Мысли вслух на 1 Фес 5:16-24

Описывая духовную жизнь христианина, какой, по мнению апостола, она должна быть, Павел в центр её ставит молитву — молитву непрерывную и непременно с благодарением. Вокруг такой молитвы и строится вся жизнь христианина. Казалось бы, молиться непрерывно невозможно: есть ведь в жизни и другие дела, которыми во всяком случае приходится заниматься, так, что от молитвы всё равно так или иначе отвлечься придётся. Но так кажется только тому, для кого молитва — лишь некие слова, которые надо сказать Богу.

Между тем, слова — лишь внешняя форма молитвы. Без них в некоторых случаях можно вообще обойтись — во всех духовных традициях (по крайней мере тех, которые восходят к Аврааму) существует практика молитвы без слов, молчаливой молитвы, или молитвы, при которой используются короткие молитвенные формулы — их легко можно повторять про себя шёпотом или даже мысленно где угодно, практически при любых обстоятельствах. Не исключено, что и Павел имеет в виду нечто подобное — среди верующих евреев в его времена такая молитва была известна и пользовалась популярностью.

В качестве молитвенной формулы использовалась обычно или молитва «Шма» («Слушай, Израиль…»), или просто призывание священного имени, имени Яхве, которое нельзя было произносить вслух, но которое никто не запрещал призывать мысленно. В церковной практике (особенно на Востоке) впоследствии получила распространение внутренняя молитва, которую называют обычно Иисусовой — потому, что в ней во всяком случае (а существует несколько вариантов такой молитвы) присутствует имя Иисуса, Которого призывает молящийся.

Но какой бы ни была молитвенная формула, она всё равно остаётся лишь средством для того, чтобы направить волю молящегося к Тому, к Кому он хочет обратиться, к Богу или ко Христу. А целью остаётся именно единение человеческой воли с волей Божьей или с волей Иисуса. В идеале между двумя волями не должно оставаться никакого разрыва, они должны составить единое целое, оставаясь при этом каждая сама собой — как было у Самого Иисуса с Его небесным Отцом.

Такое единство человека с Богом делает возможным и всё остальное, что перечисляет Павел в своём послании: постоянную радость, внимание к каждому веянию Божьего дыхания, вслушивание в пророческие откровения. Но самое главное в том, что оно создаёт то пространство отношений Бога с человеком, вне которого нормальная духовная жизнь невозможна вообще. Потому и ставит апостол в центр духовной жизни христиан именно молитву: она делает возможным в ней всё остальное, о чём и напоминает Павел фессалоникийским христианам.

«За все благодарите…» Мы очень хорошо знаем, что благодарение – это один из важнейших, «несущих» столпов нашей веры. Но, зная это, мы часто терзаемся тем, что благодарение наше какое-то натужное, неискреннее, видно, что мы просто не хотим огорчать Господа. А может и вовсе никакого благодарения уже не осталось, а одни вопли душевной или физической боли, и такое бывает. Что же с нашей верой в это время происходит? Как объяснить отцу, который потерял свою любимую 19-летнюю дочку, потерял не от болезни, а неожиданно, просто ее сбила насмерть машина, как сказать ему о том, что надо благодарить за это, что надо верить… Есть эта холодная церковность, которая просто ставит человека перед выбором, на который он неспособен. Есть она. Но есть и иное богословие. Вот неожиданная мысль владыки Антония Сурожского: «Чтобы благодарить теперь за страдания, чтобы благодарить теперь за скорбь земли, надо уже ее видеть прославленной, надо уже прозреть победу Господню, иначе наше благодарение кощунственно и мы не благодарим, мы бессильны благодарить, потому что мы не живем тем Царством, о котором молимся.» (митр. Антоний Сурожский, «После новогоднего молебна», 31 декабря 1967 г.) Посмотрим внимательно на слова «иначе наше благодарение кощунственно». Давайте вдумаемся во всю их серьезность и поймем, что лучше не благодарить, чем благодарить кощунственно. И искать нужно не плодов веры, а самой веры. Можно ходить повсюду и искать, где бы достать яблоки, а можно самому посадить яблоню, взращивать ее, поливать, удобрять, ждать несколько лет – тогда она даст плоды.

Как можно радоваться усилием воли? И всегда ли можно ходить с «американской улыбкой»? Об этом ли говорит апостол Павел? Вряд ли. Эта странная радость, которая дана, в сущности, как заповедь, видимо, связана и со следующей «заповедью» — «непрестанно молитесь». Конечно, существуют традиции постоянной словесной молитвы, как Иисусова молитва в восточной Церкви. Но во времена апостола Павла таких сложившихся традиций не было, а значит, он имеет в виду нечто другое. Что? Наверное, доминанту. Главное, что есть в нашей жизни в данный момент, в каждый момент. И это главное — отношения с Богом, живые отношения с живой Личностью. Помнить о Нём каждый миг — это и есть непрестанная молитва, и такие отношения не могут не быть источником радости.

Завершая своё послание фессалоникийским христианам, Павел призывает их хранить ту жизнь Царства, к которой они приобщились. Сохранить же её, как видно, можно, лишь оставаясь жителями Царства, к чему апостол и призывает адресатов своего послания. Главной целью всех духовных усилий верных Павел считает сохранение той духовной цельности, без которой невозможна жизнь в Царстве и которую нужно пронести до дня Суда и возвращения Спасителя (ст. 23). А для того, чтобы её сохранить, необходима, прежде всего, открытость к миру, готовность его принимать и «исследовать» (ст. 21). В самом деле, задача верных — нести Царство в мир, и самоизоляция тут, конечно же, исключена в принципе.

Но, вместе с тем, для решения этой задачи совершенно необходимо научиться отличать добро от зла и делать правильный выбор в тех конкретных ситуациях, из которых жизнь, собственно, и состоит, с тем, чтобы каждая такая ситуация оборачивалась бы для каждого верного торжеством Царства независимо от того, где и когда она возникла (ст. 21 – 22). А научиться так жить можно только одним способом: позволив тому дыханию («духу») Божию, которое пронизывает Царство, изменить свою человеческую природу, сделав её пригодной для новой жизни. Но такое преображение будет невозможно, если не дать Богу той свободы, которая Ему нужна, свободы доступа к человеческому сердцу, в частности, и в собраниях верных, которые, собственно, и существуют для того, чтобы стать центрами этой духовной работы. Потому-то и призывает апостол «не угашать духа» и «не уничижать пророчества» (ст. 19 – 20): ведь именно в таких формах чаще всего и проявляет себя действие Божие, направленное на преображение человеческой природы.

Но работа эта, как почти всё, связанное с духовной жизнью человека, является делом богочеловеческим, а потому одного лишь воздействия Божия тут недостаточно: необходима ещё и та среда, в которой результаты такого воздействия смогут сохраниться и закрепиться. Церковь, по мысли апостола, и должна стать той средой, где ищущие новой жизни смогут не только приобщиться к Царству, но и жить в нём, выстраивая свои отношения с Богом и с ближними именно по законам Царства, а не по законам нашего, ещё не преображённого мира (ст. 14 – 18). И тогда Церковь станет тем, чем её задумал и создал Сам Христос: сообществом людей, живущих в Царстве и несущих его в мир.