Мысли вслух на 2 Кор 8:16-24

Говоря о взаимопомощи между церквами и о сборе пожертвований, Павел обращает особое внимание на ту аккуратность и скрупулёзность, которая в делах, связанных с деньгами, никогда не бывает излишней (ст. 18 – 21). Апостолу, как видно, было особенно важно засвидетельствовать свою добросовестность не только перед Богом, но и перед людьми. Конечно, он имел в виду и обычную, человеческую честность во всём, что касается собственной материальной ответственности как перед теми, чьи деньги были доверены ему и его спутникам, так и перед теми, кому он должен был их передать. В конечном счёте, речь в данном случае шла ни много ни мало, как о соблюдении восьмой заповеди, ведь, если бы что-то из собранного для помощи церквам пропало по вине Павла, это было бы равносильно краже.

Но дело, вероятно, не только в соблюдении Торы. Дело ещё и в том доверии, без которого нет отношений Царства. Ведь для Павла, как видно, та взаимопомощь, которая существует между христианскими общинами, является не чем иным, как проекцией отношений, связывающих жителей Царства, на те материальные взаимоотношения, которые существуют между ними в нашем преображающемся, но ещё не до конца преображённом мире. И эти материальные взаимоотношения, как и всякие другие, также могут стать или свидетельством, или антисвидетельством в зависимости от того, какими они будут. Апостол, несомненно, хочет, чтобы они стали таким же свидетельством о Царстве, как и сама его проповедь.

Такое свидетельство оказывалось куда важнее, чем может показаться на первый взгляд: ведь оно позволяло на деле убедиться в том, что даже в нашем мире, ещё не преображённом и потому лежащем во зле, можно не просто рассказывать о внутреннем опыте, связанном с Царством, но и жить по его законам, соответствующим образом выстраивая отношения с другими людьми. А такое свидетельство было поистине бесценно, ведь оно наглядно демонстрировало всем, что Царство действительно, по слову Спасителя, «приблизилось», приблизилось настолько, что даже в ещё не преображённом мире уже ничто не мешает ищущим Царства жить по его законам, если только они этого захотят.

Говоря о сборе помощи для бедствующих общин, Павел упоминает, что делается это также и для свидетельства перед людьми. Казалось бы, тут дело сугубо внутрицерковное, которое к свидетельству прямого отношения не имеет.

Но всё оказывается не так просто. Конечно, будь христианство ещё одной новой религией, всё было бы несколько иначе. В каждой организации, не исключая и религиозных, есть своя «кухня», которую посторонним не показывают. Но в том-то и дело, что христианство — не новая религия, а новая жизнь. Тут «кухни» быть не может. Вернее, может, но она будет на виду у Бога и людей — ведь свидетельством оказывается сама жизнь, сам процесс повседневного существования отдельного человека или церковной общины. И если тут станет заметна какая-то двойственность, если налицо окажется некая изнанка, которой посторонним лучше не показывать, всё свидетельство пойдёт насмарку.

Не в том смысле, что христианам никто никогда не поверит, а в том, что на христианство и начнут смотреть как на обычную религию, а на церковь — как на обычную религиозную организацию, которая живёт по тем же законам и правилам, что и любая другая религиозная организация. И тогда свидетельство станет лжесвидетельством. Потому, что подлинное христианство — это жизнь в Царстве, а подлинная Церковь — тело Христово. И цельность жизни тут нужна не для того, чтобы кому-то что-то доказать, а для того, чтобы самим жить жизнью Царства.

Но тогда в церковной жизни нет и не может быть лицевой и обратной стороны. И каждое церковное дело или делается в Царстве и по законам Царства, или перестаёт быть церковным в настоящем смысле слова. Апостол это прекрасно понимает — и потому говорит о том, что даже такое, казалось бы, сугубо внутрицерковное дело, как взаимопомощь церковных общин, делается «перед людьми». Как свидетельство о Царстве. Потому, что в Церкви с большой буквы по-другому дела не делаются. По крайней мере, до тех пор, пока большая буква остаётся актуальной.