Мысли вслух на Деян 16:16-40

Сегодняшнее чтение позволяет нам лучше понять мотивы тех, кто в нашем, ещё не преображённом мире противостоит Царству и действию Божию. В рассказе Луки речь идёт о «пророчествующей» служанке (ст. 16). Такие склонные к экстатическим припадкам прорицатели в древности (как, впрочем, и во все другие времена) встречались нередко. Зачастую эти экстатики бывали самыми настоящими одержимыми, как и оказалось в данном случае (ст. 17 – 18). А когда служанка исцелилась, в ярость пришли её хозяева, лишившиеся источника дохода (ст. 19). Они, как видно, ничего не знали о Царстве и вовсе о нём не думали, увидев в апостолах лишь помеху своему бизнесу. Но для того, чтобы от них избавиться, нужно было обвинить их в чём-нибудь серьёзном, например, в подрыве основ римского общества, что и было сделано (ст. 19 – 20). Разумеется, обвинители вовсе не собирались разбираться в сути того, что проповедовали апостолы: для них все евреи были, как видно, на одно лицо. Но и власти не очень-то интересовались подробностями: им оказалось проще наказать обвиняемых, чем провести нормальное, полноценное расследование по выдвинутым обвинениям (ст. 22 – 24). Ситуацию изменило лишь прямое вмешательство Божие: ночью произошло землетрясение, которое в древности у всех без исключения народов было знаком гнева высших сил (ст. 25 – 26). Вероятно, именно это и заставило власти посмотреть на ситуацию более внимательно. Конечно, немало тому способствовало и поведение самих заключённых, которые не сделали попытки бежать, что, как видно, произвело огромное впечатление на приставленного к ним представителя тюремной охраны (ст. 27 – 32). Но даже знак свыше, как видно, ничего принципиально не меняет в позиции властей: обращается лишь один человек, а официальные лица пытаются спустить дело на тормозах (ст. 35 – 36). Впрочем, наказанные не позволяют им этого сделать: ведь ситуация уже приобрела огласку, и произошедшее само по себе может стать свидетельством; неудивительно, что апостолы не хотят упускать такой возможности (ст. 37 – 40). Как видно, те, кто противостоит Царству, делают это не по каким-то принципиальным соображениям. Одни не желают терять своей выгоды, другие не хотят лишних проблем, и все прикрываются государственными интересами. А приводит это к тому, что и те, и другие встают на пути свидетелей Царства. Но Бог может любую ситуацию обратить в свидетельство, если только сами свидетели готовы к такому повороту событий. И тогда любые преследования заканчиваются торжеством Царства, входящего в мир.

За время своего апостольского служения Павлу приходилось бывать во многих передрягах: чем-чем, а приключениями его жизнь бедна не была. Так было и в Филиппах, сравнительно небольшом македонском городе. Македония была в эти времена уже полностью эллинизирована и входила в состав Римской империи. Была там и еврейская община. Город же был достаточно обычным, не слишком религиозным, тем, что в евангельские времена называлось словом «языческий». Но отсутствие религиозности не означало отсутствия суеверий и интереса ко всему сверхъестественному: такой интерес обычно свойствен как раз обществам, особой религиозностью не отличающимся. На таком фоне появление людей одержимых вполне понятно.

Иногда это просто экстатики по природе, склонные к истерике, иногда — люди действительно одержимые, находящиеся под влиянием чужой и враждебной человеку воли. Трудно сказать, чем именно была упомянутая в книге служанка: описание слишком скупое, подробностей немного. Ясно лишь, что она ощущала дыхание Царства, которое несли с собой апостолы. Для этого необязательно быть христианином или просто верующим человеком: достаточно одной повышенной «мистической» восприимчивости. В конце концов Павел, которому надоело сопровождающее его свидетельство непрекращающееся «религиозное» шоу, вернул служанку в нормальное состояние. И тогда возмутились её хозяева.

Не из религиозных, разумеется, соображений, а из коммерческих: как видно, они с выгодой для себя эксплуатировали необычные способности своей служанки. Впрочем, признаться в столь корыстных побуждениях они, как видно, не хотели и решили изобразить из себя ревнителей государственных устоев и римских традиций. До Мессии, до Царства, да и до самого Павла им, разумеется, не было никакого дела, как, впрочем, и до римских традиций. А представителям местной власти важно было, чтобы в городе не случилось каких-нибудь волнений или беспорядков. И местная власть стремится избавиться от нежеланных свидетелей.

Повторяется история земного служения Спасителя, Его осуждения и казни. Не буквально, конечно, а по существу. От Него ведь тоже хотели избавиться не столько по идейным соображениям, сколько из простой политической целесообразности. В этом отношении логика всех властей во все времена, как видно, одинакова. И светских, и религиозных. Божье Царство ведь угрожает любой власти. Кроме одной: власти Бога над человеческим сердцем.

В сегодняшнем чтении из Деяний видится некая странность. Павел и Сила молятся, двери темницы открываются (пока всё логично) – но узники не выходят. Спрашивается, чего ради Господь открывал им дверь? Давайте подумаем – а действительно, зачем Он это сделал?

Чем заканчивается сегодняшний отрывок? Тем, что стражник и вся его семья уверовали в Бога. Почему они уверовали? Потому что им были явлены чудеса. И какие это чудеса? Открытые двери темницы – и узники, которые не убежали, но сидят и ждут. Что было большим чудом для стражника? Осмелюсь предположить, что второе: то, что узники не разбежались, что Павел не хотел его смерти, что те, кто должен был ненавидеть его, наоборот, заботятся о нём… Интересно, что в результате стражник сам добровольно подвергает себя опасности, пригласив заключённых к себе в дом. Но это уже его свободный выбор – и ради этого выбора, собственно говоря, всё и затевалось. Самое главное в сегодняшнем чтении – встреча этого стражника с Иисусом.

Как по-разному Господь приводит людей к Себе… Кто-то встречает Бога в красоте природы, в тихом дуновении ветра (см. 3 Цар. 19:11-12), кому-то, как Савлу, нужно услышать голос Его, обличающий и взывающий к покаянию (см. Деян. 9:4-5), кто-то встречает людей, знающих и прославляющих Господа, и приходит к Нему. Так было со стражем, содержащим темницу. С Павлом и Силой он сначала сделал то, что делал с любым «опасным» узником: бросил в темницу и «ноги забил в колоду». И вот «сделалось землетрясение и узы ослабели».Что может ждать страж от тех людей, с которыми так поступил? Побега при первом же удачном стечении обстоятельств. И не потому, что они отомстят за такое с собой обращение, а просто потому, что свобода — это естественная жажда любого человека и в голову стражнику придти не может, что люди эти чем-то особенны. В том, что Павел и Сила не убегают, мы видим еще одно подтверждение тому, что верующий человек — не всегда человек естественного всем людям желания… И как удивительно, что такая вот неестественность влечет за собой спасение человеческой жизни, возрождение духа к вечности. Поражает своей прямотой и лаконичностью ответ апостолов на вопрос о спасении: «Веруй в Господа Иисуса Христа, и спасешься ты и весь дом твой». Вот все, что нужно любому человеку для спасения. А остальное приложится — об этом позаботится Сам Господь.

Мы уже не раз читали о том, как пребывание в темнице завершалось чудесным вызволением, поэтому уже не удивляемся, что и на этот раз братья недолго просидели в тюрьме. Но на этот раз есть и отличия, и они не только в том, что не было явного прихода в темницу Ангела, выводящего оттуда узников, но и в том, что сами узники не торопятся выйти на волю. Конечно же, Павел и Сила рады возвестить весть о спасении темничному стражу, но дело не только в этом: Павел и Сила отстаивают свои права как римские граждане.

В последние годы неоднократно можно было услышать высказывания о несовместимости христианства с отстаиванием гражданских прав, сопровождаемые такими рассуждениями: качать права несмиренно, надо думать не о правах, а об обязанностях. Но пример Павла показывает, что отстаивание законности - а значит, и своих законных прав — не формализм и не крючкотворство, а необходимое отстаивание справедливости.

На примере Павла мы также видим, что даже земные государственные законы могут служить проповеди того, что выше всех законов.

Права римских граждан в Римской империи соблюдались строго. И Павел, как видно, не преминул этим воспользоваться. Римское гражданство давало ему иммунитет от любых местных законов, распространявшихся на тех, у кого римского гражданства не было. Завоёвывая всё новые территории, римляне, как правило, оставляли в силе местные законы для местного населения. Но римские граждане, где бы они ни оказывались, находились под защитой собственных, римских законов.

Римское гражданство могли иметь не только те, кто родился в Риме, но и жители других территорий — в особых случаях. Оно могло в принципе быть предоставлено любому жителю империи и иногда действительно предоставлялось — за особые заслуги или за большие пожертвования на общественные или государственные нужды. Павел, например, был потомственным римским гражданином, хотя к Риму собственно никакого отношения не имел: он родился в Малой Азии. И вот теперь апостол пользуется своим статусом римского гражданина, которого местные власти вообще не имели права ни заключать в тюрьму, ни подвергать телесному наказанию (римские граждане были от него освобождены).

Что это: желание отыграться, поставить на место представителей местной власти, которые явно превысили свои полномочия? Вряд ли: ведь в таком случае Павел мог заявить о своём римском гражданстве с самого начала. Своеобразная компенсация нанесённого морального ущерба? Отчасти да: речь ведь идёт фактически о публичном признании представителями местной власти своей неправоты. Но дело было не только в этом признании и не только лично в Павле или его спутниках. Дело было в том свидетельстве, которое Павел нёс.

Конечно, признание неправоты местными чиновниками было вынужденным. Но вынуждено оно было не только статусом Павла как римского гражданина, но и теми событиями, которые сопровождали его тюремное заключение. Речь шла о том, чтобы признать реальность и значимость этих событий, в которых явно видно проявление Божьей силы. А значит, признать и реальность свидетельства Павла, которое имеет право на существование. С тем, чтобы всем было видно: игнорировать Бога и Его Царство можно лишь до поры до времени. Даже представителям римской власти.

Не только в свою страну призвал Павла явившийся ему во сне македонянин. С проповедью в Филиппах евангельская весть приходит в Европу, и отныне на протяжении веков ей предстоит быть оплотом христианства. Символично, что у основания первой в Европе христианской общины мы видим женщину, Лидию. С самого начала в её лице Европа раскрывается навстречу Благой Вести чем-то качественно новым. Конечно, женская душа и на Востоке раскрывалась в любви к Богу, тому много примеров в Ветхом Завете, так что Лидия продолжает давнюю традицию. И всё же, всё же...

Впрочем, не все женщины Европы похожи на Лидию, Павлу приходится столкнуться с несчастной женщиной, одержимой духом прорицательным. Таких и теперь полно, вот только большой доход они приносят не Господам своим, а себе. Изгоняя дух прорицания, Павел поступает, как можно подумать, вопреки собственной выгоде, ведь одержимая женщина создаёт апостолу и его спутникам бесплатную рекламу, привлекая людей к их проповеди. Но Павел не нуждается в помощи бесов, хотя бы и было соблазнительно использовать её «во благо» и «во имя высшей цели». Но за услуги сил тьмы придётся расплачиваться, а расплатой за «услуги» в деле проповеди неизбежно окажется искажение сути благовестия. Второй раз после столкновения с Симоном Волхвом Церковь в лице Павла отклоняет искушения использовать оккультные возможности.