Мысли вслух на Рим 5:15

Раскрывая подробно механизм спасения всех через смерть Христа, Апостол Павел параллельно затрагивает вопрос об устройстве нашего мира. Смерть вошла в мир потому, что вне зависимости от наших представлений о вселенной, мы все связаны между собой невидимо, но явно. Каждый поступок, свободный выбор обязательно отразится не только на моей жизни, на близких, но и на далеких, на жизни всего мира в целом. Осознание ответственности за свою жизнь важно не только потому, что отвечаешь перед Богом, но и потому, что все в мире взаимосвязано. Именно с этим была связана избыточное и тяжеловесное на первый взгляд законодательство Ветхого Завета.

Это не означает, что из страха нарушить существующий баланс, можно позволить себе сидеть сложа руки. Приход Христа в мир полностью изменил наше положение. Теперь, когда Его праведностью и его жертвой, благодать воцарилась в мире, нам дана возможность принять «обилие благодати и дар праведности». И так получить Царство.

Говоря о спасении и об избавлении от греха, Павел рассматривает этот процесс также и в космическом масштабе. Повреждённость человеческой природы, сделавшая неизбежной, в частности, и смерть — очевидный для каждого факт. Об этом факте во все времена знали отнюдь не одни только яхвисты, или иудеи, или христиане.

О том, что природа человека то ли всерьёз повреждена, то ли, как минимум, искажена какой-то неведомой злой силой, так или иначе говорят все религиозно-философские школы и учения древности. И связано это с тем грехом, которым согрешили первые люди. А последствия совершённого первыми людьми греха передаются каждому человеку, рождающемуся в мир, подобно неизлечимой наследственной болезни, ослабляющей человека духовно и физически и делающей его склонным к злу и греху.

Так было всегда, вся история падшего человека проходит под знаком этой наследственной болезни, духовной и физической. И Тора сама по себе ничего тут не может изменить. Вернее, может, но от этого не легче: она ведь сама по себе не помогает человеку избавиться от греха и от той испорченности, которая стала свойственна человеческой природе после грехопадения. Наоборот, Тора лишь подчёркивает греховность человека, оттеняет её.

Грех становится заметнее, когда есть Тора, так же, как отклонение от выбранного направления становится заметнее, когда есть компас. Но как компас сам по себе не может изменить направление движения, так и Тора сама по себе не может избавить человека от греха. Тут нужно действие Божьей силы и Божьей любви. Эти сила и любовь входят в мир через Мессию, через Христа, Который принёс в мир Царство. Царство и есть явление Божьей силы и Божьей любви во всей доступной миру полноте, оно может изменить ситуацию кардинально.

С приходом Христа и с явлением Царства начинается процесс избавления человечества и мира от последствий грехопадения, и потому именно приход Христа можно сравнить с грехом первого человека: и тут, и там налицо последствия вселенского масштаба, но их духовный вектор противоположен. И если грех первого человека разрушает и человечество, и мироздание, то приход Христа и явление Царства их восстанавливает, исцеляя от той болезни, которая стала следствием грехопадения. Это единственный способ преодолеть последствия падения как в жизни отдельного человека, так и в истории человечества. Другого нет.

Размышляя далее о Торе, праведности и благодати, Павел рассуждает о том, чем стал для человечества грех первого человека. Для апостола, как видно, грех — не просто нарушение нравственных норм, для него это скверна в том смысле, в каком говорит о ней Тора и Библия в целом, т.е. нечто, разрушающее отношения человека с Богом и лишающее его полноты богообщения, а вместе с ней и жизни, делая падшего человека смертным. Именно поэтому Павел и говорит о грехе одного, распространившегося на всё человечество (ст. 12): последствия греха, сказавшиеся на качестве духовной жизни и на динамике отношений человечества с Богом, коснулись каждого, как оно обычно и бывает с грехом, последствия которого практически всегда в той или иной степени касаются не только самого грешника, но и его окружения. Масштаб катастрофы был общечеловеческим, но в самом механизме распространения последствий греха ничего необычного нет: он, как всегда, оказался похож на такие чисто природные процессы, как, к примеру, загрязнение атмосферы или распространение возбудителей болезни во время эпидемии. Это неудивительно: лишившись полноты духовной жизни, человечество тем самым в известной мере отдаёт себя во власть чисто природных, стихийных процессов, потому и последствия грехопадения обрушиваются на людей, подобно природным катаклизмам. Тора в данном случае отнюдь не панацея, ведь она лишь позволяет различать грех и праведность, но не избавляет человека от власти греха и смерти.

Всё же с появлением в мире Торы ситуация меняется кардинально. До её появления в мире безраздельно царствовала смерть, ставшая следствием грехопадения (апостол определяет это время как период «от Адама до Моисея») (ст. 14). Но говорить о грехе в том смысле, как о нём говорит Тора, т.е. как о нарушении данной Богом заповеди, разумеется, тогда не приходилось (ст. 13). Человек жил в осквернённом грехом мире, но не понимал, что такое грех и чем отличается путь праведности от пути нечестия. Очевидно, с появлением Торы ситуация меняется, смерть уже не всевластна, ведь Тора указывает путь праведности каждому, кто захочет этим путём идти. Но Тора входит в мир, уже поражённый грехом, и выявляет она, как уже не раз говорил апостол, не праведность человека, а его грех и преступление (ст. 20). Тора указывает путь в Царство, но не заменяет Царства. В мир должен был прийти Тот, Кто мог кардинально изменить положение вещей, принеся Царство туда, где никто не был готов его принять (ст. 15).

Такое явление в мире Царства принципиально и объективно меняло ситуацию, так же, как в своё время её не менее принципиально и не менее объективно изменило грехопадение (ст. 17 – 19). Речь шла не о том, чтобы кого-то наказать или, наоборот, вознаградить, а о том, чтобы решить чрезвычайно важную для Бога задачу, разом изменив соотношение сил в мире в пользу Царства (ст. 17). Тора указывала праведникам путь, посланный Богом Мессия-Христос стал Тем, Кто впервые прошёл этот путь до конца, явив миру не только полноту праведности, доступную человеку, но и полноту Царства, доступную лишь Богу.

Как часто мы слышим, а то и сами говорим: «Недостоин я благодати Божией, грешник я распоследний, ничего не получается, покаяния нет, ничего хорошего во мне нет, пойду плакать дальше — Бог мне не поможет». Позиция эта безусловно ложная и подсказанная врагом рода человеческого. Потому что благодать — это дар. И Богу не нужны наши заслуги, чтобы сделать нам подарок. Всё, что нужно, — это наши открытые руки: «Да, я хочу принять Твой подарок. Спасибо Тебе». А если мы вопим о своём недостоинстве и прячем руки за спину, то, конечно, Он не сможет всучить нам Свой дар насильно. Покаяние же — тоже благодать, о которой надо просить и которую Он даёт по нашим молитвам.

Возможно, многим из нас с вами с юношеских времен привито, скажем, уроками литературы «романтическое» понимание соотношения в мире добра и зла: зло многочисленно, уродливо, находится в явном большинстве, а добро одиноко, никем не понято и страдает. И вот приходится прогрессивным «романтическим героям» плыть против течения и мнения консервативного, закостенелого и неразумного общества. Личность и общество. Поэт и толпа. Как эту проблему ни обзови, но это, действительно, похоже на правду. Кроме того, что это может быть знакомо нам по личному опыту, мы видим подобную ситуацию и в Евангелии. Сам Христос был гоним и даже распят, и учеников Он посылает «как агнцев среди волков» (Лк. 10:3). Да, это так. Но все ли это, о чем говорит Евангелие? Нет. Мы исповедуем Христа не только распятого, но и воскресшего. Именно этого не хватает общекультурной «концепции», именно этого шага она сделать не может — в ней самой таких возможностей нет. Но привести все к победе добра через неизбежные смерть и Воскресение может Господь. «Свет во тьме светит, и тьма не объяла его», — говорит апостол Иоанн (Ин. 1:5). И это сущая правда. «Математика» у добра другая — не такая, как у греха. Оно не количеством берет, а качеством. И этого качества хватает на всех (см. Рим. 5:15). Так обещал нам Бог.