Мысли вслух на 1 Фес 5:1-11

Говоря о конце времён и о дне возвращения Спасителя, Павел вслед за Самим Иисусом напоминает о том, что никаких сроков тут определить невозможно. На первый взгляд это может показаться странным: разве Бог не открыл Мессии то, что Ему известно, тем более, когда дело касается столь важных вещей, от которых зависит спасение многих? Судя по собственным словам Христа, получается, что нет, хотя Сам Его небесный Отец о сроках знает. Между тем, ответ тут может быть проще, чем кажется многим: точной даты просто нет. Она смещается в зависимости от духовного состояния отдельных людей, Церкви, человечества в целом.

Ведь спасение — процесс богочеловеческий, и Бог видит ситуацию как с отдельными людьми, так и с Церковью, и с другими духовными сообществами, и с человечеством в целом, действуя сообразно с ней. Казалось бы, странно: почему это Бог должен идти на поводу у людей? Однако речь ведь идёт о спасении людей, обладающих свободой воли и уже испорченных грехопадением. Таких людей не просто не то что спасти, но даже уговорить спасаться, убедить в самой необходимости спасения.

Бог между тем хочет спасти, в идеале, всех, а в реальности — как можно больше людей. И Он готов менять Свой план, если такая перемена позволит спасти ещё хотя бы одного, если иначе этого одного не спасти. Но в таком случае точно сказать заранее, когда процесс завершится, невозможно в принципе, хотя Бог, несомненно, видит все возможные варианты его протекания и завершения. Но отдельному конкретному христианину это знание вовсе и не требуется. Знать тут не обязательно, тут важно быть готовым. Понимание логики процесса такой готовности само по себе отнюдь не гарантирует, тут всё упирается исключительно в духовное состояние человека.

Можно всё знать и понимать, оказавшись притом неготовым тогда, когда придётся действовать, а можно быть полностью готовым к действию, не зная никаких деталей и подробностей происходящего. Оно и понятно: ведь в духовной жизни всё происходящее происходит не «вообще» и не в глобальной перспективе, а здесь и теперь. И действие от человека в конкретной ситуации тоже нужно здесь и теперь, а понимание «ситуации вообще» тут ничем ему не поможет. Вот об этом и напоминает апостол фессалоникийским христианам, хотя он и уверен, что всё сказанное им и без того должно быть известно.

Неотвратимый конец света всегда был пугающей и мрачной перспективой для человечества. Помимо того, что это день, когда мы все предстанем пред лицом Всемогущего со своими мелкими делишками, самый факт, что когда-нибудь этот день настанет, лишает прочности все наши земные устроения. Но в сегодняшнем отрывке из послания к Фессалоникийцам апостол Павел говорит об этом удивительно светлые слова. Он подчеркивает, что христиане — сыны света и сыны дня. Не какого-то дня вообще, дня, когда светит солнце. Мы, говорит апостол, сыны того самого Последнего дня, потому что Бог определил нас не на погибель, но к получению спасения через Иисуса Христа. И потому задача, которую формулирует апостол, заключается в том, чтобы в ожидании наступления этого дня стоять в правде и духовной трезвости, облекшись в броню веры и любви. Так передовые отряды, окопавшись и облекшись в броню, стоят в обороне на захваченной территории до подхода основных сил. Человеческая личность, судя по этим словам апостола, и есть территория борьбы света и тьмы, на которой ты можешь в пьяном безумии повиноваться мраку или трезво стоять в ожидании дня. Вы, братья, не во тьме, говорит апостол, и поэтому наступление дня Господня не будет пугающей неожиданностью, но днем общей победы во Христе.

Конечно, речь не о продолжительности нашего сна. Апостол Павел говорит о сне и пьянстве как образах пребывания во тьме и противопоставляет им пребывание во свете — бодрствование и трезвение.

Мы, действительно, любим расслабляться — сном или трепом за рюмочкой (или стаканом!). А можем и без всякой выпивки — просто внутренне отделившись от всяких проблем, своих и чужих. Даже христианскую жизнь мы умеем воспринимать как убежище, нишу, где можно спрятаться от трудностей этого мира. Мы пытаемся использовать Благую Весть, как дозу наркотика, облегчающую нам жизнь.

А есть и другая причина, подчас даже неосознанная, для нашего стремления спрятаться в тень: желание усыпить совесть или заглушить ее голос. «Ночью все кошки серы» — на темном фоне наша собственная чернота не так заметна. А свет выявляет ее и для нас, и для окружающих.

Видимо, поэтому Павел и призывает нас, христиан, бодрствовать и трезвиться, противостоять этой расслабленности, желанию спрятаться от мира и от Бога, быть постоянно нацеленными на молитву и дела любви.