Мысли вслух на Иер 12:1-17

Вопрос, задаваемый Иеремией, постоянно возникает у многих и многих людей, на протяжении веков наблюдающих видимое благополучие нечестивых. Хотя, если вдуматься, в перспективе их благополучие ненадёжно. И дело не только в том, что неустойчиво само положение таких людей, ведь сегодня они богаты, а завтра, глядишь, и разорились. Достигнутое ими процветание может быть и долговременным.

Но даже сама длительность процветания, если оно основано на грехе, становится напряжённой продолжительной паузой, которой предстоит только подчеркнуть неизбежный крах. Господь может отодвигать время наступления краха, должно быть, для того, чтобы дать грешникам время одуматься, а может быть, и для того, чтобы дать возможность невиновным, как Лоту из Содома, вовремя уйти из-под обломков. Но рано или поздно то, что появилось благодаря злу и греху, получит возмездие, выросшее из того самого зла и греха, каким было создано. Но и тогда у грешников будет возможность принести покаяние и вернуться к Господу.

Судьба Иеремии была драматична, и связано это было исключительно с его пророческим служением. Судьба пророков бывала разной. Некоторые, как, например, Исайя Иерусалимский, пользовались и влиянием при дворе, и уважением современников. Конечно, путь Исайи тоже не был усыпан розами: как придворному политику ему удалось далеко не всё, а кончина его была, по-видимому, мученической. Но ему на долю выпали не только преследования, но и почёт и уважение тоже. Об Иеремии этого не скажешь. Он всегда всем мешал. Всегда говорил не то, что говорили все, и не то, что его современники хотели услышать от пророка.

Особенно проигрывал он в глазах толпы на фоне тех «пророков» (вернее, любителей экстатики), которые говорили как раз именно то, что эта толпа услышать хотела. А Иеремия просто не мог сказать ничего другого, кроме того, что говорил. Он ведь говорил не от себя. И народного мнения он тоже не выражал. Он лишь говорил то, что ему открывал Бог. А Богу важна суть, а не внешность. Во время реформ царя Иосии быть верующим яхвистом стало модно и престижно, и многие стали демонстрировать свою религиозность на показ.

И вот на фоне всеобщей религиозно-патриотической экзальтации у храмовых ворот появляется человек, напоминающий идущим в Храм о тех языческих божках, которые по-прежнему стоят у них дома, а главное, занимают место в их сердце… Или, например, накануне войны с Вавилонией, когда народ охвачен своеобразной националистической лихорадкой с религиозным оттенком, когда вокруг то и дело слышатся возгласы о великой традиции, о Храме, о Боге, Который «не отдаст» и «не позволит», Иеремия напоминает об обращении и о покаянии, о том, что Богу важны не стены, а сердца…

Или уж совсем вопиющее: город в осаде, а пророк говорит: лучше сдавайтесь сразу, сопротивление всё равно бесполезно, Бог не вмешается, чуда не будет… Может показаться, что такие слова в таких ситуациях может говорить только тот, кто сам себе враг. Но пророку выбирать не приходится: он ведь говорит не от себя. Ему остаётся лишь жаловаться Тому, Кто поручает ему говорить. И просить Бога о поддержке и утешении. Ясно ведь, что от людей пророку не приходится ждать ни того, ни другого.