многие поэтому принимают одно за другое. Чистое (а точнее, «цельное», по первому смыслу соответствующего греческого слова) видение («око») и позволяет человеку осознать именно свои интенции, а значит, и подлинные, а не декларируемые, ценности.

Поняв, к чему он стремится на самом деле, человек может попробовать что-то сделать со своей ценностной системой и со своей духовной жизнью. Если же цельности внутреннего видения нет, можно долго заблуждаться насчёт своих ценностей и своей духовной жизни, спохватившись, возможно, уже тогда, когда дело зайдёт слишком далеко. От этого и предостерегает нас Иисус — не сбиться с пути в Царство, не заблуждаться насчёт своей духовной жизни и своих ценностей.

«Если свет, который в тебе, тьма, то какова же тьма?» — говорит нам Господь сегодня. Как это может быть — как свет может быть тьмой? Вот одно из возможых толкований: речь идёт о том, что свет для нас, что мы выбирает в качестве света. Если мы считаем светом уютный полумрак, а то и мрак, то что же тогда тьма? Если мы не выходим на свет заповедей Христовых, а предпочитаем местное освещение избранных правил, то каковы наши шансы увидеть что-то дальше своего носа? Что для нас свет? Свет Христов, который просвещает всех и всё, или что-то другое?

Сегодняшнее чтение, на первый взгляд, призывает нас к полной беззаботности, если не к безответственности. В самом деле, если не думать о завтрашних проблемах и не заботиться о завтрашнем дне (ст. 25 – 32), не приведёт ли это к тому, что встанут все дела, не только человеческие, но и Божии? Ведь и Божии дела в нашем мире делаются чаще всего человеческими руками. Но при более внимательном прочтении всё оказывается не столь однозначно. В самом деле, речь ведь не идёт о том, чтобы последователи Христа жили, как бесплотные ангелы, не имея отношения ни к чему земному. Иисус просто советует правильно расставить приоритеты: вначале Царство, а затем всё остальное, чего обычно ищут язычники и что ученики Иисуса получают как приложение к Царству (ст. 31 – 33). В этом контексте понятной становится и фраза о двух господах (ст. 24): в жизни приходится порой заниматься самыми разными делами, однако, если приоритеты расставлены верно, никакие дела на заслонят Царства. Но как не ошибиться, расставляя приоритеты? Здесь, очевидно, помочь может лишь то, что Иисус называет «чистым оком» (ст. 22). Не случайно слова о «чистом оке» следуют сразу же за словами о сокровищах и о сердце (ст. 19 – 22): ведь сердце в Библии обозначает то духовное «я» человека, которое и является центром человеческой личности. Именно здесь, в сердце, на уровне духовного «я» делается выбор и принимаются решения. И эти решения определяют, чем и как человек будет жить, что он изберёт для себя: небо или землю. А от выбора зависит и та система ценностей, которой человек будет руководствоваться в жизни. Она-то, собственно, и составляет наряду с духовным «я» ядро человеческой личности: ведь именно система ценностей определяет, какой выбор мы сделаем и на что будет направлена наша воля. А здесь уже всё зависит от цельности и последовательности нашей ценностной системы, которая определяет и «чистоту ока»: ведь она зависит от качества духовной жизни, от состояния духовного ядра нашей личности. «Чистое око» же в свою очередь даёт возможность расставить приоритеты так, чтобы Царство было на первом месте и чтобы его ничто не заслоняло.

Непонятное для нас слово «маммона», собственно, означает «твердыня», то, на что можно положиться, источник надежды. Конечно, Господь понимает, что всем нужно есть, пить, одеваться, зарабатывать и так далее, но Он говорит, что в жизни человека не может быть две надежды, два сокровища, две цели. Он приводит в пример маленьких птичек и полевые цветы, чтобы показать, что можно быть свободным, счастливым, красивым, надеясь не на «сокровище на земле», а на Бога. Более того, эта красота чище, эта свобода яснее, чем все, что может предоставить нам «злоба дня». И речь идет не о бегстве от жизни, не о безответственности и «халяве», а об обращении к самому ценному и самому осмысленному жизненному содержанию — к Богу, Который (совершенно точно) удивительнее любого сокровища.

Удивительно актуально звучат рекомендации по проведению поста, словно двух тысяч лет не прошло. Впрочем, перечитывая Евангелие не раз вспоминаются слова о том, что «христианство только начинается». Имитировать благочестие, соблюдая постную диету с «постной физиономией» оказалось гораздо проще, чем духовно возрастать, проходя через пост. Но бессмысленно актёрствовать перед Тем, Кто видит подлинные мотивы наших действий.

К сказанному о собирании сокровищ вроде бы нечего добавить, каждый день мы получаем немало возможностей наблюдать, как рассыпается в прах то, на что люди пытались возложить свои надежды. Тем не менее каждый день мы вновь и вновь пытаемся увеличить те самые ненадёжные земные сокровища. Они не обязательно бывают сокровищами в буквальном смысле, их роль могут выполнять и повседневные мелочи, и необходимые бытовые предметы. Но даже необходимое можно превратить в идола, заслоняющего Бога. И когда перед нами встаёт жёсткий выбор: Бог или маммона? — очень легко получается на словах избрав Бога, своими делами Его отвергнуть.

Если мы на самом деле с Ним, то Его свет обитает в нас и освещает наш путь, не давая заблудиться на трудных дорогах. Но уходя от Него мы отворачиваемся и от Его света, хотя и не сразу это признаём. И тогда искажённым духовным зрением мы начинаем принимать обитающую в нас тьму за свет.

Но если зло, притворяющееся в нас светом, и потому «смягчённое», чудовищно даже в таком ослабленном виде, то какова же тьма неприкрытого зла, куда мы рискуем направиться, отвернувшись от Источника Света?

Случалось ли вам, допустим, отдыхая на море, пойти купаться, оставив на пляже сумку с деньгами? Вы плещетесь в воде, но что-то отравляет вам удовольствие — вы все время оглядываетесь на свои вещи... «Где сокровище ваше, там будет и сердце ваше». Конечно, это очень примитивная иллюстрация к словам Иисуса, но разве мы с вами такие уж сложные существа?! Тот же механизм распределения нашего внимания действует и в более «духовных» ситуациях. Конечно, земные дела важны, и им необходимо уделять внимание. Сможем ли мы каждый раз удержать в себе правильную вертикаль «главности», где важнее всего Бог, Дух, любовь? Об этом же и следующие слова Христа о Боге и маммоне (богатстве). Иисус не против богатства, благополучия, Он говорит о том, что нельзя их ставить в центр своего служения, своего внимания — это место должно быть зарезервировано для Бога!

Наверное, не так уж сложно понять, что имеет в виду Иисус, говоря: где ваши сокровища, там и ваше сердце. В самом деле, сокровища ведь — не просто деньги или драгоценности сами по себе, хотя бы и надёжно спрятанные. Сокровища становятся сокровищами лишь тогда и для того, когда и для кого они становятся целью и смыслом жизни. Ни деньги, ни золото или серебро, ни драгоценные камни сами по себе к духовной жизни отношения не имеют, а вот отношение к ним человека, который ими владеет, связаны с ней прямо и непосредственно. И тут вопрос о ценностях становится вопросом уже не о сокровищах, а о той системе ценностей, которая и образует то, что на библейском языке называется сердцем. Конечно, сердце в том духовном смысле этого слова, в котором оно употребляется в библейских книгах, проявляет себя в первую очередь волевыми актами. Жизнь сердца определяет то, психологи называют сегодня интенциями — волевые импульсы в единстве с теми внешними (физическими) или внутренними (психическими) объектами, на которые эти импульсы направлены (а они непременно на что-нибудь направлены, иначе не бывает). Но вот на что именно будет направлен волевой импульс, зависит как раз от системы ценностей, притом системы настоящей, действительно определяющей по жизни наши приоритеты, а не декларируемой, которая порой к настоящей имеет мало отношения. И Иисус напоминает нам о том, что в центре нашей ценностной системы должно быть Царство. Иначе ничего не получится: дорога в Царство трудна, и при любом другом раскладе нам её не осилить.

Ну, вот этот день и настал. Один современный святой говорил однажды: "Слава Богу — дожили до Поста". В самом деле, ты так ждешь его, что когда это время, наконец, наступает, то чувствуешь облегчение: наконец-то можно беспрепятственно побыть с Богом. И в сегодняшнем евангельском чтении мы слышим слова Христа о прощении. О том Божьем прощении, которое одно восстанавливает нас и созидает в нас новую жизнь. О том прощении, которое только возрастает оттого, что ты им делишься.

Начиная Великий Пост, Церковь призывает нас в первую очередь прикоснуться к тайне прощения. Это так важно потому, что сами мы прощать практически не способны. Только дар Святого Духа в наших сердцах может помочь нам в этом; только присутствие Самого Господа Иисуса Христа, простившего всех нас на Кресте. Поэтому, прощая, мы встречаем Христа, Распятого и Воскресшего. И цель Поста – приближение к Богу – оказывается достигнутой. Будем помнить об этой тайне, скрывающейся за трудом прощения, и стараться прощать друг друга ради Христа и силой Христа.

И сегодня мы просим всех, кто читает наш сайт, простить нас. Простите за то, что вы искали и не нашли здесь, в чем мы не смогли вам помочь. Простите за неловкие, глупые или ошибочные слова, которыми мы вас огорчили, смутили или обидели. Простите за менторский тон, за неблагоговейные интонации или что иное, что могло причинить вам боль. Простите наши грехи ради Иисуса Христа Распятого.

Прощеное воскресение один из самых замечательных дней в церковном году. И вспоминается старый обычай в ответ на просьбу о прощении отвечать: Бог простит.

Современному человеку эти слова режут слух. Такова, быть может, судьба языка. Но, думается, наши предки обладали не меньшей духовностью, чем мы, поэтому давайте задумаемся еще раз об этом.

Мы не ценим эти слова, наверное, потому, что слишком легко относимся к Божиему прощению, так будто это что-то само собой разумеющееся по Его великому милосердию. Вот человек, мол, да, может простить, а может и не простить, поэтому нам хочется в ответ на просьбу о прощении услышать не «Бог простит», а «я прощаю тебя».

И именно здесь мы должны вспомнить о слова сегодняшнего евангельского чтения: если вы будете прощать людям согрешения их, то простит и вам Отец ваш Небесный, а если не будете прощать людям согрешения их, то и Отец ваш не простит вам согрешений ваших. То есть ситуация как бы оборачивается на тебя самого (и так всегда должно быть в жизни!)

Но что мы знаем о прощении? Иной раз человек руководствуется ходячим выражением: всех, кому должен, прощаю. Но если серьезно, на самом деле первый настоящий учитель прощения — конечно, Иосиф, простивший братьев. Будем учиться у великих учителей.

И еще одно хотелось бы сказать. Совсем не случайно слова о прощении сочетаны в этом месте текста со словами об аскезе. Эти два аспекта нашей жизни имеют глубочайшую духовную связь, которую можно было бы изобразить так: пост – смирение (подумайте о том, какой смысл имеет слово «смирение», например, в Псалтири и какой в современном языке)- подавление гордыни – прощение.