Мысли вслух на Лк 17:12-19

Интересно, почему один лишь самарянин вернулся с тем, чтобы поблагодарить Спасителя за исцеление? Почему остальные восприняли чудо как должное?

Собственно, ответ, наверное, как раз и заключается в том, что вернувшийся был не евреем, а самарянином. В самом деле: исцелённый прекрасно понимал, что перед ним еврей, который ничем ему не обязан, и если этот Человек его исцелит, то только из милосердия: ведь ему было прекрасно известно, как евреи относятся к самарянам.

Исцелённый самарянин прекрасно понимает, что получил нечто совершенно им незаслуженное. Его товарищи по несчастью — евреи, возможно, считают, что они в другом положении. Трудно сказать, что они думали о причинах своей болезни. Как бы то ни было, они, вероятно, считали, что имеют право на помощь, на исцеление, на вмешательство Бога в свою жизнь: ведь они принадлежат к народу Божию, они верующие люди, им были даны Богом все те обещания, которые звучали ещё со времён Авраама. Возможно, исцеление они воспринимали как закономерное событие. Вполне вероятно, что они не только радовались, но и благодарили Бога за своё исцеление, однако в глубине души, возможно, свою болезнь всё же воспринимали как недоразумение или несправедливость, которая теперь, наконец, исправлена Богом через этого незнакомого им Пророка.

Возможно, исцелённые евреи восприняли исцеление как возвращение того, что им принадлежало по праву. Конечно, если бы речь шла именно и только об исцелении, об избавлении от болезни, ситуация допускала бы неоднозначную оценку. Но речь шла о явлении Царства, которое и сделало возможным исцеление. И тут основанная на собственной религиозности уверенность сыграла с исцелёнными евреями дурную шутку: они решили, что к исцелившей их силе Царства они приобщились по праву.

Так религия порой обманывает человека, давая ему уверенность там, где на самом деле от него не зависит ничего, побуждая его требовать там, где он может только просить. Самарянину было проще: его религия не давала ему такой уверенности. Он возвращается, чтобы поблагодарить за незаслуженное исцеление. И оказывается у порога Царства, переступить который ему будет несложно.

Прокаженные сами обратились ко Христу за помощью, и заметим, как проходит исцеление: Он сразу же послал их показаться священнику во свидетельство исцеления согласно закону Моисея. В путь они отправились ещё не очистившись, и это было рискованно для них, но прокаженные имели веру, необходимую для исцеления. Очищение произошло по дороге, но, выполнив предписания закона, они тут же забыли, Кому обязаны исцелением и очищением.

Ко Христу вернулся один лишь самарянин. Некоторые полагают, что его возвращение было вызвано невозможностью идти вместе с иудеями к иерусалимскому священнику, но он мог бы пойти к самарянскому и также не вернуться, ведь из рассказа о нём не следует, чтобы он отказался выполнять предписания закона, в основе своей совпадавшего у иудеев и самарян. Но вот, он один возвращается, и Иисус отмечает, что только он один, презираемый правоверными иудеями за инаковерие, воздал славу Богу.

Остальные прокаженные приносившие в храме положенные жертвы, наверняка были бы удивлены, если бы их упрекнули в отказе воздать славу Богу. Но бывают ситуации, когда за формальным соблюдением правил может и не стоять подлинная обращённость к Богу. Но только тому, кто вернулся, Христос говорит: вера твоя спасла тебя. Вера остальных девяти была достаточной для принятия исцеления, но, видимо, неполной для принятия спасения.

Из 10 исцеленных только один понял, что произошло чудо, только один исполнился благодарности, а значит, уверовал. Случайно ли это, что из десяти - один? Мы знаем, что ничего случайного в Слове Божием нет. Неслучайно, конечно, и это соотношение. Есть социологические исследования, в которых показывается, что для стабильности общества необходимо, чтобы 10% его членов были верующими людьми. Строгость таких исследований можно, конечно, подвергнуть сомнению, но, взирая на сегодняшнее чтение, можно понять, что, видимо, действительно правда в этом есть. Далеко не каждый способен верить, только те, кому дано такое проявление Духа ( 12:9). Остальные, увидев чудо, и даже более того, испытав его на себе, найдут ему естественные причины. И вот эта десятая часть и есть та соль земли, щепотки которой хватает для того, чтобы еда была вкусной. Причем, официальные статистики конфессиональной принадлежности, конечно, не имеют к этому «золотому сечению» никакого отношения, потому что в принципе не способны отразить истинную веру респондентов. И еще одна мысль приходит в голову при размышлении обо всем этом. Господь призывает нас отдавать десятину с полученного нами. То есть из всего, что нами добыто, 9/10 может находиться в кругу обычных домашних потребностей, но 1/10 должна быть сакральной. Так же, быть может, и с нами, 1/10 людей, те, кто поистине верует, являют собой жертву Богу.

Сегодняшнее чтение полностью посвящено описанию духовного состояния тех, кто соприкасается с Царством. Не случайно оно начинается с утверждения духовной свободы человека (ст. 1–2). Конечно, в мире, лежащем во зле, грешники будут всегда, вплоть до полного его преображения, но это отнюдь не оправдывает тех, кто выбирает путь зла и греха: каждый сам отвечает за свой выбор перед Богом. Однако в Царстве выбор, так же, как и раскаяние в любом грехе, возможен вплоть до конца времён, когда Царство раскроется во всей своей полноте, и потому Иисус велит прощать согрешившему брату, если он раскаивается и просит прощения за содеянное (ст. 3–4).

Но настоящее раскаяние невозможно без той внутренней духовной цельности, которую имеют в виду ученики, когда просят Иисуса «умножить веру» (ст. 5). А Иисус в ответ не просто указывает на то, что может сделать вера духовно цельного человека (ст. 6), но и объясняет, как такую веру обрести (ст. 7–10). И не для того Он сравнивает Своих учеников с рабами, чтобы их принизить, а для того, чтобы объяснить им, как должен относиться к своему служению человек, ищущий Царства: как рабу не приходит в голову, что он, исполнив поручение своего хозяина, что-то заработал или может на что-то претендовать, так и человек, исполнив порученное Богом, ни в коем случае не должен думать о том, что он чего-то заслужил или на что-то имеет право.

Подобное, очевидно, возможно или от безысходности, как и бывает обычно с рабом, которому некуда уйти и который знает, что никакой награды за свой труд он не получит, или от полноты доверия, когда глубина отношений с Богом и с людьми такова, что порученное Богом делается, как нечто само собой разумеющееся, и человеку даже в голову не приходит требовать себе какого-то вознаграждения за труд. Такие отношения требуют от человека полного предания себя в волю Божию, и, если человек решается на это, он действительно обретает ту духовную цельность, которая делает веру способной «двигать горами».

Но на первый план здесь выходят, конечно, не открывающиеся возможности и даже не духовное состояние само по себе, а отношения с Богом и с Тем, Кого Он посылает в мир. Не случайно Иисус уделяет такое внимание одному из исцелённых Им людей, который вернулся с тем, чтобы Его поблагодарить (ст. 12 – 19). Конечно, Иисус здесь отходит на второй план, исцелённые Им люди исцеляются по дороге, как бы без Его прямого участия. Но, быть может, Он и действует подобным образом с тем, чтобы исцелённые смотрели на Него не как на чудотворца, а как на Того, Кто принёс в мир Царство. Он оставляет им свободу: кто не хочет благодарить Его, может этого не делать, он не заболеет снова. И тогда выясняется, что отношения с Ним оказались важны лишь одному из десяти. Десять человек соприкоснулись с Царством, а в Царство вошёл лишь один. Один, которому оказалось важно не только здоровье, но и Тот, Кто принёс это Царство в мир.

Как видно из слов Спасителя, вопрос о вере имеет непосредственное отношение к вопросу о духовной жизни как таковой. Что означает умножить веру? Как умножение веры понимали сами ученики? Наверное, они вкладывали в эти слова нечто связанное с той уверенностью, которую переживали, когда по поручению своего Учителя проповедовали Царство и с радостью видели, что им повинуются не только люди, но и духи. Такое ощущение силы в те времена обычно и связывали с верой, с её наличием или отсутствием. Иисус же говорит несколько о другом. Он говорит о вере как о духовном состоянии. Именно и только духовном. Всё-таки любые проявления внутренней силы в человеке — феномен природный столько же, сколько и духовный.

Тут не только духовный импульс как таковой, не одна интенция, но и природа, и психика тоже, отзывающаяся на духовное воздействие. А Иисус говорит только о духе. Только о воле. Только об интенции. Дух — не природа. Тут количественные измерения невозможны. Духа, воли не бывает больше или меньше. Воля, если она не раздроблена, не рассеянна по внутреннему (психическому) или внешнему (физическому) пространству, обладает абсолютной силой. Не во всей сотворённой Богом вселенной, конечно (такой силой обладает воля лишь Самого Творца), но в конкретной его точке совершенно точно.

Поэтому веры с горчичное зерно достаточно, чтобы сдвинуть с места гору. Вера тут — не внутренняя сила и уж точно не убеждённость в чём бы то ни было, а полнота отношения с Богом. Та же самая полнота, которая, будучи обращена на творение, становится источником бесконечно мощной силы, если только полностью сконцентрировать её на чём-то конкретном. Но достичь такой концентрации непросто. Никакие психологические способы тут не помогут.

Эта концентрация — производное от той полноты жизни Царства, которая в принципе после прихода Христа открыта каждому ищущему. От той самой полноты, переживание которой позволяет служить, не считая заслуг: сделали то, что должны, мы всего лишь рабы, не заслуживающие вознаграждения. От той полноты, переживая которую понимаешь, что всякий грех абсолютно разрушителен, и, хотя грех в падшем мире неизбежен, соучастие в нём для жителя Царства — всегда экзистенциальная катастрофа. От той полноты, которая возможна только в Царстве и без которой Царства нет. Полнота, ради которой только и имеет смысл жить.

В рассказе о десяти прокаженных интересна такая деталь: Господь посылает прокаженных исполнить написанное в Законе о проказе и о ее исцелении — пойти показаться священникам. Будучи иудеями, чтящими Закон (девять из них), они не могли бы скоро вернуться и поблагодарить Иисуса, если бы стали сначала исполнять законную заповедь, а потом только давать волю чувствам. Почему же Господь больше рад не им, а десятому — Самарянину, полу-язычнику, который не смел приблизиться к Учителю-иудею? Может быть, для Него важнее не формальная благодарность, выраженная в храмовой жертве, которую должен был принести исцелившийся прокаженный, а живая, идущая из сердца и превозмогающая все законнические барьеры... Мы все знаем, как важно благодарить Бога, но делаем ли мы это из внутреннего порыва, или благочестиво идем приносить Ему очередную «благодарственную» жертву?

Парадоксальность Божьего Царства проникает в самые сокровенные области человеческой жизни. Сегодня в центре парадокса — вера. Это, может быть, самое непростое слово в человеческом языке, потому что мы почти всегда используем это слово не по назначению. Например, когда ученики просят Иисуса умножить их веру, оказывается, что они просят не того, что им нужно. Они могли бы сдвинуть горы даже с ничтожно малой верой («горчичное зерно» — явно что-то очень маленькое). Но что же может быть важнее? Ведь Христос много раз произносит разным людям слова «Вера твоя спасла тебя». Так происходит и с исцеленным прокаженным самарянином: собственно само чудо исцеления происходит со всеми десятью, но «вера спасла» только его. А какая же может быть вера у этого еретика? Остальные-то пошли показаться священникам, чего как раз требовала их вера. В обоих случаях Христос понимает под «верой», очевидно, не совсем то, что понимают под ней ученики, или что обычно понимаем мы с вами.