Мысли вслух на Евр 3:1-6

Автор Послания к Евреям, как и его учитель Павел, видит историю отношений Бога со Своим народом как единый духовный процесс, протекающий в едином духовном и историческом пространстве. Отсюда соотнесение Моисея со Христом: Моисей, через которого Бог даёт Своему народу Тору, стоит у истоков этого процесса (хоть и не в самом начале — в самом начале всё же находится Авраам), а Христос, явивший миру первый и единственный пример живой Торы — в его конце.

Мессия завершает то, что начал Моисей. Тем самым автор послания вновь возвращается к вопросу той духовной динамики, которая свойственна миру людей и не свойственна миру ангелов. И динамика эта оказывается связанной с Торой. Такая связь, разумеется, не случайна. Тора была дана Богом именно и только людям, ангелы в своей духовной жизни без неё обходятся и в ней не нуждаются.

А для человека Тора не просто определяет все его отношения с Богом — она в известном смысле и делает человека человеком, существом, ставшим на путь духовного становления в Боге. Конечно, Тора как только моральный или юридический кодекс от этого далека, но внутренняя Тора как духовный стержень, на котором держится жизнь человека, и как духовно-нравственный императив, её определяющий изнутри, как раз и предполагает такой путь. Завершается же он превращением человека в живую Тору, когда его жизнь уже не определяется ничем, кроме внутренней Торы.

Конечно, для этого человек должен быть совершенно свободен от греха, потому-то, кроме Самого Христа, в Библии и нет других примеров живой Торы. Но с приходом Христа начинается процесс становления Церкви как тела Христова и каждого отдельного христианина во Христе именно как живой Торы. А завершится он возвращением Спасителя во славе и полным преображением как человека, так и всего мироздания.

Вот этот процесс и имеет в виду автор послания, утверждая, что он свойствен миру людей и несвойствен миру ангелов. Спасение человека от власти зла и греха заключается в том, чтобы в него включиться и пройти до конца весь предполагаемый им путь. А помочь человеку в этом может лишь Человек, и именно Человек с большой буквы, вместивший в Себя Божью полноту и свободный от греха. Ангел, даже самый могущественный, тут не поможет: ведь никто из ангелов не включён в процесс, спасительный для человечества.

Продолжая тему первосвященства Спасителя, автор послания сравнивает Его с Моисеем (ст. 1 – 6), что, разумеется, не случайно. В самом деле, именно с Моисеем связана Синайская теофания и заключение того союза-завета, который и сделал еврейский народ ветхозаветной Церковью. Сам же Моисей был, как известно, пророком, человеком Божиим, харизматическим лидером, возглавившим свой народ в очень непростые для него времена и с помощью Божией сумевший вывести его из Египта. Более того: он привёл народ к самому порогу обещанной Богом ещё Аврааму земли, которая уже во времена Иисуса Навина и ранних пророков ассоциировалась в глазах яхвистов с Царством, которым она должна была когда-нибудь стать. Поздние же пророки не раз говорили, что превращение земли обетованной в Царство произойдёт под руководством посланного Богом Мессии, который придёт в своё время и довершит начатое Моисеем. В таком контексте сопоставление Христа с Моисеем выглядит вполне логичным. Сопоставление это вызывает, кроме того, и аллюзии на слова Спасителя, сказанные Им во время Тайной вечери, о том, что Своих учеников Он называет уже не рабами, а друзьями, равно, как и на многочисленные притчи о хорошем и дурном домоправителе. Именно с хорошим домоправителем из евангельской притчи и соотносит автор послания Моисея, вместе с тем указывая на тот факт, что сам пророк всё же остаётся ещё лишь слугой в порученном ему доме, в то время, как Христос управляет им уже не как слуга, а как сын и законный наследник (ст. 3 – 6).

Именно в этом смысле автор послания и называет Его апостолом («посланником») и первосвященником, как видно, желая сказать, что Иисус Сам несёт в Себе ту полноту присутствия Божия, которая теперь освящает Его народ. Такое утверждение, по-видимому, было особенно актуально в эпоху, когда Храм был уже разрушен и храмовые жертвоприношения, с которыми и связывалась в сознании яхвистов освящавшее народ на протяжении веков присутствие Божие, прекратились. Автор послания подчёркивает, что это ещё не конец, что полнота Христова превосходит полноту яхвизма и включает её в себя, так, что даже в отсутствии Храма христиане всё же могут сохранить нормальную, полноценную духовную жизнь, получая всё для неё необходимое через непосредственное общение с Воскресшим в хлебопреломлении. Путь в Царство не закрылся с разгромом Храма, ведь полноту Царства принёс в мир Спаситель, Который не изменяет раз данным обещаниям и раз заключённому союзу-завету.