Мысли вслух на Рим 3:21-31

Тора, по крайней мере, Тора внутренняя, по слову апостола, лишь раскрывает человеку его собственную греховность, ею «познаётся грех». Но где же выход? Что может избавить человека от греха? Павел отвечает: праведность, которая больше Торы. О Божьей праведности свидетельствует Тора и Пророки — так называлось во времена Павла то, что мы сегодня назвали бы Священным Писанием. И лишь явление этой Божьей праведности («правды Божьей») может избавить человека от власти греха. Здесь Павел остаётся верен раввинистической традиции: Тора ведь никогда не была самоцелью, она была нужна как средство утверждения человека на пути праведности.

Но в традиционное раввинистическое понимание проблемы Торы и праведности апостол привносит новое, мессианское осмысление: он говорит о явлении праведности Мессии, праведности Христовой, и о верности Христу («вере в Иисуса Христа») как о единственной возможности для человека приобщиться этой праведности. Божья праведность явлена миру Христом, пролитая Им кровь становится для верных Ему тем же, чем была жертвенная кровь для верующих яхвистов дохристианской эпохи.

Тогда кровь жертвенного животного, приносимого за грех конкретного человека, очищала этого человека от последствий совершённого им греха и открывала ему возможность приобщиться праведности Божьей в той относительной мере, какая была открыта людям до прихода Христа. Теперь Сам Мессия открывает каждому доверившемуся Ему всю возможную для человека полноту Божьей праведности, ставшую доступной миру благодаря Его пути и Его жертве.

Апостол не случайно говорит об искуплении, о выкупе: смерть Спасителя на кресте, пролитая Им кровь стала платой за грех человека так же, как прежде платой за грехи человека становилась кровь тех животных, которых закалывали у алтаря. Как тогда животные отдавали свою жизнь ради того, чтобы открыть человеку путь к Богу, так и теперь Мессия отдаёт Свою жизнь для того, чтобы открыть человеку путь в Царство.

Но тогда и очищение, и приобщение Божьей праведности было частичным, теперь оно становится полным. И не потому, что «дела Торы» могут как-то помочь человеку, а потому, что Божья праведность явлена миру Тем, Кто Сам несёт её во всей полноте. Но Тора этим не обесценивается, по крайней мере, если говорить о Торе внутренней. Ведь верность Христу немыслима без пути праведности и вне его, а значит, она немыслима и без внутренней Торы как той духовной динамики, без которой пути праведности нет. Потому-то и говорит апостол, что всё, сказанное им о спасении через верность Иисусу Христу, отнюдь не обесценивает Тору, но лишь ещё больше её утверждает.

Размышляя о Торе и о Царстве, Павел обращается к одному из ключевых библейских понятий — к понятию праведности. Он говорит о том, что с пришествием в мир Христа ситуация в этом отношении изменилась коренным образом: теперь праведность явлена во всей полноте вместе с Царством, которое принёс Мессия (ст. 21 – 22). Прежде праведность достигалась хоть и с помощью Божией, но всё же человеческими усилиями; теперь она вошла в мир через Иисуса и стала частью той жизни Царства, которую Он принёс с Собой и к которой теперь может приобщиться каждый, если только он готов довериться Иисусу (ст. 24). И эта принесённая Иисусом в мир праведность несопоставима с той, что была явлена даже величайшими праведниками прежней эпохи: ведь полнота праведности означает свободу от греха, а от него до пришествия в мир Иисуса Христа не был свободен ни один человек (ст. 23).

Апостол не случайно связывает эту полноту праведности с отражённым в Торе понятием искупления (ст. 25 – 26): как выкупающий раба давал ему свободу от рабства, которой тот никогда не достиг бы собственными усилиями, так и Иисус, явив миру полноту праведности, освободил от власти греха тех, кто этой праведности искал, но не мог полностью освободиться от греха собственными силами. А полнота праведности, принесённая в мир Иисусом, неотделима от полноты Царства: она освобождает верных от любого греха, ведь она не совместима ни с каким грехом так же, как Царство не совместимо ни с каким злом (ст. 25). Не случайно Павел называет то, что сделал Иисус для Своих верных, «жертвой милосердия»: соответствующее еврейское слово означало именно готовность дать тому, в отношении кого милосердие проявлено, нечто заведомо им незаслуженное, такое, на что тот не имеет никакого права ни по закону, ни по заключённому между сторонами договору.

Если так, если праведности не достичь никакими «делами Торы» (ст. 28), то сама Тора становится действительно универсальной: ведь праведность обретается лишь благодаря той верности, которая связывает ищущего праведности с Богом через Иисуса Христа (ст. 27 – 28). Здесь нет разницы между евреем и язычником: бывший язычник, доверившийся Иисусу и через Него обретший Царство, получает ту же полноту праведной жизни, что и еврей, которого с детства приучали следовать Торе (ст. 29 – 30). Но значения Торы это отнюдь не умаляет: ведь Тора не просто текст, Тора — духовный закон, определяющий отношения человека с Богом столько же, сколько существует сам человек. Такая Тора остаётся незыблемой даже после пришествия в мир Христа, ведь она остаётся основой духовной жизни человека не только в нашем, ещё не до конца преображённом мире, но и в Царстве.

Регулярно приходится встречать эту извечную пару — закон и вера — или подобные ей (любовь и справедливость, милость и истина), употребляемые именно как противопоставление. Конечно, это можно понять. Нам ведь так легче думать: мол, если я верю/люблю, то заповеди уже соблюдать не должен. Одно же выше другого! Наверное, здесь есть какая-то правда, в том смысле, что вера и любовь могут требовать больше внутренних сил, чем соблюдение закона. Что и вера, и любовь — не из области «надо», но из свободной воли. И когда любишь, то правила вроде бы уже ни к чему...

Но все же, Писание показывает нам, что между этими двумя понятиями нет той пропасти, которая нам порой видится, и между ними не надо выбирать! «Итак, мы уничтожаем закон верою? Никак; но закон утверждаем». Сам Господь нам очень хорошо показывает, что значит «утверждаем»: «Не думайте, что Я пришел нарушить закон или пророков: не нарушить пришел Я, но исполнить. Ибо истинно говорю вам: доколе не прейдет небо и земля, ни одна иота или ни одна черта не прейдет из закона, пока не исполнится все» (Мф. 5:17-18).

В самих Его действиях очень хорошо видно, что Он не рушит все установленные порядки, но наполняет исполнение установлений смыслом и верой. Так, например, Он поступает с исцеленными прокаженными ( 8:4 1:44 5:14 17:14). Он отправляет их после пережитого ими прикосновения Божия — исцеления, пойти и исполнить закон — показаться священникам и принести жертву — от сердца, действительно исполненного благодарности. Потому что когда сердце по-настоящему любит Бога и верит в Него, то исполнение заповедей становится одной из возможностей ответить Богу на Его любовь.

Бог — один для всех, поэтому Он спасает всех: и Иудеев и язычников, обрезанных и необрезанных, чистых и нечистых (ведь Он не отворачивается от прокаженного). Он спасает всех по вере, а не от дел. Но в чем заключается эта вера? Оказывается, чтобы Бог был нам во спасение, нужно не только слушать его слова, но и исполнять их. Вот парадокс! С одной стороны — только вера, а с другой — не исполняя волю Божью, мы рискуем оказаться под обломками собственной жизни.