Мысли вслух на Ин 7:53

Нам очень сложно просто слушать и слышать слова. Вдумываться в их смысл. Стараться понять. Мы слушаем человека и думаем: «он, наверное, пророк, и сейчас все нам объяснит, расскажет, а может еще и будущее предскажет». Или так: «Он – царь, спасет наш народ, прогонит Римлян… только почему Он говорит о кротости?». Или же так: «да вон он откуда, разве из такой дыры может быть царь, пророк, воин?». Или даже так: «наши начальники ему не верят, значит и нам не велено!». А когда кто-то отваживается отмахнуться от всей этой шелухи и просто вслушаться в слово, которое человек говорит человеку, Богочеловек – человеку… Ему говорят: «да ты просто с ним заодно».

Слушать и слышать слова, не оглядываясь на то, что окружающие думают о говорящем – трудно, страшно, а иногда и правда опасно. Кто-то ведь непременно скажет – «ты просто с ним заодно». Скольких из нас травили в школе, потому что дружим не с тем, с кем надо? Потому что поверили тому, кто сказал: «Это не я!» а нам отвечали – «ты просто с ним дружишь»? Это так тяжело слышать, обесценивается и правда, и дружба.

Верить правде и сохранить дружбу иногда дается дорогой ценой. Наша дружба с Богом постоянно испытывается каким-то очень похожим образом. «Ты так говоришь просто потому, что ты верующая, а на самом деле…». Так хочется услышать у этом «ты просто с Ним заодно, ты просто с Ним дружишь». И остаться верным этой дружбе. Ведь Господь назвал нас друзьями (Ин.15:15).

Всё-таки потрясающая логика у фарисеев и первосвященников. Какая разница, как говорит Этот Человек. Есть основной критерий: что сказало начальство. В этой системе мышления полностью отвергаются понятия вроде внутреннего ощущения, чувства... Есть руководящие указания, которым и надлежит следовать. Но Господь действует в первую очередь в сердцах, и никакие теоретические указания не помогут узнать Его. Если мы закрываем сердце, если мы не слушаем Бога — наши отношения с Ним остаются чистой теорией.

Сегодняшнее чтение позволяет нам увидеть, во что может превратиться религиозность при полном игнорировании живого духовного опыта. Конечно, сама по себе она возможности полноценного богообщения не исключает, но при одном условии: если религия занимает подчинённое, служебное положение, оставаясь лишь средством для выражения и воплощения откровения. А между тем, любая религиозная традиция становится самодовлеющей, если не предпринимать особых усилий к её духовному обновлению. Если же к религии, как было в Иудее евангельских времён, примешивается политика, это происходит ещё быстрее. И, как видно, большинство иудейских религиозных лидеров евангельской эпохи даже не пыталось посмотреть на ситуацию, сложившуюся в Иерусалиме вследствие проповеди Иисуса (ст. 40 – 43), с духовной точки зрения. Для них Он был всего лишь нарушителем сложившегося порядка. Мессией Он, с их точки зрения, быть никак не мог, ведь Его появление не соответствовало принятым в иудаизме того времени мессианским представлениям. Да и пророк «из Галилеи не приходит» (ст. 52). Перед нами абсолютная уверенность в истинности собственной религиозной традиции, которой не может поколебать никакое откровение. Если чудеса происходят вопреки тому, что говорит о них религия, значит, это «неправильные» чудеса. Они настолько очевидны, что многие из народа поверили Тому, Кто совершил их у них на глазах? Но мнение народа никому не интересно, он ведь не знает Торы, а потому «проклят» (ст. 49). А ведь из собравшихся на праздник почти наверное не было ни одного, кто не читал и не изучал бы и Тору, и другие священные книги! Но, как видно, их знание Торы было иным, оно не мешало им поверить в Иисуса, и потому они, конечно же, «невежды», иначе они не разошлись бы во мнениях с религиозными авторитетами! Впрочем, и авторитетам, отклоняющимся от «генеральной линии», тоже достаётся: когда, к примеру, Никодим осмеливается говорить о том, что прежде суждения и осуждения необходимо, как минимум, выслушать обвиняемого (ст. 50 – 51), его заставляют замолчать. Аргументы просты, они не имеют ничего общего ни с Торой, ни с истиной, ни с правосудием: ты, наверное, сам родом из Галилеи, вот и защищаешь земляков (ст. 52). Неудивительно, что в такой обстановке Иисусу не приходилось рассчитывать не только на справедливый суд, но и хотя бы на сколько-нибудь объективную оценку всего Им сказанного и сделанного.

Что нам важнее в христианстве? Этот вопрос сам собой появляется, когда читаешь такие строки из Евангелия, когда смотришь на церковные разделения и скандалы, когда видишь свое и чужое непонимание Благой Вести. Господь говорит о фундаментальных, общих для всех людей вещах — о жажде Духа, без Которого становится душной и пресной любая религия, любое общество, любая жизнь. О том, что вера в Него не останется бесплодной, сухой идеей, что она открывает человеку доступ к рекам живой воды Духа. Но не это волнует народ и книжников. Для них важнее нестыковка в происхождении потенциального Мессии — раз Он должен происходить из рода Давида, то и жить должен в Вифлееме. Что мог возразить на это Господь? Рассказать им о Своем чудесном рождении в городе Давида? Но ведь они не слушают Его, даже когда Он говорит о самом главном! Как же им (а иногда и нам) понять Его слова, приблизиться к животворящей стихии Духа?