Мысли вслух на 1 Ин 1:8-10

Язык Писания — язык парадоксов, потому что реальность, которую описывает Слово Божие, не вмещается в однозначные формулировки. Сам Бог парадоксален: Он Един и Троичен одновременно. Его отношение к нам парадоксально: Он нас любит такими, какие мы есть, но мы, такие, какие мы есть, Ему не нравимся. Парадоксален этот мир: он сотворен всеблагим Богом, но во зле лежит. О подобной парадоксальности внутри нас пишет апостол Иоанн в своем Послании.

С одной стороны, мы «познали Его», что проявляется в исполнении нами Божиих заповедей. А с другой стороны, «если говорим, что мы не согрешили, то представляем Его лживым, и слова Его нет в нас». Вот это одновременное присутствие в нас несовместимых греха и благодати и составляет напряжение, динамику христианской жизни, наше движение из тьмы в свет.

А тот стих, что мы прочитали сегодня, говорит нам о том, как нам следует совершать это движение. Надо открыто пред Богом признавать свои грехи (обнаруживаемые нами как нарушения Христовой заповеди о любви друг к другу), признавать свою несамодостаточность и просить Его о том, чтобы Он вмешался в эту ситуацию. И тогда Он Своим прощением очищает нас изнутри, давая нам силу Святого Духа на изменение нашей жизни, на восхождение к Нему.

Почему апостол считает, что отрицание человеком своей греховности является лжесвидетельством об Иисусе? Конечно, можно было бы сказать, что речь идёт, в первую очередь, о смысле земного служения Спасителя, Который прямо говорил, что мир лежит во зле, а Он пришёл для того, чтобы его от этого зла освободить. Едва ли на таком фоне наши утверждения о собственной безгрешности прозвучат хоть сколько-нибудь убедительно; скорее уж они станут свидетельством нашего легкомыслия или нашей самонадеянности. Возможно и иное: Иоанн мог в своём послании ответить тем своим единоверцам, которые были (быть может, вполне искренне) убеждены, что, доверив свою судьбу Христу, они разом избавились от власти над собой того греха, который прежде мешал им жить праведной жизнью. Зная, что грех и Царство несовместимы и будучи уверены в том, что Царство стало неотъемлемой частью их жизни, они совершенно успокоились на счёт собственной греховности: им казалось, что теперь они уже неподвластны греху по определению. Апостол же, как видно, развеивает их заблуждения на собственный счёт. Но главное всё же, наверное, в другом: отрицание человеком собственной греховности во многом обессмысливает сам приход Спасителя в мир. Уже Исайя Вавилонский говорил, что Мессии придётся пострадать не за Свои грехи, а за грехи народа, к которому Он придёт. А очищение народа от греха станет одной из главных стоящих перед Ним задач. И Сам Иисус немало говорил именно о спасении грешников от их греха, не очистившись от которого в Царство не войти. И вот теперь оказывалось, что в Церкви нашлись люди, ставившие под сомнение эту миссию Спасителя. Неудивительно, что Иоанн даёт им резкую отповедь: ведь, не желая принимать предложенное спасение, они не только сами не шли за Христом, но и других сбивали с пути. Иоанн же прекрасно понимал, что речь идёт о вещах слишком важных, чтобы к ним можно было подходить столь легкомысленно.

Путь праведности ещё в дохристианские времена был главной целью всех ищущих Бога и богообщения. И во все времена идущие этим путём понимали: праведность — дело не человеческое. Праведен только Бог. Человек может быть праведным, но это ему не свойственно. Праведность — не свойство и не качество человека.

Оно ему не присуще. Это состояние, в котором человек может пребывать. Или не пребывать. Но пребывать в нём человек может лишь вопреки собственным грехам. Собственной испорченной грехом природе. Вопреки той испорченности, преодолеть которую можно только благодаря непосредственному вмешательству Бога в собственную жизнь. Но до прихода в мир Христа человек был ограничен в возможностях. В самом деле: речь ведь идёт о падшем человеке, живущем в падшем мире. Бог, конечно, помогает всякому ищущему праведного пути. Но вся природа, и собственно человеческая, и окружающая человека извне, противостоит тому, кто хочет идти этим путём. Отсюда объективные ограничения.

Человек не может сам, даже с помощью Божьей, преодолеть полностью последствия грехопадения. Для этого нужно особое усилие Бога, некое особое Его действие. Вот это действие и совершает посланный Им Мессия. Христос. Спаситель. Спаситель потому, что открывает каждому ищущему путь в Царство и даёт возможность полноты праведной жизни. Полноты, немыслимой без преображения человеческой природы и избавления её от власти греха. Но пока, в переходный период, грех ещё не совсем ушёл из нашей жизни.

Мы ведь живём в эпоху наступающего Царства. В эпоху, когда оно уже здесь, рядом с нами, но ещё не раскрылось во всей своей полноте. И если мы станем обманывать сами себя, уверяя себя и других в том, что грех больше нам не присущ, мы рискуем потерять открывшиеся возможности. Не замечать своих грехов — серьёзная духовная ошибка. Но не замечать возможностей, связанных с близостью Царства, — ошибка ещё большая. И апостол советует нам избегать обеих ошибок. С тем, чтобы дойти до конца и обрести жизнь Царства во всей её полноте.

Как знакомо некоторым из нас чувство страха и нежелания сознавать свой грех и идти с ним на исповедь… Кажется, что ты, вот уже в который раз упавший, встать не сможешь и Господу все это порядком надоело. А, возможно, и священнику, которому ты исповедуешься... И именно для таких моментов, когда трудно смотреть вперед и вверх, на Его лик, сказаны слова, которые мы читаем сегодня: «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды» (Ин.1:9). Эти слова призваны вернуть или не дать нам потерять тот драгоценный дар Божий — мир сердца, которым Он наделяет Своих детей, если мы об этом просим. Мир — это такое состояние души и духа, когда общение с Богом не требует обязательного усилия, нам не нужно специально сажать себя на молитву и делать «через себя» какие-либо добрые дела. В этом мире мы постоянно чувствуем присутствие Бога, отдавая свою жизнь в Его заботливые руки. И именно в таком состоянии слова Иисуса: «...приходящего ко Мне не изгоню вон» (Ин.6:37), - никогда не забудутся, помогая вновь вставать и идти за Ним, согреваясь в Его свете.

Слова Иоаннова послания на первый взгляд кажутся парадоксальными. С одной стороны, он утверждает, что, как христиане, мы не должны быть причастны греху потому, что кровь Христова очищает нас от всякого греха (1 Ин. 1 : 6 – 7). С другой стороны, по его же словам, мы отнюдь не безгрешны и на этот счёт нам лучше не обманываться (1 Ин. 1 : 8).

Между тем, этот парадокс, или, вернее, эта антиномия описывает феномен библейской праведности, известный и в дохристианские времена. Трезвомыслящие люди, искавшие подлинной духовной жизни и, соответственно, прочных отношений с Богом, никогда не считали себя совершенными или безгрешными. И библейская праведность никогда не приравнивалась к безгрешности. В Боге тьмы нет, в Нём только свет (1 Ин. 1 : 5) — эта истина была известна верующим евреям во все времена. Праведность — не свет, излучаемый человеком, а отражаемый им Божий свет. Такова человеческая праведность, и именно так описывают её авторы ветхозаветных книг.

В этом отношении ничего не изменилось: человек и после прихода Христа остался таким же, каким был. Ни прежде, ни теперь никто не рождается в мир свободным от греха. Но кое-что с приходом Мессии всё же изменилось. Открылись новые возможности. Прежде Царство было рядом с миром. Пророки Израиля иногда видели его как бы сквозь прозрачную, но непреодолимую преграду. Многие не только среди еврейского народа, но и повсюду в мире ощущали его дыхание.

Но для преображения мира, для полного и качественного изменения его природы, для окончательного освобождения его от власти греха и смерти этого было мало. Царство должно было во всей своей полноте войти внутрь мира, неизбежно столкнувшись при этом с тем злом, в котором, по слову Евангелия, лежит падший мир. Это столкновение, первый и главный его удар и принял на Себя тот, кто принёс Царство в мир — Сам Спаситель. Это Его кровь открыла нам дорогу в Царство. Но не только: она также открыла дорогу Царству в наши сердца.

Прежде искавшие пути праведности стремились стать совершенным отражением Божьего света — вопреки своей греховности, до конца так и остававшейся непреодолимой. Теперь ищущие пути Царства могут стать открытой дверью, через которое дыхание Царства войдёт в преображающийся мир. Вопреки их собственной греховности, которая, однако, стала преодолимой благодаря тому, что сделал для нас Спаситель. И теперь путь Царства, начинающийся в нашем, ещё не преображённом, мире завершается в полноте этого Царства. В той полноте, которая откроется миру в день возвращения Спасителя. Возвращения во славе.

Своё послание Иоанн начинает со взаимоисключающих, как может показаться, утверждений. С одной стороны, он говорит, что, если мы пребываем («ходим») во тьме, то мы вне истины, а значит, и вне Христа. С другой стороны оказывается, что если мы уверяем себя и других в собственной безгрешности, то мы или ошибаемся, или обманываем себя и других. Между тем речь в данном случае идёт не о противоречии, а о той антиномии духовной жизни, которая была известна и до прихода Христа каждому вставшему на путь праведности. Собственно, антиномия эта и описывает праведность как таковую (в библейском, разумеется, её понимании).

Праведность человеку не свойственна, она свойственна одному лишь Богу. Для человека же праведность — не свойство и не качество, для человека она — состояние, в котором можно пребывать при условии постоянного богообщения. Пребывание в состоянии праведности означает одновременно и пребывание в Божьем присутствии. Если говорить о христианской жизни, то речь надо вести о пребывании в Царстве. Именно об этом и напоминает апостол адресатам своего послания: христианство — всё тот же путь праведности, только со Христом и в Его Царстве. Изменилась ситуация, изменились обстоятельства пути, но сам путь праведности остался прежним. И человеку по-прежнему надо его пройти, если, конечно, он хочет войти в Царство.

Но завершиться христианский путь может не раньше полного преображения человеческой природы, которое станет возможным лишь в день возвращения Спасителя и полного торжества Царства. До этого момента, во время пути, говорить о праведности ещё рано. Она лишь состояние, которое легко утратить, если игнорировать реальность собственной греховности, свойственной падшей человеческой природе. Речь именно о свойствах человеческой природы, обусловленных грехопадением. И о состоянии, этим свойствам противоположном. Так грех и праведность сочетаются в жизни одного и того же человека, ищущего Царства. Вопрос лишь в том, что в своей жизни выбирает сам человек, где и в чём утверждена его воля.

Если он считает грех нормой, «ходит во тьме», то ни о какой истине в смысле пути праведности речи нет. Но игнорировать реальность греха тоже едва ли стоит: на пути праведности, для того, чтобы научиться в этой самой праведности пребывать, важен духовный и нравственный реализм, иначе дело для идущего может кончиться плохо: пребывание в мечтах и иллюзиях на собственный счёт нормальной духовной жизни не способствует. Вот об этой главной антиномии духовной жизни и напоминает Иоанн своим читателям, чтобы они не сбились с пути.

В 3-м стихе мы читаем: "чтобы и вы имели общение с нами". Получается, что общение людей друг с другом обусловлено общением каждого с Богом. Только общение с Ним, только молитва делает возможным опыт Встречи человека с человеком. Он соединяет нас. Учит любить.

Но апостол Иоанн описывает не просто богообщение, а уверенность человека, который видел своими глазами, осязал руками Иисуса Христа. Он свидетельствует об этом в своем послании, что общение построено на свидетельстве. Мы можем свидетельствовать о том, что сами узнали о Боге из своего опыта - и тем самым дарить жизнь. Сейчас мы не можем физически протянуть руку - и коснуться руки Господа, и мало кому бывают явления. Разве это значит, что теперь общение и жизнь невозможны, по крайней мере такие, о которых пишет апостол?

Есть опыт Встречи. Когда общаешься с человеком, и понимаешь, что в нем - Господь. Что смотря на него - видишь Бога, касаясь его - касаешься Бога. Иногда это действительно какой-то удивительный человек, из жизни которого очевидно, что он следует за Христом и подражает ему. Но иногда это бывает совершенно неожиданно, просто встречаешься с кем-то взглядом и вдруг испытываешь настояющую радость от того, что Господь сотворил нас такими разными, смотришь в глаза человеку - и узнаешь что-то новое о Боге. Опыт встречи и опыт радости.

В Боге - никакой тьмы. В каждом человеке и свет, и тьма. Но искру Божественного Света можно разглядеть в каждом. Господь прощает нам наш грех, нашу тьму, освещает самые мрачные закоулки души, и выжигает грех огнем своей любви и своего прощения.

Начало послания перекликается с началом написанного Иоанном Евангелия, в свою очередь напоминающего начало книги Бытия. Казалось бы, есть и отличие — там повествуется об основах мироустройства, а здесь Иоанн напоминает, что является свидетелем того, о чём пишет. Но его свидетельство не сводится только лишь к протокольному подтверждению фактов, оно состоит в возвещении того, что Иоанн знает сущность того, что он видел — приход в мир Источника жизни. Цель послания в том и состоит, чтобы люди имели общение с Ним и между собой — не светское общение или мельтешение на «тусовках», но невыразимо таинственное единение с Богом и с братьями, также вступившими в единение с Ним и между собой.

Критерием подлинности такого единения должны служить качественные изменения, происходящие с людьми, а не только формальная принадлежность к братству. Но нет ли противоречия в том, что ходящие во свете не могут пребывать во тьме, если никто не может утверждать, что не имеет греха?

Нет, поскольку увидеть собственную греховную тьму можно только благодаря свету. Увидев, следует не укрываться обратно во тьму, а напротив, смело с покаянием идти к свету, избавляющему от греха.