Мысли вслух на Рим 12:5-16

Слова Павла о непритворной любви кажутся вполне понятными, по крайней мере, в контексте того понимания любви, которое свойственно непреображённому миру. Конечно, для падшего человека быть искренним в любви не так просто. И дело тут не в чувствах и не в мыслях, которые порой омрачают образ ближнего.

И чувства, и мысли играют свою роль в отношениях между людьми. Но главную роль в них играет всё же воля, сделанный человеком выбор. И вот тут-то падшему человеку оказывается очень непросто быть ответственным и последовательным. Стойкость — внешнее выражение духовной цельности, а духовно цельными люди после грехопадения не рождаются.

Духовную цельность ещё нужно обрести, а обретается она только одним способом: неуклонным и последовательным соблюдением Торы, данных Богом заповедей. Как видно, и апостол призывает к тому же, советуя ищущим непритворной любви держаться за добро и отвращаться зла. Но применительно к жизни Царства о любви нужно говорить уже не только как об отношении к Богу или ближнему.

Любовь для Царства становится естественной средой обитания, пространством, внутри которого развиваются и выстраиваются все отношения. Такое пространство отношений существует и для отношений непреображённого мира, но здесь эта среда является психической, а значит, естественной, природной, как частью природы (хотя и совершенно особой её частью) является сама психика.

Cредой Царства становится любовь, которая частью природы не является: ведь она появляется благодаря тому дыханию Бога, которым Царство пронизано от центра до самых дальних границ. Именно любовь Царства и является той духовной средой, внутри которой возникают и развиваются все отношения его обитателей.

Собственно, именно эти отношения и образуют структуру Царства, придают ему форму. И здесь искренность имеет особое значение: ведь именно оно определяет качество отношения. Искренность отношений в непреображённом мире определяет, прежде всего, устойчивость межчеловеческих отношений; в Царстве она определяет устойчивость самого Царства.

Неудивительно, что и существовать оно может лишь при условии полной искренности отношений каждого его обитателя ко всем остальным. А потому никто не войдёт в Царство, если не явит в своих отношениях к ближним этой искренности: ведь, не имея её, человек станет не созидателем, а разрушителем Царства. Разрушителем, которому места в Царстве быть не может.

Как разительно контрастируют слова апостола Павла об отношениях людей друг с другом с тем, что мы видим вокруг себя. Неуважение друг к другу, унижение человеческого достоинства — весьма характерные черты нашей жизни. Это такая обычная вещь, что мы перестали ее осознавать.

Поэтому слова апостола — как глоток свежего воздуха. Замечательно, что это очень конкретные, как теперь говорят, слова. Апостол подробно разъясняет, что значит «во всем, как вы хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними». Конкретность этих указаний дает нам возможность реализовывать их в своей жизни, в своем отношении друг к другу. Важно, что именно в этом, а не в чем-либо ином, дано нам уже в этой жизни, в этом мире, соприкоснуться с Небом, с Царством будущего века.

И еще: слова «духом пламенейте, Господу служите» сказаны в этом тексте в логической связи со всем остальным. Будьте братолюбивы — Господу служите. Когда христиане говорят, что нам дано встретить Воскресшего Иисуса, это вовсе не художественная метафора, а чистая правда. Для этого надо только быть братолюбивыми друг к другу с нежностью. И причем не к близким родственникам и друзьям, а друг к другу — ко всем.

Каждый христианин знает, что его дело — свидетельство, свидетельство о Христе и о том Царстве, которое Христос принёс в мир. И чем активнее он свидетельствует, тем больше народу вокруг спасётся. Но что такое свидетельство? Обычно под свидетельством мы подразумеваем слова и поступки, который могут дать понять окружающим нас, что такое Царство и какой жизнью живут его обитатели. А что же сами люди, которым мы свидетельствуем? До Царства ли им? Вопрос может показаться странным: ведь каждый христианин знает, что именно в Царстве преодолеваются все трудности и разрешаются все проблемы. Никакая религия тут, разумеется, не поможет, а вот приобщение к полноте Царства помочь может. Не случайно одним из главных свидетельств силы Царства во времена земного служения Спасителя становятся исцеления. Конечно, каждое исцеление оказывается свидетельством. Но почему именно исцеления? Самый простой ответ: потому, что именно этого люди ожидали в первую очередь. Более того: некоторые из них (а может быть, и большинство) поначалу, только услышав об Иисусе, ожидали от Него только исцеления, и, лишь получив желаемое, начинали задумываться о большем (притом не все и не всегда). Но Иисусу не было жаль для этих людей Царства, его силы, его жизни. Он понимал, что до тех пор, пока человек не убедится, что проблема, отравлявшая до сих пор всю его жизнь, разрешима, он не поверит ни в какое Царство, как в реальность, и не примет его, как реальность. И апостол, как видно, тоже прекрасно это понимает. Свидетельство о Царстве, как ни покажется парадоксальным, начинать надо не с абстрактных слов о Царстве и даже не с собственного опыта жизни в нём, а с того человека, которому приходится свидетельствовать, с его жизни, с его проблем. Но не с тем, разумеется, чтобы просто поговорить о наболевшем и ещё больше разбередить раны, а с тем, чтобы засвидетельствовать ему возможность разрешения его проблем и изменения его жизни в случае, если он решится сделать шаг за Христом. Не с тем, чтобы стать адептом некой новой для себя религии (которая, скорее всего, ничем ему не поможет), а с тем, чтобы стать жителем Его Царства, где проблемы, конечно, не исчезают сами собой волшебным образом, но где они могут найти своё решение.

Говоря об отношениях верных между собой, Павел советует им следовать примеру тех, кого в те времена принято было называть «бедняками» или «смиренными». Когда-то, за восемь столетий до прихода Мессии, во времена Исайи Иерусалимского, так называли последователей пророка, давших начало целому религиозному движению. Его участники называли себя «бедняками» или «смиренными», хотя речь шла обычно не о материальном их положении, а о духовном состоянии. Эти люди главной своей целью считали приготовление к встрече Мессии, о скором приходе которого говорил Исайя.

«Бедняками» же и «смиренными» они называли себя потому, что понимали: только отказавшись от всего, что имеет в этом мире, и полностью предав себя в волю Божью, может человек надеяться войти в Царство Мессии. И Павел, обращаясь к своим единоверцам, призывает их к тому смирению, о котором говорили ещё «бедняки» допленной эпохи. Что же понимает апостол под смирением, когда дело касается отношения к ближнему, к собрату во Христе? Прежде всего то, что в переводе на русский язык называется (не слишком удачно) «единомыслием». Можно было бы подумать, что речь идёт об общих взглядах на те или иные вопросы.

На самом же деле соответствующее греческое выражение означает «думать о другом одинаково». Причём речь идёт, с одной стороны, о том, чтобы никого не выделять и никому не отдавать предпочтения, а с другой — о том, чтобы и себя тоже не ставить выше других. Такой призыв может показаться неисполнимым: ведь люди разные, и этих различий не замечать нельзя. Но Павел и не призывает к тому, чтобы не замечать разницы между людьми. Он предлагает лишь не выделять одних перед другими, не ставить одних выше, а других ниже исходя из способностей или личных достоинств человека.

И самому себе тоже в этом смысле не отдавать предпочтения, «не гордиться собой», как говорит апостол. В самом деле: настоящее смирение ведь заключается не в том, чтобы считать себя ниже всех, а в том, чтобы перестать оценивать как себя, так и других. Конечно, мы все разные, и эти различия надо видеть. Но не стоит пытаться определить, кто более значим в глазах Божьих, кто выше, а кто ниже в этом отношении. Бог Сам может это определить тогда, когда возникнет такая необходимость. А мы прекрасно можем делать Его дело, вовсе не думая о том, насколько выше или ниже мы в Его глазах по сравнению с любым из наших ближних.

Описывая жизнь Царства и тех, кто к нему причастен, Павел подчёркивает очень важную особенность нашей эпохи, эпохи наступающего Царства, которое, раскрываясь всё в большей полноте, включает в себя новых и новых жителей. Прежде, говоря о способах действия Божия в мире, апостол, ссылаясь на Тору, обращал внимание своих читателей на то, что Бог может действовать даже через тех, кто Ему противится, но в таком случае это было уже действием не любви Божией, а силы Божией. Теперь же картина, на первый взгляд, меняется: действие любви Божией вполне очевидно, и Павел довольно подробно и ярко описывает её проявления как в отношениях между братьями, так и в отношениях христиан с теми, кто ещё не знает Царства (ст. 9 – 18). А вот проявлений действия силы Божией, наподобие тех, о которых говорит Павел, ссылаясь на тексты Книги Исхода, апостол не упоминает. Он, напротив, запрещает месть (следуя здесь, несомненно, поучениям Самого Иисуса), предлагая отложить её до тех пор, пока Сам Бог прямо не проявит Свою силу и не осуществит Свой суд (ст. 19 – 21). Но, судя по всему тому, что говорит Павел о Царстве и о возвращении Спасителя, приходится думать, что окончательный суд над врагами Божиими (а значит, и над врагами верных) откладывается до конца времён.

На первый взгляд может показаться, что тем самым Бог подставляет под удар Свой народ, ведь в таком случае верным ещё нескоро придётся дождаться суда Божия. Но, с другой стороны, такой способ действия в нашем падшем мире, как видно, оказывается единственно возможным. В самом деле, об окончательном суде Божием можно говорить лишь тогда, когда человек оказывается в Царстве или перед лицом Царства, притом Царства, раскрывшегося во всей своей полноте. Конечно, Бог и теперь видит сердце каждого. Но история Царства ещё только начинается, оно ещё не раскрылось настолько, чтобы преобразить до конца наш, пока ещё не свободный от греха, мир. А это означает, что та прежняя история, когда выбор пути означал лишь выбор пути, ещё не совсем окончилась. Старый мир перестал быть единственной реальностью истории, но он всё же ещё составляет её известную часть. А значит, каждый выбор, сделанный человеком в этом двойственном и двоящемся мире, нельзя считать окончательным, если только речь не идёт о тех, кто выбрал Царство и прошёл свой путь до конца. У всех остальных до возвращения Спасителя есть ещё шанс передумать, изменить своё решение и свой выбор. Но тогда им должно быть дано и время для того, чтобы этот шанс использовать. И Бог, откладывая Свой суд, даёт им время с тем, чтобы до конца использовать все возможности для спасения каждого. Тем, кто уже в Царстве, путь спасения открыт. Теперь им пришло время подумать о тех, кто этого пути ещё не знает, чтобы Спаситель действительно оказался бы Спасителем для каждого, кого ещё можно спасти.

Главным условием христианской жизни Павел считает необходимость побеждать зло добром. И он достаточно подробно разъясняет, что имеет в виду: тут и молитва о всех, кого знаешь и с кем установились отношения, включая врагов, и открытость, предполагающая гостеприимство и готовность участвовать в жизни ближнего, если такое участие необходимо, и спокойствие во время бедствий, и то единомыслие, которое появляется в отношениях, где на первом месте оказываются именно они, а не желание утвердить себя.

Всё перечисленное возможно лишь в том случае, когда жизнь самого человека полна, и когда она наполняется дыханием Божьим, дыханием того Царства, жителем которого является всякий христианин. Жизнь человека — это поток, наполняемый Богом с участием самого человека.

Бог готов наполнить Своим дыханием жизнь всякого, кто Ему откроется, а Христос готов открыть полноту Царства каждому, кто Ему доверится. Но открытость Богу предполагает и открытость миру. «Даром получили — даром отдавайте» — один из главных принципов христианской жизни, жизни Царства. Поток жизни должен течь свободно. Но все мы — падшие люди, а падшая человеческая природа боится такой свободы. Нам всё время кажется, что, если мы позволим своей жизни течь свободно, она очень быстро утечёт вся, и поток иссякнет.

На самом-то деле всё как раз наоборот: все попытки остановить поток жизни, построить на пути его течения запруду или даже целую систему дамб и плотин неизбежно ведут к тому, что поток иссякает, а накопленная вода медленно, но неуклонно превращается в болотную жижу. Вот против этого и предостерегает апостол, имея в виду вполне практические рекомендации, исполнить которое можно лишь в том случае, если поток нашей жизни течёт свободно и наполняется водами Царства. Иначе никаких сил не хватит, чтобы жить той жизнью, которую описывает апостол.

По крайней мере, жить постоянно. Особенно в том, что касается любви к врагам. Отказа от мести. Конечно, внешний декор соблюсти можно из идейных или религиозных соображений. Можно сквозь зубы «простить» врага и даже усилием воли удержаться от мести. Но речь-то идёт о другом, о том, чтобы об этой самой мести даже мысли не возникало. И чтобы о врагах тоже думать ровно столько, сколько необходимо, дабы не дать им возможности помешать нам делать дело Божье.

Стоит сделать борьбу с врагами самоцелью — и бой проигран. И борьба со злом тоже, если ставить себе целью именно торжество над силами зла, а не явление миру жизни Царства, что и является главным смыслом жизни христианина. Река, прокладывая своё русло, ни с кем не борется, она лишь неуклонно движется к предназначенной ей Богом цели, к морю или к океану, в который впадает. И христианская жизнь похожа на речной поток, начинающийся в Царстве и через сердца христиан изливающийся в мир. Быть таким потоком и есть главная задача христианской жизни.

Все рекомендации апостола Павла в этом разделе послания к Римлянам замечательны и достойны специального рассмотрения. Но особенно важно остановиться на некоторых внутренних связях между предлагаемыми Павлом правилами христианской жизни в 11 и 12 стихах.

«В усердии не ослабевайте». Обычно усердием мы называем настойчивую, требующую усилий воли деятельность, пробивающуюся через нашу собственную лень. Но следом идет «духом пламенейте». Когда в нас возгорается огонь духа, то никаких усилий не нужно, все получается как бы «само собой». Это две антитезы в описании нашей деятельности, после которых Павел дает синтез: «Господу служите». Итак, наши поступки призваны быть служением Богу независимо от того, с легкостью ли они совершаются или с великим трудом.

Теперь следующая тройка. «Утешайтесь надеждою». Надежда порождает в нас  — благодаря ожиданию чего-то хорошего в будущем — светлое состояние уже сейчас. «В скорби будьте терпеливы». Что-то негативное, происшедшее в прошлом, погружает нас в скорбь, которую трудно перенести, поэтому нам необходимо терпение. Но вновь — синтез: «в молитве постоянны»! Как светлое, так и темное состояние души должны побуждать нас к общению с Богом.

Итак, Павел знает о «полосатости» нашей жизни, за подъемом следует спад и наоборот. Но он говорит о том, что во всех случаях в центре жизни христианина, его внимания и поступков находится Бог.

«Не сообразуйтесь с веком сим»… Наверное, в каждом из нас в той или иной степени есть желание «быть как все нормальные люди» или же наоборот – «быть не как все». Но и то, и другое означает, что мы строим модель своего поведения, опираясь на модель, предложенную веком сим, или отталкиваясь от неё. Так или иначе – но мы сообразуемся с этим миром. Павел предлагает совершенно иную позицию. Не важно, что думает мир о моей жизни. Не важно, соответствует ли она общепринятой норме. Может быть, в чём-то она будет соответствовать этой норме так, что мне будет даже противно: как это я, такая оригинальная, самобытная личность, веду себя как принято у них?! Христианство предлагает просто не смотреть ни по сторонам, ни в зеркало. Взгляд должен обновляться, а единственный способ смотреть на всё другими глазами – это сначала смотреть на Бога, а уж потом на всё остальное. И тогда постепенно мы научимся видеть всё Его глазами.

Переходя от эсхатологической перспективы к нынешней эпохе, Павел призывает своих читателей жить в Царстве здесь и теперь с тем, чтобы в день возвращения Спасителя не оказаться в стороне от этого радостного события. А главной задачей апостол считает духовное преображение, которое и составляет смысл жизни христианина. Памятуя о пути праведности, Павел говорит, с одной стороны, о жертве, а с другой — об обновлении (ст. 1 – 2). Ведя речь о жертве, апостол, как видно, имеет в виду ту общеизвестную в его времена истину, что всякое жертвоприношение в нормальном случае представляло собой не что иное, как форму богообщения, и призыв сделать себя и свою жизнь жертвоприношением, которое Бог освятит Своим присутствием, становился в устах апостола призывом к тому, что позже в христианской традиции называли иногда «посвящённой жизнью». В истории Церкви бывали времена, когда о такой жизни думали лишь немногие и она стала считаться уделом избранных, но Павел, как видно, считает её нормой для каждого христианина, что и неудивительно: ведь христианином в собственном смысле слова только и можно назвать того, кто ищет Царства и живёт в нём. Такая жизнь, разумеется, оказывается невозможной до тех пор, пока ищущий Царства сам внутренне не преобразится и не избавится от той власти греха, которая довлеет над каждым в падшем мире.

Однако избавление это возможно лишь тогда, когда идущий путём праведности уже соприкоснулся со Христом и с Царством, иначе освободиться от собственной греховности у человека нет никакой возможности. А преображение, в свою очередь, неотделимо от служения, которое предполагает свидетельство Царства. Апостол перечисляет множество таких служений, охватывающих самые разные стороны церковной и общественной жизни, подчёркивая, что все они хороши и имеют духовный смысл (ст. 4 – 8). Но для того, чтобы смысл этот не исчез, должно выполняться одно очень важное условие, которое Павел описывает словами: «...думайте скромно, по мере веры, какую каждому Бог уделил» (ст. 3). Речь идёт не просто о призыве к скромности. Ведь апостолу очевидно, что любое из тех служений, которые он упоминает, важно лишь постольку, поскольку оно может стать свидетельством о Царстве. А это возможно лишь в том случае, если несущий служение будет не просто, как нередко говорят в наши дни, «самовыражаться», но именно свидетельствовать, действовать так, чтобы видно было не столько самого служителя, сколько проходящий сквозь него свет Царства. Для такого свидетельства нужна уже, конечно, известная мера преображения, иначе свет Царства не проникнет сквозь ту толщу греха, которую несёт на себе каждый падший человек. Но в том-то и дело, что само преображение возможно лишь в процессе служения, оно неотделимо от служения и оказывается его частью. В нашем ещё не до конца преображённом мире жизнь в Царстве, преображение и служение-свидетельство неотделимы друг от друга и друг без друга невозможны. И апостол, понимая это, призывает своих читателей не ждать лучших времён, лучших условий и лучших свидетелей, а становиться жителями и свидетелями Царства здесь и теперь.