Мысли вслух на Иов 38:22-41

Продолжая говорить к Иову, Бог снова и снова обращает его внимание на ту мудрость, которая проявляется во всём, что происходит в мире (ст. 22 – 41). На первый взгляд, речь здесь идёт о том естественном откровении, о котором не раз говорил и сам Иов, и его друзья, и Элиу. Такое естественное откровение нередко становилось отправной точкой для богоискательства и богопознания не только в народе Божием, но и в языческом мире. Но теперь Иов смотрел на него другими глазами. Прежде он знал, что мудрость не сводится к некоторой, пусть даже очень обширной, сумме знаний о тварном мире. Но теперь он, по-видимому, начинает понимать, что нет такого знания, которое не имело бы отношения к мудрости. В самом деле, Бог наглядно демонстрирует Иову, что в мире ничто не происходит без промысла Божия, хотя промысел этот действует в разных случаях по-разному. Он может изливать с неба дождь (ст. 25 – 26), управлять обращением небесных сфер (ст. 31 – 33), давать пищу животным, которые в ней нуждаются (ст. 39 – 41). На первый взгляд может показаться, что речь в данном случае идёт о чисто природных процессах, которые протекают хотя и по установленным Богом законам, но без Его прямого участия.

Но Бог тут же говорит о мудрости, вложенной в человеческое сердце, и о разуме, который отличает человека от животных (ст. 36). Оказывается, промысел Божий одинаково распространяется на человека и на всё остальное мироздание. Казалось бы, это должно было бы принизить человека, уравняв его с животными и со всей природой вообще. Но в глазах Божиих ситуация выглядит иначе. Бог не низводит человека до животного, Он возвышает животных и всю природу до человека. И тогда становится ясно, что у Него нет задач первостепенных и второстепенных. В Его замысле все элементы одинаково важны, хотя, разумеется, каждый занимает в нём своё место. И каждый человек для Бога так же важен, как и всё мироздание в целом. А если так, то человеку не придётся ждать решения своих проблем до тех пор, пока у Бога найдётся время заняться ими. Ему достаточно лишь обратиться к Богу, чтобы получить ответы на свои вопросы. А с Богом и мир для него станет другим. Без Бога мир для человека пуст, в нём нет ни мудрости, ни праведности. С Богом мир обретает и то, и другое, но не сам для себя, а лишь для человека в контексте его отношений с Богом. И тогда мир наполняется смыслом — тем смыслом, который искал Иов и который не могли ему помочь найти его друзья.

Продолжая Свою речь, обращённую к Иову, Бог указывает ему на ещё одну чрезвычайно важную для понимания всего происходящего в мире связь. Он ставит в один ряд причины происходящих в мире природных явлений и источник той мудрости, к которой стремится человек. В самом деле, что такое мудрость? В Библии мудрость — не теория, не абстракция, не что-то умозрительное. Библейская мудрость — штука практическая. Если, например, человек может сделать красивую вещь из камня, дерева или металла, его могли назвать мудрым. Потому, что тут требовалось не только мастерство, но и то чувство красоты, которое человек ощущает сердцем больше, чем руками.

Мудростью было и искусство общения с людьми, умение понимать их, видеть мотивы их поступков. И праведность тоже была мудростью — навыком праведной жизни, без которого невозможно было идти за Богом вопреки собственным грехам, идти, по возможности меньше спотыкаясь и не падая. Во времена, когда была написана Книга Иова, именно этот навык праведной жизни и назывался мудростью в первую очередь. Но ведь праведность — это отношения с Богом прежде всего. И с людьми тоже — соответственно данным Богом заповедям. А ведь заповеди эти появились не случайно. Они — не придуманный Богом специально для человека моральный кодекс.

Заповеди отражают те духовные законы, соответственно которым выстраиваются отношения человека с Богом и людей между собой. Они существуют столько же, сколько сам мир. Или, по крайней мере, столько же, сколько в мире существует человек. Но если и так, то задуманы Богом эти законы были ещё до создания человека, тогда, когда Он творил Свой мир. А значит, мудрость — дело не человеческое. Не только в том смысле, что её придумал не человек, но и в том, что она вообще не была придумана.

Человек не изобретает мудрость, он её открывает. Вернее, ему её открывает Бог, а человек принимает это откровение. Но истоки мудрости, которых так искал Иов, там же, где истоки и первопричина всего остального, всего, происходящего в мире — у Бога. В Его вечности. В полноте Его жизни. В глубине Его личности. Там, где зарождается Его творящая воля. А значит, там, куда человеку не проникнуть по определению. Истоки мудрости человеку недоступны. А сама она доступна постольку, поскольку человек готов принять её из рук Божьих — не по праву, которого у человека нет, а по милости Божьей.

Смысл вопрошаний поначалу от нас ускользает, а сами вопросы могут вызвать недоумение, ведь Иову заведомо нечем на них ответить. В самом деле, какое, казалось бы, отношение физические характеристики атмосферных явлений могут иметь к судьбе и нуждам страдающего человека? Тем не менее это не случайно, в самой неожиданности вопросов есть свой смысл. Если мы помним слова Господа: «Мои мысли — не ваши мысли, ни ваши пути — пути мои» (Ис. 55:8), то не следует удивляться тому, что Его вопросы не похожи не те, что мы от Него ожидаем. Увы, даже тогда, когда умом мы это понимаем, подсознательно мы нередко продолжаем вгонять свои представления о Нём в готовые рамки. Но Господь отвечает нам не так, как мы хотим, а как Сам видит необходимым.

Ответы Творца дают нам ещё раз увидеть, что человек вписан в то, что в наше время принято сухо именовать «окружающей средой». Библейский взгляд на мир показывает, что человек не растворён в природе, как во многих языческих верованиях. Но человек не оторван от остального мира, единство творения и человека, его вершины, не может быть отменено без ущерба для самого человека. Поэтому Иов, даже пребывая в состоянии отверженности, находится не только на помойке, и даже не только на земле Уц, а посреди мироздания.

Кому-то, должно быть, такой вывод покажется комичным. Но всмотримся в окружающий мир и судьбы людей, которые рядом с нами, и, может быть, тогда мы сможем увидеть глубину и величие там, где и не предполагали.